Письмо подруге о дизентерии

Дорогая Наталья,ты написала, что на Невском несет хлоркой. Запахом хлорки от этой коронавирусной заразы навеяло воспоминание. Когда в Бердичеве, в полку, на территории которого был наш учебный батальон связи, разразилась дизентерия,это зима 1970 - го, четыре солдата померло. На входах во все двери стояли бочки с хлоркой, еще стояли низкие такие поддоны и надо было полоскать подошвы сапог в этой вонючей жидкости. Дизентерию удалось подавить. В аккурат 30 апреля 1971 года, за день до присвоения курсантам звания младшего сержанта, старшие сержанты нашего батальона решили мне отомстить за то, что я им с табуреткой в руках, а потом на стрельбище дал понять - за дедовщину буду убивать. И поставили меня в наряд на кухню. С полковыми солдатами. Я решил, что не поддамся и когда полковой Айболит спросил - есть ли жалобы, ответил есть. И рассказал, что у меня дристос - 64 струйки, не считая брызг. АААААА! Меня под конвоем доставили в санчасть, из огромной палаты вытурили всех хворых, и меня там разместили. Я понимал, что если не предъявлю доказательств 64 струек, не миновать мне дисбата. Через зарешеченную форточку мне удалось купить у пробегавшего солдатика - татарина из кухонного наряда 200 грамм масла. Отдал 3 рубля. Татарин назвал меня бачка. В утке я развел стиральное мыло, сожрал масло, запил его содержимым утки. Утром за мной прибыли целый майор и капитан медслужбы из окружного госпиталя Овруча. Я орлом сидел на толчке, а майор и капитан наблюдали за процессом. Меня распирали гордость и понос. Офицеры выдали мне брезентовое ведро, посадили в кузов ГАЗ - 66, а сами ехали сзади на козле. А первое мая, яблони цветут, вишни, жаворонки поют. Высадили у госпиталя, офицеры держатся предусмотрительно сзади. От меня уже попахивает. Проходим мимо двухэтажного корпуса, окна открыты, на подоконниках лежат девицы в халатах. Зовут - курсантик, иди к нам! Щас, - отвечаю, только штаны застегну. Ну ты, засранец, - орет сзади майор, -- тебе только сифилиса еще не хватает! Доставили меня к профессору, который быстро установил, опущу живописные подробности, как, что у меня вульгарная диаррея и дал жменю таблеток. На том же 66 - ом я был доставлен обратно в батальон. Едва я вошел в ворота КПП, как в нос ударил знакомый запах хлорки. У дверей корпуса батальона стояли знакомые бочки с хлоркой и поддоны. Дневальный рассказал мне, что всему батальону ломали "целку" - брали мазок. А четверо особо упорных уклониста были скручены медбратьями, но пробы все равно взяты. И теперь эта четверка валяется с температурой....Если бы я рассказал братьям по оружию правду, боюсь, что этих строк сейчас не писал бы.