Ветрянка. Черновик

Вступление:)

В школе я заразился ветрянкой.
Правда, мне уже давно стукнуло пятьдесят три года. И я не мальчик и даже не учитель. Просто занимаюсь с ребятами первых, вторых, третьих и четвёртых классов. Веду в школе театральный кружок.
Вот и заразился. Наверное, от Дани Чичкова. Или от Яны Пухтиной.
Сначала у меня была высокая температура, и всё болело. Начиная от макушки на лысине до мизинца на левой ноге и от пупка до правого уха.
Потом я без разрешения выпил таблетку "ЗНАЯ", и пришлось вскакивать с кровати всю ночь, потому что с меня лило в три ручья. Словно я на огороде двадцатую грядку топинамбура пропалываю.
Но у меня упала температура с тридцати восьми до тридцати пяти и пяти, я стал холодным и подумал "А вдруг умру?", у меня перестало болеть в голове и я похудел на полтора килограмма.
Если бы мне было шесть лет, то это не очень хорошо - худеть на полтора килограмма, но мне на сорок семь лет больше. И это не совсем ощутимо. Какая разница весишь ты восемьдесят пять килограммов или восемьдесят три с половиной.
По-моему, никакой.
К тому же я ужасно захотел кушать. Я съел банан, потом ещё один, потом кусок сыра, выпил два стакана чая с малиновым вареньем, две конфетки "Александровские коровки", потом третью и полторы зефирки. И снова запил. Но уже водой.
И вернул себе свой вес.
На следующий день я смотрел телик с пяти утра до половины одиннадцатого ночи. И это было круто!
А ещё тётя Геля - это моя жена, измазала меня всего зелёнкой, потому что так делают при ветрянке, я об этом позже напишу, и дала мне таблетку от аллергии.
Но я всё равно весь зудю... зужу!
Поэтому я проснулся посреди ночи и пробормотал:
- Может, мне книгу написать? Ведь, как ни крути, лежать мне на карантине три недели. Чего зря время тратить.
Только, пока я шёл из одной комнаты в другую, я ещё не совсем решил, для кого я писать буду - для взрослых или, скажем, для учеников первых, вторых, третьих и четвёртых классов.
А когда дошёл до ноутбука и уселся поуютней в кресле, но так, чтобы не очень чесалось, я решил.
Буду просто писать. То есть не буду умничать.
И вот написал вступление.
А продолжение завтра, потому что вроде захотел спать:)


1.
И вот я лежу и гляжу в окно.
На улице весна. Деревья снова молодые и зелёные.
Но дует ветер, и мне кажется, что наступила осень.
Ветви раскачиваются-раскачиваются-раскачиваются, словно Ванька-встанька, да и небо какое-то сентябрьское.
За ветвями виднеется кирпичный дом в два этажа. Из четырёх окон светится одно. Поэтому мне становится печально, да так грустно, что хочется сорваться с места и отправиться в кругосветное путешествие - открывать новые земли.
Но куда я отправлюсь, куда?!! У меня же ветрянка!!!
Да и потом я, хоть и маленький ещё, но мне пятьдесят три года. И я совершенно точно знаю, что все новые земли уже давно открыли, а космонавты их сфотографировали и нанесли на карты мира.
Такая вот скукота.
И вообще - кроме веток за окном да дома с четырьмя окошками ничего в мире больше и нет.
Ну ещё Инет.
Ещё вентилятор в комнате, в которой я лежу, стремянка, телевизор, стул, кровать, журнальный столик, люстра и два канделябра. Может, это и не канделябры, но я их так называю - канделябрами. А какая разница?
Всё. Больше в мире ничего и не существует. Может, и второй комнаты нет!
Нет, есть.
Есть всё-таки.
Сначала из неё появляется чёрная кошка Фима и спрашивает:
- Я потрусь об тебя?
- Исключено, - отвечаю, подталкивая её к краю кровати.
- За что?! - поражается Фима.
- Да заразный я, заразный! И зудит всё, понимаешь? Тебя только не хватало...
Фима исчезает, но вместо неё материализуется тётя Геля.
Читатель, если ты не знаешь, что это такое, я сейчас объясню. Материализуется - это когда человека было только слышно, но он вдруг предстал перед тобой во всей своей красе, как, например, Сивка-бурка вещая каурка. Надеюсь, ты понял, о чём я.
Так вот сначала тётю Гелю было только слышно. Она болела за нашу сборную по хоккею. Причём, тётя Геля смотрела повтор.
Она и вчера болела, поэтому счёт сегодня уже знала. Но и сегодня вопила так же громко, как и вчера.
Но вдруг! Чу!.. стало тихо, и через три секунды тётя Геля предстала передо мной с дымящейся картошкой в тарелке, котлеткой и вкуснейшей - ням-ням-ням - подливкой неземного происхождения.
А вы говорите - зефирки-коровки!
Нет, сладости всякие - это, разумеется, прекрасно! Но ухаживание за больным и любимым дитятком... ой! - мужем - ещё никто не отменял.
Ах, как же вкусно-то!
И если не думать о зуде, можно представить себя восточным шахом.
Да! И вот что.
Дорогой читатель - мой юный друг либо его седовласая бабушка!
Я не хочу разочаровывать тебя, и в следующей главе со мной начнут происходить невероятные приключения.
Иначе это повествование будет напоминать историю болезни одного человека, подхватившего в свои пятьдесят три года детскую болезнь с легкомысленным названием "ветрянка".
- Папа, это ты с кем сейчас говорил?
С тобой, дорогой мой читатель))


2.
Когда ты болеешь детской заразой, и во рту у тебя бугорки, напоминающие барханы - они на нёбе, под языком, за языком и на языке, тебе не остаётся ничего другого, как лопать торт.
Торт - это спасение.
С этого-то и начинается моя история. Именно с двух (заметьте! не одного или трёх кусков торта) а именно (подчёркиваю) двух кусков кремового наслаждения, которое принесла накануне вечером тётя Геля, вернувшись с дня рождения своей внучки Вероники.
Вероника, к сожалению, тоже приболела. Ну, ангина - это ерунда! Это вам не ветрянка! А простудилась одиннадцатилетняя внучка тёти Гели на рыбалке, которую обожает. Ни одной "рыбалочной" субботы не пропускает - представить Веронику без удочки невозможно. И без двух-трёх пойманных окуньков. И всегда бодрая такая, решительная. А тут взяла и заболела...
Ну так дожди ведь всю неделю! Промокла под своим дырявым зонтом.
Я Веронике букетик послал, а она мне два огромадных ломтя торта.
Откусил я от первого кусочек и...
Больше ничего не помню.
Нет, потом очнулся, конечно.
Открыл глаза.
Лежу, ничего не понимаю - надо мной синее-пресинее небо. Ни единого облачка. И при этом солнце огромное пылает в полнеба, а совершенно не жарко.
Я пощупал себя. Как полагается в таких случаях, ущипнул за ухо, ойкнул - да нет, не сон.
Тут я вспомнил, что болен ветрянкой! Я ж этой заразой измучился весь, а вроде ничего не зудит больше! Ни единого пятна от зелёнки на руках и ногах.
Я сел.
И тут же подумал, что, наверное это всё-таки сон.
Потому что сидел я на траве, а трава эта покрывала собой холм. И куда ни погляди - вокруг поднимались зелёные холмы и тянулись к горизонту.
Наверное, они и за горизонтом тянулись к другому горизонту, а за тем другим - к третьему, и так до бесконечности.
Сон.
Нет. Бред больного ветрянкой.
Я попытался вспомнить то самое последнее, что произошло со мной в настоящей жизни. Кусочек торта. Ну это мне и вспоминать не пришлось. На нижней губе я нащупал кончиком языка сладкую крошку.
Я её даже поймал двумя пальцами и зачем-то понюхал. Потом отправил в рот и проглотил. И тут же перед глазами всё заплясало, закружилось.
Мда. Крошка, в принципе, почти как живая. А точнее говоря - волшебная.
Вот удружила Веронинка!
А может, она у нас Волшебница? Может, она у нас Фея?
Только вот разве феи болеют ангинами.
Я поднялся на ноги и огляделся.
И куда идти? Сплошные зелёные холмы.
Я зашагал вперёд.
Да! Надо заметить, что одет я в этот момент был не как больной ветрянкой.
На мне был лёгкий свитер, джинсы и кроссовки. И что характерно - никакой бороды. Я помолодел лет на сорок, потому что на голове - вместо лысины нащупал копну волос.
Интересно, что скажет тётя Геля, если я когда-нибудь доберусь до неё в таком виде? Да и признает ли она меня?


3.
Что же такое ветряночный зуд?
А это когда зудит ВСЁ. Даже лампочка над головой.
И чтобы унять ветряночный зуд - чтобы зудело хотя бы частями, а если повезёт, в отдельно взятых точках, надо принимать противоаллергические таблетки.
В ЭТОМ МЕСТЕ МОГЛА БЫ БЫТЬ ВАША РЕКЛАМА
Волдыри.
Их следует смазывать чем-то, что их иссушит. Например, зёлёнкой.
Умные дядьки дали этому спасительному эликсиру очень сложное название, и моим читателям - детям первых, вторых, третьи и четвёртых классов - совершенно не обязательно запоминать его. Но оно нам ещё пригодится, поэтому привожу название зелёнки в полном виде:
- раствор бриллиантовый зелёный - тетраэтил-4,4-диаминотрифенилметана оксалат - синтетический анилиновый краситель трифенилметанового ряда.
Кстати, о волдырях.
Вообще-то, их нежно называют язвочками. Но, честно говоря, я с этим в корне не согласен. Никакие это не язвочки, а именно волдыри! Самые настоящие мешочки на твоей коже, которые заполнены заражённой жидкостью, и если волдырь случайно задеть и он разорвётся, мало не покажется. Будет зудеть так, что захочется облить себя зелёнкой с ног до головы или вскарабкаться на потолок и превратиться в моль.
И вот тогда на этом месте уже точно образуется язвочка.
Практически дырка. Вход.
Тоннель в другой мир, который хочется замазывать и замазывать, замазывать-перезамазывать зелёным бриллиантовым раствором, чтобы тебя не затянуло, не закружило, не всосало в этот мир, потому что там ужасно неспокойно за той зелёной пеленой...
Одна череда холмов сменялась другой, горизонт следовал за горизонтом, а зелёным возвышенностям не было ни конца ни края.
Конечно, я уже давно должен был устать. Или хотя бы сделать привал. Но - поразительно! Мне совершенно не хотелось этого!
О, читатель! Ты не представляешь себе, какая лёгкость наполняла собой всё моё существо - то есть тело, душу и желание идти и идти по зелёным вечным холмам. Сбегать с них и взбираться, чтобы увидеть с очередной вершины, как прекрасен этот зелёный мир, сколько в нём совершенства, изящества и чистоты!
Лёгкость! Она исходила именно от холмов.
Лёгкость, благодаря которой хотелось... нет, не парить над миром, не взмывать стрижом или порхать бабочкой, а просто шагать - вверх-вниз, вверх-вниз. Потому что это было самым главным на данным момент моей жизни.
Я знал это совершенно точно. Как и то, что хождение по зелёным холмам скоро закончится. Ведь всему приходит конец.
Так и случилось.
С неба опустилась гигантская бабочка и приказала:
- Садись на меня! Хватит валять дурака. Тебя ждут более важные дела, чем бессмысленная экскурсия по холмам!
Я совершенно не удивился. Бабочка так бабочка. К тому же гигантская и говорящая.
Я вскарабкался к ней на спину и мы взлетели.
- Какие дела?!! - спросил я, стараясь перекричать вой ветра.
- Война с оксалатами! - ответила бабочка.
Я кивнул, хотя совершенно не знал, кто это такие.


4.
Бесконечным ветряночным вечером делать совершенно нечего.
Согласитесь, мой юный друг или его начитанная бабушка, ведь невозможно целый день смотреть всевозможные ток-шоу, где участники то и дело размахивают руками, кричат, обижаются друг на друга, рыдают и, наоборот, восторгаются, умиляются, обнимаются и аплодируют.
Или играть в разные стрелялки до опупения.
Или читать в Интернете страсти-мордасти, доведя себя до такого состояния этими новостями, что обычная галка пролетевшая за окном начинает казаться монстром или боевым вертолётом.
Или болтать до хрипоты.
Нет, поболтать это всё-таки здорово. Что мы время от времени и проделываем с тётей Гелей. Да! Целый день, доведя себя до опупения, хрипоты и колик в животе.
Колики происходят у нас от смеха, а смеёмся мы над каждой ерундой.
Ну, например, разве не смешно, если я вдруг появляюсь с бананом в одной руке, с чашкой кофе в другой, весь измазанный зелёнкой и при этом напевающий хриплым шёпотом:
- Я ши-ча, ту-да-би-ду!.. Я ши-ча, ту-да-би-ду!..
И мы начинаем дико хохотать, потому что, на самом деле "Я ши-ча, ту-да-би-ду!" - это "Я сейчас сюда приду!" - мой ответ на вопрос тёти Гели:
- Ну ты где?!
- Я ши-ча, ту-да-би-ду!.. Я ши-ча, ту-да-биду!..
А чёрная кошка Фима, свернувшаяся клубочком в кресле, смотрит на нас одним глазом как на ненормальных. Ну про нас-то всё ясно, а вот о чём на самом деле думает она, наверное, не угадает ни один кошковед в мире.
Второй глаз у кошки Фимы закрыт. Этим глазом Фима спит.
Мы летели над Архипелагом Разумных планет. Об этом сообщила мне гигантская бабочка.
Во время не слишком продолжительного путешествия по Космосу я успел привыкнуть к размеренным взмахам её крыльев. Их грациозность дополняла великолепие Вселенной.
В серебристых крыльях гигантской бабочки отражались туманности и космические радуги, чёрные дыры и спиралевидные скопления звёзд, вспышки и миражи, прошлое, настоящее и будущее. Вселенная вдыхала в меня настоящую радость, ту, о которой мечтает каждый из нас.
И вот - мы добрались до цели.
На одной из разумных планет, проплывающих под нами, обитают оксалаты, с которыми мне суждено сразиться. К счастью, не сразу. Сначала я должен буду собрать войско.
- Но кого я смогу призвать, если мне совершенно не известны эти места? - недоумевал я.
- Ещё узнаешь, - отвечала гигантская бабочка.
- Но почему я должен воевать с ними?
- Ты задаёшь слишком много вопросов! Придёт час, и тебе всё объяснят.
- Слишком много? Я задал всего два!
- Порой достаточно и одного...
Архипелаг.
Как он прекрасен, и как много планет! Все разные, ни одна не похожа на другую: красные, оранжевые, жёлтые, зелёные, голубые, синие, фиолетовые, перламутровые, прозрачные, переливающиеся двумя, тремя, четырьмя, пятью, множеством цветов и оттенков, в густых грозовых тучах и опоясанные сиянием лун, испещрённые каналами и порами застывших вулканов,
- Оксалаты обитают на этой, - кивает гигантская бабочка на последнюю из перечисленных планет. - Но мы опустимся на соседнюю. На ту, которая по правую руку от тебя... Это планета Меченосцев.
Про меченосцев я ещё не слышал.
А вот про оксалатов я из гигантской бабочки всё-таки выудил кое-что.
Оксалаты - это же щавелевидные эфиры-гуманоиды!

5.
Для того, чтобы были понятны последующие события и события, следующие за последующими, мне придётся несколько отклониться от тем ветрянки и оксалатов.
Разумеется, через несколько десятков страниц вам всё станет ясно, а на данный момент, дорогой читатель, я предлагаю набраться терпения и послушать историю, рассказанную мне моим другом Даней как-то раз, когда он ещё ходил в школу № 77, перед тем, как его перевели в школу № 88.
Причина перевода чрезвычайно проста: директор школы № 77 Денедиктова Резеда Барбарисовна (имя вымышленное) и ученик третьего "Г" класса Даня Чичков не сошлись характерами.
Даня Чичков грубил учителям и охранникам.
Даня Чичков дрался на уроках и на школьном дворе.
Даня Чичков был всё время чем-то измазан, а когда ему делали замечание отмахивался со словами: "Ага, ладно!"
Даня Чичков дерзил директору школы, заместителю директора по безопасности и охранникам.
Даня Чичков взирал на мир с таким видом, словно он ангел, а он вовсе и не ангел.
"Даня Чичков - дурак!" - бормотала Резеда Барбарисовна всякий раз перед сном, но это не спасало её от ночных кошмаров, и наутро она была очень сердитая не только на Даню Чичкова, но даже и на всех остальных.
Так вот.
Шли мы с моим другом Даней тёплым сентябрьским деньком по дорожке, бегущей от школы к оранжево-белым и бело-голубым жилым девятиэтажкам, и болтали о том, о сём.
Я в основном задавал вопросы, а Даня на них с удовольствием отвечал.
Например, я спрашивал:
- Дань, а ты девчонок за косички дёргаешь?
- Не-а!
- Да ладно?! Ни разу не дёргал?!
- Ну... Если честно, раза два.
- Два?
- Ну может, раз пять.
- А кого больше? Яну или Кристину?
- Меня ща вырвет!
- Ну не буду больше спрашивать! Не буду.
- Да не, почему? Спрашивайте, если хотите... Кристину я не дёргал, никогда. Её нельзя, она...
- Беззащитная, - подсказываю я.
- Ну да...
Мы шагаем. До перекрёстка ещё метров сто.
- Дань, - прошу я. - А расскажи что-нибудь смешное из своей жизни.
Даня с охотой вспоминает:
- Однажды собрался я на тренировку, на бокс, побросал всё в рюкзак, бегу - опаздываю, как всегда... - Данька шмыгает носом. - Прибегаю, открываю рюкзак! Чёрт!
- Не чертыхайся!
- Ага, ладно! Открываю рюкзак, чтоб перчатки достать, а перчатки забыл. А вместо них из рюкзака Пушок вылезает!
- Какой Пушок?
- Ну мой кот!
Даня улыбается, я смеюсь.
Перекрёсток.
Мы киваем друг друга. И расходимся: мне налево, Дане - направо.

Гигантская бабочка прижимает крылья к бокам и мы со свистом мчимся к планете Меченосцев, где я должен буду собрать войско, чтобы сразиться с оксалатами.
Ерунда какая-то. И на что сдались мне эти щавелевидные эфиры-гуманоиды? И как этот связано с Даней?

6.
Планета Меченосцев практически ничем не отличается от Земли.
Во всяком случае сверху.
Такие же горы, моря, леса... луга...
Да нет! Ещё как отличается! Вместо деревьев тут повсюду растёт гигантский щавель. И больше ничего! Представляете?!
Вы как относитесь к щавелю? Я щавель люблю, но не в таком же количестве. Это, в конце концов, настораживает.
Когда чего-то много, ни к чему хорошему это не приводит. Мне это однажды сказал мой дедушка. Давным-давно, когда мне было лет семь.
Я тогда решил повисеть над улицей. Перелез через перила балкона и потихоньку так, потихоньку соскользнул вниз. Я тогда - крепенький был, цепкий. Как паук. И ничего страшного - этаж-то второй. Вишу, так сказать, только на пальцах рук. Покачиваюсь. Ну даже если и упаду! Ну и что? Правда, внизу асфальт, прохожие туда-сюда ходят. Некоторые останавливаются, качают головой, ругаются, чтобы я немедленно назад лез, иначе сорвусь, стану инвалидом, ещё ловить меня! Мать бы пожалел, бездельник!
Да я бы и хотел взобраться назад, да только пальцы онемели. Ещё немного смогу повисеть, может, минуты три, а ведь больше не смогу. Тогда точно полечу вниз, в лучшем случае - кому-нибудь на шею. А лететь-то высоко! Метров пять. Тогда вторые этажи высоко строили!
И тут, на моё счастье, надо мной возникла белоснежные голова моего дедушки.
- Так, - сказал он, мгновенно оценил ситуацию, перегнулся через перила и каким-то чудом умудрился схватить меня за руку.
Я всё-таки не спасовал и помог ему, подтянувшись другой.
Дедушка поставил меня перед собой, встряхнул, чтобы я пришёл в себя, и спросил:
- Долго висел?
- Долго, - кивнул я.
Тут-то дедушка и произнёс эту свою знаменитую фразу, которую я запомнил на всю жизнь:
- Когда чего-то много, ни к чему хорошему это не приводит.
К сожалению, я не всегда её вспоминаю, но сейчас вспомнил, когда увидел планету, заросшую кислым щавелем.
Надеюсь, вы хотя бы раз в жизни видели это растение, ну а кто не видел, может заглянуть в любой справочник, а скорее всего тут же побежит искать в Инете, как это делаете вы сейчас - мой любознательный читатель или его начитанная бабушка.
Так вот, планета Меченосцев была покрыта щавелем. Только невероятно гигантского размера, до тридцати метров в высоту, то есть с девятиэтажный дом.
Но самое удивительное не это.
На каждом листе я совершенно ясно разглядел изображение...да-да! Изображение профиля... кого бы вы думали?
Изображение профиля директора школы № 77 Денедиктовой Резеды Барбарисовны (имя вымышленное).
Листья колыхались на ветру и поэтому казалось, что они живые - эти профили. И сердито шипят на мир.
Но потом я понял, что это не шипение, а щавелевый шелест.
- Ты удивлён? - спросила гигантская бабочка. - Не удивляйся. Дело в том, что Резеда Барбарисовна родом отсюда. И меченосцы очень гордятся тем, что обычная девочка с их планеты умудрилась стать на вашей Земле директором школы! Это невероятное достижение, невероятное! Вот они и увековечили память о великом событии тем, что вывели новый сорт гигантского щавеля с профилем Денедиктовой.
В этот самый миг из-за щавелевого стебля высунулась голова инопланетянина.
- Цока-цока! - выкрикнула она и что-то липкое молниеносно стянуло меня с бабочки и шмякнуло... об асфальт!

7.
Я очнулся от безумной головной боли и потянулся к секретному кармашку на джинсах, в котором всегда носил таблетки от головной боли, пошарил в нём указательными пальцем, но ничего нашёл.
И только потом вспомнил, что мне не пятьдесят три года, что я превратился в мальчишку и мне от силы, как сообщила во время нашего чудесного полёта по Космосу гигантская бабочка, лет десять-одиннадцать.
А ещё я вспомнил "цокающую" голову, после которой меня основательно шмякнула обо что-то асфальтовое. Кстати, я не мог с уверенностью утверждать, что это был, скажем, тротуар. Или шоссе.
Пытаясь нащупать в кармашке таблетку, я одновременно соображал, куда же я попал.
Скорее всего в сырой и ужасно тёмный подвал. Сверху капало. Я это определил не только по звуку, но и по тому, что каждая вторая капля попадала в меня. Поэтому я основательно промок, пока был без сознания.
Я возмущённо крикнул:
- Эй! Это так вы встречаете гостей из другой звёздной системы?! Выпустите меня!!!
Поначалу кроме подвальной капели ничего в ответ не раздалось. Я уже хотел проорать что-нибудь ещё, как вдруг заскрежетал засов, дверь в мои казематы с ужасным грохотом распахнулась, и в проёме показалась несуразная фигура - что-то бочкообразное на тоненьких ножках, с тоненькии ручками и колпаком вместо головы.
Писклявым голосом это существо обратилось ко мне, судя по тону, приказывая следовать за ним:
- Цако-цако! Цоко-цоко!
Я, разумеется, поспешил из камеры. Охота было прохлаждаться в темнице? Может, мне даже повезло! Может, отсюда вообще никого никогда не выпускают.
Мы пошли по коридору, этот тип меня время от времени подталкивал и пищал своё "цако-цоко", а я и не возражал.
Кстати, колпак оказался не головой, а обычным колпаком, свёрнутым из газеты. Да и сам меченосец был одет во что-то газетное, во всяком случае, при хотьбе оно шуршало, как простая земная газета.
И что самое удивительное, пока мы топали по коридорам, спускались и поднимались по лестницам и снова шагали с таким видом, словно только это и умеем, из камер, подобных моей, так же, в сопровождении колпаконосцев, точь в точь похожих на моего, выходили разные существа и даже один... человек в панаме!!
Увидев меня, человек заорал:
- Друг! Пацан! Ты чего?!! С Земли?!
- Да!!! - успел проорать я в ответ. - Где мы? Это тюрьма?!
- Не бойся, братишка! Это у них гостиница!..
Больше я ничего спросить не успел. Человек в панаме скрылся со своим провожатым в проёме, напоминавшем иллюминатор. Они в него запрыгнули рыбкой.
Наконец, мы попали в круглую залу с мерцающим, надо сказать, уютным светом.
Посреди залы стоял трон. На спинке трона сидела девушка. Именно на спинке, болтая тоненькими ножками.
- Цако-цако! - прощебетала она.
Я не удержался и передразнил её:
- Цока-цока!
- Нет, - девушка неожиданно рассмеялась. - Так неправильна ти сказаль. Нада здароваца "Цако-цако!" Иначе неприлична!
- Неприлично! - возмутился я. - А прилично держать гостя в темнице, откуда капает с потолка, а потом гнать по коридору, подталкивая и покрикивая?! А ещё гостиница!
- А у вас на Земле разве гастиница другие? - удивилась девушка.
Я хотел ответить, но она меня перебила:
- Всё эта ерундистика! Ми позвальт тебя патаму шта ты есть герой и будешь спасать от глупости твой Земля! Поэтому тебя нада набрать у нас войска! И войвать с оксалат! Я давайт тибе день на прагулка и остаток отдых, а потом - война! Я пришлю тебя моя помщниц. Я - вторай принцесса здесь и отвечайт за тебя! Визывай миня три раз, но не больше, а пока - пока!
Она помахала ручкой.
- А из кого набирать войско? - спросил я.
Но девушка испарилась, вместе с гостиницей.
И я остался стоять среди зарослей гигансткого щавеля.
Как болван.

8.
Правда, через секунду появилась ОНА.
Я как стоял с открытым ртом, так и остался стоять. У меня даже слюнка потекла, и правда, как у болвана.
Потому что ОНА оказалась моей точной копией, только с огненно-рыжими волосами, заплетёнными в тугие косички.
Я уставился на девчонку, а она подпрыгнула, повисла на щавелевой ветке и принялась насвистывать свою инопланетную музычку, от которой у меня так зазудели уши, что я замахал руками.
- Не сосчитаешь! - хихикнула девчонка и показала мне язык.
Свист прекратился, и уши перестали зудеть.
Я глупо заморгал.
- Что не сосчитаю? - спросил я.
- Косички! Угадай, сколько их? Ха-ха! - девчонка засмеялась, но тут же сама и ответила. - Тринадцать! Счастливое число! У нас на Меченосцах все остальные числа несчастные.
Она задумалась.
- Нет! Счастливые ещё - пять, шесть, семь и миллион! Понял, дурында?
- Т-ты отлично говоришь по...
- По-русски? Ну так у меня мама из Воронежа, а папа - меченосец! Ладно, слышь! Хватит мне голову морочить!
Она спрыгнула с щавелевого листа, который, ей-Богу, крякнул!
Покопалась в нагрудном кармане своего джинсового комбинезона и протянула мне разноцветную трубочку:
- Слышь, ты? Это что-то вроде вашего калейдоскопа, "калеёй" называется. Погляди в неё... да погоди, ты! Выслушай сначала, прям, дерзкий какой, сил нет! Кароч, паренёк! Повторяю! Глядишь в калею три секунды. За эти три секунды ты увидишь сто разных штуковин, а я потом у тебя спрошу, а ты сразу, без трёпа, назовёшь только что-то одно, понял?
- Зачем всё это?
- А затем! Разговорчики в строю!
- Не буду смотреть, пока не скажешь.
Девчонка закатила глаза, но всё-таки ответила:
- А для того, дурында, чтобы дальше твоя история развивалась! Без этого слова мы с места не сдвинемся! Так и будешь стоять среди щавеля! Закон у нас на планете такой - у каждого человека одно слово - самое главное, с него всё и начинается!
Девчонка неожиданно рассмеялась и жеманно представилась:
- Ой! Забыла! Я, между прочим, помощница Второй Прынцессы. Маня я! Ой, не могу, как ты на меня похож, близняшка, прям! Ну, гляди в калею!..
Маня внезапно выпрямилась, стала очень серьёзной, в руке у неё появился секундомер.
Она скомандовала:
- Эйн, цвейн, дрейн!
И нажала на пипку:
- Поехали!
Я прильнул к трубке и попытался запомнить хоть что-то.
Кажется, я увидел в калее следующее: арбу, верблюда, мороженое, картину Репина "Грачи прилетели!", нет, не Репина, Саврасова! да какая разница?!! репейник, малую берцовую кость, футболиста Аршавина, клюшку, кактус, колокольчик, Чебурашку, гусеницу, мобильник моего двоюродного брата, зелёнку, Брахмапутру (я не помню что это такое!!!) кекс, кокс...
- Стоп! - торжественно произнесла Маня. - Говори!
"Мама! - мысленно воскликнул я. - Что я должен ответить?!"
И тут я услышал спокойный голос моей любимой мамочки, по-моему, он прозвучал где-то в районе левого уха:
"Сыночек, просто скажи "тюльпан"..." - "Но я не видел тюльпана, мама!" - "А ты скажи... не волнуйся, мой хороший..."
Я вздохнул и прошептал:
- Была не была!.. Тюльпан!
- Тюльпан?!! - растерялась Маня и плюхнулась на траву. - Не может быть! Но его не было! Его не могло быть! Почему ты не назвал верблюда?!
Я понял, что случилось что-то непредвиденно, и решительно повторил:
- Тюльпан!
- Ну... - Маня вдруг улыбнулась мне, наверное, самой милой своей улыбкой. - Тады другое дело, тады всё пучком! Тюльпан так Тюльпан! Вполне приличный енерал для твово войска!
Она щёлкнула пальцами и перед нами предстал во всей своей красе один из самых моих любимых киношных персонажей!
Фанфан-тюльпан!

9.
Однажды, когда мне было одиннадцать лет... то есть совсем недавно...
Стоп! Мне же сейчас пятьдесят три! Да нет, двенадцать!
Совсем запутали меня события последних дней!
Ага, ладно! Проехали!
Словом, как-то раз стоял я на вершине холма, а из-под моих ног - вниз, к речке, сбегало поле красных маков.
Это была такая невероятная красота, да ещё дул лёгкий ветерок, откуда-то сверху, подгоняя стайку облаков, что мне вдруг ужасно захотелось разбежаться и полететь над маковым полем, над речкой, над холмами и кричать сверху:
- Эгегей!!!
Я тогда разбежался, оттолкнулся от холма, но пролетел всего несколько метров, а потом упал в траву, не то чтобы очень больно, но мне стало ужасно обидно, словно меня кто-то обманул, а кто и не понятно...

- Мой юный друг! - воскликнул Фанфан-тюльпан. - Какие проблемы? У нас в запасе целый день отдыха! И, прежде чем мы отправимся собирать войско, я предлагаю Вам испить в ближайшем трактире волшебного эликсира, после чего мы сможем воспарить над полями этой гостеприимной планеты. Если же нам что-то помешает или будет угрожать Вашей жизни...
Фанфан откинул левую полу своего плаща, продемонстрировав шпагу:
- Вы всегда можете положиться на меня, мон ами!
- Мон ами! - хмыкнула Маня. - Разбежались! Какой трактир, уважаемый? Здесь отродясь никаких трактиров не было! Здесь совершенно другая инопланетная жизнь! Окромя щавеля да этих, как его... прыгающих планшетов нет ничего, милай! Волшебный эликсир, ха!
- Что ж... - улыбнулся Фанфан. - Я, разумеется, не человек-паук и не Супер-Плазмет...
- А кто это?
- Супер-Плазмет? Как? Вы не слыхали об этом герое? А... Ну да! Фильм только монтируют, но он в скором времени появится в прокате... Я, конечно, не Плазмет, но кое-что ещё могу! В конце концов, кто как не я спас от разбойников дочь короля и получил в благодарность эту награду!
Фанфан выпятил грудь и продемонстрировал рубиновую брошь в виде тюльпана.
Затем он выпрямился, сосредоточился и тихо, но с силой произнёс:
- Вашу руку, мой юный друг!
Я протянул ему свою ладонь, он же вскинул кулак, воскликнув:
- Вперёд! К небесам и мечтам!
И мы... взлетели!
О, да! Мы полетели!
Алый плащ Фанфана-тюльпана развевался за ним, словно знамя, и это было так неожиданно,что мне показалось - под нами маковое поле!
Но, нет... насколько хватало взора, можно было увидеть один только щавель...
- Эй, вы куда?! А я! - завопила Маня.
- Не очень лицеприятная барышня, - заметил мой новый друг.
- Да нет, ничего, забавная, - возразил я и крикнул рыжеволосой девчонке. - Мы полетаем немного и вернёмся!..
- Мой юный друг, - продолжал Фанфан. - Должен заметить, что наш полёт - отнюдь не пустая забава, а мера вынужденная. Это обычная предосторожность. Эта, забавная, как Вы соизволили выразиться, девочка, на самом деле, весьма опасная особа! Дело в том, что войско, собрать которое нам ещё предстоит, будет являть собой армию недоброй воли. Меченосцы уже давно угрожают нашествием соседней планете оксалатов. Они коварны в своих помыслах, и уверены, что только Вы сможете покорить мирных и доброжелательных щавелевидных эфиров-гуманоидов. Я не знаю, с чего они вбили себе это в голову, но факт остаётся фактом - гигантская бабочка перенесла Вас сюда, чтобы сие свершилось. И знаете из-за чего разгорелся весь сыр-бор? Из-за щавеля! Меченосцы вбили себе в голову, что оксалаты претендуют на их щавель, а оксалаты терпеть его не могут! Быть щавелевидным ещё не означает любить щавель, ведь верно? Вот мы, например, люди! Мы же не питаемся себе подобными? Вы когда-нибудь слышали, чтобы люди питались людьми? Я - нет!
- Что же делать? - я расстроился.
Мы в этот момент пролетали над небольшой полянкой, кажется, первой на нашем пути.
- Видите ли, мой друг... - Фанфан задумался. - К моему величайшему сожалению, сил моих не хватит для преодоления силы тяжести этой несуразной планетки, но у меня есть одно соображение... Мы соберём войско! Но соберём его исключительно из гостей планеты!
- А меченосцы согласятся? Они ничего не заподозрят?
- У них нет иного выхода, они же невероятно трусливы. Только трусы могут держать своих гостей в гостиницах-тюрьмах!
И мы повернули назад.
Маня ждала нас, раскачиваясь в задумчивости на одной из веток гигантского щавеля.

10.
Маня запрыгала на одной ножке и похлопала себя по макушке.
При этом она недовольно пискнула:
- Цьок! Гулять будем, нет? До сборов - всего ничего! Я тебе исчо Поэта показать хотела, Волчок - это наш меченоский вечный двигатель, и Ель!
Я пожал плечами, мол, не против.
Но Маня поняла это по-своему.
- Вот глупый! Как же ты собираешься на войну, не повидав таких чудес! Это же три артефакта нашего времени! К тому же без них на войне - ну никак!
- Местные достопримечательности, - пояснил Фанфан-тюльпан.
- А потом в ночное! - воскликнула Маня и глаза у неё засияли от счастья.
- Лошадей пасти будем?
- Каких лошадей, дурында?! На шашлыки отправимся, это обряд такой у нас. И звёздами любоваться...
Я промолчал. Интересно, из чего у них делают шашлыки? А со звёздами - даже романтично.
- Всё! Харош болтать, пацаны! - скомандовала Маня. - За мной! К поэту Хендрюксону с острова Цаккаалло!
Она неожиданно подпрыгнула, да так высоко, что мне пришлось задрать голову. Фанфан тоже взлетел, прихватив и меня с собой, разумеется.
Девчонка прыгала по полю с невероятной скоростью, то исчезая в зарослях щавеля, то выскакивая из него.
Через минуту мы оказались на той самой полянке, над которой уже пролетали.
- Это остров Цаккаалло? - удивился я.
- А ты что? Сам не видишь? Остров! А вокруг Море Щавеля!
- Странно, вроде обычная полянка...
- Тихо! - Маня приложила ладошку к губам. - Ждём - не дышим!..
Но "не дышать" пришлось недолго. Из-за самого толстого стебля появился мужчина высокого роста и крепкого телосложения. Одет он был своеобразно, если только яркий зелёный плед в жёлтую клеточку можно назвать одеждой. Мужчина был укутан в него так плотно, с ног до головы, что кроме печальных глаз, крупного носа и взъерошенной бороды ничего больше видно и не было. Да! Ещё руки, конечно, иначе он не смог бы балансировать. А мужчина именно балансировал - то есть передвигался по траве так, словно это канатоходец скользит по канату высоко под куполом цирка.
- Хендрюксон! - восторженно шепнула Маня.
Поэт не обращал на нас никакого внимания.
Он что-то бормотал, задрав нос к небу, но всё-таки кое-что можно было разобрать:
- Щавель цветёт обалденно красиво!.. Люблю букеты из щавелевых метёлок с кукушкиными слёзками!.. Осенью потемневшие метёлки конского щавеля великолепны с сухими зонтиками валерианы!..
Поравнявшись с нами, он спросил обычным голосом:
- Опять надумали вы воевать? Не пить, не танцевать, не жрать?
- Надо, Хендрюксонюшко? - жалобно протянула девчонка. - О-очень!
- А Миролюбивый Жадина и Щавелевидный Крапун будут? - поинтересовался Поэт тем же тоном.
- Обязательно! Как же без них? - обнадёжила Маня.
- Хорошо, я прибуду на рассвете, буду ждать я вас в кювете, - кивнул Хендрюксон и забалансировал дальше.
Мы подождали, пока он скроется в щавелевых кустах, и отправились к следующему меченоскому чуду - Волчку.

11.
Меченоский вечный двигатель - волчок - оказался...
Ни-че-го себе!
Огромным волком!!! Голову его было видно за километр. Она беспрестанно кивала и покачивалась слева направо и справа налево.
Заметив нас, Волчок закрутился на месте и радостно завизжал. У меня заложило уши.
При этом я шмыгнул носом. Как-то мне стало не по себе. Кто его знает, что у этого "пёсика" на уме?
- Не боись, Пипеткин! - хихикнула Маня. - Наш волчок самый дружелюбный волчок во Вселенной. Своих залижет в приступах любви, готовь полотенца! А вот чужих заглатывает, не разжёвывая.
Волчок, почуяв "своих" сорвался с места и стал приближаться к нам с невероятной скоростью. Ещё два три-прыжка и он сбил бы нас с ног, но Маня громко свистнула. Волчок застыл на месте, словно и не визжал только что от безмерного счастья и не пропахал в щавелевой плантации полосу метров пять в ширину.
- Воля, Волька! - ласково произнесла Маня и потрепала пса по огромной мохнатой лапе.
- Это... ваш вечный двигатель? - удивился я.
- Самый что ни на есть! Вечнее некуда! - ответила девчонка и взмахнула рукой. - Вольчик, ап!
Пёс, как заведённый, снова принялся кивать и покачивать головой.
- И вот так, без сна и отдыха, бедолажка... - неожиданно Маня жалостливо всхлипнула. - А кушает только щавель, представляешь? Мы когда поля наши поливаем, подсоединим к нему насос, он воду и качает. Всю планету орошает, трудяжка!
- Необъяснимый наукой феномен, - заметил Фанфан-тюльпан. - Наши самые мудрые философы пока не нашли этому объяснения.
Пёс кивнул и вдруг сказал человеческим голосом:
- Если появились волки, значит, где-то рядом должна бродить Красная Шапочка.
Это было так неожиданно, что я засмеялся.
- И при всём при том, мон ами, совершеннейшее простодушие, - улыбнулся Фанфан-тюльпан.
- Глу-упенький... - нежно протянула Маня и снова потрепала пса по лапе. - Лежать!
Волчок послушно лёг.
Девчонка подпрыгнула, ловко опустившись на спину пса.
- Ну и чего ждём? Прыгайте! Мы дальше на собачке поедем!
Через минуту, вцепившись в шерсть меченоского вечного двигателя, я молил небеса только об одном - как бы не слететь с Волчка, потому что если я слечу на полном ходу, то мало не покажется!
Во-первых, он мчал нас на безумной скорости, а во-вторых, щавелевое поле закончилось и мы продирались теперь сквозь равнину гигантских репейников.
Мне совершенно не хотелось почувствовать на собственной шкуре, что такое колючки этих огромных меченоских лопухов.
К счастью, трепетать от подобных мыслей мне пришлось недолго. Внезапно перед нами выросло невероятное сооружение. Что-то среднее между сваренными друг с другом кастрюлями и дикобразом на пяти лапах.
Вы когда-нибудь видели что-нибудь подобное?
Я - нет.
- Это наша Ель! - гордо заявила Маня. - Прошу любить и жаловать!
Сооружение залязгало, завибрировало, сделало попытку подпрыгнуть, затем застыло и откуда-то из его недр раздался ворчливый голос:
- Чего надо?
- На войну пора, - спокойно ответила Маня.
- Не пойду, - проворчала Ель.
- А мы тебя и спрашивать не будем! Мы тебя мобилизуем!
- А я сбегу!
- А мы тебе варенья дадим. Тыквеннного.
Ель помолчала и издала звук, напоминавший жевание губами.
- Скока? - наконец спросила Ель.
- Ну... - протянула Маня. - Трёхлитровую банку.
Ель снова "пожевала губами".
- Ладно, - ворчливо согласилась она.
И мы зашагали дальше.
Куда мы направлялись, я не спросил, а остальные сосредоточенно молчали. Ну это понятно, мы ж не на пикник собрались.

12.
Ах, да!.. Маня вроде обещала шашлыки и любование звёздами. Романтика...
Мы семенили по совершенно пустому шоссе. Оказывается, на планете встречаются и дороги. Если честно, я не заметил, как мы очутились на этой вполне сносной трассе, на которой почти не было ни ям, ни колдобин. Ну разве что попалась одна глубокая яма, заполненная водой. В ней сидел небольшой клацающий дракончик.
Обитатель ямы попытался цапнуть Ель за одну из лап, но та проворчала "брысь" и, неожиданно ловко увернувшись, щёлкнула клацающего дракончика одной из своих кастрюль по шишкастой башке, отчего у дракоши выросла очередная шишка.
Дракончик при этом засмеялся, а мы зашагали дальше, без особых приключений добравшись до самой настоящей дубовой рощи с вековыми деревьями и густыми шапками крон.
Похолодало. Сумерки опустились на планету.
Звёзды высыпали из-за набежавших и тут же сбежавших тучек.
Чистое небо светилось гирляндами созвездий и огоньками мелькающих то тут, то там летающих тарелок.
Дубы переговаривались друг с другом да и с остальным миром шёпотом, который настраивал наши души на особый романтический лад.
Маня полезла на ближайший дуб.
- За плодами, - объяснил Фанфан-тюльпан. - У наших дубов, мон ами, особые питательные жёлуди, которые удесятеряют силу и очищают помыслы, настраивая воинов на победу.
- Поберегись! - крикнула сверху Маня.
Мы вовремя успели отскочить в сторону и на траву полетела гроздь желудей, каждый из которых был величиной с яблоко.
Маня спрыгнула с дуба.
Я подобрал желудёвую гроздь, напоминавшую виноградную, она была достаточно тяжёлой, но выпускать из рук её не хотелось, а хотелось втягивать в себя невероятно притягательный аромат, который источали эти жёлуди. Волшебные запахи! Ах! Ничего подобного я никогда не испытывал на родной Земле...
- Щас шалычок сварганим! - Маня щёлкнула пальцами и выудила из недр своего нагрудного кармана металлическую коробочку. - Переносной саморазжигающийся мангал! А это складные шампуры! Вещь, надо сказать!
Девчонка быстро разложила и установила мангал на полянке, расправила шампуры и удивлённо подняла на нас глаза:
- Мужчины! Чего ждём? Несите дрова! Сухие тока! Понятно? Стоят они... ждут, бездельники!
Мы засуетились, забегали, и через минуту в мангале самозаполыхали ветки. Ещё через минуту они самозапылали углями, и нанизанные на шампуры жёлуди принялись аппетитно потрескивать и источать умопомрачающие ароматы...
Мы расселись на тёплых камнях, которые я заметил не сразу. Они лежали по окружности, выходит, это место было у меченосцев известным, а, быть может, и святым.
- Да, - заметила Маня, прочитав в моих глазах вопрос. - Мы приходим сюда, если впереди нас ждут великие дела. Это волшебное место. Волшебные дубы. И мы сами становимся чуточку волшебниками. Так надо. Иначе жизнь будет прожита зря. Без волшебства мы никто.
- Но разве война... - начал я.
- Не продолжай! - оборвала меня девчонка. - Я не буду отвечать на бесполезный вопрос.
Тут раздался шорох, и к огню из-за дубов вышли три карлика.
- Доброго вам вечера, - произнёс старший из них в малиновой рубахе.
- Милости просим, - отвечала Маня. - Шашлычка не отведаете вместе с нами?
- С безмерным удовольствием! - карлики закивали. - Мы ж к вам по делу, тоже воевать собрались.
- С оксалатами? - спросил я.
- Вполне вероятно, - осторожно улыбнулся старший карлик в малиновой рубахе. - Пока не решили. Мы ведь сами не местные. Мы с Планеты Нерешительных, а совсем и не карлики, как вам показалось поначалу. И вообще-то...
Он кивнул на своих попутчиков - карлика в зелёной рубахе и карлика в жёлтой рубахе:
- Мы прилетели с миром.
- Ну это понятно, - хмыкнула Маня. - Только мы собираемся воевать именно с оксалатами. Слыхали, поди?
- Слыхать - слыхали, но и оксалатов мы уважаем, как и меченосцев, - ответил Малиновый.
Маня промолчала, но первый, подоспевший уже шампур с желудями карликам протянула. И нам раздала. Каждому по шампуру.
Затем она закрыла глаза и в полной тишине произнесла следующее:
- Клянусь! Быть верной памяти меченосцев всех времён! Клянусь!Быть непоколебимой и несгибаемой в сражении с неприятелем! И даже если меня коснётся мерзкая лапа оксалата, продолжить сражение, пусть и запятнанной - до полной победы разума. Клянусь! Остальные же пусть клянутся сами по себе! Цока-цок!
Мы откушали желудей.
И через минуту повалились на траву, уснув мертвецким сном.
Во сне я увидел Чичкова Даню, которого отчитывала директор школы № 77 Резеда Барбарисовна. Я пытался вмешаться, но пока не находил нужных слов.

13.
Как-то раз я сам ужасно разозлился на Чичкова.
Шла репетиция в школьном актовом зале, и всё было чудесно. Маша изображала Принцессу, а Рома - Короля. Мы разучивали мою пьесу про Маленькую Принцессу, которая очень боялась, что её унесёт ветер. Даня играл Главного Советника, но мы репетировали сцену с Принцессой и Королём, поэтому остальные ребята из третьего "Г" класса сидели себе на стульях и почти не шумели.
Но больше всех мешал Даня. Он вскрикивал, вскакивал с места, бродил по залу, в то время как Маша с тревогой спрашивала Папу-Короля:
- А в твоей сказке ветер дует?
- Нет, моя хорошая, в моей сказке ветер не дует! — успокаивал Папа-Король любимую доченьку.
Даня тем временем маялся и мельтешил перед глазами. Когда же он чуть было не сорвал кулисы, повиснув на них, я в раздражении повысил голос:
- Дань! Ты можешь сидеть спокойно? Ты мешаешь всем нам?! А если тебе не интересно...
И вдруг я сделал невероятную глупость. Я грубо добавил:
- Вали отсюда!
Даня без слов повернулся и пошёл к выходу.
Я взбесился.
- Стоять!!! - завопил я.
Даня дошёл до дверей.
- Иди!!! - орал я. - Без тебя обойдёмся!..
Даня вышел.
Самое ужасное, что дети меня поддержали.
- А пускай Советника играет Глеб, - предложил кто-то.
И остальные закивали головами.
Это был не сон.
Я покраснел, ничего не ответил и побежал искать Даню. Но он исчез. Я представил, как он забился в какой-нибудь угол и плачет.
Я готов был сделать себе харакири. Но, во-первых, я не был самураем, а, во-вторых, мне всё-таки надо было во что бы то ни стало найти мальчика и... извиниться, что ли?

Карлики проснулись первыми и сварили уху из золотистых карпов. И где они их раздобыли? Если честно, я никогда не пробовал ни ухи, ни вообще рыбных блюд. Я не то чтобы вегетарианец, но предпочитаю растительную пищу. Например, орехи, шпинат, морковку, щавель...
- Друзья! - позвал Малиновый карлик. - Омывайте руки, и прошу к столу!
Мы просыпались без особого желания, видно, ещё находились под усыпляющим действием волшебных желудей.
Волчок оглушительно зевал. Ель бренчала кастрюльками и что-то бормотала, Фанфан-тюльпан похрустывал костяшками пальцев, Маня протирала глаза, а я пытался сосчитать плывущие по небу розовые облака.
- Уха на рассвете - сродни миросозерцанию, - с умным видом изрёк карлик в зелёном плаще.
- Но уха и не всякому в радость! - карлик в жёлтом пиджаке подмигнул мне, хлебнув рыбного супа прямо из котелка. - Однако ж человек ко всему приспосабливается, ведь верно? Как таракан.
- Так, может, мы от тараканов и произошли? - хохотнул Зелёный.
- Не смущайте нашего Генерала, - Малиновый карлик приветливо улыбнулся мне.
- Вашего Генерала? - Маня подошла к котелку и с интересом заглянула в него. - Надо же, рыбка! Сто лет не ела!.. Так чего вы сказали: "Вашего Генерала"? Вы что же - признали его? И воевать собрались за нас, а не за оксалатов?
- Скорее всего... - нерешительно произнёс Малиновый. - Мы просим не торопиться с выводами... и не цепляться к словам.
Омыв руки и лица в росе, мы приступили к трапезе. Кушать очень хотелось! Мне не оставалось ничего другого, как проглотить несколько ложек ухи. Не скажу, чтобы она мне понравилась, но и неприятной на вкус я не смог бы её назвать.
Эх, бедные золотистые карпики, не повезло вам сегодня!..
Мне вдруг стали противны собственные мысли. Какие-то они были... нерешительные... Или лицемерные?
Я вздохнул и отошёл от котелка.
В конце концов, голод я утолил, теперь можно собраться с мыслями.
Я пнул камешек, и тот... ничего себе! Улетел в небо!
Ах, да! Это же волшебные жёлуди! Интересно, что я могу ещё?

14.
- Летать! - услышал я и обернулся.
Никого рядом не было. Я, оказывается, успел отойти от своего войска метров на двести, и стоял теперь среди больших мшистых валунов, разбросанных на каменистом плато. Надо же! Как резко на этой планете меняется ландшафт.
- И читать мысли, - снова раздался знакомый голос. - Мысли тех, кого ты хочешь слышать.
Я разволновался.
- Кто это?!
- Да я, я - Манька-кудесница!
Девчонка весело расхохоталась. Отсмеявшись, она попросила:
- Кстати, братишка! У нас ещё есть время, поэтому, будь другом. Пойди туда - не знаю куда... Шучу! Стало быть, иди прямо. Через девяносто девять метров ты уткнёшься в невидимую скалу. Ну иди-иди, не стой столбом!
Я не спорил. К чему ненужные разговоры, если всё рано оказался на этой планете. Не по своей воле, но ведь надо что-то делать, раз уж так вышло.
Однажды дедушка сказал мне: "Не плыви против течения, и река вынесет тебя к морю. Доверься её волнам, а там будет видно".
Я прошёл указанное расстояние и упёрся рукой во что-то невидимое и твёрдое.
- А теперь скажи заклинание, и ты сможешь войти в пещеру, - таинственно произнесла Маня. - Говори: "Овинчаси, Асаа!"
- Овинчаси, Асаа! - повторил я.
Словно ветерок пронёсся сквозь меня и подтолкнул вперёд.
Я сделал шаг, и преодолев невидимое препятствие, тут же попал в совершенно тёмную пещеру. Сверху капало. А может, это снова гостиница меченосцев?!
От неожиданности я отшатнулся, но упёрся спиной в стену.
- Не дрейфь, Пипеткин! Шагай вперёд! - подбодрила Маня. - Впереди ничего такого ужасного! Ну, может, тётка с косой! Ха-ха-ха!
Про тётку я расслышал с трудом. Видно, в пещеру голосовые смс-ки не проникали.
- Шутник... - это было последнее, что я услышал от девчонки.
Ерунда какая-то! Зачем она привела меня сюда? Испытание, наверное, какое-то? А вдруг, если я не пройду его, меня отправят назад на Землю? И стану я снова пятидесятитрёхлетним дядькой, буду себе изнывать от ветрянки и целый день смотреть по телевизору глупые ток-шоу...
Да ну! Ещё чего!
Мне же представился удивительный шанс! А ну, малявка! Марш вперёд!!!
Я так рассердился на себя, что даже побежал.
Я мчался в кромешной тьме, изредка спотыкаясь, но потом я понял, что если не хочу расквасить себе нос, надо подпрыгивать, высоко поднимая ноги, и при этом делать большие шаги.
Правда, я рисковал подвернуть ногу, наткнувшись на камень или ещё что, но мне пока везло. Я разогнался с такой силой, что меня уже ничего не могло остановить, даже свет, внезапно вспыхнувший передо мной и заполнивший собой всё в мире! То есть всё, что окружало меня!
Я зажмурился, пробежал по инерции ещё несколько шагов, потом сорвался куда-то вниз, полетел, вопя от ужаса, и плюхнулся со всего маху в горную реку, которая понесла меня вниз с бешеной скоростью, наверное, к морю, о котором предупреждал меня дедушка.

Утренние сборы по весьма редкой поездке в Москву (особенно после перенесённой ветрянки) это таинство. Это, скажу я вам, непрекращающийся крик кукушки, омываемый росой предвкушения...

Есть книжки правильные (терпеть не могу с детства, когда книгу называют книжкой), а есть - вроде как и правильные, но совершенно не устраивающие тех, кому нравятся исключительно правильные: когда и написаны правильно, даже если тема неправильная, и для правильных читателей и правильных критиков.
Вот о чем я думаю, путешествуя в маршрутке из Черноголовки в Москву. И совершенно это неправильно. А правильно в окно смотреть и радоваться дороге.

Накормил я рыбку,
кошку напоил,
два банана слопал,
жажду утолил,
и теперь с улыбкой
кактусы полью,
потому что кактусы
очень я люблю!
Дел на свете добрых
больше остальных,
кто-то кормит с ложки
кроликов больных,
кто-то пишет песни,
кто-то их поёт,
кто-то крокодила
Мурзиком зовёт!
Хорошо живётся,
тем, кто не грустит,
тем, кто не ругает
и других не злит!
Тем, кто верит в дружбу,
не страшна беда,
потому что дружба
это навсегда.

Если ты не знаешь, чем занять себя с утра,
ты никогда не узнаешь, чем бы мог заняться.

ПЯТЬ КОРОТКИХ ИСТОРИЙ ИЗ МОЕГО ДЕТСТВА
К МЕЖДУНАРОДНОМУ ДНЮ ДЕТЕЙ
История первая.
Однажды мы с моим другом Аликом решили своровать старую покрышку с заднего двора авторемонтной мастерской. Нам было лет девять. Мы перелезли через каменный забор, быстренько выбрали трофей и уже собирались полезть обратно, как нас схватил за шкирку сторож.
- Зачем, - спрашивает, - она вам?
- Будем катать и прыгать через неё, - честно ответили мы.
- А попросить трудно было?
Мы не знали, что ответить.
Сторож отобрал у нас эту дырявую покрышку и дал поновее.
А потом открыл ворота и отпустил. И даже не отругал.
История вторая.
Однажды нам с Аликом не хватало копейки на гедеэровский журнал.
Мы подошли к одному мужчине и спросили вежливо:
- Дядя, Вы бы не могли разменять нам девятнадцать копеек на двадцать?
Мужчина покопался в кармане и протянул нам двадцать копеек. А девятнадцать забрал.
Мы купили журнал, и были очень довольны, потому что в нём была фотография тётенек в купальниках.
История третья.
Однажды я шёл мимо третьего подъезда нашего дома, и меня поманил пальцем дурачок Автандил. Он был тощий, ему было лет шестнадцать, и он сидел целыми днями на табуретке, раскачиваясь туда-сюда.
Дурачок пропел мне песенку:
- Тюкли-тюкли, патара гого!
Что означало по-грузински:
- Тюкли-тюкли, маленькая девочка!
И заразительно засмеялся, обнажив свои огромные зубы.
Я подождал, но Автандил и на этот раз больше ничего не пропел.
Я отправился дальше, по своим делам.
Это повторялось каждый день, и всякий раз я надеялся услышать про девочку что-то новое. Но Автандил был верен себе. Наверное, тогда я впервые задумался о целостности души и изменчивости материи.
Всё-таки Автандил менялся хотя бы внешне, у него отрастала бородка.
История четвёртая.
Однажды я пришёл в гости к однокласснице Циле. Это была чинная еврейская девочка. В её комнате было так чисто, что я был потрясён.
Циля не произнесла ни единого слова, но я именно тогда и понял, что бывают в жизни моменты, когда можно обойтись без разговоров.
Я был в гостях у Цили минут пять. Более насыщенных молчанием минут в моей жизни больше не было.
История пятая.
Однажды я шлёпнул Жанку по той части тела, которая ниже спины. Мы поспорили с Аликом. Он утверждал, что я струшу.
Я сделал это, выбежав из класса, после уроков, в субботу.
У меня колотилось сердце весь вечер, всё воскресенье и утром, в понедельник.
Я сидел дома и не решался высунуть на улицу нос.
Но идти всё-таки пришлось.
В школе Жанка спросила:
- Ты задачки решил?
Я был так поражён, что запомнил это на всю жизнь.
Спор я выиграл. Но подобной ерундой больше никогда не занимался.
А Жанка ещё долго смотрела на меня с интересом, пока мы не уехали из этого города, и моё детство закончилось.
Началось отрочество. Но это, как вы понимаете, совершенно другая история.

Ирина Кузина. А я помню, маму вызвали с работы в детский сад. Я с моей подругой на спор ели яйца ... Глупо , конечно, но это сейчас. ... А тогда ,нам 4 года . Кто больше яиц запихнет в рот и быстрее все прожует.... соревнование , а ..? Чем это все закончилось , можете представить...
Конечно " я помню" , это многое из рассказов мамы , но результат этого мы с подружкой , запомнили... правда не на долго ...

Ирина Каюкова Посмеялась и себя вспомнила с веснушками почему то. Спасибо большое, Смайлик «smile» Карен. С праздником.
Раз были веснушки, были и косички))

Самая вкусная еда, это, которой сам себя в детстве баловал. Скажем, лет в одиннадцать. Читаешь про мушкетёров и жуёшь самозабвенно ломоть грузинского хлеба - пури - с куском сыра, запивая всё это дело какао со сгущёнкой. Ну или чаем с кизиловым вареньем. Не! Просто размешал вишнёвое варенье водой - и... блаженство. А дАртаньян несётся к Констанции, сейчас целовать будет!

Елена Логинова. Точно! У меня с детства самая любимая еда -вермишель с томатным соусом. Тогда еще кетчуп был заморской диковинкой, и в основном пользовали соус "Южный" (вкусный, кстати!). Кафе, куда мы заходили перекусить, называлось не иначе, как "Алые паруса". Оно стояло поперек дороги на пляж (в Туапсе). Приходилось срочно съедать вермишель с томатом (еще к ней полагалась котлета, но бабушка почему-то не настаивала на ней), чтобы попасть на море. Получается, тарелка с вермишелью в томатном соусе стояла между мной и мечтой! Но вот с тех самых пор вермишель с томатом для меня пахнет морем и счастьем... Спасибо, что подняли тему!

Дракон. Яблоко! Летом на даче... Их никто не считал, сколько найдёшь под деревьями, столько и слопаешь за книжкой. В кустах смородины у забора или на огромном диване на террасе. А зимой хуже... Зимой бабушка смотрит. Иногда черного хлеба с солью ухватишь, пока она в магазин уйдёт или к соседке Смайлик «smile»

Зинаида Кривоусова. Горбушка свежего белого хлеба, смоченная водой и обмокнутая в сахарный песок (не посыпанная. а обмокнутая - почувствуйте разницу!). И есть. конечно, на улице, чтобы все друзья откусывали по очереди.

Если ты хочешь поднять себе настроение, закрой глаза и вспомни свой захватывающий полёт с дерева в траву.
Есть?
А теперь ни в коем случае не отпускай его - этот полёт. Держи в себе.
И ты увидишь, как улыбка на твоём лице вернула тебе детство, твоё восхитительное детство, с которым по жизни шагать одно удовольствие!

Аквилегия. В этот летний день почему-то вспомнилось, как мы прыгали с крыш гаражей в сугробы. Замечательное время — детство!

Александр Миронов. Если честно, то мое падение с вершины кедра в траву - большой радости такой полет не доставил. Больно больно...

Я: Да... падение... Это всегда больно. Но лучше вспоминать про полёт!

Не помни о детских обидах, как о чем-то трагическом. Да, они полны драматизма. Вскарабкайся на забор.
Видишь? Сад! А за ним поля, море, горы!
Чудеса!

Я видел сон, где черти шли с лозунгами, скандируя:
- Рай - да! Ад - нет!
А может, это был не сон?

Хорошее настроение начинается с настроя на хорошее:)

Почему не удаётся просыпаться в хорошем настроении каждое утро?
Потому что ты встаёшь с грузом вчерашних проблем. Избавляйся от прицепа накануне. Помни! Перед сном поставь свой грузовичок в гараж, прицеп отгони к ущелью, и пока он будет лететь вниз, любуйся красотой изо всех сил.
А утром, перед тем как открыть глаза, представь, как из-за горы поднимается солнце, как оно озаряет лучами все склоны и вершины, на которые тебе предстоит взобраться за этот день.

Дракон. Надо завести грузовичок-самосвал Смайлик «wink» Подъезжаешь вечерком к свалке, вываливаешь свои проблемы, быстренько, по сторонам не глядя, и спатки! И ущелье всякой дрянью не засорять... А видами любоваться можно отдельно, по дороге в кроватку!

Я: Прицеп эффективней. Сделав так однажды, ты постараешься не приобретать прицеп с проблемами в другие дни.

Дракон: Всё равно - ущелье жалко!

Я: А кому жаль ущелья, должен помнить, оно принадлежит только ему. Это ТВОЁ ущелье.

Дракон: Вот мне ущелья жаль, дык я и не гружусь проблемами-то... Смайлик «grin»

Господин Карл был одиноким вороном без вредных привычек, который к ста пятидесяти годам прослыл среди своих сородичей вороном беспечным, но вполне достойным уважения...

но однажды он украл у своей тети Клары кораллы...))
Нравится · Ответить · 3 Июнь в 10:34

Карен Арутюнянц Нет-нет! Это навет! Не верьте, о, Наталья!

Дракон Драконов Это начало ИСТОРИИ?! Смайлик «smile»

Карен Арутюнянц Ага! Беспечная жизнь, нежиданная любовь, измена, дуэль, ссылка, сражение с горцами, очередная неожиданная любовь с горянкой, побег, остров, Пятница.

Ая эН Он был одиноким вороном. Одиноким, Карл! ))

Кто?

Ая эН https://tjournal.ru/p/coral - ну, вот, например. Это же известный мем)

Я: Ая, я человек - чрезвычайно отсталый. Я даже не знаю, что такое мем.

Ая: Что значит "отсталый", когда есть великий Гугл?! Нет-нет, возражения не принимаются! А про Карла можно почитать в той ссылке, которую я написала.

Карен Арутюнянц Николай Васильевич Гугль "Вий.ру".

Нет повести прекраснее на свете, чем повесть о воронах и галете))

Говорят, неподалёку от Черноголовки стоит настоящий европейский замок, построенный в конце позапрошлого века. Заброшенный. Правда это или нет, так выяснить и не удалось. Но если он существует, это прекрасно. Когда-нибудь сюда вернётся господин Дракулов и, отреставрировав артефакт, устроит в нём что-то среднее между музеем для паломников и аттракционом века. А пока... здесь происходят странные истории, и ночные страхи наполняют сердца одиноких путников...

МОЖЕТ, СОН...
(а может быть, и нет: всем, кто любит подремать, привет!)
Я качаюсь на качелях целый день!
Вон берёзка, снизу - небо, сверху - пень!
Мне кричать охота: "Тыры-тарура!"
А на ветках не гнездо, а конура!
Раскачался! Тормозить я погожу!
Потому что я по облаку хожу!
А когда мне надоест, я спрыгну вниз!
Вот я спрыгнул и на облаке повис!
Машут снизу человечки и кричат:
- Возвращайся поскорее ты назад!
Я вернусь когда-нибудь! Вернусь!
Только вот на месяц заберусь!..

22 июля 2015 года.