ЧАСТЬ 4.
ПОВТОРЕНИЕ НЕ ПРОЙДЕННОГО.
1.
Порыв ветра загромыхал разболтанным ограждением балкона и чуть дернул открытую настежь балконную дверь. Виль вздрогнул, и открыл глаза. По лицу струились холодные струйки пота. Снилось опять что-то черное, колючее, огромное, неумолимо прижимающее к стене.
Схватившись левой рукой за туго обтягивающую живот широкую повязку, Виль сел на кровати, а потом, так же морщась от боли, тяжело, боком, держа спину прямо, поднялся на ноги и заковылял к умывальнику.
На балконе в глаза било яркое апрельское солнце, и теплый ветер обдавал все тело прохладной воздушной волной. Вдали изгибом блестел широкий, затянутый ряской изгиб реки. Если бы это было в их городке, Виль бы подумал, что это изгиб старого Урала, или по местному затон. На перекидном понтонном мосту мальчишки громко кричали, прыгали в воду с настила и с ржавых бочек-понтонов, облепленных зеленой и серой слизью, а мимо них по деревянному настилу проходили садоводы. Толпа была одета разношерстно: в белые и цветные панамы, спортивные костюмы и робы, легкие платья и сарафаны и тёплые болоньевые куртки и ветровки; катились груженые велосипеды, несли плетеные корзины, сумки, саженцы с замотанными в тряпку корнями, удочки…
Шум близкого города, и даже шум с моста доносился еле слышно. Вокруг больничного корпуса парк дышал спокойствием, редким щебетом птиц, да где-то слышны были женские голоса. Видимо санитарки, как обычно в сонный час, толпились возле кирпичной будки склада, где сестра-хозяйка выдавала новое белье, лампочки и всякую бытовую мелочь вроде моющих средств, для каждого из больничных отделений. Разглядеть что-то внизу из-за буйно разросшихся за последние дни кленовых зарослей с третьего этажа было невозможно, и Виль слушая голоса девушек, тяжело навалившись локтями на низенькое и узкое ограждение балкона, опять стал смотреть на реку и снующих по мосту людей.
«В который раз все придется начинать сначала» – вернулся он к мысли, которая неизменно тревожила его последние несколько дней. Тревожила с тех самых пор, как он вдруг очнулся в этой палате, больше похожей на гостиничный, не слишком дорогой, но отдельный номер.
Конец его жизни опять откладывался на неопределенное время. Но в отличие от всех прошлых, в этот раз это произошло совсем неожиданно, не по его воле, и даже вопреки его желанию. Именно так, как он совсем не мог себе представить. Это неожиданное спасение вызывало у него до сих пор хотя и грустную, но улыбку счастья. Да, и понятно: никому не хочется умирать ни в каком возрасте, и ни по каким причинам. Японские камикадзе тоже не хотели умирать, это он теперь точно знал, они просто делали свою работу, или исполняли долг, как сказали бы в середине века.
«Что же это было? – думал Виль, вдыхая свежий запах молоденькой листвы – Наваждение? Сон наяву?».
Боль неожиданно ударила вдоль позвоночника так, что перехватило дыхание. Забывшись, он опять принял слишком свободную позу, и рана напомнила о себе. И тут же его пронзила догадка, которая лежала на поверхности давно, но он никак не мог ее увидеть из-за событий последнего месяца, которые постоянно всплывали воспоминаниями и затмевали очевидное.
«Восемь лет, – понял Виль – его восемь лет пребывания в шкуре палача и уголовного авторитета кончились навсегда». Закончились жизнью, и это было самым не предвиденным. Закончились этим похожим на привилегированную тюрьму, номером, которого не может быть в природе, по причине того, что не бывает привилегированных тюрем.
Виль закрыл глаза и, отвлекаясь от боли, напряг свой внутренний слух. Он услышал мысли стоящих за дверью его палаты охранников. Их было двое, и мысли их были совсем обыкновенные. Обычные мысли, обычных нормальных парней. Они не были милиционерами, но в тоже время, это были не «быки», и не «пехота», так называемые солдаты криминального мира.
«Странное дело, – опять улыбнувшись, подумал Виль, – но я живу в этом закрытом номере уже вторую неделю. И за это время ни разу не попробовал прослушать ни одного, кто посещал меня. Все эти дни я прожил, как обыкновенный человек, как человек с чистой совестью и руками. Я принимал лекарства от молоденькой улыбчивой сестры, уже стал привыкать к ее утренним капельницам и уколам. Я пытался шутить с санитаркой, пожилой и говорливой, которая приносила мне пищу прямо к кровати три раза в день. Я почти ни о чем не думал, а только радовался жизни, людям, тишине и неожиданному и такому долгожданному одиночеству».
Виль подумал, что не стоит осуждать себя, и аккуратно, держа спину прямо, пошел к кровати. В его положении любой, наверное, потерял бы и себя и время. Приятно жить после смерти!
Приятно ощущать мягкую подушку под головой, и чувствовать, как пахнет свежая наволочка. Приятно просто ни о чем не думать, просыпаясь утром. И проснувшись вдруг понять, что не нужно никуда идти. Не нужно смотреть в зеркало по утрам и напряженно просчитывать в уме слова и жесты, и угадывать мысли и тайные желания тех, кто постоянно рядом. Не надо больше быть готовым ко всему что угодно. Не надо больше ждать неожиданностей, не надо больше «держать себя за шиворот» и мановением руки отправлять на убийства людей, смотрящих на тебя глазами преданных собак.
Поворочавшись, Виль наконец-то улегся удобно и закрыл глаза.
И сразу же, перед ним возникло лицо Вали, с широко открытыми, почти
безумными глазами, а потом замелькала в сумерках дорога вдоль реки и водитель «Аудио», косящийся в зеркало, чтобы разглядеть его на заднем сиденье. Он опять видел наплывающий на него большой серый, и угловатый дом Гурьяна, под пологими крышами из коричневой искусственной черепицы, и черноту высокого забора.
Эта громадина дома и сейчас виделась ему мрачным замком, расплывающимся в большое серое пятно и заполняющим собой все лобовое стекло автомобиля, как страшный призрак заполняет светящийся в темноте кинозала экран. Страха нет, есть лишь тревога и ощущение давящей на грудь черной глыбы…
Виль резко открыл глаза. Он четко почувствовал очертания человека стоящего за дверью. Это был мужчина в тёмном костюме. Охрана в коридоре стояла навытяжку.
Замок в двери слегка щелкнул и человек мягко, почти неслышно вошел в маленький коридор его номера. Он послушал, как в душе капает кран и плотно прикрыл дверь в туалет. И только после этого шагнул в комнату.
Виль напрягся, внутренне пытаясь услышать мысли незнакомца, и закрыл глаза, чтобы лучше сосредоточиться.
- Не надо. - раздался чуть мягкий и вкрадчивый голос, и человек вплотную подошел к его кровати, - Не напрягайтесь, пожалуйста! Я сам расскажу Вам все, что Вы пожелаете услышать. И даже еще больше того!
Виль почему-то почувствовал расположение к этому спокойному и не навязчивому голосу.
- Ну тогда расскажите мне, что же со мной было последние четыре месяца.- предложил Виль, улыбаясь и не открывая глаз, - А то я всё пытаюсь вспомнить об этом вечерами, но не могу....Провал в памяти что ли?
- Э, нет! - резко перебил его нежданный гость и с шумом пододвинул к его кровати стул.
- Виль открыл глаза и увидел и увидел не высокого мужчину лет сорока пяти , в очках и с острым взглядом широко открытых карих глаз. Голова большая с залысинами, худые плечи, острый нос с горбинкой, за очками острый взгляд умных и чуть смеющихся глаз.
- Малютин! - встретившись взглядом с Вилем, тут же представился он. Потом поднялся и стал стаскивать с себя пыльный плащ.
- Вот этого я вам как раз рассказывать не стану. А то утоплю ненароком ваши воспоминания ещё глубже... пробормотал он будто бы куда-то в сторону, и продолжил не принуждённо, - Весна в этом году у нас как никогда ранняя. Даже не знаешь как одеваться.
Малютин повесил плащ на спинку стула и уселся, удобно закинув ногу на ногу.
- Ничего! - ободряюще улыбнулся гость, - Воспоминания со временем обязательно вернутся...Лучше я вам расскажу то, что вы и сами когда-то знали или слышали, но за давностью лет просто забыли. Это называется наслоением памяти. Ведь память человеческая как дно реки. Она тоже постоянно меняется от её течения...ну т.е. от течения времени и от событий более ярких и близких сейчас, в данный момент. А дно прожитых лет - т.е. память - заиливается, зарастает осокой, покрывается камнями и смывается течением времени...
Виль "вполуха" слушал разглагольствования гостя и с ужасом для себя понимал, что не может уловить ни одной его мысли. Все го усилия упирались будто бы в стену. Глухую и необъятную.
Малютин в это время подскочил со стула и стал расхаживать по тесной комнате.
- И так! - продолжал он всё так же бодро, и вдруг замолк не несколько секунд и повернул голову. Их глаза опять встретились и Виль почувствовал, что глаза гостя будто увеличиваются и проникают внутрь него через зрачки, как проникает невидимый свет дневной лампы во все уголки маленькой тёмной комнаты. От этого взгляда Виль почувствовал холодок в груди и лёгкий озноб пробежавший по коже.
- Ваша мать очень любила вашего отца- начал Малютин спокойным завораживающим голосом - и потому сразу поле вашего рождения , в тайне от него, дала вам имя Вильгельм- в честь своего тестя. Это он познакомил своего сына Бориса с вашей матерью Надеждой Колосковой, а потом всячески поддерживал её, всегда обращался с ней нежно, как с дочерью....
- Впрочем, это отдельная история, - улыбнулся Малютин и отвёл взгляд в сторону, чем дал Вилю встрепенуться и перевести дыхание. Он почувствовал за эти несколько десятков секунд, что был всё это время где-то не здесь или будто бы провёл их затаив дыхание под водой.
А гость в это время опять начал говорить, расхаживая по комнате как пеликан, заложив руки за спину и ссутулив худые плечи вовнутрь.
- Хорошо, что ваш отец натолкнулся на свидетельство о вашем рождении через несколько дней и тут же побежал с ним в партком. Он уже тогда был коммунистом, орденоносцем и авторитетным человеком на своём заводе. А потому, через парторга завода, а затем и через райком партии, смог добиться, чтобы имя в ЗАГСе вам исправили. Правда времена были такие, что никто не хотел рисковать, да и объяснения вашей матери были путанными, после строгого разговора с вашим отцом, и поступок все ёё считали странным...Тогда все наоборот стремились дать детям русские имена -даже национальные меньшинства. Вот по этой причине имя вам просто сократили. Так на свет появился Виль Шредер!
Малютин резко остановился и сел на стул напротив кровати.
- Теперь вы вспомнили эту историю? - напористо спросил он.
- Да... - неуверенно пробормотал Виль, - Дед что-то рассказывал мне в детстве. Но тогда мне было лет десять...Помню я это отрывочно...
- Восемь с половиной! - так же резко уточнил Малютин.
- Может быть, - пробормотал Виль, закрывая глаза и потирая лоб рукой, - вы не могли бы не смотреть на меня так? ...У меня начинает болеть голова и ..озноб... Я ещё не слишком здоров...
- Хорошо! - опять бодрым голосом согласился Малютин, - Я просто хотел показать вам, что чувствуют те люди...
- Которым я залазил в мозг и принуждал их говорить правду! - резко закончил Виль не открывая глаз.
- Браво! - опять подскочил на ноги Малютин, - Вы просто должны были это сказать!
- А что ещё я должен сказать вам? - зло процедил сквозь зубы Виль.
- Ну.. - Малютин сделал секундную паузу - Например, что мои возможности в несколько раз превышают ваши...
- И превышают настолько, что вы можете сделать со мной что угодно! - опять закончил начатое предложение гостя Виль.
- Именно! - ответил уже боле спокойно Малютин - Я просто хотел, чтобы вы это поняли почувствовали сами.
- Кто вы? - со вздохом спросил Виль, усаживаясь на кровати и потирая занывшую поясницу.
- Всё очень хорошо, Шредер! Можете ни о чём не беспокоится, - совсем по-доброму, расслабленно улыбался гость и уселся опять на стул в привычную позу, - Впрочем, теперь вы уже не Виль Шредер. Это имя придётся забыть, и я думаю что надолго.
Рядом с Вилем, на простыню кровати упал паспорт.
- Вот возьмите, Игорь Петрович Гайдуков. Вам нужно как можно быстрее привыкнуть к новому имени и фамилии.
- Зачем? - Виль недоверчиво посмотрел на нового знакомого.
- О! - развёл руками Малютин, - Это долгий разговор, Игорь Петрович! думаю, что этому мы посвятим отдельную беседу. Хотя прямо сейчас могу точно вам сказать, что вам необходимо заучить ваши новые имя и фамилию хотя бы для того, чтобы быть рядом с женой и сыном.
- Где они? - внутренне напрягся Виль.
- Не беспокойтесь! - всё тем же доброжелательным голосом отвечал гость, - Они в безопасности. Хорошо устроились и живут спокойно. И там где они живут, все: и соседи, и коллеги по работе Валентины Борисовны...Да-да! Теперь она Валентина Борисовна ... и друзья и товарищи вашего сына Дмитрия, знают их как Гайдуковых.
- Знают... - с нескрываемым облегчением вздохнул Виль и взял в руки лежащий рядом паспорт.
- Так где же они? - уже более настойчиво, перелистывая страницы документа спросил Виль.
- А вы посмотрите прописку...- не скрывая саркастической улыбки посоветовал Малютин.
Виль пролистнул пустые страницы и наконец-то наткнулся на штамп прописки. В нём значилось " г. Омск, пос. Мирный, ул. 96, дом 48, кв. 12."
- Странный какой-то адрес... - вырвалось у Виля от удивления.
- Ну-у, Игорь Петрович! - с нескрываемой насмешкой продолжал Малютин, - Разве вы никогда не слышали в Советское время таких названий? Арзамас -16, Красноярск -26 или Пенза -19...ЗАТО!
- ЗАТО? Что это?
- Закрытые города...Их в СССР было много, да и сейчас осталось ещё довольно. Научные городки, городки физиков -ядерщиков...
- А причём здесь?...
- Да не будьте вы ребёнком! - с досадой перебил Малютин опять подскакивая на ноги - Я предлагаю вам новую жизнь. Жизнь с чистого листа. Это не каждому удаётся. Поверьте мне на слово, мне не легко было согласовать все процедуры и формальности. Ваши способности уникальны, но вы сами могли только что убедиться, что их нужно развивать...
- Ноя же...- Виль улыбнулся грустно и надменно, - Я же уголовник! За мной столько грехов, что...Вы сами знаете! ...А вы , как я понимаю, работаете на секретную службу...Закрытый город...Чудо!
- Вот именно! - опять резко и нервно заговорил Малютин, меряя маленькую комнату шагами, - Именно, Игорь Петрович! Пока врачи доставали вас с того света, а потом вы долго и мучительно выздоравливали, я потратил уйму времени и все свои связи, чтобы включить вас в свою группу.
-Группу? - криво улыбнулся Виль.
- Да группу, не бригаду, Игорь Петрович! - нервно и даже зло откликнулся гость, - Но даже не это было самым трудным. За это время секретная служба, как вы выражаетесь, провела операцию по ликвидации вашей личности. Прежней личности!...Хотя вы их и очень озадачили, разочаровали , и даже рассердили...
- Я! - удивился Виль и начал смеяться немного напряжённо и нервно. Он просто не мог унять этот нервный смех.
- Ну рассердил, понятно! Но чем же я мог их разочаровать?
- А тем, милый вы мой, Игорь Петрович! - сердито продолжал Малютин, - Что никто от вас не ожидал такого фортеля...Так кажется говорят в вашей среде?...Вы! Такой сдержанный и расчётливый, трезвомыслящий человек, и вдруг делаете из себя живую бомбу! Действительно -это не в какие ворота...Извините, конечно!
Малютин продолжал нервно шагать от балкона в узкий коридор и обратно.
- Никто не видел к этому никаких причин...
- Да какие, к чертям, вам нужны причины? - выкрикнул Виль не сдержавшись - Просто надоело смотреть, как эти сволочи гробят людей, вот и пошёл взорвать это звериное логово!
- Ладно! - резко остановился Малютин и даже поднял руки ладонями вверх, - Давайте пока не будем об этом...Хорошо? Вы простите меня...Что я так резко с вами...
- Хорошо! - устало кивнул Виль, чувствуя, как в груди бухает надрываясь сердце, - Только как же ваши начальники согласились? Моё место в тюрьме...В лучшем случае! Да нет! Чего там темнить с вами-то...Моё место возле расстрельной стенки.
- Согласились, согласились, Игорь Петрович! - вдруг опять весело и по-доброму заговорил Малютин, - Мало того, что согласились, но и простили вам сорванную операцию ФСБ. Да, да! Это наш человек, с таким трудом внедрённый в банду Гурьяна, остановил вас в последний момент. Ему пришлось хорошо приложится, чтобы оглушить вас, когда он понял, что вы задумали. Ну а потом, когда Гурьянов со товарищами, очнувшись от ступора, начали избивать вас чем попало, явно намереваясь сломать вам всё что можно только сломать у человека, наш агент опять спас вам жизнь. Ему пришлось ликвидировать этих людей и забрикадироваться в доме . Он почти полчаса отстреливался и оказывал вам первую помощь, прежде чем подъехал местный СОБР и ОМОН. Людей Гурьяна всех ликвидировали в перестрелке, дом пришлось взорвать - он и так уже горел к этому времени...
Под прикрытием дыма и взрывов, наш человек вместе с ребятами из СОБРА вытащил вас в машину и срочно отвёз вас в больницу соседнего города. А через несколько дней, под покровом ночи вас вывезли в военный госпиталь областного центра, в отдельную палату...
Короче говоря, Игорь Петрович - вздохнул Малютин - Вы должны знать, что Виль Германович Шредер похоронен с почестями на центральной аллее родного городского кладбища не далеко от могилы Александра Васильевича Видикалова. Кстати, рядом с ним, и в один день, были похоронены другие, авторитетные в определённых кругах, люди . Гурьянов Валентин Фёдорович по кличке Гурьян, Владимир Владимирович Кравченко по кличке Куница, Станислав Иосифович Полозовский по кличке Поляк и ещё трое каких-то авторитетных воров, имена и клички которых я не запомнил, да и не старался запоминать. А самое главное, Игорь Петрович, что рядом с Вилем Шредером похоронена вся его семья: жена и сын. Все, конечно, в закрытых гробах....Вы уж извините меня за такие неприятные подробности.
Виль ожидал чего угодно, но только не такого рассказа. Внутри будто всё закаменело и сердце притихло, билось еле-еле, трепыхалось будто хотело остановиться.
Малютин присел на стул. Вздохнул как-то устало, по -человечески, что удивило Виля не меньше, чем сам рассказ.
Но дальнейшие слова Малютина будто развеяли всю его минутную слабость.
- Так что нет вас! - жёстко выдавил он - И семьи вашей для людей на этой Земле , больше нет. И искать вас больше никто и никогда не будет...Кроме нас, конечно!
- Значит, я получается расплатился за всё? - чуть слышно прошептал Виль.
- Получается что так...И кстати, Игорь Петрович, на похоронах Шредера и его семьи присутствовали не только уголовные авторитеты города, но и одноклассники Виля, его соседи, знакомые по прежней работе и по молодости. Много было просто случайных, а может и не случайных, людей, которые плакали искренне и горевали от души. Может быть Шредер не так уж и много сделал людям зла, как ему самому казалось, а Игорь Петрович? Может быть простым людям виднее, раз они пришли на похороны уголовного авторитета, и возможно, что они знали и видели его с другой стороны?
- Я то вам зачем нужен? - выдохнул злобно Виль, сбрасывая с себя оцепенение - Ценный свидетель? Или хотите сделать из меня как того засланного, что спас мне жизнь?...
- Не валяйте дурака, Игорь Петрович! - почти закричал Малютин.
- Послушайте! - преодолевая боль, встал на ноги Виль, он был готов наговорить этому типу всё что думает о его гнусных забавах и операциях.
- Нет! - резко оборвал его Малютин, - Это вы теперь всегда и всюду будете слушать меня. Я уже сказал вам неоднократно, мне нужны ваши способности. И новым именем я и все окружающие вас будут называть вас постоянно! И вам придётся привыкнуть и к первому и ко второму....Если, конечно, вы не передумали начать вместе со своей семьёй новую жизнь...
2.
Как и пообещал Малютин, в конце их такого трудного и долгого разговора, ровно через неделю в палату к Вилю, на тумбочку, поставили телефонный аппарат и молчаливый, подчёркнуто равнодушный парень, быстро, за 15 минут подсоединил к нему провода. После этого Виль стал ждать звонка от Вали постоянно.
Ожидание показалось бесконечно долгим.
После утренних процедур: капельницы, уколов и таблеток, а потом и завтрака, наступало затишье и это время текло особенно медленно. На третий день ожидания Виль стал заметно нервничать. Он коротал время больше на ногах, хотя на вечернем обходе врач всё ещё советовал ему больше лежать. Он бродил по маленькой комнате, всё чаще стоял на балконе, а в голову почему-то стали приходить странные и не весёлые мысли.
Виль начинал сомневаться в том, что и Малютин и его начальство знают о нём всё до конца. Он перебирал в голове опять все последние годы и думал, что возможно они упустили эпизоды с зарытыми в Ущелье трупами Зуба, Алабая и всей их банды. Или возможно они не знают случай с поджогом цыганского посёлка "Шанхай"? Тогда тоже погибло и сгорело много людей...Конечно, большинство по собственной глупости, но разве это оправдание для него? Или они не знают самые ранние эпизоды его биографии, такие как расстрел бригады Жбана за городом? Сколько тогда хладнокровно расстреляли "быки" Силая людей Жбана? Шесть? Восемь? Виль и сам точно не помнил этого...Он и сам был тогда в полубреду от всего что творилось на его глазах...
От этих мыслей и воспоминаний сердце начинало колотится в груди бешено, взахлёб, и пот начинал заливать лицо. А внутри начинал колотится натянутый как струна нерв...
Однако как-то уже прокрутив в голове это многократно Виль неожиданно вспомнил самое начало разговора с Малютиным о его воспоминаниях детства. И тогда его будто осенила мысль. Если Малютин мог с такой лёгкостью вытащить из него воспоминания, которые он и сам плохо помнил, то что говорить о воспоминаниях, которые он никак не может забыть?
От этого "открытия" Виль успокоился и даже целые сутки был в хорошем настроении. Но Валя всё не звонила и ему в голову приходили другие сомнения...
"А что если Малютин не всё что он знает о нём доложил своему начальству?"
" Глупость! - уверял его другой внутренний голос, - Такого быть не может! Зачем ему это?"
" Да мало ли зачем? - спорил с ним первый голос, - Вдруг он готов пойти на всё, чтобы заполучить меня к себе в группу? Кто может быть уверен, что в их рядах идеальный порядок, когда вся страна пропитана продажностью и ментов и судов и чиновников?"
От этих мыслей страх опять сжимал грудь тисками и опять бухало сердце. Это был страх не за себя. Это был страх за Валю и сына, которые где-то там, жили себе нормальной жизнью, а будут ли они дальше жить хорошо зависело теперь и от него тоже. Малютин дал понять ему это, хотя и не говорил об этом напрямую...
Когда санитарка принесла ему обед, то он попросил её, чтобы к нему зашёл врач. Вилю надо было хоть с кем-то поговорить, чтобы развеять сомнения или хотя бы попросить у него успокоительного.
- Вам плохо? - спросила она.
- Плохо. - кивнул Виль, - Жду звонка который день, а его всё нет.
- Так вы не беспокойтесь.- уверенно заявила эта пожилая женщина - Вас обязательно предупредят заранее, когда будет звонок. Вам разве не сказали?
- Нет. - удивился Виль.
- А вы идите лучше погуляйте, - улыбнулась санитарка, - Доктор сегодня после обхода написал вам в карточке, что можно гулять по одному часу во дворе. Я сама слышала. Разве вам Ольга утром, когда уколы делала ничего не сказала?
- Нет! - опять недоумённо пожал плечами Виль.
- Забыла тетёха молодая! - по-доброму засмеялась санитарка, -Идите! Там весна совсем и тепло уже как летом. В этом году весна у нас ранняя, как никогда. Яблони вот-вот зацветут...Парк у нас вокруг красивый. Сами увидите...
- А вы точно знаете, что о звонке меня предупредят заранее? - засомневался Виль.
- Так я здесь, милый человек, не первый десяток лет работаю. Уже поверьте мне...Возможно, что через меня и передадут, а возможно через Ольгу. Не беспокойтесь. За несколько часов обычно предупреждают у нас каждого.
Только тут Виль обратил внимание на выражение лица этой женщины и почувствовал её жалость к себе и её мысли, простые и понятные, о его грешной мечущейся душе, о его святом неведении про то, в каком именно учреждении и с какими строгими порядками он находится. И эти мысли этой простой женщины убедили Виля больше, чем все возможные заверения или убеждения хоть доктора, хоть самого Малютина. И будто обласканный этими добрыми мыслями этой простой русской женщины, Виль взял в руки её шершавую ладонь, но не решился поцеловать, а только слегка пожал с благодарностью...
- Идите уж, идите потихоньку! - напутствовала его санитарка, - А я пока уберусь тут у вас и постель поменяю...
- А вас как зовут? - спросил Виль , обернувшись уже в дверях.
- Меня зовут Оксана Карповна, - улыбнулась женщина, собрав морщины на лице в пучок похожий на лучики света, - а вас зовут Игорь Петрович. Мы все это знаем. так что будем знакомы.
- Спасибо вам, - кивнул Виль, - меня можно звать просто Игорь.
- У нас так не положено. - уже другим , более отчуждённым голосом ответила Оксана Карповна и тут же взялась за тряпку и ведро. Разговор был окончен.
Виль прошёл по пустынному коридору с множеством дверей и спустился по широкой лестнице на крыльцо перед зданием. Взгляду сразу представил огромный парк высоких лиственных деревьев уходящий за горизонт, а слева и справа за края здания. Только потом Виль увидел небольшую заасфальтированную площадку пред крыльцом. На площадке всего две лавочки напротив друг друга. Мужчины, человека по три на каждой лавочке, курили и разговаривали о чём-то не громко и спокойно. Все были одеты в точно такие же пижамы как и Виль. Наверное от этого он сразу потерял интерес к этим людям, да и тянуло его в парк, к запахам леса и свежести. И он заторопился, держа спину ровно и, вцепившись в перила, как мог быстрее спустился вниз и сразу увидел несколько аллей ведущих в глубину парка.
Он пошёл сразу к ближайшей и зашагал радостно ощущая свободу шага, радость движения, жужжание насекомых и непродаваемые запахи весеннего лесного духа. Деревья только подёрнулись свежей и нежной листвой, трава была сочной и яркой, пробиваясь сквозь прошлогоднюю жухлую листу и сушняк.
Сердце Виля билось чаще, но не тревожно , а радостно, как в детстве. Сам он чувствовал себя тоже немного ребёнком так, как не шёл, а будто летел над землёй как в детстве и чувствовал себя почти здоровым и бодрым, по-настоящему живым. И только отголоски боли в пояснице мешали ему, кажется, бросится в этот лес вприпрыжку как ребёнку.
Виль незаметно углубился в парк и деревья сомкнулись над ним, а потом и за ним, когда тропинка сделала плавный, невидимый глазу поворот. А он всё вдыхал и прислушивался к этой тишине, к звукам весны: птиц, насекомых, шелесту листвы. Но с непривычки Виль быстро устал, как ему показалось, а потому решил опуститься на одну из лавочек часто расставленных вдоль всей асфальтовой дорожки.
" Отдохну немного, - подумал Виль, - и пойду в глубь парка, прямо между деревьями. Жаль на траве мне не посидеть. Не согнусь, да если и согнусь, сам не встану. Но хоть по траве похожу..."
Мимо пролетала одинокая бабочка и Виль потянулся к ней рукой.
- Да! - услышал он над собой знакомый голос и вздрогнул внутренне, - Весна нынче ранняя...Привет, кэп!
На лавочку рядом присаживался Арсений. Виль, оглядывая его строгий костюм и чисто выбритое, совсем почти не узнаваемое лицо, вдруг подумал о том, что совсем не удивлён его появлению. Видимо, после всех тех мрачных мыслей, а так же всего что ему рассказал Малютин он уже был готов ко всяким неожиданностям. Даже к таким.
- Не скажу, что сильно удивлён, Сеня. - вздохнув, вымолвил Виль, продолжая разглядывать бывшего подчинённого. - Хотя конечно тебя не узнать в этом костюме и без твоей привычной русой шевелюры. И бриться ты видимо стал чаще.
- Просто стал собой, кэп, - знакомо хохотнул Арсений и потянул из кармана пачку сигарет,- Сразу скажу, кэп.
Арсений лишь мельком глянул на Виля и его взгляд стал блуждать по деревьям и всему что было вокруг.
- Темнить не буду. Меня к тебе моё начальство послало.
- Какое? - невольно вырвался вопрос у Виля.
- У меня всегда было только одно начальство, - так же спокойно продолжал Арсений прикуривая и пуская клубы дыма. Он опять только глянул на Виля и чуть улыбнулся, скривив губы. Того прежнего, весёлого и смешливого Сени, которого хорошо знал Виль, будто бы уже и не существовало.
- А полковник, значит, ничего тебе не рассказал? Не успел что ли? -будто в задумчивости спросил Арсений.
- Какой полковник?
- Малютин...
- Ага! - задумчиво протянул Виль, - Полковник, говоришь? А сам то ты кто по званию, Сеня?
- Да, вот, - опять непривычно сдержанно улыбнулся Арсений - майора получил за последнюю операцию. Можешь меня поздравить...
- Я? - зло дёрнул головой Виль.
- Да не злись ты, кэп! - как-то виновато скривился Арсений, - У каждого своя работа...Может ещё и вместе поработаем...Кстати, тебе привет от Гриши Кудряшова - Курка. И от жены его - Анны.
- Да, да! - будто отвечая на немой вопрос заговорил Арсений более свободнее, - Поженились, живут нормально. Только вот где, сказать я тебе не могу. Права не имею...Пока не имею...Да и не Курок он уже и не Гриша даже. Впрочем, как и ты уже не Шредер и даже не Виль. Угадал?
- А разве не знал? - всё ещё отчуждённо спросил Виль.
- Нет. - просто ответил Арсений - Просто давно работаю в системе...
Арсений замолчал, и Виль молчал тоже напряжённо думая о том, что Малютин рассказал ему о каком-то человеке, засланном специально в бригаду Гурьяна, а вот об Арсении даже не обмолвился. Сколь же их интересно было заслано к ним в городок и почему Виль их не почувствовал? Почему они, и их мысли остались для него не раскрытыми? Вот вопрос так вопрос? Виль попытался прочитать мысли Арсения, даже закрыл глаза, что никогда не делал на людях, чтобы напрячься лучше, но...У него ничего не вышло. Арсений спокойно докуривал сигарету и не проявлял никакого беспокойства, а мысли его были будто бы скрыты за невидимой , но теперь явно ощущаемым Вилем, стеной.
- А что это за место? - попытался спросить обычным голосом Виль. Но голос подвёл, сорвался и захрипел. Сказалось напряжение нескольких предыдущих минут.
- Так это...- Арсений сделал паузу и бросил окурок в рядом стоящую урну, - Санаторий ФСБ. Один из наших санаториев, что ближе к морю.
- ФСБ? - нараспев, задумчиво протянул Виль, - Так это получается, что и Малютин...и ты ...и твои ребята тоже?...
- Ну а ты как думал, кэп? - вдруг опять знакомо хохотнул Арсений, - Что такими серьёзными людьми как Силай и его организация, как Гурьян, и как ты сам, ментовка будет заниматься что ли?
- Да, конечно - всё так же задумчиво ответил Виль, - а ещё покойные Зуб и Алабай...И бригада их...Таких менты не враз закопают!
- Да живы твои "крестники", не переживай. - не громко обронил слова Арсений и опять отвернул лицо в сторону. Виль обернулся быстро и напряженно буравил взглядом стриженый затылок Арсения.
- Ты меня не просвечивай, Рентген! - вдруг обычным голосом уголовника Арсения заговорил майор ФСБ, - Мне тут после этого задания такие наши "зубры" в мозгу копались, я те пну, и то ничего понять не смогли. Я всё же человек подготовленный, а не смертник....Кстати, подготовленный Малютиным, и специально для этой операции...Как ты, в мозгах других он меня копаться не учил, а вот ставить "экран" научил хорошо. Да и не палач я, чтобы даже таких тварей конченных, как Зуб и Алабай к стенке ставить. Они сейчас где-то под Читой. Там им и приговор объявят, после завершения следствия по всем их грехам, и лагерь определят, скорее всего на берегах реки Лены. Подальше от знакомых мест и знакомых личностей.
Закончив речь, Арсений повернулся и открыто взглянул в глаза Вилю. И Виль увидел что он так же знакомо, широко улыбается, как и в прежние времена.
- Да! - вздохнул Виль, - Как теперь тебя и называть-то не знаю, майор...
- А не надо тебе этого знать , Виль! - резко перебил Арсений, - Как и мне совсем не нужно знать твоего нового имени. У нас это не положено. Так что привыкай. Может и не встретимся никогда больше, а может и встретимся. Но если встретимся, то тогда уж точно и тебе и мне всё до конца скажут. Да ладно!
Арсений кашлянул и чуть получал, будто собираясь с мыслями.
- Валю и Димку я в Омск лично отвозил и на новом месте устраивал, так было легче. Они же меня знали и доверять мне могли. Кстати, когда ты звонил, мы ехали именно туда, а не в том направлении, как мы с тобой договаривались.
- Да я уж понял. - кивнул Виль, - Были они в заложниках у Гурьяна, а теперь, можно сказать, в заложниках у полковника ФСБ Малютина...
- А ты как хотел? - резко и жёстко перебил Арсений, - Чтобы тебе за твои подвиги орден дали и бесплатную путёвку на Черноморское побережье выписали?
- Нет, Сеня! - скрипнул зубами Виль, - Я , знаешь, совсем о другом тогда думал...
- Да знаю, знаю! - уже более мягко и просто откликнулся Арсений, - Кто же из участников операции не знает о твоих подвигах? Только зря это ты так-то, кэп. Всё зло с собой на тот свет не заберёшь.
- Может быть. - вздохнул Виль, - Только вот одно я не понимаю. Почему нашим городком такая серьёзная организация занималась, а главное почему она ничего не делала для того, чтобы этих упырей быстрее за решётку упечь?
- Ну, то что ничего не делала это ты, конечно, погорячился. - сморщился Арсений, - Делали мы много. Сам знаешь теперь, но делали всё по плану, чтобы сразу накрыть и всех...Ну а почему мы? Да просто некому сейчас больше, Виль! Не мне тебе рассказывать как страну-то развалили , Виль. Дожились до того, что верить никому нельзя, ни ментам , ни прокурорским, ни судьям...Вот мы теперь и пытаемся внутренний контур страны удержать. Внешний то мы провалили так, что одна сплошная дыра...Впрочем, это я о своём - больном...Извини, отвлёкся.
- И так, - начал Арсений опять обычным, чуть насмешливым голосом, -добрались мы нормально. Квартира у вас там, почти такая же как и была в городке. Мне поначалу даже смешно было насколько всё похоже сложилось. Такая же двухэтажка, с такой же планировкой, и две двери на лестничной площадке, и те же четыре комнаты и кухня на Юг...Случай! Он бывает смешным!...Да! Валя опять работает по специальности - учителем географии. Водит своих шестиклассников иногда в походы, на природу. Димка стал хорошо учиться, обзавёлся друзьями. Ждут тебя. Верят мне, что ты обязательно вернёшься...Так что не подведи меня, кэп. А?
- А я значит вернусь обязательно? - задумчиво растягивая слова спросил Виль.
- Конечно. - спокойно ответил Арсений - Только для этого нужно соглашаться на условия Малютина.
- Хотите сделать из меня такого же агента, как тот, что треснул меня по башке в доме Гурьяна? -процедил сквозь зубы Виль.
- А вот это мне не известно, кэп! - так же весело продолжал Арсений, будто вопрос был самым обычным, - Только думаю, что выбор у тебя не большой. Да и пора отдавать долги.
- Родине? - с издёвкой засмеялся Виль.
- Ну это ты сам решай - кому! - так же весело ответил Арсений, и вдруг заговорил серьёзно, - Хотя я лично думаю, что место возле очередного вора в законе тебе вряд ли предложат. С твоими способностями найдут что-то более спокойное, но более серьёзное. Да и группа Малютина такими мелочами не занимается. Честно говоря, она настолько засекречена, что никто из нас грешных даже близко не предполагает, чем они занимаются вообще...
- Ладно! - обрывая себя, резко поднялся с лавки Арсений, - Я тебе всё сказал. Решать тебе. Пока, кэп.
- Слушай Арсений, - поднял глаза на бывшего товарища Виль, - А откуда в тебе это -кэп, кэп? Ты что и правда бывший матрос?
- Конечно. В юности окончил техникум речного пароходства. Срочную служил во флоте...
- Как же ты сюда-то попал?
- Пути Господни неисповедимы! Слышал такое?...
- Понятно. - кивнул Виль опустив голову на несколько секунд, - Только не совсем...
Виль поднял голову и увидел, что Арсения уже нет рядом. Он оглянулся. Его всё так же окружали деревья и кусты парка, резвились птицы, щебеча на разные голоса, ветер шумел в молодой листве. Арсений растворился среди этого леса так же неожиданно как и появился...
3.
Познакомились они с Арсением случайно, и именно в тот момент, когда Виль был подавлен, озлоблен и кажется готов был совершить что-то очень не хорошее. Он всё ещё бредил душными летними ночами страшными картинами расстрела банды Жбана: хладнокровного, быстрого и какого-то обыденного для этих людей действия. И ему мерещились всё ещё крики и стоны умирающих и кровь от волочения трупов на камнях и пологих склонах карьера.
Тогда Виль был только в самом начале пути в ближний круг Силая и каждую неделю занимался разоблачением на его глазах кого-то из авторитетных воров из Силаевского окружения, уличая их в утаивании денег от общаковой кассы или в каких-то ещё более мелких, но не менее тяжких грехах перед смотрящим. Ему казалось, что весь мир уже давно возненавидел его, а потому на улицах городка, в каждом приближающемся парне он пытался разглядеть убийцу посланного по его душу...
Это теперь Виль понимал, что случайная встреча с Арсением была не совсем случайной, а скорее всего совсем не случайной. И случай этот был подготовлен умело, а главное вовремя.
" Да! - размышлял Виль, уставившись на молчащий четвёртые сутки телефон, - Тонко и точно было всё сработано. Всё учли: и все обстоятельства и его состояние. Умеют работать эти ребята раз уж смогли его, тогда так уверенного в своих способностях и неуязвимости, но доведённого до края всеми обстоятельствами, свести со своими людьми так быстро и просто".
Однако Виль чувствовал теперь, что за этой быстротой и простотой стояла долгая, продуманная и обстоятельно рассчитанная подготовка.
Тогда, в 93 году, Виль уже купил свой первый автомобиль - подержанный, но довольно приличный по меркам того времени "Аудио" - и колесил на нём по городу, выполняя разные мелкие и рутинные поручения Силая.
Всё случилось уже в начале осени, одним пасмурным и дождливым вечером. Он возвращался из Старого города, где имел трудную беседу с авторитетами Старого города и задержался почти до темноты. Дома ждала Валя к ужину. Виль торопился, не хотел её расстраивать лишний раз. Он и так часто отсутствовал дома последние месяцы. В голове всё ещё крутился неприятный разговор с одним из старогородских бригадиров - Арканом. В разговоре , уже в самом конце, то не двусмысленно намекал Вилю, что ему нужно быть осторожнее и думать не только о своей безопасности, но и о жизни своей семьи. Можно сказать, что вор не скрываясь угрожал ему.
Тогда ещё Виль не набрал того авторитета и влияния, которое имел в воровской среде городка позже, и бригадиры позволяли вести себя с ним вольно и даже грубо, считая его просто очередной "шестёркой" Силая, выполняющего его поручения. Всегда и всюду они не забывали напомнить ему его место и его обиды нанесённые им, а ещё , как прочитывал их мысли Виль, просто ждали, когда же "фраекрок" лоханётся на чём-нибудь и Силай сам отдаст им его на растерзание.
Из-за всего этого настроение у Виля было отвратным. Он понимал, что о семье нужно позаботиться. Что предстоит не лёгкий разговор с Валей, которая только нашла работу по специальности и устроилась учителем. Теперь нужно как-то убедить её уйти с работы, больше уделять внимания Димке, встречать его со школы...Только всего этого было мало! Видимо придётся рассказывать всё Силаю и просить его выделить охрану для его семьи, хотя бы на один или два месяца из личной , силаевском "пехоты". К тому же Виль ещё не всё знал о законах этого мира, в котором оказался так стремительно, а потому не мог предугадать, как отреагирует на это Смотрящий. Захочет ли он пойти против всех недовольных бригадиров? Ведь таких было почти две трети от общего числа. Захочет ли он конфликтовать с ними ещё острее, чтобы защитить хоть и нужного ему человека, но пока ещё малознакомого и не обладающего воровским авторитетом?
Все эти вопросы и проблемы крутились в этот вечер в голове Виля неотступно, и он колесил и колесил по городу, всё не решаясь направиться домой. Сейчас ему было бы сложно и неприятно встретиться с Валей. Она бы поняла сразу, что он чем-то расстроен, а рассказывать ей пока было нечего. Он пока ещё ничего не решил!
Пропуская машину на одном из перекрёстков, Виль неожиданно заметил на одной из знакомых улиц светящуюся неоном вывеску - "Трактир "У дяди Лёши". Он точно помнил, что ещё неделю назад здесь ничего подобного не было.
Решение пришло само собой. Ему нужно просто поужинать в этой "забегаловке", а заодно и узнать "под кем ходит" хозяин кафе. Виль знал, что Силай любил, чтобы такие вещи ему докладывали немедленно и разные люди. Так он собирал достоверную информацию из разных источников. Данный район "курировала" бригада Полозовского, и было сомнительно, что ребята Поляка не обложили данью это место. Однако проверить никогда не мешало.
Вход в трактир был с торца старой панельной пятиэтажки, и Виль припарковался во дворе этой общаги, в грязи загаженного мусором двора. Внутри было тесно. Половину пространства отгораживал высокий прилавок, за которым видны были кухня и хозяйственные помещения. Зал был маленьким и умещал всего несколько пластиковых столиков. Однако в отличии от многих подобных заведений городка, содержащихся в основном выходцами из Средней Азии или Кавказа, здесь было чисто, не воняло помоями или застарелой пылью, а главное не было пропитых морд и пьяных лиц завсегдатаев данного вида заведений. Зал был почти пуст, не считая двоих, сидящих в разных концах, клиентов. Одни, одетый в потёртую кожаную куртку и джинсы сидел рядом с выходом и ел торопливо, низко склонившись над столом. Второй сидел за столиком ближе всего стоящим к стойке и развалившись в пластиковом кресле гипнотизировал недопитую бутылку водки, явно никуда не торопился.
Виль подошёл к стойке, кивнул не глядя в ответ на вежливое приветствие пожилого мужчины за стойкой и взял в руки меню.
"Ну вот, теперь понятно. - разглядывая цены подумал Виль, - С таким ценами нашим "синюгам" здесь делать нечего. Можно найти совсем рядом и втрое дешевле."
- Прогореть не боишься с такими ценами? - спросил Виль не поднимая головы.
- Нет. - просто ответил мужчина, - В городе теперь есть люди с хорошими деньгами, и с запросами на чистоту и качественный товар...Да и всегда были.
- У-у! - значительно, но с явной насмешкой промычал Виль, и внимательно взглянул на хозяина. В его чертах лица было что-то знакомое, но Виль не стал задумываться над этим. Он уже успел узнать многих предпринимателей в этом городке. Виль заказал солянку, салат и спросил хорошего коньяка.
- Для тебя найду, - улыбнулся прокуренными зубами мужчина и вот тогда Виль узнал его. Это был Лёша Кирпатый, как все звали его в лагере за сломанный кривой нос. Сейчас его нос утопал в пышных седых усах, а черты лица неузнаваемо почти изменяла коротко стриженная борода.
- Оба на! - улыбнулся в ответ Виль, - Мир тесен, Кирпатый?
- А ты совсем не изменился на лицо, Немец ! - довольный собой закивал ему старый знакомый, - Я сразу узнал тебя.
Немец! Да, именно такую кличку носил Виль в лагере. Да и разве могла быть она другой, с его-то фамилией?
- Разве ты местный? - спросил Виль.
- Жена местная. - не сразу откликнулся Кирпатый, он уже кричал себе за спину заказ Виля, - А на родину мне чего-то не хочется. Там дружки остались. Да и времена не спокойные для тех, кто решил завязать. Коньяк тебе сразу налить?
- Наливай...И себе тоже плесни, я угощаю...Надо выпить за встречу! Давно откинулся?
- Полгода как...Через год с копейками после тебя.
- Понятно. Люди Поляка к тебе уже заглядывали?
- Сразу пришли... - кивнул Кирпатый, - Ну за встречу, Немец! - поднял он первым свой стакан.
- Будь здоров!....Значит удалось договориться тебе с пацанами?
- Не сразу, - выдохнув и с хрустом откусив красное яблоко, ответил Кирпатый, - Вначале племянник мой, Сеня, выкинул двоих грубиянов. Ну а на следующий день они на двух машинах приехали - кодлой. Поляк сам был. Оценил наши с Сеней стволы, спросил не боимся ли ментов или уже договорились с ними...Короче поговорили за прошлое, кто где тянул, с кем и как...Нормально, короче. Поляк даже извинился за своих, мол, шалопутные, говорит, молодые ещё, и цену сбавил и мировую выпил...
- Ну ты молодчик, Кирпатый! - засмеялся от души Виль. Настроение от коньяка и особенно от рассказа бывшего товарища стало улучшаться.
- Не побоялся, что они вас обоих здесь же легко положат?
- Ну я же не лох мусорный, Немец. - скривился в ухмылке Кирпатый, - Ты меня знаешь...Я по их базару, ещё с первой встречи понял, что ребята от местных воров, а не бригада беспредельщиков. Да и не грубил я, всё по понятиям было, они грубили. Платить я не отказывался, а сразу сказал, что говорить буду со старшим...
- Ну значит всё " в ёлочку", как у нас говорили? - опять легко засмеялся Виль.
- Ну да! - кивнул Кирпатый, - Только Сеня мой загрустил. Видишь, сидит в торой вечер к ряду с бутылкой разговаривает.
- А чего?
- Да Поляк отвёл его в конце разговора в сторону. В бригаду к себе звал, а он отказался. Теперь вот думает как бы не вылезло ему это боком. И к спортсменам-беспредельщикам примыкать не хочет, и подлянки от бригады Поляка ждать тоже можно в любой момент. Да он со своими ребятами, корешами, хотел автомастерскую открыть , тут не далеко, в гаражах. Всё они уже приготовили, гараж заделали, отремонтировали, бабла вложили и в ремонт, и в запчасти, и в инструменты...А как теперь дело обернётся, когда уже позже узнали, что вся прилежащая территория под Поляком? Ведь нагрянут ребята, как только они откроются.
- Ну то что нагрянут - это беспременно... - кивнул задумчиво Виль, - А давай я с ним поговорю? Может и подскажу чего толкового? Ты скажи чтобы мне за его стол ужин принесли. Лады?
- Ну если ты серьёзно, Немец! - хмуро и напористо начал Кирпатый, - Тогда считай, что я твой вечный должник, и открываю тебе здесь бессрочный кредит...Я же тебя помню! Если обещаешь - всегда сделаешь...
- Да не обещаю я пока ничего, Кирпатый. - улыбнулся в сторону Виль, - Не беги впереди лошади.
Виль кивнул и пошёл к столику рядом со стойкой...
На следующий день, улучив момент в доме Силая, когда у него в кабинете никого не было, Виль зашёл к смотрящему.
- Разговор есть к тебе , Саша. Серьёзный. У тебя сейчас время есть?
- Да какой базар, брат? - отодвинул от себя бумаги, с которыми всегда возился до обеда, тут же откликнулся Видикалов, -Садись, говори.
- А у тебя в ближайшее время нет никаких встреч? - осторожно спросил Виль, - Не хотелось бы, чтобы нас перебили посредине...
- Понятно, - уже более серьёзно кивнул Смотрящий, и громко крикнул : "Кирсан!" На его зов тут же вошёл его водитель, который всегда находился рядом с ним, даже когда Силай был в доме.
- Прикройка на дверь, Васёк, поплотнее. И если кто зайдёт или приедет, то организуй им на первом этаже чифиру и пойла, закуски там... ну телевизор им включи...Короче, я занят до тех пор, пока тебя не позову.
Огромный, под два метра ростом Кирсан, выслушал молча, кивнул бычьей головой и скрылся.
- Я вижу, брат, тебе не легко приходится, - первым начал разговор Силай, - сам хотел с тобой давно поговорить и предложения даже обдумал, но вот всё дела. То одно, то другое...
Силай сморщившись оттолкнул от себя с какой-то ненавистью кипу бумаг и пачки долларов и они отлетели на самый край стола, некоторые слетели на пол, а денежные купюры запорхали в воздухе как огромные бабочки.
- Надо тебе, брат, переезжать из твоей норы в более надёжное жилище. Есть у меня в заначке одна хата. Крепкая, просторная. Район старый, центр, все на виду. Люди по тридцать лет живут в этом доме. Дверь там железная...Да и с водилой для тебя пора вопрос решать. Надёжный человек рядом со стволом - теперь для тебя не роскошь. Одному мотаться тебе становится опасно...Знаю! - перебил он попытавшегося что-то ответить Виля, - Знаю, что бригадиры наши народ резкий и долги помнят. Много ты врагов себе нажил , брат , за эти три месяца...Ну не без моей помощи! А потому решать будем вместе... И решим! Не сомневайся...
- Спасибо, Саша! - от помощи не откажусь, - Ты прав, конечно. Такое ощущение, что стали они меня зажимать....Оглядываться стал чаще, да и за семью страшно. А это не должно мне мешать. Всё приму, что предложишь, но я сейчас хотел немного не о том...Просьба есть!
- Не вопрос. Слушаю.
- Есть у меня ребята знакомые. Хорошие ребята, проверенные. Короче говоря бывшие "афганцы". Сам понимаешь, что и с оружием умеют обращаться и опыт у них в переделках разных есть хороший. Да и старшего их, верховодилу, я хорошо знаю - Сеню! Ну т.е. зовут то его полностью Арсений...
- Подожди! - сморщившись перебил Видикалов, - Всё это хорошо. Проблема то в чём? Они к нам каким боком?
- Сейчас доскажу. Не торопи!
- Ладно.
- Ребята задумали свою автомастерскую открыть на районе где Поляк мазу держит. Вроде и помещение обделали и в ремонт бабки вложили, в запчасти , в покупку самого гаража. Короче у них всё на мази было, но тут Арсений случайно попадает в перепалку с ребятами Поляка и даже с ним лично встречается. Та стычка миром закончилась, но Арсений тогда проявил себя, и Поляк его вряд ли забудет. Вот и засомневался он, как ему быть дальше. Да к тому же, когда заваруха вышла, Поляк Арсения в сторону отводил и предлагал ему в свою бригаду пойти. Арсений отказался. Куда же он без своих ребят, да и дело на большую половину сделанное жалко. Совета он у меня спросил , что, мол, делать мне теперь. А я вот что, Саша, подумал.
Виль сделал паузу и прислушался к мыслям Смотрящего. Видикалов соображал медленно, прокручивал в голове всё сказанное. Да и не мудрено, Виль сразу столько на него вывалил за несколько секунд.
- Ведь какой хороший случай, Саша, ещё одну бригаду сколотить, и под себя её поставить, а? Пусть ребята чисто по закону "фраера" и наших порядков не знают. Но если им помочь, объяснить, чтобы не лезли без твоего приказа ни куда, если приблизить их, они же всю жизнь благодарны будут. А раз так, то и отплатить всегда добром смогут и даже захотят. По тому, как они с первой же встрече шухеру навели такого, что сам Поляк вынужден был на разборки выезжать, ребята они не промах. Понимаешь о чём я?...
- Подожди, подожди, подожди... - быстро заговорил Силай подскакивая на ноги.
Виль смотрел напряжённо, как Видикалов расхаживает нервно дёргая ногой возле своего огромного стола заставленного разными "побрякушками", как любили подначивать Смотрящего бригадиры между собой, и думал о том, что мысли Видикалова побежали слишком быстро. Они скакали с одного события на другое и связать их вот так сразу воедино Виль не мог.
- Как же ты прав, брат, ты даже сам не понимаешь, что ты накопал! - вдруг горячо и даже восторженно заговорил Силай, - Вот ведь в который раз ты мне подкидываешь идею, которая кажется вначале такой простой. Но это просто удавка! Это я тебе говорю...Моя покойная маман, сказала бы - рояль в кустах...Как же я сам-то недопёр до такой простой вещи, а?
Силай резко сел на своё место и уставился на Виля весёлым взглядом.
- Смотри , брат, какой красивый расклад получается! По всем воровским законам тык нашему сословию не принадлежишь, а потому наши авторитеты тебя до сих пор считают "фраером". А раз так, то и бригаду себе ты можешь сколотить из таких же фраеров как и ты. И будет эта бригада только твоя. Как там наши умники тебя за глаза т о прозвали - Рентген? Вот и будет у нас ещё одна бригада - бригада Рентгена. Мы её, конечно, с тобой ещё проверим не раз, и если пацаны проявят себя как надо, то вот тогда мы свой рояль из кустов и вытянем. Получите - распишитесь, как говорят в ментовке.
Но для этого, после того, как я сам твоих ребят в деле проверю, я объявлю тебя своим подручным - прямо на общей сходке. А подручный Смотрящего -это уже воровская масть , брат! И это власть и авторитет даже самым ярым твоим врагам...
Видикалов вдруг громко и самодовольно засмеялся, откинувшись на спинку стула.
- Вот так, брат, мы решаем сразу несколько задач одним ударом! Ты в законе, у тебя своя бригада, а значит тебе и твоей семье больше ничего не будет угрожать. После этого хода все твои враги не то что пасть открыть, но и слушать тебя будут обязаны. потому что подручный говорит всегда от имени Смотрящего. Теперь на тебя ни один авторитет из наших, не точно покуситься, но и оберегать тебя будет должен. Тебя и твою семью. Законно! А кроме этого мы имеем запасную бригаду, которая не будет претендовать на зону кормёжки, а будет выполнять только мои поручения под твоим началом. Бригада эта кусок города не держит, права авторитетов не нарушает, но её и предъявлять сходняку не надо. Объявим , что есть и всё! Воры , конечно. репу будут чесать, думать, как да что, но предъявить нам с тобой они ничего не смогут.
Ну а если кто и захочет нам предъяву выкатить, то того мы быстро на место поставим, спросим так нежно: А сколько мы пацанов теряем каждый месяц на разборках с безпредельщиками, спортсменами и всякой самостийной херотой? Вот! А вы нам что хотите предъявить? Что мы этим ребятам не дали уйти в беспредел, а поставили под себя и тем сделали из них чисто воровскую бригаду с понятиями и по нашим законам? Ну да! Они фраера пока! Так они и дела делают не хуже вас! Чем вам пред ними гордиться?
Видикалов опять засмеялся громко и открыто.
- Тут любой баклан завалит хайло. Крыть то нечем!
Видикалов вдруг тяжело вздохнул, как то резко стал спокойным и похожим на себя.
- Вот такая у нас выходит многоходовочка, Виль! И своим во страх и чужим в остережение. Только этим делом надо вплотную заняться, чтобы месяца через два всё закончить. Тут медлить нельзя...
4.
Звонок телефона раздался вечером, сразу после ужина. Виль в это время стоял на балконе и размышлял о том, что не видел в своей жизни такого тёплого конца апреля. Деревья были покрыты первой листвой, трава росла буйно словно в июне. Это было настоящее лето. Только это было лето для его родного городка. Теперь Виль понимал, что находится далеко от родных мест и видимо намного южнее. Хотя это и не был настоящий жаркий Юг, как воспринимают на его родине Кавказское побережье Чёрного моря или Крым. Скорее что-то близкое к ней, как сказал Арсений. Может быть Волгоградская область или Ставрополье? Но насколько он помнил в этих областях было мало лесов... Мало! Конечно, мало, размышлял Виль, но это не значит , что их в этих местах совсем нет...Хотя какая ему разница , если всё равно в ближайшее время предстоит ехать в Сибирь, а это намного ближе к дому, чем эти места. И надо благодарить Бога или ещё кого-то, что поедет он туда как свободный человек, а не как ЗЭКа по этапу в спецвагоне.
Трель звонка пронзила его как неожиданная боль в спине. Виль вцепился в ограждение балкона , а потом с силой оттолкнулся от него.
- Алё, алё! - услышал он в трубке такой знакомый и родной голос Вали...
Разговор длился всего около пяти минут, потом их резко оборвали. Виль послушал немного длинные гудки и положил трубку.
Валя всё время плакала, он успокаивал её, успел спросить как Димка и услышать заверения, что у них всё хорошо. Димка счастлив, увлёкся авиамодельным кружком, у него много друзей и хорошие отметки в школе. Валя успела сказать, что работает в школе, и всё спрашивала когда он приедет.
- Я скоро приеду, Валя, обязательно...
Именно на этих словах разговор оборвался. Несколько минут Виль сидел уставившись на телефонный аппарат и размышлял о том, почему им не дали поговорить дальше, и стоило ли из-за такого короткого разговора ждать целую неделю и мучится. Неужели они просто хотели убедить его, что не врут ему насчёт его семьи? Но он и так уже поверил им...
В дверь неожиданно постучали и сразу же в палату вошёл Малютин.
- А потому, Игорь Петрович, что для таких переговоров нужно было подобрать безлюдное место. Ведь Валентина Борисовна называла вас вашим прежним именем, хотя мы многократно просили её не делать этого. - заговорил он сразу, без всяких предисловий и привычно стал стаскивать свой пыльный плащ, - Но мы предполагали это. Женщине в таком положении трудно сдержать эмоции, а потому наши люди тщательно выбирали место и время, когда вашу жену никто из её окружения не сможет услышать.
Виль выслушал полковника и невольно громко и нервно засмеялся.
- Я что теперь постоянно должен помнить, что вы слушаете не только мои разговоры, но и мои мысли? - сквозь смех спросил Виль.
- Обязательно! - резко и даже жёстко ответил Малютин, - Вы должны привыкнуть к этой мысли как можно быстрее, и жить с ней постоянно. Это одно из самых важных условий нашей дальнейшей совместной работы. Успешной работы! И вам , Игорь Петрович, пора уже начинать мыслить быстро и молниеносно находить решения, как вы и делали это в вашей прошлой жизни. Пора становиться прежним , Игорь Петрович! Может быть не так быстро, но уже пора начинать приходить в себя. У вас осталось всего три недели, как говорят врачи, до полного вашего выздоровления. К этому времени вы нужны мне здоровый и энергичный как прежде.
- Значит, через три недели?... - начал вопрос Виль.
- Да! - резко прервал Малютин, - Отпуска и больничные койки всегда заканчиваются работой. А потому уже сегодня я принёс вам несколько бумаг.
Только тут Виль обратил внимание, что в этот раз Малютин держит в руках небольшой кожаный портфель.
На маленький столик, что возле кровати легли несколько листов плотной бумаги. В глаза сразу бросались заглавные буквы , обревиатуры и штампы, и в правом верхнем углу, и в центре, и даже в середине текста. Это были слова "ФСБ" , " Министерство" и "особый отдел". На каждом листе выделялся чёткий чернильный штамп в верхней части листа - " Особо секретно".
Виль быстро пробежал строки документов глазами и пересел на свою кровать, откинувшись на стену.
- Значит всё таки записываете меня в стукачи? - выдавил он с неприязнью.
- Ну понятно! - вздохнул Малютин усаживаясь на стул напротив, - Сейчас вы начнёте борьбу с собственной совестью, которая будет сопровождаться множеством слов и наречий. А в конце концов всё равно подпишите документы.
- Знаете, что полковник? ... - процедил сквозь зубы Виль, готовясь высказать этому "оперу" всё что думает о нём и его методах.
- Знаю, знаю, Игорь Петрович! - тут же перебил Малютин и нахмурился.
- Давайте договоримся. Я объясняю вам кое-что без всякого психологического давления, но вы в ответ на моё расположение слушаете меня пока молча. Но вначале вы должны успокоиться. Я понимаю, что вы расстроены звонком жены, да и ко мне не питаете, мягко говоря. дружеских чувств. Но поговорить как два разумных человека, отстранившись от сегодняшних неприятностей, и даже от этих вот бумаг мы с вами можем?
Виль молчал и сидел с закрытыми глазами несколько минут после того, как Малютин замолчал. Ему не хотелось ничего отвечать этому человеку. Он думал о том, что на руках у полковника все "козыри". Его семья почти в заложниках, он сам имеет только два выбора - либо соглашаться на предложенные условия, либо идти в тюрьму. Что ему остаётся? Лагерь -это куда ни шло, но вот что будет с Валей и сыном?...Об этом даже думать не хотелось...
- Ну давайте попробуем. - с трудом заставил себя открыть глаза Виль.
- Отлично! - встрепенулся Малютин, всё это время спокойно сидевший и смотревший в окно с отсутствующим видом.
- И так! - начал он как всегда по деловому, - Что мы имеем? Вы приглашаетесь в секретную службу ФСБ, будете подчиняться только мне и ваша деятельность на первых порах будет заключаться только в учёбе и развитии ваших неординарных способностей. Думаю, что это займёт никак не менее года. а может быть даже чуть больше.
Всё это время вы будете жить с вашей семьёй, в хороших условиях, и просто ходить на работу, как ходят на работу сотрудники любого Научно-исследовательского института...
- А если я откажусь, то меня посадят в тюрьму за мои преступления. - улучив микропаузу вставил слова Виль.
- Нет! - как всегда резко отреагировал Малютин, - Вам тогда предложат что-то другое...Но это уже без меня. Не надейтесь, что кто-то будет давить или заставлять вас. У нас в ЗАТО работает много людей, которые просто вначале подписывают бумаги о не разглашении государственной тайны, т.е. всего что они видят и слышат вокруг себя, и спокойно работают. Это же настоящий город, а значит ему нужны просто рабочие, продавцы, электрики....Ну вы сами понимаете? Вот! У нас есть общественный транспорт, коменданты общежитий...Впрочем. это после, если вы окончательно откажетесь от моих условий.
Малютин замолчал, потом встал и стал привычно расхаживать по тесной палате. Он подошёл к кнопке вызова врача и резко нажал на неё. В комнате сразу появился человек в костюме. Один из тех, что какое-то время стояли за его дверью как охрана.
- Мне кофе, пожалуйста, а Игорю Петровичу стаканчик чаю. Вам сладкий , Игорь Петрович, или как вы любите, с карамелькой?
Виль равнодушно кивнул. Он начинал привыкать, что этот человек знает о нём больше, чем он сам о себе.
-Да! - поправив очки опять бодро заговорил Малютин - Я понимаю, что четыре с лишним года тюрьмы, а потом и шесть лет пребывания в преступной среде оказали на ваш характер неизгладимое впечатление и сформировали вас как личность. Но сформировали только частично, Игорь Петрович! Именно по этой причине я и занимаюсь с вами. Вспомните сами! Вы и в тюрьме и в лагере всегда противопоставляли себя этой среде, хотя сами об этом никогда не задумывались.
Виль криво улыбаясь поднял глаза на полковника.
" Противопоставлял? - подумал он с усмешкой, - Да там такие и месяц не проживут...Если бы ты знал..."
- Ваша драка с воровскими авторитетами в СИЗО - это раз, - продолжал спокойно Малютин, - дружба с вором в законе, отказавшемся от своего звания и фактически порвавшим с прошлым, за что он поплатился жизнью - это два...
- А как же быть с тем, что здесь, на воле, я не увидел другого порядка? Всё та же зона, только колючки нет и охраны со стволами на вышке. А правят всей жизнью не только воры в законе, но и продажные законники: прокуроры, менты, администрация городов и городков...Они же хуже всяких беспредельщиков! Они же воруют и вымогают с народа больше всякого вора!
В это время в дверь постучались и Малютин громко разрешил : "Войдите!"
Тот же высокий и широкоплечий принёс маленький поднос с двумя дымящимися паром чашками и ещё с какой-то посудой.
Малютин тут же взял в руки кофе и стал пить кофе крупными глотками.
- Игорь Петрович! - указал он Вилю на чашку с чаем. Виль только отрицательно мотнул головой. Его сейчас мутило и даже подташнивало, рана на спине болела и хотелось не чая, а чтобы полковник наконец-то ушёл и оставил его в покое.
- Ну этого сейчас тоже хватает! - быстро согласился Малютин, когда за охранником закрылась дверь, - И знаете, ещё долго, наверное, будет так , как вы говорите. Потому что разрушить страну и порядок в ней , чаще намного легче, чем потом восстановить законность и порядок. На это потребуются годы, возможно десятилетия. Так и разваливалось всё не так быстро. Гнило с головы...Это теперь всем видно. И развал этот был медленным и простому человеку не заметным...
- Ну а вы-то что? - вырвалось у Виля, - Вы такой умный и прозорливый...Наверняка, не один такой...Чего же вы то ничего не сделали?
- Ну мы делали что могли, Игорь Петрович, - ответил чуть тише Малютин, но у нас тоже начальство было своё, и начальство это было подвержено общей тогда тенденции...
- А-а ! - засмеялся Виль - Против начальства не хватило духу попереть?
- Вот что? - резко перебил Малютин, - Давайте-ка мы оставим это разговор до следующего раза. А сейчас поговорим о вас и вашем личном будущем...Хотя, я могу обещать вам одно, что если вы согласитесь работать с мной , то ещё увидите, как рушится эта криминальная система управления государством. Вот это я вам могу обещать...Кстати, напомните мне, я принесу вам газеты, в которых написано сколько в вашем родном городке арестовано высокопоставленных чинов милиции, прокуратуры и других ведомств, и как они наказаны. Этим, кстати, занимались наши люди , и сделали это благодаря и вам тоже...
- И что же? - с сомнением хмыкнул Виль, - Так всех поголовно и пересажали?
- Нет, конечно, Игорь Петрович! - улыбнулся печально Малютин, - Не всех, далеко не всех кого хотелось бы нам. Но этого в нашей работе и не требуется. Во-первых: не всем мы можем пока доказать преступную деятельность, а во-вторых: всегда нужно оставлять кого-то на свободе, чтобы знать и владеть информацией о том, кто же придёт на место тех, кого мы ликвидировали или нейтрализовали.
- Ну вот, - опять засмеялся Виль, - значит этот "дракон многоглавый" даже вам не по зубам!
- А! - снисходительно улыбнулся полковник, - Вот поэтому я и настаиваю, чтобы вы учились, Игорь Петрович. Изучая криминалистику и другие необходимые для нашей профессии предметы, вы узнаете, а главное поймёте сами, что победить преступность как таковую , хоть в мировом масштабе, хоть в отдельно взятой стране или даже в её части, просто невозможно. Это закон! И закон этот научно доказан....Вы же умный человек и понимаете, что преступность существовала всегда: и в СССР, и до него , и в царской России, и до её образования...Почти что с начала появления человека - с Каина!
- С кого? - не понял Виль.
- Ну это не важно. - махнул рукой Малютин - Преступность существовала всегда и будет существовать ещё долго поле нашей с вами смерти. В одном вы правы! Организованная преступность в каждом Государстве может быть побеждена, ну или хотя бы снижена до минимума и поставлена под контроль. Вот это и есть наша с вами задача.
- И для решения этой задачи вам нужен я? - с удивлением спросил Виль.
- Да, Игорь Петрович! - опять обычным бодрым голосом заговорил Малютин, - Для решения этой задачи нам сегодня необходимы именно такие люди как вы. Обладающие неординарными способностями и не потерявшими остатки чести и совести, в стране, где проповедуют продажность, как благодетель. Надеюсь, что пока проповедуют...
- С чего вы взяли? - возмутился Виль, - Кто вам сказал что я не такой как все? Ну есть у меня способности, так у вас они сильнее...А вот совести и чести я давно уже не знаю, не видел у людей, да и у себя не наблюдал.
- Ну как же так? - с нескрываемым притворным и даже издевательским возмущением подскочил со стула Малютин, и Виль с удивлением понял, что это человек давно подсмеивается над ним в душе, - Люди без чести и совести обычно убегают и прячутся, чтобы жить красиво и в достатке, а не взрывают логово врага ценой собственной жизни. И заметьте - вы шли уничтожать логово врага! а это значит , что враг у нас с вами один и тот же..
- Да не было ничего такого. - смущённо, как мальчишка пойманный в чужом саду за кражей яблок, сморщил лицо Виль, - Просто я устал от этого скотского сборища подонков и мразей...
- Ну вот, Игорь Петрович! - радостно и откровенно, как-то совсем не похоже на прежнего полковника Малютина, засмеялся собеседник, - Вы и подтвердили мои слова сами. Как их не скажи, какие эпитеты не используй, какие высокопарные или низменные выражения не вставляй, а сказали мы с вами сейчас одно и тоже. А это значит, Игорь Петрович, что вы не только с нашей помощью боролись всё это время с ними, но и сами всегда хотели их уничтожить. Именно по этой причине вам пришёлся по душе Арсений с его друзьями. Вы просто почувствовали, что они другие. Просто другие и всё. Вы ведь сразу почувствовали, что это другие люди, не из вашего мира, а?
- Да...наверное... - вынужден был согласиться Виль.
- Тогда прекратите терзать себя не нужными сомнениями. - уже обычным строгим голосом заговорил Малютин, - Поймите наконец, что все эти бумаги и ваши подписи под ними, это всего лишь условия системы в которой вам теперь придётся работать. вы же соблюдали многие условия криминальной системы в которой существовали столько лет? Хотя многие вам и не нравились совсем. И в нашей системе есть такие правила , которые вам не понравятся. Но там вы были один против всех, а здесь, у нас, вы будете частью команды, которая всегда и везде придёт вам на помощь, а не будет стараться утопить вас или подставить. Здесь вы будете на стороне закона человеческого, а не только государственного, а значит на стороне простого человека, на стороне жизни, а не смерти, на стороне справедливости, а не денег и похоти...Вы и так всегда были на этой стороне...Посмотрите уж наконец -то правде в глаза! Просто методы вашей борьбы были мягко говоря не совсем законными...Что изменится для вас радикально, если вы будете делать тоже самое только в рамках закона?...
Виль вдруг почувствовал себя полностью разбитым , уставшим и опустошённым. Слова Малютина всей своей логикой и своим слишком правильным направлением мысли начинали разрывать ему голову множеством противоречий и совпадений.
- Я устал! - выдохнул тяжело Виль, - Мне можно подумать и отдохнуть, прежде чем я что-то решу?
- Вам просто необходимо подумать, Игорь Петрович! - как всегда резко ответил полковник и, подхватив плащ перебросил его через руку. - Отдыхайте , дорогой! Я зайду к вам дня через три-четыре...
5.
На железнодорожном вокзале была теснота и толчея, как это обычно и бывает в дневные часы. Люди шли навстречу друг другу несколькими потоками, обтекая, сталкиваясь плечами, и уворачиваясь. От недавно прошедшего дождя и от скученности множества тел было душно, и духота эта, будто невидимый занавес, висела в воздухе, перебивая даже приятные запахи от множества буфетов, от которых пахло жареными пирожками и садкими напитками.
После недолгого шатания между рядами кресел в зале ожидания , Виль всё же высмотрел одно свободное место. Он прошёл к нему быстро и сел рядом с пирамидой сложенных друг на друга коробок.
- Занято здесь! - крикнул из-за коробок грубый мужской голос.
- Вот придёт хозяин, тогда я и уйду, а пока посижу хоть пять минут. - просто, но так же напористо ответил Виль и услышал как, невидимый за коробками, мужчина что-то недовольно заворчал и затих.
Виль откинулся на спинку жёсткого кресла и закрыл глаза. Путешествие, вначале в машине, а затем в поезде утомили его. Да и усталость накопилась за последние месяцы напряжённой работы. В поезде он спал плохо. Соседи по купе попались молодые и шумные ребята. Они бродили всю ночь , пили, смеялись...Весна!
Мысли Виля опять возвращались к одной и той же крутящейся всю дорогу в голове мысли.
" Вот и опять весна! Люди готовятся к майским праздникам, разъезжаются на дачи, в гости к родным...А я работаю третий год без отпуска и Малютин умоляет подождать ещё один год. Пришлось согласиться...".
А что ему остаётся делать? Конечно, Виль понимал, что положение в стране такое, что в их ведомстве совсем не до отпусков. Террористическая война вышла за территорию Кавказа семь лет назад взрывами домов в Москве , а потом и по всей России. Громкий захват заложников на Дубровке, который все называли делом "Норд- Оста", взрывы в Московском метро, потом это кошмар в Беслане, взрыв смертницы на рынке в Самаре...Да разве же всё упомнишь? Кажется, что это сумасшествие не закончится никогда. Но приходится жить с этим постоянно. Постоянно получать сводки и выезжать на места взрывов то на Кавказ, то опять в среднюю полосу России, или как сегодня - в Волгоград, в котором и так на его памяти уже произошло семь или восемь мелких терактов за последние пять лет... Какой может быть к чертям собачим отпуск?
Однако за все эти годы, все эти события, и взрывы и захваты заложников, стали для Виля не то что обыденным делом, но стали просто работой, постоянным напряжением, бесконечными командировками сливающимися и похожими одна на другую. За все эти десять лет Виль успел привыкнуть ко всему, кроме смерти и крови, и ему просто надоело всё это. Хотелось в отпуск с семьёй. Куда-нибудь в Сочи или в Лазаревское, где они были как-то три года назад. Море, домик в зарослях орешника на сколе горы, морская волна, счастливый Димкин смех, улыбающаяся Валя и хрустящие горячие шашлыки, которые так приятно запивать молодым вином...Но это уже превратилось в сказку, в далёкую мечту, которая как будто приснилась ему однажды...Работа, работа...Опять работа, и на работе, и дома, и в мыслях, в ночных звонках, в поездах, самолётах, автомобилях...Сотни лиц, тысячи бумаг и постоянные допросы в тюрьмах тех, кого успели поймать, задержать, осудить...
Да! Десять лет прошло с тех самых пор , как Малютин увёз его в далёкий Омск, а иногда кажется что это было не десять, а тридцать или сорок лет назад. И то что тогда, почти десять лет назад, казалось таким интересным и даже временами захватывающим, сейчас превратилось в серые будни. Одни и те же повторяющиеся из года в год командировки по всей стране, встречи с коллегами, совещания у начальства, бесконечные разговоры в камерах тюрем или в лагерях для заключённых с "клиентами" и "фигурантами" дел. А дома, в институте, работа с телефонными записями, расшифровка голосов, отчёты и выводы, заключения о чём именно и какими кодовыми словами пользуются "клиенты", потом опять командировки... От работы с записями голосов особенно устаёшь, и тогда командировки кажутся спасением от этой рутины, но оказавшись в поезде или в самолёте опять начинаешь понимать, что убегаешь от тени, которая преследует тебя неотступно...И так всё про кругу, по кругу...
Вспоминая прошедшие годы, Виль привычно незаметно оглядывал зал ожидания и все подходы к нему. Связник должен был подойти уже давно. Он явно запаздывал, а потому Виль напрягая все внутренние силы, пытался не нервничать.
Вот какой-то мужчина с чемоданом остановился рядом тоже высматривая свободное место. Нет! Не он. Не так одет и внешность не та...Вот ещё один что-то суетится ...Нет! Этот пристально смотрит на Виля. Может быть хозяин занятого им места? Не похоже. И вряд ли это кто-то из старой жизни.
Узнать его сегодня , люди из его криминального прошлого были не способны. Просто не смогли бы потому, что ничего общего ни внешне, ни внутренне, человек по кличке "Рентген" не имел с Игорем Петровичем Гайдуковым. Это были два абсолютно разных человека. Настолько разных, что это часто видел даже сам Виль, когда взгляд его чаще чем обычно задерживался в зеркале. Малютин, как и обещал, сделал из него совсем другого человека. "Извините, Игорь Петрович, - смеялся над его словами полковник, - но пластические операции это сказки для дилетантов и сценаристов кино. Мы сделаем проще. Мы изменим вас внутренне: взгляд, улыбку, смех, мимику и манеру разговаривать. Это будет надёжнее. Ну а для большей надёжности поменяем вам причёску, ведь человеку интеллигентному совсем не обязательно ходить подстриженным так коротко. Да и усы, небольшие , но пышные в сочетании с солидными очками пойдут на пользу новому образу..." Тогда Виль тоже смеялся, но с недоверием к этим, казалось бы, таким фантастическим словам Малютина. Однако всё вышло именно так, как и предрекал полковник.
Что видят сейчас люди проходящие и случайно бросающие на него взгляды? Они видят скромного и чуть уставшего клерка, какого-нибудь маленького начальника небольшой конторы, одетого в приличный плащ и шляпу, явно не отечественного производства, в очках в металлической оправе, с чистым лицом, и не любопытным взглядом. И они понимают, что человек либо из Столицы, либо из какого-то другого большого города, давно привыкший к вокзалам и мирно скучающий в ожидании своего поезда. И даже если они обратятся к нему с вопросом, то их первое впечатление не рассеется, а только укрепится. С ними заговорит человек на правильном и даже чуть "заумном" для них русском языке, с чуть застенчивой улыбкой и доброжелательным, хотя и чуть насмешливым взглядом из-за стёкол дорогих по их понятиям очков. В этом ответе не будет ни резкости, ни недовольства, только вежливая внимательность и где-то, в голосе ли или в глубине глаз, сочувствие или просто рассеянная улыбчивость.
Малютин был прав. Никто и никогда не сможет теперь узнать в этом человеке уголовного авторитета "Рентгена". Просто потому, что никому, кто видел и даже хорошо знал его, и в голову не придёт сравнивать двух этих абсолютно разных людей, или искать черты "Рентгена" в этом спокойном интеллигентке, явно не в первом поколении...
- Здарсте! Вы от Зинаиды Ивановны?
Рядом с Вилем возвышался молодой и стройный железнодорожник в чёрной форме и такой же форменной фуражке залихватски посаженной на самый затылок.
- Да. - кивнул Виль и изобразил на лицо озабоченность.
- Да куда же вы пропали? - возмутился железнодорожник разводя руками, - Я вас чуть ли не битый час разыскиваю по всему вокзалу!
- Так я ждал вас у входа в вокзал. Простоял целых сорок минут...Извините... - смущённо оправдывался Виль поправляя очки и нервно заикаясь.
- Ладно! - резко перебил его лепетание молодой человек, - Пойдёмте уже! И так времени с вами потерял сколько...
Этот диалог был дословным паролем со "связником" , а потому Виль привычной, чуть семенящей походкой направился за широко шагающим впереди человеком в чёрной форме. Они прошли через весь вокзал, потом мимо змеевидных очередей в ряды касс и зашли в самое крайнее помещение на котором было написано "Резервная касса". Внутри было всё так же как и в других двух десятках кассовых кабин. Только внутри эта комната была пуста , стол с аппаратурой сдвинут в центр, а сплошное переднее окно-стена было наглухо зашторено матерчатыми тёмными жалюзями.
- Проходите, располагайтесь. - уже другим, спокойным и чуть напряжённым голосом предложил связник, - Помещение полностью изолировано и неоднократно проверено. Можете вести себя свободно.
Спасибо, - кивнул Виль, положив на свободный угол стола портфель и снимая плащ, - Объект ещё не появлялся?
- Положение изменилось, - откидывая фуражку на стол и озабоченно стирая пот с лица, тревожно заявил связник, - дело в том, что он уже стоит в очереди в 14 кассу.
- Давно?
- Минут двадцать, - всё так же напряжённо последовал ответ, - где-то мы не просчитали его. Но сейчас вроде всё спокойно.
- Я могу приступать? - спросил Виль.
- Конечно. Если вы готовы так сразу...
- Говорите! - резко перебил Виль.
- Молодой человек лет 20-25, выше среднего роста, азиатской национальности, лицо в крупных красных угрях, за спиной светло-зелёного цвета рюкзак, причёска короткая, на голове крупные наушники от плеера.
- Яркие приметы. - с удовольствием улыбнулся Виль, - Где я могу?...
Связник ткнул пальцем в самый дальний угол витражного стекла.
- Там в углу, в жалюзях есть небольшая щель. Нам сказали, что вам этого хватит.
Вил молча направился в указанное место. "Клиента" он узнал в толпе людей почти сразу и заметил, что тот мирно и даже со скучающим видом стоит в очереди, как и многие вокруг него.
- Обычно они встречаются с напарником в два часа по полудни. У нас есть ещё минут семь... - усаживаясь на стул добавил связник.
- Уже подошёл...- медленно растягивая слова ответил Виль. Из своего "наблюдательного места" он хорошо видел мужчину среднего роста, который подошёл к парню и заговорил, явно на каком-то своём языке. Мужчина был так же азиатской внешности, одетый в чёрную неприметную ветровку и в коричневую фуражку какого-то особого покроя.
У связника громко зазвонил мобильный телефон.
- Да, Алексей! - ответил он - Да мы его видим. Угу! Продолжайте видеосъёмку и вообще всё как обычно. Только будьте готовы к неожиданностям, потому как наш гость уже работает. Отбой!
Пока связник говорил по телефону Виль пытался преодолеть языковой барьер и понять о чём говорят эти двое не по губам , а внедрившись в их сознание.
- Низкий говорит, что всё откладываемся на завтра- громко прокомментировал Виль, когда связник спрятал телефон, - а высокий нервничает и спрашивает почему не сейчас.
- Твою мать! - подскочил со стула "железнодорожник" - Так у него что, всё при себе что ли?
- Да, - ответил Виль , не отрывая взгляда от "клиентов", - и он хотел привести её в действие сегодня, возможно чрез несколько часов или минут...Не могу понять когда он задумал её взорвать...Продолжают спорить шёпотом...
Связник резко выдернул из-за пазухи маленькую рацию.
- Внимание всем! Я ноль первый! Взрывник полностью готов к работе! Повторяю! Взрывник уже с полной начинкой и полностью готов к работе. Все постам не торопясь подтягиваться ближе к кассам. Спокойно ребята! Не суетится! Делаем всё как обычно, только чуть медленнее...Как меня поняли?
- Не подпускайте своих людей близко, - посоветовал Виль, - только что низкий смог убедить взрывника перенести операцию на завтра на 12 часов дня. Завтра суббота, преддверие праздников, народа на вокзале будет больше. Высокий согласился, хотя и нехотя....Маленький уходит!
- Этот тип не наша забота, - тут же откликнулся связник - его ведёт другая группа...Нам то что делать? Бросать его одного нельзя...А если снимет рюкзак? Придётся брать резко...
Хотя связник просто размышлял вслух Виль всё же решился посоветовать.
- Думаю, что вам нужно брать его при выходе из здания вокзала. Только аккуратно...
- Да это понятно! - с досадой скривился связник и замер на несколько секунд.
- Внимание! - опять заговорил в рацию связник - Я ноль первый! Четвёртый, пятый и шестой - выдвигаться немедленно к выходам из вокзала в полном составе. Взрывника брать прямо при выходе из дверей. Как поняли меня!
- Четвёртый понял!
- Пятый понял!
- Шестой понял вас!
- Всем удачи!
- Что он сейчас делает? - связник впился глазами в Виля.
- Стоит в очереди. Спокоен. Маленький сказал ему взять билет на Московский поезд. Тот отходит завтра в 14 - 45 часа. По билету его пропустят в верхний зал ожидания, где размещаются только люди с длительным ожиданием поездов от двух часов и более. При взрыве рухнет потолок и таким образом зона покрытия будет увеличена вдвое.
- Это точно...- задумчиво прошептал связник опять усаживаясь на стул, - Долго ему ещё стоять?
- Три человека перед ним. Минут сорок, как минимум у вас есть.
Виль отошёл от жалюзей и повернулся лицом к связнику.
- Я думаю, что больше вам не нужен?
- Да! - кивнул связник и поднялся, на его наряжённом лице впервые мелькнула улыбка, - Спасибо сам огромное!
- Удачи вам! - пожал Виль протянутую руку, и получил в ответ широкую улыбку связника.
Из дверей кассы Виль сразу свернул налево, к буфету, прошёл сквозь толпу людей привычно смешиваясь с ней, потом резко, всё той же семенящей походкой свернул в тоннель прямого выхода на платформы. Это был замкнутый, облицованный кафелем плавный подъём примерно в 15 градусов и люди шли вверх медленно, а спускались вдоль противоположной стены быстро.
Виль перекинул плащ через руку и думал о том, что на перроне должен быть обязательно общественный туалет. Лицо и грудь пылали от пота и напряжения. Нужно было умыться и поменять рубашку на свежую, заботливо сложенную Валей в портфель. А ещё он думал о том, что никогда не знаешь чем может закончится задание...
Додумать он не успел. Стена огня за спиной и догоняющий её грохот заставили его пригнутся, а потом его швырнуло потоком воздуха дыма и гари и он пролетел по воздуху, кажется несколько метров. Удар о кафельную стену был болезненным, но он автоматически успел подтянуть ноги и руки к груди. Виль пробыл в забытьи всего несколько секунд и открыв глаза сразу же закрыл их. Воздух был наполнен дымом, гарью и мелким мусором резавшим глаза, только потом слух стал воспринимать истошные крики, вой сирены. Виль перевернулся на спину и попытался разглядеть что-то там, в оставленном за спиной здании вокзала, но всё было черно, клубы едкого дыма валили снизу заполнив весь тоннель. Тогда он опять перевернулся на живот и уткнулся головой в пол. Мыслей почти не было. Он уже понимал, что произошло и представлял, что именно творится там.
Через несколько десятков секунд Виль стал чётче различать крики людей, плач и истошные вопли женщин, скрежет и грохот от всё ещё падающих конструкций внутри вокзала. Сирена взвыла ещё громче.
Только тут Виль почувствовал как в кожу, в разрывах пиджака, рубашки и брюк впились маленькие частички то ли цементной крошки, то ли кафельных осколков. Из ладоней кровь сочилась на чёрную от сажи материю пиджака на груди. А ещё он заметил, что судорожно сжимает левой рукой ручку портфеля, в котором, в отдельном кармане, застёгивающимся на молнию, были секретные документы, подписанные на прощание связником.
" Покойным связником" - пришла в голову мысль, и Виль подумал о том, что не имеет права погибнуть или потерять сознание. Тогда его документы попадут в руки случайным людям: в полиции или МЧС, администрации вокзала...Это невозможно!
Люди с воплями и стонами, стенаниями и нечеловеческими хрипами и криками бежали уже мимо него , торопились туда, вверх, на воздух, на свободу, подальше от этого кошмара. Кто-то наступил ему с разбегу на спину, но Виль почувствовал заранее и успел весь напрячься. Нужно было вставать, а потому он откатился вплотную к стене, и опираясь одной рукой встал на колени. Кажется ничего повреждено не было. Ноги и руки действовали. Он поднялся и медленно , открывая глаза лишь на мгновения, двинулся за людьми.
При выходе на перрон в глаза ударил яркий дневной свет. Виль зажмурился, постоял немного глотая свежий воздух как рыба, потом открыл глаза. Перрон пред ним был усеян лежащими, кричащими, стонущими и мечущимися бестолково людьми. Крики и вой, стенания и вопли стояли сплошным гулом, но Виль заметил машину "Скорой помощи" и людей в белых халатах, успел подумать"Быстро они!", и тут же услышал сирену ещё одной такой же машины подъезжающей откуда-то сбоку.
Неожиданно в спину его что-то толкнуло так, что он еле удержался на ногах. Сзади послышался какой-то хруст и шорохи. Виль обернулся и тут же в полу его пиджака вцепились чьи-то руки. Это была девушка. Вся покрытая гарью, с чёрным лицом и длинными волосами слипшимися в один комок от стекающей крови. Она молчала , только хрипела что-то и Виль не выпуская портфеля подхватил её на руки. Сам удивляясь, что силы ещё остались, он поволок её к машине "Скорой", но его душил кашель и резаная боль по всей длине рук не давала поднять девушку выше, прижать к груди.
- Эй! -закричал он , - Помогите кто-нибудь... Он не узнал свой голос, но голос его всё равно потонул во всеобщем гуле и криках. " Всё зря!" -понял Виль, напрягая последние силы. Руки сами собой стали разгибаться, кровавые волосы и ноги девушки уже волочились по асфальту. Однако к нему уже бежали навстречу. Какой-то мужчина от машины "Скорой помощи" и ещё бросился парень сбоку, от железнодорожных путей.
Виль сунул им в руки безжизненное тело и шатаясь вернулся в тоннель. Тут ещё было дымно и почти темно. На ощупь он достал из кармана пиджака мобильный телефон, и набрал номер.
- Это я...Да...Смертник подорвался в самом центре вокзала...Ваши люди видимо погибли...Они были в самом эпицентре...Кто, я? ....Да! У меня поранены руки и видимо спина...Я? На выходе из тоннеля, который ведёт на перроны...Хорошо, буду ждать...Нет, продержусь, к "Скорой" не пойду... Чёрный микроавтобус? Понял...Нет! Серьёзных ранений нет.
Виль дал отбой и набрал ещё один номер.
- Привет, Валюш! Это я...Что с голосом...Потом расскажу. Слушай внимательно - не перебивай. Будет сообщение о теракте на Волгоградском вокзале, так знай, я жив и здоров. Нет не ранен...Всё в порядке...Я прошу тебя! Сейчас ребята из местной конторы пришлют за мной машину, стою на перроне -жду...Да конечно! Устроюсь вечером позвоню. Всё!
Виль нажал сигнал отбоя и сунул телефон в карман. Там лежал носовой платок. Валя всегда совала их несколько штук в разные карманы одежды. Так же одной левой рукой он напрягаясь развернул его и вытер лицо, судорога боли пронзила щёки, нос и разбитые губы. На платке остались чёрная сажа и красная кровь . Он подумал о том, что лицо видимо порезано мелкими осколками стекал от очков, потом бросил платок под ноги и увидел чёрные и рваные штанины, одна из которых почти до самого паха была разорвана по шву...
6.
Прямо с поезда Виль направился в институт. Большие вокзальные часы показывали 12 часов дня, и городок в это время всегда был почти пуст и безлюден. В маршрутном автобусе, как и всегда, пахло нагретой резиной и ещё чем-то неуловимым. Наверное чистотой. Той чистотой, которая в транспорте других городов не только не чувствовалась, но и не замечалась. Преимущество закрытого города это чистота, ровные дороги, ухоженные цветники на площадях, а так же блеск и новизна памятников и Ленину, и Достоевскому, последний из которых стоял прямо у входа в институт и никогда не был покрыт ни голубиным помётом , ни грязными разводами. Хотя голубей в городе было даже больше, чем в больших городах, и жилось им в отсутствии людской толчеи и суматохи явно вольготнее.
На входе Виль привычно показал пропуск пожилому охраннику, тот привычно козырнул. Здесь всё оставалось как обычно, будто бы время и не было властно над этим местом, или будто бы город был в другой стране или в другом государстве. В том государстве, которое наверное и должно было быть, по задумке основателей Коммунистической идеи, но почему-то могло существовать даже сейчас, в новой России, только вот в таких, закрытых для обычных людей городах. Для них ничего не менялось ни во времена СССР, ни после его краха, ни в голодные, безвластные и кровавые 90-е годы, и ничего не изменилось и сейчас. Улицы всегда были одинаково чистыми, люди всегда были при деле и получали хорошую заработную плату, цветники появлялись каждую весну на площадях и скверах, в магазинах не было дефицита никаких товаров...Однако новые веяния уже занесло и сюда, и здесь появилось множество личных авто, в основном иностранного производства, мобильные телефоны, правда с ограниченным радиусом действия, да пожалуй, как и в больших городах теперь в кинотеатрах в основном шли американские фильмы. Вот и почти все перемены...
Виль вошёл в широкое фойе с высоким потолками и каменными лестницами, которое когда-то, при его первом появлении на новой работе напомнило ему один из Домов Культуры в его родном городке. Только широкая лестница в этом "Доме культуры" вела не на сцену, а упиралась в огромное окно, украшенное мозаикой в стиле соц. реализма, и разделялась на две поменьше, поднимающиеся на верхние этажи. Ступени были крутыми, перила массивными, и казалось что всё это вырезано каким-то огромного роста суперчеловеком из одной каменной глыбы.
В конце коридора Виль без стука дёрнул массивную дверь с такими же массивными металлическими ручками и вошёл в просторный кабинет.
Малютин как будто бы ждал его. Он стоял возле одного из открытых окон и повернулся на звук его шагов. Они молча пожали друг другу руки, потом привычно обойдя массивный стол заседаний прошли в угол кабинета к маленькому столу Малютина.
- Ну что, досталось тебе? - спросил Малютин усаживаясь на своё место.
- Да что я!- вздохнул Виль, - Ребята местные, что со мной работали, почти все погибли...Двое только успели выйти из здания.
- Знаю, знаю! - кивнул Малютин, - Всё знаю! Но что в такой ситуации можно сделать?...
- Я мог бы... - начал Виль.
- Нет! - резко перебил Малютин и заиграл желваками на скулах, - Ты всё сделал согласно инструкции.
- Всё точно по инструкции! - знакомым металлическим голосом повторил Малютин и эти постоянные повторы фраз выдавали в нём крайнюю степень взволнованности и недовольства.
- Я приказываю тебе, Игорь Петрович! - всё тем же металлическим голосом продолжал он, - Ты слышишь меня? Оставить теракт на Волгоградском вокзале в прошлом навсегда. Так же как ты оставил в прошлом операцию "Норд-Ост" и Беслан...Забыть! Понятно! Забыть и работать дальше...Вот наша задача на сегодня.
- Так точно, товарищ генерал-лейтенант. - вяло кивнул Виль.
- Надеюсь мою пламенную речь после твоей командировки в Беслан ты хорошо помнишь! - продолжал звенеть металлом голос генерала.
- Так точно!
- Вот и отлично! На этом ставим точку. - уже более мягким и тихим голосом закончил Малютин, - Хорошо что зашёл ко мне сразу. - через короткую паузу продолжил он, - Дело к тебе есть. Но вначале нужно обмозговать вместе.
Виль кивнул и начал доставать из портфеля бумаги.
- Не сейчас. Присядь. - попросил Малютин, и Виль с удивлением посмотрел на своего начальника. На его памяти это был первый случай, когда его начальник не потребовал все документы с грифом "Особо секретно" сразу же и только потом начинал говорить о чём-то другом.
"Изменился наш, старик!" - с удивлением подумал о Малютине Виль так, как за глаза называли его все сотрудники их института. И вдруг поймал себя на мысли, что сравнивает того, прежнего полковника Малютина, командира их специальной группы, с сегодняшним генералом Малютиным - начальником института. За эти десять лет он действительно очень изменился. Изменился внешне: из худого и стройного превратился в солидного и довольно полного мужчину с широким красным лицом. Очки уже не занимали половину лица, а прикрывали только узкие глаза над полными щеками и мясистым носом. Вил даже улыбнулся своим мыслям.
- Спасибо, Игорь Петрович, - расплылся вдруг в широкой улыбке генерал, - вас время тоже очень изменило.
Виля не смутило, что начальник прочитал его мысли. Все сотрудники института к этому уже давно привыкли.
- Не замечал как-то раньше, Вадим Терентьевич! - уже смущённо улыбнулся в ответ Виль.
- Хорошо улыбаешься! - хохотнул Малютин, - А помнишь, как эту улыбку мы с тобой тренировали до судорог и седьмого пота? Почти три месяца не получалось!
Они посмеялись, вспоминая прошлое.
- Что-то серьёзное? - первым нарушил идиллию Виль.
- Пока не знаю, - задумчиво жуя губами, ответил Малютин задумчиво глядя в окно, - но вот хочу вначале с тобой посоветоваться. Если коротко, то один из твоих "крестников" по кличке Алабай, просится на допрос. Однако обещает что расскажет информацию только Генеральному прокурору или его заместителю.
Виль неожиданно почувствовал как пульс часто-часто застучал в висках, голову сдавило будто обручем.
- В чём дело? - нахмурился Малютин, - Они точно тебя там подлечили? тебе плохо?
- Всё нормально. - прикрыв глаза ответил Виль, - Отлежал в госпитале десять дней, хотя можно было обойтись и тремя. Всё прощупали и всего просветили насквозь. Царапины замазали.
- Это хорошо! - удовлетворённо кивнул Малютин, - Неужели же на тебя так подействовало только одно упоминание об этом типе?
- Сам удивляюсь, Вадим Терентьевич! - пожал плечами Виль.
- Может тогда отдохнёшь с дороги? - предложил генерал, - Продолжим вечером...
- Обязательно. - кивнул Виль, - А что за информация? Алабай говорит о ней?
- Нет. Но у нас есть кое-какие догадки.
Малютин кашлянул и опять сделал паузу, будто собираясь с мыслями. Хотя Виль знал, что Малютину никогда не надо было собираться с мыслями. Мыслил он всегда быстро и точно.
- Ты не знаешь кое-чего. - скривился, как от зубной боли генерал, - Но это не из-за недоверия к тебе. Просто не было случая и надобности рассказывать тебе подробности. Так вот! Алабай этот - Косачёв Юрий Алексеевич. Бывший майор милиции снятый с должности и уволенный из органов МВД ещё в 1994 году за превышение должностных полномочий, проще за издевательства и пытки над задержанными и арестованными. К уголовной ответственности был привлечён, но по причине защиты чести мундира его прямыми начальниками, уклонился от ответственности. Уголовное дело тогда возбудили и даже расследовали, но потом всё развалили и замяли. Для тех времён обычная практика.
После его задержания группой Арсения, Косачёву доказали несколько убийств в группе с вором по кличке Зуб и его людьми, а так же грабежи и разбои с человеческими жертвами. Ну а за одно и подняли прошлое дело о его "подвигах" в милиции. Короче говоря, был приговорён к смертной казни по совокупности всего содеянного, но потом, после введения моратория, заменили смертную казнь на пожизненное заключение.
- Да я знал почти половину... - вставил слова в паузу Виль.
- Ну и хорошо. - спокойно продолжал Малютин, - Теперь будешь знать всё. И так! Где-то года полтора назад сидел Алабай в одной камере с фигурантом по Беслановскому делу. С неким Асланом Чантаевым. Тот тоже бывший милиционер примкнувший в 1993 году к банде Басаева. В школе в Беслане сам он не находился, но учувствовал в подготовке операции и в пропуске боевиков по дорогам до Беслана , для чего воспользовался милицейской формой и прежними связями в МВД Чеченской республики. Заметь, Игорь Петрович, что большинство этой информации доказать на суде не удалось, свидетели погибли в Беслане или после , при задержании нашими ребятами. Но удалось доказать все его преступления во время первой и второй Чеченской компании. Наши оперативники тогда раскрутили его по максимуму и свой пожизненный срок Чантаев получил.
Срок отбывал, как и Алабай на острове Огненном, Магаданской области - в тюрьме для особо опасных преступников. В народе тюрьму зовут "Жёлтая касатка". Что ещё? А! Ну всё! Умер Чантаев несколько месяцев назад от хронического туберкулёза. Сгорел буквально за несколько месяцев. Наркоман со стажем, а потому лекарства на него плохо действовали и мало помогали...
- Ну это ладно! - привычно прервал сам себя Малютин, - О главном. Мы считаем, что Алабай, узнав о смерти своего бывшего сокамерника, хочет поделиться какой-то информацией, которую узнал от покойного. Думаю, что он будет торговаться о снижении срока до 25 лет. Наверняка, он слышал, что такие случаи были. И они действительно были раза два на моей памяти, когда заключённые сообщали особо важную информацию. Но раз Алабай хочет торговаться, то он уверен, что информация для нас очень важная. Он это понимает как никто - всё же бывший майор милиции, и по отзывам, и по характеристике с мест заключения, человек он довольно умный, хитрый и предприимчивый.
- Мда! - задумчиво протянул Виль, - Только вот вряд ли он поверит, что я зам. генерального прокурора, даже если и не узнает меня.
- Естественно.. - кивнул Малютин.
- Да и разрешения вам не даст начальство на нашу с ним встречу - продолжил Виль, - Я человек гражданский. Вольнонаёмный, как значится в документах. А значит, к допросам особо опасных преступников допущен быть не могу...
- Уже нет, Игорь Петрович, - осторожно, совсем в непохожей для себя манере перебил Виля Малютин. Генерал встал со своего места и отошёл к открытому окну, почти демонстративно повернувшись к Вилю спиной.
Виль поражённый словами начальника сам невольно поднялся с места во весь рост. Он не знал что спросить, и как понимать его слова. Но Малютин сам обернулся к нему.
- Ты никогда не рассказывал мне, хотя я и знал всю твою Бесланскую историю почти по минутам. - медленно и грустно заговорил генерал, - Надеюсь, что ты не думал о том, что мне не будет всё известно о твоих похождениях?
- Да я как-то и не думал об этом тогда...не до того было... - пожал плечами Виль, - а потом вообще ничего не имело значение на фоне всего что там было...
- Всё и всегда имеет своё значение. - всё так же тихо проронил Малютин, - Ты должен был находится во второй линии оцепления, так же как и в деле "Норд-Оста", и работать с террористами, которые возможно могли попасть в плен. В Москве ты всё выполнил правильно. Как же получилось, что в Беслане ты оказался на первой линии во время взрывов в школе? Воспользовался неразберихой или гипнозом? И главное зачем тебе это было нужно?
Виль, потупясь взглядом, молчал. Перед его взглядом опять горели языки яркого пламени, стена разрушенной школы дымилась гарью и пылью, крики и вопли детей , свист пуль и маленькие окровавленные тельца детей. Они выбегали из дыма и пыли, их выносили на руках женщины, мужчины и ребята из СОБРа. Он запомнил маленькую, худенькую смуглую девочку лет четырёх или пяти. Она смотрела на него огромными чёрными глазами и по её голому телу и белым трусикам, единственным, что было на ней одето лилась струйками кровь. Огромного роста ОМОНовец, который вынес её через пролом в стене был в разбитом пулями шлеме и даже стекло закрывающее лицо было треснуто в нескольких местах. Со шлема кровь лилась и струилась прямо на девочку, а она не кричала , а просто смотрела огромными , в пол-лица, глазами на Виля. Видимо увидев Виля, ОМОНовец сунул ребёнка ему в руки и с хрипом повалился в траву.
Потом опять гремели взрывы и Виль прижимая ребёнка бежал чрез кусты, пока не наткнулся на трёх женщин в белых халатах...
Затем все события смешались и их последовательность совсем не осталась в памяти. Виль вбегал в школу через проём в стене, хватал двух попавшихся под руки детей и волок их обратно через пролом. Пули свистели рядом и попадали в тех детей, что он пытался спасти. Он запомнил как бежал уже в который раз с маленьким мальчиком на руках и волок за руку девочку без чувств, а может быть уже мёртвую. Он выбегал из проёма и добегал до кустов и тут же детей вырывали у него из рук какие-то люди. Как долго это продолжалось? Казалось что это длилось почти целый день...Сколько детей он вынес? Вил не смог бы этого сказать...Всё это время он был в каком-то бреду и плохо понимал, что делает, и что творится вокруг...Сознание будто плыло рядом с ним и не давало отвлекаться от главного. А главное он знал! Ему нужно бежать через пролом и хватать детей, чтобы вынести их оттуда как можно больше...
Очнулся он только после того, как какой-то военный, с автоматом наперевес, сбил его с ног возле пролома стены и прокричал: " Куда тебя несёт, чокнутый? Ты видишь, мать твою, что они косят всех подряд?"
Тогда он остался лежать в кустах и высокой траве без сил, без слёз, без чувства страха или ужаса...Всё это пришло потом! А тогда в голове стоял лишь гул от взрывов и криков умирающих детей, воплей женщин и покрывающих всё это трескотни автоматных очередей...
- Ты думал тогда о сгоревшем цыганском посёлке? - жёстко спросил Малютин.
- Нет, -мотнул головой Виль, - хотя не знаю...
В его груди поднялась и заполнила всего горячая жгущая все внутренности волна и крепло что-то злобное и гнетущее.
- Да разве же это можно объяснить словами?...Какие мысли?...Какие , к чёртовой матери, мысли и какие слова?...
Кажется Виль кричал во весь голос, потом обмяк и кулем сел, почти упал на стул. Он вытер выступивший на лице пот и только тут заметил, что находится в кабинете начальника.
- Извини! - резко обернулся к нему генерал, - Извини, что заставил тебя вспомнить.
- Вспомнить теперь уже не страшно, - охрипшим , уставшим голосом ответил Виль, - страшно, что забыть всё это никогда не смогу...
- Ну с Волгоградом понятно, - вздохнул генерал, - но ты мне объясни, как ты в Беслане смог уцелеть? Ведь на тебе всего несколько царапин было? Как ты смог остаться целым? Везение?
- А! - грустно улыбнулся Виль, - Это в молодости меня одна бака заговорила. Обещала, что проживу 80 лет...
- Это что? - прищурился Малютин, - Та самая? Которая тебя обучила первым азам?...
- Она самая...
- Ну ладно! - уже обычным деловым тоном подвёл итог Малютин и направился к своему столу, - Вернёмся к делу! Прошло четыре года после Беслана, вот теперь обстоятельства повернулись другим боком...Впрочем, как и всегда у нас! Хочу тебе сказать, что мы несколько раз подавали в Москву ходатайство о твоём награждении по итогам разных успешных операций. И четыре года назад, после Беслана, и потом неоднократно. Но нам всё время отказывали. Но сейчас, в связи с новыми обстоятельствами, рассмотрев в совокупности всю вашу работу, Игорь Петрович, Центральный аппарат принял окончательное решение. В присвоении наград отказать, засекретить всю информацию о твоей прошлой жизни под грифом "Особо секретно" сроком на 50 лет. Учитывая все твои заслуги и долгий успешный труд на благо Родины присвоить тебе звание подполковника ФСБ.
Малютин вздохнул, открыл ящик своего стола и положил пред Вилем красную книжечку удостоверения.
- Поздравительных речей и торжественной обстановки не будет, как сам понимаешь. Хотя на территории ЗАТО информация о твоём звании не является секретной. Но только о звании!...Да! Ещё одно. Форму можешь получить на складе института...Хотя вся моя полученная за все годы службы форма до сих пор пылится у меня в шкафу...Даже на праздники не могу её одеть...Не положено нам! Пока не положено...
Виль выслушал всё это равнодушно и сам себе удивлялся. Даже спрашивал у себя будто бы: " И что же ты? Так и будешь сидеть?".
- Наверное надо сказать, - медленно подбирал слова Виль, - Служу России...Так кажется положено...
- Надо! - строго отчеканил Малютин.
- Только почему же сразу подполковника? - поднимаясь на ноги развёл руками Виль, - Не лейтенанта и не капитана?...Ничего не понимаю...
- Да чего тебе понимать то , Игорь Петрович? - как-то даже злобно ответил Малютин, - Сколько у меня под началом молодых и талантливых, и лейтенантов, и капитанов, и даже майоров? Они что все смогут мне заменить одного тебя? Эти салаги тебе в рот заглядывают на совещаниях, а в обычное время за советами бегают... Что же удивительного, что ты должен быть выше их по званию?
Виль слушал генерала и думал о том, что в его душе всё так же полная пустота и мрак. И что впереди у него ничего кроме этого мрака и пустоты. Ни звания , ни ордена не помогут ему сейчас...Наверное и через десять лет они не помогут ему почувствовать что-то, что чувствуют все эти люди, о которых говорит Малютин, когда они произносят " Служу России!".
Но вслух он спросил совсем другое.
- Почему я? Вы бы и сами могли поговорить с Алабаем, Вадим Терентьевич.
- Нет! - печально тряхнул седеющей головой Малютин, - Уже нет, Игорь Петрович! Навыки, конечно, остались, но надо признаться, что я стал кабинетным работником. Руководителем так сказать...Боюсь, что настрой мой сбился и хватка уже не та...Моё дело теперь учить молодёжь! Тоже занятие не из лёгких. Вот тем себя и успокаиваю...
- Короче сутки тебе на сборы и...к Чукотскому морю! Бумаги из Волгограда оставь на столе. Приказ понятен, подполковник Гайдуков?
Виль задержался с ответом всего на несколько секунд.
- Так точно, товарищ генерал -лейтенант!
7.
- Папа! - Димка в дверях кинулся Вилю в объятия и повис на плечах.
- Ох и вырос ты сынок! - тяжело вздохнул Виль освобождаясь от его крепких рук, - Кажется вчера ещё на руки запрыгивал, а сейчас ростом чуть ниже меня. В кого вы такие растете? Тебе же всего 17 лет...
- Так это когда было? - отстранившись, солидно отвечал сын, - Зимой ещё...Скоро уже 18!
Виль засмеялся задорно и счастливо над этой щенячьей гордостью и только после этого увидел Валю. Жена стояла в глубине коридора навалившись плечом о стену, и грустно улыбалась глядя на них обоих.
- Как с уроками? В школе всё нормально? Когда выпускные экзамены? - спросил Виль раздеваясь.
- Нормально... - бросил небрежно Димка, - До экзаменов Александра Ивановна опять повезёт меня на областную Олимпиаду в Омск.
- Какая , Александра Ивановна?
- Папа! - возмутился Димка, - Я сто раз тебе рассказывал - это наша учительница по физике. Он всё время говорит, что мне дорога на физмат универа, а я вот пока не решил...Ещё сомневаюсь...
- Нечего сомневаться, сынок. - тихо вздохнула Валя, - Если у тебя способности к физике и математике, то куда же тебе ещё идти?
- Ай! - отмахнулся, сморщившись, Димка, - А потом буду всю жизнь жить в нашем городе под грифом "Секретно"?
- Да с чего ты взял? И откуда это такие познания? - обеспокоено удивился Виль.
- Да ребята рассказывали, - легко откликнулся Димка, - что все любимчики Александры Ивановны сейчас работают у нас в городке, в местном НИИ "Ядерной физики".
- А тебе что, наш город не нравится? - удивлённо улыбнулся Виль.
- Нравится, конечно, папа! Просто я хочу как ты! Чтобы работа не только интересная , но разнообразная. Чтобы командировки по всей стране. Хочу увидеть другие города и страны...
- А! - понимающе кивнул Виль, - Ладно! Потом поговорим...
- Ладно. - уже на ходу кивнул Димка, - Я к себе. Зайдёшь потом?
Виль кивнул, и когда Димка скрылся в своей комнате, наконец-то открыто шагнул навстречу Вале и обнял её.
- Ну что ты, грустная моя? - спросил он шёпотом, прижимая её голову к груди, - Что же ты всё не радостная? Вот же он я. Жив, здоров. Сын у нас с тобой какой молодчик! Ну?
- Лицо всё в ссадинах, - выдохнула чуть слышно Валя, - и уедешь опять скоро.
- Откуда знаешь? - удивился Виль.
- Как только зашёл сразу по глазам твоим почувствовала.
- Слушай! - Виль отстранился насмешливо разглядывая жену, - Может тебе к нам в отдел перейти на работу? Ты же знаешь, что читать по глазам мысли -это наш профиль.
- Всё шутишь? - вздохнула Валя, - А я вот чувствовала, что у тебя там что-то не ладное. А когда ты позвонил, то я даже один урок перенесла...Не смогла провести...Устала я бояться.
- Хватит уже бояться! - шутливо прикрикнул Виль, - Я теперь солидный государственный чиновник и защищён государством. Раз уж ты не надеешься, как прежде, что я сам за себя могу постоять, тогда на тебе ...Вот!
Виль достал из кармана и сунул в руки Вале удостоверение с бросающимся сразу в глаза золотым тиснением "ФСБ".
Валя недоверчиво повертела в руках красную удостоверение, открыла его и её глаза наполнились слезами.
- Они что, решили бросить тебе в ещё большее пекло? Ведь это не случайно? - выдохнула она с надрывом.
- Ну ты уже совсем, мать! - возмутился Виль не на шутку, обнимая Валю за плечи и увлекая её в комнату, - Я думал, что ты у меня умная женщина! По глазам вон читаешь, а не знаешь, что в самое пекло всегда кидают солдат, сержантов и молодых лейтенантов. А твой муж теперь целый подполковник!
- Всё тебе шутки , да шутки... - ещё со слезами в голосе , но более радостно воскликнула Валя.
- Мы праздновать будем или нет? - с напускной строгостью прикрикнул Виль, - Ну или хотя бы обедать?
- На кухне всё готово...Стол накрыт...а что кто-то придёт? Я сейчас шампанское достану. У нас с Нового года ещё осталась бутылка...- засуетилась Валя.
- Никого не будет, - уже спокойным голосом отвечал Виль, - да и не нужен нам никто...Бутылку водки найдёшь?
- Конечно. - удивлённо кивнула Валя, - Ты иди умойся и за стол. Я всё приготовлю...Димку звать?
- А он не обедал?
- Обедал.
- Тогда не надо...
Самолёт приземлился в порту Магадана ближе к вечеру. И хотя стюардесса объявила что температура за бортом - 11 градусов, Виль как-то не сразу понял, что попадёт в зиму. Пассажирам пришлось бежать от трапа по лётному полю по колено в снегу , да ещё и метель чуть не сбивала с ног. Виль придерживал одной рукой шляпу, в другой был портфель. Добежав до здания аэропорта он понял, что промёрз насквозь, лёгкий плащ стоял колом, лицо горело , а руки замёрзли до слёзной боли.
В здание аэропорта было так тепло и светло, что сразу наступало облегчение. Виль, как и все прилетевшие стряхивал с себя снег, тёр уши и лицо, протирал замёрзшие очки.
Его встречал молоденький лейтенант из местной конторы. Видимо он узнал Виля по фототелеграмме отправленной Малютиным и подошёл к нему решительно.
- Что же вы, товарищ подполковник? - улыбался ему этот почти мальчишка, - Надо было хотя бы поинтересоваться погодной сводкой?
Виль послушал с минуту мысли этого паренька и глянул на него угрюмо. То сразу вытянулся, будто на плацу. "Недавно из высшей школы выпустился, - подумал Виль, - по сути ещё курсант".
Мысли этого розовощёкого лейтенанта были просты и незамысловаты, но высокопарны как у каждого мальчишки мечта которого сбылась - он попал в солидную и серьёзную организацию, на ответственную работу, а потому чувствовал себя уже почти героем. "Хорошо быть наивным и уверенным в себе мальчишкой в 25 лет" - подумал с грустью Виль, но в слух сказал другое.
- Рот не открывайте , лейтенант, пока вас не спрашивают и не задают вопросы. - жёстко приказал ему Виль и тут же улыбнулся мягкой интеллигентной улыбкой.
- Будете называть меня просто - Игорь Петрович. -продолжая стряхивать снег с плаща и шляпы продолжал Виль глядя на застывшего по стойке смирно паренька, - Понятно?
- Так точно! - ещё больше вытянулся лейтенант, хотя казалось, что больше некуда.
- И прекратите вытягиваться по стойке"Смирно". - вздохнул Виль, - Вы не в форме и не на параде, люди уже на вас оглядываются. Как вас звать -величать без званий и регалий?
- Олег Полуяров, товарищ...э...э...Игорь Петрович!
- А по отчеству?
- Александрович!
- Ну вот и познакомились, Олег Александрович. Если собираетесь и дальше со мной работать, то сейчас , пожалуйста, ведите себя так будто бы встречаете дальнего родственника или просто уважаемого дядю...к примеру. Понятно?
- Так точно!...То есть.. Я вас понял!
- Вот и отлично. Вы сразу видно недавно из Высшей школы. Давно работаете?
- Третий месяц, товарищ...э...э...Игорь Петрович!
- Ведите к машине, Олег Александрович. Не стойте столбом.
- А! Так прошу вас...Игорь Петрович! Вот сюда к центральному входу...За мной, прошу вас!
Чёрная "Волга", будто видение из другого мира, стояла прямо возле центрального входа в аэровокзал. Открыто, на виду у всех людей, спокойно ходящих мимо неё, как раз на том месте где возвышался знак "Стоянка запрещена".
"Открыто живут ребята. - подумал Виль, - А может и не мудрено? Магадан вроде бы большой город, но только на карте страны. Чужаков тут бывает не так много. Зачем скрываться, если тебя и так вокруг все знают в лицо...Ну если не в лицо , то просто знают и всё...И даже если не все, то тому кому надо знают точно..."
Когда сели в машину: Виль на заднее сидение, а лейтенант на переднее, рядом с водителем, Виль сразу спросил: " Сопровождать будете меня на этой машине?"
- Так точно...то есть да , на этой... Водитель наш, сержант...э-э.. просто Фёдор, а это Игорь Петрович!
- Добрый вечер, Фёдор! - бросил мельком взгляд на водителя Виль, - Сами то, Олег Александрович, бывали на острове Огненный?
- Бывал, Игорь Петрович, - всё так же чеканил ответы лейтенант, - два раза сопровождал майора Байракова. Однако в самом лагере для заключённых не бывал. Майор всегда оставлял меня в посёлке, у гражданских.
- Ну в этот раз точно побываете, - зевнул Виль, - вот только как же мы на "Волге" туда проедем?
- Так на вездеход потом пересядем, товарищ подполковник. - тут же откликнулся водитель, - Вы не беспокойтесь, я владею всей техникой, которая будет в нашем распоряжении.
- Это хорошо, Фёдор. - кивнул Виль, - Везите меня сразу в гостиницу. Начальству вашему я представляться не буду.
- Нас проинформировали! - всё так же отрапортовал лейтенант.
- Вот и отлично. И ещё Олег Александрович. Проинформируйте , пожалуйста, Фёдора о том, как себя вести и как обращаться ко мне во время нашей совместной работы.
- Так точно...т.е. понятно, Игорь Петрович! Будет исполнено.
Перелёт был длинным, да и смена часовых поясов давала о себе знать. Виля клонило в сон...
Утром, бреясь в тесном номере гостиницы, Виль даже представить себе не мог какая дорога к месту назначения его ожидает. В дверь постучали и вошёл вчерашний знакомый -лейтенант. Он смущённо положил на кровать Вилю бушлат цвета"хаки" и ондатровую шапку. Рядом поставил валенки.
- Извините, Игорь Петрович, - потупясь, виновато доложил он, - но ничего более подходящего за это утро я найти не смог. Вам нужно это надеть. У нас мороз по утрам до 15 градусов доходит, да и дорога не близкая.
Но это было только начало.
После часа езды на "Волге", они выехали за пределы города и сразу же упёрлись в железный шлагбаум. За ним была расчищенная площадка с разнообразной техникой. Виль разглядел даже грейдеры и строительные краны. Лейтенант сопроводил его до гусеничного вездехода, чем-то напоминающего танк без башни, а Фёдор тут же достал из него ватные штаны и несколько овчинных тулупов. Штаны и один из тулупов он положил на крыло вездехода.
- Это вам, Игорь Петрович. - улыбаясь сообщил он, - Нам через тундру часа три-четыре ехать.
Сам он стоял в расстёгнутом бушлате и даже без рукавиц. Лицо от морозного ветра Фёдор не отворачивал, а потому на вопросительный взгляд Виля добавил.
- Мы люди привычные! А вы надевайте-ка всё это....Уверяю вас - лишним точно не будет.
Лейтенант стоял в стороне и делал вид, что никак не может прикурить на ветру, отвернувшись чиркал зажигалкой. Виль послушал мысли этих молодых парней, рассмеялся и стал натягивать на себя всё предложенное.
Вначале Виля раздражала качка внутри вездехода и его неудобное положение на жёсткой скамье вдоль окон больше похожих на квадратные иллюминаторы парохода. Через толстые стёкла было плохо видно окрестности, да и ветер нёс снежное крошево. На фоне бесконечно белого пространства это действительно напоминало плавание в белом безбрежном тумане. Минут через двадцать Виль нашёл удобную позу и как-то успокоился, стал привыкать. Тогда к нему с переднего сиденья повернулся лейтенант.
- Вы бы шли в конец. Там тулупы постелены. Можно полежать и даже поспать. И дорога пройдёт быстрее...
Виль послушался совета, пробравшись в заднюю часть увидел сваленные в кучу тулупы и улёгся на них. Сразу стало удобнее и проще, можно было расслабить мышцы. А качка теперь показалась даже приятным покачиванием. Виль принял удобную позу и стал думать о предстоящей встрече с Алабаем, но мысли путались, он незаметно для себя заснул...
Засыпая, он успел подумать, что у него всего два варианта разговора с этим старым знакомым. Первый - открыться ему и говорить с ним воспользовавшись эффектом неожиданности. Второй - не открываться и попытаться прочитать его мысли, хотя и понимал, что мысли таких людей часто крутятся и выскальзывают. Но открыться всё же никогда не было поздно. Можно было приберечь это вариант, если первый не получит развития...
Погрузившись в крепкий сон, Виль увидел себя совсем молодым, стриженным по лагерному, в длинной и модной по тем временам ватиновой куртке, покрытой зелёной плохо прокрашенной бязью. На нём была новенькая нутриевая шапка, а в руке чемодан. Таким он и бежал по ступеням подъезда к знакомой двери.
Потом он стоял в дверях Валиной квартиры и смотрел на неё растерянно и даже беспомощно. Ни подойти к ней, ни обнять он её не мог. Валя прижимала к груди завёрнутый в тёмное байковое одеяло свёрток. Из этого свёртка разносился писклявый крик ребёнка. Сама Валя, в тусклом вечернем свете, одетая в какую-то затёртую, заношенную шерстяную кофту и привязанная будто тёмными бинтами, по груди и по поясу, старым пуховым платком, выглядела заспанной, с несвежими залипшими волосами и бледным , почти зеленоватым лицом.
- Чего ты застыл? - как-то спокойно даже обыденно спросила Валя, - Заходи раздевайся...
- Кто это? - напряжённо спросил Виль прислушиваясь к детскому плачу.
- Ребёнок... - вздохнула Валя, - твой сын...Я назвала его Димой...Дмитрий. Ты не против?...
Вездеход дёрнуло на подъёме и Виль проснулся. Изо рта шёл пар, но ему было тепло. Лейтенант как-то успел его накрыть сверху ещё одним тулупом. Просыпаться не хотелось. Виль сунул лицо под тулуп согревая замёрзшие щёки. Мысли всё ещё были там...Далеко...
Тогда, в декабре 1991 года, он только освободившись из заключения и добравшись до своего городка, сразу поехал к Вале. Почти все заработанные в лагере деньги он потратил на одежду и на подарки для Вали , матери и отца. Свой родной городок , занесённый снегом, покрытый неубранными сугробами по колено даже на трамвайных остановках, какой-то почерневший будто от осевшей на него за все эти годы копоти, постаревший будто бы лет на пятьдесят от облупившейся штукатурки домов, неухоженности дворов и улиц, грязных сугробов и мрачных людей одетых во всё чёрное или серое, он узнавал с трудом. Его мучило затаившееся разочарование затмевающее радость свободы и нехорошие предчувствия, и даже дребезжание промёрзших стёкол не обогреваемого трамвая словно бы забивали в его душу гвозди, разрушающие его радостный и такой долгожданный момент встречи.
- Заходи наконец, - попросила Валя, - Очень холодно и дует из подъезда...
Она быстро ушла в комнату и Виль слышал как она укачивает ребёнка, что-то говорит ему и даже напевает. А он стоял в недоумении и растерянности , привалившись спиной к закрытой входной двери и разглядывал ободранные и потёртые во многих местах обои, которые они с ребятами наклеивали ещё тогда, когда он только собирался идти в тюрьму.
Валя вернулась через несколько десятков минут и в нерешительности остановилась в нескольких шагах от него. Видимо почувствовала его настроение, а потому не приближалась.
- Холодно очень, - повторила она, скрестив руки на груди и потирая плечи, - топить стали совсем плохо. Дом панельный, ночами стены промерзают. Я уже у подруги выклянчила обогреватель электрический, а он страшный такой. Самоделка - труба с намотанной спиралью. Раскаляется до красна...Как-то пелёнку Димкину уронила на него, так она вспыхнула моментально...Зато хоть в одной комнатушке тепло нам...
- Почему ты ничего не написала? - выдохнул с досадой Виль, -Так и живёте?
- Не хотела тебя тревожить. Тебе там и так не легко было. А мы живём ещё ничего. Хорошо, что меня застал. Я работаю в том же цеху, а с Димкой остаётся твоя мама. Она приходит посидеть с ним, когда я на работе. На детское пособие не прожить, да хоть молоко Димке бесплатно дают в молочной кухне...- рассказывала Валя потупясь, - Зарплату не платят совсем. Дают в счёт зарплаты иногда яйца, иногда масло, лапшу или крупу какую...Да ещё талоны на детское пособие отовариваю...Всё на еду уходит! Родители твои помогают. Если бы не они, совсем ничего бы не успевала....А так хоть не голодаем...
Валя полчала немного и вдруг спросила прямо: " Ты проходить будешь или к своим пойдёшь?"
В этом вопросе было столько боли, тоски, столько страха и мольбы, что Виль не выдержал и решительно шагнул к ней. Он прижал её к себе, чувствуя как затряслись её плечи, и вот тогда в его душе, впервые за много лет, вдруг зажглось что-то тёплое и родное, как предчувствие неминуемой весны...
Весны! До которой было так далеко и долго, и которую он почувствовал в промёрзшей квартире так ясно, будто бы увидел её приближение за тысячу вёрст...
8.
Комната для допросов, впрочем как и всё на этом странном острове, была тоже не совсем обычной. Ну во-первых это была не камера с каменными стенами и без окон, как это и полагалось. Это был обыкновенный деревенский дом, даже домик, из двух комнат. Обычный бревенчатый сруб с пологой, как и у всех домов на Севере, крышей, стоящий на сваях оббитых досками, а значит имеющий внизу что-то вроде склада дров и хозяйственных помещений, как и большинство больших домов в рядом расположенном с лагерем посёлке.
Маленькая комната почти полностью была занята огромной русской печью вдоль которой стояли лавки, а большая, где и стоял стол для допросов, имел одно маленькое окошко крепко зарешёченное толстыми прутьями. Единственное, что в этой комнате походило на комнату для допросов это крепкая металлическая дверь, цепи с кандалами под столешницей на месте допрашиваемого, да стол и табуретки были накрепко прибиты к полу.
Виль с интересом обошёл узкий полутораметровый стол, вдыхая давно забытые запахи протопленной печи, сена и , как не странно, свежего хлеба. Осматривая стены с голубенькими( "Весёленькими!" - подумалось ему) обоями и маленькое окошко с довольно чистыми стёклами, Виль удивлённо хмыкнул.
" Просто идиллия деревенского быта, - с неприязнью подумалось ему, - а не комната для допроса особо опасных преступников. Как же живут тут эти люди? Надеюсь, что в других условиях, соответствующих их преступлениям...Ладно хоть дверь железная, да кандалы есть, а то можно просто ставить самовар на стол, и вот тебе и задушевная беседа с далеко живущим родичем. Как говорится : " В гостях у бабушки - готовьте шанежки! Всё же интересно будет посмотреть в каких камерах и как их содержат.."
Будто услышав его недовольные мысли о местах содержания заключённых в комнату быстро вошёл начальник оперативной части майор Вихров. Он явно торопился, тяжело дышал морозным духом и весь искрился мелкими снежинками. Вчера вечером Виль лишь успел познакомиться и пожать руки ему и начальнику лагеря, было слишком поздно и Виль сразу попросился на ночлег.
"Кум", как называли должность Вихрова, во всех лагерях России, а может и бывшего теперь Союза, был как и вчера спокоен и даже флегматичен. Он с порога начал отряхивать снег с валенок, а не болтать, как обычно делают пред приезжим начальством все работники лагерей.
Его красное от мороза, пышущее здоровьем лицо человека лет сорока ( "Наверное мы одногодки" - подумал Виль) совсем не соответствовало его грустному, а временами даже печально задумчивому взгляду. Это был взгляд очень уставшего человека, как показалось Вилю вчера. Но сегодня он понял, что это нет так. Взгляд Вихрова нисколько не изменился за ночь, и может быть поэтому Вилю вспомнился начальник РРУОПа Авдеев. Эти грустные глаза и чисто внешнее сходство , чем-то неуловимым напоминали Вилю почти забытого милицейского начальника из его прошло жизни. Да и мысли у этого майора были такими же как и у Авдеева спокойными и не намного опережали его слова. Человек этот говорил то, что думал.
" Ну хотя бы человек честный, -подумал Виль, - уже легче..."
- Что же вы, товарищ подполковник, -отставляя веник в угол спросил спокойно Вихров, - не обратились ко мне? Я бы лично вас сопроводил. Может вопросы какие есть?
" По моему лицу недовольство или удивления он увидеть не мог. - размышлял Виль, - С чего это он будто бы чувствует его?"
- Все проверяющие из Москвы, которые бывали у нас за последние годы, - неторопливо продолжал майор - всегда удивлялись и даже выражали недовольство нашими порядками. Хотя мы никогда и ни в чём не нарушали ни одной инструкции ВСИН по содержанию заключённых.
- Неужели? - недоверчиво улыбнулся Виль.
- Вот видите. И вам так не кажется. - вздохнул Вихров.
- Просто не привычно, - заученно дружелюбно улыбнулся Виль, - совсем не похоже ни на одно из мест лишения свободы. А у вас тут всё же лагерь особого назначения.
- Это да! - кивнул Вихров, - Но все эти условия только на территории лагеря и в мастерских, где заключённые, проявившие себя с лучшей стороны и отбывшие срок более 10 лет, допускаются к трёх-четырёх часовым работам. Таких у нас всегда от одной трети и больше. А в основном здании камерного типа контингент содержится в соответствии с установленными инструкциями и правилами.
- А что же с комнатой для допросов? Разве здесь допрашивают только тех, кто проявил себя с лучшей стороны?
Виль удивлённо развёл руками, обводя обстановку вокруг себя.
В командировках он давно уже привык вести себя с людьми так, как они ждут от него, либо как должен был вести себя человек приехавший с проверкой " с Большой Земли", как говорили здесь. За годы службы, привычка выдавать себя за того кем ты должен быть давно въелась в манеру поведения Виля. На самом деле он всегда был готов к любым неожиданностям и принимал их моментально как должное. "Обычное поведение" было не только привычкой, но ещё и хорошим подспорьем, чтобы выиграть время для оценки ситуации и прослушивания скрытых и явных мыслей собеседника. Годы совместной работы и учёбы у Малютина научили его очень многому, и перевоплощение согласно предлагаемым обстоятельствам, было для Виля всего лишь одним из многих десятков приёмов и способов общения, которыми он давно владел на уровне подсознания.
- Что касается допросной комнаты. - начал докладывать Вихров, изменившимся чеканным голосом, не теряя при этом однако, ни спокойствия ни печально-задумчивого взгляда, - Её расположение, конструкция, внутренняя обстановка, подробное описание и обоснование именно такого места и обстановки, было согласовано и утверждено для лагеря особого содержания ИТК № 28/76 отдельной инструкцией № 000262 и утверждено подписью лично министра Внутренних дел СССР Щёлокова в 1979 году. С тех пор данная инструкция считается действующей, не была не изменена, ни отменена, ни дополнена другими пунктами.
Докладывая по форме, Вихров даже не старался соблюдать положение "Смирно", а просто сдвинул валенки ближе друг к другу.
"Лихо!" - с удовольствием за этого приятного ему человека подумал Виль, и отвернувшись к зарешёченному оконцу стал разглядывать чуть видимый отсюда , убранный от снега и хорошо утопанный, плац пред огромной громадой каменного здания напротив.
" Это хорошо! - подумал Виль, - Значит я не первый такой и самый обычный. Возможно, что многие из проверяющих начинали с того же самого..."
- А часто у вас проверяющие бывают, майор? - спросил он просто, будто невзначай.
- Из Магадана, как и положено, один раз в два месяца, а из Москвы - последняя была три года назад. - отчеканил майор будто заученную фразу.
- И что они проверяли три года назад?
- Как обычно: - немедленно последовал ответ, - условия содержания, нормы питания, жалобы на нарушения режима содержания...
- Часто жалуются? - резко перебил Виль, продолжая смотреть в окошко.
- На режим содержания за последние пять лет было три жалобы. - продолжал чеканить слова Вихров, - на нарушение норм питания...
- Послушайте , майор! - опять перебил его Виль, - Вы же прекрасно знаете, что приехал я не с проверкой. Что я совсем из другого ведомства и цели моего пребывания засекречены?
- Так точно, товарищ подполковник!
- Так чего же вы предо мной распинаетесь? - резко обернулся к "куму" Виль. - Так ведь, товарищ подполковник, - на лице Вихрова появилась добродушная гримаса -подобие улыбки, - для нас любое заезжее начальство -это событие. Да и объявлять заранее цели своего истинного пребывания нам никто никогда не торопится.
- Понятно! - улыбнулся в ответ Виль и сел на место допрашиваемого, - Давайте-ка, Анатолий Борисович, присаживайтесь. Будем разговаривать с вами просто как люди служащие одному делу. Лады?
- Как скажете, - кивнул Вихров и стал стаскивать с себя тулуп и вешать его рядом с уже висящем возле входа тулупом Виля.
- Давно здесь служите? - дружески улыбнулся Виль.
- Как с армии вернулся. - с явным облегчением вздохнул Вихров, усаживаясь напротив, - У нас тут 99% таких как я. Все коренные жители посёлка на острове. Все кто по молодости не уехали на "Большую землю" служат в ИТК. Другой работы нет, да и никто и не ищет её. Наши отцы здесь служили , и деды, и прадеды...
- Во как? - по-настоящему удивился Виль, - Это что же получается?...
- Да просто всё! - обыкновенно, по-человечески ответил майор, - Половина жителей острова заключённые, другая половина - местные жители, их охранники. Живём одной семьёй, как бы дико это не звучало для вас.
- Ну почему же дико?...- задумчиво пожал плечами Виль, -Непривычно...Хотя в такой оторванности от "Большой земли"... Только как же ваши дети и жёны?
- Дети с заключёнными не контактируют, - строго ответил Вихров, - тут всё строго...Про "одну семью" -это я , конечно, преувеличил немного...
- Ну а женщины?
- Женщины у нас работают в женском блоке колонии. У нас ведь и женский контингент есть, хоть и не большой. Да потом поварами, врачами, учителями...Учителя, например, занимаются с утра в поселковой школе, а после обеда на территории колонии с заключёнными выразившими желание получить среднее образование. Патологоанатомы - тоже женщины. Работают только на территории лагеря. Поэтому покойников из посёлка вначале направляем на территорию лагеря. Инструкция по этому поводу тоже есть. Да и кладбище на острове всего одно, общее, только поделено на две части...Да и то условно...Просто отделено не межой, а широкой дорогой. Да и работают на этом кладбище как местные пенсионеры, бывшие работники ИТК, так и расконвоированные заключённые, отсидевшие более двадцати пяти лет. Совместно работают. Одной бригадой. Серьёзных конфликтов и драк не бывает. На моей памяти ни одного...
- Побегов много бывает? - уже с интересом спрашивал Виль.
- А некуда бежать, товарищ подполковник. - вздохнул всё так же печально Вихров, и вдруг улыбнулся широко и открыто. И улыбка у него была хорошая. Какая-то по-детски счастливая и простая.
- Море вокруг! Катер, на котором вы прибыли, сразу после выгрузки людей и товара возвращается на Материк. Температура воды, на моей памяти выше 10 градусов не поднималась никогда. Тут сами понимаете...Попытки бывают только у вновь прибывших, да и то...Приготовления это всего лишь. Здесь утаить ничего нельзя. Начал готовиться или только задумался об этом - уже все знают.
- Значит хорошо работаете, - решил похвалить майора Виль, - раз так быстро всё узнаёте...
В ответ Вихров лишь улыбнулся и пожал плечами. Может не привык, что его хвалят, а может правда не считал это своей заслугой?
- Вид у вас уставший, - предположил Виль, - значит работаете много?
- Это у нас график жизни такой, - смущённо улыбнулся Вихров, - Подъём в колонии в 6 утра. Мне вставать в пять. Вся основная работа на ногах в первой половине дня, до двенадцати. Потом обед, а потом у меня работа в основном в кабинете...Кстати, мы уже отобедали. Вам я приказал обед приготовить к 14-00. Не поздно?
- Нормально. - кивнул Виль, и вернулся к вопросам заинтересовавшим его, - А как же расконвоированные? Не может же быть, чтобы ни один никогда не попытался убежать...
- Были случаи, говорят, лет тридцать назад или сорок...А может и не было...Кто теперь точно вспомнит? Старики могут и присочинить для красного словца. Любят небылицы, особенно похоронная команда, рассказывать... Одни легенды остались. Ну а сегодня контингент не тот. Сегодня у нас и библиотека большая, не как раньше. Мастерская иконная и даже своя церквушка есть, и батюшка. Так и живёт на территории лагеря уже лет пятнадцать -безвыездно. Заключённые пошли более образованные что ли? Знают больше, больше понимают. Расконвоированным теперь хоть катер подгони - не поедут. Куда ехать? Чего искать? Для всех живых они уже четверть века как покойники. Ни родных, ни жилья, ни средств к существованию. Да и силы нужны, чтобы сотню вёрст, по тундре, до людей дойти. А самому младшему из них 60 лет. У каждого какое-то хроническое заболевание, а чаще всего несколько. Мы их хоть подлечиваем тут, лекарства даём, а когда совсем плохо - в лазарет. Потом расконвоированные на Новый год и на День Победы вместе со всеми в клубе за одним столом, хоть и чуть в стороне, сидят. Ну а как выпьют, то там уже все смешиваются....
Да и на кладбище могильщики наши тоже не делятся на тех или этих. За могилами ухаживают, конечно, поселковыми. Потому как родственники то продукты, то спирту подкидывают. А ЗеКовские могилы без имён - с табличками и номером.... Ну а после похорон, если кто в посёлке умер, все вместе бутылки три или четыре, что родственники оставляют, распивают...А если бывшего заключённого зарывать, то, извините товарищ подполковник, чаще всего я сам, грешен, им из своих запасов спирта подкидываю. Особенно если зима! Зимой землю отогревать, да ломом долбить - работа даже для здоровых мужиков тяжкая. А зима у нас, сами видите, девять месяцев в году...
- А вы зовите меня просто - Игорь Петрович. - попросил Виль, - Я так больше привык. Хорошо?
- Да как скажете. - уже привычно печально улыбнулся Вихров.
- Всё очень понятно вы объяснили, Анатолий Борисович! - похвалил майора Виль. Но Вихров на этот раз на его слова и бровью не повёл. Смотрел так же спокойно. Думал о том, что он - Вихров - как всегда не ошибся. Этот подполковник сразу показался ему человеком не обычным для проверяющего. Слишком уж вдумчивый, внимательный и умный взгляд у него. Хотя и пытается он скрыть его за своими очками. Хотя и это понятно, не из ВСИНА он - из ФСБ. Значит народ там другого замеса...
- И вот ещё что, Анатолий Борисович! - медленно подбирая слова и одновременно слушая мысли майора, начал Виль, - У меня к вам просьба. Мне, скорее всего уже завтра, нужно будет допросить одного из ваших заключённых. Я только для этого и приехал к вам. Раз у вас тут такая совместная жизнь, то как думаете: слухи о моём приезде уже дошли до заключённых?
- Дошли, конечно. - не раздумывая ответил Вихров, - Но уверен, что дошли только как то, что приехал в лагерь важный опер с проверкой. О цели вашего приезда и руководство лагеря не знает, а потому к контингенту это попасть не может.
- А можно, чтобы кроме вас этого пока никто не знал?
- Считайте, что уже... - с готовностью кивнул Вихров, - Имею право до десяти дней не докладывать начальнику лагеря всех подробностей, если дело особо секретное или...
- Именно такое! - резко перебил Вихрова Виль.
- Тогда нет проблем.
- И ещё , Анатолий Борисович, - сразу продолжил Виль, - мне необходимо будет остаться с этим человеком в этой комнате один на один...Не торопитесь! Я понимаю, что это не положено, не по инструкции. Но мне это нужно для очень важного дела. Скажем, дело государственной важности.
Вихров задумался на несколько минут. Виль молчал, не мешая ему размышлять.
- Но вы же должны знать, - начал майор медленно, - что по инструкции я должен написать рапорт своему начальству на Материке о содержании вашей беседы.
- Потом я сам продиктую вам этот рапорт, - пообещал Виль, - и уверяю вас, что ваше начальство не сможет придраться ни к одному слову.
- Это хорошо! - откровенно облегчённо вздохнул Вихров, Но вы должны знать , что мой рапорт будет не единственным...
- Уверен! - кивнул Виль, И я даже думаю, что вы знаете от кого. Но все эти рапорта ничего не будут значить если вы к своему приложите вот эту бумагу подписанную заместителем начальника ФСБ России о моих чрезвычайных и секретных полномочиях. Так подойдёт?
Вихров аккуратно взял из рук Виля бумагу, пробежал её глазами несколько раз, потом приблизил к лицу разглядывая печать и подпись. Через несколько минут он поднял на Виля удивлённые глаза и вздохнув открыто вытер рукавом выступивших на лбу пот.
- Если вы отдаёте мне эту бумагу, то другой помощи и указаний мне от вас не нужно. Рапорт я и сам соображу как написать.
- Вот и отлично! Я намечаю допрос где-то часов на десять утра. У вас нет возражений?
- Нет, Игорь Петрович! - поднялся с табурета Вихров, - Разрешите пояснить обстановку?
- Да вы садитесь, Анатолий Борисович, - мягко улыбнулся Виль, и видя, что "кум" в замешательстве, подошёл и сам усадил его на табурет.
- Всё нормально! - ещё раз ободряюще улыбнулся майору Виль, - Говорите просто, что хотели добавить.
- Значит так. - Вихров откашлялся, - Мои люди - двое, надёжные, - будут в соседней комнатушке. Слышимость там нулевая. Мною проверено не один раз.
- Хорошо! - кивнул Виль.
- На вашем месте, под столешницей, электрический звонок. Нажмёте и мои люди будут рядом с вами ровно через семь -десять секунд. И раз такое дело, то у меня буде к вам маленькое условие, товарищ подполковник.
- Говорите, Анатолий Борисович. - ободряюще улыбнулся Виль.
- Поймите, что после всего этого, - Вихров потряс в воздухе бумагой, - я тоже должен подстраховаться. Моё условие: на задержанном будут не только ручные, но и ножные кандалы.
Вихров быстро выдохнул своё условие и сразу же напряжённо , с волнением уставился на Виля.
- Принимается, - кивнул Виль и дружески, легонько хлопнул майора по плечу...
9.
Виль заканчивал писать докладную записку, когда в кабинет постучали. По привычке он снёс документ на панель, и на экране компьютера появилась красивая заставка тропического леса и водопада. Улыбнувшись, он будто бы увидел лицо лейтенанта Полуярова. Мальчишка, почти как его сын. Картинки на компьютере, игры и фотографии девушек...
- Войдите. - всё ещё улыбаясь разрешил Виль.
В кабинет вошла молодая женщина, коротко стриженная, с правильными и даже строгими чертами лица. Одной рукой она прижимала к себе папку с документами, другая была прижата. Стояла почти по стойке "Смирно".
- Здравия желаю, товарищ подполковник. - спокойным, совсем не строгим, а даже очень женственным голосом поздоровалась она.
Виль кивнул продолжая вопросительно глядеть на гостью.
- Капитан Галактионова, начальник секретного отдела Магаданского УФСБ. - всё так же спокойно представилась женщина. Её карие глаза глядели на Виля с интересом и с любопытством. Так же он успел заметить , что косметики на лице почти нет. Губы слегка подкрашены бледно-розовой помадой, чуть заметно подведены тени под глазами. Шея элегантно прикрыта алой косынкой хорошо сочетающейся с голубым платьем строго покроя. Однако это только подчёркивало, что шея длинная и красивая. На ногах самые обыкновенные чёрные туфли-лодочки на низком каблуке.
- Слушаю вас, капитан. - улыбнулся Виль привычной вежливой улыбкой.
- Извините, товарищ подполковник, - продолжила женщина, но её взгляд вдруг стал строгим и непроницаемым. Лицо тоже не выражало никаких эмоций.
" Хорошие работники в Магадане, - успел подумать Виль, даже эти ребята, Фёдор с Олегом, довольно сообразительные и толковые..."
- Но мне необходимо получить от вас рапорт о пребывании в нашем отделе и о посещении вами ИТК особого назначения 24/78. Извините, что напоминаю вам, но мне доложили, что вы не были ни у начальника Управления, ни у одного из его замов, а потому...
-Не был! - резко перебил Виль, - А теперь вот думаю, что и совсем не пойду, раз вы ко мне зашли.
Красивые глаза Капитана Галактионовой чуть сузились, лоб наморщился, но она продолжала молчать.
"Молодец! - мысленно похвалил её Виль, -Выдержка есть и самообладание..."
- Вот возьмите!
Он достал из кармана и протянул ей второй экземпляр документа на особые полномочия, первый из которых был оставлен майору Вихрову.
Она приблизилась к столу ровно на столько, чтобы дотянутся и взять протянутый документ.
Пока она читала, Виль глядел в окно кабинета, который он выпросил у лейтенанта Полуярова на один час. За окном погода поменялась. С утра, когда они приехали в город, было солнечно, снег искрился на обочинах дорог и слышалась дробь капели. Сейчас небо заволокло тучами, шёл не то мокрый снег, не то замерзающий в полёте дождь. Редкие сосны посаженные вокруг здания раскачивало порывами ветра.
- Всё понятно, товарищ подполковник! - резко, почти чеканным голосом лейтенанта Полуярова доложила капитан, и Виль заметил в глазах женщины то ли сосредоточенную задумчивость, то ли хорошо замаскированное недоумение.
- Не приходилось ранее бывать в такой ситуации? - сочувственно улыбаясь спросил он.
- Нет. Не приходилось...Разрешите мне доложить ситуацию непосредственному начальнику, для урегулирования всех вопросов связанных с исполнением моих должностных обязанностей?
" Ну что же? - подумал Виль, - Быстро оценила ситуацию, а главное коротко сформулировала свою мысль...Без всяких предисловий и послесловий...Умная женщина...не только красивая..."
- Давайте поступим так, капитан, - поднялся из-за стола Виль, - услуга за услугу. Как вам такое.
- Слушаю вас, товарищ подполковник.
- Вас как зовут?
- Ольга...
- А по отчеству?
- Семёновна. - ответила она и почему-то слегка покраснела.
"А! - посмеялся про себя Виль, - Да тут молодёжь над тобой видимо часто подшучивает...С учётом, что ты сама ещё не так далеко ушла от этой молодёжи..."
- А меня, Игорь Петрович! Будем знакомы. Присаживайтесь , Ольга Семёновна.
Он подвинул ей один из стульев, она только кивнула в знак благодарности и присела на краешек стула.
- Я хочу попросить у вас помощи, Ольга Семёновна. - начал Виль, неторопливо расхаживая по кабинету.
- Помощи? У меня?...
-Конечно. Именно у вас. Давайте заключим дружеский договор, а?
Лицо капитана Галактионовой стало ещё строже и напряжённее.
" Понятно! - подумал Виль, - Ей всё понятно! Начальство из Москвы может шутить, и строить козни, но я то не такая...На лице это у вас написано, дорогая капитан..."
- Я вам отдаю этот документ на двадцать минут, чтобы вы могли его откопировать и заверить таким образом, каким у вас полагается. А вы, в ответ на мою любезность, показываете заверенную копию этого документа вашему начальнику и передаёте ему от меня извинения за то, что я не смогу с ним познакомиться. Вы ему объясняете, что наличии у меня такого документа предполагает и даже предписывает мне контактировать как можно с меньшим количеством людей. Вы как женщина, как опытный работник и как человек хорошо знающий своего начальника сможете ему объяснить это намного лучше, чем кто бы то ни был. Вы сможете ему преподнести информацию, что якобы дела обстоят именно так, а не иначе, и сделаете это более удачно, более мягче и более понятнее для него , чем , например, я или кто-то ещё.
- "Что дела, якобы, обстоят именно так?" - задумчиво, вслух, повторила Галактионова, удивлённо поняв на Виля глаза, - А разве на самом деле?...
- Извините, товарищ подполковник, - наткнувшись на строгий взгляд Виля, подскочила со своего места капитан, - это , естественно , не моё дело. Мне же всё равно нужна эта бумага. Так что вашу просьбу я исполню с удовольствием. Получается, что это вы меня выручаете. Ведь мне начальнику нужно что-то докладывать. Это он меня к вам послал.
" Кто бы сомневался, - уже лениво подумал Виль, -в каждом Управлении одно и тоже."
- А вам, Ольга Семёновна, я по секрету скажу. - подошёл Виль почти вплотную к женщине и почувствовал аромат её духов. Духи были с ярким и не броским ароматом. Явно не дешёвые, если предполагать осторожно и скорее всего одни из самых дорогих, если чутьё ещё его не подводило.
- Я просто очень устал и хочу спать. Да к тому же все увеселительные прогулки на природу или в ресторан, праздничные встречи гостей " с самого верха" и вообще все мероприятия связанные с этим, я воспринимаю очень болезненно и считаю бестолковой тратой времени. Но ведь каждое руководство на местах, почти всегда считает себя обязанным устроить что-то вроде маленького загула или пьянки с тостами. Избавьте меня от этого всего. Пожалуйста. Так хочется уже сегодня вечером улететь домой....
Понятно, - чуть озадаченно, но уже открыто и с симпатией улыбнулась ему она.
- А вы, наверное, думали, что у меня нет никакого "шкурного интереса", Ольга Семёновна? - хитро прищурился Виль, - Наверное, посчитали меня просто честным человеком, который хочет помочь слабой женщине. Признавайтесь?
Она сразу поняла его шутку и засмеялась открыто, хотя и не громко.
- Только вот не получится у вас сегодня улететь, Игорь Петрович. - сказала она уже совсем другим , почти доверительным тоном, - Аэропорт час назад закрыли по погодным условиям минимум на сутки.
- Да вы что? - искренне удивился Виль, - Ну просто невезение какое-то...Хотя всегда так! Сделаешь дело хорошо, сразу наступает полоса невезения...
- Невезение не при чём, Игорь Петрович. Просто у нас такое постоянно бывает. Зимой чаще. Весной и осенью - реже.
- Кстати, Ольга Семёновна! Мне ещё нужно отправить докладную записку по закрытому каналу связи, с грифом "Особо секретно". Это к вам?
- Это ко мне! - кивнула она, продолжая улыбаться. И Виль заметил, что глаза её совсем не строгие, а даже слегка грустные или печальные...
" Как и у всех умных людей" - подумал Виль, мельком.
- Тогда я не прощаюсь, Ольга Семёновна! Через сорок минут я зайду к вам за своим документом, а вы отправите мою почту...Не рано, через сорок минут?
- Заходите через час, -просто и непринуждённо ответила она...
Виль проснулся в своём гостиничном номере под вечер, но ему вначале показалось, что наступила ночь. В комнате было темно. За окном выла настоящая зимняя вьюга, хотя холода он не чувствовал. Было даже жарко.
Перед сном его знобило и он лёг под одеяло в свитере и спортивном трико. Направляясь в умывальник он снял с себя всю одежду и потрогал батареи отопления. Они были жгуче-горячими.
Виль с удовольствием поплескался под краном , вымылся до пояса и растёрся полотенцем. Когда вошёл опять в комнату и зажёг свет часы на стене показывали 18 часов 45 минут. " Вот тебе и на! - удивился Виль, - Ночь то ещё и не начиналась.."
Тишину неожиданно разорвала трель телефонного звонка. Он привычно шагнул к столу, к своему мобильному телефону, но вдруг с удивлением понял, что звонит местный телефон, на тумбочке в прихожей.
- Да! - привычно ответил он.
- Добрый вечер, Игорь Петрович! - услышал он в трубке женский голос.
- Это я решила вас побеспокоить. Галактионова, если помните такую.
- Конечно помню, и благодарен вам , Ольга Семёновна. Что-то пошло не так? Ваше начальство решилось всё же, вопреки всему, вытащить меня на свой "сабантуй"?...
- Нет, нет! - торопливо заверила она, - С этим всё в порядке. Я не разбудила вас надеюсь? Помнится вы хотели отдыхать после долгой дороги?
- Не беспокойтесь. Времени было достаточно и я даже успел привести себя в порядок. так что могу вас выслушать.
- Для начала я хотела сообщить вам, Игорь Петрович, что метеослужба скорректировала прогноз. Аэропорт будет закрыт на двое суток с возможным продлением...Циклон с Севера!
- Спасибо, - вздохнул Виль, я уже прислушивался к вьюге за окном. На календаре май, а у вас всё февраль никак не закончится. Вот видите, видимо погорячился я по с вашим начальством! Мог бы сейчас развлекаться в компании приятных мужчин и возможно попарил бы кости в баньке...Самое время!
На этот раз она засмеялась в ответ на его шутку свободнее и громче, не сдерживая себя.
- А можно я приглашу вас в ресторан? - резко, напряжённо и видимо решившись, быстро предложила она.
- Вы - меня? - удивлённо спросил Виль только для того, чтобы выиграть несколько лишних секунд и обдумать её предложение. И это у него получилось.
- Нет! - уже смущённо засмеялась она в ответ, - Вы не подумайте ничего дурного. Я видела обручальное кольцо на вашем пальце, и понимаю, что выглядит это не совсем ... ну скажем...
- Да почему бы и нет! - так же резко согласился Виль, почувствовав момент, когда она будет благодарна ему именно за эти резкие слова, - Только вот у меня нет подходящей одежды для такого выхода, Ольга Семёновна. Если вам не зазорно будет?
- Это не проблема, Игорь Петрович! - радостно возразила она, - Администрация вашей гостиницы с удовольствием предложит вам на прокат любой костюм и верхнюю одежду.
- Можно и так , конечно, - вздохнул он, - но может быть мы пойдём в ресторан нашей гостиницы? Тогда мне не придётся щеголять в обносках с чужого плеча? Как думаете?
- Ну это вы зря! - уверенно заявила она, - Это одна из лучших гостиниц нашего города. Вещи выдают после химчистки, а после каждого клиента они опять оправляются в химчистку. Да и выбор там настолько широкий, что у нас местные девушки берут себе там платья на свадьбу подруг или на свидания. Всё дешевле, чем покупать. Вы легко сможете подобрать себе приличный костюм и абсолютно новую дублёнку.
- Скажите, пожалуйста! - удивился Виль, - Откуда же у них такой широкий ассортимент?
- А! Это давнишняя история. Говорят, что это придумал ещё предыдущий директор гостиницы в конце 80-х годов прошлого века. Тогда начинались всякие кооперативы, частные лавочки. Вот он и придумал, вещи, которые клиенты частенько оставляют у себя в номерах, не сдавать в Бюро находок , а хранить у себя месяца два, а потом пускать их в прокат. Говорят, что организовал кооператив при гостинице, сделал директором своего сына и дело пошло! У нас ведь тут и золотодобытчики останавливаются, рыбные торговцы, руководители нефтяных копаний и всякие довольно богатые люди. Пьют, гуляют, сорят деньгами... Особенно если задержки рейсов. В том числе и вещи оставляют или забывают в номерах. В ресторане чуть запачкается вещь - они её в шкаф, а как посадку объявят, похватали только свежее и улетают. А вещи часто дорогие, импортные, иногда из модных коллекций или мировых Брэндов. Ну а сейчас это вообще отдельная организация, после того, как переходила несколько раз из рук в руки. Всё у них официально, налоги платят... Люди местные довольны, даже привыкли. У нас ведь цены вдвое , а то и втрое чем на "Большой земле"...Да что я вам рассказываю? У вас же там большое объявление должно висеть прямо над телефоном?
- Да? Сейчас включу свет...Точно - есть...Громадное! Как это я его не заметил? А впрочем, я всегда интересуюсь, чтобы простыни были чистыми , да горячая вода была...
- Вы трудоголик, Игорь Петрович! Это заметно...
- Я безалаберный и не внимательный человек.
Она опять засмеялась легко и свободно.
- Уговорили, Ольга Семёновна! Значит местный ресторан вы избегаете?
- Там, мягко говоря, готовят не вкусно. Да и контингент, о котором я вам рассказывала мало чем изменился...
- Понятно!
- Я за рулём. Если заеду за вами через час, будет не рано? Может быть через полтора часа или больше?
- Я буду ждать вас в холле гостиницы через час.
- Тогда до встречи, Игорь Петрович!
- До скорого...
Занимаясь приготовлениями к предстоящему свиданию, Виль размышлял не торопливо. Он думал о том, что поступил правильно. Если контора предлагает встречу, а то что Галактионова действует по чьему-то поручению Виль не сомневался, то нужно соглашаться с первого раза. Иначе ребята могут использовать план "Б", а он может быть намного жёстче и мало предсказуемым. Понятно, что им могут интересоваться не мелкие сошки в виде начальника местного УФСБ, но это был и не Центральный аппарат тоже. Так грубо ребята из Москвы никогда не работали. С фантазией и изобретательностью у них было всё в порядке. Кому именно он мог понадобится и зачем?
Оглядывая себя в большое зеркало в холле гостиницы, Виль признал, что и костюм, и дублёнка, и норковая шапка, выданные ему, действительно выглядят так, как будто бы их только что сняли с магазинной полки и просто отрезали бирки.
" Нет! - решил наконец он, перебрав в уме все варианты, - Скорее всего эти люди не из конторы ". Виль вспомнил, как года два назад он совместно с Малютиным участвовал в подготовке двух агентов для внедрения сюда в Магадан. Тогда говорили в Магаданскую область. Здесь правила и во всю широту разворачивалась "Рыбная мафия" уже имеющая свой небольшой флот и логистические связи, а значит и свой транспорт для доставки товара на Материк. Дело держало на контроле и полностью занималось этим Центральное управление - Москва. А Виль участвовал в подготовке агентов всего несколько дней, потом Малютин экстренно перекинул его на другую работу.
Были ещё слухи о нелегальной золотодобыче, но Виль точно помнил, что Малютин посылал отчёты и своих людей на эту операцию в помощь Центральной конторе...Точно! Виль вспомнил, что около трёх лет назад капитан Варанин и майор Старшов, оба из их института, учувствовали в разгроме "Золотодобывающей мафии" здесь, в Магаданской области и Якутии. Тогда они докладывали Малютину, что все незаконно захваченные в 90-е годы золотоносные рудники и шахты взяты под контроль спецназом. Кавказскую мафию тогда зачистили полностью, все рудники стали акционерными обществами с почти 90% пакетом акций Государства. Фактически их национализировали. Значит этот вариант отпадает.
Остаётся только два: либо к нему проявляет интерес Дальневосточное Управление ФСБ или это ребята из "Рыбной мафии". О последних ничего не было слышно давно, да и наши агенты ещё не вернулись. Значит операция по разработке ещё продолжается...
- Я вижу вы готовы, Игорь Петрович?
Галактионова предстала пред ним в шикарном соболином манто, и на этот раз в платье с глубоким вырезом не скрывающим прекрасную шею. На ней выделялось золотое колье по виду старинное и очень дорогое. Виль чуть поклонился и подал руку так как учили. Она свободно протянула её для поцелуя. На левой руке было всего одно кольцо с большим кроваво-красным рубином. Такие же, только помельче, были вкраплены по всей длине золотого колье.
Коротко стриженные волосы были уложены в пышную причёску и на ней, как бриллианты, сверкали снежинки. Запах духов был другой, но не менее знакомый. Что-то из дорогого Итальянского брэнда. Косметики на лице было больше, но она была наложена с таким вкусом , что почти не улавливалась на взгляд.
- Пойдёмте, Игорь Петрович! - просто и свободно пригласила она и зашагала к выходу первой. Сейчас даже походка у неё была другой. Может быть от того, что она была на высоких каблуках, а может быть от желания быть здесь и сейчас женщиной.
"Ну а почему бы и не "Рыбная мафия"? - подумал Виль, - Малютин как-то говорил, что они совсем обнаглели и потеряли всяческий страх. А Москва всё ждёт подходящего момента, чтобы они раскрылись полностью, и можно было взять сразу всех и одновременно...".
10.
Цены в ресторане показались Вилю "заоблачными". Хотя определить один ли это из самых дорогих ресторанов он не мог. Не бывал в таких заведениях Виль с прошлой жизни, а тогда деньги мерили миллионами даже обыкновенные рабочие. Эпоха прошла.
" С прошлого тысячелетия!" - любил повторять Димка, когда разговор у них заходил о прошлом. Сыну почему-то казалось это смешным. Но одно было несомненно теперь для Виля, тогда была другая страна и другие люди. Страна за эти десять лет поменялась революционно и кардинально. Люди менялись вместе с ней. Ему, живущему в закрытом городе с почти Советскими порядками, сейчас это было видно и лучше и чётче, чем кому бы то ни было другому.
- У нас всё очень дорого, Игорь Петрович, по сравнению с "Большой землёй" - ободряюще улыбнулась ему Галактионова. Видимо заметила его смущение при изучении меню.
- Мне говорили, - кивнул Виль, - но я не думал, что настолько очень...
Виль прервал себя на половине предложения, но понял, что откровенность его может подвести. Поздно понял. женщины всегда чутко слышат фальшь или откровенность.
- Да! - вдруг погрустнев глазами вздохнула Галактионова, - А я ведь действительно поверила "мальчишам-кибальчишам", что вы из Москвы.
- Кому? - переспросил Виль.
- Олежеку с Фёдором...
- А вы что, так близко знакомы с ними?
- Да бросьте вы, Игорь Петрович! - с откровенным раздражением резко ответила Ольга Семёновна, - Неужели мне нужно вам рассказывать, что в дали от "Большой земли" любой рабочий коллектив это почти вторая семья и большая половина жизни. А с учётом нашей профессии это усугубляется вдвое.
- Ладно, ладно. - смущённо закивал Виль, - Вы уж простите меня, если я провинился в чём-то вольно или не вольно. Но в таких заведениях я не был, честно говоря, более десяти лет. А потому действительно оказался в затруднительном положении, но только с моральной точки зрения. Вы не считаете меня сквалыгой, надеюсь? Очень не хочется произвести такое впечатление перед молодой девушкой, ведь возможно у меня никогда и не будет больше такой возможности. Годы берут своё! Пенсия на горизонте, прогулки в парке с собачкой...
В этот раз Галактионова пропустила его шутки мио ушей.
- Да не такая я уж и молодая! - раздражённо бросила она и быстро достав из сумочки сигареты привычным движением прикурила от зажигалки, - Может быть лет на семь?...
- Думаю, что на десять, не меньше. - пододвигая ей пепельницу уточнил Виль, и то что сказал он это вполне серьёзно опять обратило её внимание на него.
- Я действительно бывал в Москве всего два раза. Первый, с родителями, когда закончил первый класс школы и был принят в октябрята. Второй, когда возвращался домой из армии и переходил с Курского вокзала на Казанский. Надеюсь, что вы не будете упрекать меня, что я ввёл вас в заблуждение? Вас расстроило, что я не из Главной конторы?
- Дело не в этом. - сморщила она красивое лицо в болезненной гримасе, - Просто я скучаю по Москве... Я ведь родом оттуда. А вам так легко удалось ввести в заблуждение коренную москвичку.
Она быстрыми нервными движениями затушила сигарету.
- Странно! Но я сама виновата, конечно...Я просто была уверена...Ваш разговор, манера держаться, вести диалог...Честно говоря, на меня с первой минуты просто пахнуло родиной...Вот голова и закружилась...у девочки...
- Скучаете по Москве? - учтиво вздохнул Виль, - Давно здесь по направлению?
- Пятый год?
- И что же? не было всё это время возможности перевестись...
- Была. - быстро ответила она, и улыбнулась уже более приязненно, но всё ещё печально, - Была возможность вообще не оказаться здесь...Но иногда обстоятельства...Сами знаете!
К столику крадущейся походкой подошёл официант.
- Закажет всё дама, а за оплатой потом подойдёте ко мне! - не дав раскрыть рот вежливому молодому человеку приказал Виль.
Понял. - с преувеличенным уважением кивнул тот.
Галактионова с каменным лицом начала перечислять блюда заказа, не заглядывая в карту меню, а Виль тем временем осторожно стал оглядывать заведение.
Это был обычный ресторан, с обычной остановкой и интерьером для заведений такого рода и с такими ценами. Виль видел множество таких ресторанов и в крупных городах и в городах помельче, но всегда избегал таких мест не из-за дороговизны. Обычно в таких местах публика было хорошо знакома друг с другом или по крайней мере, знала почти всех, кто бывал в них даже от случая к случаю. Новые лица всегда привлекали внимание или просто замечались, а это было просто недопустимо при его работе.
Украдкой оглядев зал, Виль однако заметил, что здесь они не привлекают особого внимания. Возможно это специфика портового города и города проезжающих и приезжающих, а возможно просто вдали от "Большой земли" обычные правила поведения здесь были не приняты, а существовали какие-то свои. Так же возможно, что Галактионова бывала здесь часто, и возможно с разными "кавалерами", и к этому все уже привыкли. Да и официант был подозрительно вежлив и предусмотрителен, даже более чем почтителен, а это наводило на разные мысли.
- Часто бываете здесь ? - непринуждённым тоном спросил Виль, когда официант удалился.
Она ответила не сразу. Всё ещё была печально-задумчива.
- Бываю...Чаще одна...Надбавки у нас Северные позволяют...Родственники обеспечены...
- Детей и мужа не имеете, а потому можете себе позволить. - продолжил за неё Виль, и тут же спросил, - Начальство ваше не против?
- Нет. - улыбнулась она и опять взглянула на него с интересом.
- Понятно! - заученно улыбнулся Виль кроткой улыбкой, - Сами попросились сюда и можете в любой момент привестись в Москву обратно, но почему-то не делаете этого...
- Ого! - засмеялась она опять открыто, - Да вы я вижу зря времени не теряли? Ах, "мальчиши-кибальчиши"....
- Они тут не причём, - так же спокойно продолжал Виль, - я просто угадал, а вернее предположил из всего сказанного вами. А потом вы слишком хорошо обо мне думаете. Я приехал сюда совсем не для того, чтобы интересоваться сотрудниками вашего Управления. И хотя я не из Москвы, но и не из аппарата Дальневосточного управления тоже. А вот живу и работаю я намного ближе, чем вы думали в самом начале.
- Ой, Игорь Петрович! - в её глазах появился не только интерес, но и даже та самая, как в их первую встречу заинтересованность и симпатия, - Рисковый вы человек! Вот так взять и одним махом всё выложить мне?
- Думаете совсем всё? - не удержался от иронической улыбки Виль.
- Красноярск -29 или Ангарск -21? - склонившись над столом прямо к его лицу спросила она, и громко рассмеялась довольная собой.
- Ну! - неподдельно удивился Виль, - Прямо в самое сердце! Вам не кажется, что даже для начальника секретного отдела областной конторы вы знаете слишком много?
- Нет! Что вы? - непринуждённо улыбалась она, - Всё намного проще...
Официант подал салат и сразу горячее блюдо. Вино было красным и терпким на вкус. Естественно, что все блюда были из рыбы и морепродуктов. Виль пробовал, хвалил, хотя и признавался, что для него, провинциала, это слишком непривычно. Так за поеданием вкусных закусок, между тостами за Москве, за маленькие секреты и за дружбу, она и рассказала ему о себе почти всё.
Родилась в семье обыкновенного архитектора и талантливой, подающей большие надежды, дипломантке и призёра многих отечественных и зарубежных конкурсов виолончелистке. В результате, как это часто и бывает, отец стал руководителем большого и известного архитектурного бюро, а мама навсегда осела в оркестре Большого театра. Однако никто из родителей не делал трагедий из своей жизни, видимо любовь помогала им. Да и постоянное нахождение на работе отца, и частые гастроли мамы, а значит редкие встречи вечерами, были для семьи всегда праздниками. Так вот и прожили большую часть жизни.
Сегодня по телефону она больше общается с матерью и вынуждена все последние годы выслушивать как мама переживает, что Большой театр уже три года на реконструкции, и что конца ей не видно. Сломали старую сцену, которую все так любили, вырыли огромный котлован на мете зрительного зала , а потом началась "чихорда" то с заказчиками, то с подрядчиками, то со строительными фирмами. И хотя обещали открыть театральный сезон в этом году, но теперь все видят, что это просто невозможно. "Теперь одному Богу известно, когда всё это закончится, и во что превратиться наш театр! - переживала мама, - Внутри сломали всё что можно, но вот что будет на этом месте и когда, никому неизвестно".
Слушая неторопливый рассказ Виль с трудом сдерживался, чтобы не задавать наводящие вопросы и старался вести себя непринуждённо, а потому ел много и охотно, хотя до этого разговора голода почти не чувствовал. Слава Богу, что разговор о маме был не таким долгим и она перешла на другие темы.
- А вообще-то я дедушкина дочка! - вдруг заявила Галактионова и подняла бокал. - Все каникулы, не считая трёх недель с родителями на море, а так же почти всю осень и весну, я проводила у жила с дедом в загородном доме.
- Почему? Да и неудобно до школы добираться. Или вы учились где-то там поблизости, в Подмосковье.
- Нет, что вы? - притворно возмутилась она, -Это не Подмосковье -это просто пригород. А с первого класса я посещала специализированную школу с музыкальным, а ещё с математическим уклоном. Родители, в долгих спорах ,так и не решили кем я стану и приняли всех устраивающий вариант. Точнее, как и всегда, этот вариант им подсказал дед. На его служебной машине я и ездила в школу, в самый центр Москвы, и на ней же возвращалась обратно...
- А дед ваш был генералом КГБ? - осторожно дополнил Виль, не отрывая взгляд от тарелки.
-Браво, Игорь Петрович! - через лёгкую заминку вдруг громко воскликнула она и тут же, опомнившись, прикрыла рот рукой.
- Вино сегодня особенно ударило мне в голову, - склонившись к нему через стол, прошептала она, - Кажется, я только что кричала?
- Ну если вы ещё не заметили, - улыбнулся Виль, - тут уже давно все вокруг почти кричат, никто никого не слушает, да к тому же громко играет музыка...
- Да, да, да! - воскликнула она облегчённо, - Кстати, именно это и привлекает меня в этом ресторане. Здесь довольно сдержанная публика и никто никогда не пристаёт к одиноко сидящей женщине.
- Наверное много состоятельных людей, высокопоставленных городских чиновников, крупных бизнесменов и даже возможно клиентов вашей конторы. - продолжая улыбаться предположил Виль.
- Ну куда же без них? - легко согласилась она, - Я правда уже на втором посещении подстраховалась. Сунула официанту вместе с чаевыми визитку одной московской дамы. Главного бухгалтера одной меховой фирмы, занимающейся у нас тут покупкой пушнины, но в основном торгующей шубами в столице. Сама эта мадам бывает у нас лишь наездами, в рестораны не ходит...Так что не беспокойтесь, моё начальство в курсе моей маленькой слабости!
- Думаю, что оно, как и я, не сомневается в талантах внучки генерала КГБ. Да и свой человек всегда может как-нибудь пригодится в таком заведении.
- Слушайте, Игорь Петрович! - Галактионова склонилась ближе к его лицу, и он увидел как блестят её красивые расширенные глаза, - Я не знаю как вы это делаете, да и это не важно. Кем бы вы не оказались на самом деле, я хочу сказать вам, что мне давно не было так хорошо и легко в обществе мужчины. И не подумайте , что я выпила лишнего. Просто я давно уже отучилась бояться говорить и делать то, чего бояться все остальные женщины. Они бояться потерять загадочность и таинственность, которую , якобы, так любят мужчины. Я давно уже не боюсь ни слов , ни своих эмоций. Нужно бояться совсем другого. Это я поняла после развода...Пять лет назад...Хотя нет! Не сразу...Поняла , скорее всего уже здесь и намного позже...
- Вы очень любили его, а он вас обманул. Жить в Москве казалось вам невозможным и вы уехали к "чёрту на куличики".
- Нет. - печально улыбнулась она, - Не к чёрту! Просто туда, куда брали с удовольствием... И не старайтесь , пожалуйста, меня удивлять! Я всё поняла про вас. Я теперь не удивлюсь даже если вы мне расскажете все мои мысли в бессонные ночи, которые я передумала в первый год работы здесь...
Виль внутренне вздрогнул и престал слышать то, что она продолжала говорить. Он стал быстро сопоставлять варианты. Кем она могла быть на самом деле и как могла узнать о его специализации. Кроме того, случайный разговор о Большом театре вместе давал совсем другую картину происходящего. Ему подсадили "наседку"? Вот так просто? Неужели они просчитали его и поняли, что он не поверит, что ему можно вот так просто подсунуть человека. Сыграли " в наглянку"? Хорошо! пусть им это удалось. Что дальше? Она затащит его в постель? И что она хочет узнать такого?...
Нет! Прокрутив за пять минут в голове все возможные фантастические сценарии, Виль пришёл к единственному выводу. Это всё случайности. Совпадения. Совпадения , которые в его жизни случаются намного чаще, чем у всех других, а все другие приписывают это его мастерству работы с людьми. Совпадения и случайности происходят с людьми не так редко, как им самим это может показаться. Просто он чувствует их и сразу обращает внимание, а кто-то не чувствует или пропускает мимо ушей. Вот и всё его мастерство и умение работать с людьми.
- Но всё равно мне интересно, - в это время продолжала она, - например, как вы узнали кем был мой дед? Только не говорите что догадались?
- Ну можно сказать, что догадался...
- Ну, пожалуйста, Игорь Петрович! - попросила она притворно жалобным голосом.
- Всё очень просто, Ольга Семёновна! -облегчённо, отбросив нехорошие мысли, рассмеялся Виль, - Люди даже из вашей конторы когда-то слышали или случайно сталкивались с названием городов , которые вы назвали. Но согласитесь, что не каждый взрослый человек однажды в жизни услышав о стране Гамбия, вспомнит об этом через несколько лет в нужную минуту и точно укажет где она находится. Он вспомнит если учился в специализированной школе по географии, либо если он путешественник или его работа связана с картами Мира, либо он любитель Африки, охоты на слонов , сафари...Либо сопоставив сказанное и сразу выдать нужное название может сын или дочь учителя географии...
- Или внучка, которая жила с ним почти постоянно и слышала иногда разговоры старших - закивала головой Галактионова. - Теперь всё понятно, когда вы объяснили... А давайте, Игорь Петрович, прейдём с вами на "ты". Нет! Пить на брудершафт и целоваться совсем не обязательно. Но мне кажется, что после такого прекрасного вечера это будет логично. У меня не так много друзей, и я подозреваю, что и у вас их тоже не много.
- Легко! как говорили в моей молодости. И с удовольствием. - поднял свой бокал Виль.
Они выпили и Ольга спросила загадочно улыбаясь: " Ну как тебе здешняя кухня?"
- Не буду врать, - притворно вздохнул он пытаясь попасть в тон её настроения, - но попав в вашу лютую зиму, я с удовольствием съел бы кусок мыса, например, бифштекс. Хотя всё было очень вкусно и необычно.
- Это ты ещё счёт не видел! - не преминула она чуть подшутить над ним.
- Это пустяки. - в тон ей ответил он, - Большую часть командировочных я всегда отдаю жене. В это раз придётся что-то придумать...
- Зачем придумывать? - спросила она неожиданно серьёзно. - Вы же давно женаты и я уверена , что ты любишь свою жену. Не обманывай её. Я уверена, что такие как ты жёнам не изменяют и обручальное кольцо носят не для людей или для жены.
- Женаты давно, - ответил серьёзно Виль, чувствуя перемену её настроения, - сын в этом году школу заканчивает.
- Всё правильно, Игорь. - уже привычно печально улыбнулась она, - Я пойду на выход, вызову такси пока ты будешь рассчитываться.
- А как же твоя машина?
- А! - махнула она рукой удаляясь, - Здесь хорошая стоянка. Охраняемая. Да и машины у нас почти не воруют. Угонять некуда...
Стараясь держаться прямо она пошла через зал. Смотря ей в след, Виль вдруг в первые в жизни почувствовал жалость от того, что годы уходят, что он женат, и что в этой жизни почти никогда ничего нельзя изменить. Раньше он чувствовал только злость и досаду, что всё в этой жизни неизбежно и неизменно. И вот теперь он чувствовал жалость. Пронзительную жалость как всегда не за себя, но и за себя лично тоже. И это было неповторимо странное чувство, одновременно вызывающее щемящую грусть и радость, а ещё непонятное волнение будто напоминание чего-то далёкого и давно забытого. Это смешение чувств щемило внутри и вызывало видения родной школы, молодого отца и мамы, а ещё образ давно забытой, казалось бы, девочки по имени Инга. Она сама обняла его и поцеловала прямо в губы...Когда же это было? Кажется это было в конце восьмого класса...Почти тысячу лет назад! С того времени прошла уже не одна жизнь...
11.
- А ты проводил её до дома и спокойно пошёл спать? - уже с нескрываемым раздражением допытывался Малютин.
- Конечно. - кивнул Виль.
- Ну и дурак! - резко бросил Малютин и нервно зашагал по кабинету от открытого окна к столу.
- Знаете что, Валим Терентьевич? - возмутился Виль поднимаясь со стула.
- Да сидит ты! - мазнул на него рукой генерал и продолжил расхаживать. Виль был озадачен его раздражением и даже злостью. Он был уверен, что сделал всё правильно. Именно так, как и учил его Малютин многие годы. Он должен был наблюдать , собирать информацию и действовать только в рамках поставленной задачи. "Никаких отклонений от поставленной задачи и никакой самодеятельности" - годами из месяца в месяц всегда учил Малютин, и вот теперь оказалось, что всё не так.
- Ты правильно поставил эти случайности! - наконец заговорил генерал более спокойно, - Конечно, мы проверим ещё по нескольким каналам: случайности ли это? Но Я уверен в тебе. Ты не мог ошибиться... Однако сопоставив все эти факты ты же не мог не понимать, что это шанс оказаться прямо там. В самом центре событий! Я уверен - ты не мог об этом не подумать...
- Думал я, думал, Вадим Терентьевич!
- И что?
Виль поник головой и молчал несколько секунд.
- Я же не смогу рассказать ей ничего и играть придётся на полную катушку. - наконец с трудом выдавил он из себя, - Она , конечно. поверит мне...Вот в чём проблема. Поверит всему, что бы я ей не сказал. А если это займёт месяц или более...Она ещё не отошла до конца от обмана и развода с мужем, а я не имею опыта такой длительной оперативной работы...
- Чёрт возьми, Гайдуков! - возмущенно воскликнул Малютин, он был совершенно не похож сегодня на самого себя, он почти кричал , - Тебе стало жалко эту девочку и её чувства? Тебе, который видел кучи таких молодых девочек растерзанных на куски? Ну тогда понятно! Тогда конечно! Чёрт с ним с этим Большим театром! Подумаешь взорвут его! Подумаешь погибнет сотня или три сотни людей, в том числе вот точно таких же красивых девушек...Подумаешь, что взрыв будет почти рядом с Кремлём! Короче пустяки по сравнению с её истерзанной душой...Можно и Большим театром пожертвовать, и престижем и честью Родины тоже...
- Не надо, Вадим Терентьевич, - попросил тихо Виль, вцепившись побелевшими пальцами в столешницу пред собой, - Ребята из Центра и так теперь сработают чётко. Мы дали им всю информацию...
- Какую? - выкрикнул Малютин, но тут же замолчал и остановился. Он порывистыми движениями потёр красное лицо руками, а потом решительно снял пиджак и повесил его на спинку своего стула. Это было крайней степенью раздражения, озабоченности и недовольства. На своей памяти Виль видел это всего три или четыре раза.
- Мы не дали им почти ничего, - уже сдержанно спокойным голосом заговорил он, - ни описания подозреваемых, ни точного срока, ни названия компании или офиса. Предположения, что эти люди ли человек связан с Кавказом туманны. А если это маленькая субподрядная организация вроде поставщика электродов для сварочных аппаратов? Да мало ли каких мелочей. На такой то огромной стройке...Представляешь сколько это сотен только организаций , не говоря о людях в них...А время у нас есть? Нет!
- Вы сами всегда и постоянно повторяли мне, что я не оперативный работник, - с трудом подавляя в себе злобу выдавливал слова Виль, - что к оперативной работе я быть допущен не могу. разве не этому вы учили меня все эти годы?
- Учил...Учил... - как-то совсем тихо согласился генерал, и как всегда неожиданно отошёл от стола и повернулся к нему спиной, - Только ты не слушал меня все эти годы и занимался этим постоянно , где только мог...Вынужден признать, что всегда занимался не плохо...
- Пойми ты , Игорь Петрович! - резко повернулся Малютин, - У тебя не только божий дар, но ещё и талант. А в нашем деле это почти что невозможные сочетания. Когда с человеком происходит одна счастливая случайность, потом другая - это ещё ладно. Но если они происходят постоянно , то это уже не случайности, дорогой ты мой! Это непрерывная цепь случайностей, что в обыкновенной жизни называется закономерностью....
Я не спрашиваю у тебя, что ты говорил или не говорил Алабаю. Какая разница? Но раз ты смог вытянуть из него эту информацию, которую ему предал Агишев -это не случайность. И то что ты тут же встретил человека, с помощью которого можно проникнуть или хотя бы попытаться проникнуть в самый эпицентр событий и там разузнать всё точнее -это тоже не может быть случайностью. Предки говорили -это перст Божий!
Конечно, я был и комсомольцем, и коммунистом, и мне, атеисту и человеку связанному с наукой, хоть и отдалённо, всё это вроде бы и не к лицу. Но ты должен понять сложившееся положение. Москва после передачи твоей информации сразу взялась за дело и почти тут же упёрлась , как в стену. Все работники с кавказками фамилиями на реконструкции Большого театра оказались коренными москвичами в третьем и четвёртом поколении. Мало того! Никто из круга подозреваемых никак не связан с Кавказом: ни родственными связями, ни дружескими узами. Никто из руководителей строительных компаний и даже их замы, никто из руководителей и близких к ним людей, реставрационных и архитектурных бюро и всяких известных задействованных там организаций даже никогда не отдыхал на Кавказе, не считая Сочи, конечно. Бывали в Европе, в Азии, в Америке...Где угодно, только не на Кавказе...Парадокс! За две недели у них нет ни одной зацепки и куча работы по проверки связей за границей...А это бездонное море работы!
Ты можешь это понять? А если бомба уже вмонтирована в какой-то из бетонных блоков или в элементы конструкции на которых будет базироваться сцена? Пластид не обнаруживается миноискателем, а собаки бесполезны при таком скоплении людей и постоянном ведении строительных работ: пыль, грязь, шум, тысячи запахов, красители, растворители...Строительство и так затормозили, но его нельзя останавливать совсем, иначе они могут что-то заподозрить и всё кончится как на Волгоградском вокзале...
Виль молчал. Ему вспомнилась ночь. Полуосвещённое здание театра на Дубровке в Москве...Крики, стрельба...Вой сирен "Скорой помощи", и беспомощные, как тряпки люди...Их выносили на носилках , на руках, волокли по земле, асфальту...Это были женщины, старики, дети, молодые совсем пареньки, почти мальчики...Тупо равнодушные лица террористов одетых во всё чёрное, с грязными руками и неряшливой растительностью на лице...
- Ты вообще, можешь вообразить хотя бы, что такое взрыв Большого театра? - донёсся до Виля голос генерала, - Ты хотя бы можешь понять какой это удар по России? По нашей экономики? Я не говорю о ценности самого объекта и о позоре нам всем как специалистам. Я не говорю даже о сотнях , а может тысячах жизней людей. Я хочу сказать тебе о миллионах людей, Игорь Петрович! Ты понимаешь как среагируют на это мировые биржи? Это будет удар по нашим самым крупным копаниям наполняющим бюджет страны. Это удар в самый центр нашей экономики. Если у тебя в центре столицы взрывают объект особой важности, можно сказать символ самой России, то тогда эта страна, как Государство полный банкрот! Тысячи разорившихся предприятий, сотни тысяч безработных и экономика на гране краха! И это в тот самый момент, когда страна только-только расплатилась со всеми внешними долгами и становится действительно независимой! Да всё работу нашего нашей огромной конторы, а не только нашу с тобой мелкую работу, можно будет просто прочеркнуть одним махом!...
- Мне кажется, Вадим Терентьевич, вы слишком преувеличиваете...- вздохнул обречённо Виль.
- Ах если бы! - воскликнул Малютин, - Если бы ты был прав, дорогой ты мой...
На этот раз Виль попал не в зиму, а в начало апреля. По взлётному полю текли ручьи и снегоуборщики сгребали снежную кашу. Яркое солнце топило снега, развешивало всюду сосульки, дробная капель вливалась в шум утреннего города. В Магаданском аэропорту было оживлённо и даже весело. Люди как будто просветлели лицами, а то что казалось ещё две с половиной недели назад сумрачным и металось тенями в темноте слабого электрического света теперь сияло бликами, светилось, било в глаза яркими вспышками. Солнечные "зайчики" играли на витражах аэропорта, на всех металлических конструкциях, на мокром асфальте и на лицах людей. Даже таксисты, распахнув верхнюю одежду смотрели на клиентов не хмуро, а как-то игриво-снисходительно.
Виль расположился в забронированном номере гостинице. В том же самом. На этот раз номер показался ему каким-то убогим, тесным и душным. Стены оказались темно-зелёными обоями, шторы тяжёлыми пыльными и слишком плотными, ковёр был местами протёрт до белизны, кровать скрипела. Всё было не так, всё было по иному.
Он упал на кровать и закрыл глаза. "Нужно отвлечься на что-то.- думал он, - До встречи ещё уйма времени...Хотя его торопили..."Его торопили все, начиная от Малютина и кончая двумя генералами в штатском, нагрянувшими к ним прямо перед его отъездом.
Он заставил себя встать и достать из кармана телефон.
- Привет! - просто сказал он услышав её голос.
- Привет. - ответила она с запинкой, но тут же взяла себя в руки, - Решил всё же позвонить?
- Я в Магадане, - ответил Виль, - только что устроился в гостинице.
- А ! - привычно насмешливым голосом откликнулась она, - не все дела завершил в прошлый раз?
- Все! - отрезал он резко, чтобы закрыть тему, - Ты говорила, что два года не брала отпуск, я подумал может быть пора тебе отдохнуть. Может отпроситься хотя бы на сегодня?
- Зачем?
- Ну в ресторан точно не пойдём. Да и рано ещё. У меня в городе, как ты знаешь нет близко знакомых людей, кроме тебя...
- А мы разве близко знакомы? - жёстко перебила она.
- Я надеялся, что да. Расстались как-то нелепо...Я взял отпуск и прилетел. У меня тоже остались несколько кусков отпуска за разные годы - получился почти месяц. Решил полететь к тебе...- он старался говорить весело и непринуждённо, но чувствовал в своих словах скрытую нервозность, а потому смех его был не совсем настоящим.
- Что прилетел понятно? - так же строго ответила она, - Не понятно зачем?
- Ясно - улыбнулся с облегчением Виль и свободной рукой шумно отдёрнул занавеску. В комнату ворвалось солнце и он чуть ослеплённый улыбнулся совсем свободно и с облегчением, - Это просто весна, Оля! Правда у нас-то давно лето, а у вас прекрасная весна!
- Если у тебя всё, то мне нужно работать. - сказала она более мягко и просто, и он почувствовал ту самую печаль, которая была в её глазах при их последней встрече.
- Ты извини меня, Оля, ели что-то не так. Ладно? - изменившимся весёлым голосом заговорил он, - Я не знаю, что на меня нашло! Затмение , наверное. Кризис среднего возраста. Во! Вспомнил умные слова. Не обижайся за мой дурацкий тон, ладно?
- Проехали...- вздохнула она.
Виль был рад и понял, что втайне надеялся именно на такое развитие событий. Он только теперь понял, что надеялся на чудо и вот оно произошло.
- Вот и отлично! - откровенно облегчённо вздохнул Виль, - У меня знаешь тоже как гора с плеч упала, если совсем честно.
- У тебя? - озадаченно спросила она.
- Ну конечно! - искренне засмеялся он, - Представляешь себе такого дядьку в годах, который мучается вопросом: Летим или не летим". Гамлет! Быть или не быть...Умора! Мучился, мучился, а билет всё равно взял. Прилетел. Неизвестно зачем. Неизвестно что сам себе придумал и вообразил!
- Ладно, - уже спокойно, обычным голосом заговорил Виль, - я правда рад, что у тебя всё хорошо, а главное, что ты не обиделась на меня. Не стирай мой телефон, пожалуйста. Обещаю, что не буду названивать тебе. Только в случае крайней необходимости!
- А если к вечеру она у тебя возникнет? - спросила она насмешливо и так же печально.
- Согласен! - радостно выкликнул он. Хорошее настроение не покидало его. - Чем чёрт не шутит! Ты знаешь, что с алкоголем я не слишком дружен, но сегодня точно не пропущу такую возможность. Есть повод выпить! Да и возможность тоже. Когда ещё будет отпуск? Но всё же надеюсь, что ребята помогут и вечером я улечу, а потому можешь стирать мой номер смело.
- Вечером улетишь? А зачем прилетал-то? - спросила она опять, но на этот раз снисходительно-насмешливо.
- Если ты до сих пор не поняла, тогда это мало имеет значения. Да и рассказывать долго, а ты на работе. Да и смысла уже не имеет...
- Да всё я поняла. - перебила она жёстко, - Будешь сейчас пить за свою чистую совесть? Надеюсь не в одиночестве?
- Не беспокойся. Ни в коем случае! - будто не замечая её тона, весело продолжал он, - Ресторан в гостинице ещё закрыт, но в баре я заметил нескольких бедолаг командировочных. А что? Отличная компания! Послушаю что говорит народ, чем дышит и как живёт. А то всё работа, да работа...
- И куда же ты поедешь проводить отпуск?
- Не знаю. К вечеру что-то придумаю...Хотя... Полечу-ка я в Москву! А что? Светится на Юге летом запрещено, а я вот вспомнил, что совсем не знаю Столицу нашей Родины! Одна знакомая мне много рассказывала о ней...Надо восполнить пробел!...Впрочем -это уже тебя, конечно , мало интересует. Ладно! Ещё раз извини, что не вовремя. Пока!
Виль быстро нажал сигнал отбоя, чувствуя, что Ольга уже не прочь продолжить беседу.
С окончанием разговора настроение у Виля опять сделалось мрачным.
" Когда это в тебе появилось, Шредер? - спрашивал он у себя, развалившись во всю ширину кровати, - Ну чего ты вцепился в бедную девочку? Неужели же поверил всем эти плакатным речам генералов? Или ты дорожишь теперь соей репутацией и местом? Кстати, а какая у тебя репутация? Вот! Сейчас у тебя репутация верного служаки. А куда делось прежнее содержание? Испарилось? Нет.
Ты был левой рукой плача. Той самой рукой, которая не заносит над жертвой топор, не наносит удар, а просто придерживает его голову за волосы и прижимает её к плахе. Роль не завидная!
А чем же она изменилась с прошлой жизни, Шредер? Получается мало чем. Ты всё так же используешься в виде левой руки, но только не палача , а карающего исполина. И не тебе выбирать , кого сегодня или завтра заведёт на эшафот твой хозяин...Как и раньше!
Как не назови палача: красный, белый, Эсэсовец или НКВДешник, по сути своей он остаётся палачом. Хотя у одного в руке топор, а у другого карающий меч правосудия. Только вот ни правую , ни левую руку, ни того , ни другого не спрашивают нравится ли им то, что они делают. Для этого есть голова! Она всё решает за тебя... Но всегда бывают исключения...
Он заснул незаметно для себя с улыбкой на губах, и чувствия душевное облегчение, какое чувствовал, наверное, а своих таких разных жизнях, всего с десяток раз...
Однако во сне, его радужные мысли быстро улетучились. Вилю приснился Алабай. Таким , какой он был в их последнюю встречу. Похудевшим, в тюремной робе, в кандалах, с прокошенным ртом.
- Я не вру, начальник. - сипел он простуженным голосом, - Бек говорил, что Джихад не закончится никогда, и что я ещё услышу, как взорвут самый Большой театр в Москве. Он жалел, что не доживёт до этого, но мои братья, сказал он, доживут и увидят как загорится и будет плавиться в огне Москва -это пристанище дьяволов и осквернителей Пророка...
Виля разбудил громкий стук в дверь. Он сел на кровати ещё не проснувшись до конца и соображая где же он находится. Стук повторился настойчиво и он не умываясь, только потерев с силой лицо ладонями, пошёл открывать. "Что-то видимо забыла записать администрация гостиницы." - подумал он, поворачивая ключ в двери. Не глядя кто перед ним сразу сказал: " Слушаю вас."
- Ты решил опять перейти на "вы"? - спросила Ольга, и Виль застыл на несколько секунд, смотря в её печальные карие глаза. Он сразу заметил, что она будто бы похудела, стала стройнее и более привлекательной.
- Проходи, раздевайся. - пригласил он, - Я буквально на несколько секунд...
Когда он вышел из умывальника, она сидела за столом в голубом плаще и в вязанной шапочке, плотно облегающей голову. Он подумал, что это весенний наряд молодит её и со спины она выглядит совсем девочкой.
В комнате было накурено и пасмурно. Виль до конца раскрыл шторы на окне и дёрнул на себя раму окна. Сразу ворвался шум дневного города и запахи весенней свежести.
- Извини за внешний вид, - улыбнулся ей Виль, прикрывая покрывалом кровать и одёргивая на себе помятую футболку. Он вдруг опять почувствовал радость. Это была неожиданная радость от того, что она пришла.
Он сел напротив.
- Честно говоря, рад тебя видеть.
- Странно, - выдохнула она табачным дымом, глядя отстранённо куда-то в угол комнаты, - я была уверена, что ты закатишь что-то вроде маленького пира. А у тебя даже стол пустой. Где же остатки джентльменского набора для моей встречи? Коньяк, конфеты, холодные закуски? Неужели ты даже не приготовил для меня цветы?
- Я передарил букет роз дежурной по этажу. Ты должна была видеть его, когда шла сюда.
- Если честно, никогда не могла понять, когда ты шутишь, а когда говоришь правду...
- Я почти всегда говорю правду, даже когда шучу. Правда в том, что я был уверен, что ты пошлёшь меня обязательно, поэтому и не готовился заранее.
-Ну и...? - развела она удивлённо руками.
- Так всё и вышло.
- И ты спокойно завалился спать?
- Я уснул счастливым и видел тебя во сне. - легко соврал Виль, широко улыбаясь.
- Ну это ты врёшь...
- У тебя неприятности на работе?
- У меня одна сплошная неприятность, с тех самых пор как ты уехал. - ответила она тем же спокойным ровным голосом и опять достала сигарету.
- Заказать что-нибудь в номер? - спросил Виль, - Коньяк, может быть?...
- Всё-таки решился продолжить соблазнять меня?
- Согласись, что говорить с тобой на трезвую голову, именно сейчас, совсем не просто...
- Ты прав. - сразу согласилась она, - Со мной вообще всегда не просто. Это ты пока плохо знаешь меня...
- Получается, что ты тоже меня плохо знаешь. - вздохнул Виль, - Мой приезд явно не входил в твои планы...
- Вся беда в том, что у меня давно уже нет никаких планов... - ниже опустив голову ответила она еле слышно, и привычными движениями стала тушить сигарету в пепельнице.
Она резко поднялась на ноги и впервые открыто взглянула ему в лицо. Виль увидел её прежние, чуть насмешливые и искрящиеся внутренним светом глаза.
- Я буду внизу, в машине. Хотя я и не ждала тебя, но почему-то неделю назад сделала капитальную уборку на загородной даче. Там намного уютнее , чем в твоей конуре. Да и запасов у меня там намного больше, чем твой джентльменский набор...
12.
На третий день пребывания в Москве Виль почти наизусть знал всю родословную Ольги по материнской линии. Общий язык с её матерью, Ксенией Егоровной, Виль обрёл с первых минут знакомства. Они вообще, почти с первого взгляда, понравились друг другу. И пока Ольга металась по Москве в поисках квартиры, Виль посвятил себя общению с её матерью. Это было и приятно, и необходимо, и интересно.
Его заинтересованность её работой в Большом театре была воспринята с благосклонностью, но рассказы были отрывочными, до тех пор пока Виль не наткнулся в квартире на альбомы фотографий. С этого момента всё пошло по-другому. Виль узнал, что по материнской линии Ольга принадлежит к старинному дворянскому роду, и что все драгоценности, что он видел на ней предаются из века в век по женской линии.
- Им что же, тысяча лет? - удивился он.
- Ну вы скажете, Игорь Петрович! - улыбнулась Ксения Егоровна, - Нет, конечно. Но то что это колье и кольцо делали крепостные матера я знаю точно от соей прабабки. Были ещё браслеты, подвески, кольца. Но в разные тяжёлые времена наши женщины пожертвовали ими для спасения своих мужей. Одно из колец и подвеску с рубином я продала в 90-е годы. Грешна! Но нисколько не жалею об этом. Тогда деньги понадобились на срочную операцию мамы, и я наотрез отказалась продавать дом в Переделкино. Отец очень любит его и живёт там до сих пор. Деньги на операцию так и не понадобились, мама умерла раньше. Папа остался без работы - его отправили на пенсию, и это почти сразу после смерти мамы. Тогда часть денег мы потратили для продолжения учёбы Ольги в университете и на её свадьбу. Ну а вторую половину я отдала мужу. Он открыл на них архитектурное бюро. Скромное, со штатом всего в несколько сотрудников. Сейчас у него солидная фирма. Только в офисе работает около пятидесяти человек...
Ольга заподозрила что-то неладное именно в этот день. Тогда за ужином Ксения Егоровна стала уговаривать их остаться жить в их квартире. Огромная квартира в Сталинской высотке, которую дали в своё время ещё деду Ольги, была просторной и многокомнатной.
- Действительно, Оля! - поддержал тогда Виль Ксению Егоровну, - Зачем тратить деньги? Может быть я и провинциально рассуждаю, но мне кажется, что мы не помешаем твоим родителям...А они будут рады, что ты всё это время будешь вместе с ними хотя бы вечерами....
А может быть Ольга что-то поняла, когда он попросил её мать сводить их к Большому театру?
" Никогда не видел Большой театр! Да и хочется посмотреть, что же они там так долго строят?"
Его надежды не оправдались. Ксения Егоровна провела их к огороженному со всех сторон высоким забором зданию театра и вызвала кого-то возле поста охраны. Их встретил какой-то пожилой мужчина. Внутри будто бы и не тронутого здания был один большой строительный котлован. Мужчина с Ксенией Егоровной ушли вперёд, а они с Ольгой брели неторопливо по краю обрыва. На дне большого и глубокого котлована, который непривычно страшно смотрелся внутри древних стен, было малолюдно и жутко тихо, до глухоты. Только отдельные звуки доносились снизу.
Стоя на краю Виль и Ольга смотрели вниз, где застыли огромные краны, экскаваторы, грузовые машины и ещё какая-то техника. Под ногами хрустела сухая земля и осыпалась вниз. Где-то внизу свистел пробитый воздухопровод, перекликались между собой несколько голосов, мелькали оранжевые каски людей, да вдали светилась яркая и одинокая звёздочка электросварки. Но в этом огромном котловане эти звуки были лишь каплями звонко бьющими по дну давно высохшего моря.
- А строительство приостановили на неделю опять, - расслышал Виль голос того самого мужчины и обернулся. Они с Ксенией Егоровной возвращались к ним. И только тут Виль обратил внимание на этого странного мужчину. Он был суетлив, весь покрыт пылью , да и выглядел как-то необычно. На нём был твидовый потёртый пиджак какого-то неимоверно жёлто-лимонного цвета, нашейный платок и болтающиеся на груди, на цепочке , очки. Кроме того из под пиджака выглядывала ядовито -фиолетовая сорочка и чёрная бабочка в белую горошину. Сам мужчина был почти седой, со всклоченными и точащими во все стороны волосами не скрывающими однако большие залысины и высокий морщинистый лоб.
- Цирк на Цветном Бульваре. - вполголоса процитировал Виль вывеску, которую они проезжали несколько минут назад по дороге сюда.
Ольга замаялась, и её смех заметался в пустом пространстве гулко ударяясь о древние стены и эхом отдаваясь в котловане и звеня в огромной люстре на их головами.
- И люстру не сняли? - удивился Виль, - Она же запылится и покроется грязью! Насколько я понимаю, это историческая ценность...
- Скорее всего будут реставрировать. - предположила Ольга, - А потом в России возможно всё что угодно...
- Нет! - раздался голос "твидового пиджака" - Они собираются заменить люстру на точную копию. Эксперты при осмотре оценили её износ в 90%. Сусальное золото , говорят, осыпалось, а стеклянные грани, шары и многоугольники в таком состоянии, что легче изготовить новые, чем очищать и править эти. Ну это если, конечно, верить этим экспертам!
- Кто это? - тихо спросил Виль.
- Это Ворошилов, - ответила она шёпотом, - один из дирижёров маминого оркестра.
- А чего он здесь делает? - удивился Виль.
- Тебе не понять. - знакомо иронично улыбнулась она, - Они все жутко переживают и организовали здесь ежедневное дежурство. Ремонт и реконструкция театра длится уже три года и конца этому не видно. Мама говорила с Ворошиловым по телефону рано утром, и он ей сообщил, что реконструкцию продлили ещё на три года. Якобы на днях кто-то из Правительства выступал на эту тему по телевизору.
- А зачем нужно тут дежурить? - так же шёпотом спросил Виль, - Они что этим ускорят строительство или предотвратят кражу люстры?
Ольга прыснула в ладонь, давясь смехом.
- Я же тебе говорю, что тебе не понять. Ты слишком далёк от мира искусства...
Нет! Тогда она была ещё весёлой и несведущей. Их бурные ночи, с приходом и ужином заполночь, разговорами до пяти утра, были счастливым временем не только для неё, но и для него тоже. Вил чувствовал к ней то, что давно уже не чувствовал к женщинам: нежность, привязанность, ласку и желание. Он был влюблён как мальчишка, но уже не стеснялся этого и того, что это заметно всем вокруг, а просто упал в это состояние с наслаждением , погрузившись в него с головой. И произошло это с ним ещё там, на её даче в Магадане. Именно с тех пор он чувствовал в себе это неповторимое чувство полёта и невесомости, которое наверное, не чувствовал никогда.
Однако всё это не мешало ему, где-то внутри себя, продолжать мыслить чётко и размеренно, и оценивать людей, встречи, слова и факты, разговоры, замечать мелочи и запоминать нужные фразы...
- А к деду когда поедем? - спросил он, будто бы потеряв нить разговора, но продолжая напряжённо размышлять.
- Мама собиралась завтра. - шёпотом ответила она, - А тебе что, не терпится с ним познакомиться?
-Здасте! - с деланным возмущением зашептал он, - Сама мне столько о нём рассказывала, что я уже обуглился от любопытства...
В Переделкино поехали на следующий день к обеду. За рулём машины была Ольга. Она любила водить. Виль сел на заднее сиденье рядом с Ксенией Егоровной, чем заслужил от Ольги недоумённый и недовольный взгляд.
- Переживаете, Ксения Егоровна? - спросил Виль, заметивший ещё со вчерашнего дня, что мать Ольги погрустнела.
- Ах, Игорь! - вздохнула Старшая Галактионова, - мы все так надеялись, что это закончится в этом году. Ведь для нас театр -это вся жизнь.... Вам трудно это понять.
- Ну почему же? - пожал плечами Виль, - Я прекрасно понимаю вас.
Виль ещё долго сочувствовал и успокаивал пожилую женщину пока разговор опять не зашёл о реконструкции театра.
- И что? - спросил он, - Вы тоже ходите туда дежурить? Честно говоря я не понимаю какой в этом смысл?
- Наверное от безысходности. - опять вздохнула Ксения Егоровна, - Так мы хоть как-то можем поддерживать в нём жизнь....Ведь для нас он живой - театр!
- И как же вы там всё время на ногах?
- Ну что вы? У нас есть места ещё не тронутые стройкой. Часть гримёрных и засценных помещений. Там и посидеть можно и чай попить. Там пахнет старым театром, которого уже никогда не будет.
- А строители не прогоняют?
- Нет. Пока нет. Наоборот, заходят к нам в гости, за водичкой или погреться в зимнее время и осенью.
- Ух ты! - удивился Виль, - Как давно вы там. Уже, наверное, знаете всех рабочих и прорабов.
- Ну не всех...
- Я вот всё думаю, Ксения Егоровна, неужели же у нас даже на таких важных объектах гасторбайтеры работают?
- Ой, Игорь! Я не слишком разбираюсь в них. Был один не русский прораб, так он кажется был татарин или якут...Не помню точно! Но не таджик и не узбек...
- А кавказцы есть? - как можно безобиднее задал главный вопрос Виль, и чисто механически скосил глаза в зеркало заднего вида. Вот тогда он впервые за последнее время увидел глаза Ольги опять такими, как они были в начале их повторной встречи. Взгляд её карих глаз опять потемнел и в них угадывалась хмурая затаённая тоска.
Но ему тогда некогда было размышлять об этом. Нельзя было упускать нить разговора и он сосредоточился на ней...
Знакомство с дедом Ольги и обед прошли как нельзя лучше. На веранде старого, но довольно крепкого и ухоженного дома их встретил седой старик в строгом коричневом домашнем халате, который сидел на нём будто шинель.
- Малинин! Егор Филиппович. - крепко пожал он руку Вилю, чем вызвал не малое удивление. Виль никак не ожидал встретить такого крепкого и здорового на вид мужчину.
- Опаздываете. - тут же строго упрекнул он женщин, принимая от них поцелуи, - Быстро умываться и за стол.
- Вы, Игорь Петрович, как относитесь к рябиновой настойке? - обратился он за столом к Вилю, - Сам делаю. Семьдесят градусов. Или под солёные грибочки лучше всё же водки? Грузди у меня первый сорт. Сам собираю, сам солю.
- Ну если грузди, - развёл руками Виль, - тогда лучше с водкой.
- Хорошо. У меня ещё осталась "Посольская" 1980 года выпуска. Пол-ящика. Сейчас такую не делают...
После сытного обеда из нескольких блюд, одним из которых была дикая утка, и выпитой бутылки водки, женщины отправились в сад. Малинин пригласил Виля к себе в кабинет на второй этаж.
На удивление дом у бывшего генерала КГБ был довольно скромным, хотя и не лишённым изысканности обстановки. Стены в кабинете были увешаны старинными коврами восточного ручного производства, а на них висело всякого рода древнее холодное оружие. Тут были и шашки в серебряном окладе, сабли в позолоченных ножнах, кинжалы инкрустированные дорогими камнями, восточные ножи с широкими лезвиями. Была даже громоздкая секира с массивной костяной ручкой.
На первом этаже Виль заметил не более четырёх комнат, кроме широкой веранды, а на втором только маленькую комнату и большой кабинет.
Кроме ковров и оружия в кабинете стоял большой письменный стол заваленный бумагами , картами и раскрытыми книгами. В дальнем углу находился небольшой бильярдный стол, а в середине комнаты стояли два больших удобных кресла с потёртой бархатной обивкой, возле маленького столика заставленного полупустыми бутылками, рюмками и стопками, а так же большой бронзовой пепельницей и серебряной сигаретницей с откинутой крышкой.
- Я знаю- вы не курите. - сказал старик приглашая садиться в кресло, -Тогда может быть по рюмке коньяка или кофе?
- Лучше кофе?
- Ну что ж... - Малинин щёлкнул выключателем электрокофеварки, и спокойно продолжил, - Я так понял, что моя внучка интересует вас постольку поскольку это касается вашей работы?
- Она меня интересует очень как женщина, Егор Филиппович!
- Возможно, возможно...- промычал себе под нос Малинин, и продолжил более внятно- Однако вы не из местных, а значит не из Московской конторы. Не удивляйтесь. Ольга мне доверяет.
- Я не удивляюсь. Надеюсь, что мне доверяет тоже. - спокойно ответил Виль.
- Тогда позвольте удивиться мне. - осторожно проронил Малинин прикуривая сигарету, - Что же вы за шишка, если за вами постоянно ездит охрана? В мои времена охрана полагалась только очень важным государственным людям. Сегодня, правда, всякая шушера норовит себе охранников нанять...Но вы же в нашей системе работаете?
- Охрана? - удивился Виль, - Вы о чём?
- О чёрном внедорожнике с тонированными стёклами. - так же размеренно ответил старик, - Вчера он приезжал вечером. Покрутился вокруг дома по соседним улицам и уехал. А сейчас он стоит в соседнем переулке.
- Может это другая машина? - тревожно спросил Виль.
- Ну, уверяю вас...- снисходительно улыбнулся бывший генерал.
- Давно стоит? - подался вперёд плечами Виль. Его голос дрогнул , лицо закаменело, что не ускользнуло от внимательного взгляда Малинина.
- Да сразу после вашего приезда...
Виль от волнения сцепил руки в замок и задумался.
- А что их хорошо видно из дома? -напряжённо спросил он.
- Нет, - мотнул седой головой Малинин, - но номеров не разглядеть. Прячутся за кустами и деревьями рябины. Они у нас в переулке посажены часто...Значит, подполковник, считаешь что это хвост за тобой?
- По всему выходит, что да! - процедил сквозь зубы Виль, - И на связь выходить невозможно. Если следят давно и знали заранее куда поедем сегодня, то возможно что прослушивают телефон...Или все телефоны... Упустить я их не могу, Егор Филиппович! Мне в самом худшем случае нужен номер автомобиля, а в лучшем - задержать бы их. Место у вас тут тихое, от города далеко. Вот только как задержать, чтобы не успели отзвониться? Один звонок и всё...могут быть тысячи жертв...
- Вот так, значит! - каким-то бесцветным и постаревшим голосом выдохнул Малинин и табачный дым окутал его на несколько секунд. Виль мельком глянул на старика. Его лицо посерело буквально за несколько секунд, а глубокие морщины будто стали ещё глубже и разрезали лицо на части.
- Не думал я, что всё так...- проворчал он себе под нос, и тут же заговорил решительно.
- Раз такое дело, Игорёк, то тебе необходимо их убирать по-тихому. И как можно быстрее. Оружие есть?
- Нет. Моё задание не предусматривало...
- Понятно. - резко перебил старик, кряхтя встал с кресла и доковылял до стола.
- На! - протянул ему Малинин пистолет, - Браунинг. Именной, подарочный, но безотказный. Проверено! Боевую практику имеешь?
- Нет! Чисто спортивную...Раз в неделю занимаемся на полигоне с инструктором... из разных положений...
- Ну хоть так! - прохрипел Малинин, - Другого выхода у нас нет. Я тебе не помощник...Ноги...и глаза не те...Да и пистолет один!
Виль громко выдохнул и резко поднялся.
- Держи вот запасную обойму и слушай меня внимательно.
Малинин тяжело навалился локтями на стол и глядел в глаза Виля пронзительно, будто испытывая его на прочность.
- Пойдёшь через двор сразу налево. Там за кустами смородины у меня калитка на соседнюю улицу. По этой улице дойдёшь до перекрёстка, потом на право в этот самый переулок. Это тупик. Зайдёшь к ним сзади, получается.
Егор Филиппович тяжело перевёл дух и продолжил.
- Стрелять через заднее стекло или через боковое не надёжно. Гарантия промаха 50 на 50. В машине их человек пять -это самое большее. Две обоймы тебе хватит.
- Как бы своих не пострелять. - вздохнул Виль, - Маловероятно...Но всё же...
- Что собираешься делать?
- Сзади подойду тихо. Постучу. Возможно, что стрелять сразу не станут. Один выйдет...Ну а там по обстановке.
- Удачи , сынок! Будь аккуратнее. При первом движении сразу стреляй... Стрелял когда из Браунинга?
- Из всяких стрелял. Всё нормально.
- Ладно! Помни: ты должен выстрелить первым - иначе конец...
Всё вышло как он и задумывал. Вил постучал по задней двери.
- Эй, ребята! Вы чего дорогу тут загораживаете?
Он понимал, что из-за тонированных стёкол машины его видно хорошо, но только силуэт. Поэтому отступил назад и сделал несколько шагов в сторону.
Здоровый мужик в чёрном костюме вышел из задней дверцы и сразу поднял руку с пистолетом. Виль дёрнулся в право, потом влево, потом сделал кувырок через левое плечо и встал на колено. Здоровяк успел за это время выстрелить дважды, но стоял расставив ноги на мете как истукан. Виль стрелял в голову, как учили. Здоровяк дёрнулся вперёд и падая ударился о приоткрытую дверцу автомобиля. Она закрылась.
Машина взревела мотором и начала резко разворачиваться, но с первого раза не смогла. Заехала задом в придорожные кусты, чуть забуксовала. Водитель яростно выкручивал руль сдавал назад, потом опять разворачивался.
Виль пригнувшись перебежал дорогу и встал в тени рябин, за один из самых толстых стволов. Как только лобовое стекло начало появляться на дороге Виль поднял пистолет. В него уже стреляли. Высунув руку из окна кто-то палил из автомата беспорядочно и длинными очередями. Пули свистели совсем рядом поднимая пыль и срезая ветки деревьев. Эхо отдавалось в тихих улицах посёлка грохотом. Виль выстрелил дважды в чуть видимую фигуру водителя , потом трижды и ещё один раз в то место где сидел стреляющий. Автомобиль вдруг резко газанул и срезав два ствола рябины буквально в двух метрах перед ним, врезался со всей мощи в каменный забор. С заднего сиденья выскочил человек в чёрном костюме и побежал в тупик. Виль выбежал на середину дороги, отстегнул и откинул в пыль обойму, вставил новую. Он выстрелил убегающему в спину дважды. Тот как-то нелепо закинул одну ногу почти к затылку и нырнул вперёд"щучкой", как в реку. Только попал в кусты и они затрещали от тяжести его падения.
Виль постоял несколько секунд слушая тишину, потом дёрнул дверь автомобиля с ближней от себя водительской стороны. Внутри увидел залитые кровью тела и тут же захлопнул дверь. Он повернулся и медленно упираясь спиной в бок автомобиля опустился на землю. Почувствовал спиной горячее колесо автомобиля, откинул голову на крыло и закрыл глаза. Он не знал сколько просидел так, почти ничего не чувствуя, и наслаждаясь только тишиной и запахами листвы и пыли...
Виль очнулся от воя сирен и шуршания множества ног вокруг себя, только потом он услышал голоса, крики и звуки подъезжающих автомобилей. Где-то рядом в голос плакала и причитала женщина, что-то бубнил ей в ответ мужской голос. Он открыл глаза и упёрся взглядом в микроавтобус на котором черными буквами на красной полосе было написано "Криминалистическая лаборатория ФСБ". Вокруг него ходили и стояли люди. Какая-то молодая женщина что-то говорила ему, но именно её он не слышал, она просто открывала рот. Тогда она стала бить его по щекам, а потом сунула под нос что-то очень ядовитое, до слёз. Виль дёрнулся, затряс головой и понял, что окончательно очнулся.
- Слышишь меня? - громко спросила молодая женщина, и Виль подумал, что ей столько же лет как и Ольге. Но кожа на её лице была сухой и будто бы натянутой на скулы.
- Слышу.
- Как себя чувствуете? Я вас осмотрела, ранений нет. Вы не ранены, можете повернутся ко мне спиной? Вас не сбивало машиной?
- Нет. - мотнул головой Виль.
- Головой не ударялись? Может был удар в область затылка? Падение с высоты?
- Нет.
- Ну хорошо. Сейчас "Скорая" подъедет . Вы не вставайте пока. Пусть врачи вас посмотрят.
- Чего там с ним? - раздался издали мужской голос.
- Да вроде всё нормально. Но ты же знаешь, Коля, я не врач, я просто эксперт-криминалист. Могу точно сказать , что он не труп.
- Не шути так , Валя...
- А! - женщина махнула рукой и стала надевать резиновые перчатки, - У меня четыре трупа. Воскресенье. Я одна...Отвали полковник!
- Подполковник Гайдуков? - спросил мужской голос и Виль увидел склонённое к нему мужское лицо.
- Да. - вяло кивнул Виль.
- Давайте ка руку. Попробуем встать...А?
Вил попытался встать, но упал набок и его начало тошнить. Но это было всего несколько секунд.Мужчина уже подавал ему чистый носовой платок.
Виль медленно вытер рот и лицо, и вдруг чётко и ясно ощутил реальность. Яркое солнце клонилось к закату и било в глаза через разрушенный автомобилем забор. Пахло укропом, вишней и горькой пылью дороги.
- Встанете? - опять подал руку мужчина. Виль уцепился за его ладонь и легко встал на ноги.
- Браунинг! - вдруг как молния пробила его насквозь одна мысль. Он стал бестолково оглядываться.
- Уже забрали криминалисты. - успокоил мужчина и представился, - Я полковник Бабушкин из УФСБ Москвы. Нам позвонил Егор Филиппович, всё рассказал. Спасибо вам, Игорь Петрович! Мы в городе следили за тридцатью фигурантами и двадцатью строительными компаниями. Хоть разорвись! Две недели люди почти не спали. Как у вас тут стрельба началась, в офисе одной строительной компании сразу была замечена суета, беготня, паника. Мы туда сразу спецназ запустили и всё. Накрыли всех и сразу, а главное склад взрывчатки нашли. Так что вовремя вы их "дёрнули". Кто-то из ваших покойников всё же успел сделать звонок, но сразу замолчал. Вот они и запаниковали...Пойдёмте в мою машину. Нас ждут в Центре.
- Игорь! - раздался пронзительный крик. Виль обернулся и увидел что Ольга бьётся в руках двух здоровых парней загородивших ей дорогу. Она рвалась из их рук как пойманная в силки птица.
- Игорь! - кричала она протяжно будто из последних сил.
Виль напряг все внутренние силы, чтобы не бросится к ней навстречу. Парни в милицейской форме крепче сдвинули плечи и он видел только её отчаянное, заплаканное лицо.
- Извини, Оля! - срывающимся голосом крикнул он, - Мне нужно срочно уехать...Прости меня!
- Поехали, полковник! - резко бросил он в лицо иронично улыбающемуся коллеги и, толкнув его плечом, быстро зашагал к припаркованным с краю дороги автомобилям...
КОНЕЦ ЧЕТВЁРТОЙ ЧАСТИ.
Провинциальная история смутного времени ч. 4 черно
© Copyright: Сергей Упоров 2, 2020
Свидетельство о публикации №220043000059
Свидетельство о публикации №220043000059
Рецензии