Аттестат зрелости

      У меня с днём Победы существует какая-то "личная связь". Не знаю, смогу ли выразить свои ощущения, но попробую...

      Это не в один день так стало, не вдруг, и не единожды... Хоть раньше и не было столь грандиозных по масштабам празднований дня Победы в нашей стране и в мире, но всё-равно годовщину победы в Великой Отечественной войне 1941-45 годов мировая общественность и СССР, и страны социалистического содружества "дружно" отмечали.

      И этот день для моей семьи был... тихим. Не весёлым и радостным майским днём празднования торжества справедливости "мира во всём мире", добра над злом, жизни над смертью, отваги и доблести нашего народа над чудовищными зверствами фашистов. Баба и деда словно сжимались под грузом печали и боли, которые в этот день наваливались на них с новой силой, чтоб не уснула со временем память или не перестало саднить родительское сердце... Но они и так всё помнили ежедневно и ежегодно, всю свою оставшуюся жизнь, почему-то им, родителям, доставшуюся, а у детей их, шестерых дорогих, родных и любимых, замечательных детей оборвавшуюся на той страшной войне. И время не лечило! И в день Победы не было той светлой радости, которая должна быть. Просто сразу свои потери криком кричали в сердцах матери и отца. И горечью наполнялся солнечный майский день, и глаза наполнялись солёными щипучими слезами.

      Мама моя тоже пережила ту войну, будучи ещё совсем маленькой. А я точно знаю, уверена в этом, всем людям, взрослым или детям, война выцарапала в душах незаживающие раны. Время их зарубцевало в шрамы, которые часто ныли и кровоточили.

      Мы, советские дети первого послевоенного десятилетия, слово "победа" воспринимали с благоговением. Нас никто не "воспитывал" в этом направлении, как теперь стало модно говорить демагогами, не "насаждал нам коммунистическую советскую идеологию". Война была ещё рядом, её запах гари и крови витал в воздухе. Живы были матери, с болью в слезящихся глазах ожидавшие известия от почтальона: а вдруг нашёлся её сынок...- где-то страдает в госпиталях, может, злую долю судьбы преодолев, вот-вот вернётся в отчий дом.
 
     Солдаты, с фронта вернувшиеся живыми и целыми, не любили рассказывать про войну. Выпив стакан обжигающей водки, становились мрачнее тучи, молчали, уйдя в себя, и только ходуном ходили желваки на суровых, обветренных и не по годам постаревшим лицах некогда весёлых парней-казаков. А сколько пришло на костылях, с культями, с пустыми рукавами гимнастёрок, подоткнутыми под ремень
брюк... Но они все были безмерно счастливы и рады, что вновь видят родных и любимых, свою неказистую, истерзанную войной и бедой, но самую лучшую землю,
которую отстояли в кровавой смертельной схватке. Победа! Победа!!!

     Пока я росла, маленькая ничего не знала о маминых погибших братьях, ну, только то, что четверо на фронте были убиты, а младший брат и старшая сестра умерли в годы войны. Такое у многих в семьях было... Мама всю жизнь была на работе, росла я с бабой и дедом и купалась в их любви и заботе. А у бабы про сыновей спросить было нельзя, она сразу замирала, окаменев, и молча плакала.
Да и так, без расспросов, она часто тайком вытирала глаза от слёз. Шутка ли, это сказать только - и то сразу мурашки бегут по спине. А тут выстрадать это безграничное материнское горе, когда одна за другой приходили казённые бумаги с печатями и несколькими сухими словами: Ваш сын... пал...

     Потом, когда я стала взрослеть, я всё чаще стала "рыться" в старинном альбоме с выцветшими фотокарточками, некоторые были совсем еле-еле видимыми
и расплывчатыми, выцветшие и поблёклые. А другие были довольно хорошо за десятки лет сохранившиеся. Так я изучила практически всех родственников, с которыми не суждено уже было познакомиться в живую.

     Когда уже была студенткой, летом после первого курса мы с родственницей,  тётушкой Глафирой из Ачинска, Красноярского края, съездили в ту деревеньку, на кладбище под которой покоились мамин братик и сестра, умершие в войну. Это была деревня Малый Улуй, где баба с детьми отбывала ссылку. Всё-таки мне удалось поклониться им. А баба в ту весну уже покинула этот мир и, наконец, воссоединилась со своими, рано ушедшими родными детками и супругом, дедушкой Ефимом Романовичем.

     У мамы на внутренней стороне запястья была еле видимая татуировка, из тоненьких букв странное слово - ТЛОИЛЯЯ. Я, томимая неутолимым любопытством,
выведала у мамы, на каком языке это таинственное слово и что оно обозначает.
Оказалось всё очень просто и грустно: когда погиб её младший из всех старших,
братишка Толя, то мама написала на руке его и своё имя через букву..- Толя и Лия. Мама очень любила своих младших братьев, как я понимала... Она всегда о них говорила с большой гордостью, нежностью, теплотой и печалью. С её слов я знала, что Толя очень хорошо рисовал. Они оба с Ваней хорошо учились, были очень внимательными и чуткими, не по годам взрослыми и рассудительными.

     Мне только о нём было известно из маминых рассказов, как он погиб и когда, про остальных братьев мама и сама не знала, погиб да и всё. А Толя
окончил краткосрочную артиллерийскую школу младших командиров в г.Ачинске,
и оттуда с сибирской дивизией был отправлен на фронт. Это уже шёл 1943 год.

     Из военного архива, данные которых теперь стали доступны, мы узнали...  Лыткин Анатолий Ефимович, рожд. 1924г., мл.лейтенант, окончил Ачинскую артиллерийскую школу младших командиров.  Погиб в бою 28.08.1943г. Похоронен в с.Чуваксино Спас-Деменского р-на Калужской обл., был ком. взвода 1295 стр.полка 160 арт.дивизии. 

     Нашла я на карте, на современной, где находится это село Чуваксино: от Москвы около 300км, между Калугой и Смоленском стоит городок Спас-Деменск,
вокруг полным-полно деревень и сёл с удивительными названиями, центральный густонаселённый  район, и вот недалеко от Спас-Деменска на северо-запад то самое село, Чуваксино. И по всем этим районам указаны братские воинские захоронения времён Великой Отечественной войны. Они, ребята, солдаты той войны, костьми легли в изувеченную, разверзнутую и сожжённую землю, приняли
смерть в свои восемнадцать-двадцать лет, закрыв дорогу на столицу родной страны, Москву.

     Два дня назад, на другой день после Радоницы, дня поминовения всех усопших, (который из-за непростой ситуации с пандемией коронавируса в этом году не прошёл как подобает со службами в храмах и посещением могил родных,)
я перебирала в сотый раз архивные фото и наткнулась на какой-то вдвое сложенный лист плотной пожелтевшей бумаги. Открыв его, я просто обомлела...-
передо мной лежал аттестат зрелости (так в то время называли!) об окончании школы ЛЫТКИНА АНАТОЛИЯ ЕФИМОВИЧА, с датой 6 июня 1941г., с печатью и подписями директора и преподавателей. Я не могу передать своей радости от находки! Выходит, что в эти поминальные дни он, Толя, таким образом сверху хочет привлечь внимания. В Радоницу я зажигала свечи перед иконами и трижды прочитала молитву обо всех усопших христианах, боясь кого-либо забыть упомянуть, всех записала в длинный список.
     (Кстати, подумалось мне, а моего-то школьного аттестата где-то нет, хотя должны были вернуть при выдаче диплома по окончании учёбы.)

     Нашла все фотокарточки Анатолия, которые сохранились. Среди них был и выпускной школьный снимок. С него смотрели взрослые, умные, спокойные глаза девушек и парней, которые не знали, что через две недели начнётся война.
А всех их ожидает самое жестокое испытание на мужество и зрелость...

     Вчера я написала о своей символической накануне юбилея Победы находке
родственнику в Красноярск, который положил многие годы на архивные поиски.
И посетовала ему, что так и не знаем ничего про других погибших братьев мамы.
И через некоторое время он мне отправил новые данные из архивов, которые к юбилею победы проделали невероятную огромную работу для систематизации данных о солдатах второй мировой, погибших на полях сражении в период 1941-45 годов.

     Вот теперь мне известно:
ЛЫТКИН Пётр Ефимович, 1917г, ряд., умер от ран ЭГ 5012 08.11.1943г, Москва, кремация 1409.

Николай Ефимович ЛЫТКИН. 1914г. – 3.10.1943г.
Призван Борзинским РВК. Гвардии рядовой 17-го гвардейского воздушно-десантного полка 6-й Гв ВДД. Награжден медалью «За отвагу». Приказ от 20.08.1943 по  17-му  Гв. ВДСП 6-й  Гв. ВДД Воронежского фронта.
Строка приказа:
«8. Гв. рядового Лыткина Николая Ефимовича, связиста за то: в бою за высоту 188,0 при форсировании реки батальоном неотступно тянул линию за КП батальона и под огнем противника устранял неисправности».
Источник: Сайт «Подвиг Народа».
Похоронен в деревне Самусевка Кременчугского района Полтавской области.
Жена – Арина Николаевна ШЕСТАКОВА проживала в Борзе.
Источник: ЦАМО, сайт ОБД-Мемориал.

      Пока нет никаких подробных данных о старшем, Якове Ефимовиче,1912г, рядовой, погиб. Но я не теряю надежду.

      Почему-то такое волнение и беспокойство охватывает меня перед этим святым праздником, Днём Победы. Словно какое-то чувство вины перед НИМИ.
Благодарности бескрайней, незабвенной памяти... Да! Но и ещё чего-то...
Может, они бы иначе прожили жизнь, оставшись в живых, подняли бы из руин страну и сотворили иную жизнь, ведь они сокрушили столь мощную фашистскую
машину, которая раздавила в считанные дни всю Европу. ОНИ БЫ ТАКОЕ СМОГЛИ! 
 
      ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ О НАШИХ РОДНЫХ И БЛИЗКИХ, ПАВШИХ В БОЯХ ЗА РОДИНУ,
ПУСТЬ СОХРАНИТСЯ СРЕДИ ПОТОМКОВ, ВНУКОВ И ПРАВНУКОВ, ТОЙ ВЕЛИКОЙ ПОБЕДЫ...

     01.05.2020г.