По телику

Остров и его мыс, где стоял наш кубрик, продувался всеми ветрами. Ветер дул с Японского моря, до которого было рукой подать. Ночью было слышно, как на подлете к своим гнездам в отвесной скале кричат бакланы. Посередине задувал ветрище с Пролива Лаперузо, там, где на кончике мыса стоял памятник, черный обелиск. И был еще ветроган с другой стороны – с Охотского моря.

Для нас, шестерых матросов, зажатых на узкой полоске суши меж двух морей, день, когда мичман Иваньков выдавал нам свой видеомагнитофон и кассету с единственным фильмом, который только и был у него квартире в офицерском доме, говорю вам как на духу, день этот был настоящим праздником. «Храброе сердце» с Мелом Гибсоном был именно то, что нужно, мы смотрели его несколько дней подряд, пока видик был у нас. В конце, когда главного героя разрывают на эшафоте, и он кричит свое душераздирающее «фрииидом», за которое его так полюбили все шотландцы мира, наш Витька по кличке «Мотор» каждый раз пускал самую настоящую, нескупую, горячую мужскую слезу.

Потом привезли еще один телик из штаба, не знаю, для чего они это сделали. Мы и раньше пробовали ловить российские каналы, но попадались только японские, с большими помехами и без звука, там все время крутили передачи про еду. Оказывается, лапшу можно готовить и есть двадцать четыре часа в сутки.

Телевизор из штаба был без задней крышки, судя по всему, эта банда приехала на микросхемах. На острове раньше их никогда не было, там вообще не было каких-бы-то-ни-было «домашних» насекомых. Их в принципе не могло там быть. От мыса до ближайшего населенного пункта было почти восемьдесят километров. Тараканы полюбили тепло нашего кубрика и стали размножаться в арифметической прогрессии. Скоро они всей оравой перекочевали на камбуз, там было жарко. Никита по кличке «Толстый» научился их ловить.

Наш кок, кореец Колян, каждый день открывал для приготовления супов и вторых блюд несколько банок тушенки. В банках оставалось достаточно много жира. Толстый намазывал им внутреннюю часть стеклянной трехлитровой банки и оставлял ее на ночь на столе камбуза, где обычно стояли кастрюли с едой. Утром в банку набивалось несколько сотен темно-коричневых и черных усатых насекомых. Толстый выносил их на мыс и заливал банку кипятком.

(на флоте)

Фото: Михаил Бажин ©