Причина моей смерти...

жаль что я стану ангелом черным,

что потухну яркой звездой.

оставляя ненависть в сердце,

разрезая мир твой и мир мой.

но ты тоже побудь способным,

пусть единожды но понять...

что таких как я не хоронят,

их спокойно ведут умирать.

что такие как я больные,

с искалеченной с детства душой.

что пытались оставить оставить имя,

выскребая на камне ножом.

я ведь вправду оставила сердце,

на гранитных черных дровах.

я под нож себя подводила,

только бы не было слез в глазах.

обстоятельства верь задушат,

твою сладкую, нежную ложь.

и пустым человеком однажды,

по холодным лужам пройдешь.

подходя к гранитному камню,

не забудь себе напевать, что:

"Таких как она не хоронят,

их спокойно ведут умирать..."

и дойдя до гранитной плитки,

посмотри в неживые глаза.

мое тело по прежнему мертво,

но живою осталась душа.

я под натиском не сломилась,

я писала Свои слова.

только я всегда честно любила,

и себе никогда не лгала.

я однажды лишь допустила,

в своем сердце большой обман.

милый я ведь давно позабыла,

что такое мужской дурман.

я поверила и ошиблась,

но и это моя вина.

и тебе я сейчас желаю чтоб,

живою осталась душа.

не вини себя в этом точно,

в том что я опустилась в ночь.

и под тенью сгустившихся сумерок,

мне твой доктор не смог помочь.

я прошу только сделай вывод,

не ищи вновь в густой толпе.

ту которой ты сделаешь больно,

и потопишь в своей же тьме.

мой совет обходи сторонкой,

тех которые пишут стихи.

ведь их души уже априори,

очень - очень, и очень больны.

ты не делай собой еще хуже,

обещай! нет, клянись и вон!

уходи снова мокрой дорогой,

вдоль стеклянных витрин и окон.

я тебя пережить не сумела,

не смогла с сердца вырезать вон!

я тебя не пугать а утешить,

захотела в исходе дня.

знаю что ты боишься умерших,

ну а значит теперь и меня.

мне печально, но как то не очень,

ведь теперь я совсем не твоя.

не кресты, не иконы, не ладан,

не изгонят меня из души.

я всегда с тобой буду рядом,

хоть спокойно живи, хоть греши.

я твой призрак, которого помнить,

будешь даже сквозь сотни лет.

я твой самый, самый печальный,

в этой песне последний куплет.