Как Вовка басню учил

 


 Утром я к Вовке пришла, чтобы на речку его позвать, а он сидит злой  красный и книга у него на коленях.
- Не пойду, - говорит, - ни на какую речку.
- А чего ты такой сердитый? – спрашиваю.
- Мамка заставила басню учить, которую на лето задали.
- Ну, ладно, - села я рядом, - ты быстренько учи, а я подожду.
- Ага, быстренько! – сердито буркнул он.- Вон она какая длинная.
Я в книжку заглянула.
- Ой, Вовка, «Мартышка и очки» - смешная басня. Она очень быстро учится.
- Ага, учится! – опять рассердился Вовка. – Уже целый час сижу. Ничего не учится.
- Мартышка к старости…- прочитал он, поднял глаза к небу и повторил: "мартышка к старости, мартышка к старости…"
Потом опять прочитал: «Слаба глазами стала» И опять стал бубнить про глаза. Потом дальше прочитал: "Но от людей она слыхала… но от людей она слыхала…"
- Неправильно ты,Вовка, басню учишь. - не выдержала я.- Так ты никогда её не запомнишь. Ты же просто слова отдельные повторяешь, а надо  предложениями, чтобы смысл в них был, и представлять картинки, как будто ты кино смотришь.
- Мартышка к старости слаба глазами стала, но от людей она слыхала, что это зло не так большой руки, лишь стоит завести очки…  Зрение у неё испортилось, понимаешь? А ей…
Но Вовка меня не дослушал и вдруг как хлопнет ладошкой по странице, я даже вздрогнула.
- Да от каких людей?! Чего она там слыхала?! У нас и обезьян-то сроду не водилось.
- Так обезьяны же в Африке живут,  – возразила я. – Может, она в Африке слышала.
- Ну, в Африке, может и слышала, – согласился Вовка.
Потом покосился на меня недоверчиво:
- Ты-то откуда знаешь, как  учить надо, если  ещё даже в школу не ходишь?! 
И противно хмыкнул.
Мне очень обидно стало от этого хмыканья.
- Ну и что, что не хожу! Меня дедушка Тарас стихи учил запоминать. Он профессор, в университете студентов учит, и меня научил.
Я много стихов знаю, и басен. Я даже все сказки Пушкина наизусть знаю. Не веришь?
И я стала читать Вовке сказку  «О попе и его работнике Балде».
Жил-был поп,
Толоконный лоб.
Пошел поп по базару
Посмотреть кой-какого товару.
Навстречу ему Балда
Идет, сам не зная куда.
"Что, батька, так рано поднялся?
Чего ты взыскался?"
Поп ему в ответ: "Нужен мне работник:
Повар, конюх и плотник.
А где найти мне такого
Служителя не слишком дорогого?"
Балда говорит: "Буду служить тебе славно,
Усердно и очень исправно,
В год за три щелка тебе по лбу,
Есть же мне давай вареную полбу".

Я дочитала до того места, как Балда пришёл к чертям за оброком и мне надоело.
- Ладно, - говорю, - хватит. Веришь теперь? Я и «О мертвой царевне» знаю, и  «О царе Салтане», и «О рыбаке и рыбке».
- Ничего себе! – Почесал затылок Вовка. – И как это они у тебя учатся, и все в голове помещаются?!
- Смешной ты какой, - засмеялась я. – Никак не помещаются. Я их читаю, а они сами учатся.
- У меня не учатся, - вздохнул Вовка, - я за стихи всегда пары получаю.
- Так у тебя же мама учительница. Она тебя разве не научила стихи запоминать.
- Неее, - тянет Вовка, - у нее на меня нервов не хватает, она их все извела на своих учеников. Тебе хорошо, твоему дедушке, небось, студенты нервы не мотают.
- Не мотают, - согласилась я, - им некогда. Они днём учатся, а вечером в театре играют. Дедушка еще руководит театром в Доме культуры. Они разные пьесы ставят и зрителям их показывают. Я с дедушкой на репетиции ходила. Помогала Федору ручку крутить, занавес открывать и закрывать.
- Какому Фёдору?
- Деду Федору, который в клубе занавесом и разными фонарями заведует.
Один раз я даже артисткой была и в спектакле участвовала. Ну, не совсем участвовала…
Я засомневалась, стоит ли Вовке рассказывать  о том, как я дедушку подвела. Потом  рассказала, друг всё-таки, а у друзей не должно быть секретов.
- В одном спектакле про революцию, я должна была изображать мальчишку-газетчика. В самом конце постановки мне надо было выскочить на сцену  и крикнуть:
«Последние новости! Временное правительство свергнуто!» И отдать газету дедушке, который играл очень серьёзного человека.
Меня переодели в мальчика и посадили на большой стул сбоку за занавес, ждать, когда дедушка скажет: «Как тягостно ожидание».
Я сидела очень долго. Ждала, ждала и заснула.
- Ничего себе! Попало тебе, наверное.
- Нет, не попало. Все очень смеялись, когда дедушка дома рассказывал, как он про это своё ожидание сказал, а мальчишка не выбежал. Он тогда еще раз сказал, погромче, а мальчишки всё нет. Тогда он говорит: « Что-то мальчонки с газетами давно нет».
И вдруг из-за кулис выходит хромой и бородатый дед Федор с газетой. Дедушка так опешил, что не сообразил, что ему не стоит произносить текст дальше, и сказал: «А вот и мальчик!»
Все зрители стали смеяться. «А тут ещё Федор», - рассказывает дед, - «в роль вошёл, протянул газету и говорит басом: « Звиняйте, барин, проспамши мы по малолетству».  Что тут началось! Зал хохотал и топал ногами, артисты тоже смеялись так громко, что я проснулась и  испугалась. Дома тоже все смеялись. Дед сказал, что никогда ещё его постановки такого оглушительного успеха не имели.
Вовка тоже смеялся.
- Ой, не  могу! Ну, ты и артистка!
- Нет, Вовка,  я больше быть артисткой не хочу, уж очень долго ждать приходится, пока тебя на сцену позовут. Не нравится мне ждать!
- Ну, а Балда то, чё, оброк с чертей взял? – вдруг спросил Вовка.
- Ты что, сказки Пушкина не читал? – изумилась я.
- Не, - покрутил он головой, - я читать сказки не люблю, враньё ведь одно. Я про шпионов люблю.
- А чего же тогда спрашиваешь, раз враньё?
- Так интересно, как это можно с чертей оброк взять.
Я вздохнула, и дочитала Вовке сказку до конца.
- Ну, ладно, - махнул рукой Вовка, - давай по-твоему учить. И я стала ему по кусочкам басню читать, а он за мной повторял. Я ещё немного изображала, как обезьяна с очками возится. Вовка смеялся и басню почти выучил, только немного путал слова. Но мама его на речку всё равно отпустила, потому что мы обещали, что вечером басню хорошо доучим.

Фото из свободного доступа в интернете