Про Бога и про нас

Эта новость прозвучала настолько невероятно, что я было подумал, что еще не отошел ото сна.
— Бог умер!
Я протер кулаком слипающиеся глаза, подавляя зевок.
— Что? Что ты такое говоришь?
— Бог. Господь Бог. Наш Всевышний. Он умер!
Я посмотрел на такого же небесного ангела, каким, собственно, являлся и сам. Его нимб, обычно излучающий сияние лунного ореола, сейчас светился слабо и прерывисто, словно где-то замыкало проводку. Его крылья понуро сникли, свисая с плеч подобно мокрой курице, которую, обезглавленную, подвесили вверх тормашками, дабы обескровить и отдать на съедение вечно голодному рыжеволосому огню. Голубые глаза излучали несусветную скорбь и печаль.
— Не может этого быть.
Я не верил своим ангельским ушам.
— Может, может. Так и есть!
Я приподнялся со своего ложе, со своего облака, разминая крылья.
— Как это случилось? - спросил я, надевая сандалии.
— Подробности остаются за туманом неизвестности. - Он вытер с лица светящуюся слезу. - Четыре дня назад Он отправился к своему брату, в Подземное Царство. Вернувшись на следующий день, он сослался на недомогание и наотрез отказался присутствовать на вечернем собрании. Через время его не стало.
Я молча слушал, всем своим естеством предчувствуя приближающийся хаос.
— Ходят слухи, что Он там трапезничал, - повествующий мне немыслимую истину показал пальцем вниз. - И яства тому виной, что мы остались одни-одинешеньки.
Я всё еще пребывал в состоянии отречения.
— Как может создатель всея существующего умереть?
Ответ я не успел получить, так как к нам присоединился еще один ангел, точь-в-точь, как и первый. Они не были близнецами, просто мы все являлись одноликими - символ того, что все перед Ним равны.
— Эксперты засвидетельствовали смерть от хвори, - доложил только что прибывший.
— От какой?
Ответ последовал непечатный.

*

*

*

Вечером того же дня мы провожали Его в последний путь. Сняв нимбы и приложив их к белым одеяниям, мы стояли и осуществляли минуту молчания. Его неописуемый лик выражал всю полноту тоски и печали, которую Он только создал. Уходя, Он понимал, что покидает нас на растерзанье никем не приструненной непредсказуемостью судьбы. На лицах небесных жителей явно ощущались паника и страх.
По окончанию церемонии я справился у ангела, разбудившего меня днем, о том, как восприняли утрату люди.
— Его нет три дня, - говорил я. - И там, на земле, вероятно, творится хаос, Содом и Гоморра.
— Это предстоит выяснить. Тебе.
— Почему мне? - удивился я.
— Мне скоро спать. А ты уже выспался.
Я хотел возразить, что я не поспал положенные семь дней, что он меня разбудил на пятый день моего забвения, и что бодрствовать теперь мне придется не три недели, а на два дня больше. Но потом я подумал, что прогулка к людям - отличный шанс развеяться, познать что-то новое.
— А что Его сын? - спросил я.
— Иисус оплакивает Отца. Он скорбит.
— Было бы неплохо, чтоб он спустился к людям, - заметил я. - Люди давно уже его ждут.
— Еще не время. Завтра ты отправляешься в путь. Разузнаешь, что да как. Успокоишь людей. Там, небось, ужас что творится.
— Хорошо, - покорно сказал я.
— Только ты должен знать, что дабы не потревожить людской разум, ты спустишься с небес на землю в образе обычного человека, ибо они не готовы принять действительность такой, какая она есть на самом деле, - предостерег он.
— Но без крыльев я лишусь всех своих сил! Как я вернусь обратно?
— С божьей помощью, - невозмутимо отрезал он.
— Да будет так, - согласился я, не учитывая тот факт, что Бог умер, и помощи ждать от него не приходилось.

*

*

*

Когда я прибыл на землю, я не заметил и толики ожидаемого хаоса. Людская жизнь текла в обычном русле. Казалось, их не касалась небесная жизнь никоим образом. Смерть того, в кого вверовали тысячи поколений, ничуть не повлияла ни на кого из них.
Находясь на вершине горы, я начал свое обращение.
— Я позвал вас сюда, всех людей, с каждого уголка мира, чтобы сообщить принеприятнейшее известие. Наш Бог, Создатель наших жизней, скоропостижно скончался.
В толпе пронеслось тревожное гуденье.
— Что?  Как? Как такое вообще возможно? - раздались полные непонимания выкрики.
— Я знаю, что говорю, - сообщил я. - Я ангел, ниспосланный к вам с небес.
Я глядел на людей, пытаясь уловить их настроение, и вдруг почувствовал резкую боль в руке. Повернув голову, я успел заметить вынимающийся из нее шприц. Перед глазами всё поплыло, силы покинули мое тело, и последнее, что осталось в памяти, - это как кто-то подхватил меня под руки.
Очнулся я облаченный в рубаху с длинными свисающими до пола рукавами в комнате с мягкими стенами. Голова гудела, к горлу подступила тошнота.
Я поднялся с койки, подошел к окну, посмотрел на небо. Дом, милый дом. Клетчатый дом.
Я понимал, где я нахожусь. Я понимал, что именно со мной произошло. И я понимал, что меня ожидает.
Никто за мной не прилетит. В той суматохе, которая творится в Царстве Небесном, никто не заметит пропажу одного ангела, коих там тысячи и которые все на одно лицо. Никто не спасет меня из людей, так как все были свидетелями моей речи о том, кто я и откуда. Не спасет меня и Бог - тот, кто не смог и себя спасти.
Я знал, что выход лишь один. Я не намерен был провести всю оставшуюся жизнь в этом заведении.
Вынув из-за пазухи две толстые книги, я взглянул на них. Тяжело вздохнув, я положил Библию в мусорную корзину. Она свое отслужила.
Еще раз вздохнув, я поудобней расположился на койке и углубился в чтение Корана.