Эпилог

Мюриэль сидела на балконе виллы, в гостиной поднимали бокалы в честь ее очередной победы на фестивале. Она не ушла совсем, ее талант просто обрел новую форму. Она выпила явно больше, чем обычно, а, возможно, и чем полагалось. Женщина ощутила холод и влагу, витающих в ногах, и подумала на простой летний бриз.
Она встала, расправила пайетки на платье и смахнула осыпавшуюся тушь.
В гостиной ее все ждали. «Отдохнули, госпожа Мак?» - пропел бородатенький саксофонист. «Как погодка? Холодновато?» - подхватил высокий и статный продюсер лет сорока пяти.
«Все в порядке, друзья», - промолвила режиссер, еще раз спасибо, что остались на вечер.
В дверь зазвонили.
«О-о-о, какие лю-ю-юди, в Голл…кхм, в Каннах, я хотел сказать в Каннах» - засмеялся бородач.
«Кто это пришел? Не уж то Карэн заглянула на огонек?» - с улыбкой нежащегося на солнце кота спросила Мюриэль.
«Кое-кто получше, госпожа Мак! Сам второй Ален Делон к нам пожаловал, да еще и с обворожительной супругой»
В комнату вошел новоиспеченный актер Джозеф Даффнер. Его жена – бывшая секс-символ Франции, ныне полностью посвятившая себя детям - мышкой проползла к роялю и встала слева, заметно лишь для самой себя кивнув госпоже Мак. Она была на 5 лет старше мужа и, в отличие от мистера Даффнера, подрастеряла былой шарм. Однако мужчины все же окинули ее взглядом и подняли бокалы в знак почтения иконе, ушедшей на покой.
«Мечтал познакомиться с вами, Мюриэль», - почтенно улыбнулся мужчина.
«Очевидно, взаимно!» - госпожа Мак пригубила уже седьмой бокал брюта.
«А знаете, что?» - крикнула чернобровая звукорежиссер – «А давайте пересмотрим тот самый фильм, так хочется взглянуть на наших гениев в новых оттенках восприятия».
Все пришли в оживление от такого предложения, даже француженка обнажила 32 безупречно-белые коронки и поправила локон.
«Ой, только без меня. Вы знаете, я человек слова, говорила, что с первым снятым фильмом никогда не вернусь к последнему сыгранному, значит, так тому и быть. Лучше пойду на кухню, достану вам всем вина, отдохну, а потом пойдем все гулять по чудесному саду».
«Я, конечно, не сомелье, мадам, но лучше всякого вина ваш громкий смех», - ухнул саксофонист – «Жаль, что не составите компанию, но спорить с гением мы не станем».
«Не нужна ли помощь на кухне?» - поинтересовался Джозеф.
«Любая ваша помощь будет полезна», - снисходительно промолвила Мюриэль – «Пройдемте вниз, буквально на минуту».
Женщина плыла вдоль столов и диванчиков, как белая пава, и все провожали ее восторженными взглядами.
Прошло время, уже светало, кричали чайки, и все разгоряченные первоклассным шато, стали собираться домой. Поочередно гости целовали руку хозяйке.
Последним в дверях оказался мистер Даффнер.
«Не знаю, почему, но мне кажется, что мы были знакомы и раньше», - шепнул он.
«Представляете, ваши мысли созвучны моим», - тихо посмеялась госпожа Мюриэль – «И как я рада, что отец сегодня не с нами и что морская влага - постоялец моих балконов».
«Понимаю вас, обворожительная мисс, понимаю и радуюсь вашему счастью».
Секунд пять они молча смотрели друг другу в глаза. И когда все гости женщина поцеловала актера в щеку, прежде позволяя такой жест лишь в сторону близких подруг, и вложила ему в руку записку.
«Позвоните?»
«Позвоню».