Гл. 3. Разные судьбы

Глава 3. Разные судьбы.

Знакомы они были лет десять. Оба – выходцы из канувшей в историю Синегорской области. В тот год, когда область, как самостоятельная административная единица, доживала последние месяцы, Штольц работал заместителем генерального директора Синегорского производственного объединения связи и непосредственно руководил городской телефонной сетью областного центра, а Рыков был директором узла связи Бузовского района. Сложное было время. Бартер, неплатежи… Каждый крутился как мог.
Рыков, за оказанные услуги связи местным совхозам, в качестве оплаты, по бартеру, взял с них зерно. Наверное, не представлял, сколько мороки возиться с ним не умеючи, да ещё и  с риском прогореть, так как возможности – продать его подороже, с выгодой, в условиях нестабильности и продолжающегося хаоса были чисто номинальными. И прогорел Рыков. А зерно – товар стратегический.

Делом занялась прокуратура. Занялась основательно. Рыков в поисках выхода обратился к Штольцу с просьбой – помочь выйти на влиятельного областного прокурорского работника, который сумел бы разрулить, чреватую серьёзными неприятностями, ситуацию.
Виктор Васильевич по своему статусу был вхож практически в любые кабинеты городского, да и областного начальства – ведь все они поддерживали общение с внешним миром исключительно через обслуживаемую и контролируемую им телефонную сеть. Имелись у Штольца знакомые и в прокуратуре. В очень хороших, даже товарищеских отношениях, находился он с первым заместителем прокурора области Брызгачом.
 
В полной уверенности, что Брызгач как раз и есть тот человек, который поможет Рыкову выпутаться из зерновой ловушки, Штольц предложил посодействовать и организовать их встречу. Но услышав фамилию Брызгача, Рыков изменился в лице, налился багровой краснотой – и решительно отказался от такой помощи. Сказал лишь, что именно Брызгач активно поддерживает натиск на него с намерением, «непременно вывести на чистую воду». Перед кем-кем, а перед первым заместителем прокурора области Рыков лишний раз светиться не хотел. Ну, – хозяин барин! Он использовал свои запасные варианты. Он выкручивался самостоятельно.
А тут, началось расформирование области. Она территориально вливалась в соседнюю, бывшую не хуже и не лучше, но оказавшуюся более удачливой, так как управлялась более патриотичным, более настойчивым и более пробивным руководителем. В хаосе слияния и вселенского перемещения руководителей всех уровней к новым местам работы – никому уже не было никакого дела до относительно мелких, в том числе и финансовых правонарушений.  Дело Рыкова рассосалось само собой.
 
Ликвидация Синегорской области, а следовательно и областного предприятия связи, в котором они оба работали, прошлась разительными переменами по их судьбам.
Штольц к этому времени страдал жесточайшей, изматывающей душу депрессией – целый свет был ему не мил, и только Бог знает, каких усилий стоило ему – не дать повода окружающим, заметить случившийся в нём надлом. Люди конечно заметили перемены происшедшие в его характере, чувствовали, что ослабил Штольц руководящую хватку, но о полной глубине этого жуткого надлома, конечно же, не догадывались. Он чётко и с ужасом понимал – что стоит смириться с недугом, и последует вслед за этим жуткая пустота – в которой нет места привычной работе, сложившемуся ритму жизни, уровню сформировавшегося и ставшего привычным социального достатка, и сопротивлялся ему изо всех сил. А вокруг, всё стремительней и стремительней разваливалась великая страна, разило фатальной неопределенностью и лишь осознание, что ему надо любыми способами успеть поставить на ноги подрастающих дочерей – одиннадцати и тринадцати лет – возрастом, и не на кого им больше опереться кроме как на родителей, поддерживало на плаву.
 
Наверное в своё время всё-таки он неправильно построил свою карьеру. Хотя именно так строить её диктовали обстоятельства, из которых он исходил принимая судьбоносные для себя решения. Он стал руководителем, – главным инженером крупнейшего в области предприятия связи слишком молодым, в 25 лет, – и с тех пор тащил и тащил нелегкую, сопровождаемую постоянными стрессами и нешуточной, всё возрастающей ответственностью, руководящую работу, и в сорок пять лет, как раз в период, когда страна переживала тяжелейшие времена, надломился, впал в жесточайшую депрессию.
Может быть этого не случилось бы – если бы хотя бы лет с пяток, прежде чем заступить сразу на серьезную руководящую должность – пообвыкся бы он в инженерах, закалил характер на менее ответственных должностях, на уровне руководства участком, цехом, зачерствел душой... Не сложилось.
 
Областное предприятие связи расформировывалось, часть руководства переезжала в новый областной центр сохраняя должности, а ему даже не предложили переезд. Более десяти лет он непосредственно руководил предприятием, обеспечивающим связь в областном центре и приближавшийся к пенсионному возрасту руководитель областной связи Фенин – сам не видевший смысла покидать этот город с предписанной ему, совершенно неопределенной и безрадостной судьбой, естественно, оставил Штольца в своих заместителях, назначив его главным инженером Городской дирекции телекоммуникаций а сам стал её первым руководителем. И было Штольцу не до жиру, не до амбиций. Переместившись на предложенную должность с понижением из заместителей генерального директора, до уровня главного инженера обычного городского предприятия, он рад был, что всё равно удерживается на приличной руководящей ступеньке. А ведь всё могло и гораздо хуже сложиться, ликвидация любого предприятия в условиях государственного хаоса – страшное дело и для его рядовых работников, и для руководства...

Потом, городу, который удерживался на самом краю безвозвратной деградации вновь вернули статус областного центра, но уже другой – столичной, Акмолинской области и он встрепенулся, начал оживать и вновь обрел перспективу. Штольц снова стал работать на руководящих областях в областной дирекции телекоммуникаций, понижаясь, повышаясь и вновь понижаясь по служебной лестнице – чему были причины, и никак не отпускала его всё тянувшаяся и тянувшаяся годы – непрерывная депрессия. И как-то раз, справедливо заметил ему один из часто сменяемых первых руководителей дирекции:
– Виктор, Васильевич, – ну почему у вас такой потухший взгляд?.. А действительно, – почему...

Он уже многие годы жил и жил одним днём и в силу сохраняющихся вокруг него обстоятельств радовался, что и этот день, прожит более-менее ровно… 
Сейчас, после очередного, мягко говоря, не очень справедливого понижения, он работал в должности начальника Службы электросвязи. В силу характера своего, не радовала его эта работа, бумажная, рутинная, обязывающая быть в тупом циркулярном услужении у вышестоящего руководства,  и совсем не предполагающая даже зачатков самостоятельности.

У Рыкова же за эти годы судьба сложилась совершенно противоположным образом. Он совсем не выделялся особыми качествами среди своих коллег – директоров. Но его старший брат работал техническим директором в расширяющемся Областном предприятии связи, в которое вливались связистские подразделения ликвидированной соседней административно-территориальной единицы. Рыков старший сам, на момент объединения областей, переезжал в Россию, но для младшего брата постарался, и в расширявшуюся область умудрился его из захолустного районного узла связи вытянуть.
Олег Денисович покинул пост директора Бузовского районного узла связи, переехал в областной центр практически удвоившейся области – и занял в областном предприятии должность начальника Службы электросвязи. Затем перевёлся в республиканскую техническую инспекцию электросвязи, проработал региональным техническим инспектором некоторое время, и вернулся назад, заняв теперь уже должность технического директора Областной дирекции телекоммуникаций.

А ещё через несколько лет – был переведён в Центральный аппарат Казахтелекома – на должность Директора по поддержке эксплуатации сети телекоммуникаций. Он успел поездить по заграницам, насмотрелся на передовые западные технологии, ознакомился с тамошней эксплуатацией сети и теперь пытался подтянуть свою, родную казахстанскую сеть телекоммуникаций к западному уровню. Вот и сейчас, во время поездки смотрит, сравнивает…
Штольц понимал устремления Рыкова. Но ведь Запад последние десятилетия последовательно улучшал и совершенствовал свои сети, а мы – чудом, ценой неимоверных усилий и самоотверженности во время хаоса, разрухи и разлада девяностых годов, без мало-мальски финансовой поддержки, едва-едва сохраняли и сохранили! работоспособность своей. Нашёл с чем сравнивать… Хотя – серьёзно заняться своей сетью когда-то же надо.

В последние несколько лет отрасль телекоммуникаций сделала заметный рывок в своём развитии. Преуспела в цифровизации сети. Меняла устаревшие аналоговые АТС, системы передач, на цифровые – и вот, только до модернизации линейно-кабельного хозяйства, построенного ещё в семидесятые-восьмидесятые годы, руки не доходили.
Латали кусочками её участки – где можно было получить сразу прирост телефонных абонентов, – но это – было каплей в море. Связь с появившимися новыми цифровыми АТС, другим современным оборудованием, включённым в ту самую советскую сеть – собственно на этой сети, за счёт основательно вложенного в неё запаса прочности, и держалась. Но запас прочности – он же вот-вот и иссякнет…

Положение усугублялось ещё и тем, что особенно на селе – растеряла отрасль связистские кадры. И кто только не работает сейчас на этой самой сети – монтёром. Хорошо – если вчерашний электрик, а в основном – ребята, далёкие от радиотехники – по существу только и умеющие «крутить хвосты» коровам. Постепенно, сами – методом проб и ошибок, добывали они связистские знания, да и то, только в одном направлении, – как найти и устранить на линии случившееся повреждение. И в основном – одним способом – корявой скруткой проводов на потерявшемся контакте. И пугала людей и безобразила село, по сути – бесхозная, повсеместно пришедшая в упадок, линейно-кабельная сеть покосившимися столбами, развевающимися «мохнатой бородой» разрегулированными, часто оборванными и не снятыми за ненужностью цепями, и чуть ли не вороньими гнёздами из безобразно расхристанных проводов, образовавшимися в местах расположения кабельных ящиков.

Понятно, почему так неприглядно проложили новый кабель от ПРС к селу Перекатное, что смотреть на трассу прокладки просто стыдно. Да прислали трактор с баровой установкой и поручили безграмотному сельскому монтёру-самоучке этот кабель самостоятельно зарыть в землю. Он и постарался.
– А что? – будет работать, никуда не денется! Ведь с нас какой спрос – «академиев» мы не кончали… И не до эстетики нам…
– Гнать, поганой метлой гнать этих бездельников, «сторожей сети», из связи! – набычивался яростью Рыков, натыкаясь на сетевые безобразия, багровел, наливался гневом, сжимал кулаки. Хвастался перед Штольцем
– Я, когда в Областной дирекции работал – решительно всех бездельников повыгонял, и не остановилась связь, не стала хуже работать…

– Гнать-то можно – соглашался Штольц, а кем заменить?.. Про себя думал: а на счёт – хуже не стала – это ещё как посмотреть, ведь в этой, его – Рыковской области, и о серьёзных прорывах в эксплуатации ничего связисты не слыхивали. Гнать – это легче всего! А пока – все-таки держится  связь на этих самых горе-монтёрах.
Но по сути, Рыков был прав. Время изменилось. Надо было предпринимать срочные, решительные меры по улучшению эксплуатации сети. И в первую очередь – за счёт работы с монтёрами, не оставлять их наедине с этой самой сетью, а давать конкретные задания на работу, учить и обязательно – контролировать исполнение.
– Пусть этот бездельник монтёр хотя бы один разбитый изолятор в день заменит, хотя бы один пролёт проводов отрегулирует – всё подвижка какая-никакая будет. Но это задание ему надо непременно поручить, разжевать, как его выполнить – сам до такой работы он никогда не догадается. Ну и что, что провисает провод – работает же включённый через него телефон. Нормально работает… – вот и вся его философия – так оценивал и так видел реальную работу сельского монтёра Рыков, и, по сути, была в его рассуждениях правда.
 
Штольц, поддерживая его откровения, сетовал, что средства на текущее состояние линейно-кабельной сети выделяются мизерные, их катастрофически не хватает даже для своевременного латания дыр. Куда уж тут до организации системной эксплуатации?
Рыков соглашался – и разъяснял, что для перелома сложившейся ситуации необходимо изменить взгляды, в первую очередь, у высокого руководства Казахтелекома. Но переубедить их – архисложная и пожалуй, невыполнимая задача.
 
Там, наверху, рулят в основном, менеджеры, экономисты разных мастей, не только  не прошедшие школу реального практического руководства сетью, но даже и не нюхавшие, свойственные практической эксплуатации, её запахи. Именно с такими «управленцами» он там, наверху имеет дело. И влияние технарей на эти процессы совсем мизерное.
– Но ничего, не всё так безнадёжно – разбавлял он свои рассуждения осторожным оптимизмом.
– А пока – самым решительным образом надо изыскивать и в полной мере задействовать, существующие резервы. Они отнюдь не исчерпаны ещё, – и в этом Рыков был твёрдо убеждён.