Военная разведка. Том 1. Афган. 3

Разведчик-афганец дядька Валька
(Кислицын Валентин)

Алексей и Юрий родились в селе Неонилино Курганской области. Родители служили в милиции, занимались спортом, поэтому в семье все было строго, «как по полочкам». Алексей говорит: «Родители дали здоровье, наставили на правильный путь». Но одну из ведущих ролей в жизни ребят сыграл Валентин Кислицын, ну, или как они его ласково называют, дядька Валька.
Уже с детства знали: дядька Валька — мужик серьезный.
Пообещал помочь — поможет. Пообещал сделать — сделает.
И служит тоже по-серьезному — в 781-м разведбате ВДВ в Афганистане. Хотя дядя про войну много не рассказывал, впечатление на маленьких Юру и Лешу произвел сильное: даже игрушечные солдатики у них были с парашютами. Поэтому; когда пришло время служить, на вопрос «Где служить?» ответ был только один  — воздушно-десантные войска. Страха не было. «Это один из жизненных этапов, который надо пройти. Других вариантов просто не было, — рассказывает Алексей. — Экзамены мы сдавали раньше остальных, чтобы успеть на призыв и попасть именно туда».
Мечта сбылась. Служить в  элите российской армии почетно и ответственно. Юрий попал служить в 45-й отдельный разведывательный полк ВДВ. Алексей же служил в 175-й отдельной разведывательной роте Псковской воздушно-десантной дивизии. Но когда твой дядя ветеран Афганистана, ответственность больше в несколько раз. Когда дядька Валька приехал на присягу к Алексею, не хотелось ударить в грязь лицом: он целую ночь подгонял форму, чтоб не стыдно было смотреть ему в глаза.
«Армия меняет человека. Адекватным, взрослым делает, как внешне, так и  внутренне. Когда возвращаешься, знаешь, чего хочешь, уже есть определенная цель», — рассуждает Юрий. Вернувшись, ребята знали, что пойдут служить дальше.
На данное время братья вместе, проходят службу в одном специальном подразделении.
Но и  традиции десантного братства так просто не забываются. Ребята говорят, что второе августа лучше дня рождения. Но очень немногие проводят этот день одинаково:
кто-то идет возлагать цветы к мемориалу погибшим солдатам, а кто-то праздно шатается по городу, кто-то тратит деньги на алкоголь, а кто-то помогает родителям тех, чьи дети не вернулись. И именно дядька Валька научил ребят праздновать второе августа так, как надо. «Правильно отмечать второе августа научил он. Это в нас теперь, мы это не забудем никогда.
Дядька Валька показал личным примером. Никогда не пил, не курил, всегда себя держал в форме, как настоящий мужикразведчик. Выглаженный берет, тельняшка, в форме. Все чисто, ровно, красиво. По-другому нельзя — это ведь неуважение к тем, кто не с нами сейчас. И такое по-настоящему мужское отношение у него буквально ко всему, — говорят Алексей и  Юрий.  — Ни один разговор не остается на уровне разговора. Все задумки воплощаются в жизнь. Если возникает какая-то проблема, о которой с родителями не поговоришь, то за советом  — к  дядьке Вальке. Он много рассказывал, как воевал в Афганистане, порой на грани острия лезвия, и всегда его третья рота выходила победителем, даже в самых тяжелых ситуациях. Казалось, что все, нет выхода, копец, смерть, но разведчики-десантники всегда находили выход, боролись за жизнь до последней капли крови. Всегда вспоминал и ставил нам в пример своих боевых братьев-разведчиков — протоирея Константина Волкова, Игоря Черных, Валерия Ивченкова, Павла Бажана, Игоря Моргунова, Дмитрия Максимихина, Алексея Смирнова, Александра Бердника и других ребят, с  доблестью прошедших с  боями Афганистан. Вспоминал, как они молодые ходили в засады на караваны, сражаясь лицом к лицу с опытным противником — боевиками и наемниками-моджахедами. Он рассказывал, как брали в плен арабов и  иранцев, как порой сходились в  рукопашный бой, и  даже сейчас у меня еще бегут мурашки от этих рассказов дядьки…
Он не просто ветеран, а учитель и патриот нашей великой Родины — матушки-России. И мы с ним и его братьями всегда готовы дать врагу отпор, ведь разведка, ребята, тяжелая работа и туда отбирают самых лучших, самых смекалистых, дерзких, духовитых пацанов… Мы, молодое поколение, помним ваши подвиги, помним погибших разведчиков в Панджшере, где десантник-разведчик дядька Валька принял первый бой,
где увидел первый раз убитых друзей, и  надо было уцелеть и выжить под прицельным огнем духов, спасти своих друзей.
Наш дядька и Игорь Моргунов, рискуя своей жизнью, спасали раненых ребят, не задумываясь о своей жизни… Он настоящий боец по жизни, мимо трудности никогда не пройдет, всегда идет к победе, готов прийти каждому на помощь… Когда мы встречаемся, я чувствую его богатырскую хватку и уральскую силу, и тогда понимаю, какой силой обладает мой дядька и  какой у  него еще в  душе дух  — дух победы. Десантник в теле и в крови, он настоящий патриот нашей Родины. Низкий поклон тебе, дядька, что ты есть у нас. Мы гордимся тобой. „Ничего, кроме победы“ — есть такой девиз у разведки.
Храни тебя Бог!»
Как дядька Валька говорит: «Никто, кроме нас!» За ВДВ!
Наши ветераны в наших сердцах! Спасибо, что он нас такими воспитал! Как он на прощание часто говорит, как принято у них в братстве разведчиков-афганцев, разведчиков, прошедших Чечню и воюющих сегодня в Сирии. Честь Имею!

*Фото
*Фото

*Фото
Константин Волков, радиотелефонист 2-й разведроты,
служил срочную в составе ОКСВ в Афганистане
с 31 декабря 1981-го по ноябрь 1983 года

Волков Константин

Константин Волков родился 16  ноября 1962  года в  Москве. С осени 1981 года проходил срочную воинскую службу в составе ОКСВА. После армии поступил в Московский институт электронного машиностроения. В  феврале 2013  года защитил диплом и  получил степень бакалавра наук в  Московском институте электроники и  математики Национального исследовательского университета (Высшая школа экономики). Через три года после возвращения из Афганистана, в 1986 году, Константин принял святое крещение в храме Воскресения Христова в  Сокольниках. Ему тогда было 24  года.
С  1987  года Константин стал посещать православный храм, выполнял различные послушания в  Покровско-Рубцовской церкви поселка Пионерский Истринского района Московской области, где служил его духовный наставник, протоиерей Георгий Тобалов. Был алтарником и  помощником старосты той же Покровской церкви. 18 августа 1991 года Константин Волков был рукоположен митрополитом Ювеналием в священный сан диакона в  Успенском храме Новодевичьего монастыря, а чуть позже — в иереи. 26 августа 1992 года иерей Константин был направлен в  штат Покровско-Рублевской церкви священником и одновременно выполнял пастырские обязанности в  Крестовоздвиженском храме Истринского района. С 1999 года — настоятель храма-памятника Крестовоздвижения в селе Дарна близ Нового Иерусалима (Истринское благочиние, Московская епархия).
Заботы и радости московского мальчишки Кости Волкова были схожи с интересами многих его сверстников из Сокольников, чья юность пришлась на 1970-е годы. Окончив среднюю школу № 390, он сдал экзамены в  МВТУ им. Баумана, но не прошел по конкурсу и поступил в техническое училище № 12. Училище окончил с  отличием, с  дипломом радиомонтажника 5-го разряда, подтвержденного работой на московском радиозаводе «Темп».
Осенью 1981 года Куйбышевским военкоматом Константин Волков был призван в ряды Советской Армии и сразу отправлен в Таманскую дивизию. Ходившие среди молодых ребят слухи о  загранслужбе почти оправдались: только вместо запада самолет взял курс на восток, в г. Ашхабад. В учебном полку в Иолотани одновременно проходили «курс молодого бойца» более трех с половиной тысяч бойцов. Здесь же, на берегу реки Мургаб, в увольнении с друзьями-солдатами Костя отметил 19-летие.
«Под Новый год, 29  декабря,  — вспоминает Константин Волков, — командир полка построил нас на плацу и после торжественной речи объявил: „Если у  кого-то есть веские причины не отправляться в  Афганистан  — шаг вперед“.
Двое бойцов сделали этот шаг — я его не сделал. 30 декабря 1981 года нас переправили в Кабул на борту ТУ-154, а затем военно-транспортным вертолетом — в Баграм. Это обычный путь всех ребят, которым довелось служить в ДРА. На территорию военного аэродрома я попал с группой из 7—10 новобранцев. При нас были вещмешки и сухой паек: „кирпичный“ солдатский хлеб, консервы. Первым делом мы съели часть сухпайка и весь хлеб — он очень вкусный, а затем получили приказ пешим ходом следовать в расположение 108-й мотострелковой дивизии. Точный маршрут не знали и без оружия, без сопровождающего отправились „куда-то туда“, смешавшись
в дороге с местным населением. Все было бы хорошо и даже интересно, если не знать, какая непростая обстановка в районе. К счастью, мы благополучно добрались до штаба дивизии, где вскоре получили распределение. Я попал в разведку. Пригодились занятия спортом: хоккеем, самбо… Я хорошо стрелял еще в  школе, на уроках начальной военной подготовки.
Меня определили в 781-й ОРБ, во взвод связи».

*Фото
Сергей Бурак, Константин Волков
на территории дивизии, весна 1983 года

Рассказы из военной жизни

Разведывательные операции проходили в основном в провинции Парван, возле Чарикара и  Панджшера. За два года службы 781-й отдельный разведывательный батальон исходил вдоль и поперек зеленую зону вокруг Баграма, предгорья до Кабула, перевал Саланг, ущелье Панджшер, Бамиан, Ниджраб, регулярно высаживался с  вертушек, перепахал траками БМП и колесами БТРов тысячи километров афганской земли.
Как радист рядовой Волков чаще всего находился при командире роты: от радиосвязи во многом зависел успех боевых операций, а порой и жизнь подразделения. Спустя много лет тяжелые события, когда буквально висишь на волоске от смерти, воспринимаются по-другому, с юмором: «На одной из боевых операций мы с ребятами отправились за водой.
С собой у каждого были только автомат, подсумки и фляжки.
С нами пошли трое „зеленых“ — так мы называли бойцов регулярной афганской армии. Дороги к реке никто из нас толком не знал, и я по своей инициативе решил сократить путь:
все стали обходить скалу, а я пошел к воде напрямую. Довольно-таки крутой склон, градусов сорок пять, по которому я спускался, был покрыт щебенкой и редкими мелкими кустиками.
С автоматом-калашом я осторожно съехал вниз с горочки и  остановился, как оказалось, точно, близко к  реке  — на площадке, которая была краем огромной скалы. Площадка маленькая, не больше полуметра шириной и метра два в длину. А внизу — обрыв с девятиэтажный дом и, действительно, близко — река… Пока я пытался осознать ситуацию и справиться с  нахлынувшими эмоциями, мои товарищи уже спустились к  воде. Увидев меня, они начали смеяться. А  «зеленые» жестами показывали, что мне теперь хана. Спуститься вниз я не мог, но и залезть наверх казалось нереально. Пока сослуживцы набирали воду, я пытался подняться по крутому
склону. Автомат пришлось перекинуть за спину, толку от него в данной ситуации все равно не было.
Удержаться, не слететь вниз со скалы было очень непростой задачей: кустики, за которые я  цеплялся, тут же вырывались с  корнем, щебенка сыпалась при каждом движении, и  нужно было успеть быстро перехватиться за другой куст.
В общем, когда я поднялся, от новенького маскхалата мало что осталось, а у автомата отлетела сварка на откидном металлическом прикладе. За это время вся моя недолгая жизнь промелькнула перед глазами.
Другая история. Не помню точно местность, где произошел этот случай, но дело было ночью. Мы шли разведгруппой. Осветительные ракеты иногда подсвечивали хребты гор и  уступы скал, но все равно было темно и  страшновато. Да я  еще боюсь высоты, особенно в  те моменты, когда тропа сужается и  с  обеих сторон виднеются крутые склоны скал. Мы выполнили задачу — достигли заданной точки в горах. Устроили привал на маленьком плато и, выставив караул, быстро уснули. А утром, когда рассвело, проснулись, взглянули вокруг себя и схватились за головы: потрясающая картина!
Кругом — скалы, горные кручи, обрывы. Но главное, площадка, где мы находились, была не больше 25—30 квадратных метров, размером с комнату.
А самое смешное было то, что Володя Хренов — он высокого роста — продолжал спать, вытянувшись так, что ноги его на двадцать-тридцать сантиметров свисали над пропастью: он как лег ночью, так и проспал до утра! Нам было весело. Сразу представили ребят, ходивших ночью по нужде. Слава Богу, никто не сорвался вниз, Господь сохранил.
После боевых операций очень важно было уметь расслабиться, отвлечься каким-то любимым делом. Я неплохо рисовал, и многие ребята просили меня оформить рисунками свои дембельские альбомы. У меня была заветная мечта, о которой знали только немногие самые близкие друзья,  — после армии работать художником-мультипликатором на киностудии «Союзмультфильм». И вот как-то раз, когда все шли в столовую на обед, дневальный передал мне письмо.
Вижу на конверте мои имя и фамилию. Читаю обратный адрес: г. Москва, студия «Союзмультфильм», режиссер Котеночкин. С нетерпением открываю подписанный конверт и не верю своим глазам.
В конверте письмо: «Волков Константин Геннадьевич! Приглашаем Вас на творческую работу в  „Союзмультфильм“». И далее текст в том же духе. Конечно, первая мысль
была: это всерьез или кто-то пошутил? Я обернулся и увидел, что Костя Долбилов, мой друг, идет в строю своей роты и едва сдерживает смех. Стало ясно, что это он написал письмо, хотел сделать мне приятный сюрприз. А я уж было и вправду подумал, откуда Котеночкин мог знать мой адрес и зачем ему писать мне в армию?! Но на душе было хорошо и легко — письмо достигло своей цели.
У нас в  батальоне была распространена особая мода на военную экипировку разведчиков: панамы, пилотки, береты, кепки, шапки, тельняшки, свитера, «лифчики» (нагрудные подсумки для магазинов автомата), кроссовки, кеды, трофейные бушлаты, камуфляжи, одним словом, вещи, которые можно было легко достать и переделать или перешить. Примерно каждые полгода мода в разведбате менялась. Такое пижонство не приветствовалось офицерами, но наш командир за это не наказывал. Я тоже был подвержен веяниям солдатской моды: достал себе маленькую пилотку и  на ней вместо
красной звезды сам вышил нитками большой зеленый крест и надпись «Gott mit unz» — «С нами Бог».
Когда были построения перед боевыми операциями, я прятал пилотку, но уже при выходе на боевые снова ее надевал. И вот в очередной раз, переезжая горный перевал Саланг вместе с Саней Кыниным (Грузином) на его танке 031, я заснул на броне. Проснулся уже на выезде из тоннеля и вижу — моей пилотки нет. Спрашиваю: «Саш, а где пилотка?» Стали искать. Интуиция мне подсказывала, что пропажа находится в танке. Но пилотку так тогда и не нашли, ее как ветром сдуло.
Прошло много лет после Афгана. Сидим мы как-то с ветеранами батальона в трапезной Крестовоздвиженского храма. Я рассказываю про свою затерявшуюся пилотку, как вдруг Саша Анисимов (Куприяныч), который в  Афгане был сменщиком Сани-Грузина, признается, что эту пилотку они потом совершенно случайно нашли в  танке за боекомплектом и всей ротой поочередно ее носили. Так моя пилотка перепала друзьям».


***
Ушедших в разведку пули косили,
И вся в орденах у разведчика грудь.
За нами Россия, родная Россия,
И кровью отмечен нелегкий наш путь!

(Константин Долбилов — разведчик, погибший
в Афганистане, друг Константина Волкова).

Господи, прими его дух с миром, погибшего нашего боевого брата, разведчика К. Долбилова.


***
В книгу брату-разведчику, поэту и писателю Игорю Черных «Военная разведка» от разведчика-брата 781-ОРБ Петрова Владимира.
*Фото
*Фото
*Фото
*Фото

*Фото
Разведчик, мой брат Владимир Петров. 781 ОРБ, город Баграм

*Фото
Разведчик 781 ОРБ Петров Владимир

Продолжение...
http://proza.ru/2020/05/01/1218