Конец бригадирши

               

...Элегантная, молодая  женщина катила перед собой коляску и неспешно прогуливалась по городскому бульвару. Стояла чудесная, солнечная погода. Весна уже полноценно вошла в свои права. На деревьях  пробилась первая нежная листва, на газонах ярко пестрела россыпь ярких желтоголовых одуванчиков, а на кронах оживших карагачей, птицы заливисто выводили свои мелодичные трели.

Время от времени, мать заботливо поправляла сыну шапочку и улыбалась. Младенец крепко спал и забавно посапывал.

На скамейках чинно сидели аккуратные старички и что-то активно обсуждали. Мимо них прогуливались такие же мамочки с детьми разных возрастов.  Керезгуль, вышла из дома уже давно, и ей было пора возвращаться домой кормить малыша. Но, ребенок, от свежего воздуха  сладко спал, поэтому она  решила повременить с возвращением.
Поскольку их дом был неподалеку, она нашла свободную скамейку, достала из сумочки книжку и стала читать начатый накануне модный роман.

Несколько раз, ее внимание отвлекалось от чтения. Поодаль группа бичей отчаянно мутузила свою товарку:
- Сука, тварь, верни бабки… 

По долетавшим до ее слуха обывкам фраз, женщина поняла, что бродяги не могут поделить выручку. Поэтому она пересела подальше от неприятной свары, опасаясь, что шум и возня могут разбудить малыша.

Очень быстро их разборки осадил наряд милиции, который  прибыл на шум. Бродяги мигом рассыпались в разные стороны. Никто не хотел загреметь в участок и провести ночь в обезьяннике.

Керезгуль,  поглубже надвинула на лоб модную шляпку, надела  очки и продолжила читать книжку.  Она настолько погрузилась в сюжет романа, что не сразу обратила внимание, что поодаль присела бомжиха с большим клетчатым  баулом, которая, все-таки, успела спастись бегством.  Боковым зрением Керезгуль заметила бродяжку и инстинктивно отодвинулась от нее, в надежде, что та скоро уйдет. От старухи несло резким зловонным запахом помойки и стойкого перегара.

- Доченька, подай на хлебушек, - хрипло обратилась бродяжка к молодой женщине.
Керезгуль,  вздохнула.
 - Уж лучше дать старухе мелочь, и, она скорее уйдет,  - мелькнуло у нее в голове.  Она достала  кошелек, вынула монетку и сунула монетку в смуглую, морщинистую  руку.

- Рахмат,  алтыным, дай Аллах тебе и твоему малышу, долгой жизни, - радостно закивала бомжиха, обнажив беззубый рот и стала торопливо подниматься со скамейки.
Что-то в ее голосе и облике Керезгуль показалось очень знакомым. Она пристально вгляделась в лицо старухе. Грязные, седые волосы под старым, линялым платком, заплывшее синее лицо, свежие царапины и синяк под глазом,  говорили о том, что женщине часто доставалось в передрягах за хлеб насущный.  В  груди  защемило какое-то необъяснимее чувство. Внезапно, старуха  неловко споткнулась о свой засаленный  баул и упала. Из сумки вывалилось разномастное барахло: какое-то тряпье, пластиковые бутылки и прочий мусор.

Керезгуль, соскочила с места и подбежала к бомжихе на помощь:

- Апа, с вами все в порядке? Вы не ушиблись?
- Все хорошо,  кызым, со мной все в порядке, не волнуйся. Лучше смотри за своим момпосуйкой.

Керезгуль словно ударило током. Сомнений быть не могло. Она не ошиблась. Так называла малышей только она. Это была ее мать – Тотукан...

- Мама?!!

Бомжиха пристально уставилась на молодую женщину, подслеповато прищурилась и удивленно всплеснула руками:

- Керезгуль?!!

Они бросились друг другу в объятия. Прохожие  с удивлением  озирались на странную парочку.  Элегантная  одетая  дама и пожилая, грязная бомжиха обнявших сидели на скамейке и, не обращая ни на кого внимании, ревели в два ручья.

****
Спустя час они уже сидели на кухне и пили чай. В женщине, которая теперь сидела перед Керезгуль  было трудно узнать, прежнюю побирушку. Тотукан вымылась, переоделась в чистую одежду. После чаепития, мать с нежностью смотрела на дочь и внука. С интересом озиралась,  крутила головой и с удовлетворением рассматривала богатый интерьер дома, со вкусом подобранную мебель и отделку. Она еще до конца не могла поверить в то, что дочь стала благополучной, семейной женщиной. Они вновь вместе. Сбылась ее заветная мечта. Она была счастлива.

Керезгуль искупала сына, покормила и уложила его в кроватку. Сытый мальчуган тут же уснул, и, молодая женщина поспешила к матери, чтобы продолжить разговор. Тотукан уже знала историю дочери. В прошлом году, Керезгуль вернулась в Бишкек и встретила серьезного мужчину, за которого вышла замуж. Шер – был успешным бизнесменом. На десяток лет старше ее и очень любил свою молодую жену, ну, а после того, как она родила ему долгожданного сына, которого они назвали Батыром, и вовсе сдувал с нее пылинки.

Керезгуль,  в свою очередь ждала откровений от матери. Учитывая пикантность их встречи, она предпочла поведать свою историю первой, чтобы  дать Тотукан  возможность раскрепоститься, но время шло, а та все молчала.

- Мам, может ты все-таки, расскажешь мне о себе? Что с тобой стряслось? Ты же все-таки женщина, почему ты так опустилась? – не выдержала Керезгуль.

Тотукан потупила взгляд. Ей было очень стыдно, но от тяжелого разговора было не уйти. Говорила отрывисто и без подробностей:

- Эх, доченька! Прости меня, дуру старую. Сколько дров наломала тогда, но ведь того, что случилось уже не исправить…После того как ты ушла из дома и отказалась от меня, я совсем духом упала. Полгода в депрессии находилась.  Все стало немило. Интерес ко всему потеряла. Распустила я свою бригаду. С горя запила. Не заметила, как спустила все, что накопила. Крыши над головой,всего имущества лишилась. Черные риэлторы  сделали свое грязное дело. Подсунули мне какие-то бумаги, я дура, подписала не глядя. Выпимши была. Так и оказалась на улице. Только мне тогда было все равно. Ведь только ты была моей единственной отрадой, - сдавленно выдавила из себя Тотукан.

Керезгуль тяжело вздохнула.  Ей было нелегко это слышать. Она мысленно вернулась в то время на несколько лет назад, когда произошел тот скандал с матерью, который круто перевернул ее судьбу.

****

Начало нулевых. Это были смутные и непростые времена для Кыргызстана. Страна жила в тревоге и ждала перемен. В воздухе витало ожидание перемен. Абсолютно все понимали, что режим президента Аскара Акаева который был у руля страны более 15 лет близился к закату. Из регионов то и дело приходили тревожные известия.  Один за одним, в областях вспыхивали мятежи. В столице, чуть ли не ежедневно, на центральной площади напротив Дома правительства проходили бесконечные митинги или акции протеста.

Именно тогда некие предприимчивые оппозиционеры стали нанимать безработных и просто праздношатающихся зевак,  чтобы те за деньги митинговали против действующей власти. Так Тотукан попала в круговорот тех событий. Швейная фабрика на которой она работала - закрылась. Она долго не могла найти работу. Кто-то из знакомых позвал ее на такую шабашку. Вначале, она немного сомневалась, все-таки это было совершенно непривычное и новое для нее дело. Но, потом соблазнилась обещанным гонораром. Больше вариантов заработать не было. На руках была маленькая  дочь, нужно было платить за сьемное жилье. Вот она и согласилась. Тотукан дали плакат с портретом известного политика, и она с такими же тетками покричала заученные лозунги в его защиту, и даже дала интервью журналистам, которые вертелись вокруг них. После митинга их  отвезли в ближайшее кафе на обед и выплатили гонорар.

Тотукан была поражена таким легким и быстрым способом заработка  и осталась довольна.

Бойкая женщина смекнула, что это может стать неплохим способом заработка. Тем более, работа не пыльная. Деньги всегда платили наличкой, да и сумма была приличной. Глотка у Тотукан была луженая, за словом она никогда в карман не лезла, она всегда любила рубить «правду-матку». В больших,  шумных кампаниях всегда чувствовала себя словно рыба в воде. Так, что это была ее родная стихия.
Как она задумала, так и сделала. Организовала бизнес. Да, да  именно бизнес, который вскоре стал очень востребованным и приносил ей неплохие барыши.

Тотукан сколотила бригаду из таких же энергичных, подобных себе, острых на язычок бабенок. Первым делом при приеме в бригаду проводила кастинг. Слабых, неуверенных в себе, слишком честных и совестливых женщин она тут же отсеивала. Отбирала товарок из числа наглых, грубых, беспринципных и физически крепких женщин. Ибо, издержки этого бизнеса были таковы, что иногда приходилось применять кулаки, против конкуренток (таких же женских отрядов), но чаще всего им приходилось отбиваться от милиции.

В народе их метко окрестили  аббревиатурой ОБОН – Отрядом Баб Особого Назначения. Или просто  «обоновками».

Востребованность этих женских бригад в те годы была невероятной. Если изначально эти отряды умело использовали политики против действующей власти. То, спустя время, когда Кыргызстан накрыла страна митинговых страстей, тематика бизнеса значительно расширилась.

Дело доходило до абсурда.  К примеру, бригаду Тотукан нанимали оппозиционеры на митинг против действующего власти. А на следующий день их нанимали чиновники из Белого дома и теперь они уже призывали народ не слушать противников власти и оказать поддержку президенту.
 
После мартовского переворота 2005 года в стране наступили времена настоящей охлократии. Пришедшие к власти оппозиционеры не стыдясь,   ожесточенно делили портфели и власть и не торопились наводить порядок в стране. Понятно, что этим пользовались все кому не лень. Порой обоновки даже не успевали отрабатывать заказы. Вскоре, как следствие, стали появляться клоны - конкурирующие обоновские отряды. Но, места под солнцем в те времена хватало всем...
 
Митинги, пикеты, акции протеста заказывали не только политические лидеры. Вошедшие во вкус граждане и активисты тоже не гнушались их услугами. Любой, кто хотел заявить о себе и своей позиции или просто выторговывал себе должности, запросто мог нанять этих женщин ради привлечения внимания.

Каких только митингов тогда не было! Редко какая неделя выдавалась спокойной.
К примеру, сперва, на площади митинговали либералы против присоединения страны к Таможенному Союзу. Их сменяли  автомобилисты, которые требовали отменить поправку в законодательстве, отменяющую ввоз в страну праворульных автомобилей. Далее приходили экологические  активисты и выступали  против бесконтрольного сбора лекарственных трав, уничтожения облепихи  в ущельях и ловли рыбы в озерах и водоемах Иссык-Куля. Под занавес  прибегали ура-патриоты и требовали застолбить в ЮНЕСКО  национальные кыргызские деликатесы: чучук, казы и бешбармак и категорически запрещали девушкам выходить замуж за иностранцев.

Апофеозом митингового периода стал факт, когда бандиты разбили  перед зданием парламента юрточный городок и выступали за освобождение лидеров  ОПГ из застенков.

В те времена, даже школяры знали, что если тебе нужна поддержка массовки  – всего и делов-то, следует нанять ОБОН и тебя покажут  по всем телеканалам и о твоих проблемах или месседжах  узнает вся страна. Несмотря на что, что заказы порой были весьма эксцентричными, обоновкам было все равно. Лишь бы платили вовремя и наличными. Ведь, деньги, как известно, не пахнут…

К слову, акции протеста были краткосрочными или длительными - бессрочными. Обоновки особенно предпочитали последние. Длились они от нескольких недель до месяца и щедро оплачивались.  Организаторы разбивали юрточные городки. Привозили провиант, казаны и прочую утварь, а «протестующие» целыми днями полеживали на боку, угощаясь дармовой едой и выпивкой. Правда половину этих людей составляли родственники организаторов, а другую половину наемники. Часто на такие сборища привозили местных артистов, которые развлекали народ песнями под комуз и аккордеон. Словом, работа была, не бей лежачего. Знай себе выходи раз в день, да кричи в мегафон заказанные  агитки. Возле таких палаточных городков  всегда тусовались криминалитет,  карманники, журналисты и обычные зеваки.

Порой, за день обоновки успевали  отработать нескольких заказов. А,  когда им не хватало «боевых единиц» в ход шли хитрые женские  штучки: ведь с помощью грима и тряпок всегда можно сделать из молодой девушки старуху, и, наоборот.

Туго теткам приходилось только тогда, когда власти пытались спровадить их с площадей. Иногда, силовики применяли для разгона толпы  спецсредства. Но, это было крайне редко, да и если честно, против них чаще выставляли неопытных выпускников школы милиции, у которых рука не поднималась драться с женщинами, которые по-возрасту годились им в матери, и чаще они терпели неудачи.
Обоновки в ответ забрасывали желторотых пацанов тухлыми яйцами и гнилыми помидорами, а на десерт им доставались потоки ругательств, проклятий и отборного мата. Поэтому морально подавленные силовики больше имитировали борьбу, нежели реально боролись с обоновками.

Шло время. Бизнес-империя Тотукан расширирялась . Она даже открыла несколько филиалов  в регионах. Росли и ее доходы. Она купила себе квартиру, дачу на озере, крутой джип и была вполне довольна жизнью.

****
Тотукан нервничала. Она уже больше час ждала звонка от координатора  по имени Батька, но он все не звонил, и поэтому у нее все валилось из рук. Батька был членом известного ОПГ. В последнее время он со своими братками подвизался охранять какого-то депутата и стал его правой рукой.
 
Накануне она получила от Батьки аванс и инструкции. Но, ей нетерпелось быстрее отработать заказ и получить всю сумму, ведь ее товарки уже несколько раз звонили ей и требовали денег.
 
Тотукан очень не любила ждать, потому, что в моменты ожиданий , она вдруг, некстати,  начинала вспоминать, что она все-таки женщина. В голову лезли неприятные воспоминания и разные мысли, от которых ей становилось тоскливо. От скуки она начинала изучать себя в зеркале, рассматривать и подсчитывать изьяны на лице и складочки на грузном теле.
 
- Ну, вот, опять новые морщинки появились. Кожа обветрилась, руки от ветра покрылись цыпками, новая седина, зараза лезет…надо бы в парикмахерскую сходить, - рассуждала Тотукан и расстроено разглядывала себя в зеркало.

- Хотя нет. Недосуг сейчас, да и к чему мне этот марафет? Затяну волосы платком, вот и не разглядит никто седину, - успокаивала она себя.

Она со вздохом, в последний раз бросила взгляд на свое отражение и полезла в буфет за конфетами. Тоту, как многие женщины была сладкоежкой, заедала свой стресс, и, понятное дело набирала лишние кило и еще больше раздавалась в талии.
Помимо вкусняшек она любила разглядывать фотографии единственной дочери Керезгуль, которая училась за границей в престижном университете.  Тотукан очень любила свою единственную дочь и очень баловала ее.

Грубая и наглая Тотукан, души не чаяла в дочке и та, надо сказать, вила из нее веревки. Но, матери даже нравилось потакать капризам единственной дочери. Она даже робела перед Керезгуль, словно заглаживала некую вину перед ней.
Керезгуль выросла очень умной и красивой девушкой. Совсем не похожей на мать. Стройная, уточенная и манерная девушка диссонировала рядом с матерью. Приветливая, воспитанная, училась только на отлично. Знала несколько иностранных  языков. Окружающие искренне удивлялись, как у такой матери могла вырасти такая интересная дочь? Соседки язвительно шептались и хихикали за ее спиной, не иначе Тоту в молодости с каким-то городским парнем гуляла. Гены Керезгуль были явно не в дворняжку Тотукан.

Только мать она  не обращала на сплетни. Дочь радовала ее,  и она очень ею гордилась. Поэтому, когда девочка закончила школу с золотой медалью,  Тотукан и тут всех сильно удивила. Оформила кредит в банке под залог дома и отправила дочь учиться в престижный университет заграницу.

Керезгуль была  максимально погружена в учебу, матери звонила не часто. Тотукан, конечно скучала, но не докучала девочке звонками. Терпеливо ждала, когда та выкроит время и позвонит сама.

Девушка даже не догадывалась, чем зарабатывает на жизнь ее мать. Когда Керезгуль призжала погостить домой, Тотукан всячески ограждала ее от правды.  Частые отлучки Тоту объясняла дочери тем, что работает общественным помощником у одного политического лидера. Дескать, последний, часто выезжает в регионы, а она сопровождает и помогает ему в агитации и в работе с народом. Керезгуль безоговорочно  верила  объяснениям матери.

Тотукан утешала себя, что еще пару лет, и она выйдет из этого дела. Тем более политическая ситуация в стране стабилизировалась и заказов становилось все меньше. Она планировала скопить денег, открыть швейный цех и начать новую жизнь. А, там глядишь, и дочка вернется с учебы, выйдет замуж, подарит ей внучат и они заживут, наконец, счастливой жизнью. Это было ее мечтой.

Представляя себе эту будущую идиллию на широком, круглом лице Тотукан всегда появлялась блаженная улыбка. 

Громкий звук рингтона мобильника внезапно прервал ее мечты. Тоту от неожиданности едва не подавилась конфетой, вздрогнула и нажала кнопку приема вызова:

- Батька? Ну, наконец-то! Чего время тянешь? Когда выезжать? Бабы уже нервничают, – забросала она вопросами координатора.

- Здорово! Да, не части ты, женщина. Слова не даешь вставить – хрипло пробасил Батька.

- Слушай сюда… На сегодня заказы такие: бери своих  и дуйте к зданию Конституционного суда. Там в 11 часов,  суд над депутатом Чимкириковым, потом в три часа вас ждут у здания парламента. Отработаете пару часиков и свободны!
 
- А, реквизит кто нам выдаст? В прошлый раз задержка вышла, мы просто так  час времени потеряли,… – продолжала пытать Батьку Тотукан.

- Найдешь там Сыргака, моего помощника. Ты его знаешь, он все даст. И плакаты и матюгальники.

- А, бабки?
- Тоже у него получите.
- Да, смотрите там, активнее давайте,  пару интервью дайте журналюгам. Пусть по вечерним новостям пройдет. Кстати, в прошлый раз клиент был недоволен. Слабо отработали, мало шороху навели, смылись быстро. Если и дальше дело так пойдет других найму, - засопел в трубку Батька.

- Да ты что?! Это поклеп!! – возмутилась Тотукан.
- В прошлый раз мусора двух наших в обезьянник забрали. Они там почти сутки просидели. Кстати, надбавку, за вредность твой клиент тоже нам не дал. Так что не гневи Аллаха, мы свой хлеб честно отработали! Это ты нас с кем-то путаешь! – парировала Тоту.

- Ладно, ты сюда Всевышнего не приплетай, позже разберемся, конец связи – прервал ее Батька и положил трубку.

Спустя полчаса Тотукан со своей бригадой уже мчались в бусике на точку сбора.
На сей раз они отработали свой хлеб как положено. Кричали, галдели, свистели, требовали. В общем, побузили на славу. Правда, в самом конце Тотукан не повезло. В потасовке, какая-то конкурентка из другого ОБОНа  засадила ей здоровенный синяк под глазом. Но, Тоту, не расстроилась. Наоборот, показав свой пострадавший глаз,  выторговала себе у Сыргака доплату за физический ущерб, и, получив компенсацию укатила со своей бандой обмывать удачную смену. В кафе бабенки хорошенько отметили свой заработок. Сытые и довольные они разьехались по домам далеко за полночь.


Уставшая и разморенная Тотукан крепко спала.  В дверь неожиданно позвонили. Зевая и почесываясь женщина с трудом поднялась с кровати, надела халат, долго искала и шарила ногой тапки, да так и не найдя  пошлепала  босая открывать дверь.
Бурча под нос, невыспавшаяся  Тотукан мысленно костерила незваного гостя, мол, кого это к ней принесла в столь ранний час нелегкая.

Открыв дверь, она обомлела.  На пороге стояла улыбающаяся Керезгуль с чемоданом.
 
- Мамуль, это я! Досрочно сдала сессию и сразу домой. Так соскучилась по тебе! – радостно кинулась ей на шею дочь.

Тотукан, спросонок даже не поверила своим глазам.

- Момпосуйка, это правда ты? Что же ты не предупредила? Я бы встретила, - пролепетала растерянная мать, впуская дочь.

- Сюрприз хотела сделать. И, да и у меня есть потрясающая новость для тебя, - радостно щебетала Керезгуль.

- Ой, мам, а что это у тебя за синяк под глазом? – удивилась дочь разглядев наконец мать при свете.

- Да, это я впотьмах случайно о дверной косяк ударилась. Не обращай внимания, - промямлила первую попавшуюся на ум отговорку, Тотукан.

- Ты осторожней мамуль. Так недолго и без глаза остаться.

- Да, конечно, ты давай дочка, раздевайся, устала небось, с дороги. А, я пока чайник поставлю, - перевела тему мать.

Пока дочь переодевалась Тотукан готовила завтрак и ломала голову, какие же новости привезла ей дочь. Наконец, девушка, переоделась и уселась напротив матери с сияющим выражением лица. Тотукан  протянула  дочери горячий чай.
 
- Ну, я слушаю. Что за новости у тебя? Надеюсь, хорошие?

- Сууперские! Мамуль, я замуж выхожу. И, завтра мой парень прилетает в Бишкек просить у тебя моей руки. Ты рада за меня?  – заулыбалась Керезгуль. 

От неожиданности Тотукан едва не выронила из рук пиалу с  горячим чаем.
 
- Что?! Кто он? Надеюсь хороший парень? Почему ты мне не рассказывала, что у тебя появился жених?! – вопросы сыпались на дочь, словно горох из дырявого сита.

- Ма, ничего страшного. Сейчас я тебе о нем все расскажу…

- Как завтра? Кереза,  мы ведь же даже не готовы достойны встретить твоего жениха! Хоть бы предупредила!

- Ой, мам. Не переживай. Он вообще парень простой и не любит всякие церемонии. Да, и пусть поглядит как мы живем, привыкает к нашей действительности.

-Ты хоть любишь его? Он у тебя иностранец, что-ли? – глаза Тотукан округлились от удивления.

- Да, мам! Мой парень чех. И, он классный. Мы с Миклошом любим друг друга.Мы - одногруппники. Вот решили пожениться. Его родители уже в курсе и не возражают. Первое время жить будем у них в Праге, а там видно будет.
 
Тотукан так и села.

Следущий день прошел в суетных хлопотах к приезду заграничного жениха.  Тотукан сильно нервничала и переживала приезд будущего зятя.

Опасения оказались напрасными. Миклош, действительно оказался отличным парнем. Он сразу расположил к себе Тотукан. Неплохо говорил по-русски, был учтив и хорошо воспитан. Как положено, официально попросил у нее руки Керезгуль. Тотукан была очень довольна. Она поставила только одно условие: свадьба должна пройти по кыргызским обычаям, и не раньше чем через год. К этому сроку, Керезгуль должна была закончить учебу и получить диплом. Но была еще одна причина, по которой Тотукан оттягивала свадьбу.

Она твердо решила покончить со своим бизнесом и начать новую  жизнь.

****
Молодые гостили в Бишкеке уже неделю. Дочь  уже успела показать жениху местные достопримечательности  и они собирались назад в Прагу . Напоследок, Тотукан решила отметить проводы Керезгуль и Миклоша в кафе неподалеку от дома.
Тот день не предвещал никакой беды. Они сидели втроем, мило общались. Тотукан отлично справлялась с ролью благочинной матери и будущей свекрови. Семейную идиллию разрушил досадный случай.

За соседним столиком гуляла какая-то шумная компания. Вдруг, из-за стола вышел высокий, крепкий мужчина и направился к ним. Это был уже прилично подвыпивший Батька, чтобы поприветствовать Тотукан. Возможно, если бы Тотукан поздоровалась с ним и выказала ему уважение, он бы просто ушел. Но, Тотукан, вдруг, разнервничалась. Она была очень раздосадована его появлением, и очень испугалась, что дочь узнает правду о ее делишках. Поэтому она предпочла сделать вид, что не знает его. Мало того, что она проигнорировала Батьку, так еще и прилюдно строго отчитала его, мол, ходят тут всякие…позорят приличных людей. Понятное дело, что обиженный Батька не на шутку взорвался и высказал все, что думает о поведении  бригадирши. Припомнил ей все давние претензии и обиды.

Что тут началось! Самолюбие и авторитет братка были ужасно уязвлены. Не помня себя, в ярости  Батька опрокинул стол.  Еда и напитки полетели в одну сторону, гости – в другую. Шум-гам, крики перелошили всех посетителей кафе.

Начался скандал. Субтильный Миклош попытался было обуздать дебошира, но куда слабому интеллигентишке супротив пьяного, агрессивного борчика?  Потасовка переросла в драку. Официанты вызвали милицию. Закончился вечер для двух мужчин  плачевно:  жениху сломали  руку, а в травматологии еще и констатировали сотрясение мозга. Батьку с трудом скрутили и забрали в отделение.
 
Позже в РОВД, куда женщин вызвали в качестве свидетелей, масла в огонь подлили уже менты, которые прекрасно знали Тотукан, и, которые в красках рассказали дочери о подвигах ее матери. Керезгуль была в шоке…

Тотукан была готова провалиться со стыда сквозь землю.

Утром следующего дня молодые встали ни свет, ни заря и стали спешно собираться в дорогу.

Миклош ушел в агентство менять билеты. Тотукан с виноватым видом зашла в спальню к дочери с желанием сгладить события вчерашнего дня и обьясниться:
- Момпосуйка.. давай поговорим…

Керезгуль, решительно собирала чемодан, всем своим видом показывая, что не желает общаться с матерью.
 
- О чем говорить? Вчера уже поговорили.  Добрые люди открыли мне твое лицо. В подробностях рассказали о твоих подвигах, - резко осадила Тотукан дочь.

- Доченька, я все это делала только ради тебя. Ты не представляешь,  как мне было тяжело одной тебя растить, когда твой подлец-папаша нас бросил, – жалобно зашмыгала носом Тотукан.

- Мам, только не такой ценой! И, давай без театральных сцен, хорошо? И, так перед Миклошом стыдно. Спасибо, тебе, опозорила на весь город! – отрывисто бросала дочь. 

- И, что эта за манера у тебя, чуть-что приплетать моего отца? Я уже сомневаюсь, что он был таким уж плохим человеком. Наверняка, это ты его довела своими штучками, да так, что он сбежал от тебя!

- Момпосуйка! Ты ведь всего не знаешь!

- Так ты сама всегда отмалчивалась и закрывала эту тему!

- Что же…Видно время пришло раскрыть тебе глаза. Я ведь когда приехала в Бишкек из своего айыла, совсем наивной девчонкой была. Встретила парня. Влюбилась в него по уши. Стали встречаться. Жолдош, даже жениться обещал, но как узнал, что я беременна так сразу открестился. Позора от своей родни не хотел. Аборт меня заставлял сделать. Только я не согласилась. Вот тогда-то он мне и заявил, чтобы сама ребенка растила.  Я горячая  была, гордая. На том и расстались… Только это было полбеды. Родные от меня открестились. Сказали, что я опозорила их. Отец коммунистом был и строго запретил всем родичам со мной общаться. Поэтому осталась я как перст одинокий на этом свете. Подружки по общаге мне тоже советовали от тебя избавиться. Некоторые девчонки прямо в туалетах своих детей рожали, а потом выбрасывали на помойку. Но, только я очень тебя хотела. Вот и родила всему вопреки! 

- Так я и думала. Значит, это было исключительно твое решение. А, может, и моему отцу тоже надо было дать время одуматься, ведь он тоже был молод и растерян. И, зачем тогда надо было меня рожать, если я тебе была в тягость! Что ты теперь жертву из себя строишь? Могла бы теперь не попрекать меня этим. Значит, это я из-за тебя выросла выросла с комплексом  безотцовщины. Сама во всем виновата!

- Керезгуль, что ты говоришь! Не кощунствуй! – из глаз Тотукан  градом брызнули слезы.

- Я же хотела будущее твое обеспечить. Прости…

- Скажи, я просила тебя об этом? Ты же все и всегда решала за меня!

- Что же теперь будет?

- Не знаю, живи своей жизнью как жила. Оставь меня в покое…

- А, твоя учеба? На что жить-то будешь?

- Не твоя забота, устроюсь на работу. Сама заработаю! Не лезь ко мне в душу и так тошно.

Дочь вытолкала мать из спальни и захлопнула за ней дверь.

Тотукан поплелась к себе и  прорыдала  там до вечера.

Молодые улетели в Чехию. Спустя неделю от Керезгуль пришло сообщение, что шокированные родители Миклоша увидев сына в таком состоянии и узнав правду, настояли на отмене помолвки. Дочь писала, что Тотукан сломала ей судьбу, что такая мать ей больше не нужна и что больше она в Кыргызстан не вернется.
Тотукан была раздавлена... Она машинально открыла холодильник, достала бутылку, налила большой стакан водки и залпом выпила.

Жизнь  бригадирши погрузилась в туман беспросветного  пьянства.

****
Мать и дочь решили начать жизнь с чистого листа и забыть старое. Однако, зять сразу принял тещу настороженно и предложил жене снять для матери отдельное жилье. Он был наслышан от жены об этой неприятной и болезненной истории. Перед свадьбой, Керезгуль  честно рассказывала ему о причинах размолвки с матерью. Однако, теперь, жена применила все свое красноречие и убедила его, что на этот раз, мать окончательно завязала с прошлым,  и впредь, никогда не будет заниматься подобным. Скрипя сердце, Шер сдался. Правда, поставил жене два условия: чтобы теща завязала с алкоголем и не приводила в дом посторонних. На том и условились.

Но, увы, общего языка Шер с тещей так и не нашел. Он почти не разговаривал с ней и всячески игнорировал. Тотукан тоже чувствовала холод и настороженность со стороны зятя. Надо сказать, что у Шера был особый пунктик. Он был  помешан на чистоте. Это был крайне болезненный и щепетильный для него вопрос. Поэтому, первое время он еще терпел Тотукан за общим столом, но потом сделал все, чтобы они не встречались за едой. Как-то он выговорил жене, что ее мать не пользуется щипцами и берет сахар прямо руками. В другой раз, он заявил, что теща вытирает руки его личным полотенцем.

Керезгуль отчаянно металась между мужем и матерью и как могла, пыталась сгладить напряженность, но на деле получалось это плохо. Но, как бы, не она не старалась, мать и муж держали дистанцию и глухую оборону друг против друга. Тотукан все время жаловалась дочери на зятя. И, уже открыто не одобряла выбор дочери, чем очень огорчала Керезгуль.   

В итоге, Тотукан сама решила питаться отдельно на кухне. Вопрос был решен, и все облегченно вздохнули. 
 
Керезгуль привела мать в полный порядок. Тотукан вставили зубы, привели в порядок  здоровье. Дочь водила Тотукан в лучшие магазины, одела ее с иголочки. Теперь в этой благопристойной пожилой женщине трудно было узнать прежнюю побирушку. Она чувствовала себя, словно попала в сказку.

Прошлое Тоту вспоминала все реже, словно дурной сон. Она нянчилась с внуком, готовила ему кашки, помогала дочери в домашних делах, стала заботливой бабушкой. Керезгуль не могла не нарадоваться. И, уже подумывала о выходе на работу.
 
Но, так или иначе, через какое-то время Тотукан заметно заскучала, и, в отсутствии домашних, позволяла себе выпивать рюмочку- другую из запасов элитного алкоголя Шера. Так своеобразно она мстила занудному зятю.

Однажды новоиспеченная бабушка как обычно вышла на прогулку с внуком и забрела в незнакомый район. Пытаясь узнать дорогу, она зашла в первый попавшийся  магазинчик и лицом к лицу столкнулась там со своей бывшей товаркой по бригаде по имени Сырга.

Дебелая Сырга была ее вечной конкуренткой. И, когда Тотукан отошла от дел, та, можно сказать заняла ее место.

- Ой, не верю своим глазам! Бригадирша, это ты? – удивленно выдохнула Сырга.

Тотукан пыталась было побыстрее сделать ноги от неприятной знакомой, но, та перегородила им путь своей массивной фигурой.

- А, про тебя говорили, мол, совсем опустилась. Вот ведь сплетники! Да, я смотрю, ты в полном шоколаде, а это кто твой внучок? - пробуравила она взглядом малыша.
 
- Здравствуй, Сырга. Извини, я очень спешу,  - попыталась избежать общения Тоту,  инстинктивно закрывая лицо мальчика от недоброго глаза товарки.

- Брезгуешь, что-ли? – криво ухмыльнулась Сырга.

- Нет, что ты! Просто давно гуляем, малыша пора кормить.

- Ну, тогда дай свой номер, позвоню тебе как-нибудь, поболтаем. У меня столько новостей!

Чтобы побыстрее отвязаться от Сырги, Тотукан дала свой номер, и они разбежались.

Тотукан всегда недолюбливала ее. Она недоумевала, когда та прибилась к их бригаде. Ей рассказывали, что Сырга – бывшая судья, почти 30 лет отработала в этой системе. Но, потом попалась на взятке и ее с треском показательно уволили.  Тогда она демонстративно пошла в ряды обоновок. Так своебразно она мстила своим обидчикам и бывшим коллегам.

Сперва обоновки ее сторонились. Мол, не нашего она поля ягода. Дескать, кто мы – простые сельские бабы и кто она – женщина с высшим юридическим образованием, судья. Пусть и бывшая. Но, очень быстро Сырга влилась в их коллектив и стала своей. А, в работе даже могла заткнуть за пояс самых ретивых баб. Чем очень удивляла бригадиршу. Именно, стремлением посильнее укусить обидчиков и злопамятностью.

Тотукан почти позабыла ту встречу, но однажды Сырга позвонила ей и пригласила ее на свой юбилей. Тоту хотела было вежливо отказаться, но та, вцепилась в нее, словно клещ и уговорила прийти.
 
По правде сказать, Тотукан  плохо переносила вынужденное затворничество.  Всю жизнь она была душой компании, любила шумные торжества и застолья. Душа давно просила праздника. Поэтому ей захотелось блеснуть своим благополучием и утереть нос бывшим подружкам.

В назначенный день Тотукан отпросилась у дочери и прибыла в кафе.
Гости уже были в сборе. Веселье было в самом разгаре. Все  с интересом разглядывали Тотукан и перешептывались друг с дружкой. Юбилярша нарочито вежливо поприветствовала Тоту и посадила ее рядом собой на почетное место. Подружки с удивлением рассматривали чудесное преображение бомжихи в королеву.

Тотукан преисполненная важности и гордости даже не почуяла подвоха. Меж тем, Сырга прекрасно помнила  о слабости Тотукан. Ей нельзя было пить. Стоило ей пригубить хоть рюмку,  она теряла над собой контроль и уходила вразнос. Поэтому, она сразу протянула долгожданной гостье полную рюмку беленькой.

- Опоздавшему «штрафной»! Пей до дна! – пробасила  юбилярша низким, прокуренным голосом.

- Ой, нет, рахмат Сырга. Мне лучше лимонаду. Не пью давно. Здоровье не позволяет, - неуклюже попыталась отказаться Тотукан.
 
- Ты что, пять капель за мое здоровье не хочешь выпить? – обиженно поджала губы Сырга. Подружки Сырги, тоже неодобрительно загалдели и стали наседать на Тотукан, и она сдалась.

Гостья выпила рюмку, и даже не заметила как в этот момент хищно и злорадно усмехнулась юбилярша. В тот момент она поняла, что отныне бригадирша у нее на крючке.

Дальше веселье прошло на полную катушку. Домой Тотукан вернулась за полночь и изрядно навеселе.

Дочь, стараясь не разбудить ребенка и мужа, впустила мать домой, и быстро уложила ее в постель.

Утром, Шер проснулся не в духе. Он все понял про ночное приключение тещи.  Собираясь на работу, зять нудно выговаривал жене, что ее мать ведет себя неприлично. Припомнил ее обещание не пить, и гундел, что такое поведение в его доме недопустимо. Говорил он специально громко, чтобы теща непременно услышала его.

Керезгуль было ужасно стыдно и, она, заискивая перед мужем, обещала поговорить с матерью.
 
Он бросил на тещу выразительный косой взгляд, и, вышел из дома неодобрительно качая головой.

Конечно, дочь устроила матери выволочку. Стыдила ее и увещевала. Говорила о том, что у них из-за нее с мужем рушится мир в семье. Напоминала, что Бишкек – очень маленький город и слухи о ее слабостях могут повредить репутации мужа-бизнесмена.
 
Тотукан смиренно слушала претензии дочери. Скорее изображала раскаяние. Кивала головой, изображая раскаяние. Просто у нее было жуткое похмелье и дико раскалывалась голова после вчерашнего.
 
Наконец, Керезгуль закончила читать мораль матери и ушла на прогулку с сыном. Тотукан облегченно вздохнула. Нашла в холодильнике бутылку пива и с жадностью выпила, чтобы заглушить похмелье. Завалилась в кровать, и проспала до самого вечера.

На следующий день ей снова позвонила Сырга и предложила встретиться. Мол, у нее есть к ней какое-то важный разговор.  Тотукан немного поломалась,  но обещала прийти.

На встрече Сырга осторожно предложила ей снова участвовать в старом бизнесе. Сперва, Тотукан замахала на нее руками  и наотрез отказалась. Но, Сырга успокоила товарку, объяснив, что теперь схема кардинально изменилась.  Все стало проще. Больше не нужно горлопанить на митингах и драться с ментами. Для этого, дескать, есть новички, а они с Тотукан уже тертые калачи со стажем и вышли на более высокий уровень. С ними считаются политики и бизнесмены, а, значит, есть возможность зарабатывать уже совсем другие деньги. 

Сырга рассказала, что некая политическая партия нуждается в их поддержке.  Нужно просто поучаствовать в пресс-конференции и прочитать по бумажке текст в защиту известного  политзаключенного.  Дескать, займет это полчаса времени, а платят они круглую сумму в долларах.

Тотукан задумалась. Ей снова страстно хотелось легких денег и внимания, но она очень боялась гнева дочери. На  высокомерного зятя ей было наплевать. Он давно ее раздражал, но она понимала, что у дочери могут возникнуть неприятности с мужем.
Тем более пресс-конференцию будут показывать по телевизору и об этом Керезгуль могут рассказать соседи. Попросив пару дней на размышление, Тотукан ушла.
На исходе второго дня,  Тотукан так и не решилась участвовать в этой рискованной авантюре, и хотела было уже отказаться от заманчивого предложения, но опять все решил случай.
 
Вечером, зять вернулся с работы и сообщил Керезгуль, что женится его близкий друг, и велел, чтобы жена с сыном собирались в дорогу.  А, поскольку  свадьба пройдет в Турции, то, дескать, пусть Керезгуль с малышом заодно погреются на солнышке и насладятся морским климатом.

Тотукан облегченно вздохнула. Она немедленно набрала нужный номер и дала Сырге свое согласие.

Все прошло как по маслу. Дочь с зятем вернулись домой только спустя неделю и даже не узнали об участии Тотукан в этой пресс-конференции.
 
Потом, Сырга еще не раз привлекала Тотукан в подобных мероприятиях. И, очень скоро та окончательно потеряла бдительность.

****
Керезгуль покормила ребенка и уложила его спать. С самого утра ее не отпускала какая-то необъяснимая тревога. Тотукан  с утра ушла к врачу,  сославшись на давление. Она взглянула на часы: была уже половина второго. Частые отлучки матери начинали ее беспокоить.  В городе опять было неспокойно.

У бывшего президента Ашарова произошел  конфликт с новым главой государства Сокеевым. Да, настолько серьезный, что дело дошло до настоящего политического кризиса.  Ашаров со своими сторонниками заперся в  загородной резиденции, и на весь мир поливал оппонента гневными обвинениями и разоблачениями.
Конфликт затянулся на несколько месяцев. Праздный народец привычно потянулся в резиденцию к Ашарову. Там привечали всех желающих: кормили, поили, развлекали артисты, и, конечно, же, платили за это халявные денежки.

Ежедневно, частный телеканал экс-президента в прямом эфире трансировал интервью сторонников Ашарова, прикормленных политологов, отставных чиновников, обиженных на власть граждан всех мастей, и, конечно, же, профессиональных обоновцев.   
Это противостояние порядком тревожило общество. Все с тревогой наблюдали  за противостоянием двух лидеров и надеялись на скорейшее разрешение конфликта. Нервы у всех были на пределе.

Семья Керезгуль не была исключением и тоже следила за новостями. Люди устали от политических потрясений и амбиций двух лидеров.  Всех тревожила судьба страны и очередной катаклизм,  изрядно всем надоел.


- Надо бы закончить с обедом, пока Батыр спит, - мелькнула у Керезгуль мысль.
Она стала возиться с обедом, и машинально включила телевизор.

Щелкая пультом, она выбрала один из каналов,  где шел выпуск последних новостей, и вначале не поверила своим глазам. Картинка настолько ее шокировала, что она даже присела на стул от удивления.
 
По телевизору транслировали прямой эфир из резиденции мятежного экс-президента. Ее мать давала интервью. Она эмоционально рассказывала журналистам о том, какой положительный человек Ашаров. Дескать, она знает о его деятельности с 90-х годов.  Тотукан гневно осуждала решение продажных депутатов- предателей лишивших его статуса «экс-президента» и всех привилегий. Но более всего не одобряла  действия нынешнего главы  государства  Сокеева, допустившего весь этот беспредел и называла это предательством. Войдя в роль, она с упоением давала советы и предлагала способы разрешения конфликта.

Лицо Керезгуль исказила гримаса ужаса. Она поняла, что мать снова принялась за старое. Схватив телефон, она начала набирать матери, но та не отвечала.
От бессилия и гнева Керезгуль опустилась на пол. Эмоции взяли вверх и она  разревелась в голос. В чувство ее привел только крик сына, который проснулся  услышав плач матери.

Женщина наскоро вытерла слезы и поспешила к малышу, чтобы его успокоить. Еще несколько раз она безуспешно попыталась дозвониться матери.

 - Видит Бог, я пыталась ее образумить, но, видно горбатого могила исправит. Делать нечего, надо решать эту проблему,  -  размышляла Керезгуль.

Она взяла себя в руки  и приняла окончательное решение.

****
Спустя несколько часов довольная и возбужденная Тотукан вернулась домой.

- Доча, привет! Видела меня по ящику? Здорово я выступила? Прости, не могла тебе ответить на звонок, – затараторила она с порога. 

В ответ ей последовало гробовое молчание дочери.

- Момпося, ты дома? Что молчишь?

Керезгуль вышла из комнаты с большим чемоданом в руках и поставила его у порога.
Увидев опухшее от слез заплаканное лицо дочери, Тотукан все поняла.
 
- Доча. Ты не правильно меня поняла,  меня люди попросили. Я только один разочек решила помочь, по старой памяти, - заскулила Тотукан.

- Один раз?

- Ну, ладно, ну  пошабашила пару раз. С кем не бывает…

- Пару раз? Только не в твоем случае! Мам, это рецидив. Прямо как у наркоманов. Хотя, слова бесполезны…

- Керезгуль!!!

- Мам, в общем, слушай меня внимательно. Жить с нами ты не больше будешь. Я уже сняла тебе однушку, позже  мы купим тебе домик в пригороде. Денег я тебе буду присылать достаточно, чтобы ты не нуждалась, но сюда ты больше не приходи и не звони. Я не хочу, чтобы внук узнал какая «звезда» у него родная бабуля, - дочь говорила тихо, но твердо.

- Кереза. Только не это! Я хочу жить с вами, воспитывать внука! Прости… – отчаянно заголосила Тотукан.

- Мам, у тебя была такая возможность, но ты опять упустила свой шанс. Второй раз сломать мою судьбу я тебе не позволю. Мне уже звонил Шер. Он в бешенстве. Мне еще с ним предстоят разборки. Избавь меня еще от твоих истерик. Поэтому тебе лучше уйти до его прихода,  - Тотукан услышала железные нотки в голосе дочери и покорно умолкла.

Дочь сунула в руку матери записку с адресом и громко захлопнула за ней тяжелую бронированную дверь.

Не помня себя, Тотукан на ватных ногах медленно спустилась вниз по лестнице. Волоча за собой большой, громоздкий чемодан она побрела прочь из дома, где еще недавно было так тепло и уютно в безнадежную и пугающую неизвестность.

Глоссарий:

Апа – мама, бабушка.
Айыл - село, деревня.
Момпосуй – конфета, карамелька.
Чучук, казы – национальные деликатесы из конского мяса.
Бешбармак – главное национальное блюдо из лапши и мяса.
Рахмат - спасибо.