Шехзаде Мустафа - любимец янычар

Согласно существующему в Османской империи закону все шехзаде в обязательном должны были проходить обучение управлению страной. Их отправляли в санджак и давали должность санджак-бея (другими словами губернатора, авт.). При этом все знали — именно санджак-бей Манисы чаще всего потом занимает трон. Но не факт, что это должен был быть старший шехзаде...


Поэтому, когда шехзаде Мустафа вместе с матерью отправились в Манису — никто не сомневался: вот он, будущий султан! Уверен в этом был и сам Мустафа, что же тогда говорить об амбициозной Махидевран? Уж теперь-то она могла делать все что пожелает! Женщина постоянно наставляла сына и учила как добиться любви народа.

В Манисе шехзаде собирает роскошный двор, который в 1540 году один из венецианских дипломатов описал двор шехзаде восторженными словами: «этот изумительный и блестящий двор (был) не меньше, чем (двор) его отца». Словом, Мустафа открыто примеряет себе султанский тюрбан и не особо скрывает своей мечты занять место отца. Опять же, янычары его обожают и не скрывают — были бы не прочь увидеть его на троне...

Поэтому совершенно понятно, что гордыня вскружила юноше голову. В 1541 году он самостоятельно проводит переговоры с австрийским послом, которые ему никто не поручал делать.

Узнав об этом, султан Сулейман тут же отдаляет от себя сына, а потом и вовсе отправляет его в дальний санджак Амасью. Место в Манисе занимает их общий с Хюррем сын — Мехмед. Современники описывают его как очень умного, образованного и выдержанного правителя. Более того, считается, что если бы он занял трон, страна бы только выиграла от такого султана...

Но шехзаде Мехмед внезапно умирает в 1544 году. Версий по данному поводу высказывается много, в том числе и такая — его отравили. Но насколько это верно, определить не возможно.

Судя по всему, Махидевран и Мустафа надеялись на возвращение в Манису. Но туда отправляют другого сыну Хюррем - шехзаде Селима. Шехзаде Баязид уезжает сначала в Конью, а затем в Кютахью, которые также были ближе к Стамбулу, чем Амасья… А Мустафа продолжает сидеть в своем дальнем санджаке, к тому же отец все чаще и чаще с подозрением смотрит в его сторону.