Мечтать не вредно. Предел мечтаний. Продолжение

     Автор приносит кучу извинений терпеливому читателю, коль довелось вам испытать беспокойство, с тем, чтобы свои мысли привести в порядок.
      
     Казалось, видимо, вам, любезные друзья, что автору было недосуг объяснять, откуда есть пошел тот странный господин, то нечто, что растаяло в темном углу пивного бара.
      
     Теперь, конечно же, настало время, вторгаясь в область мистики, вспомнить и силы зла, потустороннего, как привык считать человек, мира.
    
     Оговоримся сразу, человек, своей волей, способен всему присвоить свое имя, пришив свой ярлык. 
    
     Нелишне будет вспомнить нам и сказку нашего народа о русском богатыре Илье Муромце.
    
     Судьбе было угодно, что целых тридцать три года он пролежал на русской печи, дожидаясь своего звездного часа.
    
     Вот так, свой звездный час наступил и для Викентия Кузьмича Пчелкина.
    
     До злополучных девяностых Вики семнадцать лет служил верой и правдой неземному существу.
    
     Никчемная его жизнь, как он считал, в небольшой деревеньке, в тридцать три прожитых года, смогла научить его многому.
    
     Его способности ума, в свое время, позволили ему без проблем поступить в учебу в ВУЗ столицы. При нем, закончив обучение, повысил он свою квалификацию программиста в аспирантуре. Успешно защитив диссертацию, снискал себе он уважение коллег по цеху. Молодому ученому прочили светлое будущее. В свои молодые годы стал он лауреатом Нобелевской премии.
      
     Однако, игнорируя счастливый шанс судьбы, достичь Олимпа славы ученого братства, решает он с наукой «завязать».
      
     Всю свою премию немалую лауреата Нобеля, в области математических наук, решил вложить он в деревенский дом.
      
     Никто понять не мог, отчего и почему Викентий Пчелкин решил стать сельчанином.
      
     Но мы-то с вами, верно, знаем, что в своей деревенской усадьбе ученый молодой не стал заниматься разведением свиней.
    
     Квантовый компьютер ВКП – 1, его детище, стоил его вложений: творил он чудеса.
   
     И его покосившаяся деревенская хибарка служила ему кельей в его делах отшельника ума.
    
     Для всего мира он просто умер, растворился, исчез за дощатым забором.
    
     И соседские сельчане могли еще пока видеть, что он жив и здоров, коль исходили из его двора подозрительные звуки.
      
     И звуки те сравнить было не с чем: нет таких звуков на земле.
    
     Всполохи радужных разводов водяного пара исходили от его избы. Сопровождала их сущая какофония неземных звуков. От звуков тех человек мог бы сойти с ума. 
      
     Заботясь о здоровье сельчан, Викентий установил силовой экран, который зонтиком электромагнитного импульса прикрывал его шедевр архитектуры.
    
     Однако и он не всегда держал удар «чудесных» внеземных звуков.
    
     И тем сельчанам, кому сподобилось ощутить на себе их силу, для себя считали это действо за благо.
    
     Как же! Ведь кому-то из них открывалось откровение свыше: мог он читать-слышать голоса птиц и зверей.
    
     Другой же просто удивить мог собеседника своей изысканностью манер.
      
     Третий же мог в уме проводить математический счет огромных величин и предсказать вероятность того или иного события на сто процентов.
      
     Все эти странности в поведении соседей Вики были побочным эффектом его излучений ума.
    
     Да-да, дорогой читатель, вы не ослышались! Именно ума эффект преломления, в силовом поле экрана, поделил возможности сверхчеловека среди его соседей.
      
     Но это все было лишь малой толикой от того, что творилось за стенами дома Вики.
    
     И всем этим чудесам предшествовала встреча Вики с Вельзевулом.
    
     Нужно сказать, что по натуре Викентий Кузьмич склонен был к настоящему обжорству.
    
     Именно эта его слабость к чревоугодничеству, в тридцать три его младых года, свела его с Вилли.
    
     Правая рука сатаны, помимо управления темной компанией всех демонов, не прочь был посетить и жилища людей.
    
     День празднования в одиночестве своего тридцати трехлетия Викентий завершил ближе к полночи.
   
     До полночи в столице оставались сущие мгновения. Как ни странно, Викентий не взывал к силам зла, не совершал он и обряд по их вызову.
    
     Раз пять или шесть он, улегшись полупьяным спать, вставал и шел к холодильнику. Как же, ведь в нем его еще ждали креветки, сервелат, копченая грудинка, икорка черная, пивко и чипсы.
    
     И ближе к полночи, пытался он открыть дверцу холодильника. Дверца словно срослась с самим корпусом холодильного шкафа.
    
     Несколько раз кряду тут чертыхается Вики, в попытках открыть шкаф.
    
     В потемках глубины холодильного шкафа на кухне, он слышит, какие-то шорохи, скрежет металла по стеклу.
    
     Дверка его распахивается, Викентий продолжает, довольно посапывая, поедать недельные запасы съестного, присев на краешек стула у стола.
    
     Вдруг ощущает на своем плече он чью-то руку: «Зачем было двадцать раз звать меня? Хватило бы и шести раз, коль страстно так желал! Кстати, не приготовил ты нужные сотни монет, способные меня изгнать?»
      
     Считая пьяным бредом свое видение, Викентий все же перекрестил себя  животворящим крестом. «Прости, Господи, мне мои прегрешения! Грешен, Отче, грешен!» – продолжает он поедать, чавкая и почти не жуя, копченый окорочок.   
    
     – Не упоминай имя господа всуе, любезный. Да и монетки, кстати, будут ни к чему! Ведь сможем мы с тобой договориться, не так ли?
    
     Примечание: Продолжение следует