Одуванчик лети. Глава 26. Место под солнцем

В Балаково Альке нравилось. Даже тот факт, что жить теперь приходилось в общежитии, а не в своём собственном доме, совсем не смущал её. В их маленьком домике на Кубани не было водопровода и горячей воды.

Зато стояла печка, которую отапливали дровами, ёмкости с водой стояли сверху и нагревались от печи. Мыться они ходили в местную станичную баню или к знакомым. А тут в общежитии вода как положено всегда текла из под крана и для мытья была душевая.

Условия конечно не ахти, но Альке, сменивший за свою жизнь много квартир и домов, было не привыкать. Самым главным для неё было находиться рядом с дочерью Айлой. Из комнатки на 1 этаже, благодаря дочкиным связям и вовремя подмазанным нужным людям, они вскоре переселились на 4 этаж в большую комнату, расположенную прямо напротив комнаты Айлы.

Теперь на две семьи у них как бы была импровизированная двухкомнатная квартира, правда с общей кухней, балконом и туалетом. Катюшу устроили в школу, в октябре 2004 ей исполнилось 10 лет и Алька с дочерью устроили девочке настоящий праздник, накрыли стол.

Айла испекла большой торт и подарила от всей своей семьи золотые серёжки. Катя была очень довольна, она быстро и легко привыкла к новой жизни, о прежней станичной жизни напоминало лишь характерное геканье в её разговоре, которое потом быстро ушло.

Девочка после школы целыми днями носилась с двоюродными братьями по всему общежитию и во дворе возле него, перезнакомилась со всеми детьми, живущими в нём. Особенно она была дружна с Марком, младшим сыном Айлы. Вместе шкодили, делились секретами, курили на балконе, пока Айла не застукала их.

Странное дело, но Айла почему-то совсем не ругалась, а только громко хохотала, представив своего мелкого шкета с сигаретой в зубах. Она сказала, что на первых порах их прощает, если они пообещают, что больше не будут. В школе у неё было всё нормально, уроками с ней занималась Айла. Их жизнь постепенно налаживалась.

Именно в Балаково они наконец-то обрели своё место под солнцем. Лина жила у другой тётки в Набережных Челнах, но душой рвалась сюда в Балаково. Она приезжала к ним в гости два раза в год на каникулах и всякий раз хотела остаться насовсем.

Но ей нужно было заканчивать финансово-экономический колледж там в Челнах. Галина была тёткой строгой, в сравнении с Айлой и Лина считала дни, чтобы скорее воссоединиться со всеми. От отца не было никакой финансовой помощи ни одной дочери, ни другой.

Алька всё ждала, когда же наконец проснётся его совесть, но с совестью у Евгения была договорённость: она его не грызёт, а он её не имеет. Поэтому его совесть спала беспробудным сном.

Подождав два года, Алька через суд лишила Евгения отцовских прав на Катюшу. Галина её примеру не последовала, видимо жалела брата.

Через три года, после отъезда из Баговской, Алька с Павлом и Катюшей снова приехали сюда, им нужно было решать вопрос с продажей дома. Туда же, навестить отца и познакомить его с новой женой, приехал Евгений.

Он теперь постоянно жил в Хосте с женщиной старше себя на 7 лет, армянкой Сусанной. Работал он электриком рядышком в санатории и проживал на территории Сусанны в вагончике на даче. Свою квартиру она оставила своим детям, а сама переселилась к нему на эту дачу.

Евгений был рукастым и умел делать по хозяству практически всё. Он потихонечку даже начал возводить дом на участке, правда всё так же безбожно пил и начинал качать права. С бывшей тёщей он разговаривал через губу, якобы обиженный на неё из-за Кати.

Сусанна, разговаривая с Алькой, говорила какой он хороший и что Серафима была во всём виновата сама. Мол она так себя поставила, тогда как она Сусанна может справляться с буйным нравом Жени и он у неё шёлковый. Алька отвечала, что мол не говори гоп, что бывший зять ей ещё покажет почём фунт лиха.

Альке было больно смотреть на то, как быстро Евгений забыл Серафиму и что он не ощущает никакой вины за её раннюю смерть. Ведь если бы он находился рядом с женой и вот так же строил дом, то Серафима была бы сейчас жива - Алька в этом была уверена.

Катя от новой мамы была в восторге и Алька однажды услышала, как она с кем-то в разговоре сказала такую фразу, что мол родители пошли в магазин. Алька даже сделала внучке замечание, что Сусанна ей точно не родитель. При всём при этом забирать девочку, к Алькиной тайной радости, Евгений с Сусанной и не думали.

Алька решила вопрос с домом, написав доверенность на его продажу на свою приятельницу соседку. Побывав напоследок на кладбище у Серафимы и обиходив её могилу, Алька уехала с мужем и внучкой обратно в свою уютную комнату в общежитии, где прожила уже почти три года и за всё время ни разу не пожалела об отъезде из Баговской, где, как говаривала Айла, царила полная безнадёга и безысходность.

Дочь называла эту станицу Российским Бермудским треугольником. Наверное мудрая Айла во многом права, Баговская и правда не вызывала у Альки никаких положительных эмоций, хотя она и прожила в этой станице целых 9 долгих лет.

Только мысли о том, что Серафима лежит в сырой земле там в лесу на горе одна одинёшенька вызывали у Альки горькие слёзы, а больше причин для слёз на новом месте у неё не возникало к вящей радости Айлы, которая старалась создать для них все условия для счастья.