В два дня

(продолжение сочинения "В один день")
 
  Какие же бывают невероятные девушки, женщины. Сильные, скромные, горячие, непреступные, холодные, великие, преданные. Они, как музыка, как цвета – разные, неповторимые. И хочется, чтобы их любили, даже если отрицают это. Им не хочется, чтобы про них забывали. Нужно чтобы девушка всегда Была и всегда Рядом. Дама должна быть прекрасной и восхищать абсолютно всех, кто её заметит. Ни одна из них не имеет права скрывать своей красоты! Нет, такого просто не может быть! Женщина – она ведь хранительница прекрасного в мире, она оберег и воплощение высшей любви. В каждой женщине есть изюминка, секретик, который нужно разгадать, но она будет всячески его прятать. Это правильно. Это нужно. Каждая дама должна быть в чём-то уникальна. Нужно быть собой, но внутри себя придумать образ, которому в необходимый момент надо следовать. Ведь если не будет образа, не будет изюминки, не будет уникальности. Чудесные бывают девушки. И каждая из них должна созидать миру, являть ему свою красоту.

  Эта девушка по-своему особенная. Она будто не такая, как остальные. И в то же время, она такая же, как все девушки – чудесная. Однажды ей показалось, что один день длиться как два. Так много всего произошло за тот день. На самом деле это было вчера. Дождь, работа, возвращение домой, подвёрнутая лодыжка и встреча с МУЖЧИНОЙ МЕЧТЫ… но как оказалось, МЕЧТА эта обернулась верховным начальством компании, к которой она работает. Он дал ей визитку с личным номером, сказав, что если что-то понадобиться, то она может сразу позвонить. Как же здесь не посоветоваться сначала с близкой подругой, которая настаивала, чтобы звонок был совершён.
  Амелия сидела на диване, поглаживая больную лодыжку, и думала над непростым решением. Быстро пришла ночь, и около половины одиннадцатого восточный большой город США был погружён в фиолетовые сумерки. По тёмным улицам Нью-Йорка ездили усталые автомобили. Наверное, только на Тайм-сквер сейчас было более менее позитивно. Смело можно заявить, что улица Мэдисон-авеню отчего-то унывала и утопала в скуке, безразличии и меланхолии. Что-то так сильно вызывало отвращение в этом. Непривычно видеть даже малую часть Большого яблока такой мрачной, печальной. Но если побывать там и задуматься, то ничего удивительного нет, потому что люди максимально заняты делом. А после рабочего дня усталость вполне оправдана. И вот в доме 118 по Мэдисон-авеню сидела девушка, что-то решая, в итоге осознав, что звонить не будет. Это было незачем, потому что в холодильнике еда есть, обезболивающие мази и таблетки есть. В общем, Амелия убрала визитку, но мысль о том, что ей помог главный руководитель компании, никак не давала покоя.

  Сначала утром было пасмурно и туманно, пока не взошло солнце. Серые облака быстро разбежались и открыли свежее небо полусонному городу. Все спешили на работу. Ездили такси, личные автомобили, автобусы, носились под землёй электропоезда. Уже с самого раннего утра, даже до пения птиц, город пробуждался. Пытался пробудиться. Остановки были заполонены людьми в хмурых одеждах, хотя время подходило к лету. Амелия стояла среди этих людей. В руках она держала тяжёлую сумку и тяжёлый пакет с бумагами. Её плечи тянулись к земле, а тело чуть ли не ломило от усталости после плохого сна. Глаза закрывались прямо на ходу. Подъехал автобус, и огромное количество людей вошло или, точнее, впихнулось в него через двойные двери. Свободного места не было. Но Амелия продолжала держаться изо всех сил, чтобы не склонить тяжёлую голову на чьё-нибудь плечо. Девушка полузакрытыми глазами смотрела в окно на проплывающие мимо дороги, дома, открывающиеся магазины, машины, людей, деревья и снова дороги. На экране в начале автобуса показывали половину девятого утра. Она вышла из дома гораздо раньше потому, что и проснулась раньше, ещё до сигнала будильника. Особенно ей понравилось выходить из автобуса, точнее выплывать вместе с той частью народной массы, которая это делала. Девушка почти не заметила, как оказалась на остановке недалеко от здания, в котором была компания.
  «Вarnes programs» («Программы Барнса») одна из трёх дочерних компаний специализирующихся на разработке новых технологий в области компьютерных программ, наномедицины и биотехнологии. Каждая из меньших компаний расположена в городах разных стран, а «Barnes technology» («Технологии Барнса») - материнская компания – базируется в Великобритании, Ливерпуль. Нью-Йорк стал обладателем престижной организации, чьи разработки внедряются в будничную жизнь. Здесь, в Городе финансов, пишут компьютерные программы, микропрограммы и другие отрасли в этой области. Многие хотят получить хотя бы какое-нибудь место в такой компании, но не каждому удаётся пройти базовую подготовку, затем проверку, стажировку и основную подготовку. Из двадцати новонабранных могут занять место только девять или семь.
  Амелия головой билась, чтобы решить задачки, усвоить законы, лицензии, а потом ещё и пережить переподготовку, однако она хорошо разбиралась в разных документах и финансах, поэтому работает вторым (потому что уровень квалификации разный) бухгалтером из четырёх в отделе финансов. Её дело считать, пересчитывать и распределять начальные предоставленные деньги и так далее, после её выполненная работа переходит к четвёртому бухгалтеру, который проверяет все положенные и донесённые ему документы. Так, четвёртый специалист в данной области просматривает работу бухгалтера по законодательству, финансированию и организационному плану.
  В это утро она пришла прихрамывая и сутулясь в здание, поднялась на седьмой (всего «Вarnes programs» занимала три этажа) этаж, чуть ли не приползла к своему рабочему месту и упала на стул. Вокруг было тихо, хотя на работу пришло уже достаточно много сотрудников. Девушка не стала ни с кем здороваться. Она с большим трудом вообще прибыла сюда, отчего сил на что-то другое почти не оставалось. Надо же ещё сделать так много всего! Глаза Амелии совсем закрылись, а лицо нахмурилось. Подруга её уже была на месте, но куда-то ушла. Пока Амелия ничем не занималась, она снова вернулась к мысли, что ей не нравится работать вместе с другими специалистами, не имея своего кабинета. Она бы даже не отказалась делить его кем-нибудь, но не сидеть за маленьким серым столом у всех на виду. Становилось очень не комфортно и не уютно. Иногда она чувствовала на себе чужие взгляды. С правой стороны от стола, где стоял монитор, имелась невысокая тонкая пластиковая стенка, за которой и пряталась мысленно Амелия.
  - Лэсси! – Удивлённо воскликнула Анна, работавшая одним из юристов, шагая к ней и держа в руке полную кружку с ароматным кофе. Анна тут же быстро заморгала недоумённо глазами и выпрямилась на стуле. – Почему ты здесь?
  - Может быть, потому что я здесь работаю? – иронически спросила девушка.
  - Да нет, не об этом говорю. – Анна села за свой стол,  а потом стала говорить тихо: – Ты же ногу подвернула. Как вообще прийти-то смогла?
  - С трудом, но смогла. – Тяжело ответила Амелия. – Если бы у меня был пропуск, то это место занял бы кто-нибудь другой. Ну нет, болеть я не буду. Тем более, это всего лишь…
  - А вдруг вывих?! – Испуганно предположила подруга, уперев руки в стол и наклонившись к Анне.
  - Нет. – Отрезала девушка. – Вывих точно остановил бы меня, а это всего лишь подвернула и всё. Незачем так беспокоиться.
Вдруг Амелия обернулась, Анна подняла глаза, и сделал вид, что очень занята делами. Всё потому, что они обе услышали голос мистера Джонсона, их начальника. Точнее, он был начальником отдела кадров, однако отчего-то возомнил себя главных и для Амелии.
  - Мисс Ликсвил! – Вскрикнул Джонсон. Наружности он был не очень приятной, как считала Амелия при каждом виде его, да и характер у него не отличался приветливостью. – Отчего вы прихрамывали, когда шли? Я видел вас из кабинета.
  Он всё всегда видел из своего кабинета, где две стены были стеклянные. Часто он оттуда, как из смотровой башни следил за работниками, особенно, как казалось Амелии, за ней. У него как будто бы не было важных дел, от которых невозможно оторваться! Так нет же, надо успеть просмотреть всех присутствующих, а отсутствующих запомнить на всю жизнь. Когда Амелия по деловому вопросу наведалась к нему, то заметила на столе маленькую фигурку крота в халате и в очках. После этого Джонсон всегда ассоциировался именно с тем кротом.
  - Я вчера вечером ногу подвернула сильно, мистер Джонсон. – Ответила спокойно Амелия, изредка поглядывая на него и доставая одновременно из пакета папку документов.
  - Что же вы так неосторожны? – продолжал мужчина, не подходя ближе, но зато девушка чувствовала, как его нутро приблизилось к стулу сзади. Она мысленно отогнала его.
  - Несла пакет с продуктами и засмотрелась, мистер Джонсон. Скоро пройдёт. – Несколько резко, твёрдо произнесла девушка, открывая папку на мониторе компьютера. На него она больше не смотрела.
  - Впредь будьте осторожнее, нашей компании необходимы ценные сотрудники и не нужны травмы. – Небезразлично сказал начальник.
  Амелия только молча кивнула и перестала обращать на него внимание. Но он не уходил почему-то. Тогда девушка подняла на него свой обжигающий взгляд. Джонсон быстро вздохнул и сделал два шага в сторону Анны, которая расстелила на столе таблицы, открыла бланки и свой блокнот.
  - А у вас, мисс Кётерли, всё в порядке? – Обратился незадачливо он к ней.
  - Всё хорошо, мистер Джонсон. – Безразлично невозмутимо ответила Анна.
  - Вы себя тоже не травмируйте.
  И после этого мужчина удалился в свой смотровой кабинет, а девушки переглянулись и тихо посмеялись над его «вы себя тоже не травмируйте». Эта фраза была словно внеплановой пристройкой к плохо построенному домику. Если бы было что-то ещё сказано им, то домик бы точно развалился.
  - Скажи-ка, подруга лучше вот что, - снова с интересом заговорила на старую тему Анна, - ты позвонила?
  - Кому? – Непонятливо посмотрела вперёд Амелия.
  - Что ты, как будто бы не знаешь. Ему? – Подруга наклонилась над столом и шёпотом проговорила: - Джордано Инрике Рикхарду, конечно.
  Амелия изумилась и одновременно испугалась, а её глаза быстро попытались увидеть каждого, кто сидит поблизости.
  - Анна, что ты такое говоришь? Мне кажется, он вообще немец, а не итальянец.
  - Да брось ты, какой же немец, когда оба родителя из Венеции.
  - Откуда тебе это известно?
  - Сама придумала. Ладно. Не важно. Почему не позвонила? – Не переставала допрашивать подруга. Это была не самая хорошая её черта. Амелия ответила, что не хотела тревожить его по пустякам. Это же, правда, не нужно, да и нога не так болит, чтобы призывать на помощь. – Какая же ты дурочка, Лэсси, это же просто так произошло! Такая возможность!
  - Какая возможность? О чём ты? – Нахмурилась и стала раздражаться Амелия.
  - Ну это же так…! – Начала было подруга, однако та резко произнесла:
  - Перестань, пожалуйста, так говорить, Анна. Мне такой шанс не нужен. И возможность тоже. Если тебе это интересно, то могу отдать телефон тебе.
  Анна расстроилась такому ответу. Она медленно вернулась к работе, снова зарывшись в документы. Амелия же, ничего не сказав, тоже стала печатать и вписывать цифры в напечатанные таблицы. Потом они долго не разговаривали. Заставлять подругу звонить, действительно, было не очень разумной идеей, это позже поняла и сама Анна. Она в какой-то мере почувствовала свою вину. А потом, что было бы, если девушка всё же осталась дома, набрала номер и заговорила с Джордано? Мог ли он ответить положительно на её просьбы? Это уже зависело от него самого. Не стоило вообще продолжать тему телефонного звонка.
  Один из сотрудников подошёл к столу Амелии и сообщил, что нужно принести отчёты главному бухгалтеру. Девушка собрала все нужные документы и отправилась на этаж выше. В просторном лифте никого не было. Она успела посмотреться в зеркало и убедиться, что уже давно проснулась, а вид был ухоженный. Девушка держалась ровно, прямо шла, цокая каблуками чёрных туфель. Её деловая одежда не давала расслабиться, создавая образ умной, сложной женщины.
  Её ожидал сорокапятилетний мужчина в тёмно-синем костюме с белой рубашкой. Когда двери лифта открылись, Амелия направилась по коридору, сворачивая, через пять дверей, сначала направо, а потом, пройдя ещё две, налево. Здесь и находился кабинет главбуха. Только часть одного этажа была заставлена столами и не разделена кабинетами, но на этом месте у каждого имелись рабочие кабинеты. Девушка не любила подниматься выше и напоминать себе, где располагается.
  - Здравствуйте, мисс Ликсвил. – Поздоровался мистер Кари;нски, чуть привстав со стула. У него было много места и при этом уютно. Он ни с кем не делил помещение, поэтому было так просторно. Большой рабочий стол немного справа от широкого окна, за ним шкаф. У левой стены был второй стол, заставленный карманами для папок, там же стояла вазочка и маленький горшочек с цветочком. Ещё один шкафчик занимал место за дверью. На стеле, где оставалось свободно, висела картина с изображением всадника на яром коне, фоном служила широкая поляна и горы. Конь поднялся на дыбы, словно бы торжествовав, а самоуверенный и целеустремлённый наездник воздел к небесам копьё. Его бурый плащ развевался, на голове блестел на солнце шлем. Позади всадника было мрачно из-за непогоды, но главный персонаж находился в лучах ещё не закрытого солнца. Картина почти всегда привлекала внимание Амелии и она считала, что этот человек готов к большой битве и бросится в бой, как только выпустит из себя огонь и дух сражения. – Присаживайтесь.
  Амелия села в кресло перед столом, положив на него отсчёты. Она подала мужчине все бумаги и ожидала ответа. Главбух разложил некоторые листы с таблицами и записями, стал смотреть их, кивая молча головой или тихо издавая «угу».
  - Что ж, хорошо, мисс Ликсвил. Продолжайте работу. Сейчас отправлю вам файлы. – Сказал мистер Карински, переведя взгляд на монитор. – Ох, совсем позабыл. Нужно подойти к руководителю.
  - Очень хорошо, мистер Корински, что я пришла. Вы сразу вспомнили про важное дело. – Спокойно посмеялась Амелия.
  - Меня просили, чтобы финансовый бухгалтер пришёл со мной вместе, а то есть, вместе с вами. – Он также посмотрел на неё и слегка улыбнулся. Амелия всеми силами сдержала удивление, потому что до этого момента её ещё ни разу не приглашали к руководству.
  Они вдвоём направились вдоль по коридору, сворачивая два раза на пути. Главбух шёл немного впереди Амелии, но ей, конечно, было всё равно по этому поводу. Мимо проплыло около семнадцати дверей. Однако почему-то они прошли мимо двери руководства, и это немного удивило девушку. Она замедлилась, стала оглядываться и спросила об этом у мистера Корински. Он тоже остановился, слегка ударил себя по голове, делая вид, что не уточнил к какому руководителю надо идти. Оказалось, в планах было явиться в кабинет главного руководителя отдела компании в Нью-Йорке. Амелия много отстала от своего начальника, но поспешила догнать его, небыстро побежав на каблуках. К такому Амелия не была готова, потому что знала, что Джордано узнает её. Дальше сознание отказывалось составлять сюжет.
  Дверь главного руководителя была тяжёлая, серая с большой ручкой. Перед ней лежал серый коврик. Сердце девушки быстро забилось в груди. Она почти выхватила документы из рук мистера Корински и обняла, прижимая к себе. Лицо Амелия изо всех сил старалась держать невозмутимым. Мужчина странно на неё посмотрел, поправил пиджак, вздохнул, постучал и открыл дверь.
  Кабинет был длинный, с несколькими широкими окнами. В нём было светло и свежо. Рабочий стол располагался по центру почти у самого окна, перед ним два кресла с высокими спинками и подлокотниками, а по обе стороны от него два больших цветочных горшка с пышными зелёными растениями. Возле противоположной стены от окон был длинный диван в стиле модерн, перед ним коврик. Три шкафа и два стеллажа находились у самой дальней стены. Подоконников не было, поэтому зелёные растения стояли по одному возле каждого окна. Это придавало кабинету уюта.
  В одном из кресел сидела молодая девушка. Джордано что-то говорил ей, но замолчал, когда в кабинет заглянул мистер Корински, а потом вошёл вместе с Амелией. Главный руководитель медленно поднялся со стула, глядя в их сторону. «Разрешите закончить интервью – сказал он, слегка улыбаясь и протягивая руку, девушке, - понимаете, дела, работа. Нужно выполнять». Девушка пожала руку Джордано и проследовала до двери, а затем вышла из кабинета. Амелия не обратила на неё внимания, она осматривала помещение и выглядывала в окно.
  - Добрый день, мистер Рикхард. Это мисс Ликсвил, финансовый бухгалтер. – Сказал мистер Корински, следуя к креслам. – Вы просили принести вам документы.
  - Здравствуйте, мистер Корински. Я знаю каждого сотрудника по именам и фотографиям, но, видимо, совсем запамятовал внешность нашего финансового бухгалтера. Присаживайтесь.
  Джордано указал им на кресла, сам сел на стул. Он часто смотрел на девушку, пытаясь скрыть изумление.
  - Так вот, значит, как вы выглядите. – Произнёс медленно мистер Рикхард. Амелия поздоровалась и передала ему документы, которые взял он не сразу. – Что ж, благодарю вас, мистер Корински за выполненную работу. Ожидайте звонка от мистера Джексона, он уже получил мои распоряжения. Будьте свободны. А вам я сейчас отправлю файлы с финансовыми таблицами, - Обратился сдержанно Джордано к Амелии, - скажите, пожалуйте, какой у вас номер стола, мисс Ликсвил?
  - Двести восьмой, мистер Рикхард. – Неуверенно ответила она, смотря мимо него в окно или на предметы на столе.
  - Хорошо. Всё. Отправлено на ваш компьютер.
  Мистер Корински поднялся первым, потом сразу подскочила Амелия. Начальник пожелал доброго дня мистеру Рикхарду и направился к выходу. Амелия последовала его примеру и отправилась за ним.
  На компьютер пришёл один файл с таблицами, цифрами, записями. Девушка почему-то не сразу решилась открывать его, что-то заставляло её медлить, и поэтому сначала она налила себе чай, потом открыла пачку с печеньем, после просмотрела уже имеющиеся документы, и только после этого присланный файл был открыт. Как и было сказано, там были пустые таблицы для заполнения, некоторые денежные суммы, наименования, а внизу маленьким шрифтом было предложение, которое явно бросалось в глаза. Амелия прочла про себя: «Почему вы пришли на работу с больной ногой?». Эта фраза была лично для неё, написанная Джордано. Девушка несколько удивилась и испугалась, но не растерялась. Она нашла старые выполненные таблицы, подписала над заголовком маленьким шрифтом, что это давно выполненные документы, и внизу написала «Зачем вы мне пишите, мистер Рикхард? Вам не следует так делать». И отправила этот документ на его компьютер.
  Пока файл добирался и просматривался главным руководителем, Амелия выпила чай с печеньем, сделала несколько записей на бумагах и получила новый файл.
  «Я сказал, что знаю каждого кадра поимённо, но лица не знаю, однако когда вы вошли в мой кабинет, то сразу понял, что вы один из моих кадров. Мне даже стыдно, что я не вспомнил раньше. Ещё вчера. Вы прихрамывали, но хорошо скрывали это».
  «Мне не нужна была ваша помощь, мистер Рикхард. У меня были лекарства, продукты, поэтому звонить вам когда-нибудь было бы бессмысленно и глупо с моей стороны. Это лишнее. Да и вас отвлекала бы от работы».
  «Напротив, мисс Ликсвил. Я специально дал вам визитку с номером, чтобы вы могли хотя бы позвонить мне и попросить, чтобы я купил продукты или лекарства. Вы ведь не замужем. Кто бы вам тогда помог?»
  «Подруга»
  Эта перепись велась на протяжении двух часов. Амелия быстро разбиралась с новыми и ещё незавершёнными делами.
  - Ты так быстро всё делаешь. – Заметила скромно Анна. – Зачем так торопиться?
  Амелия бросила колючий взгляд на Анну и поморгала, потом вздохнула и смягчилась.
  - Я даже не знаю. Мне так много файлов присылают, что уже кажется, будто бы я в большой бумажной коробке. – Она смотрела вдаль и вниз. – Когда всё делать?
  - Не переживай так, ты всегда успеваешь выполнить работу. Даже если у тебя будет сто документом, а на Землю будет падать метеорит, то ты всё равно успеешь сделать документы.
  Подруги слегка усмехнулись. Амелия извинилась перед Анной, а потом попросила прощения и подруга за давление, которое она оказывала на неё.
  «Если вас тревожит боль в ноге, то можете взять отгул на пару дней. Ничего страшного за это время не произойдёт».
  «К чему такая самоотверженность, мистер Рикхард? Вы руководитель престижной мировой компании, у вас так много забот. Перестаньте думать обо мне, об одной из ваших сотрудниц. Не пишите мне больше. Мы с вами в деловых далёких отношениях. Наша встреча была всего лишь совпадением, а я просто подвернула сильно ногу».
  На это сообщение Джордано ничего не ответил. День таким образом ускорил ход. Девушке было легче пережить этот рабочий день на глазах у многих коллег. Ей казалось, что кто-то всё же знает об их переписке, однако это была только лёгкая паранойя.
  - Лэсси, как насчёт пойти в кино? – Неожиданно спросила Анна в приподнятом настроении. Амелия была согласна, но не знала, в какое время. – А у кого завтра неполный день, всего до двух часов? Суббота, Лэсси, ты помнишь?
  Амелия подняла глаза вверх. Она совсем забыла про существование выходных дней и что у неё в субботу короткий день.
  - Как бы хотелось забыть эту неделю, Энн. – Тихо призналась Амелия. – Может быть, потом посидим в кафе?
  - Женские посиделки? – Посмеялась Анна и согласилась.

  Амелия с трудом добралась до своей квартиры. Нога в лодыжке сильно болела и немного припухла. Девушка сбросила обувь, плащ и медленно хромая прошла к дивану в гостиной. Она положила сумку на диван, а сама расслабилась рядом, закинув голову на спинку. Лодыжка пульсировала. Голова слегка побаливала. Так бывает, что день одновременно тяжёлый, прямо оставляет без сил, и в то же время прошёл как обычно, ничего особенного не произошло, однако что-то вымотало Амелию так, что она не могла подняться с дивана. Глаза закрывать было опасным шагом, потому что она могла задремать. Зная, что нельзя хотя бы ещё пару часов расслабляться, она взяла пакет с документами и разложила их на маленьком столике перед диваном. Их было не много, но нужно было разобраться, чтобы не медлить завтра. Потому что потом будет ещё сложнее и тяжелее. Многие учителя берут тетради домой и проверяют их, если не хотят сидеть до позднего вечера в школе, или же кто-то берёт отчёт и заполняет его, чтобы тоже не сидеть в мрачной тишине в своём учреждении.
  Амелия привстала с дивана и тут же села обратно, болезненно скорчив лицо. Нога тут же словно вспыхнула огнём. Девушка посмотрела на лодыжку. Голеностоп слегка покраснел и припух. Дотрагиваться было не сильно больно, но пульс хорошо чувствовался. В голове прозвучала мысль, что это трагедия. Наступить на ногу было почти невозможно. Как же она завтра пойдёт на работу?!! Девушка прослезилась, думая сразу и об увольнении с работы, и о травмированной ноге. Теперь мистер Джонсон точно напишет на неё докладную и заявление об её уходе не заставит себя ждать. Это был самый страшный момент за весь день. Перед мысленным взором девушки была чёрная пелена неизвестного будущего. Даже не было никакого решения и идеи, что делать теперь.
  Амелия вспомнила, что в её небольшой аптечке есть охлаждающе-разогревающий противовоспалительный крем. Она медленно встала, перенося вес на здоровую ногу, и слегка наступая на больную стала хромать до спальни. За время перехода она почувствовала себя персонажем из какого-нибудь триллера и драмы, когда исход неизбежен. Из-за боли по щекам текли маленькие солёные капельки. Амелия понимала, что это всего-то ничего, страшного не должно произойти, хотя идея о врачебной помощи должна быть теперь реализована. Бедная девушка отыскала в ящике комода сундучок, а в нём нашла крем и обезболивающие таблетки. Но чтобы их запить, нужно было преодолеть расстояние до кухни, где находилась вода в графине. Иного выхода не было. Она взяла крем, таблетки и еле-как пошла в кухню. Там на квадратном тяжёлом столе в центре стоял стеклянный графин и три стакана возле него. Девушка приняла таблетки, сидя на стуле с мягкой высокой спинкой. Она больше никуда не хотела двигаться. Наступать больно, но так хотелось принять ещё и душ, снять эту рабочую деловую одежду. И всё же, как бы не было тяжело сейчас, надо было привести себя в спокойный домашний вид. Амелия пошагала, опираясь на стены, стол, диван в ванную.
  За окном горели городские огни. По дорогам ездили усталые автомобили, ходили вечерние американцы, китайцы, французы, канадцы и другие разные люди. Нью-Йорк, понятно, не тот город, где только граждане США. Даже дедушка Амелии был поляком, переехавшим сначала в Филадельфию, а затем в Нью-Йорк. Высотки дружно обменивались настроением и обсуждали людей, которые проходили в этот день у их подножия. Эмпайр-стейт-билдинг прямо и несколько гневно (как это теперь часто бывает) и разочарованно смотрел на самодовольную яркую блестящую в лунном и городском свете Башню Свободы Всемирного торгового центра. Когда-то всё внимание было приковано к единственному самому высокому зданию в городе, но теперь это не так, да и потом многое изменится. При этом Крайслер-билдинг давно вышел из конкуренции и живёт себе спокойно. Зато Эмпайр-стейт-билдинг имеет статус первого высотного здания и хранит историю.
  Амелия сидела в длинном сиреневом махровом халате в кухне, пила чай и смотрела в окно на противоположный дом. В нём было спокойно. Иногда в чужих окнах мелькали люди. Её нога уже не так сильно болела, потому что она старалась не двигать ею уже около пятнадцати минут. Таблетки подействовали, а опухоль немного спала из-за крема, однако пульсация ещё сохранялась, хотя и не такая сильная. Вокруг неё крутился туман тяжёлых дум о том, что теперь делать. Завтра на работу она пойти не могла, уж сильно начинала болеть лодыжка, если на неё наступить. Врача вызвать тоже вошло в план на завтра. Девушка усмехнулась, когда осознала, что один пропуск запомнился бы мистеру Джонсону. И всё же она рискнула позвонить ему, чтобы сказать, что хочет взять больничный на один день.
  - Добрый вечер, мистер Джонсон, - спокойно поздоровалась Амелия. – Я бы хотела взять больничный на завтрашний день. Возможно ли это?
  Отчего-то она решила, что однодневный больничный мог посчитаться отгулом.
  - Вам следовало бы сначала написать заявление по данному поводу, мисс Ликсвил, - умеренно строго ответил начальник. Странно, что его подопечную не тревожил тот факт, что на часах был одиннадцатый час. Мистер Джонсон решил не обращать на это внимание, потому что был не равнодушен к девушке. Видимо, её решимость и несокрушимость цепляли его. – Я даю вам один больничный день. Это из-за ноги?
  - Да, мистер Джонсон. Нужно было и на сегодня взять день, чтобы подлечить лодыжку, но я подумала, что ничего страшного не будет. В итоге, опухоль и сильная боль.
  - Что же вы себя не бережёте, мисс Ликсвил? – Заботливо поинтересовался Джонсон. – Вы ведь не только ценный сотрудник, но и очень привлекательная девушка. Вам просто нельзя болеть! – С юмором сказал мужчина.
  Амелия коротко устало посмеялась. Она поблагодарила его, а он пожелал ей здоровья и они распрощались. Девушка попыталась встать и перейти в гостиную, думая, что после раннего ужина поздний чай был как раз важен, чтобы начать работать над отчётами. В халате Амелия поудобнее утроилась на диване, включила негромко телевизор и взяла документы. Она около сорока пяти минут сидела, записывая, высчитывая и меняя иногда позы. Ей не было скучно, но эта работа интеллектуально изматывала и путала потом мысли из-за большого количества цифр. А когда работа над двумя отчётами была завершена, Амелия задумалась над тем, что ей писал мистер Рикхард. Он ведь просто изъявил желание помочь девушке, а она так беспощадно и холодно его оттолкнула, испугавшись, что эта безобидная помощь может неожиданно эволюционировать в дружбу, а та во взаимную симпатию и крепкие недружеские отношения. При этом она сидела над последней цифрой в последней ячейке таблицы. Нет, нельзя было, чтобы главный руководитель помогал ей – бухгалтеру без личного кабинета. Амелия записала последнюю цифру и вернула документы на столик. Девушка отправилась в спальню.
  В тёмной комнате было сумрачно из-за сияющих заоконных городских огней, хотя небо давно уже было чёрным. Звёзд видно не было, уж сильно светился для этого богатый город. Но это не смутило девушку, сдвинула плотные (специально для этого купленные) шторы и улеглась в большую кровать. Сон сразу начал одолевать её, однако перед этим она захотела позвонить подруге.
  - Ты ещё не спишь? – Тихо, осторожно спросила Амелия.
  - Тебе как всегда повезло, я только легла. – Нормально ответила Анна.
  - Я завтра не смогу прийти на работу. – Сказала Амелия.
  - Нога сильно болит?
  - Да. Пришла сегодня, посмотрела, а лодыжка опухла. Я выпела обезболивающее и кремом противовоспалительным намазала.
  - Надеюсь, обезболивающее это таблетки. – Со вздохом произнесла Анна.
  - Подруга, как же ты могла подумать на что-то другое? – Слегка возмутилась Амелия. – Конечно таблетки. Я не пьющая и даже не выпивающая. Вода, чай, кофе и сок – вот лучшие друзья моего организма.
  Анна посмеялась, а потом резко что-то вспомнила.
  - Мы же хотели в кино пойти! – Отчего-то с каким-то испугом сказала Анна.
  - Что ж, придётся на некоторое время отложить визит в кинотеатр. – Немного расстроенно ответила Амелия.- Мне нелегко будет даже дорогу перейти. Вызову врача, может быть, поеду даже на рентген. Надо будет посмотреть по ощущениям.
  - Ох, Лэсси, а сказала, что всего лишь сильно подвернула ногу. А теперь вот опухоль и боли! – Негодовала и жалела подругу Анна. – Как нельзя было осторожнее?
  - Бывает, бывает. Ничего страшного, пройдёт. Ладно, отдыхай. Каждый рабочий день, как испытание. Давай отдыхать, Энн.
  Девушки попрощались, пожелали друг другу спокойной ночи. Амелия положила телефон на тумбочку рядом с кроватью и завернулась в одеяло. В квартире было темно и немного прохладно. Было слышно, как по дорогам ездят автомобили. Кто-то пару раз выкрикнул ругательные слова. Девушка смотрела на закрытые шторами окна, через которые в комнату пытался проникнуть ночной свет. В соседнем доме погасли некоторые окна.
  Амелия ни о чём не думала. Это был такой же день, как и вчера. Ничего нового, всё обычное. Или, может быть, было что-то в нём необычное, но она не заметила этого? Бывают ведь такие моменты, которые попросту остаются незамеченными, без внимания, но роль они играют немаловажную. И если над ними задуматься, то можно понять, что именно какой-то миг способен повернуть жизнь в иную сторону. И был ли такой миг в этом дне или его не было, Амелия не знала. Уже нельзя было узнать об этом. Однако девушка стала вспоминать ведь с утра. Поездка на работу, рабочее время, встреча с главбухом, потом с главным руководителем, боли в ноге и вечер. Кажется, больше ничего такого, что могло бы запомниться. Вдруг она вспомнила про переписку. Странный разговор с Джордано. Да кого она обманывала, что не хочет общаться с ним?! Если только уверяла в этом себя, но ещё позавчера, когда впервые взглянула на него, в его глаза, заметила, что душа колыхнулась. Она бы не смогла оторвать от него глаз, если бы не боль в ноге и не характер, который встал на защиту. А что же теперь? А теперь она только ощущала страх внутри себя. Амелия заснула.

  Утро выдалось пасмурное, но осадков не ожидалось. Небо было затянуто серым покрывалом, а бледный диск солнца занимал высокое восточное положение. Расходившийся густой серый туман создавал впечатление большого американского квартала в китайском городе. Но это был Нью-Йорк. Его часто накрывало влажным туманом.
  Окна были закрыты, но в комнате уже было светло, её наполнял слабый серый цвет. Амелия приоткрыла глаза и первое, что увидела – электронные часы на тумбе. Было девять часов. За окном городская суета, но она не беспокоила сознание девушки. Она так не хотела вставать с кровати, выползать из-под тёплого мягкого одеяла. Амелия потянулась, вздохнула и перевернулась на спину, стала смотреть в потолок. Как же было чудесно проводить утро дома, а не на работе, хотя часть сознания переживала за этот неофициальный отгул. Так не хотелось даже думать о работе, но всё же суббота не был выходным днём для неё, но сегодня она смогла получить его благодаря больной ноге. Амелия решила, что за одну ночь крем и таблетки помогли, и она может хотя бы более менее нормально ходить, однако когда спустила ноги с кровати и встала, то почувствовала резкую простреливающую боль в ноге. Девушка исказила гримасу боли, садясь обратно на кровать. Травмированное место тут же стало ощутимо пульсировать. Амелия сильно испугалась, что последствия не самые хорошие, а всё из-за того, что она сразу не обратилась к врачу. Снова пришлось найти таблетки и намазать кремом лодыжку. Пока она проделала всё это, ощутила, наверное, все связки и косточки в голеностопе. Амелия приготовила себе кофе, села в гостиной на диван и включила телевизор. Боль была ужасная, хотелось плакать, но девушка знала, что вместо этого хорошо было бы позвонить в скорую помощь.
  По вызову прибыл, конечно, не врач, но медбрат сказал, что это сильное растяжение, но ни вывиха, ни к тому же перелома, о котором почему-то начинала думать Амелия, не было. Если не тревожить травмированное место хотя бы два дня, то станет лучше и боль пройдёт. Однако девушка самостоятельно уже поставила себе страшный, чуть ли не смертельный, диагноз, при этом медбрат смотрел на неё беспристрастными глазами, а потом молча прописал ей противовоспалительное средство и рекомендации, которые десять секунд назад проговорил. Он передал небольшой листочек девушке, сказал, что ничего смертельного у неё нет, а потом поднялся и прошёл к выходу. Дверь за ним закрылась, а Амелия два раза перечитала листок. Хорошего настроения у неё не было, зато ощущение было такое, будто бы она только что слезла с крыла самолёта, который пересёк США. Ей было холодно, бросало в лёгкую дрожь, а вокруг витал непонятный страх. Амелия успокоилась только после того, как выпила две кружки крепкого чёрного чая.
  Теперь она лежала на диване, применив имеющееся противовоспалительное средство, а вот за прописанным нужно было пойти в аптеку, которая находилась в доме на соседней улице. Вдруг захотелось позвонить Джордано и попросить помочь с лекарством. Однако Амелия тяжело вздохнула, глядя в потолок, и постаралась отпустить эту мысль. Можно сказать Анне, но она сейчас находилась на работе. Амелия почувствовал одиночество, хотя это быстро прошло, потому что она увлеклась просмотром телевизора, по одному из телеканалов показывали сначала выпуск новостей, а потом начался фильм. Так прошло всё утро. В час дня Амелия решила пообедать. Из дома выйти нельзя было, делать особо ничего не нужно, особенно нельзя ходить, нагружать голеностоп. Зато девушка могла весь день провести в отдыхе. Звонок в дверь, Амелия вздрогнула. Она никого не ждала и пришла в холодное трепетание от чьего-то визита. Она поднялась из-за стола и пошла медленно к входной двери. Некий пришелец нажал на звонок ещё раз. А дверной звонок очень раздражал Амелию. Звук был самый отвратительный.
  В глазок девушка увидела Анну. Амелия открыла дверь и удивлённо посмотрела на подругу, которая стояла, держа в руке пакет и слегка улыбаясь. Кажется, Анна была настроена решительно в посещении своей травмированной подруги. Лицо у неё отчего-то сияло. Этот свет обогрел Амелию, которая сказала:
  - Ты разве не в офисе должна быть?
  - Я сегодня пораньше отпросилась. И сразу пришла к тебе, так что у нет другого выхода, как только впустить меня к себе, подруга!
  Как было странно видеть человека в таком хорошем расположении духа в рабочий день. Амелия пригласила Анну войти. Девушка вошла, поставила пакет на пол, не давая его в руки Амелии, потому что он оказал бы лишнюю нагрузку на ногу. Когда Анна сняла уличную одежду, то они вместе прошли в гостиную.
  - Я тебе гостинцев принесла. Держи. – Сказала Анна и стала внимать из пакета сеточку с четырьмя красными яблоками, коробку апельсинового сока, конфеты и питьевой йогурт. – Это всё тебе, Лэсси, чтобы быстрее выздоровела. Хорошее настроение, это ведь тоже лекарство, причём самое лучшее! А, и вот ещё. – Анна мелкими движениями проникла в свою сумочку и протянула той противовоспалительный крем. – Это тоже тебе.
  - Как раз такой крем мне прописал медбрат. – Изумилась Амелия, принимая крем. – Спасибо, большое. Я ведь даже не знала, как пойти за ним в аптеку. Как же ты узнала?
  - А вот. – Улыбнулась Анна, садясь на диван. – Я почувствовала, что тебе нужен такой крем. – Она изобразила загадочное лицо, а потом быстро стёрла его. – На самом деле, сама таким пользуюсь. Что собираешься делать сегодня?
  - Да я даже не знаю. Никуда не выйти и делать как-то нечего. Все отчёты в офисе.
  - Слушай, Лэсси, а пошли в кино, как договаривались, а? – Заговорщицки предложила подруга.
  Амелия испуганно на неё посмотрела. Как же так, когда она никуда не должна ходить два дня, чтобы боль прошла?
  - Мне нужно лечить лодыжку. – Спокойно произнесла Амелия.
  - Можно же вызвать такси и доехать до кинотеатра, а там близко идти. Я тебе помогу. – Быстро сказала Анна, словно ожидая положительного ответа.
  Амелия долго молчала, думая, что ответить и как при этом не обидеть свою хорошую подругу. Но вместо того, чтобы отказаться от поездки, она согласилась. Анна крепко обняла от радости Амелию и сразу принялась вызывать такси, а та намазала кремом лодыжку. Ногу сразу охватил лёгкий холодок. Девушка вытянула ногу, чувствуя, как исцеляется голеностоп. Ничего, конечно, на глазах не менялось, но было понятно, что боль пройдёт.
  Через двадцать минут Амелия была готова, Анна стояла возле окна и высматривала такси. Не заметно для себя она стала считать проезжающие машины и дошла до пятидесяти, а потом переключилась на окна противоположного дома. Но вскоре её подруга стояла рядом в сером платье с красным воротником. Анна посмотрела на неё так, как будто бы никогда ничего не говорила ей про стили одежды, но решив не усложнять ситуацию, обе взяли свои сумки, и вышли из квартиры. Они выехали на пятую авеню и направились в кинотеатр «Lincoln Plaza Cinemas» в верхнем Уэст-Сайде. Сегодняшний субботний город как-то вёл себя по-иному, в некотором смысле, был в приподнятом настроении и наслаждался прохладным ветерком. В такси играла приятная энергичная музыка, отчего Амелия и Анна ощутили себя в фильме, когда герои едут в автомобиле и радостно смотрят из окон на небоскрёбы самого пафосного города в мире.
  Такси проезжало мимо первого самого высокого здания в Нью-Йорке – Эмпайр-стейт-билдинг. Оно было так необыкновенно, от него исходило некое странное дыхание больших денег и истории. Его шпиль сверкал в лучах солнца. На пересечении пятой авеню и сорок второй улицы Анна увидела проглядывающее между домами здание штаб-квартиры холдинга страхования и пенсионного обеспечения «MetLife», оно было тёмно-синего цвета в тени, а Амелия смотрела в другое окно на Башню Банка Америки, в стёклах которого восхищённо сияли солнечные отблески. На сорок второй улице они чуть не попали в пробку, ведь это была деловое и густое пространство, здесь крутились большие деньги и боссы. А потом они обе пробежались глазами по Рокфеллеровскому центру, где у подножия стояла скульптура Атланта. Когда-то Анна мечтала получить место в какой-нибудь компании, которая находилась в этом здании, но потом это стало всего лишь желанием, а вскоре и вовсе оно пропало. Осталась только симпатия к постройке в стиле ар-деко и его Атланту. А вот Амелию привлекала архитектура собора Святого Патрика. Амелия мечтала посетить Париж и увидеть вживую Собор Парижской Богоматери, а этот так был на него поход своей готикой, хоть и стилизованной, что всегда будоражил мечту путешествия. Это невысокое здание среди современный высоток. Оно выделялось и казалось таким уютным, скромным, закрытым в себе. Амелии это нравилось. На пятьдесят девятой улице они свернули налево и ехали мимо Центрального парка. Это было огромное зелёное место в стеклянном бетонном и металлическом мире. Частичка природной души среди творений рук человека. В детстве Амелия любила здесь гулять с родителями, но потом они переехали в Филадельфию, однако однажды девушка уже будучи взрослой решила вернуться, но реже стала посещать парк. Такси проехало вокруг площади Колумба, где находился мраморный памятник Христофору Колумбу. Здесь же располагалось мощное здание - двухбашенный многофункциональный комплекс Тайм-Уорнер-Центр. Наверное, таких огромных по масштабу построек в городе было очень мало. А затем автомобиль свернул на Бродвей, где и находился между шестьдесят третьей, шестьдесят второй  улицами и западной дорогой Центрального парка кинотеатр «Lincoln Plaza Cinemas». Он был в высоком фигурном здании.
  Анна расплатилась за такси, хотя Амелия давала ей деньги и настаивала, чтобы она одна не платила. Но так как подруга, не обращая внимания на призывы, вручила деньги мужчине с коротко стрижеными волосами, то Амелия молча засунула свою долю ей в сумку. Девушки вышли из машины, и пошли в здание. Амелия старалась не подавать виду, что у неё болит нога. При этом лодыжка снова начинала капризничать и проявлять негатив к этой прогулке. Хорошо, что автомобиль остановился рядом с входом в кинотеатр.
  - Давно я не ходила в кино. – Сказала Амелия. – В этом ведь кинотеатре небольшой зал?
  - Маленький. Но зато уютный. Экран тоже не хвастается размерами. – Ответила Анна, выискивая глазами кассу. Они встали в очередь из трёх человек.
  - Представляешь, если нас кто-нибудь увидит? - Странно нервно задала вопрос Амелия, двумя руками держа сумку на плече. Анна не поняла, к чему подруга это говорит. – Я ведь сказала, что беру отгул на один день, чтобы подлечить ногу, а значит, мне нужно быть дома.
  - Нет, тебе ничего не нужно. Да и кто тебя увидит здесь, когда, - и тут Анна изобразила «богатеньких и розовых» девочек, - они не ходят в такие кинотеатры, а только, где большой экран. – Убрала образ и продолжила: - Им бы кое-кого другого, у которых побольше. Тоже мне, великие работники.
  Амелия согласилась. Они приобрели два билета на фильм, и присели на небольшой диванчик, ожидая сеанс, который ожидал их в пятнадцать сорок. Анна посмотрела на свои маленькие часики на правой руке. Было пятнадцать десять. Амелия сказала, что погуляет пока по холлу, подруга была не против, она сама взяла телефон в руки и стал просматривать ленту в Instagram.
  Девушка подошла к кассе и посмотрела, какие ещё имеются сеансы и какие вообще показывают фильмы. Она словно бы забыла, что такое кинотеатр и что существует кинематограф. В его голове были цифры, формулы, значки, отсчёты. Она даже пожалела себя, что не даёт себе выглянуть из окна рабочего дома, в котором правили деньги и цифры. Амелия переступила с ноги на ногу, ощущая лёгкое покалывание, а потом ноющую боль в лодыжке, но не стала обращать на это внимания. Направилась дальше. Здесь было не много места, пара коридоров и кафе. Так мало места и всё такое обычное, как коридоры офиса. Того большого офиса, где сновали люди, держа в руках папки с документами. Их лица заморожены в строгой сдержанности финансового плана. Складывалось впечатление, что руководство диктовало не только форму одежды, но и выражение лица. Девушка вспомнила, как в детстве посещала хоровой клуб в школе, как там было весело и не было никаких норм по форме, каждый находил способ самовыражения. И это всем нравилось в клубе, но потом пришло время университета и большой жизни. Работа в международной компании сказалась на отношении к себе и жизни, это она сделала из задорной наивной девочки охлаждённую всегда думающую женщину. Амелия смотрела афиши кинофильмов и детские рисунки, которые висели на стене. А потом мысли привели девушку к своим чувствам, к эмоциям. Но не к их проявлениям, а к их обладанием.
  Девушка делала медленные шаги, прикасаясь к холодной стене и глядя вниз, на свои туфли. Волосы падали на лицо. Она оказалась рядом с зеркалом и нечаянно посмотрела в него на себя. Она видела не себя, а женщину, которая вечно считает, перечисляет, рассчитывает и распределяет. Гладкое ещё полное жизни лицо, ясные чистые блестящие глаза, пышные длинные волосы, но маленькие губки, создающие вид безжалостной дамы. Это было только отражение, но не внутренне состояние души. Она чувствовала себя совсем по-другому: той, которая поёт в школьном хоре и носит яркую одежду. Давно она любила контраст, например, тёмно-зелёную юбку и бордовый пиджак. Или жёлтый ранец и синие кроссовки. А как же она любила окрашивать прядь волос в разные цвета! Это было просто восхитительно. Но теперь она не видела себя такой, лишь чувствовала.
  В сумке лежала красная помада. Амелия острыми движениями вынула её и хотела накрасить губы, но случайно уронила помаду и та покатилась по полу. Девушка наклонилась, однако сделала в таком положении шага четыре, пока не почувствовала, что ударилась обо что-то головой. Чья-то мужская рука подала ей помаду и вместо того, чтобы выпрямить спину, Амелия только подняла голову. Мужчина сделал точно так же. Это был Джордано.
  Наверное, прошло около трёх секунд, пока они смотрели друг другу в глаза, но для них показалось, что прошло около трёх минут. Это было странно. Амелия растерялась, быстро выпрямилась, засунула помаду в сумку. Джордано приосанился медленно, но ни разу не свёл с неё глаз. Он словно бы пытался уловить каждую мелочь в её облике.
  - Мистер Рикхард. – Скованно, живо произнесла девушка.
  - Амелия. – Спокойно, как на одном дыхании сказал мужчина.
  Они проговорили имена одновременно. Но вдруг замолчали, опустили глаза. Оба чувствовали себя отчасти и виноватыми и смелыми, потому что каждый неожиданно осознал, чего хочет от этой встречи.
  - Джордано.
  - Мисс Ликсвил.
  Интонация не изменилась. Но что-то их заставило замолчать. Амелия слегка улыбнулась, однако убрала улыбочку и посмотрела прямо на него. Джордано поместил руки в карманы брюк, а девушка, заметив это, сделалась строгой.
  - Как странно встретить вас в таком кинотеатре. – Сказала она. Мужчина усмехнулся, стараясь скрыть растерянность и скованность. После того, как она всё высказала ему, он несколько не отваживался напирать на неё.
  - Но то же самое я могу сказать и о вас, мисс Ликсвил. Вам нужно быть дома и лечить ногу.
  - Я знаю это. Но ведь мне не приходится подолгу ходить на ногах. Я ведь на такси приехала.
  - Угу. – Принял слова девушки Джордано. – Значит, вы взяли отгул именно для этого?
  Амелия ощущала дрожь, не зная, что ответить. Она действительно была виновата. При этом вспомнила, как Анна говорила о том, что они никого не встретят в этом кинотеатре. И всё же, нужно было что-то ответить ему.
  - У меня по субботам короткий рабочий день, и время работы уже как раз закончилось. Так что, всё честно, мистер Рикхард. – Ухмыльнулась она. – А вот, что вы здесь делаете?
  То, что нарисовала её фантазия, было очень интересно: они оба неожиданно сказали, что любят друг друга и их губы соединились. Но на самом деле было не так.
  - Раньше мне не нравился этот кинотеатр, - Джордано легко обвёл взглядом помещение, - но теперь я здесь как будто прячусь от большого города, от высоток, от денег. Тут так уютно, так спокойно.
  Мужчина посмотрел на свою обувь, потом на неё. Было бы смешно узнать, что и его разум уже изобразил картину желаемого момента, но на самом деле так и было. Амелия заметила билеты, выглядывающие из кармана пиджака, и спросила об этом. Сначала он мялся, потом тяжело вздохнул, а потом скромно, но открыто заявил:
  - Хотел пригласить вас в кино. – Он замолчал. Девушка была сильно удивлена, хотя старалась не выдавать этого. Сейчас в её голове творился полный разгром. – Я знал, что у вас короткий день.
  - И… вы даже не задумались о том, что у меня болит нога?
  Амелия словно бы захлёбывалась словами. Не хотела она смотреть в его глаза, которые то и дело только были направлены на неё. Он ответил, что мог бы донести её на руках и до кинотеатра и до кресла в зале. Сердце девушки так забилось, что щёки вспыхнули. Он шагнул к ней, вынул из кармана билеты и дал ей один. Она, не поднимая глаз, медленно взяла его в руку и держала в одном положении.
  - Но я договорилась идти с подругой. И мы уже купили билеты. – Тихо сообщила Амелия. Джордано посмотрел ей за спину.
  - Кажется, мисс Ликсвил, ваша подруга неожиданно куда-то пропала.
  Амелия тут же стала оглядываться в поимках Энн. Какой ужас! Она бросила её! Это всё она подстроила!! Так вот как на самом деле. Они в сговоре. Амелия одновременно была зла и рада. Ну что ж, иного пути уже не было.
  - Кажется, уже запускают в зал. Вы пойдёте со мной? – Любезно спросил мужчина. Девушка чувствовал себя расслабленной, воодушевлённой, лёгкой как пух одуванчика. Всё внутри поднималось к небесам. Амелия взяла его под локоть и они вместе прошли в кинозал.
  Как только двери зала закрыли, из дамской комнаты вышла Анна, поправляя ремешок сумочки на плече. Она стала осматриваться и искать спутницу, но так и не нашла. Вынув телефон, стала звонить Амелии, но та не отвечала. Одинокая расстроенная девушка посмотрела на два билета, потом один молча оставила на кассе, а со вторым прошла в тёмный зал.
  Джордано и Амелия сидели рядом почти у края ряда. Прошло уже двадцать минут фильма. Каждый из них спокойно сидел в своём кресле и смотрел на экран. Правая рука Джордано лежала на подлокотнике, а левая на ноге. Левая рука Амелии так же была на подлокотнике, правая на ноге. И каждый из них боялся положить одну руку на свободный подлокотник.
  - Вы просто решили пригласить меня в кино? – Тихо поинтересовалась Амелия, смотря на экран.
  - Решил, но не просто. – Так же ответил он. – Вы посмотрели на меня не простым взглядом в нашу первую встречу. Можете со мной согласиться, мисс Ликсвил?
  - Конечно, могу. – Серьёзно ответила девушка, но всё ещё не перевела взгляда на него. – Так ведь и вы как-то странно стали относиться ко мне. Думаете, мне не понятно, к чему ведёт разговор в переписке, мистер Рикхард?
  Она первая посмотрела на его лицо, он тоже повернул голову. Их глаза блестели от света фильма. Они смотрели друг на друга.
  - И как вы считаете, к чему же он ведёт? – Спросил Джордано.
  - Наверное, к этому. Потому что другого пути нет.
  Амелия немного склонилась к нему, он последовал за ней. В фильме был яркий момент, когда весь экран залил белый свет, и в этот миг Джордано и Амелия были ближе всего. Тогда их свободные руки тоже соприкоснулись. Они слегка поцеловались в губы и стали просто смотреть друг на друга. В этот момент Анна, которая заняла крайнее место в ряду перед ними, повернула голову назад и увидела свою подругу и главного руководителя отдела компании, где она работает, вместе. Всё перевернулось у неё внутри, содрогнулось от неожиданности, конечно. Но быстро это прошло и на лице появилась лёгкая улыбка. Анна продолжила смотреть фильм с наслаждением, думая, что выполнила свою миссию в том, что всё же смогла заставить её быть с ним.
  Они вышли из кинозала с лёгкостью и под локоток. Анна решила не спешить покидать помещение, дабы не выдать себя. Амелия шла невозмутимо и с холодным выражением лица, а мужчина рядом с ней был твёрд и педантичен. К ним подошла Анна.
  - Так вот ты где, Лэсси! – Сделала удивлённый вид девушка.
  - Я подумала, что ты ушла. – Заволновалась Амелия и сразу отпустила Джордано. – Где ты была?
  - Я ходила в женскую комнату, а когда вышла, то не нашла тебя. Почему ты так поступила со мной?
  - Ладно, дамы, я оставлю вас наедине. – Как бы незаметно проговорил мужчина и отошёл в сторону.
  Девушки подождали, смотря в его сторону. Когда он оказался на безопасном для них расстоянии они тут же шёпотом заговорили между собой.
  - Это всё ты сделала?! – Рассердилась Амелия. – Зачем было приводить его сюда, да ещё и говорить, что никто не ходит в этот кинотеатр?
  Анна совершенно не понимала, о чём говорит подруга.
  - Что ты? Я здесь ни причём, Лэсси. – Стала оправдываться Анна. – Бывают ведь совпадения. А может быть, вас сама судьба свела?
  - Какая судьба?! Не говори так. – Строго посмотрела Амелия на Энн. 
  - И что же, ты не этого хотела? Признайся уже.
  Амелия молчала. Этого, этого она хотела. Только этого. И сказала ей об этом. Энн заулыбалась и сказала, что до дома доедет сама, а подругу отправила вместе с Джордано.
  - Но он же главный руководитель, как так можно? – Нервы так и щекотали её.
  Анна ответила, что можно и так. Запрещать чувствам гореть было бы противозаконно. Амелия сильно волновалась. Что ж, иного пути она не видела. Подруги распрощались друг с другом, одна из них вернулась к мужчине. Она попросила отвезти его к ней домой, сама бы она не добралась. Про такси она даже не говорила, да и он промолчал, потому что оба хотели только одного.
  Они ехали молча в его машине через улицы светлого города. Иногда Амелия посматривала на мужчину, он же смотрел только на дорогу, но слегка улыбался, когда замечал, что её взгляд направлен на него. Когда он помог ей дойти до квартиры, всё словно замерло. Расставаться не хотелось, но и тащить насильно нельзя было, он решил так же, что напрашиваться к ней не нужно. Амелия посмотрела нежно на него, словно взглядом просила остаться, а потом стала искать ключи от двери. Когда она принялась открывать её, то спокойно спросила:
  - Вы уже довели меня до самой двери, - она усмехнулась, - что же теперь, хотите, чтобы я исчезла за дверью?
  - Мне бы очень хотелось, чтобы вы исчезали. – Тихо ответил он и взял её за руку.
  - Мне тоже. – Она замялась. Девушка взялась за ручку и опустила её. – Послушайте, не хотите зайти на чай?
  Вот! Вот чего она хотела и он! Вокруг них будто бы вспыхнул яркий свет. Он согласился. Амелия открыла дверь и вошла первая.
  Они сели в гостиной и смотрели друг на друга. Всё, время остановилось. Кругом была тишина, пустота, только пылинки летали в воздухе. От окна соседнего дома отразился солнечный свет и упал на лицо Амелии. Её глаза засветились. Джордано улыбнулся. Все смотрели на них, наслаждаясь их парой. Рядом с ними было тепло и уютно, они излучали добро, нежность, любовь…
  - Ты, наверное, не можешь оставить в покое мысль о том, что я твой главный руководитель. – Сказал Джордано.
  - Я уже давно отпустила эту мысль. – Протяжно ответила она, приближаясь к нему и прикладываясь своим лбом к его. Они оба закрыли глаза, слушая голоса. – Будет очень некрасиво, если мы будем вместе. Представь, ты – начальник, а я лишь подчинённая. Какой-то бухгалтер. Что будут думать люди? По отношению к ним это правильно.
  - Перестань думать об этом. К чему мнение других, когда мы… когда у нас есть друг к другу тёплые чувства. Тебе некомфортно?
  - Немного. Но я не хочу, чтобы эти мысли владели моим сознанием.
  - Значит, не будут.
  Он стал к ней ещё ближе и поцеловал в губы. Она, конечно, поддержала такой поступок, даже была не против. Они провели вместе целый вечер. Разговаривали о работе, обсуждали сотрудников, он рассказал ей, как получил должность главного руководителя, потом она поведала историю своей жизни и о том, как влюбилась с первого взгляда, как только он подбежал к ней и стал помогать, а после они смотрели романтический фильм и Джордано чуть не заснул, но каждый раз она его взбадривала. И вечер этот завершился кульминацией, когда она показала ему спальню. Это был акт высокой любви. Она не чувствовала себя виноватой, доверяла ему, а он хотел стать её частью.
  Она уснула. Он ещё двадцать минут лежал в ранних сумерках и смотрел на неё, поглаживая по волосам. А потом он оставил ей записку, в которой говорил, чтобы в понедельник она уже была здорова и выходила на работу, а в конце улыбающийся эмоджи. Мужчина тихо оделся и закрыл за собой дверь. Утром она прочла записку и нежно улыбнулась. Ничего не было лучше признания.