Новеллы адамово яблоко

               
               
    Южная ночь опускается над Каракумами. Под куполом небес зажигаются тысяча ярких и разно - цветных звезд. Впечатление ошеломляющее: будто свод небесный опустился до высоты электрических столбов, чтобы скрыть изъяны уличного освещения в областном центре. По центральной улице мчится «жигули», сворачивает на привокзальную площадь, где десятка три такси и частных извозчиков заняли исходные позиции в ожидании поезда «Москва-Ашгабат». Из легковушки вышел стройный мальчик восемнадцати лет. Прикатил, чтобы на вокзале встретить друга и отвести домой.
 
Остановился поезд, из него стали выходить  пассажиры. Но друга его среди них не оказалось. Гамбар, увидел в толпе девушку с большой спор-тивной сумкой. По одежке догадался, что она в этом краю впервые. Предложение о помощи была принята, и они отправились по указанному адресу. По дороге узнал, что Люба, из другого - западного конца страны - из города - Калининграда. Училась в Ленинградском технологическом институте, изучала ткацкое производство и, по окончании   попросилась сюда на практику в шёлковый комбинат г. Чарджоу.
 
  Гамбар рассказал ей все, что знал  о пред-приятии из слов знакомых, которые там работают.  Показал гостье комбинат, чтобы назавтра безошибочно могла зайти и устроиться. Но поместить гостью в общежитии, не получилось. 

Комендант, готовившаяся только заснуть, раздраженно заявила: «Это вам не шарашкина контора.  Соблюдайте законы. Принесите направление  от директора, что вы у нас работаете. Общежитие открыто с шести утра и до одиннадцати  вечера.  Гамбар парень холостой,  и пропадать по ночам не впервой.  Он предложил  гостье покататься по городу, увидеть,  как он выглядит  под ночным покровом.

  Сделав круг по небольшому, по западным меркам городу, парень спросил девушку, не тянет ли её ко сну.
  - Двое суток ехали по пустыне. Всю дорогу одинаковый серый фон, зыбучие холмы и монотонный стук колес. Поэтому, не оставалось ничего другого, как дремать. Поневоле отоспалась на сутки вперед,  ответила она.
 
- В таком случае, есть предложение, провести ночь в турпоходе, за костром, по-комсомольски. Получив добро, поехали за город, к речной лагуне.
Всю ночь напролёт разговаривали, купались, любовались отражением на воде звёздного неба. Их беседу изредка нарушал  всплеск крупной рыбы и пение цикад на пустынном берегу лагуны.  Из приемника автомобиля лились чарующие мелодии Во-стока.  Волшебный голос  Рашида  Бейбутова  разглашал на округу священную тайну о том, что:

      Ночью звёзды горят,
      Ночи  ласки дарят,
      Ночью все о любви говорят.
  - Вот, видишь, сказал Гамбар, - ночью все о любви говорят. А ты все о работе да учебе.
  - Любовь – это сложная это штука. Бывает, любовь – обман. Тогда все песни, посвященные ей, оказываются пустым звоном.
  - Я тебя сразу заметил, сказал Гамбар. И ёкнуло сердце. Никогда такого не было. Даже так близко сидеть в купальнике не приходилось ни с  кем.
  - Хочешь сказать, что девственник?
 
  - Ну, да. Здесь с этим строго. С девочкой спать можно только в том случае, если готов жениться на ней. Мои чувства к тебе настоящие, сказал он, и придвинулся к девушке. Губы его изобразили гусиный клюв, готовый оторвать, что попадется.   Девушка ловко отвернула лицо, что «клюв» успел обхватить лишь мочку уха девушки. 

- Ладно, не повезло в любви, повезет в чем нибудь, другом. Пойду, разведу огонь, - сказал Гамбар, и ушел собирать сухие ветки пустынных кустарников.

  Красив костёр ночью. Проголодавшись, порылись каждый  у себя в сумке, и нашли: он - литровую банку айвового сока и пачку пряников, она – кусок хлеба, пару варёных яиц и крупное ароматное яблоко. Всё это съели в одно мгновение. Она передала Гамбару яблоко. Он многозначительно посмотрел на него:
- Это не Адамово ли яблоко случайно? Да, то самое, из-за которого Адама и Еву вытурили из рая.

  - И хорошо сделали, сказал Гамбар. Зачем рай, если там есть, пить нельзя,  а любить – вовсе считается делом греховным?  А на голодный желудок, как  ни крути, никакие красоты рая не привлекают. Парень снова наклонился к подруге. На этот раз она слегка подалась сторону собеседника.    
  Едва прикоснувшись её губ, он запустил руку дальше.  Оказалось, настоящий рай вовсе не на небесах. Она остановила его:
-Имей в виду, я ещё девственница, - предупредила девушка:

Вот так и вьётся эта канитель —
Легко встречаются, без боли расстаются…
Все потому, что много тех, с кем можно лечь в постель.
Все потому, что мало тех, с кем хочется проснуться.

    Выразив чувства в четырёх строках Эдуарда Асадова, она разделась, и побежала к воде.
- Какая здесь тёплая вода, однако. Словно парное молоко.
Это воды Джейхун дарьи – вода, несущая жизнь в пустыню, - ответил Гамбар. Осторожно ступая по скользкому дну, подошел к ней, и распростёр свои «крылья».

  Ты как прилипало. Чуть что, давай обниматься. Нельзя же быть таким, заметила девушка. Однако сильного сопротивления не оказала. Парень, ориентируясь на чутье, снова обнял её. Руки скользили по нежному рельефу гладкого, как стек-ло, тела, словно медленный поток воды по травке. Ладони пошли   вниз по плечам, и остановились на тоненькой талии.

  Для полного ощущения рая осталось почти ничего. И он, крепко держа одной рукой за ягодку, свободную руку засунул через резинки трусиков, -  внутрь. Территория рая  оказалась неописуемой. Обе мягких, упругих ягодок чудом оказались у него на ладонях, уже изнутри защитного покрова. И тут паренёк  почувствовал дрожь и слабость на коленях, чего раньше с ним не случалось. 

  Девушка стояла перед ним, не способная оказать ни малейшего сопротивления. Она отзывалась каждому его движению глубоким дыханием и едва слышимым стоном. Голова её была откинута назад, а глаза были слегка прикрыты. Парень повернул её спиной к себе, и запустил руки через лифы к грудям, нежно массировал их, а когда ощутил руки девушки на своей шее, опустил левую руку снова вниз. Там, посреди пушка тоненьких  низкорослых волосков хранилось то, ради чего мужчины приносят в жертву всю предстоящую жизнь.

  Девушка повернулась к нему лицом.  Почувствовав, как её дрожащее бедро едва заметно поддалось, и коснулось к его бедру, Гамбар убрал руку с волшебного треугольника, и направил в бороздочку упругий, черенок желаний. Она, то ли волнуясь, то ли опасалась чего-то, бессознательно присела вниз, и розовая палочка соскользнув, сквозь пушистые заросли ушла наверх.


  «Похоже, она боится» - подумал он, и, взяв её открытую ладонь, положил в неё свою замагниченную палочку. Она от ощущения незнакомого предмета, вскрикнула, и быстро убрала руку. Но этот пульсирующий  упругий черенок, которого впервые в жизни ощутила у себя в руке, она потом вспоминала часто, и каждый раз с покраснением на щеках.
 
Не опытный совсем, паренёк, снова схватил руками её ягодицы и прижал к себе. Она снова прижалась к нему всем своим телом так, что нежные соски, прикасаясь к его грудям, возбудили его так, словно Ева Адама.
  Теперь его одушевившийся предмет совсем перестал повиноваться разуму. Как щенок с закрытыми глазами, тыкаясь мордочкой, ищет сосок матери, он двигался  волшебном треугольнике, путаясь между зарослями волосинок, чтобы попасть в заветную бороздочку. Наконец-то рыбка попала в канавку, и пышные берега, сомкнулись над ней.  Парень резко потянул к себе ягодицы девушки, и изо всех сил толкнул бедра вперед!

  Девушка вскрикнула, и, оттолкнув от себя мальчика, боком легла на воду. Парня покинули силы.  В паху его сильно пульсировало что-то, будто извергалась энергия вулкана. Дрожа как ртуть,  он долго приходил в себя, не в силах сделать какое-либо движение. Подойдя к берегу, лёг на спину, и стал глубоко дышать. 
 
- Тебе плохо? Сердце? Спросила Любовь. Нет, мне хорошо. Очень хорошо. Уже рассветало. Обратно она села на заднее сидение машины и всю дорогу молчала. Спасибо тебе! Сказал ей Гамбар, что подарила невинность свою. Я теперь возмужал!
  - Не хочу огорчить тебя, но, должна сказать, что у нас это не получилось.
  - Но ты же орала на всю окрестность, пугая всю пустыню вокруг?
  - Я это от страха.
  - Чего боялась – то?
 
- Сама не знаю. Испытываю смешанный страх и тревогу. И ещё от сознания, что может появиться ребенок.
  - Гамбар был ошарашен. Больше ни слова не произнёс. Провозил Любку до комбината, потом привез в общежитие, где ей выделили комнатку с телевизором и даже с кое-какими  кухонными принадлежностями.
             - В выходные парня ожидал сюрприз – абрикосовый пирог с ароматным яблоком наверху.
              - Так ты ещё и готовить умеешь,- восхитил-ся он.
 
-  Путь к сердцу дорогого человека лежит через его желудок, - со знанием дела ответила она.
За столом они рассказали друг другу о своей жизни, о дальнейших жизненных планах. Любовь приехала сюда по направлению вуза, и, отработав положенное время, планировала возвратиться обратно, в свой родной город, который, как она сказала, ни на какой город не поменяет.

  А если влюбишься, выйдешь замуж, и дети пойдут? – спросил его Гамбар. И получил ответ, что избранник её, должен увидеть тот зеленый край, который славится  обилием яблок, молока и удивительным разнообразием рыб. И сам решит, что она права.

  От кавалера  Любовь узнала, что окончил в этом году среднюю школу, и послал документы в Московский институт, хочет стать мостостроителем. «У нас в области нехватка кадров по этой профессии» - сказал он.
  - Когда собираешься ехать? Спросила Люба.
 
- Билет на самолет куплен на следующую среду. Оставшиеся два дня пара была неразлучна. Во вторник Любовь пригласила его к себе, устроив проводы, и они последний день провели за тортиком и красным виноградным вином.

  Взаимная нежность, охватившая юные сердца, требовала единения. И они не нашли силы сопротивляться к велению высших сил. «Не спеши. Я хочу запомнить каждый миг, каждое движение всеми клетками тела и души» - просила она. Два юных тела, не спеша, смакуя каждое движение, поцелуи, поглаживания, вошли в мир неги.  Крылья чувств вознесли их до вершины наслаждения, и остался один, самый трепетный, и решающий шаг. Она раздвинула ноги, сгибая их в коленях, чтобы открыть простор для творчества милого парнишки.
 
Парень впервые оказался в полосе призывов и запретов,  приливов – отливов, и целиком отдался воле обстоятельств. «Нефритовая» палочка его, скользя в теплой, влажной канавке между нежных волосатых губ, время от времени начинал слегка дергаться. И тогда в глазах его происходило помутнение и тело охватывала неуловимая дрожь. 

     Он посмотрел в её глаза, и увидел, что зрачки милой закатились вверх в ожидании чудотворного действия.  Это говорило о том, она давно «парит  в облаках». 
На стадионе в такие минуты тысячи болельщиков вскакивают с мест и кричат: «Забей, забей, чего медлишь, гоо-оол!
Неожиданно раздался резкий стук в дверь.

  - Открой! Открой говорю, я знаю, что ты там! Вот, зайду су..а,    я тебе все зубы пересчитаю! Влюблённых будто ледяной водой облили. Они
вскочили с кровати, и стали, как по команде, быстро одеваться.  А человек за дверью,  продолжал угрожать и пинать ногами дверь. Гамбар, трясясь от дикого волнения,  вызванного неожиданностью происходящего, открыл дверь. В комнату ворвался пьяный мужик и направился к Любови.

  - Где моя жена! Где прячешь, мою су..у, говори! Парень пытался вывести не званого гостя за дверь, но увещевания не помогли.  Непрошеный гость замахнувшись,  угодил ему в ухо. Парень, отступив на шаг, изо всех сил ударил пьяного наглеца в нос. Мужик, окровавленный, упал на пол без сознания. На шум – гам собрались обитатели общежития, и вызвали милицию.
 
Четыре года  исправительных работ на Байкало Амурской магистрали – таков конец  истории первой любви. Ответов на свои письма Гамбар не получал. И от этого, тосковал вдвойне. Но постепенно привык к новой «университетской» жизни.
          1972 г