211. В компаниях и застольях соль земного бытия

211. В компаниях и застольях – соль земного бытия.

Видение: Открываю дверь в садовый дом, а из дома на меня черная собачонка хвать за руку вместе с рукавом и висит. В самом доме шайка притон устроила. Среди них мой старый знакомый, крупный, он почти главарь у них. Отхожу от домика.
А здесь, метрах в пятнадцати, люди и много милиционеров. Один милиционер стреляет в бандита из пистолета, но из пистолета летят не пули, а резиновые черные палки. Затем целый взвод милиционеров бежит в дом на бандитов. Те уходят.

= Идем с Факеем по городу. Он приехал в Ковров. Ночь. Заходим к одному его другу. Гуляем. Затем он приводит меня в гости к кому-то, а там, к своему удивлению, вижу знакомых. Здороваюсь. И тут замечаю, что я совсем обнаженный, прикрываюсь коричневой старой сумкой. Из соседней комнаты выходят люди, следуют в третью комнату через нашу. Все меня узнают, здороваются. А я – в таком виде. Плохонькие, темные комнатенки здесь. Факей сходил, умылся, входит. Он теперь с усами, как Золотов.
Понимаю, что попал на какое-то торжество, день рождения или свадьбу. Представил, как буду сидеть в таком виде за столом. Нет, не годится. Все одетые, а я раздетый. Говорю, пойду я.

= Ночь. Сплю в садовом домике. Вдруг просыпаюсь оттого, что кто-то вошел. Смотрю на дверь. А там мать стоит с зажжённой спичкой в руке. Параллельно вибрирует свеча. Вставай, говорит. На журнальном столике лежит предписание, какие дают из военкомата на призыв: «Участок №1, явиться в течение часа». Ничего не понимаю. Дверь я, когда лег спать, закрыл на ключ, а мать вошла и повестка каким-то образом попала сюда.
Мысль: Нужна мне эта служба?!

2020-04-17: Спасает Достоевского от его игромании Программа, согласно которой ему предстоит написать великие произведения: вдруг он говорит своей жене, не буду больше играть – и не играет. При обычном порядке вещей игроманы как бы ни зарекались, сколько бы ни клялись, если Программой им не заготовлено другого какого-то важного для общего развития дела, рано или поздно возвращаются к тому, что в пустоту их все-таки врежет.

Возвращаются алкоголики к рюмке, наркоманы – к дозе, материалисты к тому образу жизни, которому научились и который составлял смысл их жизни.

Происходит это потому, что, как в видении показано, дом их Души, после того, как они продали Душу Чёрту (Фауст у Гете) или Зеленому Змию, или другому злому Духу, стал притоном, открытым для всех друзей того крутого Духа, которому продалась Душа. Общительны и гостеприимны злые Духи, любят компаниями веселиться.

При обычном порядке вещей охраняют индивидуальность каждой Души специальные Силы, которые как милиция или полиция у людей. Отданную злому Духу Душу они тоже охраняют, но уже не так надежно, как нормальных. Так охраняют какую-нибудь гостеприимную свадьбу, на которую приглашено множество гостей. Кругом шум, веселье, фейерверки, у гостей на руках пригласительные. А гости, между прочим, все из окружении главного бандита, который командует парадом. И поскольку все они бандиты, маленькие или большие, то вскоре начинаются у них споры, выяснения отношений, перерастающие в драки. Охрана в ход событий вмешивается, лишь когда стулья начинают летать. У охраны есть все средства подавления дерущихся, но подавляют они только особо яростных, и то – стараясь не причинить им вреда. Так полиция на Западе стреляет в бунтующих резиновыми пулями. Может и резиновой палкой ударить, но всё это не смертельно. Главное для охранников Души прекратить беспредел.

Моя мать тоже очень большая любительница компаний: она в своем доме всегда собирала на праздники всех близких и друзей. Из этих праздничных застолий и подготовки к ним состояла их жизнь.
Застолье, стол – символ, как выше мы выяснили, жизни в этом мире. В принципе, не только люди, но и животные, и другие живые твари заняты, в основном, тем, что ищут пищу и едят её. В меру это требуется, чтобы вообще жить: без живота физическое тело не может осуществлять свою функцию присутствия на Земле. Чуть что не так в животе, сразу скорая помощь требуется.   

Однако при такой жизни, если вообще не думать о переходе в мир иной в том смысле, какой Замыслом предусмотрен, начинаются болезни в конце жизни, которые и переводят Душу в тонкий мир, предусмотренный традиционным сценарием через Смерть.

Онкология предусматривает сценарий такого длительного пребывания в болезни, что времени человеку хватает подумать о жизни и смерти. Очень известные артисты Александр Абдулов и Янковский около трех месяцев находились в этом предсмертном состоянии: сравнительно короткий срок для этой болезни. Но Абдулову на протяжении его жизни не один раз давались часы просветления: смотрел он со стороны на жизнь, которой жил, и возвращался к ней неизменно. Чего-либо ждать от него, в плане изменения жизни, трудно было. Изменила свою жизнь известная актриса Екатерина Васильева, ушла в монастырь, но – потом вернулась в актерство, по совету батюшки.

У церкви, хоть это и Христианское Православие, нет технологии воскресения, по образу и подобию Иисуса. Сейчас (18.04.2020) как раз празднуют Пасху, которую связывают именно с воскресением Иисуса Христа. Первые христиане, напомню, продавали всё свое имущество, шли в общины, думая, что таким образом, став бедными, пролезут в игольное ушко и попадут в Божье Царство, о котором говорил Иисус. Однако ничего такого, что заставило бы этот мир перевернуться, из христовых общин не вышло.
 
Моя мать легла на операцию в 93-м, говорила, полипы у неё обнаружили в желудке. Но лежала она в онкологическом отделении и готовилась к операции как к переходу в мир иной. Об этой её операции и о спасении от смерти я рассказывал выше подробно. Даны мне были видения, в которых говорилось о том, что умерла бы она, если бы не спас её Бог. Я с ней, повторю, разговаривал после. И она было изменила свою жизнь. Но потом вдруг сказала, не могу. И вернулась к прежнему. В какой-то мере я её понимал: собирала она подруг, учила их жить так, чтобы «комар носа не точил», подруги благодарили за учебу. И в этом был какой-то имеющий жизненный смысл свой материальный интерес.
Каждый день, пока она лежала, я привозил ей по литровой банке клубники из своего сада. Подруга ставила себе в заслугу это, мол, это делается, благодаря какому-то её наговору. Подруга ей и отдельную палату со всеми удобствами в больнице обеспечила. Всех подруг мать научила крутиться-вертеться в жизни так, чтобы сладко было жить. Спелась она с этой своей подругой, которую когда-то учила жизни, потому, что ученицей хорошей та была.

Почти семьдесят лет прожила так, а теперь живи как-то иначе?! На меня, отказавшегося от этой жизни, смотрело её окружение как на странного чудака, мягко выражаясь. Пока я с ней разговаривал, мать, вроде, слушала меня. Но слушала она и своих подруг параллельно.

Во второй раз Бог спас её, когда ей вдруг в самом разгаре застолья стало плохо. Она пошла в спальню, легла. Я к ней подошел. Через меня прошла на неё энергия. Она уже лежала, не чувствуя себя. А тут встала, как ни в чем не бывало, села за стол и продолжила веселье. Слегла бы она с инсультом, не пройди на неё энергия Бога: если в первый раз можно было сказать, что это всё мои выдумки о спасении её Богом, то во второй раз, когда это случилось при непосредственном моем участии и, бесчувственная, она встала, отрицать спасение было сложнее. Во всяком случае, она, атеистка, родилась и выросла в советское время, уверовала в то, что от Бога больше зависит спасение, чем от врачей: умирать ехала она к врачам в больницу в первый раз.

Вопрос, для чего Бог спасает такую неверующую, как она? Во-первых, для того чтобы уверовала она, что в жизни этой не совсем люди самостоятельны, что лгут и выгадывают не безнаказанно. Старался я вложить в её старую голову (внешне она была похожа на королеву Елизавету, которая как божий одуванчик), что жизнь её со всеми привычными атрибутами позади: не для того Бог дал ей время еще немного пожить, чтобы есть, пить и тешить свое Эго воспоминаниями о былых радостях, которые тоже если не лживы, то искусственны, так как Программой созданы.

Вопрос Веры не такой простой, как это может показаться, на первый взгляд.

Семьдесят лет советская власть отучала людей от Веры. Отучила. Но вот советской власти не стало, люди ринулись не только в кинотеатры смотреть наготу, но и в духовную сторону, в том числе в церкви, которые стали восстанавливаться не случайно. Вроде бы, можно сказать, что поверили люди в Бога, когда стали свободны. Однако Богу виднее: пошли люди в церкви – а верить по-настоящему не поверили. Слишком много обманывали их и семьдесят лет, повторю, учили, чтобы не верили.
Поэтому стали восстанавливаться переданные под склады церкви. В Москве храм Христа Спасителя, вместо которого Советская власть построила бассейн, был восстановлен. Первые люди бывшей страны Советов стали со свечками в руках стоять на самых важных службах. Однако обряд обрядом, а внутри веры как не было раньше, так не стало и со свечой в руке: внутри, в животе самом, который не дурак, урчит более необходимая для жизни двойственность.

Около года я с матерью разговаривал, стараясь направить её жизнь в однозначное русло, где двойственности нет. Это жизнь как на исповеди, когда человек говорит правду и только правду: казалось бы, оставшуюся по воле Бога жизнь посвяти спасению своей Души… Я с ней разговариваю, она слушает, но каждый раз наш разговор заканчивается её слезами, потому что я прямо говорю о ложности её жизненных принципов.
С точки зрения главенствующей во всем Материи, это не совсем нормально, когда семидесятилетнюю мать, которая многих научила жизни, родной сын учит противоположному. У неё автоматически выплескиваются слезы защиты. Я их сразу пресекаю словами: «Жалко себя?!» Слезы прекращаются.

Для меня в моем новом положении слезы женщины это просто защита. Обычно на эту защиту мужчина реагирует уступкой. Здесь же вопрос жизни и смерти: сумеет её духовное естество защититься, открывай врата Смерти, потому что животное естество уже не в состоянии исполнять свою функцию.

Я понимаю, что против естества своего ей трудно стоять. Либо она защищает его слезами, либо получает неразрешимый кризис, который как-то надо разрешать. «А я тогда не буду говорить тебе правду», -- заявила она. Не очень-то она и говорила её, но думала, что говорит. «Твое дело, – ответил я. -- Твоя Душа. Твой выбор. Это не мне нужно, а твоей Душе».

Как следствие её выбора в эту ночь 16.06.97. случился у неё печеночный криз. На скорой помощи её увезли в больницу. Но операцию делать не стали, так как сердце слабое. И вот в видении она приходит ко мне, как к Богу, поскольку два раза уже Бог спасал её через меня. Выбрала же она перед этим не Бога. Двери к Богу для неё закрыты.

Но не закрыты двери физические ко мне. И вот я с ней опять разговариваю. Говорю, что в третий раз Смерть приходит за ней. И она прежде попадает на предстательство к Богу, так как её случай особый. Не был бы случай особым, сразу бы её Душу забрали те, кого она выбрала. Три раза это как в сказке: больше трех раз ни в одной сказке ничего не бывает. Больше ничего не сказал.

Отлежала она две недели в больнице. И в первые дни после печеночного криза решительно была настроена изменить свою жизнь. Об этом я сужу по её поведению. Думаю, что пообещать она может даже самой себе: предстательство заставило её сделать это. «Обещать не значит жениться» возникла недавно такая поговорка. Пообещала, а там уж как получится. Для двойственности обещание это просто очередная хитрость, с помощью которой, может быть, удастся выбраться из ситуации.

Через десять дней, смотрю, решительности в ней, что касается изменений в жизни, поубавилось. А когда вышла из больницы, старые обстоятельства очень быстро вернули её в прежнее русло. Понимая, что не в силах справиться с собой и обстоятельствами, она вызвала меня, чтобы «смертные» деньги записать на мое имя. Всё, больше ничего человек не в состоянии сделать с собой: пусть завтра помру, но сегодня съем и напьюсь в последний раз, и научу других, как жить в этом мире весело.

Сейчас в 2020 с экранов ТВ учат людей сидеть дома: не собираться в компании. Сидеть дома в привычном кругу семьи или одному скучно. Жива жизнь именно компаниями. Даже старухи собираются на лавочке возле дома, а не сидят по одной каждая на своей лавке. Как Иисус сказал, где двое собрались во имя моё, там и я с ними. Только здесь не во имя Иисуса собираются люди.

На тонком плане между тем, пока старухи перемывают косточки близким, собираются Духи не добрые.
Приехал ко мне в сад Павел Г. Веселее мне стало жить. Две недели он жил у меня и всё удивлялся, что в доме мышей нет. Они, действительно, ушли два года назад, когда я стал жить в садовом доме со своей аскезой.  Но после Павла ближе к осени мыши опять появились. Это к нему или за ним мыши пришли. А потом опять пропали.

Какой человек, такие и Духи над ним или в нем витают. В данном случае эти Духи как мыши.

Есть два Бога, один из которых радует человека в его жизни оптимизмом, гулянками, застольями, хвастовством, другой – отвращает. Первый это Бог живота, второй – Бог Духа.

Если выбираешь Бога Духа, то сбрасываешь с себя Бога гулянок. Живу я один и в саду, и дома. Говорю только правду. Да и говорить не с кем: последние, кому скажу правду, бегут от меня и смотрят, как бы со мной больше не встречаться. Перестали со мной даже здороваться лучшая подруга матери с мужем Николаем, с которым до его женитьбы мы на рыбалку вдвоем ездили и часто в шахматы играли, после того, как встретились на могиле матери на пасху и я спросил, увидев их дочь, рыжую и совершенно ни на кого из них не похожую: «Кто это с вами?» Она стала оправдываться, что в их роду такое не впервые, когда ни на кого не похож ребенок.

Говорить правду знакомым, особенно когда говорит через тебя Дух, который знает подноготную, это как снять привычные одежды с себя. Все в этом мире ходят в одеждах, то есть теми или иными покровами скрывают то, что есть на самом деле.