Предназначение

А закончилась эта история так:

Алонсо стоял рядом с автобусной остановкой на мостике над шоссе Аялон, мрачным бетонным ущельем прорезавшим Тель-Авив. Словно не замечая солнца, которое изливало зной ему на голову, он не пытался укрыться в жидкой тени павильона, куда набралось уже изрядно народу. Алонсо смотрел на поток машин, проносящихся внизу, курил сигарету и спокойно дожидался своего автобуса. Он совершенно не волновался, он точно знал, что назначенный день пришел и сегодня его предназначение исполнится. Увидев, что к остановке подъезжает нужный ему номер, Алонсо сделал последнюю затяжку, щелчком отправил недокуренную сигарету вниз, в бетонное ущелье и повернулся к открывшимся дверям…

А всего несколько лет назад Алонсо Альмодовар работал менеджером торгового зала в небольшом салоне по продаже малой садовой техники в городке Сабадель, недалеко от Барселоны. Нет, он был не родственник тому самому, но каждый второй клиент, увидев бэджик у него на груди, обязательно об этом спрашивал. Обычно Алонсо отшучивался, что он даже не однофамилец. Тот был Альмадовар Кабальеро, а фамилия Алонсо была Альмадовар Рамирес, а это две большие разницы. И вообще он каталонец. Он переводил все это в шутку, что помогало ему наладить контакт с клиентами, так что дела у него шли хорошо. Он успешно продавал мини-трактора, газонокосилки, дождевальные системы и прочую ерунду и был вполне на хорошем счету у начальства.

Возможно именно это и послужило толчком ко всей этой истории, ведь приноси он меньшую прибыль компании, возможно ничего этого не случилось бы. Хотя, что мы можем знать о предназначении?

Так или иначе, но жизнь шла своим чередом, и однажды президенту и владельцу компании, в которой работал Алонсо, стукнуло 70 лет. По этому поводу он устроил большой прием у себя на вилле, на который и был приглашен Алонсо, как один из самых успешных менеджеров.

Алонсо не любил подобных сборищ, он чувствовал себя не в своей тарелке среди высшего руководства, с которым он общался обычно только по делам фирмы, и их расфуфыренных жен и молодых любовниц. Более-менее близко он знал только несколько человек, менеджеров других салонов и из технического отдела. Он поболтал с ними, но все темы обсуждения исчерпывались погодой, предстоящей игрой Барселоны и, конечно же, неизменное «Пута Испания, вива Каталуния».

Алонсо сделал несколько подходов к фуршетному столу, попробовал разные диковинные канапэ и теперь сидел у бара, потягивал коктейль и рассматривал гостей вечеринки. Его внимание привлекла молодая женщина в мягком зеленом платье с блестками, оставляющем открытыми спину и руки. На вид ей было лет тридцать, у нее были тонкие черты лица, большие глаза и длинные каштановые волосы, что сильно выделяло ее среди ярких брюнеток, которые составляли здесь абсолютное большинство.

Алонсо засмотрелся на нее. Мягкое, струящееся платье совершенно не скрывало формы ее тела. У нее была гибкая, точеная фигурка и небольшая грудь идеальной формы, которую можно было прекрасно рассмотреть, когда она потягивалась или откидывалась на своем кресле назад. Когда она поворачивалась или поднимала руку, в прорезь платья была видна мягкая белая округлость, оставлявшая достаточно большой простор воображению.

Также, как и Алонсо она сидела одна и потягивала коктейль. Было видно, что ее не занимает вся эта тусовка и ей не доставляет большого удовольствия сидеть здесь. Она откровенно скучала и также, как и Алонсо, занималась тем, что рассматривала гостей. Алонсо несколько раз без всякого стеснения возвращался взглядом к незнакомке, наслаждаясь волнующим зрелищем. Однако даже самое прекрасное приедается, и он уже был готов встать и пойти искать, с кем бы еще пообщаться, как произошло событие, которое навсегда изменила его судьбу. Одна из шикарных жен-любовниц отделилась от тусующейся толпы, подошла к незнакомке и что-то ей сказала, неслышное из-за музыки. В ответ незнакомка улыбнулась и помахала ей рукой.

В этот миг с лицом незнакомки произошла метаморфоза, поразившая Алонсо до глубины души. В момент улыбки она внезапно превратилась из зрелой женщины в юную девушку. Так же ясно, как секунду назад Алонсо понимал, что перед ним взрослая тридцатилетняя женщина, теперь он видел девушку не старше шестнадцати лет, впервые пришедшую на бал. Мгновением позже улыбка схлынула и строгая, скучающая леди вернулась на место восторженной школьницы.

Алонсо был совершенно потрясен произошедшим. С этого момента он не отрывал взгляда от девушки. У нее было округлое лицо с маленьким подбородком, полные губы. Большие карие глаза и едва наметившиеся ямочки на щеках и длинные, по плечи, слегка вьющиеся волосы. Она чем-то неуловимо напоминала Одри Тоту. Алонсо совершенно забыл обо всех окружающих, смотрел только на ее лицо и выискивал малейшие изменения ее мимики. Ему хотелось увидеть волшебную улыбку еще раз.

Алонсо совсем не был записным ловеласом. Со своей женой он встретился еще в юности, в колледже. Они встречались недолго, быстро сыграли свадьбу и у них родился сын. В их отношениях не было страсти, они были как очень хорошие друзья. С тех пор они жили как говорят «в любви и согласии». Сын вырос, уехал и сейчас учился в университете в Мадриде. Они по-прежнему любили и никогда не тяготились компанией друг друга. Вместе ездили в отпуск и ходили в кино. Конечно, за эти годы у него были интрижки на стороне, но он даже не считал их изменами, его чувства к жене оставались постоянными. Вот что Алонсо совершенно не умел, так это знакомится в баре или на улице. Искусство «снимать» женщин было ему совершенно не знакомо.

Сейчас же, сидя у барной стойки, он вероятно впервые в жизни страстно хотел познакомится с девушкой и дико мучился, потому, что даже примерно не представлял с чего начать. Между тем время шло, девушка скучала и Алонсо заметил, что она стала посматривать на часы и на дверь. Она встала и попыталась отыскать свою подругу в толпе мельтешащих тел, но не нашла и вернулась за свой столик. У Алонсо громко стучало сердце, пересохло во рту и вспотела шея. Такое примерно состояние он испытывал, когда единственный раз в жизни решился прыгнуть с тарзанки в парке в Коста Брава. Он понял, что если она сейчас уйдет, то он больше никогда не сможет ее увидеть.

Когда она встала и поставила бокал на столик он уже был в таком состоянии, что почти ничего не мог расслышать из-за бухающих в ушах ударов сердца. Почти не помня себя, он поднялся на ноги, догнал ее уже почти у дверей и задал ей в спину глупый вопрос «Простите, Вы уже уходите?». И когда она обернулась он быстро затараторил, словно боясь, что если он остановится, то она уйдет:

– Извините, я вижу, что Вам тут скучно, как и мне, Вы ни с кем не общаетесь! А я занимаюсь продажами, меня зовут Алонсо Альмодовар, но нет, я не родственник, даже не однофамилец, у него фамилия Альмадовар Кабальеро, а я Альмадовар Рамирес и поэтому… - Тут он запнулся и замолчал, никак не мог сообразить что же следовало из того, что у него другая фамилия, его кураж иссяк и он только стоял и смотрел в ее глаза.

– И поэтому Вы решили напасть на бедную девушку – закончила за него она. Услышав это он моментально покраснел, но она, заметив его реакцию, широко улыбнулась. И эта чудесная улыбка словно вернула Алонсо к жизни, он сразу успокоился, взял себя в руки и уже был готов пробормотать слова извинения и убежать, когда она сказала:

– Нет, нет, Вы совершенно правы. Я пришла сюда за компанию с моей сестрой. Она выскочила замуж за одного из Ваших боссов, и теперь таскает меня по вечеринкам, надеясь, что я тоже найду себе подходящую «партию». А мне, если честно, осточертели этот шум и бессмысленные разговоры.

– Так значит Вы не замужем? – задал он очередной глупый вопрос.

Вместо ответа она рассмеялась и сказала:

– Давайте выйдем отсюда, это больше невозможно выносить!

Он был совершенно очарован, наблюдая за ее лицом и последовал за ней, не говоря ни слова. Уже в парке она сказала:

– А ведь я видела, как Вы смотрели на меня!

– Простите, я… я не… – его лицо опять загорелось.

– Нет, нет – перебила она его – женщины чувствуют такие вещи! Я прекрасно понимаю, что многие мужчины пялятся на мою грудь, тем более, когда я в таком наряде – она без всякого стеснения натянула платье у себя на груди – но Вы! Вы смотрели исключительно мне в лицо! Что с ним не так? Я похожа на Вашу бабушку в юности?

– Вы похожи на Одри Тоту – выпалил он и был снова награжден волшебной улыбкой.

Тогда он совсем осмелел рассказал ей все о ее волшебной улыбке и ее преображении, и о том, что возможно никогда в жизни не испытывал такого чувства по отношению к женщине.

Она приехала на виллу на машине с сестрой и ее мужем. Они пока не собирались уезжать с вечеринки, но ее дом был недалеко и она сказала, что дойдет пешком. Он снял пиджак, укрыл им ее голые плечи и спину и попросил разрешения ее проводить. Они говорили всю дорогу, не останавливаясь. Ее звали Урсула де Корден, она была француженкой по происхождению, это объясняло ее светлую кожу и каштановые волосы. Ее родители перебрались в Испанию, когда ей было три года, так что о Франции она ничего не помнит. В детстве она с родителями жила в Валенсии, Мадриде, Кордобе, но потом они осели в Барселоне и так и остались здесь жить. Еще в колледже она выскочила замуж за местного красавчика, самого завидного парня в колледже. По нему вздыхали все девчонки, и она чуть не плакала от счастья, когда он выбрал ее. А он оказался самовлюбленным нарциссом и идиотом. Она еле избавилась от него, промучившись три года и с трудом добившись развода. Хорошо еще что родители не католики!

Алонсо рассказывал о себе, о своей работе, о городке Сабадель в котором он родился и вырос. Обладая такой фамилией, он конечно пересмотрел все фильмы Педро Альмадовара. Она тоже любила кино и они долго обсуждали как менялось отношение режиссера к сексу и насилию от «Свяжи меня» до «Кожи, в которой я живу».

Несколько раз он пытался взять ее за руку или приобнять, но она мягко отстранялась, но не высказывая, впрочем, недовольства. Уже подойдя к дому она сама взяла его руки в свои, сжала и проговорила:

– Алонсо, Вы очень милый! Но… – она помолчала некоторое время, а потом тряхнула головой, словно что-то решив для себя, и сказала – Знаете что? Мы с группой единомышленников занимаемся поиском предназначения. Вы когда-нибудь думали об этом? Приходите завтра, будет славно! – она назвала время и адрес, развернулась и стремительно вошла в дом.

С этого дня он стал регулярно ходить на встречи группы, которые проходили один-два раза в неделю. Они обсуждали проблемы прогнозов и предназначения, составляли и пытались трактовать натальные карты, слушали лекции разных гуру. Он относился к этому слегка с иронией, больше смотрел на нее и не мог налюбоваться. После собраний он провожал ее до дома, она целомудренно целовала его в щечку и больше ничего не позволяла. Она говорила о том, что их должно соединить предназначение и  свято верила в это и заражала своей верой Алонсо. Как ни странно, Алонсо этого хватало, и он не спешил форсировать события.

Постепенно он стал принимать более деятельное участие в делах группы. Самые первые попытки составить его натальную карту показали, что его предназначение лежит в сфере работы с людьми, чему он был приятно удивлен. Ведь еще не зная ничего об этом он выбрал себе профессию, подразумевающую работу с людьми. С еще большим усердием он стал расписывать дома в своей натальной карте.

Все шло своим чередом, но через несколько месяцев случилось тяжелое событие, сломавшее безмятежную новую жизнь Алонсо. Составляя все более и более подробные натальные карты Урсула мучилась от того, что не могла продвинуться в поиске своего предназначения. Она написала одному индийскому учителю, и тот пригласил ее в храм пройти практику у него. Она не стала задерживаться, и объявила о своем отъезде в тот же день.

Для Алонсо это прозвучало как гром среди ясного неба. Он был совершенно оглушен, он не представлял, что не сможет видеть это лицо, эти глаза и гибкую фигурку, свернувшуюся на полу в медитации. Ему хотелось тут же, прямо сейчас купить билет и ехать с ней. Он готов был все бросить что бы только быть с ней рядом. Однако она отговорила его. Она выгнала всех из комнаты, усадила его на подушки на пол, села перед ним в позу лотоса и долго говорила о том, как важно следовать своему предназначению, как пренебрежение этим может разрушить жизнь, как она верит в то, что на самом деле им предназначено быть вместе, и что сейчас есть скайп и они смогут видеться так часто, как ему только захочется.

В этот вечер, проводив ее до дома он первый и единственный раз прижал ее к себе и коснулся ее груди. Как и в день их знакомства, на ней не было бюстгальтера, и он гладил ее осторожно, как гладят новорожденного ребенка по головке. Она прижалась к нему, закрыла глаза и замерла. Так они стояли некоторое время под роскошными южными звездами, отдавшись ощущениям прикосновения чужого тела и вслушиваясь в сухой шорох огромного жасминового куста, росшего у самого крыльца.

Однако он чувствовал, что идти дальше она пока не готова. Через некоторое время они с почти физической болью разорвали объятия и она, не сказав ни слова и не обернувшись исчезла за дверью. Возможно, уступи она тогда его, да и своему горячему желанию, ничего этого не случилось бы! Однако кто мы такие, чтобы судить о предназначении?

На следующее утро она улетела не попрощавшись.

Вначале Алонсо решил, что не будет ходить на встречи без нее. Однако, пропустив одну встречу он почувствовал какую-то пустоту внутри. Придя в следующий раз он с удвоенной энергией принялся раскрывать карты своей судьбы. Он вычислял все больше и больше подробностей. Это напоминало игру «расскажи все о карандаше». Вроде простая вещь, но что бы рассказать о том, как из дерева сделать карандаш, надо рассказать, как оно выросло, как проклюнулось из семечка, как происходит деление клетки, как устроены ДНК, и т.д. и т.п. Простая с виду задача становится практически невыполнимой.

Алонсо виделся с Урсулой по скайпу очень часто, может даже чаще, чем когда они жили рядом. Она рассказывала ему о чудодейственных практиках и экзотических обрядах, которым ее учили индийские гуру. Он рассказывал ей о том, что ему удалось прочесть из своего предназначения.

Очень скоро Алонсо почувствовал, что он перерос их маленькую группу. Все чаще ему стали встречаться знаки, говорящие о том, что ему необходимо ехать к настоящим учителям. Он не стал медлить и написал учителю, которого ему рекомендовала Урсула. Получив приглашение он тут же, без всяких сожалений, бросил работу, рассказал все жене, оставил дом и хозяйство на нее и улетел в Индию.

К тому времени Урсула уже уехала в Нигерию с волонтерской миссией лечить африканских детей. С этого дня у них началась странная, кочевая совместная жизнь, при которой они вроде были вместе, но перемещались по миру так, что постоянно оказывались чуть ли не на противоположных сторонах глобуса. Он жил на то, что давала община или удавалось собрать в виде милостыни, работал волонтером за еду, кров и билеты, иногда давал уроки по поиску предназначения, что, неожиданно, приносило довольно большие деньги.

После индийского храма Алонсо несколько месяцев прожил в Тибетском монастыре, занимаясь только самой простой работой и принимая только самую простую пищу. Там у него не было даже интернета и невозможность видеть ее была самым тяжелым его испытанием.

Потом, по совету учителя прожил какое-то время в городке Ассизи, в самом центре Италии, где пытался осмыслить судьбу Франциска Ассизского, который был не слишком приятным и удачливым человеком, но возможно смог найти свое предназначение. Городок стоял на горе и Алонсо снимал крохотную каменную комнату с окном, выходящим на фантастически прекрасную зеленую долину, расчерченную на квадратики полей разных оттенков зеленого. Иногда, когда солнце пробивалось через не слишком плотные тучи, равнина расцвечивалась невероятными узорами, а солнечные лучи, бьющие сквозь тучи, образовывали фантастическую декорацию.

Было и множество других поездок и эпизодов.

Но вобщем в жизни Алонсо были только две вещи – это ее лицо на экране компьютера и его предназначение, детали которого все больше и больше раскрывались перед ним. Как ни странно, Алонсо никогда не представлял Урсулу в постели, не думал о сексе с ней, даже не мечтал увидеть ее обнаженной, хотя их отношения были таковы, что если бы он попросил – она без колебания сбросила бы с себя все и предстала бы обнаженной перед камерой компьютера.

Но он никогда не просил, они вообще никогда не говорили об этом. Больше того – у него случались иногда короткие связи. Итальянки, которые бросались на него с такой страстью, как будто он был любовью всей их жизни, а на следующий день забывавшие его имя. Длинноволосые русские красавицы, которые смеялись в постели и стремились доставить ему максимальное удовольствие, а на утро робко и смущенно просившие денег. Худосочные и плоскогрудые китаянки, совершенно без эмоций, занимавшиеся сексом так же деловито, как будто они убирались в номере.

Возможно, даже скорее всего, у нее тоже были любовники, но его это не интересовало. Она же здоровая женщина, у нее здоровые потребности. Единственное, что его интересовало – это его предназначение. Он часто вспоминал рассказ «Амок» Стефана Цвейга. Однако, в отличие от его героя, источником его непреклонной решимости было не умопомрачение, а наоборот, горячая вера в свое предназначение.

Как это ни удивительно, но с течением времени их прогнозы становились все ближе и ближе. Иногда они оказывались в одном и том же городе с разницей всего несколько дней. Иногда они были почти рядом, разделенные десятком километров и линией фронта. Бывало, что самолет, в котором она летела, пролетал прямо над тем местом, где он находился, и он мог отследить это по флайтрадару. Все это они воспринимали как знаки, все ближе и ближе сводившие их друг к другу.

Стояли те дни, когда в тайге, на сопках вокруг Иволгинского дацана в России, где находился в тот момент Алонсо, лето только-только начинало входить в свои права. Ночи стали теплее и упругие темно-зеленые папоротники только начинали раскручивать свои компактные пружинки, а могучие, угрюмые ели покрылись смешными нежными светлыми побегами.

В эти же дни в окрестностях Сан-Паоло, где Урсула организовывала приют для малолетних наркоманов в фавелах, созрели папайи и гроздьями оранжевых фонарей висели на голых пупырчатых стволах, а удушающая жара наконец спала, предвещая то, что здесь по недоразумению зовут зимой.

В один из этих дней, поздно вечером для него и рано утром для нее, они как обычно обсуждали свои планы и достижения, они вдруг поняли, что у них обоих есть предсказание, которое никак нельзя трактовать как-нибудь иначе. Через два месяца в Тель-Авиве будет всемирная конференция астрологов, и их обоих судьба вела именно туда.

Осознав это, они оба как будто лишились дара речи. Все было кристально ясно, никаких сомнений не оставалось, все слова, которыми они обменялись за эти годы кончились, и они сидели перед компьютерами, не говоря ни слова. Через некоторое время он осторожно, будто боясь что-то спугнуть сказал: «Знаешь, я пошел брать билет» и не дожидаясь ее ответа оборвал связь.

Аэропорт Бен Гурион встретил Алонсо сухим жаром, струящимся с неба, выбеленного неистовым солнцем. Алонсо не знал, каким рейсом прилетает Урсула и проходя по наклонной галерее, соединяющей терминал со зданием вокзала он рассматривал толпу в надежде случайно увидеть ее. Увы, скорее всего она летела рейсом в другое время и он не нашел знакомого лица в разношерстной толпе. Следуя указателям, он прошел до остановки поезда, прочитал название станции, записанное по буквам на бумажке «Ха-Ха-Га-На» вежливому молодому человеку, который помог купить ему билет. Он знал, что ехать всего одну остановку, как было написано в описании квартиры, которую он снял через известный сайт: «Квартира расположена в прекрасном районе Южного Тель-Авива, рядом с центральной автобусной станцией «Тахана Мерказит», всего в одной остановке от аэропорта».

«Прекрасный район» оказался тем еще гадюшником, центральная станция оказалась гигантской бетонной коробкой с огромными гулкими пространствами внутри, совершенно постапокалиптического вида. Вокруг пестрело множество мелких лавочек с вывесками на нескольких языках, ни один из которых он не мог даже прочитать.

Хорошо, что квартира оказалась просторной и чистой. Правда обстановка была предельно аскетичной, но его это не пугало, он привык жить в спартанских условиях. Зато хозяйка показала, где автобусная остановка и объяснила, как пользоваться приложением, чтобы без проблем на автобусах доехать в любую точку города.

Алонсо не стал звонить Урсуле, даже не распаковал компьютер. Он знал, что она так же не захочет говорить сейчас ни о чем, слишком близко было то событие, к которому они шли столько времени. Остаток дня он посвятил прогулке по окрестностям, ужину в маленькой бургерной и медитации.

На следующее утро он встал пораньше, привел себя в порядок, надел белый костюм и вышел на улицу. Дойдя до остановки, он открыл приложение в телефоне, ввел адрес конференц-зала, где должна была проходить конференция и построил маршрут. Оказалось, что ехать надо на двух автобусах, с пересадкой где-то в центре. Он дождался автобус, сел в него и поехал навстречу своему предназначению.

…

Урсула де Корден прилетела в Тель-Авив из Сан-Паоло вместе с делегацией Бразилии. Пестрой, кричащей толпой они вывалились из аэропорта и загрузились в автобус. Организаторы предоставили им отель в Нетании, городе, недалеко от Тель-Авива. Абсолютно измотанная тринадцатичасовым перелетом Урсула, не разбирая вещей, рухнула на постель в номере и проспала несколько часов. Проснувшись она оделась и вышла прогуляться по окрестностям.

Отель располагался прямо рядом с мариной. Она прошлась мимо яхт, покачивающихся на волнах, полюбовалась морем и вышла на пляж. Купила ледяной коктейль в забегаловке на пляже и некоторое время сидела в тени навеса, наблюдая за играющими и купающимися туристами. Потом пошла поужинать в рыбный ресторанчик в марине.

Вернувшись в отель, она не стала звонить Алонсо. Она понимала, что сейчас им нечего сказать друг другу. Она была уверена, что Алонсо тоже уже здесь, близко и так же ждет завтрашнего дня. Не в силах ничем заниматься, она завалилась в кровать и переключала каналы в телевизоре, пока не заснула.

На утро она позавтракала в ресторане отеля, собралась и вышла в лобби. Там уже дожидалась разноцветная толпа делегаций разных стран. Ожидание затянулось, пока наконец не появилась представительница организаторов, смуглая крикливая тетка, которая принялась распоряжаться на ломаном английском языке. Урсула, как могла, старалась переводить это своим товарищам на португальский. Наконец к дверям были подогнаны два белоснежных автобуса, все делегаты загрузились в них, и процессия двинулась в Тель-Авив.

Урсула сидела у окна и рассматривала пейзаж, в котором песок сменял песок, мелькали дома, построенные на песке и растущие из того же песка стройными рядами сады. Вдоль дороги неизменная опунция сменяла разноцветную бугенвиллию. Вскоре за окном показались башни Тель-Авива, а потом дорога нырнула в какой-то коридор с бетонными стенами, по которому шоссе шло по городу.

Внезапно на дороге что-то произошло, послышался резкий звук и огромная фура с двадцатитонной цистерной с авиационным керосином, которая ехала по второй полосе рядом с автобусом, резко вильнула влево, припечатав переднюю часть автобуса к ограждению. По инерции он стал разворачиваться и ударил в заднюю часть цистерны. От удара цистерна смялась, развернулась поперек дороги и опрокинулась. Шедшему вторым автобусу удалось затормозить, и он остановился, почти уткнувшись в первый.

Наступила тишина, было слышно только булькание топлива, вытекающего из пробитой цистерны. Пассажиры выдохнули с облегчением, а водитель громко выругался по-русски.

Но что мы знаем о предназначении?

В этот самый миг горящая сигарета, выброшенная Алонсо, наконец долетела до земли и стукнулась об асфальт, рассыпая искры. Пламя за мгновение охватило все топливо и громадный костер из двадцати тонн горючего, взметнувшийся в равнодушное белесое небо, за несколько секунд поглотил жизни Урсулы де Корден и еще около ста пятидесяти человек.