Жизнь за Деву-Ягодку

Тяжело дыша и теряя терпение, Ронвид бежал вверх по заляпанной грязью каменной лестнице давно заброшенного замка.
От былого величия остались лишь руины и без умелых рук каменщиков, некогда внушающее уважение сооружение, быстро пришло в запустение.
Выбившись из сил, Ронвид покорил лестницу и оказался перед огромной деревянной дверью. Не раздумывая ни секунды он, изо всех сил, ударил дверь ногой. Дверь была открыта и легко распахнулась, а Ронвид, потеряв равновесие, вкатился кубарем в залу, посреди которой стоял человек. На нем была одета длинная мантия черного цвета. С неудовольствием оторвавшись от изучения старинной книги, он посмотрел на новоприбывшего.
— Ты кто? — с недоумением спросил незнакомец. Голос у него был скрипучий и крайне неприятный.
Ронвид негромко матерясь и отряхиваясь, встал, выхватил меч из ножен и закричал:
— Кто я?! Ах, ты, паскуда, ублюдок, она же руки на себя наложила. И сейчас ты за все заплатишь. — он рванулся вперед, делая широкий замах мечом.
Человек резким рывком сорвал своё чёрную накидку и бросил в сторону нападавшего, с грацией тореадора, отскочил при этом в сторону. Ронвид запутался в полах брошенной в него мантии, не удержал равновесия и, громко ругаясь, скверно матерясь, упал. Наконец, выбравшись из ловушки он подскочил, быстро ринулся в атаку, но человек снова отскочил в сторону и ударил невидимым заклятием. Ровнид застыл на месте в ужасе вращая налитыми кровью от ненависти глазами. Ни двигаться, ни шевелиться он не мог.
— Скотина, да я тебя сейчас! Погоди, я до тебя доберусь!
— Хватит пустых угроз. Ты мне ничего не сделаешь. Поверь моему опыту, заклинание продержится минимум три часа, — маг извлек из руки кмета меч и прикинул вес.
— Рассказывай в чем дело или я прямо здесь тебя изувечу, и поверь, умирать ты будешь в муках. Хотя, какая разница, умирать будешь все равно в агонии. Ты поднял на меня руку, и как тебе понравится лишиться их обоих, — c этими словами колдун занес меч и прикинул будто отрубает лежащему на полу руки. — Поверь мне, я не такой хороший мечник, вряд ли это выйдет у меня с одного удара, — неприятная улыбка исказила его лицо.
Ронвид изо всех сил рванулся, но не смог сдвинуться ни на йоту. Слезы сами побежали по его щекам.
— Она умерла! Умерла из-за тебя! Умерла! Понимаешь ты, паскуда!? Чертов колдун, ведь я её так любил, а ты взял и использовал! Я хотел на ней жениться. — Ронвид зарыдал от обиды, бессилия. Огромный, горячий ком злости и горечи сдавливал его грудь.
— Я так понимаю, речь о Маришке?
— Да!
— Прискорбно, прискорбно. Она мне даже немного нравилась, но, сказать честно, исход вполне очевиден, — колдун развел руками. — Она была слишком глупа. Прости. Была слишком глупа, — он неприятно рассмеялся и приблизившись к лицу Ронвида, посмотрел ему прямо в глаза. В глазах смотрящего колдуна не было ни грамма раскаяния, не унции сочувствия, только холодная, леденящая сталь, неприкрытая ненависть, презрение.
— Ах, ты тварь, сука, да я…
Колдун сделал лёгкий пас руками. Ронвид потерял возможность говорить и ему оставалось только жалобно мычать.
— А знаешь я, пожалуй, не буду отрезать тебе руки, это слишком скучно.
Ронвид сглотнул.
— Я наложу на тебя заклятие, но какое? Какое заклятие на тебя наложить? А? Вопросец!
Колдун поднял мантию, отряхнул и водрузил на себя. Он важно вышагивал из стороны в сторону то и дело встряхивая головой. Моментами его озаряли какие-то идеи, но через пару секунд они уже переставали ему нравится. Через несколько минут мозгового штурма, резко остановившись, повернулся на каблуках и спешно подошёл к юноше. Выражение его лица не предвещало ни чего хорошего.
— Знаю, милый. Знаю, дорогой. Я придумал, — играючи пролепетал колдун, при этом истерично хихикая. — Даже не спрашивай. Пергамент и перо, у тебя есть? Ах, да, ты же говорить не можешь, да и от куда у тебя пергамент. Не важно. Не важно, у меня всё с собой.
Радуясь, словно ребенок, он отбежал в сторону, схватил свою суму и принялся что-то в ней искать. Порывшись в своих пожитках ему удалось найти пергамент, перо и старую чернильницу. Пачкая пальцы и высунув язык, не сдерживая восторга от своей идеи, он что-то старательно писал. Закончив, он отбросил в сторону перо и тушь. Широко шагая, приблизился к Ронвиду. Развернул пергамент по типу геральда и декларировал:

Таков мой обет: странствовать по деревням славной земли Веленской, воспевая хвалу Деве-Ягодке, дабы восславить несравненную ее красу и невиданное очарование. Дева-Ягодка, без сомнения, наиразумнейшая, наимудрейшая и сострадательнейшая из всех существ, живущих ныне и живших прежде в этом несовершенном мире. Тех же упёртых глупцов, что скажут иначе, не мешкая, буду знакомить я с моим мечом.

— Нет, нет, погоди — «Родовым мечом»! А меч у тебя родовой? А, в принципе не важно, будет родовой, так лучше звучит, — колдун размашистым почерком вписал новое слово в пергаменте. Маг взвесил в своей руке меч и пару раз наотмашь махнул им. Результат его порадовал.
Колдун подошел к пленнику. Сначала вложил меч в ножны Ронвида, пергамент положил в нагрудный карман кафтана:
- А теперь будешь служить Деве-Ягодке? А!? - колдун поднес пальцы прямо к лицу заключенного в обездвижении и громко щелкнул пальцами. Подхватил книгу и продолжил чтение.
Ровнид провалился в образовавшийся под ним портал. Полетел пару метров, шлепнулся о землю и распластался на ней. От сильного удара перехватило дыхание. Меч отлетел куда-то в сторону, в кусты. Кафтан разорвался и разошелся по швам в нескольких местах.
Ронвид сел. Широко расставив ноги и, нащупал огромную пульсирующую шишку на своём затылке. Портал над головой с громким хлопком закрылся, рассыпав искры. От пыли зачесалось в носу. Ронивид громко чихнул.
Не без труда поднявшись, он побрёл искать улетевший куда-то в кусты меч. Изрядно измазавшись в коровьем дерьме, но все-таки найдя свой меч, Ронвид вернулся на лужайку. И только в этот момент осознал, что ничего не помнит — кто он, что здесь делает? Напрягся, силясь вспомнить. В голове было пусто, как будто все воспоминания выкачали. Похлопав себя по карманам, он обнаружил в одном из них пергамент. Не без труда, конечно, но он смог осилить описанное:

...буду знакомить я с моим родовым мечом.

В голове вспыхнули воспоминания о Маришка, её красоте, чистое и доброе чувство к любимой женщине.
— Маришка, за тебя и жизнь отдать не побоюсь.
Все встало на свои места. Он отряхнулся, проверил меч, выпрямил спину и решительным шагом двинулся вперед. В голове Ронвида сейчас была только одна задача, защитить честь Девы-Ягодки и помешать ему в этом могла только сама смерть. Весело насвистывая под нос, он шел узкой тропинкой и настроение у него было приотличнейшее.

*******

— Цапун, куда пропал этот недотепа Ронвид?
— Так он как увидел, что Маришка мертва, так и рванул в эту чертову башню мага. Говорил я ему: «Не ходи, погубит тебя колдун». А он все заладил «Убью! Убью!», где же ему с колдуном то совладать? Это тебе не гусей палкой гонять — седой старик, прозванный Цапуном, крепко сплюнул в сторону и замолчал.
— Да-а, — потянул собеседник — жалко бабу. Ладная была, добрая.
— Хорошая была баба, не уберегли. Дак, убережешь здесь, от колдунов совсем уж спасу нет. Сгубил девку ирод поганый. Наслал на неё проклятие и снасильничал.
— Да бредни все это, мало ли шо люди говорють. Ты верь всему, — перебил его плюгавый.
— А что тут верить, мне сам Ронвид это и рассказал, Мариша она же только ему всё и доверяла. Он то её успокаивал как мог.
— Любовь между ними была. И не перебивай, а слухай дальше: вернулась Маришка в сознание, поняла, что произошло и в рёв. Вся деревня слышала эти вопли, а потом как сквозь землю она провалилась, ни слуху ни духу о ней. А через пару дней пошла наша травница в лес, травки да ягодки собирать, отошла немного от деревеньки, глядь, а Маришка всё уже, в петельке болтается, — Цапнул тяжело вздохнул.
— Молодые, глупые. Пошли ко мне? Я как раз бражку согнал.
— А пошли! — они встали и, кряхтя, побрели к хате.