Рассказ 2 Яркие штрихи детства

     Рассказ 2
 Когда вспоминаешь какие-то определённые периоды в жизни,  то память услужливо предлагает одни и те же события.  Почему именно они сохранились во множестве  других, в виде ярких, несмываемых штрихов  на огромном полотне жизни?
 Для Людмилы это всегда оставалось загадкой, но это так.
      С самого раннего детства папа брал маленькую Люсю с собой на стадион, когда там проходило какое-нибудь значительное спортивное соревнование или игра. Папа был заядлый болельщик, он категорически любил футбол, мотогонки и хоккей. Когда должен был  состояться матч по футболу, папа уже за два дня до этого был в приподнятом настроении, оживлённо обсуждал предстоящую игру с мамой, они весело смеялись, папа тормошил маленькую Люсю, постоянно спрашивая её:
      – Ну, что доченька, пойдём, поболеем за «наших»?
Люська была слишком мала и совсем не понимала: кто такие эти «наши», и главное, почему за них надо болеть им с папой?
"Когда я болею, никто же не соглашается за меня лежать в постели и глотать горькие лекарства, – думала Люська, – так почему мы с папой должны болеть за кого-то?"
В день игры папа брал Люсю за руку, и они шли на стадион, где было очень много народу, все такие же весёлые и очень говорливые. Она гордо вышагивала рядом с папой, удивляясь, как он не путается в своих широких брючинах, в которые Люська с лёгкостью могла завернуться. По пути папа покупал Люсе вкусную газировку. Продавщица, глядя  почему-то на папу, спрашивала:
       – Вам с сиропом?
И Люся спешила исправить эту ситуацию, ведь воду покупали ей:
       – С сиропом, – отвечала она, – с  малиновым.
Папа покупал Люсе ещё что-нибудь вкусное  и они входили на стадион.
Начиналась игра. Люся с интересом наблюдала, как все молодые и старые дядьки, и даже совсем дедушки не сводили глаз с большой, поросшей зелёной травой, лужайки, где другие дяденьки бегали за мячом, пиная его, ногами. Иногда они и друг друга пинали по ногам, но почему-то им было не больно. А сидящие на скамейках дедушки и дяденьки кричали:
      – Ну, давай! Давай! Поднажми!
      – Да, куда ты бьёшь? «Мазила»!
Люди выкрикивали и другие слова, бросали в воздух свои кепки, радостно обнимались и кричали «Ура», и Люся с папой почему-то кричали вместе с ними, а Люся всё ждала, когда же им с папой скажут, что пора болеть. Но игра заканчивалась и все зрители, так же, оживлённо беседуя, отправлялись домой, и Люся с папой тоже шли домой. Всю дорогу Люся думала:
"Эти, которые «наши», решили, наверное, сами поболеть?  Это правильно, все сами за себя болеют".
Люся ходила с папой и на хоккей и на мотогонки, но болеть им вместо игроков так никто  и не предлагал, к её радости.

      Когда их семья получила большую комнату в Черниковке, одном из районов Уфы по улице Мира, Люся очень радовалась, ведь здесь было много детей и ей стало ещё веселее жить.
Дети играли в больших общих коридорах и  в подъезде на площадках. На четвёртом, последнем этаже была металлическая лестница, ведущая на чердак. И надо же было такому случиться, что именно маленькая четырёхлетняя Люся упала с этой лестницы прямо на керамическую плитку, больно ударившись подбородком. Как это произошло, никто не понял, а крика, плача и крови хватило. Люся раскроила кожу на подбородке и получила достаточно глубокую рану.
 Но главное было не  это. Все дети бурно обсуждали Люсино ранение.
      – Ой, – закричал Серёжка из соседней квартиры, – Люська теперь умрёт!
      – Почему это? – спросила Фаечка, которая жила этажом ниже.
      – Да, как почему? Вон у неё какая дырка на бороде, – прокричал Серёжка, округлив глаза до максимального размера.
      – Ну, и что? – зашумели ребята.
      – Что,что? Да, она же, даже есть теперь не сможет, всё из дырки вываливаться будет,она от голода умрёт! –  тряся перед собой руками, авторитетно заявлял Серёжка. 
 От такого предположения Люсе стало совсем плохо, и она отчаянно плакала, так как ей умирать совершенно не хотелось. В это время  пришла  мама и  успокоила раненную Люсю:
      – Нет, ты не умрёшь, доченька, сейчас мы перевяжем твой подбородок, и ничего, никуда не вывалится, а потом совсем заживёт и никакой раны не будет.
Рана действительно зажила быстро, перевязки делать было какое-то время больно.  Но Люся терпела и гордилась своей настоящей раной, ведь её каждый день все спрашивали:
       – Ну, что, заживает?
  А желание забираться на лестницу, ведущую на чердак, совершенно пропало.
 
У Люси была крёстная, её родная тётя и звали её Аня. Она в то время была молодой девушкой и жила довольно далеко от них, в общежитии. Как же Люсе нравилось бывать в гостях у своей крёстной! Здесь её сразу все любили, угощали конфетами, баранками или творожными сырками с изюмом. Она всегда бывала у  тёти в гостях с ведома родителей, обычно это случалось в  выходной день. Но однажды она взяла у соседского мальчика большой, красный, железный самосвал на верёвочке, поиграть. Он был такой красивый и так гремел по асфальту, когда Люся тащила его за длинную верёвочку за собой! Это надо было срочно показать крёстной, ведь самосвал дали не навсегда. И Люся отправилась в общежитие к тёте Ане, а это было не близко, четыре остановки на автобусе, но денег на автобус  у неё не было, и она пошла пешком.
      Идти было весело, самосвал гремел на всю улицу, или почти на всю, к тому же Люся представляла, как все сейчас похвалят игрушку, которая ей самой, ну просто очень, нравилась, а потом угостят конфетами. Однако, крёстной в общежитии не оказалось. Люся терпеливо ждала свою тётю, сидя на стуле рядом с дежурной, бабой Глашей. Здесь все знали маленькую Люську, потому, как она почти каждую неделю гостила у своей крёстной.
Когда девушки вернулись из кино, Люся дремала, сидя на стуле.
      – С кем ты приехала? – спросила тётя, – А мама с папой знают, что ты здесь, у меня?
      – Я сама пришла, – сонно пролепетала Люська.
      – Что же делать? Сейчас уже автобусы не ходят. Ладно, утром тебя отвезу перед работой, – только успела сказать крёстная.
И тут в двери влетела мама, она сначала ощупала руки и ноги Люськи, а потом отвесила ей два хороших шлепка по заднице.  Люська заорала и от неожиданности и от боли.
      – Как ты посмела так далеко уйти, да ещё без спроса? Кто тебе разрешил? –  почти кричала мама, а по щекам её катились слёзы.
      – Мамочка, не плачь, тебе больно, да? – робко спросила Люська, ещё чувствуя жжение в том месте, куда как раз пришлись мамины шлепки.
Она подумала, что маме стало больно ладошку, которой Люсе досталось по мягкому месту. Ей стало очень жалко маму, потому что она ещё сильнее расплакалась, сев на стул, на котором несколько минут назад засыпала Люся.
      – Где мы только не искали тебя, – говорила мама сквозь слёзы, – все ноги сбили.
Люся с тревогой взглянула на мамины ноги.
"Да, нет, не все ещё, может только маленько, вот же они, ноги, совсем целые", – подумала Люся, успокаиваясь.
Мама взяла Люсю за руку и повела её домой. Обратная дорога показалась Люсе намного длинней, и хотя теперь самосвал гремел уже на две или даже на три улицы, почему-то было совсем не весело, и очень хотелось спать. Люсю наказали за этот проступок,  на целую неделю она была лишена сладкого и в гости к крёстной её теперь отпускали очень редко, и только с тётей.

В доме, в котором жила Люся проживало очень много детей. Это было так здорово! Дети сами придумывали себе занятия.  Они ставили спектакли, показывали концерты взрослым, причём без специальных репетиций и какой-то сложной подготовки. И игры они придумывали для себя сами. Однажды девочки решили сделать домики для кошек на чердаке, наподобие квартир. Они стащили кошек со всего двора на чердак, обустроив им там кроватки и комнатки.
Всё получилось очень красиво. Вот только кошки и котята совершенно не хотели спать в кроватях. Они убегали от девочек, приходилось их ловить и возвращать обратно.
      – А может они есть хотят? – спросила Марина, подружка Люси.
      – У нас дома борщ есть, вку-усный, – сказала Люся и от приятных воспоминаний даже зажмурила глаза.
Она вспомнила, что не обедала, и у неё противно засосало в животе.
      – Ой, у нас  тоже борщ! Давай, может, я борщ принесу, а ты соску с бутылочкой, сестрёнкину. У вас же есть? – спросила Марина.
Люся пошла к себе домой за соской. Но её заставили мыть руки и посадили за стол обедать. Люська быстро справилась с тарелкой борща. Она соображала: как бы незаметно взять соску у младшей сестрёнки? Но та, как нарочно, вцепилась в неё своим беззубым ротиком, и, ни в какую, не хотела отдавать её. Папа заметил, что Люська крутится возле младшей сестрёнки и спросил её:
      – Люсенька, что ты хочешь, сестричку покачать?
      – Нет, мне очень соску надо, – сказала Люська, в полной уверенности, что папа заберёт соску у сестрёнки и отдаст её Люсе, ведь ей же очень надо.
      – Зачем тебе, ведь ты же уже большая? – опять спросил папа.
      – Пап, там кошки есть хотят, соска очень нужна, – умоляюще смотрела Люся на папу.
      – Кошки не едят из соски, сейчас я тебе молока в тарелочке дам, – сказал папа.
Люся поняла, что соской завладеть не получиться, взяла блюдце с молоком и слегка расстроенная пошла в угловой подъезд. Там на верхнем этаже была широкая, удобная лестница с поручнями, ведущая к двери на чердак. На чердаке уже сидела грустная Маринка с кастрюлей, на дне которой оставалось тарелки две борща.
      – Ну, где ты так долго ходишь, наши кошки убежали, –  сказала она.
 Делать было нечего. Пришлось молоко отдать другим кошкам.
"Глупые какие, эти кошки, ведь такую красивую комнатку им сделали, и кушать принесли, а они всё равно убежали", – думала Люся по пути домой.
Ночью кошки, оставшиеся на чердаке, подняли там такой тарарам, что переполошили все верхние этажи дома.  Жильцы, обнаружив скопление кошек на чердаке, в первую очередь разобрались со своими детьми и закрыли чердачную дверь на ключ.

      Очень любили дети ходить на площадь перед дворцом культуры имени Орджоникидзе. Там был большой круглый фонтан. Собиралась компания до десяти человек. В жаркие дни они всей гурьбой плескались в нём до дрожи и посинения губ. А струи били вверх и опадали множеством брызг вниз на детей. В каждой капле светилась своя радуга, помимо той, что так и висела коромыслом между струй фонтана.  Потом бежали домой прямо так, прихватив свою одежду и сандалии.
Надо было пробежать всего лишь один дом и вот он – родной двор!
Ещё Люсе нравилось бегать босиком после дождя по быстрым, бурлящим потокам воды, которые стремительно стекали вниз по улице, идущей под уклон. Вода была слегка прохладной, а асфальт приятно тёплым.  Вообще, какие тёплые дожди были в детстве!
      Как-то папа уехал в командировку по работе.  А когда он вернулся обратно, то привёз кучу подарков, дивные платья им с  сестрёнкой из голубого крепдешина с мелкими яркими букетиками цветочков. До чего же они были красивыми! Но ещё краше были шляпки из натуральной соломки, нежные, необычайно лёгкие и с бледно-фиолетовыми атласными ленточками. Сестрёнки сразу же нарядились в обновки и отправились во двор. Девочки со двора играли в куклы. Они заняли беседку из дерева, стоящую здесь же во дворе, сделали в ней «домики» и «ходили» друг к другу в гости. Люся попросила, чтобы и её с сестрёнкой приняли в игру, но девочки, ревниво оглядев сестричек, вдруг отказали им:
      – Как же вы играть будете, у вас же нет кукол? –  настроение девочек не было радушным, – Да и места свободного для вашего домика не осталось.
"Не пойду за куклой, всё равно не примут", – решила Люся, сразу же оценив завистливые взгляды девчонок.
 Взяв маленькую сестричку за руку, она двинулась в сторону мальчиков, игравших в песочнице.
Мальчишки, как всегда, играли в "войну".  Они построили мост, по которому проезжали на своих грузовиках, перевозя то игрушечных солдат, то «боеприпасы» – мелкие камешки. Люся попросила, чтобы её приняли в эту игру.
      – А что ты будешь делать, у тебя даже машинки нет? – спросил самый главный в этой игре мальчик.
Люся расстроилась и уже хотела повернуть к своему подъезду.
      – Ну, ладно, – сказал мальчик, – будешь снаряды подносить.
Люся обрадовано кивнула и, посадив сестрёнку в песочницу лепить куличики, побежала за «снарядами». Она собрала целую кучу камешков, но в ладонях поместилось совсем немного.
      – Надо больше, – важно сказал главный мальчик.
      – Ага, я сейчас! – выдохнула Люся.
Она уже по дороге придумала, что камушки надо сложить в шляпку, туда поместится гораздо больше, чем в просто в ладони. Когда она приподняла шляпку, полную камней, от земли,  её дно её из лёгкой соломки сразу же вырвалось.  Теперь соломинки очень некрасиво торчали в разные стороны, а на макушке была огромная дыра. Люся зарыдала от горя, красивый папин подарок не «прожил»  и одного дня. Конечно, её поругали, но если бы знали родители, как  жалко было Люсе потерять такую красоту.
      Вообще, не везло Люсе со шляпами, или шляпам с Люсей. Когда ей было шесть лет, она пошла с папой на демонстрацию, посвящённую годовщине революции. Это всегда было очень красивое зрелище. Люсе купили новое осеннее пальто и капор в тон пальто. Капор был восхитительным! По центру его, в ложбинке располагался букетик цветов из драпа, а по бокам были пришиты атласные ленточки, которые завязывались на подбородке большим бантом. Красота! Люся засмотрелась на праздничные колонны. Вот как раз сейчас проезжали три настоящих богатыря из сказок на самых настоящих сказочных конях с красивыми гривами.  И она совершенно нечаянно отпустила свои ленточки-завязочки от капора, висящего у неё на спине. 
      – А где твой капор? –  спросил папа, снимая Люсю со своих плеч, но было уже слишком поздно.
Капор они так и не нашли.
      А однажды случилось настоящее чудо! Люсины соседи, жившие в комнате напротив, купили телевизор. Вещь абсолютно новая для жителей города. Он был очень похож на радиоприёмник. Передняя его панель была затянута зелёным шёлком с красивой плетёной выработкой, а верхнем углу было маленькое окошечко, размером в пол тетради.   И в этом окошечке по настоящему двигались люди и разговаривали, и смеялись. Первое, что увидели жители всей квартиры, был спектакль на башкирском языке «Зелёная шляпа». Народу набилось к соседям полная комната. Всем хотелось посмотреть настоящее кино дома. Дети сидели на полу, взрослые на табуретках, многие стояли вдоль стен и в дверях.  Спектакль был очень смешной. Все так смеялись! И Люся смеялась за компанию со всеми, жаль только: ничего не было понятно. Люська не понимала башкирского языка. Передачи показывали мало: концерт и новости или спектакль и новости, мультики только два раза в неделю, да и то кукольные.  Но это было кино дома, куда бесплатно пускали всех желающих, сколько могла вместить комната!
      Ах, милое детство! Сколько приятных воспоминаний! У Люси детство было очень счастливым, не каждому так повезло, но она не виновата в этом. А эти чистые детские души, в которых жизнь, как на белых листах оставила свои яркие  несмываемые штрихи  в виде воспоминаний.

Продолжение:... - http://proza.ru/2020/10/05/245