Серые голуби - голуби белые

Громадная оранжевая луна, оттолкнувшись от горизонта зацепилась за ветки сирени и повисла низко над землёй.
Инна стояла на крыльце и смотрела на эту неестественно большую луну.
Прохладный влажный воздух был недвижим.
Как хорошо, что она переехала жить за город – Инне с детства было знакомо это безмолвие в природе, эти звёздные сумерки, вечерний прохладный воздух и эта вспорхнувшая над землёй яркая голубая звёздочка.
Соседка крадучись подошла к забору.
- Инна. – позвала она тихо - Инна, это я, Таня.  Пойдём к нам. Посидим по-соседски. Брат приехал.
- Посидим? Какое посидим? – повернулась к соседке Инна -  Куда я вам? Что ты?  Я устала за сегодняшний день и у меня завтра дежурство.
- Инна – заулыбалась Татьяна - Брат приехал. Отметить нужно.
Инна замотала головой – главное сейчас не улыбаться и выглядеть недовольной и усталой.
Она приличная девушка должна по идеи этой безумной Татьяны сейчас идти к ним, сидеть у них там на веранде в табачном дыму, пить водку и слушать богатые русской руганью пьяные бредни вернувшегося из заключения этого всего в татуировках кашляющего хриплым лаем старшего братца соседки?
- Ты брату так понравилась – поняв, что мысли у Инны упёрлась в брата заулыбалась Татьяна   – Он, как тебя увидел, так только о тебе и говорит.
Инна вздрогнула – этого ей только не хватало. 
- Я вам не подхожу для застолья – попятилась к двери Инна - Я не пьющая.
Ой, как правильно она сказала – нужно принизить себя, объяснить, что это она не подходит им для застолья, а не они ей.
- Какое не пьющая? Всё уже куплено – взорвалась соседка - Всё уже на столе стоит. Это ты из-за того, что Валерка в тюрьме сидел?
- Нет-нет-нет, что ты – у Инны вздрогнула рука - Как говориться на Руси: «От тюрьмы и от сумы не зарекайся». Со всяким такое может случиться.
- Вот-вот-вот-вот – обрадовалась Татьяна - На Валерку тогда плохая компания повлияла и затянула на такое дело. Сейчас он совсем другой человек. Знаешь какие письма он из тюрьмы писал?
Инна не знала какие письма писал этот братец Татьяне из тюрьмы.
Соседка ждала ответа разглядывая дом за спиной Инны.
Ну, всё правильно – за этим она и пришла.
Инна в конце прошлого лета поставила этот дом на бывшем участке Татьяны, и потеря этого клочка земли и поставленный на нём новый дом не давала соседке покоя.
Эти шесть соток земли Татьяна вынуждена была отдать своему бывшему мужу по суду при разводе четыре года назад.
Отдать, отделить забором, отпилить все ветки у крайней яблони, чтобы ветки не перевешивались за забор, и чтобы этот отселённый старый хрыч не рвал яблоки с её яблони и не ел их!
Не он эти яблони сажал!
Потерять такую часть участка…
Скособочившейся утеплённый сарай тоже было жалко…
И дом, и сарай этот отец её ещё ставил!
Муж то приблудный причём тут?
Отселённый изверг был стареньким-стареньким...
У Татьяны была надежда…
Она мечтала вернуть со временем этот потерянный участок себе.
Но тут этот старый олух возьми вдруг и не спросив у ней разрешения продал кусок её бывшей
законной земли этой девчонке, а эта соплячка возьми и не спросив ни у кого разрешения поставила дом!

Прошлой весной, бывший муж Татьяны, с которым Инна работала на железной дороге неожиданно предложил ей купить у него эти отсуженные у бывшей жены шесть соток земли – сын у старика от первого брака залез в какую-то финансовую долговую аферу и теперь срочно нужны были деньги.
Участок покупать Инна не собиралась, но бывший муж Татьяны, не жалея слов в испуге за сына расписывал прелести жизни в его утеплённом сарае на отвоёванной у жены земле.
У Инны были деньги - трёхлетняя работа без выходных и отпусков в пяти местах наконец-то давала возможность купить ей квартиру.
Свою квартиру, собственную.
Пусть маленькую, но свою, пусть даже квартиру-студию, но свою.
Муж Татьяны на мотание головой Инны продолжал хвалить участок – сумма долга увеличивалась с каждым днём, и старик белел от ужаса при мысли о сыне.
Инна поехала смотреть владения исключительно из вежливости не зная, как старику отказать.
Участок ей неожиданно понравился – двадцать минуты на электричке, центральная улица, вторая линия от вокзала, дом за перекрёстком, а кругом деревья, тишина, воздух, электрички почти не слышно.
Так всё знакомо.
Цену за землю старик не заламывал – долг сыну отдать и больше нечего.
Покупателей на такой маленький клочок земли не было и в ближайшее время и не предвиделось, а если запрашивать ещё и нормальную цену, то неизвестно, когда кто ни будь появятся и купит – и сравняются ли полученные деньги с суммой выросшего за это время долга.
Деньгами Инна выиграла и участок у старика купила.
В первый же день её появление на купленной земле бывшая жена старика стремительно проскочив жерди забора налетела на Инну.
- Ты кто такая тут? – перегородила она дорогу вбив руки вбок и зло сверкая глазами.
- Я новая хозяйка этого участка – спокойно ответила ей Инна - Мне Сергей Петрович его продал.
- Как это продал?! Почему?! Кто ему разрешил его продать?!
Инна в растерянности пожала плечами.   
Это взлохмаченное чудовище из соседнего дома кусая губы поворачивалась во все стороны ища объяснение неожиданной напасти.
- Это был мой участок!  - пошла она танком на Инну - Это единое целое с моей землёй! Я временно ему отдала пожить!
- Всё оформлено через нотариуса – остановила её Инна.
- Как через нотариуса? Через нотариуса? Как это? А где он сам то?
- К сыну переехал жить.
- К какому это ещё сыну? – круглыми глазами уставилась на Инну фурия.
- К своему. Кажется, его Виталием зовут.
Бывшая жена Сергея Петровича всё поняла и осела.

Бандит вышел из сумерек и подошел к забору.
- Водка греется. Что вы тут топчитесь?
- Да вот Инна не хочет к нам идти посидеть – обиженно показала на Инну Татьяна.
Братец скрипнул зубами – сестрица послушно шмыгнула за яблони.
- Ну мы по-соседски – развёл руками уголовник – Мы ненадолго, на часок для знакомства.
- Мне некогда.
Ответных слов он не слышал – существовали только его желания, жестокий похотливый взгляд и жертва перед ним не имеющая ни на что права.
Сосед повёл плечами и взялся руками за забор.
- Валера, я замужняя женщина – Инна схватилась за последнее - У меня муж, свекровь, ребёнок есть. Мне сейчас к сыну ехать нужно.
Сосед замер.
- Если бы ваша жена в ваше отсутствие без вас пошла бы к кому ни будь водку пить – как бы вы к этому отнеслись?
- Что за муж? – сверкнул глазами красавец.
- Нормальный. Мы расписаны. Уже пять лет, как женаты.
Бандит постоял у забора зло разглядывая Инну, сплюнул и оттолкнув забор пошел к своему дому.
Сестра его согнувшись проскочила под яблонями и налетела на Инну.
- Ты что – замужем?
- Да.
- А почему я не знала? – отпрянула Татьяна.
- У нас разговора не было. Я и тебя не спрашивала, что у тебя с личной жизнью.
- А чего муж твой никогда сюда не приезжает?
- За месяц до рождения сына его сбила грузовая машина. У него сильное непоправимое сотрясение мозга и перебит позвоночник. Он лежит. Свекровь за ним ходит.
Дом с участком безвозвратно уходил из рук расчётливой соседки.
- Так это считай нет у тебя никакого мужа – обрадовалась Татьяна.
- Ну, это я буду решать есть ли у меня муж или его нет. А муж у меня есть и отец у моего сына есть.
- Сын есть? – эхом повторила Татьяна.
- Есть.
- А где он у тебя?
- В детском санатории.
- Где?
- Таня, ты же умная женщина – Инна подошла к забору – Ты таким уважением пользуешься у соседей.
Враньё, всё было враньё – крикливая, что в уме, то и на языке, неряшливая, на всю улицу скандалившая со своими соседями Татьяна уважением не пользовалась. 
Татьяна совой смотрела на Инну.
- К тебе любая соседка с удовольствием пойдёт посидеть и с Валерой познакомится.
- Мне ты нужна -  обиженно фыркнула Татьяна - Сошлись бы с Валеркой. Забор разобрали бы. Участок опять стал бы общим. Жили бы, как одна семья.
- Боже упаси – отпрянула Инна - Мне достаточно предыдущего брака.
- Так не расписавшись бы жили.
- Мне в кровать и гвоздь прибить в стену мужик не нужен.
Татьяна ничего не понимая смотрела на новенький дом соседки – там в стекле одного из окон заманчиво и недоступно сверкала вечерняя яркая звездочка.

Инна не собиралась ни куда уходить в этот вечер из дома, но уходить приходилось - этот отсидевший в тюрьме приехавший бандит мог, напившись ломится потом в её дом требуя к себе уважения.
Инна это понимала...
Послал бог соседей…

- Ася – набрала номер сотового телефона Инна – Ася, я к вам еду.
- Давай-давай. Куда ты пропала?
- Я уже в дороге.
Ася, одноклассница, девять лет проучились вместе в школе, в один колледж поехали поступать, в одной комнате в общежитии жили…
И тогда с Артёмом как они её выручила…
Считай, как сестра Ася ей…
И вообще – не чужие они ей люди Ася и Артём, почти родственники…

Если бы тогда после окончания девятого класса Инна не увидела, как их классная так неприятно разговаривала о чём-то с Асей неизвестно, как сложилась бы жизнь – слов не было слышно, но готовое заплакать лицо своей одноклассницы Инна видела.
Протест резанул по сердцу - никто так не имеет право унижать другого!
- Что ей от тебя нужно было? – Инна дождалась Асю у крыльца школы.
- Сказала, чтобы я забирала свои документы из школы и в десятый класс не шла учиться. Учёба дальше в школе не для таких, как я. Чтобы работать пошла куда ни будь или в ПТУ.
- Гадина какая – оглянулась на школьную дверь Нонна – Кто ей разрешил такое говорить? В ПТУ значит тебя гонит учиться. А ПТУ - это что? Там профессию какую-то дают?
Неожиданная мысль опешила – пойти учиться в ПТУ, а не дальше в десятый класс.
С Асей это понятно - она сирота, у тётки живёт, а у той две свои дочери и никудышный муж.
А она Инна - она ведь такая же, как и Ася – Инна шла рядом с Асей и смотрела себе под ноги.
Инна жила с бабкой без матери - мать помешанная на самодеятельности – голос у неё видишь ли, без неё ни один концерт в посёлке не обходился, и на своём народном театре чокнутая – прима она у них там никем не превзойдённая в их бесконечных клубных постановках.
Мать была просто Инне родственницей, немного не своим человеком.
Бабка, мать матери жила своим хозяйством – поросёнок, а это на сломанной детской коляске с бидоном в два ведра каждый день таскаться с их окраины к поселковой столовой за помоями, это коза, и поэтому нужно зачем-то знать с какого конца эта коза даёт молоко.
Ещё были куры.
Ладно, куры – это ничего…
Мать сбежала от всего этого – Инна этого тоже знать всего не хотела.
Бабка безнадёжно приучала Инну к прополке грядок и окучиванию картошки.
В маленькой соседней комнате вместе с ними ещё жил младший брат матери Виктор.
Такой же человек - он любил рыбалку, любил походить в лесу за грибами, дважды в неделю протопить баньку, не торопясь с интервалом в полгода прибить где ни будь очередной гвоздь в деревянную стену дома и любоваться этим.
Инна любила своего дядьку – вместе с ним они ездили на лодке и рыбачили и ловили там рыбу или не ловили, бродили по лесу с корзинами даже когда в лесу не было грибов, выстругивали из срезанных веток свистульки и свистели в них во весь лес на разные лады, прятались от бабки за теплицей и сидя там на солнышке разговаривали о жизни, о птицах, о рыбах, о звёздах...
Виктор женился, когда Инна училась в пятом классе и в его десятиметровой комнате появилась Людка и у бабки наконец-то появилась помощница по её безумному сельскому хозяйству.
Через год родилась у Витьки дочка, а через полтора года ещё одна.
Сумасшедший дом, а за плечами девятый класс.

- Парикмахером можно пойти учиться в ПТУ – предложила тогда Ася.
- Я не люблю эти запахи из парикмахерской. Голову ещё кому-то мыть нужно будет. И потом – сама себе стрижку не сделаешь – возразила Инна.
- Тогда швеёй?
- Ну, швеёй я работать не хочу, а для себя выучиться шить можно. В Питер только нужно ехать, а не здесь учиться и с общежитием училище искать.
Они шли по площади - голуби расходились в стороны уступая им дорогу.
- Подожди – остановилась Инна - У меня крошки в кармане остались от печенья. Дай я их голубям вытряхну.
Голуби тёмной тучей поднялись над асфальтом и ринулись к ним.
- Чего у нас все такие голуби сплошь серые? – попятилась Ася.
- Серое всё кругом вот и голуби у нас все серые. 

Мать с отцом у Инны женаты не были.
Инна знала - учились они в школе в параллельных классах – мать серенькая мышка с музыкальным слухом и удивительным голосом, отец высокий брюнет из офицерской семьи.
Режиссёр из клуба тогда набрал труппу из старшеклассников в поселковый народный театр.
Мать сразу выделилась среди всех, она быстро понимала роль, любила сцену, сцена любила её - только ручкой иногда делала этак в сторону, оттопырив пальчики.
За эту ручку и за эти пальчики режиссёр её ругал, мать соглашалась с ним и когда помнила держала в узде свою руку и пальчики, а когда забывала, то манерно этак выкидывала руку в сторону.
Там на сцене между родителями и вспыхнула любовь – красавец брюнет и примадонна…
К концу школы они уже самозабвенно бредили театральным институтом – она дьявольски талантлива, он - чертовски красив…
Отец отца, полковник, узнав о намерениях своего сына пойти в Качаловы, узнав также, что у этого оболтуса уже есть подпольная семья и ожидается ребёнок дал несмышлёнышу педагогический подзатыльник, и взяв его за шкирку затолкал дурака-сына в военной училище.
Он военный, отец у него военный, и сын должен пойти по их военной стезе.
Династия должна получиться.   
Мать на этом не среагировала, в театральный даже не поехала поступать, а ушла вся с головой в народное театральное творчество, когда пришла пора между репетициями сбегала в роддом и торопясь родила Инну, уговорила там врачей на день пораньше выписать её из больницы, принесла дочь домой, положила её перед своей матерью и метнулась к калитке.
Бабка, поняв в чём дело ринулась за дочерью и успела схватить её за кофту - так с кофтой в руках растерянная бабка и вернулась к новорожденному кульку.
Родив Инну мать матерью и не стала.
Потом мать выбила себе комнату в общежитии и изредка забегая домой узнавала дочь в лицо.

Так надо при такой биографии пораньше получать профессию?
Видимо надо.

А к матери Инна время от времени забегала в гости – и та искренни радовалась её приходу.
И посиделки там были интересные…
Кино новое вышло – какие разговоры обычно бывали после просмотра.
Ах, какой герой там, как он любит там свою избранницу…
Какая она красавица…
А тот какой плохой человек...
Хорошо, что тот понял всё и всё преодолел и всё так хорошо кончилось…
А у матери с её Тайкой-травести что?
Какая в фильме режиссура…
Это что за мизансцена у берёзы под ливнем?
Это что - конец у мелодрамы?
Оператор неудачный…
И за деньгами к матери Инна забегала – мать доставала свой кошелёк, раскрывала его и картинно высыпала содержимое кошелька на стол.
- Всё твоё – и она руку так манерно отводила в сторону и пальчиками этак делала.
Таких денег никто из одноклассников Инны от родителей не получал.
И она покупала себе туфельки, чипсы, заколочки в волосы, шоколадки…
И деньги тогда на колледж мать дала и свою большую дорожную сумку дала...

Инна ехала к Асе.
За свои заработанные деньги построила она себе дом и сейчас нужно ещё и оберегать себя и свой дом от бандита?!   
Кошмар какой-то…

На последнем курсе у Аси завёлся ухажер.
- Замуж зовет – поделилась она радостью.
Инна ахнула.
- Кто такой?
- Грузчиком работает в магазине.
Этого ещё не хватало!
- Зови знакомится! – приказала Инна.
А Артём оказался хорошим парнем – пришел к Инне, как жениху полагается приходить к тёще – взволнованно, с тортиком, бутылкой вина и букетиком цветов.
Оказывается, он окончил колледж по корпусной мебели, работу по специальности найти не смог и пошел временно работать грузчиком в магазин и ещё он делал мелкий ремонт в своём бывшем общежитии, где ему на это время дали комнату – не в свою же Тмутаракань ему после колледжа возвращаться.
Тихий, как Ася, спокойный, покладистый, поговорить с ним можно.
- Берём.
И Ася расписалась с Артёмом и переехала к нему жить.
А со своим мужем Инна познакомилась на последних месяцах учёбы – в компании одной оказались.
Она его почти и не заметила – он в углу тихонько сидел.
А через несколько дней они на улице случайно встретились, узнали друг друга, улыбнулись, остановились, разговорились...
Володя…
Он всё маму свою упоминал часто в разговоре и это Инне понравилось.
Маменькин сын – и это хорошо, не хулиган значит.
Встречаться стали.
На защиту дипломной работы пришел и потом они все вчетвером сидели в кафе.
С мамой повел знакомить и тогда первый раз в жизни Инна столкнулась с холодным отношением к себе – не нужна была приезжая девочка в двухкомнатную квартиру матери Володи, вообще никакая не нужна была.
Не в штыки правда приняла, так, холодно-вежливо, без улыбки.
Но Володя позвал замуж.
Хороший, мягкий, уступчивый…
И они поженились.
Мать разрешила им жить в маленькой комнате Володи.
Всё, как у всех.
Потом беременность…
Володя, узнав, что будет сын радовался.
А за месяц до рождения ребёнка его около дома сбила грузовая машина, тяжело сбила – въехала на большой скорости на остановку автобуса – женщину насмерть, а двоих мужчин в тяжёлом состоянии отвезли в больницу.
Один из них был Володя - тяжёлое сотрясение мозга, перелом позвоночника, рёбра, ушибы.
Реанимация…
Когда они со свекровью второй раз приехали в больницу вышедший врач, глядя на её большой живот сказал Инне, чтобы она больше не приезжала, а побереглась – они и без неё всё возможное сделают.   
Мозг восстановлению не подлежал, никого узнавать он не будет, ходить не будет, руками не владеть.
За день до родов свекровь приехав из больницы и столкнувшись с Инной в коридоре заявила ей, что будет забирать Володю домой.
- Он мой сын и я с ним буду до конца. Я его поставлю на ноги, а ты мне с твоим ребёнком здесь в моей квартире больше не нужна.
У свекрови дрожали руки – видно было, что она приготовилась к ругани.
- Мне уходить? – остановила её Инна.
- Да – жестко отрезала свекровь.
- Сейчас?
- Да, сейчас.
Инна развернулась и ушла в комнату.
Она достала из-под дивана садовую тележку, поставила на неё большую дорожную сумку, что дала тогда ей мать, на дно сумки опустила бабкину швейную машинку, положила сверху своё одеяло, свои простыни, полотенца, свитер, туфельки...
Сверху на свою сумку Инна поставила большую клеёнчатую сумку мужа – свекровь не обеднеет и сумка не её.
Заполнила эту сумку всем остальным.
Одела куртку.
Свекровь вышла из своей комнаты и встала в дверях.
- И я выпишу тебя из моей квартиры – свекровь била дрожь.
- Мне всё равно – отрезала Инна.
Она сунула руку в карман - рука наткнулась на ключи от квартиры.
Инна помедлила, посмотрела на свекровь, вынула ключи и молча положила их на столик.
Свекровь увидела эти ключи, всё поняла, быстрым движением схватила их в кулак и прожала к груди – даже если теперь эта невестка передумает и потребует ключи обратно она их не отдаст.
Инна выкатила тяжёлую тележку на лестничную площадку и осторожно ступенька за ступенькой спустила тележку вниз.
На первом этаже Инна остановилась и позвонила в дверь Анны Владимировны.
Подруга свекрови открыла дверь.
- Тётя Аня, можно оставить у вас на недельку мои вещи?
Анна Владимировна непонимающе смотрела на Инну.
- Свекровь меня выгнала сейчас из дома. Володю привозит.
- Как выгнала? А ребёнок?  - показала на живот Анна Владимировна.
- Я справлюсь. Мне с вещами трудно сейчас. Помогите мне.
- Да-да, это можно – так ничего и не поняв попятилась Анна Владимировна.
Они закатили тележку за дверь, и Инна ушла.
Остановка автобуса у дома была слишком близко, и Инна пошла к следующей.
Там она села на скамейку, набрала номер скорой помощи и сказа в трубку, что ей на улице стало плохо и что очень болит низ живота и что у неё сорок недель беременности и дойти до дома она самостоятельно не может.
Приехала скорая.
Картинно, как показывают в кино Инна с помощью врача села в машину.
В больнице ей стало лучше и её оставили на сохранение.
На следующий день к вечеру Инна благополучно родила сына.
Крепкого, крупного, удивительно похожего на Володю.
День Инна отлёживалась.
После выходных, в понедельник утром достав телефон она засекла по нему один час времени –она поставила себе задачу за час найти выход из создавшегося положения.
Что делать? – искала она выход - возвращаться в бабкин дом, где живёт Виктор?
Вернуться туда и на всю жизнь застрять в бабкином доме, где туалет на улице, вода в колодце и печное отопление?
Это после Петербурга то?
И какая там работа?
Или к матери в общежитие сунуться?
Мать не выгонит.
Центр посёлка.
Что ещё?
- Ася! – вспомнила о подруге Инна.
Инна была обиженна на Асю – звонила ей тогда осенью.
- Мне некогда – торопясь крикнула та в телефон -. Я тебе попозже сама перезвоню.
И не перезвонила.
Через две недели Инна опять набрала номер телефона Аси.
- Я сейчас в трамвае. Я тебе перезвоню попозже.
И опять не перезвонила.
И Инна на неё обиделась – одноклассница называется, в колледже вместе учились, в одной комнате жили, сколько она Асе в учёбе помогала.
Теперь надо пересмотреть обиду на Асю.
Что там у Аси было?
Она же ничего не знает и что-то обидное себе накрутила.
Инна вышла в коридор больницы, прошла подальше от палаты и набрала по телефону номер Аси.
- Такого телефона не существует - ответил ей телефон.
Вот это новость – опешила Инна.
– А где же Ася?
Инна просмотрела телефонный справочник – одноклассницы, телефон Виктора, телефон Артём, девчонки по колледжу… 
- Стоп! Артём! Это же муж Аси! – хлопнула по стене рукой Инна.
И она набрала номер.
- Артём, это я, Инна.
- О, наконец-то объявилась пропавшая! – обрадовался Артём - Что с тобой случилось?
- При встречи всё расскажу. До Аси не могу дозвониться.
- Так у неё новый телефона.
- Давай её номер.
Ася сразу взяла трубку.
- Инна?! – ахнула Ася - Как хорошо, что ты нашлась! Что ты раньше не звонила? Я свой телефон разбила в дверях автобуса, а на память я твой номер телефона не помню. Как ты?
- Ася, у меня беда – и Инна вдруг поняла, что давно не виделась с Асей и что та о её беременности ничего не знает – Ася, месяц назад Володю сбила грузовая машина.
- Что?! Как?! – не поняла Ася - Насмерть?
- Нет, но совсем всё плохо.
- Как же так?
- Ася, я всё при встрече тебе расскажу. Ася, меня свекровь выгнала из дома.
- Как это?
- Мне жить негде.
- Жить? – у Аси была пауза - Знаешь, мы тут неофициально в одном месте живём в не совсем приспособленном под жильё помещении. Но зато бесплатно всё. Тебя это устроит?
- Меня всё устроит.
- Правда? Хорошо.
- Мне жить негде.
- Без крыши не оставим.
- Я тогда к вам приеду.
- Это у Финляндского вокзала.
- Я соберусь, я к тебе позвоню и приеду.
- Давай-давай, мы ждать будем. Какая ты молодец, что позвонила.
Инна похлопала рукой шершавую стену коридора - уже хорошо, уже есть где можно ночевать.
Теперь ребёнок и Инна пошла к главному врачу роддома.
- Помогите мне – войдя в кабинет сразу попросила Инна.
- Что такое? – отвлеклась та от бумаг.
– У меня месяц назад в тяжёлой аварии искалечен муж. Непоправимо искалечен. Тяжёлый инвалид. Свекрови нет до меня и моего ребёнка дела - она выгнала меня за день до родов из квартиры. Мне некуда идти с ребёнком.
- Это квартира свекрови?
- Да.
- Это ваше единственное жильё?
- Да.
- Мы можем помочь с юристом – предложила главврач.
Инна отрицательно закачала головой.
-  Можно по закону заставить свекровь пустить вас с ребёнком в квартиру.
- Судиться с ней? Через силу въехать в её квартиру? Нет. Ни за что на это не пойду. Я ей не нужна с моим сынм, и тогда она мне не нужна с её сыном.
- Но эта глупость какая-то.
- Для меня нет.
- А что вы хотите от нас?
- Оставить на время ребёнка у вас в больнице. Дать мне возможность встать на ноги.
Врач молчала – у Инны тоже не было слов.

Через два часа Инна забрала у испуганной Анны Владимировны свою тележку с сумками.
- Как ты? Так быстро?
- Всё хорошо. К подруге переезжаю.
- Мальчик?
- Мальчик.
- На кого похож?
- Вылитый Володя.
- Ужас какой – Анна Владимировна закрыла щёки ладонями - Я не верю, что Зина могла так с тобой поступить.
- Я сама не верю.
- А ребёнок где?
- Пока в больнице.
- А у подруги условия есть какие-нибудь для ребёнка?
- Никаких.
- А как же ты?
- Я вам позвоню по телефону потом.
Инна поблагодарила за помощь, попрощалась, и дойдя до метро позвонила Аси.
- Я еду к тебе.
- У Финляндского на выходе.
- Я поняла.
Ася стояла недалеко у метро – среди этой незнакомой толпы и такой родной человек.
У Инны дрогнули губы и по щеке поползла слеза.
- Асечка! – они обнялись, прижавшись друг к другу – Как я рада, что ты у меня есть.
- Какая ты бледная и похудевшая – разглядывала подругу Ася.
- Я болела – наврала Инна – У меня была температура.
Они отошли в сторону.
- У нас так – Артём работает в мебельной мастерской здесь недалеко. Шкафы делает, а когда все уходят мы там ночуем. Тебе такое подойдёт?
- Рядом с вами мне всё подойдёт.
- Артём сказал так – мы сейчас приходим туда, он удивляется, что видит тебя, ты при всех громко говоришь, что приехала к своей тётке, а её нет дома – вот ты к нам и пришла с вещами. Они должны услышать, что ты только вещи на время привезла оставить.
- Я поняла. А сама ты как? Как вы тут? Ты где ни будь работаешь?
- Занавески подшиваю на сделки. А ты?
- Я уволилась. Сейчас работу буду искать.
- У нас мало платят.
- Мало мне не подойдёт.
Они прошли по площади, зашли за дома и во втором дворе направились к отдельно стоящему зданию.
- Это бывшие гаражи для больших машин. Но там топят.
Артём действительно обрадовался, увидев на пороге Инну и подняв руки замахал ими над головой.
- Кого я вижу! – пошел он навстречу – Какими судьбами?!
- Я к тётке тут приехала с вещами – сказала Инна громко, как её и просили - А у тётки квартиру расселили, и она в новостройки куда-то уехала. Адрес мне дали, да вот с вещами таскаться неудобно.
- Ну это мы мигом, мы можем вот за шкаф их поставить пока и пусть они там стоят.
Все всё, что нужно услышали, и Артём одобрительно кивнул головой.
- Как ты? – уже тише спросил он - Худая ты какая-то.
- Болела.
Они в сторонке сели пить чай.
Старое драное кошками кресло, видимо принесённое с помойки, утопило в себе Инну.
Ей бы полежать, сейчас не двигаясь в нём, успокоить болеющее тело – кресло было такое мягкое, удобное...
- Что так надолго пропала?
Чай был горячий и Инна грела о чашку руки.
- Болела. Потом Володю машина сбила.
- Как это?
- На остановку автобуса приехал, увидел знакомого, остановился поговорить, а тут сзади грузовая машина на большой скорости выскочила на тротуар и врезалась в автобусную остановку. Женщину одну насмерть, а Володю и ещё одного мужчину с тяжёлыми травмами увезли в больницу.
- Надежда, то есть?
- Нет. У него тяжёлое непоправимое сотрясение мозга. Он никого не узнаёт. Позвоночник перебит, и он ходить и руками шевелить не может. Одно живое туловище от Володи осталось.
- Как овощ что ли?
- Мне это слово не нравиться, но оно соответствует действительности.
Они замолчали, размешивая сахар в чашках.
Инне так хотелось сейчас лечь, вытянуть ноги и молча полежать.   
- А свекровь что?
- Сухая, холодная женщина. Ей никакая невестка не нужна была в квартире, вот она и сказала, что забирает Володю из больницы и я ей здесь в её квартире больше не нужна.
- И ты ушла?
- И я ушла.
- Ужас.
- Пообещала ещё выписать меня из квартиры.
- Кошмар.
Кресло было таким мягким, так и хотелось в нём подремать и успокоится.
- Мы пойдём, мне на работу надо – Ася встала.
Они вышли на улицу.
- Я так сказала. У меня сделка. Нужно не маячить у них перед глазами до шести вечера.
Они прошли на детскую площадку и сели там на скамейку.
- А у меня тётка умерла – пожаловалась Ася.
- Это та у которой ты жила?
- Да. Долго болела. Я всю осень и зиму моталась к ней. Такие боли у неё были. Кричала. Светка в Калининграде, у Наташки маленький ребёнок.
- Так я тебе звонила.
- Так я у неё тогда и была. Всё же на мне было. Телефон ещё зажался в дверях автобуса и показывать перестал. Мне Наташа свой старый телефон отдала, а твой номер я так без записи не помнила.
- Ясно теперь всё с тобой, теперь всё ясно.
- Мы сюда в январе переехали. Артём работу нашел, и мы переехали. Он ночью ещё как бы сторож тут, денег ему за это не платят, а ночевать можно.
- Это удачно.
- Я работу тут поискала. Артём говорил, чтобы я по профессии искала. Я сначала туда в тот дом сунулась – Ася махнула на дом за спиной - Там ателье есть на первом этаже, но хозяйка сказала, что ей не надо. Я ещё нашла, где мешки шьют. Проработала несколько дней, а они сказали, что я медленно работаю.
Ася действительно была медлительной девушкой.
- Потом вот шторы где шьют нашла. Сделка правда. Купят шторы – деньги заплатят, не купят, так нет. Летом плохо покупают. Летом по полторы тысячи нам заплатили. Смех, да и только.
- Действительно смех.
Около шести часов по телефону позвонил Артём и они пошли в гараж.
За ужином Ася хлопотала одна – Инна, утонув в кресле и подставив под ноги стулья дремала.
Так в кресле она и проспала всю ночь.
Утром до прихода рабочих они с Асей ушли на улицу – Ася поехала на работу.
Что делать?
Пасмурно, холодно, жалеть себя было нельзя.
Инна стала ходить вокруг гаража отходя всё дальше за дома и там в глубине соседних дворов увидела колледж.
На здании так и было вывешено – «Колледж».
Что-то в этом было знакомое и Инна зашла во внутрь.
- Я работу ищу – сказала она вахтёрше.
- Туда на лево по коридору вторая дверь.
- Вахтёром пойдёте? – сразу предложили ей в отделе кадров - У нас мужчина только что ушел. Офицер в запасе. Семья над ним смеялась стала, что он такую несолидную работу для себя нашел.
И Инна согласилась – работа, деньги, на улице не болтаться.
Ей объяснили, что делать, провели по первому этажу, познакомили с дежурной вахтёршей, они с этой вахтёршей поговорили.
Всё хорошо – на работу выходить на следующий день к восьми часам, а тут тепло, сухо, чай пьют, ночью спать можно, она член коллектива и всё так быстро…
Ловкая она...
Инна побродила ещё вдоль домов, вспомнила, как Ася про какое-то ателье на первом этаже говорила и пошла его искать.
Ателье оказалось действительно на первом этаже там куда махнула рукой Ася.
- Мне не нужны швеи. У меня три девочки и мне этого достаточно – объяснила ей хозяйка.
Гладильная доска у порога, раскройный стол, швейные машинки, булавочки на полу и этот запах – всё так знакомо.
- Мне деньги нужны, работа нужна.
- Ну, хочешь уборщицей? – предложила хозяйка - У нас такая тётка – без мата и грязной ругани убирать не умеет.
- Хочу – ответила Инна.
А что - её здесь никто не увидит, тепло, она не на улице и ей ещё и деньги заплатят.
И Инна взялась за уборку – она тщательно вымыла подоконники, полила цветочки в горшках, убрала засохшие на них веточки, протёрла перемычки на стульях, намылила входную дверь.
- Так у нас ещё никто не работал – встала напротив двери хозяйка – Я дверь свою не узнаю.
- Она у вас такая.
Инна не торопилась – дальше была холодная мокрая улица, а здесь было так тепло.
Она вымыла, не торопясь пол тщательно залезая тряпкой во все уголки.
- Давайте я мусор ваш вынесу – Инна показала на мешок с обрезками.
- Ну, такого у нас никогда не было – развела руками хозяйка.
Она заплатила Инне за уборку и предложила ей попить чай.
Хозяйку звали Элей, и она была с Валдая.
- А у вас ещё кто есть рядом? – поинтересовалась Инна.
- Наверху несколько мелких фирм. Чем-то торгуют.
Инна поднялась наверх по страшным чёрные ступенькам.
Она кого-то там не застала, с кем-то договорилась, кому-то пообещала зайти попозже…
На детскую площадку после обеда пришла Ася и они просидели там на скамеечке до шести.
Так хотелось полежать, поспать вволю, успокоить своё пережившее роды тело…

Первый рабочий день настал – Инна сидела в своей стеклянной будке и смотрела на педагогов, расписывающихся в журнале за ключи, видела, как приходят учащиеся, как за ними ходила недовольная уборщица со шваброй в руках и покрикивала, что нужно вытирать ноги у порога о мокрую тряпку.
В обед её позвали в столовую и бесплатно накормили обедом.
Женщина на раздаче предложили Инне забрать оставшейся от обеда винегрет, и Инна забрала.
К четырём часам стали уходить из колледжа студенты, в шесть Инна осталась в здании одна.
Она закрылась колледж на ключ изнутри и что дальше делать она знала - она поставила старенькую табуретку в учительском туалете, у рабочих в комнате взяла пустое ведро от шпаклёвки, набрала в него горячей воды и устроила для себя банный день – тщательно вымыла голову казённым мылом, намылилась хозяйственной губкой предварительно отодрав у неё шершавую сторону и не жалея лила и лила на себя горячую воду затопив кругом весь пол.
За дверью гардероба стояла медицинская кушетка для вахтёров – Инна забралась на неё с ногами, поставила тарелку с винегретом на колени и принялась его есть.
Хорошо было…
Сразу после ужина она легла и укрывшись своей курткой заснула.
В шесть часов утра пришли женщины из столовой и разбудили её.
А потом через несколько дней Инна вдруг сообразила, что рядом с гаражом, где они ночуют находится Финляндский вокзал, а это большая и серьёзная организация и она пошла устраиваться на работу и туда.
- Мне бы работа по суткам. День через три.
- Диспетчером пойдёте?
- Диспетчером пойду.
И уже на следующей недели вся жизнь её разделилась на четыре дня – не было ни вторников, ни четвергов, не было сентября и апреля, лета не было, осени, дождя, снега, жёлтых листьев, а был только первый день – банный, со стиркой грязного белья и казённым обедом в колледже, был второй день -  грязная лестница, коридор второго этажа, офис у оптовиков и комната у девчонок, торгующих лекарствами и потом на первом этаже было ещё ателье Эли.
Потом был третий день – диспетчером на железной дороге, где прикорнуть даже на часок ночью было невозможно.
А потом был четвёртый день – она после дежурства приходила в гараж.
- К тётке далеко ехать. Я в прошлый раз заснула в метро. Так перед людьми неудобно было – врала Инна и ложилась спать на часок за фанерными щитами.
Чуть-чуть поспав она ехала к сыну.
Инна гуляла с ним, разговаривала, пела песенки, читала ему книжки, и видела, как он растёт, видела, как блеснул и застучал у него первый зубик о ложечку, видела, как он встал на ножки, как пошел, держась за стенку, а она позвала его руками к себе и он, улыбаясь побежал к ней.
Забирать Павлика из детского дома было некуда.
Инна не думала, что понадобится целых три года чтобы скопить нужные деньги на квартиру.
Но квартиру купить не получилось - старый муж Татьяны предложил ей свой участок, и она купила его и поставила на нём дом.

Двадцать минут на электричке…
Что можно сделать за такое короткое время?
Инна вспомнила всю свою жизнь.

- Ася. Я пирог с капустой вам принесла.
- Сама испекла? – удивилась Ася.
- Ну, как же. Штолле.
- Штолле-Штолле-Штолле. Артём, иди чай пить – крикнула Ася в глубину мастерской - Нам Инна пирог капустный принесла.
- Пирог, пирог, пирог – передразнил Асю Артём и вышел из сумрачного фанерного закутка.
- Где это ты так долго пропадала?
Инна разрезала пирог.
- Сейчас всё объясню. У меня две новости и обе хорошие.
Инна села за стол, налила себе чай, сделала глоток, откусила пирог.
- Не обижайтесь на меня, что я вам раньше ничего не говорила.
- Не обидимся. Так что у тебя случилось? – Артёмом пододвинул стул.
Инна отпила ещё глоток и поставила чашку на стол.
- Вы помните, как я к вам первый раз пришла сюда три года назад?
- Помним.
- Бледная, зелёная, худая… Наврала вам, что болела накануне. Я тогда пришла к вам из роддома.
- Откуда? – не поняла Ася.
- Тогда было три дня, как я родила сына. Павлика. Меня свекровь за день до его рождения выгнала из квартиры и мне некуда было идти.
- Сына – ничего не понимала Ася - А где он сейчас?
- В детском доме. Не смотрите на меня так. Я его уже забираю оттуда. Я не отказывалась от него, я просто попросила временно пока я не встану на ноги оставить его там. Получилось на три с половиной года.
- В детском доме?
- В детском доме. Я не хотела, чтобы вы говорили со мной о нём, чтобы вы расспрашивали меня или, не дай бог, сочувствовали мне. Я поэтому и не говорила вам ничего. Я ведь понимала, что ребёнку не место в детском доме, а я его там оставила.
- Инна…
- Я уже прошла этот путь.
Ася и Артём молчали.
- Вот такая у меня хорошая новость для вас номер один. Есть у меня сын. Мальчик. Вылитый Володя. Зовут Павликом. Ему сейчас три года.
Инна отпила ещё глоток чая и взглянула на Асю.
- И второе – я недавно купила себе небольшой зимний домик за городом. Близко, в двадцати минутах езды на электричке.
Ася и Артём смотрели на Инну.
- Я не хвастаюсь. Мне просто нужно где-то жить. Знакомый по работе летом предложил мне купить у него участок земли – деньги ему срочно нужны были. У меня были деньги, я посмотрела участок и купила его. Заказала сразу по каталогу зимний дом в строительной фирме и мне они за месяц его построили. С ванной построили, с водопроводом. Канализация в доме есть. Батареи. Камелёк. Топить правда самой нужно. Вот - мне теперь есть куда привести сына и где самой жить.
Инна замотала головой из стороны в сторону.
- Так надоела неустроенность в этой жизнь и эта нескончаемая работа. Хочется спокойно с ребёнком по-человечески жить. 
У Аси дрогнули ресницы.
- Как это ты такие деньги на дом смогла заработать?
- Да я кроме работы ничего все эти три года не видела. Нужно было и дом купить, и что-то из мебели. Водопровод отдельно оплатить. Одеяла купить. Простыни. Тарелки. Ложки-вилки. Много всего, чего нужно было.
Друзья молчали.
- Отдежурю – все ко мне поедим.
- А как будешь с сыном, если ты по суткам работаешь?
- Осталось два дежурства и меня переводят на другую работу.
- Специально переводишься?
- Да, специально. Как пирог? – кивнула на пирог Инна.
- Вкусней не бывает.
- Я так и думала. Я вас удивила?
- Не то слово.

Через день они все втроём поехали за город к Инне смотреть её дом.
- Инна… - открыв калитку встали Ася с Артёмом – У тебя такой дом?
- Я и сама не верю, что у меня такой дом.
- Фантастика…
Внутри дом ещё больше их удивил.
- Комнаты какие…
- Видите – мебели ещё всей не хватает.
- И водопровод есть?
- Под домом скважина и мотор электрический.
- И ванная у тебя есть?
- Самую дорогую купила. Я дом, как квартиру строила.
- Три комнаты!
- Вот круглый стол на помойке нашла. Я сюда на тележке его привезла и отскоблила. Кухню я сама покупала – подешевле, но новенькая.
- А лестница наверх?
- Там мансарда. Я туда страшненький диван из сарая старика закинула и этажерку.
- А жить на мансарде можно?
- Крыша и стены утеплены, но батарей там нет.
- Сколько же это стоило? – повернулся Артём к Инне.
- Цена квартиры-студии в шестнадцать метров. У меня накопились только такие деньги.
- Фантастика. Ну, это лучше, чем квартира-студия. Как тебе удалось заработать такие деньги?
- Сама не знаю. Вроде и работа была не ломовая. Берегла каждую копейку. Когда рабочие приехали строить дом и привезли на машинах целую гору всякого материала я не понимала почему они на меня работают. Это фантастика за такую незначительную работу, как была у меня получить такой дом.
- Ну, ты нас и удивила.
- А участок посмотреть.
Они пошли смотреть участок.
- Здесь две яблоньки маленькие посадила – показала на прутики Инна - Белый налив и летняя Антоновка.
Они осмотрели участок перед домом.
- У меня соседка справа шесть старых кустов чёрной смородины выкорчевала после снятия ягод, а я костёр жгла. Говорю: «Давайте их мне – я сожгу». Мне зола нужна была. А на веточках смородин несколько ягодок осталось, а ягоды крупные, тонкокожие, сладкие. Сорт хороший. Я ветки у смородин вырезала, центральные корни отпилила и посадила оставшиеся мочала корней в землю вдоль забора. Посмотрите какую поросль они дали.
Они пошли смотреть поросль.
- А молодые веточка за домом посадила на укоренения.
Пошли смотреть веточки.
Инна зашла за дом, обернулась и вздрогнула – у забора стоял и курил сосед.
- Подмогу привезла? – он зло оскалил жёлтые зубы.
У Инны дрогнули руки - надо притвориться дурочкой.
- Ко мне друзья приехали – приветливо ответила она ему – Ася моя одноклассница. Мы с ней и в колледже вместе учились.
Этот не слышал Инну – смотрел на неё в упор.
- А Артём её муж. Такой хороший парень. Вот домом моим приехали полюбоваться.   
Сосед щёлкнул языком и отбросил окурок сигареты на территорию Инны.
- Артём – Артём к счастью подошел к веточкам смородины и Инна кинулась к нему – Как по-твоему – они укоренились?
- Почки на них есть – Артём потрогал у веточек почки.
- Значит пойдут весной в рост?
- Пойдут.
Холод и сырость не дали им долго стоять на участке, и они вернулись в дом.
- Что это за чёрный человек стоял у твоего забора?
- К соседке брат из тюрьмы вернулся. Она меня с ним настойчиво знакомит.
- Ты что?
- Я ничего. Только вы с ним держитесь на расстоянии. Он нормальных отношений между людьми не знает, живёт по законам тюрьмы. Три раза сидел, последний раз семь с половиной лет.
- Страшный человек.
- Страшный. И вы с ним поосторожней. Бережно, как с больным разговаривайте.

Через три дня Артём с Асей перевезли свои вещи к Инне на мансарду.
Ещё через неделю Инна привезла сына.
Сосед Валерка так напугавший Инну ушел жить к Машке в дом на углу улицы.
Через две недели Инна видела, как у этого угла улицы остановилась полицейская машина.
У Татьяны ничего узнать было нельзя - она спряталась в своём доме и на участок не выходила, но её сын Сашка незатейливо объяснил, что дядька Валерка избил Машку сковородой до сломанного носа и сотрясение мозга за то, что задел плиту локтем, и горячая сковородка упала ему на ноги.

Инне так нравилось находиться в своём доме.
Она топила камелёк, и батареи отдавали тепло.
Входную дверь Инна закрывала на ключ.
С сыном они забирались с ногами на диван в большой комнате, и читали там сказки.
Они разглядывали красивые картинки в детских книжках и обсуждали их.
Сын рисовал цветными карандашами героев сказок.
Ещё они гуляли по окраине посёлка в реденьком лесу и любовались природой.
На пруду кидали камушки в воду кто дальше.
А ещё они по несколько раз за день садились за круглый стол и не торопясь пили сладкий чай с вареньем и вкусными пряниками.

В первую же субботу Инна повезла сына в кукольный театр, где он, затаив дыхание и обомлев от страха и восторга пережил там жуткую и так хорошо кончившую историю про не хорошего волка и очень хороших семерых козлят.
Через неделю они с сыном были в зоопарке и смотрели там зверей.
Ещё через неделю они ходили в аквапарк, где плавали рыбы, акулы и туннель был под водой.
В железнодорожном музее их удивили маленькие, как настоящие паровозики, которые ездили по настоящим маленьким рельсам.
А ещё к ним в гости приезжали Ася с Артёмом, и они все вместе играли за домом в футбол – команда девочек - Инна с Асей и команда мальчиков – Павлик и Артём.
Команда мальчиков почти всегда выигрывала и почти всегда с разгромным счётом!
Победители получали призы – то новенькую красную гоночную машинку на моторчике с бабарейками, то книжку про Буратино, то пирог Штолле с клубникой.

Сумрачные декабрьские дни – снег, выпавший в ноябре растаял и обнажил чёрную клокастую землю.
Тучи медленно ползли по небу задевая крыши домов.
Так хорошо в таком пришедшим из прошлого мире иметь тёплый дом.
В надвигающихся сумерках по безлюдным улицам бродили зубастые клокастые динозавры, щелкали зубами и лаяли на дома.
Времени не было…
Инна стояла на крыльце и смотрела на всю эту жуть – дом, как ракушка готов был спрятать её от этого ненастья.
Соседка вышла из своего дома и прогнувшись в спине встала на крыльце.
Холод Татьяну не брал – короткое до колен сатиновое платье в крупных кровавых маках, живот и грудь в обтяжку и на спине задранный подол со складками от сидения, которые уже не брал никакой утюг.
Руки Татьяна уместила на груди.
Инна смотрела на неё – тот случае с Валеркой затёрли новые события и уже соседка не боялась показываться на людях.
- Чего к тебе народу столько понаехало? – крикнула Татьяна с крыльца.
- Родственники.
- Сына привезла?
- Привезла.
- Валерку так отпустили. Машка забрала своё заявления из полиции.
- К ней в больницу бегала?
- Так брата жалко.
- А Машку с сотрясением мозга и сломанным носом не жалко?
- Так он же мне брат. Сейчас в Подольск уехал жить к корешу. Забрала бы ты его себе – жили бы вместе и такого не было бы. Держала бы его в руках – он человеком был бы.
- А зачем он мне? Он мне не брат.
   
Под Новый год пошли ёлки -  в детском саду, в доме культуры железнодорожников, в Петербурге на Дворцовой площади и дома ещё они ёлку поставили.
А подарков сколько подарили – и от Деда Мороза, и от Инны, и от дяди Артёма и тёте Аси, и от железной дороги, а ещё и от детского сада дали.   
В разгар новогодних праздников Инна придумала пойти и в цирк.
Там новая программа – фокусники, клоуны, лошади, обезьянки, там ещё прыгают в воздухе, медведи ездят на велосипеде, афиша обещала тигров показать.
Инна купили билеты на хорошие места.
Цирк…
Сначала все на арене походили под музыку с флагами – Инна с Павликом смотрели на них и ждали чуда. 
Потом вышел жонглёр.
Шарики-шарики-шарики-шарики полетели в воздухе.
Сын, раскрыв рот смотрел на жонглёра.
Потом вышли два клоуна и стали сорились и всё время падать.
Все смеялись.
На арене за клоунами поставили какую-то металлическую штуку, и вышедшие за клоунами дядечки стали на них вертеться.
Цирк замер - одного из них взяли и раскачали на руках, а он, оторвавшись и перевернувшись в воздухе перелетел с одной стороны на другую и его там поймали.
Это на такой-то высоте!
А он раз, оп-па, и опять на ту сторону кувырнувшись перелетел.
Потом по арене бегали беленькие собачки перепрыгивая через барьеры, крутились вокруг дрессировщицы встав на задние лапки и по очереди лаяли.
Обезьянка в юбочке выехала на велосипеде и стала ездить по кругу разглядывая сидящих в цирке людей.
Силач на арену выкинул вверх руку с огромной гирей и стал играючи вертеть её там.
У клоунов так не получилось и все над ними смеялись.
По арене заскакали лошади, и наездники вскочили на их спины.
Только бы не упали, только бы не упали – крутилось у Инны в голове.
Платок у одного из них упал, и тот его на скаку подхватил и поднял над головой.
После лошадей на арену выбежали акробаты.
Крутились, подкидывали друг друга и ловко ловили.
После них на арену вышла очень красиво одетая женщина – белое в пол воздушное платье, напудренное блёстками лицо, высокая пышная причёска.
Инна замерла.
Женщина хлопнула в ладоши и откуда-то сверху шурша крыльями на арену в лучах прожекторов слетели белые голуби.
Белые голуби…
Облако белых голубей – прямо метель из них.
Инна в восторге смотрела на это чудо.
Дрессировщица подняла руку и один из голубей покружившись сел на протянутую руку.
Все захлопали.
Женщина сделала шаг назад и отведя подол платья в сторону этак манерно сделала ручкой и оттопырила пальчики.
Звук пропал - спина Инны стала каменной.
Она смотрела на эту женщину на арене и ничего не могла понять.
Инна повернулась - сын, люди на рядах в цирке, оркестр, беззвучно играющий наверху.
Женщина на арене взяла волшебную палочку и взмахнула ею.
Мать моя…
Там на арене стояла её мать, и Инна узнала её.
Как это так?
Откуда она?
Инна распахнула программку, но понять ничего не могла и пробежала глазами по фамилиям.
Занзибарова - натолкнулась она на свою девичью фамилию.
Белые голуби кружились в воздух.
Занзибарова Эмилия…
Эмилия… Людмила она… Милой всегда мать звали...
Голуби белой метелью кружились над головой сказочной нимфы.
Эмилия значит она теперь?
Белые голуби и мать на арене...
Инна сидела и смотрела на арену, а на арене продолжалось действие – вышли клоуны, потом гимнасты, потом вышел слон и выскочили маленькие лошади, кто-то кувыркался на арене…
А потом объявили антракт, и все встали.
Инна повела Павлика в фойе.
- А где у вас тут кулисы?
- Это что? – не понял её женщина с программками.
- Мне нужно сейчас пройти к одной из ваших артисток.
- К артистам у нас не пускают.
- Мне можно. Я дочь Занзибаровой.
Инну с сыном пропустили за дверь, в которую входить было нельзя.
- Занзибарова? Это там – махнули прями.
- Занзибарова? Это прямо и налево – махнули дальше.
Инна подошла к показанной двери, для приличия пробарабанила по неё кончиками пальцев и вошла – раскинув роскошную юбку и вытянув ноги, как балерина белое чудо с арены полулежало в мягком кресле.
- Инна? – увидев Инну ахнула цирковая нимфа.
- Я это – встала перед матерью Инна – А как ты тут оказалась?
Мать улыбнулась, сделав ручкой этак так оттопырив пальчики.
- Я случайно в цирк с сыном пришла, а тут ты.
- С сыном? – нимфа перевела взгляд на Павлика – У тебя есть сын? Это твой сын? Ты замужем?
- Сын. Павлик. Муж после аварии - считай нет его.
- Нет его… А, я уже второй сезон здесь в цирке выступаю. А, как ты? Где ты? Так давно тебя не видела. Куда ты на такое время пропала?
 – Всего много было – Инна повернулась к сыну – Удивляйся Павлик - это твоя бабушка.
Павлик во все глаза смотрел на сказочное чудо в белом облаке воздуха.
- Эмилия – обмахивалась роскошным веером улыбнулась ему из кресла сказочная прелестница.
- Бабушка твоя – подвела Павлика к матери Инна.
- С голубями? Бабушка с голубями?
- Да, мой миленький – это твоя бабушка с голубями.
Прелестница улыбалась Павлику.
- Понравилось тебе в цирке? – спросила богиня у Павлика.
- Понравилось – честно сознался он.
- Вот и хорошо. Хороший мальчик у тебя, но на тебя совсем не похож.
- И я на тебя совсем не похожа.
- Да? А вообще-то верно. Удивительно – я на свою мать совсем не похожа, ты на меня совсем не похожа, и мальчик твой на тебя.
- Поговорим об этом? – Инна села на стул.
- У меня ещё одно выступление сегодня вечером – отмахнулась веером от Инны нимфа.

Инна с Павликом ушли досматривать вторую часть представления в зал. 

- Я у нас в посёлке познакомилась как-то после спектакля с одним мужчиной. Он специально дождался меня после спектакля и давай восхищаться моей игрой. Сказал, что я сцену держать умею. Удивился, что фамилия у меня такая цирковая. У него жена в цирке с голубями работает. Через несколько дней на улице я столкнулась уже и с ним и его женой. Она тоже меня на сцене видела. Такая приятная интеллигентная утончённая женщина. Эмилия Леонидовна.
- Эмилия? Так это ты её имя взяла для цирка?
- Ну, Мила, милая, Эмилия… Это так близко. Для цирка Эмилия Занзибарова намного эффектнее звучит, чем Людмила Занзибарова. Они оказались очень интересными людьми. Мы так хорошо поговорили и о моей работе на сцене и о работе Эмилии Леонидовны. Под конец они пригласили меня приехать к ним в цирк, телефон мне свой дали и сказали в какие дни они в Петербурге будут.
- И ты поехала?
- Не сразу. Просто подумала – могу же я, оказавшись в Петербурге зайти к людям, пригласившим мне к себе. А вдруг… И не заряженное ружьё стреляет. Я же из провинции. Для меня это шанс… Потом цирк... Арена… Специально поехала в Петербург. Первый раз их не застала. Через две недели поехала второй раз.
Инна смотрела на мать – смытый грим безжалостно открыл морщинки в уголках глаз, но морщины мать не старили – лицо было новое, тонкое, интеллигентное, лицо совсем не той провинциалки, что когда-то жила в девятиметровой комнате обшарпанного строительного общежития.
- Интеллигентные тонкие люди – мать сделала движение рукой - Так приятно было находиться рядом с ними.
Мать посмотрела на свои руки.
- Эмилия Леонидовна умерла два года назад. Так жаль, такая приятная женщина была…
Инна молчала.
- У неё сначала заболела коленка и она с палочкой ходить стала. Перед выступлением обкалывала ногу и выходила на арену. Я придумала, как по-другому обыграть её номер. Придумала скамейку садовую поставить и разыграть сценку, что вот мама с дочкой и голуби кругом. Мама голубей подымает, они через кольцо пролетают, а дочка восхищается. Мать на скамеечку садиться, а дочка пробует сделать тоже самое. Не получается – мама показывает, как нужно, а получается – дочка радуется, хвастается успехом перед всеми. Это всё и трогательно выходило и с улыбкой.
- Ты ассистенткой у неё была?
- Сначала да. У нас всё получилось. Всем понравилось. Четыре месяца так выступали, а потом Эмилия Леонидовна задела коленку и уже больше встать на ногу не смогла. У неё с костью что-то плохое было. Выступать? Как? Директор мне - «Выручай. Все болеют». Я и вышла на арену одна. Справилась. А имя её взяла из благодарности и как наследница. Такое имя, как фамилия – голуби, номер остался в цирке – и имя осталось.
- А умерла?
- Когда поняла, что уже не сможет встать на ноги – очень понервничала, и у неё случился инсульт. Я к ним переехала жить. Помогала во всём. Она полтора года прикованная к кровати пролежала. Потом второй инсульт… Так её жалко…
- А где ты сейчас?
- Я так у Олега Игоревича и живу. Он очень одинокий человек и ему сейчас так трудно после Эмилии Леонидовны. Ему помогать нужно, он старенький. Как бельё в машинке постирать не знает, как что-то приготовить. Я временно у него. 
- А я дом себе недалеко от Петербурга построила.
- Ах, да – спохватилась мать – Как у тебя то всё случилось?
- Так, колледж кончила. Портниха. Для себя шить буду, а работать швеёй не хочу. Замуж вышла сразу после окончания колледжа. Володя хороший парень был, но его за месяц до рождения сына сбила машина на автобусной остановке, а за день до родов меня выгнала из дома свекровь.
- Что? – не поняла мать.
- Я охотница за чужими квартирами оказалась.
- А – махнула рукой на Инну мать - Это мне знакомо – сын Олега Игоревича тоже подозревает меня в попытке захватить квартиру его родителей.
- И я не стала разубеждать свекровь. Нравиться ей так про меня думать – пусть живёт с этим. Разубедишь её – она ещё что-то придумает.
- Это понятно. А сын?
- Я работала на пяти работах три с половиной года зарабатывая на дом, а сын был в это время в детском учреждении.
- В детском доме? – сделала глаза мать.
- Нет, что ты – тихо поправила её Инна - Я называю его детским санаторием.
Они внимательно посмотрели друг на друга.
- Поняла – кивнула Инне мать – Детский санаторий. А у тебя в твоём доме место есть?
- Есть.
- У меня от Эмилии Леонидовны платья цирковые остались. Я хочу их забрать из квартиры Олега Игоревича. Он мне их отдал и сыну его они не нужны. Пока сын не передумал нужно их вывести.
- У меня на мансарду закинуть можно.
- Тогда туда закинем.

Метель с вечера кружила над посёлком и никак не могла успокоится, и только под утро, когда ей удалось занести белым снегом всё кругом природа успокоилась.
Павлик вставал на цыпочки и смотрел в окно.
- Там снежинки. Там снежинки. Там зима настоящая.
А чуть попозже по первопутку к дому Инны подъехала вся разрисованная цирковая машина.
- Цирк приехал! – влетел Павлик в комнату.
Инна пошла встречать мать на крыльцо – та стояла у машины и махала руками.
- Зима то какая! Снег! Ты только посмотри кругом! Чудо какое!
Инна согласилась, что всё это чудо.
- А дом у тебя какой! – не успокаивалась мать.
- Сама не верю, что он у меня есть. Ещё, как в декорациях живу.
Шофер помог достать из машины какие-то коробки, свёртки, сундук.
- Сундук то откуда? – удивилась Инна.
- Из цирка. Мне рабочие дали. Девятнадцатый век. Смотри какие у него угля кованные. Где сейчас такой найдёшь?
- Нигде. А зачем он тебе?  Он тяжёлый?
- Он антикварный.
Они занесли привезённое в дом.
- Не ожидала, что дом у тебя какой – не переставала удивляться мать.
- Мне такой хотелось.
- А, Павлик – обрадовалась нимфа, увидев Павлика -  Я тебе подарок привезла. Только вы меня не ругайте – это хороший подарок.
Павлик смотрел на цирковую нимфу и ждал.
- Лошадка у меня для тебя! Большая лошадка. На ней можно ездить. Почти настоящая. На колёсиках. – и нимфа, открыв сундук достала из антикварного сундука потрёпанную старую деревянную лошадку.
- Боже – ахнула Инна – Откуда у тебя такое чудо? Этой лошадке столько же лет сколько всем нам вместе взятым. У меня уже такой лошадке не было в детстве и, наверное, и у тебя.
- Да, это тоже антиквариат. А где такую сейчас найдёшь? Она дороже денег стоит. Павлик, тебе нравиться моя лошадка?
- Нравиться – честно сознался Павлик.
- Можно лошадку реставрировать и будет потом такое напольное украшение для интерьера.
Все с украшением согласились и Павлик взял лошадку под уздцы.
Инна с матерью подняли привезённые коробки на мансарду.
- И здесь у тебя как хорошо – мать оглядела мансарду - А это чьи вещи у тебя там в углу?
- Аси, моей одноклассницы и её мужа. Самые близкие мои друзья. Так меня в своё время выручили. Очень хорошие люди. Артём - вот шкафы здесь для меня делает.  Они у меня иногда живут. Вечером сегодня приедут.
Инна с матерью обошли всю мансарду и сели на диван.
- Хорошо у тебя. Мне очень нравиться. Не как у нас в дедовском доме.
Инна согласилась.
- А где ты сейчас работаешь? – мать повернулась к Инне.
- На железной дороге.
- И тебе там нравиться?
Инна опешила.
- Как нравиться? Я три с половиной года на пяти-шести работах без выходных и отпусков работала. Полы, урны там мыла, мусор выносила, в общем туалете мылась и стирала там бельё. В кресле подставив стулья ночевала. Я же дом на какие-то деньги должна была построить. Сейчас у меня счастье, а не работа. Я начальник смены.
- А ты ко мне в цирк работать не хочешь перейти?
- В цирке работать? – не поняла Инна.
- Как я когда-то с Эмилией Леонидовной. Ассистенткой. Ты знаешь, что жизнь у человека одна? Если завтра в стране отменят деньги – ты на эту свою счастливую работу пойдешь?
Инна во все глаза смотрела на мать.
- Что - только ради денег нужно работать? Зачем? Есть же интересная жизнь кругом. Жизнь одна. Нужно жить в своё удовольствие и работу такую же искать. Я без перегиба этого слова говорю. Деньги? И в цирке деньги платят. Я могу тебе свою зарплату ещё отдавать. В цирке же интересней работать, чем где-то там ещё.
Инна смотрела на мать.
- Я чего тогда от матери то сбежала – они с отцом были совсем другое поколение. Отец мужик. Дом какой на семью из четырёх человек построил? Комнатка десять метров, комнатка двенадцать метров, кухня четыре с половиной метров и всё! Плита! Вечером затопишь – в пять утра холодина! Туалет на семи ветрах и газетка там на гвоздике колыхается. Колодец у третьего дома
и таскай оттуда воду. А мать? Работать надо много! Шпалы там ворочать или асфальтом дорогу крыть и копейки за это получать. Жить бедней бедного. Это для них была правильная жизнь. А ещё поросёнок. Куда без него? Это потом она на детской коляске за помоями в столовую ходить стала, а сначала на руках всё таскала. А коза! Сенокос! Картошка опять тоже. Если я родилась в такой семье почему я должна такой же жизнью жить?
Инна молчала.
- Ты вот баба – ты какой дом себе поставила? А отец-мужик какой? Вон я видела у тебя батареи в доме есть, водопровод, ванная, как полагается в нормальном доме есть.
Инна смотрела на мать во все глаза.
 - А у тебя в ванной помыться можно? – вдруг сообразила мать.
- Вода есть – удивилась вопросу Инна - Можно.
- Как вода есть?
- У меня скважина под домом. Восемь-десять вёдер в сутки даёт. Я каждый день мотором в бочку накачиваю и у меня вода. Для ванной надо копить воду. Сейчас вода для ванной есть.
- Я тогда у тебя помоюсь. Но ты понимаешь, что ты до этого водопровода додумалась, а мужик-отец нет. Жить, как они не надо. Как ты нужно жить. И в цирке надо работать.
Инна пожала плечами.
- Арена! Ты в центре! Все на тебя смотрят! Ты в белом! Ты в каком платье на работу ходишь?
Инна засмеялась.
- Не в таком же в каком я. А будешь в таком. Так красиво в центре встанешь на арене – ты в белом платье, белые голуби вокруг тебя летают и тебе все хлопают.
Инна засмеялась ещё больше.
- От Эмилии Леонидовны осталось несколько платьев. Мы перешьём одно для тебя, так, чтобы оно с моим сочеталось и на арену выйдем. Занзебаровы! Ты фамилию девичью назад вернёшь и будет династия. Эмилия и Инесса Занзибаровы! А? И белые голуби вокруг. Вот дед мой молодец – такую фамилию для нас придумал, а то были Баровы. Знаешь, что дед мой фамилию нам менял?
- Знаю.
- Ну?
Инна молчала.
- А деньгами будет даже больше, чем у тебя сейчас.
- А Павлик?
- Что Павлик?
- Там же гастроли и вечерние выступления. Ему же и в школе ещё дальше учиться нужно будет.
- Ничего страшного - будет цирковым ребёнком. Не он первый.
- Тогда я буду кошкой.
Мать смотрела на дочь.
- Ты выйдешь на арену с голубями, а за тобой выйдет кошка. Я лицо раскрашу, как у кошки и ушки сделаем на голове и буду так, как будто сначала хочу поймать голубей, а потом передразнивать тебя, как ты когда-то Эмилию Леонидовну.
- Хочешь лицо спрятать? Стесняешься на люди выходить?
- Да.
Мать смотрела на дочь.
- Так, дальше что?
- Я лапками так делать буду, как будто поймать хочу, потом ты мне станешь показывать, как голуби должны перелетать через кольцо. У меня не получиться – ты пальчиком так сделаешь и станешь показывать, как надо, а получиться у меня – я хвастаться всем буду и так воображалой ходить.
- Грандиозно! Ты цирковая!
Они спешно растеребили одну из коробок и достав платья Эмилии Леонидовны стали выбирать нужное.

На день рождения Аси все пришли в цирк!
Жонглёры, клоуны, эквилибристы на арене, собачки прыгали через барьеры, силач хвастался своей гирей, лошади бегали по кругу, и наездники скакали у них на спинах стоя, акробаты кувыркались…
А потом под музыку в лучах ярких прожекторов на арену вышла сказочной красоты нимфа в роскошном белом платье с волшебной палочкой в руке.
За ней вышла девушка-кошка, и, хотя лицо у девушки-кошке была разрисовано красками, как у настоящей кошки Павлик, Ася и Артём безошибочно узнали в ней Пашину маму и радостно захлопали в ладоши.