Как слово наше отзовётся...

Славная штука – каникулы! Хоть и коротенькие, весенние, а всё же какое удовольствие утром не вставать, валяйся сколько хочешь. Максим, ученик 9 класса, учится в общем вполне неплохо, но всяких формул и расчётов не любит, про таких говорят – чистый гуманитарий.
Читает запоем, а теперь вот и сам решил попробовать свои силы, принять участие в литературном конкурсе. Уже полгода он занимается в школьном кружке «Юный корреспондент», мечтает о журналистике.
Впрочем, хватит валяться; Максим встал, умылся, вскипятил чай.
В комнате деда с раннего утра жужжит бормашина - Иван Данилович встаёт рано, и сейчас он опять увлечён работой. Профессия у деда редкая, уникальная – художник по камню, камнерез. До пенсии на камнерезном заводе работал, а теперь дома продолжает. Счастливый человек – его работа является и его главным увлечением. Вот и сейчас он вырезает из красно-коричневой яшмы камею с профилем Пушкина.
Увидев внука, выключил бормашину: - Ну что, соня, выспался? Пошли-ка позавтракаем, чем Бог послал.
Максим любил общаться с дедом, тому всегда есть что рассказать.
- Ну и как, Максимушка, куда надумал после школы, или пока не решил?
- Знаешь, деда, я хочу стать журналистом, нравится мне это дело. Сейчас, ты знаешь, я хожу в кружок «Юный корреспондент», мы пишем в наш школьный журнал «Переменка».
Дед вздохнул: - Сказать по совести, я недолюбливаю корреспондентов…
Максим удивился: - А что так, деда? Чем же они тебе не угодили?
- Видишь ли, многие из них грешат против истины. Я уж не говорю о тех, кто врёт сознательно, в каких-то своих интересах, это просто подлость. Но и прочие немало врут, просто из-за своей лени, от нежелания как следует вникнуть в проблему, и пишут очень поверхностно, часто при этом безбожно перевирая суть. Да ещё в погоне за сенсацией непроверенные факты лепят, получается полный бред.
Ты, Максим, если уж пойдёшь в эту профессию, возьми себе правило: привыкай писать точно!  Помню, когда я ещё на заводе работал, пришёл ко мне корреспондент, молодой парень. Я ему всё подробно рассказал и показал, и попросил – перед тем, как отдать статью в редакцию, дай мне почитать, чтобы каких-нибудь ляпов не допустить. Он обещал, но так и не дал…
А вскоре в «Уральском рабочем» появился репортаж о нашем заводе, и стали мне звонить мои коллеги и знакомые, да все с усмешкой: - Читал, Иван Данилович? Там написано, что у тебя стоят готовые к отправке в Ленинград красивые каменные вазы, прекрасно отлакированные. Может, поделишься секретом – чем ты камень лакируешь? Ну что тут скажешь: этот паршивец просто не понимал различий в терминологии; блеск на мебели достигается лакировкой, то есть нанесением лака, а блеск на камне получают полировкой. Не бывает лака для камня! А дальше ещё смешнее было: «… Уже полностью готова красивая каменная мозаика для Флоренции»… Это он, дурак, так понял выражение «флорентийская мозаика». Это не для отправки во Флоренцию, это так называется сама техника изготовления из камня. Это всё равно, как у вас в школьном спортзале есть шведская стенка. Она просто называется так, а сделал её из русского дерева школьный учитель труда.
А ещё смешно бывает читать, как они друг у друга переписывают кем-то, когда-то выдуманный бред.
- А что ты имеешь в виду, деда? – удивился Максим.
- Слушай, принеси-ка мне твой учебник по истории культуры, кое-что тебе покажу.
Максим принёс, и вскоре Иван Данилович нашёл нужную страницу: - «Дивное чудо, роскошный деревянный собор в Кижах сделан русскими мастерами одним топором!»
Ты знаешь, Максим, я это читал в самых разных изданиях, много раз. Когда-то какой-то писака в своей статье решил для сенсации добавить интересный факт, вот и написал этот ляп. Он думал, что тем самым сделает комплимент русским мастерам: - надо же, всё одним только топором!
А на самом деле, получается, он их выставил дураками, ты понимаешь?
- Пока не понимаю, почему дураками?
- А вот почему. Значит, они настолько были тупые, что не додумались сделать себе других инструментов, чтобы облегчить, ускорить себе работу и сделать её лучше. Всё многообразие инструментов не сегодня изобретено, им много веков, и мастера их всегда создавали для конкретных задач. Вот давай представим себе строительство этого храма в Кижах: сначала нужно выкопать котлован для фундамента; чёрт возьми, как же неудобно копать землю топором, лучше бы лопатой… Потом начинается каменная работа – делать фундамент; обтёсывать камень топором?!. Наконец началась работа с деревом: толстое бревно нужно разделить пополам, поперёк. Топором я это сделаю с большим трудом дня за три, а двуручной пилой с большими зубьями мы распилим его за 5 минут, быстро и аккуратно. Или нарезать досок из бревна – нужна большая продольная пила, да к ней ещё приспособления. Впрочем, пил нужно несколько,  разных по размеру, с большими, средними и мелкими зубьями,  продольные и поперечные. Да и топоров нужно несколько: для обтёсывания большого бревна нужен большой топор, а для мелких деталей удобен маленький топорик. Как видишь, для каждой операции свой инструмент нужен.
Доску для пола нужно сделать гладкой; я могу её выскоблить топором до такого состояния за неделю, а рубанком я это сделаю за десять минут. А вот ещё интересно, как отверстия сверлить топором, посмотреть бы, а? – засмеялся Иван Данилович.
Я тебе так скажу: если я окажусь в какой-нибудь мастерской, по виду инструментов я могу точно судить о хозяине этой мастерской. Если там большое разнообразие различных инструментов и приспособлений, и все они в хорошем, рабочем состоянии, я скажу: этому мастеру можно доверять, этот сделает хорошо. Хотя я с ним незнаком, и никогда не видел его работы.
А если мне будут расхваливать какого-то умельца с золотыми руками, который всё делает только топором, и других инструментов у него нет, то с таким умельцем я не хочу иметь никаких дел!
Знаешь, Максим, это можно сравнить с симфонией: ты видишь, сколько сидят музыкантов, и у всех разные инструменты, там десятки различных инструментов, вот так и создаётся музыка. А теперь представь: мне говорят, что есть один замечательный барабанщик, лучший в мире, и он может только на своём барабане исполнить и Сороковую симфонию Моцарта, и «Лунную сонату» Бетховена – вот такой он уникальный мастер, и другие инструменты он не применяет… Я бы не хотел в его исполнении слушать симфонию.
Вот и храм в Кижах: это тоже симфония, только из дерева, и исполнялась она многими и разными инструментами.
И таких ляпов я встречал великое множество. Не раз  мне попадалось про Петра Первого – ну такой он был уникальный, что в совершенстве владел 16 ремёслами! Подумай, Максим: чтобы в совершенстве овладеть каким-то ремеслом, мастер работает десятилетиями, с малолетства и до седин, а у царя своих государственных дел всегда по горло, и в мастерскую он заглянет иной раз лишь для развлечения: то рубанком построгает, сделает какую-нибудь простенькую рамочку, то в кузнице гвоздь изготовит. На большее у него просто времени нет, осваивать какие-то тонкости мастерства. А уж всякие придворные подхалимы из всего этого раздувают славу: он у нас и столяр, и кузнец, и стеклодув!.. Милый, да по такому сценарию ты знаешь, сколько я профессий освоил: если пуговицу пришил – так я уже портной, если пожарил яичницу – так я кулинар, помазал тебе зелёнкой ссадину на коленке – так я врач!..
И когда пишешь, помни – в терминах нужно быть точным, чтобы не стать посмешищем.
Опять-таки не раз в литературе встречал такой заезженный штамп: - «У неё были чёрные агатовые глаза…» Слушай, чёрного агата не бывает! Просто когда-то произошла путаница: есть чёрный как ночь минерал – гагат; видимо, какой-то автор написал «гагатовые глаза», но этот минерал мало кто знает, а агат, как говорится, на слуху, вот и переделали гагат на агат.
Или читаю недавно про какой-то подмосковный дворец: - Вокруг него красивая кованая чугунная ограда… Не может такой ограды быть, тебе любой технически грамотный мужик скажет: из чугуна ограду не куют, а отливают. Если такой чугун пытаться ковать, ничего не выйдет, он ведь хрупкий. Здесь примерно такой же смысл, как если бы сказать: кованый фарфоровый сервиз, кованая стеклянная ваза… Нельзя ковать хрупкий материал!
Как ни странно, некоторые люди свято верят всему напечатанному. Бывало, спорил с иными: знаешь ведь, сейчас нет цензуры, и любой может написать всё что ему вздумается, так неужели всему верить? Должна же своя голова соображать, по логике можно понять. Но не-ет, раз это напечатано – значит, правда, зря же не напечатают!
И вот, учитывая авторитет печатного слова, всегда хорошенько думай, проверяй и перепроверяй информацию, прежде чем печатать. И если к такому кропотливому труду не готов , значит, это не твоё – меняй профессию. Так что думай, Максимушка.
- Прав ты, дед, понимаю тебя. А вот скажи, сам ты смог бы стать корреспондентом?
Иван Данилович засмеялся: - Каждому своё: мне как-то камушек ближе, видать, я создан для этого. А у тебя, если это получится – что же, буду рад за тебя. Но, парень, давай договоримся – не врать!
Максим улыбнулся: - Обещаю!