Глава 5. Внезапный бой

ВНЕЗАПНЫЙ БОЙ
или
ПОКОЙ НАМ ТОЛЬКО СНИТСЯ

Как ни растягивали солдаты удовольствие, хрумкая запечёной на углях картошкой, закончилась она довольно быстро. Поэтому Толян с Алексеем пошли на свои посты, чтобы сменить Стасика.

Стоять было скучно, поговорить не с кем. А тут ещё и погода установилась отличная. Вовсю светило и пригревало солнце, дул всё тот же ласковый юго-западный Гольфстрим. После сытной и вкусной еды Алексея на ярком солнце даже в сон слегка потянуло.

Расслабившись, он вздремнул чуток, что ли. Потому что не с первого мгновения понял, что снизу вдоль ручья прямо на него метрах в семидесяти довольно быстро шла небольшая группа немецких солдат. Было их человек десять-двенадцать. У Алексея от неожиданности и оторопи даже волосы шевельнулись на голове и кожа на руках гусиной стала.
- Немцы вдоль ручья идут! Человек десять! – закричал он и скрылся за крайним, высотой по грудь и довольно внушительным каменным столбом мостового ограждения.

Немцы поднимались со стороны Вислы и только что вышли из-за крайнего дома, подступившего почти к самому ручью. Среагировав на крик Алексея, и заметив его на мосту, да и Толяна увидев чуть поодаль, они вмиг рассредоточились по обоим берегам ручья. Открыли нечастую стрельбу из своих укрытий, после чего короткими перебежками, умело прикрывая друг друга стрельбой и прячась за деревьями и кустарниками, стали продвигаться к мосту. Видимо, решили, что мост охраняют всего двое часовых.

Взбудораженные Алёшиным криком Серёга, Сеня и Стасик вскочили со своих тёплого местечек у костерка. Серёга метнулся к Алексею, а Сенька со Стасиком спрятались за дальним столбом мостового ограждения. А тут ещё и Толян подбежал к ним со своего поста и закричал на ходу, что со стороны Конопата, километрах в пяти отсюда, показалась довольно большая колонна противника с техникой и обозом.

Вот же ен было печали! То ни одного немца в округе не было, то они сразу с двух сторон попёрли. Оценив обстановку, Серёга тут же подал команду:
- Стрелять только после моей команды! Беречь патроны! Бить только прицельно!
И все быстро изготовились к бою – в прямом смысле за собственную жизнь.

Неизвестно, что в это время происходило в основных силах батальона, который в четырёх километрах юго-западнее развернулся фронтом к югу и вместе с главными силами дивизии с боем наступал на станцию Парлин. Стрельба из всех видов оружия там стояла очень сильная. Разведчикам было понятно, что от своих не придётся жидать никакой помощи. Но нужно было предупредить комбата о колонне противника, движущегося со стороны Конопата. Вестовым к месту боёв батальона Серёга решил снова отправить Стасика.

Пока Алексей с Толяном и Сеней прижимали немцев к укрытиям, Сабиров отозвал Палинича на дальнюю сторону шоссе и приказал ему:
- Во что бы то ни стало найди комбата. Беги к нему напрямую, краем поля, придерживаясь левого берега ручья. Ориентируйся на звуки боя и разумно действуй по обстоятельствам. Без помощи назад не возвращайся, а дожидайся нас в Рошанно вблизи расположения штаба полка.

Стасик побледнел, поняв, что такой ценой командир попросту спасает ему жизнь, как самому молодому в отделении. В волнении он непроизвольно задёргал головой и правой щекой, пытаясь  запротестовать. Но Сергей зло рявкнул:
- Не обсуждается! Быстрее отдавай свои гранаты!
Нетерпеливо схватил их и метнулся к Алексею.

Пристроился с другой стороны столба ограждения и начал прицельно стрелять по немцам, поддерживая огонь Толяна и Сени, укрывшихся по ту сторону моста за точно таким же внушительным столбом ограждения. Умеют же немцы солидно строить! Хоть на этом им спасибо.

Стасик исчез, и больше товарищи не видели его. Маловероятно, чтобы он погиб, когда пробирался к северным окраинам Обер-Гручно и далее на станцию. Видимо, никакой помощи для отделения Сабирова не смог получить от комбата Суржикова. Во всяком случае, никто не поспешил выручать разведгруппу, начавшую отчаянно отбиваться от врагов, мало что спереди нажимавших со стороны Вислы, так ещё и приближавшихся колонной со стороны длиннющего Конопата. Положение четвёрки разведчиков становилось отчаянным: они могли оказаться в клещах меж двух вражеских огней. Поэтому стреляли не часто и били только наверняка.

Получив от Серёги гранату и небольшую передышку в бою, и воспользовавшись тем, что немцы залегли, встретив организованный отпор и потеряв троих из своей группы, Алексей быстро прикрепил оптический прицел к верной своей "моське". И увидел через него, что залёгший за ольхой на крутом склоне немец для лучшего упора тела слегка выставил из-за дерева правую ногу. Алексей тут же зарядил в неё пулей со злой мыслью: "Хоть так выведу фрица из строя".

Немец завизжал голосом недорезанного поросёнка настолько пронзительно и сильно, вперемешку причитывая словами какой-то немецкой тарабарщины, что все невольно заулыбались. А обычно молчаливый Уваров не выдержал и хохотнул:
- Что, Алексей, немецкой хрюшке не понравилась твоя каша?
Цымбалюк с готовностью заржал, но Сергей строго сказал, остужая веселье товарищей:
- Прекратить смех. В кость попал. А это очень больно. Всё внимание – на врага.

Удалов никак не отреагировал на всё происходящее, потому что опять приложился к прицелу и увидел, что впереди группы продвигался старший, похоже, из унтер-офицеров. Он взмахивал рукой с пистолетом, отдавая команды своим, и к мосту находился ближе всех. Залёг за густым кустом ветлы метрах в сорока от моста. Едва он выглянул, как тут же странно дёрнулся и замер. Выстрел Алексея не оставил ему никаких шансов. По несколько выстрелов сделали и все его товарищи. При этом Уваров ранил в плечо ещё одного немца, пробиравшегося по левому берегу ручья.

И тут скупая солдатская фортуна улыбнулась им.
Потеряв в перестрелке четверых своих и получив двух раненых, немцы перебежками отошли назад за ближнюю постройку у ручья, похожую на баньку. А последний немец тяжело полз, волоча кое-как перевязанную ногу. Добивать его не стали: пусть он свяжет по рукам пару своих товарищей.

Поскольку бой замер, Цымбалюк стал оглядываться и присматривать возможные пути для отступления, если вдруг к немцам подойдёт подкрепление. За ручьём, под высоким и обрывистым берегом которого они только что обедали, виднелся угол жиденького леса. И Сеня благоразумно рассудил:
- Какое ни есть там спасение, но его всё же можно найти. А затем по лесу проберёмся к своим.
Но Серёга хмуро отвёл это дельное, в общем-то, предложение:
- Нельзя. Как только мы бросим мост, немцы тут же выйдут на шоссе. И перестреляют нас как куропаток, пока мы будем пробираться к лесу. Видишь, какой там крутой склон? Разве что один из нас останется на мосту для прикрытия группы.

Сеня дёрнулся, но смолчал. Алексей с Толяном тоже не проявили инициативы: остаться одному с винтовкой против пяти автоматов – это верная смерть.
- Нас всего четверо, – спокойно и решительно заявил Толян. – Так что выживем ли мы или погибнем, но все вместе.
Алексей с Толяном согласно кивнули головами, а Серёга усмехнулся:
- Если сильно захотим, будем жить. Силы у нас теперь почти равные. И у немцев с их ранеными нет возможности для обхода нас с флангов. Так что Цымбалюк снизу на левом берегу ручья, а Уваров на правом будут прикрывать подходы к мосту, если немцы всё же решат прорываться по ручью.
С этими словами он передал им по гранате от Стасика и продолжил:

- А я с Удаловым остаюсь наверху и буду прикрывать дальнюю сторону моста. А ты, Алексей, как самый меткий, остаёшься за своим столбом. Действуем решительно и смело. При необходимости, гранатами будем отбиваться от немцев. В крайнем случае, сойдёмся в рукопашной. Не хочется умирать, но если придётся, давайте сделаем это с честью. Хотя...
Командир отделения на секунду замолчал, размышляя, и продолжил:
- Надеюсь, к ним не подойдёт подкрепление, поэтому они пересекут ручей и уйдут в сторону Конопата. Но на бога надейся, как говорят, а сам не плошай. Так что расходимся и действуем! Огонь открываем по моей команде.
Он крепко пожал каждому руку, и четвёрка разведчиков быстро рассредоточилась по указанным местам.

Все снова изготовились к бою, но со стороны немцев пока никакого движения не было.
- Мне лучше просматривается склон по правому берегу, – вдруг довольно громко сказал Сергей, благо, ветер сносил звуки в сторону. – Так что я стреляю через ручей накрест!
- И мне справа тоже виднее, – отозвался из-под моста Цымбалюк.
- Мне хорошо видны оба склона! – сказал Алексей.
- А мне лучше видно слева, – чуть помедлив, заключил Уваров.
- Слушай мою команду, – снова подал голос Сабиров. – Мы с Цымбалюком бьём по правому берегу, Уваров – по левому, а Удалов – по каждому немцу, какого только возьмёт на прицел. Но, даст бог, они не попрутся снова в лоб.

К счастью, на фронте благие надежды иногда сбываются.
Немцы из-за своего укрытия никак не решались уйти к крайним домам Конопата, видневшимся наверху метрах в двухстах. Там можно было бы через шоссе просочиться в большой лес, начинавшийся севернее села. Но в той стороне где-то в центре Грос Дойч Конопата разыгрался нешуточный бой. Уходить через Вильгельмсмарк в сторону Обер-Гручно, где бой гремел не слабее, они тоже не решались, видимо.
- Может, немцы решают, чтобы сдаться нам? – предположил Цымбалюк.
- Ага, держи карман шире, – не поверил ему и хмыкнул Уваров.

Продолжение здесь: http://proza.ru/2020/05/01/2343