Федор Михайлович Толстоевский

Начиная жизнеописание героя моего, Федора Михайловича Толстоевского, нахожусь в некотором недоумении. А именно: хотя я и называю Федора Михайловича моим героем, но, однако, сам знаю, что человек он отнюдь не великий, а посему и предвижу неизбежные вопросы. Зачем читателю, будь он даже Лев Николаевич Мышкин, тратить время на изучение фактов жизни Федора Михайловича?

Вопрос этот самый роковой, ибо на него могу лишь ответить: «Может быть, увидите сами», приехав к Федору Михайловичу в славное село Степанчиково, обитатели коего давно уже прославились, во-первых, пристрастием к малаге, во-вторых, покорностью всякому прохиндею, хоть бы и Фоме Фомичу Опискину, грязное же невежество которого, конечно, не послужило помехою литературной карьере Толстоевского. Но предчувствую, что добрый мой читатель не знает, и кто такой этот Фома Фомич, и где это село Степанчиково. О первом надлежит справиться в одной повести ссыльного игрока, а о втором известно лишь то, что находится оно где-то по дороге с Кавказа в Петербург, и на тройке путь до него из Северной столицы берёт не менее трёх недель, если Вы, читатель, изволите путешествовать на перекладных или на своих, но не имеете спасительного предписания от начальства или не служите фельдъегерем или, на своё несчастье, не генерал.

Федор Михайлович Толстоевский был человек странный, даже чудак. Главное его чудачество заключалось в неодолимом желании сочинять классические романы. Что есть классический роман, известно слишком хорошо – это непременно многотомное сочинение, наполненное разными рассуждениями автора, очень глубокомысленное, подчас вмещающее в себя даже иноязычные слова и целые предложения, а главное – задающее и смело решающее самые важные вопросы человеческого существования, наподобие ницшеанского по духу, но русского по происхождению вопроса «Тварь я дрожащая или право имею?».

Но Федор Михайлович всем сердцем чувствовал, что даже такой классический роман, каков в его глазах был знаменитый французский трактат «Мадам Бовари», сильно уступает его, Толстоевского, творениям. Главнейшим достоинством своих сочинений Федор Михайлович считал раскрытие глубин и крайностей человеческих характеров в строгом соответствии с собственными представлениями о христианском вероучении. Основы этого вероучения Толстоевскому ещё в далёком шестнадцатом веке поведал сам Великий Инквизитор, и слабые отзвуки его глубокомысленных речений Федор Михайлович включил в самое загадочное своё произведение «Сказку о нескольких братьях».

Откуда Толстоевский взялся, покрыто мраком неизвестности. Все смешалось в доме его, расположенном в центре села Степанчиково. Жена Софья Андреевна узнала, что муж был в связи с бывшею в их доме француженкою-гувернанткой Anne Karenine, и объявила мужу, что не может жить с ним в одном доме. Она была оскорблена вдвойне, ибо оказалось, что супруг, проводя дни и ночи напролёт в сочинении высокохудожественной литературы о войне и мире, преступлении и наказании, бесах, идиоте, игроке и воскресенье, нашел время на гувернантку, а её, хранительницу домашнего очага, мать своих детей и воплощение христианской добродетели, так подло унизил. Федор Михайлович быстрыми шагами прошел мрачную гостиную и отворил другую дверь, в спальню жены.

— Уйдите, уйдите отсюда! — закричала она. — Я уезжаю нынче, а вы живите здесь с своею любовницей!

И она вышла, хлопнув дверью. Толстоевский вздохнул, отер лицо и тихими шагами пошел из комнаты. В гостиной он сел к столу и бойко и складно своим крупным, растянутым, красивым и четким почерком написал:

«Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему».


…На днях поеду в Степанчиково и непременно справлюсь о том, чем кончилась история Федора Михайловича.