Велосипедист

Внимание!
Следующий текст является лишь художественным вымыслом и имеет возрастное ограничение 18+

Текст: @important_topic (inst)
Иллюстрация: @lkarkade (inst)


Глава I

Она уже была мертва.

Глава II

Её стройное тело лежало возле ряда гаражей. Голова упиралась в колесо чёрного скоростного велосипеда. Каштановые волосы длиной примерно до лопаток закрывали половину её лица. Ноги были полусогнуты. Руки врозь. Из её живота торчали три велосипедные спицы.

Эпилог

Я шёл после рабочего дня и был уже поздний вечер. Самая быстрая дорога до дома была как раз мимо этих старых зелёных гаражей. Там было плохое освещение, но в силу июльского жаркого дня и малой облачности было бы видно более-менее всё, даже если там не было фонарей. Мне тяжело об этом говорить, но я надеюсь на ваше понимание.
Проходя мимо этих гаражей, я обратил внимание на лежащего человека. Мне показалось, что это какая-то пьяница, заснувшая где придётся, пока не подошёл ближе.
Это была молодая девушка в белой футболке и чёрных леггинсах. Из нее вверх уставились три велосипедные спицы, словно рассматривали ясное небо с белыми веснушками. Моё сердце при первом же взгляде на неё стало колотиться, избивая меня изнутри так сильно, словно я был соседом сверху, который снова залил его. Внутри я был всё еще спокоен, но моё тело тряслось басовой струной, которую дернул искусный гитарист. Я огляделся в поисках третьей пары глаз. Не нашёл. Мой взгляд обошёл все складки испачканной одежды, все складки на коже и каждое пятнышко крови. Боже, как же она была красива. Ветер подбил мои ноги и ровные карандаши в льняных брючинах сложились пополам. Мысли заволоклись диким бурьяном и я, склонив над ней свою керосиновую лампу с горбинкой на носу, испытал недюжинный страх и вместе с тем ужасное влечение. Ещё раз окинув широкими зрачками прямую дорогу от начала ряда гаражей до опасного для меня поворота на проезжую часть, мои пальцы, цыганские иглы, трясясь и не слушаясь пролетали над её лицом. Ладонь мягко пикировала на посадочную полосу ее ланиты и доковыляла до пухлых бледных губ. Её тело еще источало тепло, я чувствовал это, несмотря на то, что температура моей беснующейся оболочки явно была выше нормы. Прошло несколько вспышек в сознании и несколько тиков на наручных помощниках, как мои тонкие глиняные пальцы курнались в её каньоне с сизыми из-за вечернего света зубами. Я с трудом делал глотки из-за пустынного состояния моей полости рта. Послышался шорох, и я отпрянул на несколько шагов. Ветер играл с неприятно шуршащей упаковкой от снеков или чего-то подобного. Желание уйти, узнав неподалёку своего жилого великана было сильным, но вряд ли могло бы посостязаться с моим возбуждением. Глубоко дыша, проверив горизонт на наличие нежелательных гостей, мой мешок с органами вновь припал к уже вечно молодому телу. Правая рука змеёй прошлась по её левой ноге вверх, достигнув резинки от лосин и минуя эту незначительную преграду, проползла в укрытие. Там было ещё теплее. Я, требуя воздуха, глотнул июльский ветер, подавившись им, словно тонул в большой реке. Задёрнув шторы своих глаз, боясь застать самого себя за этим низким делом, открыл её раковину, нащупывая жемчужину. Моё сердце прыгало на батуте, и я с ментальной болью на кончиках пальцев изучал её внутренний мир. Минуя несколько минут, скользнув по её гладкому верху, вернул ладони свободу. В глазах стояли салюты и лишь спустя некоторое время мне удалось поймать взглядом этот застывший мир. Она лежала также недвижимо и безупречно в своём естественном виде. Волнение начало отступать и мне хотелось ещё немного поиграть с этой огромной куклой вуду.
Я попробовал пошевелить тремя металлическими убийцами и, до ужасной странности, её выражение лица не испытывало боли. Чтобы узнать действительно ли это так, я провёл проверку на прочность и вынув из живота наименее погнутую стальную соломину, провёл пять глубоких полос на правой руке. Полосы медленно багровели и капли оставляли за собой корявую разлиновку нотного стана. В сознании началась дымка и отбросив спицу, не чувствуя ног, я двинулся домой.
Меня не покидало чувство, что каждая проходящая мимо душа знает мой тёмный секрет, что каждый взгляд, каждый шаг в мою сторону хочет осудить меня, сделать врагом и опасным для общества душевнобольным. Со спешкой, отзывающейся в каждом стуке моего каблука, мне удалось дойти до своего жилища, стены которого подсматривали за мной, но никогда не пытались обвинить в чём-либо. Помыв руки и сдёрнув с липкого воскового тела промокшую от пота одежду, начал крутить в голове картины, свидетелем которых я был и даже вносил свои коррективы, подмазывая в некоторых местах краской цвета харакири. Мне хотелось под холодный душ и выпустить свои накопленные желания. Можно было бы совместить, но я пошёл от наиболее сильного чувства. Сев на ближайшее кресло, мне довелось стать садовником для своего цветка. Я начал уход за ним, и он подрос, а бутон распустился. В моих неуловимых мыслях началось представление, в котором я не ушёл от той прекрасной незнакомки. Мы продолжили своё представление на радость собравшейся толпе бесстыдников и извращенцев. Я надевал её, как замшевые лучшие перчатки и мой пламенный язык обжигал её раны. В моём арсенале нашлось ещё десятки способов оживить и снова убить этот славный труп. Ей бы понравился каждый ласковый порез и каждая нежная секунда удушья.
Плавая в мечтах не больше десяти минут произошло извержение моего вулкана,и лава захватила мой пятипалый остров.
Быстро поднявшись на ноги уже твёрдо чувствующие пол, моя пропотевшая скорлупа ринулась в душ. И я почувствовал ужасную лёгкость снаружи и отвратительную тяжесть в самой пропасти рёбер. Ненависть к себе и своим пошлым мыслям подскочила ртутью в градуснике болеющего простудой человека. Животное. Ублюдок. Мразь.
Проведя с полчаса, прошедших за минуту, душевая кабина выплюнула меня. С приятным запахом тела и чистой кожей я всё ещё чувствовал липкую корку, коросту и грязь. Ко мне пришло осознание моих необдуманных поступков. Мои предательские отпечатки есть на изуродованных спицах, на мятой одежде и прекрасном теле. Ко мне придут мужчины в форме и скажут, что убийца — я. Нет, это неправда. Глупейший бред. Безумство. В свое оправдание скажу, что это нелепо, ведь я лишь её любовник. Волнение снова начало бурлить во мне и мозг варился, прыгая в кастрюле с кипящей водой. Без моего ведома моё тело совершало скорые поступки: открыло ящик с инструментами, достало ножовку по металлу, вскрыло дверцу молчаливого шкафа, нырнуло в свободный тёмно-синий спортивный костюм и спустилось в подвал жилого гиганта с десятками глаз на торцах. Я включил свет и вздрогнул, увидев крысу на полу. Она убежала прочь, оставив меня наедине с этой огромной свалкой ценностей жильцов. Меня бросило к своему старому велосипеду, которого я со скоростью марафонца обесчестил, аккуратно отпилив несколько спиц. Спрятав свой маяк с тёмно-карими глазами под покрывало капюшона, оставив ножовку ночевать рядом с кастрированным колесом и припрятав от лишнего взора блестящие прутья, я выскользнул из подъезда на поиски новой любовницы.