Я хотел бы

Виктор Матюк

Я хотел бы

Я хотел бы, отрешившись от рока и судьбы, прыгнуть выше головы,
Увы, неисповедимы Господние пути, мимо начертанного пути не проехать, ни пройти!
Безвестность впереди, за ней не видно ни зги! Мог бы я чем-то порадовать самого себя,
Сидя у степного ручья, стеная и кляня мирские законы земного бытия, слушаю пенье соловья,
Другие голоса пролетают мимо меня, не затронув ни души, ни сердца, на всё воля Творца!
Гляну туда, где тихо с дождями шепчется вода, взгляну сюда – нет нигде ни совести, ни стыда,
Везде унылая среда, по ней давно уже звонят колокола, гудят телеграфные провода,
А на мои уста наброшена тяжёлая узда, будто на игривого коня, туда ему нельзя,
Сюда можно, но ступать надо осторожно, стоит отойти на шаг от проезжей дороги,
Как мигом подкосятся ноги, и слова стремглав разделятся на слоги,
Дано не многим громко петь церковный гимн в кафедральном хоре,
Чтобы не закончить жизнь на минорной ноте, споткнувшись на крутом повороте!
 Одним суждено до конца жизни жить грешно, вдоволь пить приятное на вкус вино,
И повторять одно и то, что жить нельзя грешно! Я ко всему уже давно привык,
Лишь изредка негодуя, дрожит огромный кадык, но между деревьев мелькает странный лик,
Какой-то пришелец, по внешнему виду уже дряхлый старик, ступает по примятой зелёной траве,
Прилетевшие к нему извне, они играют на оборванной гитарной струне, напоминая о весне!
Она не тонет в воде, не сгорает в огне, она любить время коротать наедине,
Ни на что, не обращая внимания, хотя чреда воспоминаний тут как тут,
Они готовы на полуслове изменить земную суть за каких-то пять или десять минут!
Отстающих здесь не ждут, весна ни на миг не забывает,
Что прошлое время настоящее белым цветом засыпает,
Но не оно определяет, что и как? Вокруг белоснежная благодать,
Пусть мысли душу щадят, им не пристало нагло врать,
Мне бы тот таинственный смысл как-то поймать,
Чтобы жизнь стремилась ввысь, а не падала стремительно вниз!
Я хотел бы оставить в покое досужие мысли свои и от них на шаг отойти,
Но куда дальше идти, чтобы потом вновь не сбиться с праведного пути?
В небе уже курлычут журавли, мысли исчезают вдали, небо тучи заволокли,
А из недр земли восстал давно забытый прах, покаявшийся издавна на небесах,
В его глазах застыл беспредельный страх, потух его отчий очаг, умерла жена на сносях,
Только в мечтах жизнь неслась на раздутых ветром рваных парусах,
Но остановилась вся в слезах, ей надоело мчаться на всех парах,
Не ведая, куда и когда закончится твоя стезя среди руин мирского бытия?
Хотел бы этот миг я глубже познать самого себя, но перед глазами прекрасная вдова,
Она и стройна и молода, велика её цена, она неподъёмна для бедняка,
Его сонные глаза спрятаны за веки, он в своё время ходил в греки,
Стал праведным человеком, хотя страсть иногда его за горло двумя руками брала,
И свои узоры в седой голове ткала с вечера и раннего утра, пока багровая заря
Не называла прожитые времена – кромешным адом и, не переставая размахивала мандатом,
Дающим право наедине останавливать думы лукавые, пусть гуляют по пустынной стороне,
Предаются пьянству и гульбе, и наслаждаются в гурьбе желаний и страстей,
Коль нет приятных новостей в душе твоей! Хотел бы я встретить молодую вдову у ручья,
Дыханье затаив, мы до утра слушали песню, её искромётный мотив, прибавил бы мощи и сил!
Он бы огнём грешную плоть опалил, и все сокровенные желания одним махом охватил,
Но божий свет не затмил, не потому что не смог переступить через высокий порог,
Всё произошло настолько легко, что даже не вспотело высокое и рано облысевшее чело!
Мог бы я продержать среди страсти и огня не более полудня,
Если бы рядом была та рано повзрослевшая вдова,
Что сперва легко путала высокие слова, а потом сошла с ума!
Я не хотел бы уходить глядя на полночь от статной и прелестной вдовы,
Пусть свет путеводной звезды освещает все мои порочные шаги,
Пришло время сполна оплачивать давнишние долги, как не суди, как не ряди,
Время строит и рушит, если не написано ни одной удачной строки,
Дрожат уставшие руки от немощи и не проходящей долго скуки!
Обветренные губы болят и кровоточат, уж лучше промолчать,
Чем что-то сказать невпопад, звёздное мерцания, как символ вечности мироздания,
Небо всеми красками блещет, плоть трепещет, ей никто давно уже не рукоплещет!
Когда говоришь о будничной жизни, сможешь обойтись без слов укоризны,
Мысли же достойны были: сохранить старинные былины, они свободу едва вкусили 
И сразу забыли, что не поделили меж собой в каждом стане,
Где если ты – не свой, значит, голос твой - уж точно чужой!
С первой утренней росой душа входит в ритм свой,
Дыша благоуханьем, преклоняется перед мирозданьем!
В его руках всеобщее спасенье, в какое оно наступит воскресенье?
Потом душа возвращается в домашний уют,
Но досужие мысли вновь ей покоя не дают!
Дни жизни идут, тебя давно уже нигде не ждут,
Хотелось бы избежать тернистого пути, увы,
Как не суди, как не ряди лишь покаяние на исповеди
Открывает тебе иные звёздные пути! Не убей! Не согреши!
Беззаветно отчизне служи! Живи в тиши!
Утешайся и люби, вокруг тебя не все враги!
К высотам славы долог восхожденья путь,
Тяжело подниматься вверх, но стремителен спуск,
Трудно прошлое назад вернуть, посмотришь вглубь,
Глядь, а ты уже труп, увидишь только яркий фейерверк,
Небосвод для тебя давно уже померк, тебя он тащит ближе к земле,
Будущее скрыто во мгле, ты быстро меняешься в лице,
Но ещё держишь серебряный крест в правой руке!
Смотришь в приморскую степь и не веришь, что тебе уже столько лет?
Слушаешь запах степных трав или же читаешь монастырский устав,
И не можешь понять, почему ты наяву сам не отвечаешь за свою судьбу?
Красота спасает мир, ты же часто менял интерьер чужих квартир,
Там спокойно жил и не тужил, правду редко когда в глаза толпе говорил!
Луч световой и тот скрывался у тебя за широкой спиной,
Когда же гулял рядом с огромной рекой или же шёл по широкой булыжной мостовой
Постоянно спорил с роком и судьбой о доле мирской, ты же не герой их романа,
Кто из нас не без одного изъяна? Вопрос прозвучал наивно и странно,
Тот, кто жил всегда грешно, должен запомнить одно,
Что его судьба напоминает мозаичное панно,
 В одном месте – темно, в другом – светло,
В где-то не видно ни тьмы, ни света!
Все вопросы остаются без ответа,
Природа даже среди лета меняет цвета,
Рядом мирская суета, судьба упряма и горда!
Ты смотришь глазами старца из открытого настежь окна
На благословенные места своего постоянного жития,
Где вся жизнь прошла, но в памяти не осталось ни куста, ни деревца!
Нагрешив досыта, навеселившись допьяна, глядь, а жизнь почти что прожита,
Опять ты стоишь у истоков собственного опыта и, не открывая рта,
Грешишь без просыпа, опираясь на сучковатый посох, смотришь на космос,
Будто философ, ищешь способ что-то в жизни изменить, но уже трещит связующая нить
Между душой и плотью, ты кажешься себе ханжой, когда своей же костлявой рукою
На своём ухоженном подворье что-то пытаешься объяснять местной детворе!
Она едва до десяти считает, еле-еле азбуку читает, и твои доводы о благе науки
Почти не воспринимает, смотрит на интеллигентные руки и вставные зубы
И в форме грубой свои брови хмурит, слава богу, что ещё никто там не курит!
Не играется, не читается, каждый бездельем занимается
И спасается от греха, пока душа обнажена,
И душевная рана не зажила до конца!
Честь для всех одна! Наша участь заранее предрешена,
Перед глазами серая пелена, над головою - хмарь, в голове – дурман,
Во дворе потух фонарь, в такую рань только старый пономарь заходит в алтарь,
А государь спит в своих палатах на пуховых матрацах, его тоже тревожит печаль,
Он не молод и ещё не стар, в душе – бунтарь, в углу висит огромный календарь,
На нём старинные крепостные валы неописуемой красоты, едва видны полевые цветы,
Чужие труды уже почти не видны, вместо потомков - стоят деревянные кресты,
Поодаль цветут вишнёвые сады, шумят вязы и дубы! Вблизи воды остались от прошлого следы,
Куда взгляд ни кинь, везде ковыль и полынь, нет пути другого, как молвить слово,
Но его сила внезапно иссякла, и вдруг снова вспыхнула, как сухая пакля!
Пролита капля крови на земные покровы в конце жизненного спектакля,
От мыслей людских остался едва заметный штрих, он в воздухе завис,
Будто сказочный вихрь, нет ни пыли, ни дождевых брызг, да и ветер затих,
Только лай собак борзых  поднял зыбь на воде, и напомнил про годы те,
Кто мы все жили в горе, голоде и нищете, но во всём доверяли року и судьбе!
Седина на голове, босые ноги стоят на холодной утренней росе по щиколотки в траве,
Жаль вдвойне, оставшись наедине, чувствовать, кто не тебе решать, куда идти, куда шагать?
Тебя ведут на поводке, зажав его в одной руке, а в другой – горящий факел,
Ты – не во фраке, а в стеганой фуфайке, а невдалеке твой ангел, он как сталкер 
Раздувает пыль и пепел, их легко вдаль уносит беспощадный южный ветер!
Ты прожитую жизнь даже не заметил, свои грехи от неба засекретил,
Едва расправил плечи, как тот же беспутный ветер задул едва дребезжащие свечи!
Уже давно не вечер! Никто здесь не вечен, миг бытия скоротечен,
Ты же беспечен, и потому без робости ищешь встречи с грозным смерчем,
Не затем, чтобы рассказать ему, что тлен и суета приходят в душу неспроста,
Когда душа пуста и на шее нет креста, тогда замолкают золотые колокола,
Коса налетает на камень, из искры разгорается пламень!
Не хочу заранее вдаваться в описание древних предсказаний,
Но и без напоминаний ясно, что жить хорошо и страшно!
Всему – своё время! Всему – свой час! Муза и Парнас все дальше отделяют нас,
Оставив пару заученных с детства  фраз на всякий случай, то есть про запас,
Не гарантируют удач, и не рекомендуют тотчас бросаться в плач,
Душевную боль в двух словах не передать, пришлось прошлое слить в унитаз!
Теперь любая строчка, как тонкая оболочка на мыслях моих,
Один незначительный штрих и на глазах моих мигом изменилась жизнь!
Поднялся огненный вихрь, кто-то из волшебных нимф поднял громкий крик,
Он небес так и не достиг, он рядом прошумел, мимо пролетел,
Слегка чело задел, и невдалеке на старом пеньке присел, 
Потом едва поднялся с колен, он ждал каких-то перемен,
Но прежним остался сотканный из слов и фраз искромётный гобелен!
Пережито немало проблем, пролетел день, ночь неспешно прошла,
Черёмуха ещё не отцвела, раздался собачий лай из соседнего подворья,
Послышалось судьбы злословье, небось, уже закончилось застолье 
У зелёного лукоморья, где по цепи золотой катится морской прибой
И вместе с уходящей волной уносит образ сотканный судьбой!
Посыпать голову золой поздно, ветер стучится в окно,
На душе вновь тягостно и тревожно, ты любопытством влеком,
С будущим впритык не знаком, но пытаешься тайком, прикинувшись простаком,
Поговорить с промозглым сквозняком о житии мирском! Пыхтишь мундштуком,
Ставишь вопрос ребром, и даже топаешь каблуком, но вновь облом,
Сплошная темень за окном, миражи под потолком, ты с ними очно незнаком!
Мысли томятся, пытаются тебе сопротивляться, я же не пытаюсь даже им в ответ кривляться,
Пришло время с насиженных мест подниматься, промедление опасно, уходить страшно,
Однако впечатление двояко от прожитых лет, то мрак, то свет! Золотой средины там нет!

г. Ржищев
29 апреля 2020г.
5:30