Мечтать не вредно. Предел мечтаний. Финал

     – Не упоминай имя господа всуе, любезный. Да и монетки, кстати, будут ни к чему! Ведь сможем мы с тобой договориться, не так ли? – заискивающе - любезно почти прошептала начинающая отсвечивать розовым странная фигура ночного гостя.
    
     – Эх, грехи наши тяжкие! Кто же нам их простит, как не Создатель? Ведь в вашем темном мире приветствуются они, не так ли? – размазывает капли жира по своим щекам трясущимися от волнения руками Вики.
    
     – Эко тебя угораздило поверить в сущий бред! Впрочем, все эти «сказки» про небеса и подземный мир помогают жить цивилизации невидимой для вас планеты, – с лучезарной улыбкой стройный господин, присев на стул, кладет на стол стопку бумаг.
    
     Те, будто ожившие, словно чудесные пазлы, слагать начинают замысловатую картину. Картины чередой идут, мелькая сотнями, тысячами лет цивилизации людей.
   
     Викентию не странно то, что нет здесь, на кухне, ни кинопроекторов, ни мониторов, ни экрана. Вот уже и кухонный стол, лишившись резных ножек, встает на попа, превратившись в стену-окно в другой мир.
   
     А странно ему то, что нет-нет, да на мгновение мелькнет среди исторических картин эпох прошедших, как бы мимоходом, картины жизни гостей.
    
     – Чудны твои пути, господи! – бежит прыжками Викентий в спальню, не  переставая на ходу себя крестить.
    
     Здесь быстренько, уже послушными руками, он надевает треники, футболку с эмблемой Спартака. Негоже, как он считает, встречать ночного визитера в одних трусах.
    
     Стена, разделяющая спальню и кухню, становится прозрачной.
    
     Снизошедший с высот своего ума интеллекта, Пчелкин уже начинает верить в чудеса: «Вот оно! Наконец свершилось! Ведь знал я, верил сердцем и душой, что во Вселенной мы далеко не одни!»
      
     Мысли, бесконечной чередой, тут начинают овладевать его умом.
    
     «Конечно, сможем мы договориться, посланец Фаэтона! Осталось дело лишь за малым – не продешевить бы. И что просить? Денег? Славы? Так это у меня все было, есть. Друзей еще? И этого мне совсем не нужно, ведь привык я жить и работать один. Счастья семейного и лучшей холостяцкой доли? Нет, все меня в моей жизни устраивает! Есть смысл, конечно, попытавшись «сорвать запретный плод», добиться силы знаний. И почему бы не просить у высшего существа возможности овладеть тайной проникновения в само существо вселенской сети-эфира? Что мы теряем, заключив контракт со смотрящим извне? Ведь он не сатана, не дьявол. Не нужно ему, кстати, и душу продавать! А чем платить, мы еще потолкуем!»  – с хитроватой улыбкой на лице смотрит он сквозь стену на фигуру склонившего к столешнице стола вихрастую голову господина в шляпе с пером.
    
     Теперь, уже понимая всю значимость своей персоны для «непрошеного» гостя, он степенно, почесывая свой солидный «трудовой мозоль», идет на кухню и садится напротив ждущего его визитера.
    
     – Ну, что, потолкуем, Вики? Читать мысли людей у нас не принято. Хотя, иной раз, чтобы повеселить своих друзей, мне доводилось показать им верх благородства мыслей потомков хомо сапиенс. Не скрою, были в них и примеры проявления низменных инстинктов. Ну, да ладно, перейдем к делу! Чего бы вы хотели, мой драгоценный господин?
    
     – Не буду я у вас, помощник сатаны, просить славы, денег, женщин и друзей. Интересовать меня будет лишь возможность овладения сокровенным знанием Вселенной.
    
     – Ну, это ты хватил лишку, дружок! Не захлебнешься? Сможет ли ума твоя палата разместить в себе все знанье мира? Ведь даже наш Верховный, иногда, не в силах совладать с потоком знаний, идущих из безграничности пространства-пустоты. Быть может, сговоримся мы о знаниях людей, которые человечество приобретет лишь через пару сотен ваших лет? – начинает уже постукивать нетерпеливо лезвием своей шпаги по краешку стола Вельзевул.
    
     – И что же мне это будет стоить? Видимо, придется нам составить договор, как у вас принято, подписанный кровью заказчика? – почти смеется Вики, почесывая свой облысевший затылок.
      
     – Контракт, конечно, мы составим. Как без него? Вот только кровь здесь ни к чему! Подпишешь ты его самой своей мыслью! Не удивляйся, землянин: нет ничего сильнее в целом мире, чем мысль человека на бумаге! Помнишь, что сказал один из ваших великих о рукописях? Ведь не горят они. А что в тех рукописях? Правильно, сметливый мой! В них – мысли человека.
      
     – Так и какая же цена договора? Моя жизнь? Залог имущества? Предательство друзей? Измена? Похоть? Воровство? Или убийство? – с издевкой спрашивает Викентий, поняв грандиозность своей личности для гостя.
    
     – Ну что ты, дружок! Зачем кого-то в вашем мире обижать! Мы, кстати, блюдем и ваш уголовный кодекс! Моя цена – семнадцать твоих счастливых лет, – Вилли вопросительно смотрит на хозяина «хибары».
    
     – Несложная тут арифметика позволит мне подсчитать, что мне тогда ведь исполнится пятьдесят лет. Полтинник – для мужика это уже много. Я сильно постарею. Кому я буду нужен в столь неприглядном виде?
      
     – И что, Ален Делон, блюдешь ты свою красу? Вон как тебя разнесло вширь на нобелевских хлебах!  – смеется Вельзевул,  – Твое тело семнадцать лет казаться будет неизменным.
    
     – Ну, что же, попробуем начать сотрудничество миров? Готов ли наш контракт? – в ответ смеется Вики.
    
     – Да вот он на столе! Извольте-с! – щелкает пальцами правой руки Вельзевул, склонив голову и снимая с нее шляпу.
    
     Кладет он свою шляпу на стол, затем поднимает.
    
     Его небольшие рожки на высоком лбу начинают светиться красным светом.
    
     Посреди стола Викентий видит весьма толстую стопку бумаг.