В ЛАЗАРЕТЕ.
Алла лежала одна в двухместном боксе и читала книгу. Василий тихо к ней прокрался и завёл разговор:
- Привет, Алла! Что читаешь?
- Лермонтова "Герой нашего времени". Ничего больше у них мне дать почитать не нашлось.
- Это ты герой, самый настоящий! Ты такой подвиг совершила, жертвуя собою! Я так тебе благодарен! Ты даже не представляешь себе! Вот - я тебе апельсины и конфеты принёс. Кушай, пожалуйста. Хотел цветы ещё принести, но побоялся, что если за ними отправлюсь на седьмой этаж в рощу, то не успею на собрание.
- Куда? Ты прикалываешься? Какая роща на седьмом этаже?
- Нет-нет, Аллочка. Я сам был удивлён, но тут такое! Выздоровеешь - я тебе экскурсию устрою.
- Мы незаметно на ты перешли,- с улыбкой заметила Алла.
- Ой, и правда! Само собой как-то получилось. Но ты не против?
- Что ты! Давно пора. После того как мы с тобой взасос под водой целый час целовались...
- Да,- рассмеялся Василий. - Я теперь просто обязан как порядочный человек на тебе жениться.
- Ты мне делаешь предложение? И без цветов? - продолжая улыбаться, поддельно удивилась Алла.
- Упрёк принят. Перенесём эту ...этот.. - Василий затруднялся в определении того, как назвать момент предложения руки и сердца. Моментом? Ритуалом? И найдя, воссиял. - Вот! Торжественный момент! Перенесём этот торжественный момент на более позднее время, когда ты будешь здорова, а я буду с цветами и шампанским.
- Хорошо, принимается.
- Извини, самое главное забыл спросить: как ты, как самочувствие?
- Да так, температура, правда, небольшая, но ещё держится.
- За тобой нормально ухаживают?
- Да, всё в порядке.
- Может, чего надо? Ты, не стесняйся, скажи. Я постараюсь всё сделать, что в моих силах.
- Да нет, спасибо. Ничего, как будто, не надо. Всё есть. Навещай меня. Не забывай.
- Обязательно! Я буду к тебе каждый день приходить пока ты тут.
- Это хорошо! Ко мне вчера девчонки приходили. А сегодня их ещё не было почему-то.
- Они вместе с мотористом и его друзьями сейчас на пикнике в той роще на седьмом этаже.
- Да? Вот дают! Уже успели кого-то закадрить.
- И не удивительно - мы здесь теперь знаменитости. Я же говорил, что практически герои. Почти весь экипаж о нас гудит.
Василий глянул на часы.
- Мне пора, Аллочка. Давай, до завтра. Выздоравливай.
- Хорошо, постараюсь. Пока!
Василий осторожно наклонился над Аллой и поцеловал её в губы.
- До сих пор их вкус у меня на губах,- тихо сказал он.
- Заразиться не боишься?
- Не боюсь. Всё, до завтра,- и вышел из бокса.
СОБРАНИЕ.
В актовом зале набилось полно народу. На первых семи рядах сидели офицеры. Остальные двадцать занимали матросы. На заднем плане сцены висели огромные профили Маркса, Энгельса и Ленина. И выше них раскинулся транспарант: " Наши вожди: Маркс, Энегельс и Ленин. Иленин."
Василий, сидя в третьем ряду, решил, что транспарант написан странно - зачем повторять Ленина два раза? Потом быстро сообразил, что Иленин - это, капитан подлодки, автор цитаты. И Василию показалась сама фраза столь же банальной до бессмысленности - зачем лишний раз озвучивать давно всем известное и само собой разумеющееся? Вот если б он к списку вождей добавил бы ещё кого-нибудь нового или об Марксе или Ленине что-нибудь новое сообщил, ранее мало известное. Например, что Маркс и Энгельс написали музыку к опере, а Ленин либретто. Это было бы оригинально и выдавало бы глубокие познания и широкую эрудицию капитана. Но, впрочем, дело было не только в капитане. Почему-то стало какой-то традицией цитировать констатацию очевидного из уст руководства, как откровение свыше. Вот они там только самые умные и видят, и понимают то, что нам, простым смертным, не дано осознать и прочувствовать. А наше мудрое начальство нам, дуракам, глаза открывает и мозги вправляет.
На сцене стояла трибуна с графином и стол для президиума, накрытый кумачовой тканью. За столом в одиночестве сидел в белом мундире капитан Иленин -сам автор процитированного изречения. Он скучающе смотрел как в зале рассаживаются по местам его подчинённые, пришедшие на собрание. Когда прекратили хлопать откидными креслами, кашлять и перешёптываться, когда у сцены присели с фотоаппаратами Олежек и Юра Шатунов, капитан первого ранга Константин Борисович Иленин негромко, но отчётливо слышно даже в самых отдалённых рядах стал говорить:
- Собрание боевого коллектива базиса ГШ-11, посвящённое внедрению в нашу морскую службу демократии, гласности и перестройки, предлагаю считать открытым. Кто за - прошу поднять руки. Кто против? Кто воздержался? Хорошо. Единогласно. И так, объявляю собрание открытым. Предлагаю дать слово нашему политруку, капитану второго ранга Топилину Виталию Ивановичу. Возражения есть? Нет. Виталий Иванович, вам слово.
К трибуне подошёл с большой залысиной плотного телосложения человек лет сорока. Положил перед собой текст речи. Прокашлялся и начал читать.
- Товарищи. Сослуживцы и коллеги по ратному ремеслу. Наш советский народ под руководством коммунистической партии взял курс на модернизацию, демократизацию, гласность и плюрализм. Классовые догмы вытесняются из нашей морали общечеловеческими принципами. Как сказал на июньском пленуме ЦК КПСС Генеральный секретарь Михаил Сергеевич Горбачёв:" Мы свернули на правильные рельсы и этот процесс будет только ширее". В свете вышесказанного наш экипаж, как неотъемлемая часть советского народа, не может оставаться в стороне от позитивных преобразований общества, нацеленных на увеличение народовластия, а значит ленинского принципа демократического централизма.
Товарищи, по всей стране проходят избирательные процессы на альтернативной основе руководства предприятий. Любой желающий принять в них участие может свободно принять в них участие, изложив свою избирательную программу. Наша первичная партийная организация подлодки приняла, можно с гордостью сказать, единогласно решение выступить с инициативой проведения выборов на должность командира подлодки, нашего капитана, и совета матросских и офицерских депутатов. Наш почин одобрен и поддержан в ЦК партии, - и зампал указал пальцем вверх. - Нам предлагается самим разработать порядок и процедуру выдвижения кандидатов, а также дату и процедуру проведения выборов. Для регистрации кандидатов, будь то на должность капитана или в совет необходимо первоначально сформировать избирательную комиссию. Численный и персональный состав я предлагаю обсудить и утвердить прямо сейчас, чтобы не растягивать подготовительный процесс. Причём, ввиду ограниченности в кадровом ресурсе считаю допустимым выборы капитана и совета депутатов отдать в одни руки. Возражений против этого предложения не будет? Хорошо. Решили. Теперь количество участников комиссии. Я предлагаю следующее. Каждый претендент на капитанскую должность делегирует в комиссию своего представителя. Плюсом к этому числу ещё единица - председатель комиссии. Лицо независимое и не с кем из кандидатов не связан. Так сказать, равно дистанциирован от всех участников избирательной компании, чтобы его объективность не вызывала ни у кого сомнения. Понятно всем? Если да, определяемся с кандидатами. Я предлагаю ради основополагающего принципа перестройки - ускорения - и нам ускориться и прямо здесь и сейчас всем желающим принять участие в избирательной компании на должность капитана подлодки выдвинуть свои кандидатуры и подняться сюда на сцену. Заодно и изложить народу свою избирательную программу.
В зале кто-то из младших офицеров поднял руку.
- Вы что-то хотите сказать, товарищ, кажется, Медянник? Пожалуйста, говорите.
Василий позади себя слева увидел говорящего с места человека.
- А разве не надо изберкому сразу регистрировать кандидатов?
- Спасибо, товарищ Медянник. Дельное замечание. Но как я уже ранее говорил, что нам необходимо вначале по факту выдвижения кандидатов определить их число, а значит численный состав комиссии, плюс председатель. Председателя мы избираем все вместе. И поняв, кто выдвигается на пост главы управления судном, мы будем знать, кто не подпадает под ограничения требований. Понятно? Ну и славно. И так, товарищи. Кто видит в себе силы и возможности взять штурвал корабля в свои руки, поднимайтесь сюда на сцену.
Первым на сцену поднялся старпом, затем почти одновременно поднялись доктор Левитин и моторист Грымчак. Капитан сказал:
- Я, пожалуй, останусь на своём месте, но тоже принимаю вызов. - и засмеялся - фраза с двойным смыслом.
Замполит, глянув на капитана, поспешил заметить:
- Я тоже выдвигаю свою кандидатуру. Всё, больше желающих нет? Ну что ж, резюмируем. Общее количество претендентов на данный момент - пять человек. Вот, и соответственно изберком будет состоять из шести человек.
Товарищи, предлагаю заслушать предвыборные программы кандидатов. А потом перейти к предвыборным дебатам. Чтобы и в процедурных вопросах не изменять принципу демократизма, предлагаю начать с самого низшего флотского чина. Возражений нет? Отлично! Тогда вам слово, товарищ Грымчак. Начните с себя: кто вы, биография и программа действий на капитанской должности...
Но тут Топилин вдруг замолчал и стал всматриваться в зал, где разглядел кем-то поднятую руку. Это оказалась рука вице-мичмана Виктора, бывшего соседом Василия за столом в "Надстройке". Вот и сейчас судьба их свела вместе. Только Василий не обратил внимание на личность соседа, размышляя о своём предложении Алле. А Виктор сразу узнал Василия, но из тактичности не стал обращать на себя его внимание, видя, что человек чем-то озабочен. А возможно, просто ещё не оправился от подводного плавания и пребывания в брюхе кашалота. Виктор, как и почти весь экипаж подлодки был в курсе приключений Иволги. Но был очень рад опять встретить своего приятеля. Он действительно проникся на свадьбе симпатией к Василию и был очень рад, что Иволга перевёлся-таки к ним служить.
- Вы хотите тоже присоединиться к нам, товарищ? - спросил с некоторой иронией зампал.
Вице-мичман встал.
- Нет, наоборот. У меня есть вопрос, а почему только самовыдвиженцы? Почему не может коллектив, группа товарищей выдвигать своего кандидата?
- А вы уверены, что этот человек захочет стать капитаном? А как же быть с его программой действий. Он её выработал? Вы с нею ознакомлены?
- Нет, конечно, не ознакомился с его программой. Поскольку он и сам до сих пор в неведении, что я имею ввиду именно его. Но я знаю этого человека, хотя и непродолжительное время. И я верю в этого человека. Я в нём вижу потенциал, который он может успешно реализовать на посту капитана.
- Так-так-так, - оживился зампал. - Вечер перестаёт быть томным.
В зале многие улыбнулись вместе с оратором.
- Товарищи. Ну что ж, а ведь это, знаете ли, и есть не что иное как политическое творчество масс. Я думаю, мы, хотя бы из принципа демократии, должны прислушаться к предложению товарища вице-мичмана. Возражений нет? Вот и отлично! - уже обращаясь к Виктору. - Ну что же, вы нам назовёте имя своего выдвиженца или будете продолжать хранить интригу?
- Назову, товарищ замполит. Это Василий Иволга! Вот он рядом со мной сидит, - и указал рукой на своего соседа.
Василий ошарашенно глянул на Виктора. Иволга до сих пор не мог до конца осознать происходящее. Зачем он это сказал? Кто его просил? Он с Василием посоветовался?
Зампал пытался разглядеть того, на кого указывал Виктор.
- Товарищ..э-э.. Иволга, поднимитесь, пожалуйста, коль уж о вас зашла речь.
Василий встал.
- Вы тот самый пассажир кашалота?- ехидно спросил зампал. В зале засмеялись. Василию ничего не оставалось как согласиться с Топилиным.
- Так точно, товарищ замполит! - ответил Иволга, наполняясь злостью на легкомысленного Виктора. А может он ему мстит таким образом за что-то? Может, Василий, сам того не зная, обидел его давеча чем-то? Вот он и выместил сейчас свою обиду на нём, поставив его таким образом в неудобное положение. Не поставив, а подставив.
- Как вы лично, товарищ лейтенант, относитесь к инициативе вице-мичмана, касательно вас? - спросил зампал.
- Даже затрудняюсь сейчас вам ответить сходу, что-то однозначно. Слишком неожиданный поворот событий для меня, товарищ кавторанг. Но скорее, нет, чем да.
- То есть вы снимаете свою кандидатуру с выборов, я вас правильно понял?
-Да, вы меня правильно поняли, товарищ кавторанг
- Хорошо. Теперь к вам вопрос, товарищ вице-мичман. Это что, шутка была такая? Вы решили важное политическое мероприятие в фарс превратить?
- Никак нет, товарищ замполит! Я и сейчас готов повторить ранее мною сказанное.
- Что вы можете добавить к сказанному? Чем готовы мотивировать своё предложение?
- Я, как мне кажется, неплохо разбираюсь в людях. Редко когда ошибаюсь в человеке. Могу иной раз с первого взгляда на человека определить, какой он есть на самом деле. Можно назвать это моим даром .
- Нельзя ли покороче? У нас не так много времени.
- Да, есть покороче! Я Василия, если честно, вижу только второй раз в жизни, но такое впечатление, что знаю его всю жизнь. Да и что называется с порога здесь он сразу привлёк себе внимание. Проявил недюжинную силу воли, характер, изобретательность в достижении стоявшей перед ним задачи.
- Это всё хорошо. Но есть одно очень слабое звено в вашей цепочке аргументов. Выпускник мореходки и сразу капитан! Не слишком ли крутоватая карьера для вашего протеже, вице-мичман? - парировал зампал. - Да и к тому же он и сам, как мы все сейчас слышали, не желает выдвигать свою кандидатуру на выборы. Вы, товарищ вице-мичман, можете его выдвинуть, коль вам так неймётся, в совет матросских и офицерских депутатов.
Но Виктор, вероятно, следуя императиву своего имени, желал непременно одержать победу над зампалом.
- Товарищ замполит, я вам так скажу, точнее, не только лично вам, а и всем кандидатам сразу: вы будете избираться, а он уже избранный. Это я понял, проанализировав его поступки, которым я был свидетель.
- Кем избран? Куда?
- Он судьбой избранный. Как сказал Иисус из Назарета, много званных, да мало избранных.
- Я повторяю, вице-мичман, прекращайте важнейшее политическое мероприятие превращать в фарс, руководствуясь какими-то туманными иррациональными соображениями. У нас сейчас плюрализм, конечно, но не театр абсурда. Если вы не прекратите свои попытки срыва собрания, мы будем вынуждены в отношении вас принять соответствующие меры!
Василию стало совестно и жаль Виктора, глядя на то, как практически чужой для него человек готов пойти на серьёзные неприятности из-за него только потому, что он в Василии сумел разглядеть «недюжинный» потенциал, одному Василию до этого ведомый, и поверить в него. Тем более, что Виктор сам признался, что редко в людях ошибается. А вдруг это ему тот матрос с гранитной стелы протягивает сейчас руку? Судьба сама даёт шанс. Он - избранный. Избранный на великие дела, а не на серые будни. Да, он не опытен. От слова совсем. Но разве капитанский опыт есть у моториста? Тем более у доктора-наркодилера. А Василий, в отличии от них, - кадровый офицер, подготовленный именно командовать, уметь правильно оценивать ситуацию и принимать решения. А опыт - это дело наживное. В конце-то концов и на президентов не учат, а вот Рейган, голливудский актёришка, стал президентом. Да ещё и каким! Дважды избирался! А Сталин? Вообще семинарист - поп! А страну в железо одел и войну выиграл, и атомную бомбу организовал - что бы кто о нём не говорил. Удача любит смелых. Это Василий уже твёрдо понял. И так, решено? Да! Авось, проскочим!
- Товарищ зампалит, товарищ капитан и просто все товарищи. Вице мичман подал мне идею. Пусть на первый взгляд и сумасшедшую.
- И не только на первый взгляд, - кольнул старпом.
- Но он поверил в меня,- продолжал Василий. - А верящих в меня я не предаю.
И повернувшись к Виктору.
- Спасибо, брат! Будь моим доверенным лицом в комиссии.
- Само собой. Как же иначе?
Василий пожал Виктору руку, хлопнул его по плечу и решительно направился к сцене, чтобы влиться в ряд кандидатов. Левитин сделал вид, что вообще Иволгу не знает, а старпом подошёл к капитану и что-то стал шептать тому на ухо. Капитан взглянул на Василия, понимающе кивнул головой и также шёпотом ответил Матроцкому, потом жестом подозвал к себе зампала и все втроём принялись оживлённо перешёптываться. Топилин всех в чём-то заверил и успокоил, а потом опять вернулся к трибуне и заявил:
- Ввиду того, что относительно лейтенанта Иволги штабом дивизии командованию нашей подлодки были даны особые инструкции, касающиеся его должностных обязанностей, он не может выдвигаться кандидатом на должность капитана подлодки.
Василий заподозрил своё начальство в нечестной игре - избавляются от народного кандидата, прикрываясь какими-то мифическими служебными соображениями. Но как ему правильно поступить? Пойти на конфликт с командованием, не начав ещё и службы и тем самым поставить крест на своей служебной карьере? Но где ему предстоит служить? На галере, где всё боевое снаряжение разворовано и разбазарено? Но зато есть прекрасная роща, пастбище, спортзал и кафешка. Это не мало. Но самое главное, если, конечно, Матроцкий не врёт, золотые унитазы! И ещё хренова куча золота! Но тут или пан, или пропал. А каковы его шансы победить? Думай, Вася, думай! Но если он сейчас отступит, проявит слабость перед начальством и уронит своё достоинство перед товарищами, как к нему в дальнейшем будут относится в его коллективе? Не будет ли он нелепо выглядеть и не станет ли объектом для насмешек? Человек без авторитета будет ли интересен такой незаурядной и волевой девушке как Алла?
Все эти мысли и сомнения мгновенно пронеслись в голове Василия. В решительные минуты его мозг работал со скоростью самой современной ЭВМ. Правда решение, которые принимал Василий нередко были скорее эмоциональными, нежели плодом напряжённых размышлений. Но только ли у него? «Психология в последний раз» - как сказал Франц Кафка. В основе вектора движения мысли зачастую лежит иррациональный мотив психики, когда человек при равных вводных, но взаимоисключающих данных, выбирает именно то, а не иное решение или отдаёт чему-то своё предпочтение. Почему одни философы становятся материалистами и атеистами, а другие идеалистами и мистиками? Вопрос в области психологии. Бытие определяет сознание. И если некто ещё в раннем возрасте проявляет свои наклонности и даже веру во что-то и при этом формированием их мировоззрения ещё никто не успел заняться, какое бытие определило сознание ребёнка? Религиозная семья или наоборот, полное игнорирование его родителями вопроса трансцендентности? Примитивный материализм, именуемый бездуховностью. Но в такие ментальные дебри сейчас мысль Василия не продиралась. Он решил проявить тактическую хитрость. Зря он что ли на командира учился? Надо брать превосходящего в силе противника манёвром в обход.
- А нельзя ли узнать, о какой такой особой инструкции относительно меня идёт речь? - спокойно и громко, так чтобы всем в зале было слышно спросил Василий.
- Лейтенант, вам знакомо такое понятие как военная тайна или в училище вам позабыли поведать? - надменно и с лёгким раздражением спросил Василия капитан.
- Так точно, товарищ капитан первого ранга! Я знаю, что такое военная тайна.
- Ну раз знаете, то тогда без лишних вопросов займите своё место в зале и будем считать, что с детской болезнью нашей юной демократии мы справились, - подключился и зампал.
Иленин солидарно с Матроцким злорадно улыбнулся.
Василий посмотрел в зал, ища среди остальных офицеров и матросов поддержки. Но увидел только чужие глаза. Кто из них его знает? Что он может им предложить? Для всех - он тёмная лошадка. На него они вряд ли рискнут поставить. Василий медлил - не спешил подчиниться приказу.
Старпом решил включить доброго полицейского.
- Василий Алексеевич, вы можете принять участие в депутатских выборах. Попробуйте себя вначале в качестве депутата и младшего офицера. Правильно будет познавать службу с азов и дополнительно заниматься общественной деятельностью. То, что вы не боитесь брать на себя большую ответственность, вас характеризует положительно, но, поверьте мне, старшему помощнику капитана подлодки ГШ-11 капитану второго ранга Матроцкому Оскару Владимировичу, что вам уготовлена не менее ответственная и, возможно, более яркая миссия. - сказал старпом, примирительно улыбаясь. - В зрелом возрасте вам будет, чем гордиться, вспоминая молодость, если, конечно, вы будете всегда поступать правильно - в строгом соответствии с приказами командования и должностными инструкциями.
Василий отдал честь. Сказал:-
- Есть, - развернулся на каблуках и с гордо поднятой головой, чеканя шаг, покинул сцену. Виктор пожал ему руку и сказал:
- Ты всё правильно сделал, но плетью обуха не перешибёшь. Это мафия. Они уже заранее между собой всё порешали. Эти выборы, наверняка, простой фарс для галочки, чтобы отчитаться перед партийным руководством о проходящей в нашем экипаже перестройке.
- Не в этом дело, Виктор. Мне старпом сегодня уже ранее намекал относительно какой-то для меня уготовленной работёнки. Каждому своё. Что ж посмотрим, что меня ждёт?
Тем временем замполит продолжал
- И так, после непредвиденной заминки, продолжим наше мероприятие. Вам слово, товарищ старшина первой статьи, - обратился Топилин к Грымчаку.
- Спасибо, товарищ замполит. Хм, значит так. Я - старшина первой статьи моторного отсека, Грымчак Анатолий Анатольевич, одна тысяча девятьсот шестьдесят третьего года рождения. Уроженец посёлка Комсомольский, что под Новосибирском. Сибиряк я, значит. Там же окончил среднюю школу и поступил после неё в машиностроительный техникум в Новосибирске. После его окончания в возрасте девятнадцати лет был призван на флот, в нашу тринадцатую дивизию на подлодку ГШ-11, где и проходу службу и по сей день. Правда, уже сверхсрочную. Что ещё о себе добавить? Комсомолец. Женат. Воспитываем сына. Ему уже два года. Не судим и ни в чём плохом не замечен. К своим должностным обязанностям подхожу ответственно. Теперь, почему я выдвигаю свою кандидатуру на должность капитана подлодки. Прежде всего потому, что считаю необходимым возобновить атомную тягу. Как и было задумано проектом. Да, мотор обойдётся нам в копеечку, но ведь не секрет, что есть на нашем борту довольно значительный золотой запас. Уверен, его должно хватить на переоборудование подлодки. Тюрьму надо вообще ликвидировать. И на минус первом этаже устроить ремонтно-механические мастерские.
- А как предлагаете поступить с гребцами и подступниками? - спросил ехидно старпом.
- Однозначно я сейчас не готов ответить на этот вопрос, но, уверен, если дело его коснётся, можно и тут что-то придумать.
- А чем вам плохи гребцы? - спросил капитан.
- Всегда технический прогресс оставлял без работы неквалифицированных работников, а здесь наоборот. Парадокс!
- Зато таким образом мы избавлены от многих проблем по снабжению топливом, тем более ядерным. Это во-первых. Мы не можем не согласовав наши намерения с международным сообществом, пойти на нарушения взятых на себя перед ними обязательствами, не рискуя осложнить с ними отношения. Из этого ясно, что вы, товарищ моторист, предлагаете авантюру чистейшей воды. Подобного рода вопросы вообще находятся за пределами компетенции командования подводного галеаса. Это во-вторых. Да и к тому же золото остаётся при нас. Это в-третьих, - парировал Иленин.
- Вы нас погружаете в дремучие века, товарищ капитан, - с пафосом произнёс Грымчак.
- Хорошо, а если я вас, Анатолий Анатольевич, задействую. Предложу вам подходящую для вас работёнку.
- Это какую же?
- По вашему профилю. Я из наших запасов золота создаю фонд развития науки и техники. Вам же предлагаю заняться разработкой вечного двигателя. Штаты и материальную комплектацию уже сегодня же оформлю. Ну что, годится?
- Так точно, товарищ капитан! Годится!
- Вот и договорились. Тогда и вы ступайте в зал, но свою кандидатуру непременно выдвигайте в подлсовет, товарищ старшина первой статьи.
- Простите, а что это такое - подлсовет?
- Совет подводного галеаса. Есть же поссовет, сельсовет, райсовет. У нас будет подлсовет матросских и офицерских депутатов.
- Понятно. Но межет, тогда лучше субсовет?
- А что такое субсовет?
- Совет субмарины.
- Понятно. Нет, слово субмарина - это наших врагов из альянса НАТО. Пусть это у них будет совет субмарины. Как у них есть парламент, конгресс, сенат, так пусть будет и субэдвайс или субмитинг как атрибут западного образа жизни. А у нас - подлсовет как наше исконно-посконное. - проявил принципиальность Иленин. И уже встав, обращаясь к залу:
- Демократия нужна не для того, чтобы расшатать или ослабить власть, а её задача - внедрение власти во все сферы народной деятельности.
Зал зааплодировал. Капитан продолжал.
- И подлсовет матросских и офицерских депутатов - призван укрепить дисциплину на подлодки и изменить отношение к службе, как уже к своему личному делу.
Опять аплодисменты. Олежек и Юра Шатунов защёлкали фотовспышками.
Моторист вернулся в зал. Зампал продолжил собрание.
- Слово предоставляется нашему доктору майору медицинской службы Левитину Рувиму Львовичу.
- Во-первых. Я хочу поприветствовать всех собравшихся в зале. Во-вторых, сразу доношу до всеобщего сведения. В случае моего избрания метамфетамин можно будет получать свободно практически в неограниченном количестве. Но в случае моего неизбрания - пардон, можете о нём вообще позабыть как и о сеансах сексотерапии с Кларой Тыывяу.
По рядам пробежал возбуждённый гул.
- Тише, товарищи, тише. - стал успокаивать зал зампал. - А вы, Рувим Львович, прибегаете к непозволительным приёмам, к шантажу, можно сказать. Нехорошо! Впредь постарайтесь избегать подобных акций. Иначе - будем вынуждены принять адекватные меры.
- Могу вас лично успокоить. Я, что хотел сказать, то сказал. Кому надо, меня услышали.
Так вот, продолжу. О себе. Я родился в интеллигентной семье в проклятом тридцать седьмом году.
Чтобы вам всё рассказать о себе, я не могу не рассказать о моих родителях и прародителях. Я считаю, как медик, генетику нельзя недооценивать. Ибо, могу вас, дорогие товарищи, заверить, не только бытие определяет сознание, но и наследственность тоже играет свою немаловажную роль.
И так мой род, - Левитин вдруг неожиданно прервался и обратился к Иленину. - Товарищ капитан, поскольку я имею законное право на полноценное выступление, на продолжительность которого не должна отрицательно сказаться подготовка к скорому прибытию в Северную Полмиру.
- Что вы имеете ввиду, товарищ майор медицинской службы? - спросил Иленин.
- Я полагаю, с вашей стороны будет обоснованным решением – дать команду "Стоп!" гребцам.
- Вы отдаёте себе отчёт в том, что говорите здесь? - возмутился зампал. - Не слишком ли на себя берёте, доктор?
- Или мы таки проводим выборы по полной программе, или вместо этого спектакля лучше посмотрели бы кино. Нет, конечно, вы спокойно можете пропустить мимо своих ушей мои слова и я прямо сейчас пойду отсюда в свой кабинет и подготовлюсь к высадке в Северной Полмире. Меня там хорошо встретят. Выслушают и поймут. А вот поймут ли вас?
- Рувим Львович, сколько вам надо времени на выступление? - дружелюбно спросил Иленин.
- Товарищ капитан, так ведь дело не во мне одном. А в процессе вообще. Вы же не желаете, чтобы он превратился в пустой фарс? Нет? Вот и я не желаю. Наше нежелания совпадают. По крайней мере я так надеюсь. Поэтому вполне будет правильно, если ГШ-11 сдвинется с места после того, как мы в политическом вопросе сдвинемся с места.
- Вы ещё не победили на выборах, но уже команды раздаёт, не слишком ли широко шагает, Рувим Львович? - возмутился зампал.
- Ой, я вас умоляю! Кто бы говорил! Сам не будучи капитаном, везде свой длинный нос суёт, - парировал Левитин.
- У вас нос таки длинее будет, - опять кольнул Топилин.
- Это на что вы намекаете, товарищ замполит? На мой пятый пункт? Нет, вы видили? И это интернационализм на деле!
- Предвыборные дебаты, как я погляжу уже стартовали, - иронично произнёс Иленин. - Хорошо. Думаю, что есть смысл остановить судно. Зампал с перекошенным лицом посмотрел на него, не ожидая такой лёгкой сдачи своих позиций капитаном Левитину. Капитан подозвал к себе старпома и что-то ему на ухо прошептал. Матроцкий выслушав инструкцию, кивнул и вышел из зала отдавать распоряжение гребцам.
Капитан сообразил, что шестьсот гребцов, имеющих как члены команды право голоса, оценят его жест - дать им передышку и возможность сообща обсудить предвыборную ситуацию, о которой в правильном ключе и должен был их проинформировать старпом.
Левитин молча проследил за старпомом и затем, удовлетворённо улыбнувшись, продолжил свои спич:
- И так мой род. Первые задокументированные о нём сведения упоминаются уже в Торе - Книги Бытия, но в столь давние времена не будем углубляться, а начнём изучение моего родословного древа с восемнадцатого века и для этих целей отправимся в отошедшую российской державе вследствие передела Речи Посполитой территории Российской империи, где на тот момент проживал Леви Ицхак бен-Меир Дербаремдикер или как он сам себя именовал Леви Ицхак бен Сара - мой пращур. Цадик из Бердичева. Про славный город Бердичев, я думаю, все слышали? Напомню вам, кто такой цадик. Цадик - так назывался и называется самый уважаемый духовный авторитет и праведник. Ицхак родил Иегуду, Мариам, Рахиль, Шмуля и Авраама. Авраам, самый младший сын Ицхака, переехал в Австро-Венгрию, где во Львове был раввином при синагоге. Авраам родил Исраэля, Теодора, Мойшу и Сару. Теодор получил во Львове медицинское образование. Таким образом он нарушил духовную линию нашего славного рода. Ему его же отец, Авраам, велел взять фамилию Левит дабы обозначить ею всё же принадлежность к колену Левита. Итак, Теодор Авраамович Левит - львовский врач в столице Австро-Венгрии Вене на одном съезде медиков-евреев случайно знакомится со своим коллегой Сигизмундом Шломой Фройдом, более известным широкой публике под именем Зигмунд Фрейд. Между ними завязалась дружба. Да, я забыл упомянуть вам, что тема конференции была что-то типа «Применение психотропных препаратов и анестетиков в медицине». А поскольку в ряде служб на определённые праздники священниками левитаии таки использовались свои средства, помогавшие им проводить длительное время служения и проникаться возвышенным состоянием духа, то Теодор мог уже с некоторым знанием этого вопроса консультировать Фрейда. Сам Фрейд активно употреблял кокаин и продавал его. На тот момент эта торговля и была его основным доходом. Дабы расширить рынок сбыта, он намеривался через эту медицинскую конференцию получить уже официальный статус терапевтического эффекта кокаина. Теодор и Сигизмунд Фройд в дальнейшем не теряли связь друг с другом и путём переписки информировали друг друга о своих эксперементах в области действия психотропов на ход лечения соматических и психических расстройств.
Во Львове у Теодора родилось трое детей. Самый старший Леонард - мой папа. Затем Роза и Ева. Перед самой Первой Мировой войной Теодор перебрался в Киев, где ему предоставили место в университете на медицинском факультете. Далее война, революция. Теодор поддержал большевиков. Поменял фамилию в новом советском паспорте на Левитин. Был главврачом в военном госпитале в Харькове. Там мой отец, Леонард Теодорович Левитин, получил медицинское образование и интерном был определён в губернскую больницу города Ростов-на-Дону, где я и родился в тысяча девятьсот тридцать седьмом году. Мой отец, врач-анестезиолог, был обвинён в незаконном применении психотропных препаратов - морфия. Одним из пациентов их больницы был первый секретарь ростовского горкома с сильнейшими болями в повреждённой на Гражданке коленной чашечке и, когда тому становилось в невмоготу, мой отец из сострадания ему вкалывал морфий. Слава Богу, ногу исцелили, но первый секретарь получил зависимость от морфия и требовал от моего отца его стабильно снабжать всё более возрастающими дозами. Отец отказался, первый секретарь в состоянии ломки, не контролируя себя, выстрелил в своём кабинете в портрет Сталина и, ужаснувшись содеянным, выбросился из окна третьего этажа здания ростовского горкома, перед этим оставив записку " Во всём виной Лео Левитин-сука!". Моего отца обвинили в сознательной диверсии против местного руководства партии и заменили расстрел на десять лет ГУЛАГа.
Я провёл своё детство в эвакуации в Баку, где и влюбился в море. В Баку мы и остались жить. Там я закончил школу. Хотел быть мореходом, но семейная традиция требовала, чтобы я стал медиком. Я решил совместить личное желание и долг перед своими глубокоуважаемыми предками и поступил учиться в Военно-Медицинскую академию имени Кирова в Ленинграде. Закончил при ней ординатуру в шестьдесят восьмом году. С тех пор несу службу на судах военно-морского флота Советского Союза. С восемьдесят второго года в глубинно-подсознательном флоте.
За отличную службу награждён медалью "За отличие в воинской службе" второй степени, часами "Адмиральские" с памятной гравировкой командира тринадцатой дивизии, благодарностями от командования с занесением в личное дело. Пользуюсь авторитетом и уважением среди сослуживцев, неуклонно повышаю свой профессиональный уровень и расширяю свой интеллектуальный кругозор. Женат. Жена - Ева Марковна. Есть двое детей - сын и дочь. Проживаем трёхкомнатной ведомственной квартире, предоставленной пять лет назад мне командованием тринадцатой дивизии. Беспартийный. Не судим. Из увлечений предпочитаю чтение научно-популярных журналов, книг, филателия и рыбки. Есть ещё дома собака - кокер-спаниель.
Это, что касаемо меня. Как мне кажется, я постарался, дорогие товарищи, мои не просто сослуживцы и пациенты, но военно-морские братья, рассказывать вам о себе как можно больше. У меня нет тайн от моих друзей.
Теперь моя предвыборная программа. Это не просто декларация за всё хорошее и против всего плохого. Это вовсе, поверьте мне, не пустые обещания. Это не авантюрные идеи. Это плод моих глубоких размышлений, это многолетний труд моей беспокойной души и солдатской совести. Хоть я и лекарь, моё дело спасать людей, а не наоборот, но на моих плечах погоны, а значит слово долг и честь для меня не пустые слова.
Здесь зал взорвался овациями и криками "Молодец!" и "Правильно". Левитин выставив вперёд ладонь, успокаивал возбудившееся собрание.
- Первое. Как я уже сказал, весь экипаж будет свободно снабжаться метамфетамином. Никто не имеет право лишать другого человека право на минуты счастья. И я вам дам таки счастье!
Аплодисменты.
- Второе. Присутствие института брака, этой ячейки общества, в жизни экипажа - абсурд. Наш экипаж - семья. Зачем нам отдельные ячейки? Поэтому будет правильно объявить свободные формы отношений на борту подводного галеаса. Мы одна команда, одна семья, у нас один курс, одна судьба!
Аплодисменты и крики "Правильно!", "Молодец!", " Жги, Львович!"
- Третье. Судьба золотого запаса подлодки должна решаться не одним лицом, пусть даже и капитаном. Золото должно принадлежать всем!
Аплодисменты, крики "Правильно!" и "Даёшь!".
- Четвёртое. Концепция противостояния двух политических систем - анахронизм. Подлодку надо перепрофилировать на круизную. И избавиться от этих позорных гребцов. Вместо них - ультрасовременный двигатель на тёмной энергии, сконструированный гениями Северной Полмиры.
Освободятся целых два этажа, которые можно использовать под комфортабельные каюты пассажиров судна или под сухогруз. Если договориться с картелем, можно тонны кокаина на нём из Колумбии в Европу возить. Представляете как мы поднимемся? Не чужой товар перевозить, а сами за своё золото у них купим оптом, а в Европе скинем раз в десять дороже.
Кое-кто захлопал и выразил в голос согласие. Остальные обдумывали предложение Левитина. Доктор решил торпедировать лёд недоверия.
- Чего тут думать? Мы разбогатеем сказочно, практически не рискуя. Всё станут миллионерами не в деревянных, а в долларах! Вот ты, - Левитин ткнул пальцем в кого-то в зале. - когда-нибудь хоть один доллар держал в руках? А я тебе предлагаю целую кучу долларов. Хватит, чтобы на тропическом берегу океана всю жизнь беззаботно жить, а не подо льдами свою жизнь проводить не известно во имя чего. Скажите: во имя Родины? А что она дала вам, мне, нам, простым людям, эта родина? Я вот только недавно ведомственную квартиру получил, а мой американский коллега за такую же службу имеет свой большой дом, несколько машин - сами знаете, какого качества - отличную пенсию и сбережения в банке на старость. Так ответьте мне, мы противостоим Америке, чтобы не отдать ей нашу бедность? Или собрались у американцев их дома и машины отобрать? Нет? Тогда в чём же дело? Что нам мешает свою жизнь построить как мы хотим? Пусть будет государство для нас, а не мы только для государства! Где нам обещанный коммунизм? Что после перестройки? Что такое социализм с человеческим лицом? А что, есть нечеловеческое лицо? Так это уже звериная морда. Мы всю жизнь видели только эту морду? Территории! Кому нужны наши бескрайние, дикие леса и болота, где ничего нормально не растёт? Хлеб и мясо закупаем у них, за океаном.
- Я требую прекратить антисоветский митинг! - Закричал зампал.
- Пусть говорит! Он правду говорит! Правда глаза колит? - отреагировали некоторые в зале.
- Вот, - Левитин показал пальцем на Топилина - Они нас семьдесят лет за правду расстреливали и на Колыму ссылали. Они при Сталине сто миллионов человек уничтожили! Если бы не большевики, то и Гитлер на нас не напал бы!
Из этого следует пятый пункт. Запрет на деятельность КПСС на борту подлодки ГШ-11.
Около третьи зала зааплодировали и криками поддержали предложение Левитина. Иленин, видя, что Левитин всё больше и больше накаляет ситуацию, намеренно стараясь её вывести из-под контроля и, возможно, захватить при помощи своих сторонников и наркозависимых, по его же вине, моряков власть на судне, принял решение своей капитанской властью лишить слова оратора.
- Всё! Хватит, намитинговался! Мы вас достаточно услышали, но всему есть предел. Займите своё место в зале. По регламенту слово предоставляется следующему кондидату. Вам слово, товарищ замполит.
- Вы никогда добровольно не откажитесь от власти, построенной на крови. Эти выборы - фарс, - не унимался Левитин. - Мы, народ, во имя торжества демократии и свободы...
- А не много ли на себя берёшь, выступая от всего народа, Левитин?- вмешался зампал.
- Вы боитесь, что мы с вас спросим за ваши кровавые преступления, за вашу тиранию! - уже хрипел Левитин. - За нами цивилизованный мир, а за вами зоны и тайга! Бездорожье и деревянные туалеты! За нами изобилие качественных товаров и красивая жизнь, а за вами дефицит и бабы в телогрейках! Мы тоже хотим срать на золотых унитазах.
- Левитин, вы или самостоятельно покинете сцену, или вас отсюда выведут на минус первый этаж. - спокойно, но категорично сказал капитан.
- Меня снимаете с выборов, как и лейтенанта?
- Нет, хотя, возможно, стоило б. - ответил Иленин.
Вы, товарищ капитан, всё равно не имеете на это право - это полномочия изберкома, который до сих пор так и не сформирован почему-то,- съязвил Левитин.
- Я предлагаю сразу после окончания представления кандидатов избирателям сформировать избирательную комиссию, - сказал Иленин. - Всё, не мешайте другим кандидатам.
- Я никуда не уйду отсюда, но просто молча поприсутствую. В принципе, я, что хотел, то изложил. Послушаю с интересом, чем власть нас хочет заинтересовать? - и Левитин занял место за столом и налил себе в стакан воды из графина.
Замполит заговорил:
- Я, Топилин Виталий Иванович, пятидесятого года рождения. Родился в военном городке в Германии, под Магдебургом. В офицерской семье. Мой отец служил тогда в МГБ.
При этих словах Левитин иронично ухмыльнулся и мотнул головой.
Зампал продолжал, косо взглянув на доктора.
- Мой отец, Топилин Иван Терентьевич, прошёл всю войну. Служил в особом отделе и в СМЕРШе. Награждён многими наградами и орденами. Мать моя была домохозяйкой, воспитывала троих детей. В школу пошёл я в Риге, куда перевели моего отца. Там же закончил школу. В молодости увлекался волейболом. После окончания школы в шестьдесят восьмом году поступил в Киевское высшее военно-морское политическое училище. Закончил его в семьдесят втором году. По распределению был направлен в глубинно-подсознательном флот на Балтике. В Калининград. Затем, в восемьдесят втором году был переведён в Североледовинск в тринадцатую дивизию. С тех пор несу здесь службу. Женат. Есть сын. Взысканий по службе не имею. Партийный, разумеется. Член коммунистической партии с семидесятого года - ленинский призыв в честь столетия со дня рождения Ильича. Был и остаюсь убеждённым коммунистом. Считаю, что Перестройка - это не признак несовершенства социализма и слабости КПСС, а наоборот - это свидетельство гибкости и способности к самосовершенствованию социалистической модели общества и силы коммунистов - мы не боимся признавать свои ошибки, совершённые в прошлом.
- Преступлений! Не бойтесь называть вещи своими именами. Сто миллионов, брошенных в жертву красному Молоху, - ошибка! Верх цинизма! Только сын сталинского палача так может смотреть на террор против своего же народа! - закричал с места Левитин.
Капитан ударил кулаком по столу.
- Левитин, вы обещали! Не способны держать своё слово - идите в зал!
- Молчу, товарищ капитан. Извините, погорячился, не мог сдержаться - просто само из возмущённой души вырвалось.
- Больше предупреждать не буду. - строго сказал Иленин .
- А, знаете, товарищ Левитин, может вы и правы, где-то кто-то, возможно, сознательно уничтожал или жертвовал советскими людьми. За это они потом были наказаны советской властью. А вы их тоже к невинным жертвам причисляете. Всё намного сложнее, чем вам кажется. И сто миллионов - это заранее лживая цифра, даже если вы в антисоветском угаре и жертв Великой Отечественной сюда причисляете. В отличии от вас, получившего представления о происходившем тогда из перестроечной прессы, я знаю из рассказов своего отца. Уже, выйдя в отставку, он мне многое рассказывал. Всякое было. Но он не кровавый палач. Иначе мы все, военные люди, чья профессия, прямо скажем - уничтожать бесстрастно врагов, тоже хладнокровные убийцы. А мой отец не был подонком и циником. Я его оправдываю не потому, что он мой отец, а потому что многие здесь присутствующие на месте наших отцов повели бы себя также. Уверен. Он никогда не нарушал ни закона, ни присяги - иначе, не ушёл бы в отставку с почётом в звании полковника. И вернёмся к настоящему.
Марксизм - не догма, марксизм - метод. И вооружённые марксистским учением, я уверен, мы сможем преодолеть имеющиеся сейчас проблемы и трудности. Да, не смотря на идеологическое различие, две политические системы могут и просто обязаны сосуществовать сейчас в мире, учитывая разрушительный потенциал современного оружия. Наша боеготовность и боеспособность, которую мы стремимся неуклонно повышать, призваны сдерживать нашего потенциального противника от агрессивных действий против нашей миролюбивой страны.
Сдержанные аплодисменты в зале.
- Из вышесказанного следует. Да, перемены уже давно должны коснуться и подводного флота, и нашего славного подводного галеаса. Но модернизация - означает совершенствование существующего на настоящий момент. Отрицание отрицания - означает привнесение частичных изменений в систему, а не огульное полное отрицание. Связующей нитью нас с прошлым нашего флота должна проходить верность ленинским принципам и воинскому долгу.
Сдержанные аплодисменты.
- Моё мнение: опытный командир - однозначно лучше всяческих дилетантов и политических авантюристов, склонных к демагогии. Поначалу я было намеривался принять участие в выборах капитана. Надо же поддержать демократическую инициативу личным примером. Если честно, то я предполагал, что кандидатов будет двое-трое, включая меня и Иленина. За капитана, как я предполагал, проголосует, конечно, большинство, но зато он одержит честную победу в избирательной конкуренции. И тем самым только укрепит свой авторитет среди подчинённых. А теперь, видя, как активность среди кандидатов превысила ранее ожидаемую, и что некоторые претенденты на победу являют собою потенциальную опасность для нашего подводного галеаса похуже прямого попадания торпеды, считаю, недопустимым перетягивать на себя одеяло с голосами избирателей. Победа должна быть над антисоветской оппозицией капитаном не просто убедительной, а просто разгромной. Это политически имеет огромное пропагандистское значение, товарищи.
Сдержанные аплодисменты.
- Поэтому, товарищи, я призываю всех отдать свои голоса за нашего командира, капитана первого ранга Иленина Константина Борисовича.
Сдержанные аплодисменты.
- Лично мне власть не нужна. Я человек скоромный, лишённый карьеризма и корыстолюбия. Душа за дело болит. Но считаю, что будет торжеством принципа социальной справедливости, если вы, товарищ капитан, один из троих золотых унитазов передадите в политотдел. А так у меня, собственно, всё. Если на моё предложение, товарищ капитан, дадите утвердительный ответ, готов быть вашим представителем в избирательной комиссии. Благодарю всех за внимание.
Сдержанные аплодисменты.
Капитан несколько секунд сидел, глядя вниз, потом взглянул на зампала и сказал:
- Я, конечно, вам благодарен за пример сознательности, благородства и всё такое. Но у меня есть один, всего лишь один к вам, Виталий Иванович, вопрос: а что если я не поделюсь с вами золотым унитазом? Что тогда, возьмёте свои слова обратно?
Зампал недолго моча мигал, удивлённо глядя на капитана и наконец спросил:
- Почему нет?
- Вы сами свой рейтинг только что уничтожили этим предложением. Надо быть до конца последовательным. Раз бескорыстие и честность, то значит во всём бескорыстие и честность. Таких, пусть, и не всегда понимают, но уважают. А значит, могут и поверить им. А кто ж вам-то поверит после унитаза? К тому же мне нет смысла с вами делиться, чтобы и меня не заподозрили в непорядочности, что, дескать, подкупаю конкурентов.
- Вы, товарищ капитан, в моём лице лишаете всю нашу коммунистическую партию золотого унитаза,- упрекнул Топилин.
- Вернее говоря, товарищ замполит, не в вашем лице, а в вашем седалище, - прдколол Топилина с лёгкой усмешкой Иленин.
В зале дружно засмеялись.
- К тому же просто нет у меня лишних унитазов. Один стоит в моём служебном туалете. Второй - это подарок всего экипажа на мою свадьбу. Третий - стратегический запас подлодки. Очень даже может пригодиться в дипломатических целях. Так-то, и покончим с дискуссиями на эту тему.
Топилин стоял в растерянности, не зная, что дальше ему делать: то ли обидеться на жадного капитана и примкнуть к Левитину, создав с ним демократическую коалицию, то ли полностью лечь под капитана, растеряв остатки авторитета, то ли выбрать третий вариант, который он по причине расстройства чувств не мог сейчас сходу придумать. Чтобы успокоиться и собраться с мыслями зампал решил уединиться.
- Да? Ну и ладно,- спокойно ответил капитану Топилин. - Кто следующий возьмёт предвыборное слово? Может вы и возьмёте, Константин Борисович, коль уж начали вести со мною диалог? А мне необходимо отлучиться, чтобы проинформировать центр о начавшейся процедуре избирательной компании, - и не дожидаясь ответа капитана зампал сошёл со сцены и покинул зал.
- Могу и я. Но, может, Оскар Владимирович хочет? - сказал Иленин.
Старпом замахал рукою.
- Нет-нет, спасибо, но, если не возражаете, я после вас, Константин Борисович?
- Да? Хорошо - мне без разницы. Могу и я первым. Гм! Ну что? Чтобы не отбирать лишнее время у всех нас, я не буду вам говорить, кто я, откуда, про свою жизнь рассказывать. Вы, наверняка, сами уже всё знаете про своего капитана. А если что-то не знаете, то досочинили, как кому его воображение подсказало. Теперь, так сказать, предвыборная программа. Её просто нет. Нет и быть не может у меня, действующего капитана. Какая, нахрен, программа? Я не собираюсь переиначивать положение дел, за которые несу персональную ответственность. Считаю, что под моим руководством на нашей подлодке крупных ошибок или тем более каких-то серьёзных нарушений устава и закона, приказов командования дивизии совершено не было. Я за этим слежу...Что менять? Себя считаю соответствующим занимаемой должности. Я и против выборов был. Принял в них участие, чтобы только сохранить должность и стабильность на борту,а также сохранность материальных ценностей. Слишком много крыс развелось, которые хотят дорваться до сыра. Дырки вам от сыра!
В зале расслабленный смех.
- Ну вот, собственно и всё, что должен был вам сказать, товарищи, - подытожил Иленин. И обращаясь к старпому. - Вам слово, товарищ Матроцкий.
- Благодарю. Я, пожалуй, всё же расскажу о себе. Вероятно, не все знают хотя бы основные вехи моей биографии, чтобы получить исчерпывающее представление о моей кандидатуре.
Я - Матроцкий Оскар Леонидович. Родился третьего мая одна тысяча девятьсот сорок шестого года в городе Орша, что в Белоруссии в семье школьного учителя по русской литературе Владимира Никоновича. Мой отец в сорок четвёртом вернулся с фронта без правой кисти и с орденом красной звёзды на груди. Всю жизнь до пенсии учительствовал. Нас, меня и младшего брата, воспитал порядочными людьми, патриотами. Мой дед, Никон Матроцкий служил священником в селе под Оршей до тридцать четвёртого года, пока из-за прогрессирующей катаракты не ослеп. Затем свою оставшуюся жизнь жил или на иждивении у своих взрослых детей - благо их у него было восемь человек, которых всех благополучно вырастили и вывели в люди, или иногда занимался с другими детьми репетиторством по иностранным языкам. Мой дед говорил своим детям и нам, внукам, так всегда: служить Богу - значит служить честно людям. Поэтому его дети стали порядочными и уважаемыми людьми. Почему я так много говорю о своём деде-священнослужители? Потому, что он многое мне в моём духовном развитии дал. К тому же, к моменту моего появления на свет он уже был расстрижен по причине здоровья. Но он наизусть знал все священнописания и огромное количество светской литературы. Знал три иностранных языка. Прекрасно знал европейскую философию и, между прочем, был очень лоялен к марксизму, говоря, что Маркс с его идеей бесклассового общества, построенного на принципах абсолютного гуманизма и заповедей Христовых не противоречат один другому. Просто Маркс, говорил дедушка, Бога выводит из любви к ближнему, а не следует завету возлюбить ближнего и прощения исходя из их авторства ради спасения души. Твори добро, желай другим добра и ты спасёшься, - говорил мне дедушка. При этом, будучи незрячим он, каким-то обострённым чувством в следствии слепоты мог знать, что надето на человеке и какого цвета одежда. Даже мог предвидеть наперёд события. Мог и молитвой боль утихомирить чью-то или даже исцелить. "Моя незрячесть - была целесообразна промыслу Божьему", говорил он. Прожил сто лет, скончался в семьдесят первом году. До конца дней своих сохранял необычайную ясность ума и лёгкость духа.
Теперь обо мне. Я там же, в Орле, закончил семь классов, поступил в ФЗУ на электрика - хотел побыстрее слезть с родительской шеи и помогать семье. После окончания училища работал слесарем-электриком в железо-дорожных мастерских два года до призыва в армию. Был призван на Тихо-Океанский подводный флот в шестьдесят шестом году. В шестьдесят восьмом году перевёлся в город Палдиски, Эстонской ССР в центр подготовки экипажей атомных подводных лодок. После его окончания в звании мичмана прослужил на Балтийском флоте три года, пока не поступил в Первое Балтийское военно-морское училище в Ленинграде. После его окончания в семьдесят седьмом году был направлен в нашу тринадцатую дивизию Северо-Ледовитого глубинно-подсознательного флота, где и прохожу службу и посей день, чему вы можете быть свидетелями.
Так случилось, что я не женат до сих пор. Просто жаль ту женщину, которая со слезами будет провожать меня в поход и с волнением каждый раз ждать возвращения. Насмотрелся я на жён моих сослуживцев и на наших махальщиц. Жалко мне их. Так что я женат на службе, выходит. Имею поощрение и благодарность от командования за отличную службу.
Кажется, достаточно о своей персоне поведал. Перехожу к предвыборной программе. Но вначале хотел бы прояснить один вопрос, затронутый Левитиным в его панегирике. Рувим Леонардович, а что это за двигатель такой на тёмной энергии, который якобы разработали в Северной Полмире?
Левитин, не скрывая явного удовольствия от того, что вскользь им упомянутое достижение учёных Северной Полмиры произвело на присутствующих рядом конкурентов рассчитываемый эффект ( он, медик, знает об этом секретном изобретении и даже имеет на него выход, а военные инженеры нет), с улыбочкой ответил:
- А что, заинтриговал?
- Признаюсь да, но, боюсь, вы просто блефуете.
- Могу вас лично, Оскар Владимирович, - имя доктор выговорил нарочито отчётливо, почти по-слогам.- и всех остальных ответственно заверить: я, так сказать, за свой базар отвечаю.
- Доказательства? - вмешался капитан.
- Предоставлю по месту, в Северной Полмире. Сейчас вкратце могу только его принцип действия рассказать.
- Хорошо, рассказывайте, - согласился Иленин.
- Как я уже говорил этот двигатель работает на тёмной энергии, генерируемой человеческим подсознанием. И чем более будет превалировать в поведении человека подсознательные мотивы и безусловные рефлексы, тем больше вырабатывается эта энергия. Но особенно качественная энергия излучается ещё недавно бывшими праведниками - вашими Адамами, пышущих гневом, горящих похотью, исходящих алчностью и проявляющих безжалостность к другим. Лучше, когда без алкогольной и наркотической стимуляции. Регистратор аж зашкаливает! Особенно.. когда они жертву приносят Тёмному Владыке, и не кого-нибудь, а ребёночка, почти ещё младенца, как славном граде Карфагене. О! Тогда энергии генерируется столько, что можно целую флотилию таких подлодок как эта месяц снабжать.
Левитин увидел по суровым взглядам на него смотрящих моряков, что его слова не нашли поддержки и одобрения среди них.
- Какая мерзость! Да вы просто бредите от своих наркотиков или просто издеваетесь над нами! - прокричал Матроцкий.
- Отчего же-с? Смею вас заверить, Оскар Владимирович, иногда жизнь преподносит нам очень даже занимательные сюрпризы. На свете много есть такого, что и не снилось нашим мудрецам.
- Львович, хватит всякую китайскую хрень тут нести,- прорычал капитан.
- Какую китайскую?- удивился Левитин.
- *** Ню. Знаешь такую? Вот! Заебал уже всех. Я извиняюсь, конечно, товарищи, но просто слов уже нет! - сердился Иленин.
В зале одобрительно загудели, проявляя поддержку своему капитану.
- Ты добьёшься того, что мы тебя в сакральную жертву принесём, - шутливо предупредил Иленин.
- Угрожаете применением насилия и незаконными репрессиями? - прогнусавил Левитин.
- Не хочется терять лицо и опускаться до вашего уровня. Забыли про офицерскую честь? Я обязательно доложу командованию о вашем поведении, несовместимым с обликом советского офицера, - сказал старпом.
- А что я такого сделал? Я всего лишь ответил на заданный мне вопрос вами же правдиво и достаточно подробно. Я понимаю, факты вас шокируют и вызывают своей неординарностью здоровый скепсис. Но не надо сводить дело к моей персоне.
- Рувим Львович, вы ручаетесь за сказанное вами? - спокойно спросил старпом.
- Разумеется! Полгода назад, когда мы были в Полмире последний раз я лично находился при испытаниях двигателя. Честно признаться, я сам был шокирован!
- А как вы оказались в этой секретной лаборатории?
- Меня пригласили руководители фонда перспективных проектов и кураторы общества "Ледяной розы", в котором я имею честь состоять.
- Что это за общество?
- Я не могу передать публичной огласке конфиденциальную информацию, за разглашение которой меня подвергнут серьёзным санкциям. Я и так вам разболтал больше, чем можно.
Иленин глянул на часы.
- Однако время уже натикало. Выборы выборами, а ужин никто не отменял. Полчаса осталось до ужина. Оскар Владимирович, вы ещё будете говорить?
- Да, я закончу изложение своей программы. Но прежде, товарищ капитан, после ужина предлагаю нам, четырём кандидатам, включая Левитина, собраться хотя бы у меня - в зеркальном кабинете для обсуждения здесь прозвучавшей интересной информации.
- Ну, коль так считаете нужным,- без энтузиазма ответил Иленин. - Но, может пора дать команду гребцам "Полный ход"?
Здесь все, зампал, старпом и доктор, стали просить не спешить без проведения выборов заходить в Северную Полмиру. Капитан решил, что ничто не мешает ему проявить в этом вопросе демократизм. Матроцкий продолжил:
- Я в отличии от замполита свою кандидатуру в пользу капитана снимать не буду. И вот почему. Я не доволен многими негативными явлениями на корабле, а таковые, как я считаю в отличии от капитана, есть. И хочу предотвратить появление ещё более опасного поворота ситуации в будущем. Капитан, почивая на мягкой перине удовлетворения своим привилегированным положением, не готов к превентивным мерам, требующих ряд мер мобилизационного характера.
- А что вам сейчас не нравится, Оскар Владимирович? - спросил Иленин.
- А вот, что хотя бы: бесконтрольная наркомания на судне - это раз. Экипаж, особенно командный состав, который призван подавать пример подчинённым, погряз в разврате, пьянстве и, как я уже говорил, наркомании. Одним словом, моральное разложение и деградация. Это два. Поэтому остро стоит вопрос относительно интеграции в наши ряды Адамов. Мой первый пункт программы. Запрет, вплоть до тюремного срока и переформатирования распространение и употребление психотропных и наркотических средств, а так же алкоголя на борту корабля. Это что такое? В стране наоборот идёт бескомпромиссная борьба с такими негативными явлениями, а у нас тут бардак, понимаешь ли. И ответственен за это - счастливый обладатель унитазов - наш многоуважаемый капитан.
В зале многие недовольно загудели, но кое-кто зааплодировал и крикнул "Правильно!"
- Считаю, что судовое золото надо сдать государству для благотворительных целей. В общем дисциплину необходимо срочно укрепить самыми решительными мерами. Это первоочередное. Я закончил.
- Собрание, посвящённое выборам капитана, на сегодня объявляю закрытым. Организованно выходим из зала и на правляемся на ужин. Всем приятного аппетита! - сказал Иленин.
РАЗБОРКИ.
После ужина в зеркальном кабинете старпома собрались Иленин с Топилиным и Левитиным. Матроцкий сразу стал расспрашивать доктора.
- Рувим Леонардович, здесь в узком кругу старших офицеров мы можете нам более подробно рассказать о некоем обществе "Ледянная роза", в котором, согласно вашим словам вы состоите?
Левитин молча смотрел на стол, положив перед собою руки ладонями вниз. Потом взглянул на старпома и капитана.
- Я же вам уже говорил, что разглашение информации о нём чревато для меня серьёзнейшими последствиями.
- Товарищ майор медицинской службы, мы вас здесь не упрашивать собрались, а расспрашивать. Разницу улавливаете? Если вы нам дадите исчерпывающую информацию об этой тайной организации, я думаю, мы сможем вам помочь.
- Вопрос в том, что я не нуждаюсь в вашей помощи. Я просто мудро избегаю неразумных решений. Ваша ошибка в том, что вы думаете, будто я связался с какой-то дурной компанией и меня надо спасать. Отнюдь. Это я для вас простой судовой медик, а там я член элитного союза - братства, если хотите, с практически неограниченными возможностями и перспективами для его членов.
- Хорошо, но вы можете сообщить нам, каковы задачи ставит перед собою это общество?
- Самые грандиозные.
- Ну какие например?
- Объединить всё человечество под своею властью.
- Да? Допустим. Объединили, что дальше?
- Дальше трансформация человека. Физическая и духовная.
- Какая?
- В сверхчеловека, равного олимпийским богам, лишённого предрассудков и рабской морали, осознавшего себя хозяином жизни.
- Что, всех богами сделаете?
- Все богами быть не могут. Бог - это повелитель. Всё повелителями быть не могут. Это элита, повелевающая двуногим скотом.
- Во как?! А как же избавление от рабской морали?
- Это касается только расы сверхчеловеком ибо мораль только для простых людей.
- Ну такое, положим, мы уже слышали, - вступил в разговор зампал. - От нацистов, которые вас, евреев, между прочим, считали недочеловеками. И не только вас, но и нас, славян. А мы их самих уничтожили. Странно от вас слышать такие идеи, доктор.
- Это не нацизм. Это элитаризм. Он интернационален по-сути, как и ваш коммунизм. Мы не выделяем нацию или культуру. Мы прогрессируем вид.
- И в этом деле вам подмогой тёмная материя?
- Да. Её на три четверти больше энергии, излучающей фотоны, светлой энергии электромагнитного происхождения. Тёмная энергия проявляется в гравитации.
- А каким образом аккумулируется эта тёмная энергия? – спросил старпом.
- Тёмная энергии аккумулируется в тёмной материи, в грязи под ногтями. Ладанки с остриженными ногтями пост-Адамы там носят на груди у сердца – источника излучения негативных эмоций, а потом их сдают приёмщику с электронными весами в пункте энергозаготовок.
- Прямо чёрная магия, - с отвращением прокомментировал Матроцкий. - А какая ваша задача на ГШ-11, захват власти?
- Нет, не захват, а приход к власти путём демократического волеизъявления экипажа. - поправил доктор.
- Вы так уверены в своей победе? - спросил капитан.
- Шанс есть.
- Ну-ну.
- А что мешает нам его сейчас арестовать после того как он сам признался в том, что он вражеский агент? - спросил зампал у своих коллег.
Иленин только рассмеялся в ответ.
Матроцкий сурово глянул на доктора и ответил.
- Всё не так просто, товарищ замполит. Во-первых, у нас против Левитина ничего нет, кроме его устных слов - сегодня он это болтает, а завтра откажется от них и другое запоёт. Кроме дисциплинарного взыскания, то есть простого ну-ну-ну, мы ничего к нему не применим. Во-вторых, лишать судно врача мы тоже не имеем права, пусть это врач и для низового состава. В-третьих, за него бунт поднимут им посаженные на иглу матросы и старшинский состав. Возможно, и некоторые офицеры. В-четвёртых, и это самое главное обстоятельство, мы не знаем вес этой "Ледяной розы" в Северной Полмире. Понимаете? Мы не знаем, как отреагирует руководство Северной Полмиры на изоляцию Левитина при том, что многие там ожидают его победы на капитанских выборах. А влияние Северной Полмиры на Москву нельзя недооценивать. Это уже, как видите, большая политика.
- Вот и я об этом же. Нечего вы со мною не сделаете, - не без злорадства заметил Левитин. - Понимаю, я вам несимпатичен, но это как неприятный родственник, прописанный на вашей жилплощади. Приходится его терпеть - а что же тут поделать? Да. И делить с ним кухню и унитаз. Константин Борисович, что отдал, то твоё.
Иленин брезгливо скривился и сказал:
- Ну, достаточно на сегодня было балагана. Пора расходиться. Раз сегодня в Северную Полмиру не заходим, мне необходимо дать команде соответствующие распоряжения. Оскар Владимирович, вы наведайтесь на первый этаж к гребцам. Проследите, чтобы там было всё в порядке.
- Есть!
- А выборы завтра, как и планировали? - спросил Топилин.
- Да, завтра с ними закончим, - ответил Иленин.
- Давайте с утра проведём процедуру, чтобы к обеду закончить, а вечером уже быть в Северной Полимире, - предложил Левитин.
- Что не терпится усесться на капитанские кресло? - зло спросил Иленин.
- Правильно было бы сказать, на капитанский унитаз, - парировал доктор.
- Ну, а почему бы и нет? Думаю, с утра было бы нормально. Сразу после завтрака, - прервал перебранку капитана и доктора старпом. - Проведём дебаты, выборы председателя избирательной комиссии, сформируем состав комиссии и можно голосование проводить с перерывом на обед. Я правильно рассуждаю, товарищ капитан?
- Да, полностью с вами согласен, товарищ старпом. На том и порешили, значит. Всё, совещание объявляю закрытым. Приступаем к исполнению своих прямых обязанностей. - скомандовал капитан.
МИССИЯ.
Матроцкому было необходимо обязательно найти Иволгу. В его каюте Василия не было. На этаже не знали, где он находится. Старпом решил проверить одну свою догадку и отправился в офицерский лазарет. Василий действительно оказался у Аллы - сидел в накинутом на плече белом халате на краю её койки и держал в своей руке её руку, и о чём-то ей говорил тихо, слегка улыбаясь.
Матроцкий, входя в бокс предупредительно постучал по косяку двери. Иволга с удивлением увидел старпома.
- Оскар Владимирович?
- Добрый вечер, Алла. Как вы себя чувствуете? - мягким голосом поинтересовался Матроцкий.
- Здравствуйте, спасибо, уже намного лучше.
- Ну и хорошо. Обязательно выздоравливайте, - затем обратился к Иволге. - Василий Алексеевич, а я за вами. Как вы уже поняли, дело не терпит отлагательств.
- Да, иду, - и обращаясь к Алле. - Ну, мне пора. Выздоравливай!
- Пока, до завтра!
В коридоре этажа старпом с озабоченным лицом заговорил:
- Идём ко мне в зеркальный кабинет. Дело принимает крайне опасный поворот. Настал тот момент, когда вам предстоит узнать о своей миссии.
Василий с одной стороны был приятно взволнован торжественностью момента, а с другой встревожен словами старпома о каких-то проблемах.
В зеркальном кабинете Матроцкий, не вводя сознание Иволги в изменённое состояние, сразу стал вводить того в курс дела. Но Василий вдруг поднял руку и спросил:
- Оскар Владимирович, если не секрет, почему здесь всё стены в зеркалах?
Старпом улыбнулся и ответил:
- Здесь раньше мы, узкий круг командования подлодки, играли в домино и чтобы никто из стоящих сзади за спиной не сливал жестами твои камни другим игрокам мы облицевали стены зеркалами - сразу видно, как себя кто ведёт.
- Понятно, спасибо. И всё, только поэтому, других причин не было?
- Не знаю, просто красиво. Всё, ещё вопросы не по-теме будут?
- Никак нет. Виноват, что отвлёк вас.
- Да ничего. И так слушай, лейтенант, внимательно слушай. - минуты две старпом молчал, собираясь с мыслями, потом заговорил. - Сегодня вы, Василий Алексеевич, сами были свидетелем того, как один из членов нашего экипажа открыто признался в своём служении Ха-Ахарон-Адаму, Последнему Человеку - главному врагу Адаму, Первому человеку.
- Вы имеете ввиду тираду Левитина? - спросил Василий.
- Именно.
- Вы полагаете, он всерьёз говорил?
- Определённо. Вот на том самом же стуле, на котором вы сейчас сидите Левитин час назад подтвердил, сказанное им в актовом зале. Чему тут удивляться? О противостоянии света и тёмной материи я вас уже ранее предупреждал. А доктор у меня уже давно вызывал подозрения и нередко непонимание его некоторыми поступками и методами лечения. Но теперь всё сошлось.
- Что же теперь с ним будет?
- Вы имеете ввиду, какова будет реакция командования на его демарш?
- Да.
- Официально никакой.
- Но вы же сами сказали, что он враг.
- Да, говорил. Но чей враг? Иленину он просто конкурент на выборах, свои прямые обязанности на борту судна выполняет. Наркота - так это уже явление со стажем, не сегодня обнаружилась. Его антисоветские взгляды открыто многие журналы и газеты в Москве печатают. Он не оригинален, к сожалению. Поэтому для власти он сейчас не враг. Она - да, ему враг, а он нет.
- И что делать?
- Есть одна идея, - старпом заговорщики подмигнул Василию. - И в этом деле, в деле планетарной важности - не побоюсь этого слова - вам, товарищ лейтенант торпедного отсека, отводится ответственейшая роль. Но всё по порядку.
Что такое Северная Полмира, я вам в общих чертах уже обрисовал. Но её истинная миссия была - бывают и у городов миссии - по крайней мере официально декларируемая, быть географической базой для Адамов, где бы Адамы, трансформируя нисходящую с верхних сфер энергию заряжали бы ею северный полюс, таким образом усиливая магнитосферу Земли, необходимую для защиты озонового слоя от космических радиоактивных ветров. Повторяю, это официальная доктрина Северной Полмиры. Вдруг, если б мировая пресс о ней пронюхала как-то.
- Как? - удивился Василий.
- Эти журналисты такие ужасные проныры, что неудивительно было бы, если б они и под льдами Северного Полюса что-нибудь сенсационное разнюхали. И если б какая-нибудь научная субмарина, исследующая дно Северо-Ледовитого океана, наткнулась на Северную Пальмиру.
- А американцы?
- Американцы про неё давно уже знают. И какая-то тайная связь между американцами и кем-то из Северной Полмиры чётко прослеживается.
- Это измена?
- Кому?
- Советскому Союзу.
- Формально нет. Официально Пальмира не часть Советского Союза, у нас нет юридических прав согласно международному праву на территории в нейтральных водах. Это поселение даже не научная советская стационарная глубоководная база. Так, непонятно что. Поэтому контролировать процессы на Северной Пальмире мы можем только нелинейным способом. Да и потом ещё неизвестно, кто кого реально контролирует, учитывая, что на Северной Полмире сконцентрирована практически интеллектуальная и духовная элита, как из нашей страны, так и других стран, подконтрольных Москве, и её ментальный потенциал наверняка намного превосходит обитателей Кремля. Но проблем особых до сих пор не было. Вершина иерархии общества Полмиры - Красный Ареопаг был нам до сих абсолютно лоялен и политически с нами солидарен. Но, как сегодня подтвердилось, он к сожалению, не является единственным влиятельным центром. Там, каким-то ускользнувшим от нашего внимания образом образовался и второй, альтернативный и антагонистический официально существующему - Красному Ареопагу. К сожалению, один из основных законов диалектики - единство и борьба противоположностей проявился и в Северной Полмире. Этим вторым силовым центром Северной Полмиры оказалось тайное общество "Ледяная Роза" . Кто в неё входит, нам не известно. Известен только вектор интересов этого общества, и то со слов Левитина. Это общество опасно своим научно-технические потенциалом и его широким проникновением в самые различные слои нашей и других стран.
Теперь, товарищ лейтенант, что касается непосредственно вас и ваших задач в свете вышесказанного. Как я уже сегодня ранее говорил, тех торпед, которыми вам учили стрелять у нас нет.
- И это печально - у меня всегда аж мурашки по коже бегали от возбуждения, когда мы торпеду пускали, - с лёгкой грустью признался Василий.
- Не стоит расстраиваться так преждевременно, Василий Алексеевич. Методика физического уничтожения противника является уже почти анахронизмом вследствие того, что теперь в условиях постиндустриального общества, окончательно вступившего в эпоху глобализма, задачей является не захват территорий или природный ресурсов, а центров власти и экономических субъектов. Зачем нам захватывать целиком Японию, уничтожать её авианосцы как это делали а американцы во Второй Мировой и уж тем более подвергать ковровым бомбардировкам Токио и сбрасывать атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки, убивая сотни тысяч мирных людей и разрушая всю инфраструктуру. Какой смысл в выжженной земле, заваленной обгоревшими трупами? И всё ради того, чтобы завладеть производственными мощностями компании "Panasonic" или "Mitsubishi"? Не проще ли и разумнее просто завладеть их ценными бумагами и получать в свой карман от их деятельности прибыль?
- Да, пожалуй, с вами трудно не согласиться. Хотя, я не думал так на эту тему. Всегда считал, что если враг не сдаётся, его уничтожают. Или ты его, или он тебя. А вы вот другую стратегию предлагаете, - поделился своими сомнениями Иволга.
- Сунь Цзы, великий древнекитайский теоретик военного дела в своём знаменитом трактате " Искусство побеждать" говорил, что высшее достижения военной стратегии разрушать не врага, а его замыслы, оставляя не тронутым его военный и экономический потенциал. То есть из врага делать друга. Не подкупая, не договариваясь - это сделка, торг. Любая сделка временна. Дружба основана на симпатии, радостном интересе. Дружба - это идеальная победа. Но для этого надо суметь перестроить всю экзистенциальную парадигму врага. Вообще идеальный вариант, когда искусно задаётся только импульс врагу, а он сам перестраивается. В результате бывший враг становится верным союзником и партнёром, оказывающим всестороннюю помощь и поддержку. Советский Союз теперь сам перестраивается, позиционируя себя уже не идеологическим и политическим врагом империалистического Запада, нисколько не изменившего своей звериной сути, а его партнёром и, возможно, скоро сами в их стаю как союзники попросимся. Это победа Запада в холодной войне.
Менее масштабная победа - самонейтрализация врага. Он теряет к вам всяческий интерес, переключаясь на других. Это победа только тогда, когда и у вас нет никакого интереса к нему - пользы от него никакой, главное, чтобы вреда не причинял. И уж совсем сомнительная победа - в результате открытого противостояния. Враг сильный, с хорошо развитым богатым ресурсом может быть побеждён только в разрушительной, взаимоистощающей войне. В результате такой тяжёлой победы над сильным противником, победитель и сам выйдет истощённым, и может вследствие этого стать лёгкой добычей других недругов или лицемерных "друзей" по необходимости. Быстро и легко можно победить только слабого противника. Эта победа не прибавит доблести победителю и страха другим перед победителем.
Из этого следует, что нами разработанная стратегия соответствует принципу максимальной победе - добровольной сдаче врага. Пусть не целиком всего государства и тем более военного блока, но его отдельными боевыми единицами, что тоже, несомненно, ослабит потенциал противника.
Далее Матроцкий опять извлёк из зеркального шкафчика бутылку с чёрной этикеткой, на которой белыми буквами было написано "Jack Daniels" , два круглых стакана, керамическую пепельницу в виде кита с широко раскрытою пастью, настольную зажигалку-муляж гранаты М-67 и пачку "Marlboro".
- Из трофеев, - с довольной улыбкой пояснил старпом. Затем открыв одно из зеркал, за которым находился пульт управления освещением и климат-контролем зеркального кабинета, увеличил вентиляцию помещения. Налил по-половине стакана и спросил:
- Не возражаете?
- Нет-нет, а что это на сей раз? На политуру не очень похоже, - ответил Иволга вопросом на вопрос.
- Бурбон. Американская версия виски, кукурузный напиток. Пейте небольшими глотками. Да, вы хоть поужинали?
- Да, спасибо. Я поел.
- У меня ничего особенного нет. Могу на закуску предложить только фисташки и кешью.
- Это такая рыба? - поинтересовался Иволга.
Матроцкий рассмеялся и ответил:
- Нет, орешки такие. Из Индии. Не пробовали?
- Нет, но любопытно.
- Вот и расширите немножко свой кругозор,- улыбнулся Матроцкий, достав две вазы с фисташками и кешью и отдельную пиалу для шелухи. Несколько минут они молча просто потягивали бурбон и жевали орехи. Василий прервал тишину, лаконично озвучив впечатления от угощений:
- Вкусно.
- Что именно?
- А всё - и виски, и орешки.
- Да? Ну и славно, - улыбнулся Матроцкий. - Да, так вот - продолжу свой инструктаж. Согласно концепции максимальной победы, вражеский корабль надлежит в целостности и сохранности с неистраченным боекомплектом и запасами для жизнедеятельности, хорошо подготовленным экипажем умыкнуть на свою базу. И боец, в дальнейшем именуемый торпедой, самыми разнообразнейшими путями попав на борт корабля должен либо нейтрализовать командование и команду судна, либо, что ещё предпочтительнее, переманить на свою сторону.
- Именуемый торпедой? - не веря своим ушам, переспросил Иволга.
- Именно так, товарищ лейтенант. А поскольку торпеды у нас - основное средство поражения надводного противника, то соответственно, вы и есть наше главное оружие, Василий Алексеевич.
От удивления Василий даже поперхнулся бурбоном.
- Я?
- Именно так, вы. Причём, что не может не вызывать печали, в единственном числе, - с грустью на лице заметил Матецкий.
- Почему? А что, других на это дело больше не нашлось.
- Нет, почему же? Когда-то были и другие, но Левитин их, говоря профессиональным языком, дезактивировал, сволочь! Наркотою, своею эстонскою шлюхой...
- Кларой Тыывяу?
- Ею.
- Видел я как это он делал с Данилюком, - сказал Иволга.
- Угу, и прочими буржуазными ценностями, разлагающе действующими на девственное сознание советских моряков. Так что теперь они представляют угрозу не для вражеских судов, а скорее для наших, в том числе и этого подводного галеаса ГШ-11. А ведь ещё не так давно такие подвиги могли вершить, в том числе и ваш покорный слуга.
- Да? Интересно! Расскажите, Оскар Владимирович? - у Василия аж глаза загорелись.
- Обязательно, тем более, что вам полезно будет на примерах и поучиться. Вообще способов мягкой нейтрализации вражеских объектов много разработано, плюс к тому же, допускается и проявление военной смекалки, то есть творческий подход.
Это как?
- Понимание, что, кому и когда говорить. Современное противоборство антагонистических систем заключается прежде всего в манипулировании подсознанием масс. Не зря же мы гордо именуемся глубинно-подсознательном флотом. Потому, что наше поле сражения - подсознание человека. И здесь всё сгодится: и дезинформация, и полуправда, и подмена архетипов коллективного бессознательного, и искажение памяти объекта об утробном опыте и даже массовый гипноз, чтобы люди поверили в ту ***ню, что ты им внаглую втюхиваешь. Ведь, что такое так называемая реальность и насколько она объективна? Кант базировал наши ощущения на фантазии, Шопенгауэр вслед за ним тоже на представлениях. То есть, что придумало наше подсознание, то оно и есть. Главное самому в это на какое-то время поверить.
- А как же "материя-объективная реальность, данная нам в ощущениях"?
- Не будем, товарищ лейтенант, подвергать сомнению учения наших вождей. Но если отодвинуть их фолианты в сторону, ощущения - это же и есть субъективизм. Гипнотизёр тебе такие ощущения накомандует, что ты на сто процентов в им созданную реальность поверишь.
- Но ведь это уже чистейший солипсизм!
- Как говорят те же классики лучший критерий истинности - практика, а практика подтверждает эту доктрину. Вот первый пример тому подтверждением: наша секретная торпеда Алла Борисовна Пугачёва...
- Как Пугачёва?
- Так, теперь уже прима-капитан после того случая, а до этого как и ты лейтенант. С концертом в рамках культурного обмена попала на финский крейсер "Вяйнямёйнен". Спела там хорошо, водочки несколько ящиков с икоркой им доставили, ну и команда, узнав от Аллы на банкете, что дескать у нас во флоте так и служат - в день пузырь водки с икрой на братишку, звёзды эстрады каждую неделю на борт с концертом высаживаются, быстро согласились с предложением Аллы Борисовны погостить в ленинградском порту неопределённое время. Они с их сухим законом ещё со времён царизма российский флот с ностальгией вспоминают, где морякам действительно водка полагалась, правда только двести грамм в день, но это дало основание им поверить в Алкины басни.
- Но ведь Финляндия не член НАТО, Оскар Владимирович!
- Да, но Пугачёва об этом тогда не знала, да и на натовский корабль её не звали. Вот она и использовала подвернувшейся шанс как смогла. В Ленинград корабль зашёл с в стельку пьяной командой, орущей на палубе "Миллион алых рож" - рожи у них действительно раскрасневшимися были от водки и сауны, где они вместе с артистами парились. В общем остались все довольны: и моряки, и Алла, и финские власти - только наши были малость озадачены.
- Чего так?
- Дело в том, что этот крейсер двадцать первого года постройки финны уже давно собирались в утиль списать, а тут мы его переманили. Вот они нас по такому случаю и обязали им выплатить компенсацию по формуле вес металла плюс стоимость отделки - вышла кругленькая сумма. Но куда деваться - Финляндия наш торговый партнёр и добрый сосед. Сами накосячили. Но финские унитазы оттуда поснимали - командованию на дачи. С паршивой овцы хоть шерсти клок.
- Золотые? - смеясь, спросил Иволга.
- Нет, такую роскошь суоми себе позволить не могут. У них с отчётностью строго.
Да, на корабле проблемы не закончились. Команда пока доплыла до нас от берегов Финляндии уже успела спиться и утратить боевую дисциплину, так что больше напоминала матросню лагеря анархистов. Ну что с такими делать?
- А обратно домой наотрез отказались. В этой ситуации наше руководство приняло решение: десятью вертолётами Ми-12 на Каспий тот крейсер перекинули, соответственно и команду туда перевели - подальше от греха и флот заодно там укрепили. Против Ирана и такое старьё сгодится. Мы его потом Ирану же вместе с командой в обмен на сорок штук шёлковых персидских ковров с портретами членов ЦК КПСС- каждому по ковру - и обменяли.
- Но ведь в Иране шириат - там строжайше пить нельзя.
- Это-то и привлекло финнов - у них двое уже к тому времени скончалось от цирроза печени, а один в припадке белой горячки хотел сам повеситься. Вот они и поняли, что только там и выживут.
- Ясно. А ещё есть примеры, Оскар Владимирович?
-- Было это лет десять назад. Заслали меня на турецкий линкор "Решад V". Подобрали турки меня в Чёрном море как армянского рыбака, смытого в море штормом с батумского сейнера . Ну я им там и "открыл", когда пришёл в себя, великую тайну Кавказа, что пророк Магомет якобы на самом деле был армянином и типа в ереванском музее даже хранится этому документальное подтверждение, которое типа я сам воочию видел. Многие вначале было в это не поверили, но их мичман, турецкий армянин, подтвердил: якобы это все армяне знают. Но он добавил, что и Моисей, и Христос тоже были армянами. Ноев ковчег не зря на гору Арарат занесло - Ной вернулся на свою родину - в Армению. Армения - спасла всё живое.
Да кем ещё могли быть такие умные и всеми уважаемые люди, кроме как не армянами?
«Не морочь нам голову» - приказал ему капитан.
Но этот армянин только ещё больше разошёлся. "Да ваши все султаны до Сулемана Великолепного были гомосеками, то есть пидарасами!"
Эта фраза стала последней каплей, переполнившей чашу терпения турок. И моряки этого болтливого армянина в припадке ярости выкинули за борт с криком "Ыньйо оул Порта" - "Слався, Порта!" на нашем
Я испугался было, что и меня тоже вослед их товарищу, который резко перестал им быть товарищем, выкинут в море. Но мне повезло - эта информация из истории религии всю турецкую команду корабля повергла в великую депрессию, настолько глубокую, что они практически все вошли в ступор. Двенадцать человек, включая старпома тронулись рассудком, капитан корабля застрелился из табельного пистолета
Примеру командира последовали штурман и ещё пять офицеров. Остальные были полностью погружены в переживание ощущения онтологического кризиса. Остался я один на корабле дееспособным. Но я ведь не знал как им управлять. По радио связался с подлодкой, с которой меня и десантировали. Доложил всю ситуацию и запросил помощь. Но мне ответили, что знают, как управлять подлодкой, а как управлять целым линкором - без понятия. Предложили поискать инструкцию на корабле и побыстрее - пока из команды кто-то не пришёл в себя и в турецком штабе не узнали о ЧП. Но инструкция, которую я нашёл, была на немецком - языке страны-изготовителя судна.
Тем временем корабль находился в свободном дрейфе. Течением его относило к Дарданеллам. Наша подлодка всплыла наверх и плыла параллельно линкору на расстоянии десятой доли кабельтовых. Я предложил своим пришвартоваться и отбуксировать корабль в свою акваторию. Но в итоге линкор взял на буксир нашу субмарину, хоть и с меньшей скоростью, но всё равно продолжал плыть на Дарданеллы - не от Турции, а наоборот - в Турцию. Мне приказали покинуть корабль и по тросу переправиться на борт подлодки. Что я и сделал. Потом рубанули швартовые. И покинули этот квадрат. А линкор, оставшись без управления, подобно Летучему голландцу у входа в Дарданеллы столкнулся с мальтийским сухогрузом, доставлявшим из Румынии шесть тысяч овец на Мальту. Правительство Мальты сочло таран турецким линкором своего судна актом агрессии и проявлением великодержавного шовинизма Портой и разорвала дипломатические отношения с Анкарой.
- А вы как?
- Меня наградили - всё ж этот линкор получил повреждения и турецкое морское командование понесло потери.
- Оскар Владимирович, а вы об этом факте не сообщили сегодня в актовом зале. Почему?
- С этого задания до сих пор не снят гриф секретности. Я же вам только в порядке конфиденциальной информации сообщил в рамках инструктажа в качестве живого примера.
- Понятно. Но инструктаж обычно - преддверие задания. Меня уже ожидает задание? Я прав?
- Да, так и есть. Ваша цель стоит целой флотилии крупной державы. Вижу по глазам, что заинтриговал.
- Вы угадали, Оскар Владимирович. Мне даже становится страшно, справлюсь ли?
- Тем доблестнее будет победа. Ладно, долго вас томить в неведении не стану. Ваша цель "Ледяная Роза". Ни много, ни мало.
- Разрешите задать вопрос, товарищ кавторанг?
- Разрешаю.
- У вас уже есть готовый план моих действий, Оскар Владимирович?
- "Есть ли у вас план, мистер Фикс? Разумеется, есть у меня план, мистер Фикс!" - процитировал Матроцкий популярный мультфильм и оба рассмеялись. - Более-менее, в общих чертах. В подробностях составлять сейчас не имеет смысла по причине недостаточного объёма информации о цели и учитывая фактор хаоса развития ситуации. Успех акции зависит во многом от вашей способности самостоятельно принимать верные решения на месте, и от вашей харизматичности, которая у вас, в определённой степени есть. Чему подтверждением выдвижение вашей кандидатуры вице-мичманом. Других никто не захотел выдвигать.
- Но с чего мне начинать, товарищ старпом? - спросил озадаченный Василий.
- Первым делом вам, Василий Алексеевич, предстоит втереться в доверие к агенту "Ледяной Розы" на нашем борту - доктору Левитину. Почти уверен, вы, как единственный им неиспорченный торпедист представляете для него повышенный интерес.
- Мне надо обратиться к нему за дозой? - обеспокоился Василий.
- Думаю, в этом не будет необходимости. Скажите ему, что согласны с его программой, хотите активно его поддержать и быть его представителем в избиркоме и всё такое. Это должно на честолюбивого Левитина произвести должный эффект. И он не упустит шанс вас обратить в свою сатанискую веру.
- Что он может от меня потребовать?
- Потребовать? Чтобы что-то потребовать ему надо вам что-то для вас привлекательное взамен предложить. Не знаю. Скорее, он будет что-то предлагать, проверять вас насколько вам можно доверять, присматриваться к вам. Будем считать это первой ступенью защиты цели. И вам необходимо её приодолеть.
- Если Левитин предложит мне совершить нечто идущее вразрез с моими принципами, офицерской честью, уставом, со статьями военно-морского устава и уголовного кодекса, я всё равно должен буду это выполнить?
- Да.
- Хм, во как! Это приказ?
- Согласно уставу я не имею право требовать от вас совершения действий противоречащих законодательству нашей страны. Одним словом, преступлений. Но есть нечто выше юридических норм. Это военная необходимость - или ты врага любой ценой и любыми способами, или он тебя, подтеревшись всеми кодексами и талмудами.
- Понятно, - глядя в стол невесело сказал Иволга.
- Мы люди военные. Наше дело при необходимости собою жертвовать ради других, своей страны и покоя и благополучия своего народа. Это не просто пафосные фразы, это наш путь - путь самурая.
- Я это знаю.
Матроцкий положил свою руку на руку Василия и глядя ему в глаза мягким и тихим голосом сказал:
- Вася, весь вопрос, если так вдаваться в философию, в мотивации. Ради чего ты что-то делаешь? Что движет тобою в твоих поступках? Эгоистические мотивы или служение высшим идеалам, долг перед Родиной, забота о других, тебе дорогих людей. У индусов есть их священная книга - " Бхагавад-гита" называется. Это в общем-то отрывок из индийского эпоса "Упанишады". Там главный герой - принц Арджуна. "Бхагавад-гита" описывает сражение, в котором войску Арджуны противостояли его родственники. И бог Кришна воплотился в возничего Арджуны. Арджуна колебался сражаться против его же родственников, а Кришна ему сказал, что эти люди уже мертвы для Бога и поэтому он, Арджуна, может смело их разить стрелами. То есть он всего лишь карающая рука Бога. Даже убийство ближнего, сделанное по воле Бога, а не по своей - не есть грех, особенно, если сам убийца искренне жалеет свою жертву.
- Вот как! Я об этом не задумывался так. Пожалуй, вы правы, Оскар Леонидович.
- Я рад, что ты со мной согласен. Я со своей стороны как смогу тебя прикрою и окажу всяческую поддержку. Не против, что я к тебе на ты?
- Нет, что вы, наоборот, мне это даже приятно, это ведь знак вашего ко мне расположения.
- Да. Хорошо. Далее. В Северной Полмире постарайся, чтобы Левитин тебя ввёл в "Ледяную Розу". А дальше действуй по ситуации. Но ты должен ликвидировать либо руководство общества, либо самого Ха-Ахарон-Адама и обязательно всё что связано с производством двигателя на тёмной энергии! На кону наша цивилизация! Справишься с задачей, станешь легендарной личностью, войдёшь героем в эпосы многих народов.
- Справлюсь ли? - выразил сомнения в своих скромных силах Василий.
- А ты постарайся! Подвиг - это всегда достижение невозможного для простого человека в повседневности.
"А, что - подумал Василий,- вот, судьба даёт мне шанс по-быстрому занять место на пьедестале среди героев севера. Стать человеком-торпедой. Брось, Василий, колебаться. Ты был рождён ради этого подвига. И ты его совершишь. У тебя просто нет выбора. А у них нет шансов на спасение. Торпеда Иволга разит точно в цель и поражающий эффект её ужасен!"
Василий встал, одёрнул мундир, взял под козырёк и чеканным голосом, глядя в глаза старпому произнёс:
- Есть, товарищ капитан второго ранга, уничтожить логово врага!
- Молодец! Я в твоём ответе даже и не сомневался, Василий, - и старпом пожал ему руку.
СПЯЩАЯ КРАСАВИЦА.
На следующее утро Иволга проснулся пораньше, чтобы успеть до всех намеченных дел навестить Аллу. Она была последний день на карантине. Василий к любимой пришёл в семь утра. Алла ещё спала. Дежурившая в лазарете медсестра не хотела пропускать настырного лейтинанта пока больная ещё не проснулась потому, что сон - лучшее лекарство. Но Василий был вежливо настойчив и медсестра ему уступила. Он тихонько прокрался в бокс и аккуратно сел на краешек койки. Алла сладко спала на спине повернув голову вправо. Её волосы растрепались и почти закрывали лицо, но был виден носик и приоткрытый рот. Алла тихонько посапывала. Василия умилил и до глубины души растрогал вид спящей любимой. Вот так бы смотрел бы на неё, обо всём позабыв. В конце-то концов, а что может быть ещё важнее любимой и её здорового крепкого сна? Ему даже стало жалко будить её. Может, так и уйти не сообщив ей ничего? Или подождать? Минут пятнадцать-двадцать ещё есть в запасе. А ведь когда-то наступит время, когда он будет просыпаясь рано утром, видеть эту милую головку возле себя. И когда уже это счастье настанет и настанет ли оно вообще? Вон, какое опасное и ответственное задание ему предстоит выполнить. До его завершения он просто не имеет права ничего обещать Алле. А потом, даже если для Василия всё закончится удачно, разве не будут новые, может быть даже более ответственные и опасные задания, ведь у него уже будет репутация надёжного и крутого...Кого? Бойца невидимого фронта? Агента ноль-ноль-всем? Торпеды? Супер-героя человека-торпеды. Бац! - и в цель! Надо будет такую наколку у себя на плече сделать - торпеда, а внизу девиз: " Бац и в цель!" Но Алла всё ещё спала и будить её не хотелось, и оставлять её в неведении относительно того, куда пропал Василий не хорошо - ещё чего-нибудь себе плохого в голову возьмёт, а потом попробуй отношения наладить. И обидится может, что не попрощался с нею. Иволгу осенила идея. Он достал ручку "Bik", блокнотик и написал ей запаску: " Милая, не захотел тебя будить, но уже надо приступать к несению службы. Буду некоторое время очень занят. Может, даже и с тобою долго не увижусь. Найду тебя сразу, как освобожусь. Очень люблю и нежно целую! Василий Иволга." Он аккуратно положил сложенный вдвое листочек в руку Аллы, наклонился к ней и нежно поцеловал её сквозь волосы в губы.
ЛЕВИТИН.
Василий нашёл Левитина завтракавшего творогом и апельсиновым соком в офицерской столовой. Доктор сидел один и читал какой-то журнал. Левитин или так увлёкся чтением, что ел медленно, или совсем недавно начал завтракать, но порция творога была почти нетронутой. Василий решил к нему присоединиться. Взяв на раздаче чай и две порции сырников, он подошёл с подносом к столику доктора.
- Здравия желаю! Что читаете, Рувим Леонардович? - широко улыбаясь утренним солнышком, спросил Василий. - К вам можно? Не помешаю?
Левитин удивлённо глянул на Василия и, вяло улыбнувшись, ответил:
- Нет-нет, то есть да-да. Присаживайтесь. Я хотел сказать: нет-нет, не помешаете... А читаю одну статью в "Здоровье" о коронавирусе. Новый грипп какой-то появился.
- А-а. Приятного аппетита! - пожелал доктору Василий и, мокнув в сметану сырник, откусил сразу половину.
- Спасибо, товарищ лейтенант. И вам приятного аппетита.
- Василий. Если забыли моё имя.
- Нет-нет, помню. А как ваше самочувствие, Василий?
- Отлично! Свеж как огурчик на грядке! - пошутил Иволга.
- Да? Ну и хорошо! Как вам вообще наша посудина?
- Супер! Мне очень понравилась.
- Да? Мне тоже нравится. Вообще я считаю, что все кто служит на нашей ГШ-11 большие везунчики
- А вам сегодня может повезти.
- Гы! Мне? А, вы про выборы?
- Ага, а вот мне уже ничего не светит, - печально произнёс Василий. - Номенклатура крепко держит оборону. Да, нам за демократию ещё предстоит побороться.
Левитин со снисходительной улыбкой смотрел на Иволгу, но при этом пронизывая его рентгеновскими лучами взгляда безжалостного циника.
- Ну и зачем вам это надо? - вполголоса спросил Левитин? - В политику надо лезть, когда свою молодость уже выпил до последней капельки, как великолепное вино. Вы молоды, сильны, красивы. Наверняка, есть определенный успех среди девушек. Ещё можете запросто дружить со своими сверстниками, по взаимной человеческой симпатии, а не по-расчёту или потому, что и больше не с кем как-бы. Занятия спортом, дискотеки... Власть нужна нам, старичкам, потерявшим свежесть ощущений или вовсе вкус жизни, растерявшим волосы и зубы, но нажившим себе геморрой и остальные пакостные болячки. Власть нам даёт иллюзию собственного существования. Любой старпёр с шапкой Мономаха на своей плешивой голове чёрной завистью завидует простому молодому парню с телом бультерьера. Так что не убивайте свою молодость властью. Вот вам мой добрый совет старшего товарища, - сказал доктор с дружеской улыбкой, положив свою руку на плечо Василия.
Он рассмеялся и ответил:
- Хорошо, спасибо, Рувим Львович, я обязательно воспользуюсь вашим советом. Но я серьёзно настроен бороться с эти прогнившим совком.
- Да? И для этого вы приплыли сюда в брюхе кошалота? - пошутил Левитин.
- Я приплыл служить торпедистом на нормальной подлодке, а не непонятно кем, на непонятно где. У меня сложилось впечатление, что вся эта советская муть - одно сплошное наибалово, пардон, за крепкое словцо. Не приятно себя чувствовать лохом.
- Да? Я вас прекрасно понимаю. И что вы намерены предпринимать?
- Пока ещё не знаю точно, но есть желание найти единомышленников, создать свою политическую организацию, типа народного фронта и выступать против...
- Всё это чушь собачья, - перебил Василия Левитин. - Облизывание собственных яиц. Хотите дать волю юношескому максимализму? Могу помочь. Но только мне от этого что?
- Я готов стать вашим представителем в избиркоме. И поддержать вас на выборах.
- Да? Спасибо, за предложенную помощь. Я, если честно, очень рад. Но только...- Левитин выдержал паузу.
- Только что?
Доктор наклонился близко к лицу Василия и, пристально глядя ему в глаза, тихо сказал:
- Мы разливом второго потопа перемоем миров города! - и резко откинувшись, громко рассмеялся, привлекая к себе внимание окружающих.
- Я вас не понимаю, Рувим Леонардович, - нервно сказал Василий. - Вы мне не верите?
- Отчего же-с, мой юный друг, очень даже-с верю. И, смею вас заверить, Василий, очень даже-с понимаю. Хе-хе. Хотите против всего плохого, за всё хорошее-с? Да? Тогда мне с вами не попути. Да-с.
Иволга нахмурил брови, не понимая, какую игру с ним стал играть этот плут.
- Я же вам сказал, что для молодых политика - это самоутверждение, а для старичков политика - это самоубеждение. Вы ещё верите в бытие во вне, а мы уже верим только в бытие в говне. - сказал Левитин.
- Вольно же вам загадками и аллегориями со мною говорить, Рувим Львович, - с лёгкой обидой в голосе упрекнул собеседника Василий.
- Ладно, скажу прямо. Ведь вы же не хотите опять наибалово? Так?
- Так точно.
- Вот. Поэтому буду с вами предельно откровенен. Власть путём выборов - фикция. И сами выборы фикция. Вот Иленин это прекрасно понимает, но у него нет выбора. Пардон, за каламбур. Ему этот балаган навязали идиоты свыше. Он решил, что сможет имитировать тут демократию с помощью своих холуёв. Выборы - это игра по его правилам. Я с шулером играть не сажусь краплёными картами. Но он не понимает, что таким образом его власть утратила свой сакральный ореол. Власть должна принадлежать сильнейшему, альфа-самцу в стае, Акеле. Перед ним остальные должны трепетать и кормиться добычей из рук его.
- И что? Вы отказываетесь идти на выборы?
- А нахрена они мне? Я же и есть этот альфа-самец! - и Левитин опять громко рассмеялся.
Василий внимательно присмотрелся к его зрачкам - не расширены ли они? Может он с утра своего метамфетамина себе ширнул? Но глаза доктора, вроде, были в норме.
Левитин прочитал в глазах Василия подозрение относительно его адекватности. И чтобы развеять пустое сомнение, он иронично улыбнувшись, положил свою руку на плечо Иволги и мягко сказал:
- Это не во мне проблема – я абсолютно адекватен и отдаю себе отчёт в каждом слове. Проблема в вас, мой юный друг, вы не очень-то готовы к пониманию сказанного мною.
- Что вы намерены предпринять вместо участия в выборах, Рувим Львович?
Глаза Левитина блеснули азартом и он, наклонившись к Иволге, несколько секунд молча смотрел в его глаза, а потом заговорщики повторил:
- Мы разливом второго потопа перемоем миров города.
И, хихикнув, откинулся на спинку стула и подняв стакан сока жестом « За вас!», сделал несколько глотков.
Василий молча разглядывал Левитина, уже не зная, что о нём думать и как с ним себя вести.
- А вы готовы пойти даже на нарушение присяги? – прервал молчание доктор.
- Если честно, то не знаю, ещё не задумывался об этом, Рувим Львович. Ум понимает, что такой шаг будет скорее всего неизбежен, чтобы быть последовательным, но сердцем не желаю, - ответил серьёзно Василий.
- Спасибо за откровенность, Василий Алексеевич. Я ценю, когда мой собеседник со мною не лукавит. Но как говорится, по делам их узнаете их.
- А что делать-то, товарищ майор? А то вы всё загадками говорите. Мы же с вами офицеры, как ни как. Давайте по-военному. Я вот полностью поступаю в ваше распоряжение, если у вас есть действительно разработанный план решительных мер.
- По-военному так по-военному. Отправляйтесь ко мне в медсанчасть и находитесь там до моего скорого там появления.
Иволга встал, взял под козырёк и рявкнул:
- Слушаюсь!
В МЕДЧАСТИ.
Дверь в медчасть Василию открыла Тыывяу с бесстрастным лицом.
- Фам что-о? – спросила она.
- Меня Рувим Львович сюда направил дождаться его здесь,- ответил Иволга.
- А-а, - изобразила подобие улыбки Клара. – Фы то-оже ф теме?
- Да.
- Ага, - и предложила Василию шприц с метамфетамином.
Иволга мотнул головой. Медсестра пожала белёсыми бровями и показала рукой на палатуу, откуда доносились чьи-то возбуждённые голоса. Василий вошёл в палату, набитую курящими матросами - мощность системы вентиляции не справлялась с табачным дымом, а пожарную сигнализацию кто-то предусмотрительно сломал. Люди плотно обсели со всех сторон койки и пытались одновременно друг друга перекрикивать, что-то обсуждая и споря. На полу под койками валялись шприцы. Иволга отыскал взглядом свободное место и сел там, тоже закурив сигарету.
- О! Ты ба! Оце так встреча! – сказал Василию его сосед. Им оказался Близнюк. – Здоровэнькы булы, товарышу лэйтинант! – и мичман радостно спрятал в своей клешне ладонь Василия.
- Шо, вы тэж з намы?
- Ага, - лаконично ответил Иволга.
- Оцэ и добрэ. Ох, и задамо ж мы им жару! – сказал мичман и потряс в воздухе своей пятипалой дыней.
- Борис Михайлович, - обратился Василий к Близнюку. – А вы по какой причине решили последовать за Левитиным?
- Да як вам сказаты, Василю Лексийовычу? Людына вин гарна и дохтур знающый. Клара у этого така тэж гарна дивчына. И золота усим обицяв. А шо щэ треба? Каже, пидтрымайтэ мэнэ, разом пэрэможимо. А разом нас багато, нас нэ подолаты! – пробасил Близнюк, скандируя своею дыней и повторил понравившейся ему лозунг. – Разом нас багато, нас нэ подолаты!
Василий сообразил, что он уже тоже ширнулся. « Эх, жаль мужика – пропал, а ведь, в сущности, не плохой был человек, хоть и недалёкий. Охмурили его ксёндзы»- печально себе заметил Василий. На этом их беседа закончилась и Иволга прислушивался к балагану вокруг. Один говорил:
- Надо первым делом рыжьё поделить! А эти унитазы переплавить на слитки. Нахрена они нам?
- Точняк! Тему базариш, братуха!
- А ты знаешь, сколько на нашем борту клёвых баб находится? Каждому из нас хватит!
- Га-га! Я тебе отвечаю, всё будет чики-пуки.
- А Клара – тоже ничё так тёлочка?
- Не парься – это доктора баба.
И неизвестно, сколько ещё бы длилась эта пустопорожняя болтовня, если б в палату не вошёл Левитин. Он поморщился от табачного дыма:
- Прекращайте курить, олухи! Никотин и смолы вас убьют быстрее, чем вражеская пуля. Так. Строй-ся! – скомандовал майор.
Койки заскрипели и мятежники выстроились в две шеренги, в каждой по пятнадцать человек, включая Василия. Левитин оглядел свой отряд и сказал:
- Это все? Желающих больше нет? Ну что же – не числом, а умением.
И увидев Иволгу, улыбнулся и приказал ему:
- Лейтенант Иволга, выйти из строя!
Василий сделал три шага и развернулся. Левитин к нему подошёл и положил руку на его плечо.
– Орёл! Торпеда! - и повернувшись к Иволге. - Ты влился в стаю голодных и злых волков. Но сам ты волк?
- Волк.
- Зубами шёлк? Оскаль зубы!
Василий с недоумением глянул на Левитина.
- Не расслышал приказа? – строго спросил доктор.
Иволга оскалился.
- Зарычи! – приказал Левитин.
Василий зарычал. Матросы улыбались, глядя на это представление. Иволге начинал злиться, чувствуя, что из него, офицера-торпедиста, этот прохиндей делает всеобщее посмешище. Но старпом предупреждал его о возможных проверках и даже провокациях со стороны Левитина, которые Василию обязательно будет пройти, не смотря ни на что. И он зарычал, вызывая общий хохот.
- Вот! – довольно сказал Левитин. – А теперь вой!
- Чего? – удивился Иволга.
- Вой, тебе говорю! Стань на четвереньки и вой, как волк на луну.- И видя, что Василий не спешит подчиниться его приказу, ему на ухо, раздражённо не, разжимая зубов заявил. – Или мне будешь подчиняться незамедлительно и беспрекословно, или покинешь нашу стаю в неизвестном направлении.
Василию больше всего хотелось заехать с правой в ухо этому уроду, но нельзя было поддаваться на провокацию и он опустился на четвереньки и негромко завыл, вызвав взрыв всеобщего хохота.
- Громче! – рявкнул доктор.
Иволга со злости завыл, что было мочи.
Левитин довольно улыбнулся и тоже, запрокинув голову громко завыл. Матросы последовали примеру командира, не дожидаясь его команды и также хором завыли. Левитин жестом приказал прекратить, затем поднял Василия, поцеловал его в лоб и сказал всем:
- Се – сын мой! Плоть от плоти моя. Он ещё меня, старого Акелу перепрыгнет, - и обращаясь к Иволге. – Перепрыгнешь батьку?
- Нехуй делать, - нарочито развязано ответил Василий, опять вызвав хохот.
- Ну и молодца! – одобрительно хлопнул Левитин Василия по спине. – А теперь вернись в строй.
Глаза Левитина загорелись торжественным огоньком, он воздел театрально руки и с пафосной ноткой в голосе изрёк:
- Други мои! Соратники мои! Наконец и настал тот исторический момент, когда мы вместе сделаем первый шаг к бессмертию, богатству и власти. Вы – мои апостолы, пошедшие за мною во след по воде, вы – мои Серафимы, исполняющие волю своего вождя, ведущего вас к славе и победе. О вас скальды будут слогать легенды, писатели писать книги, режиссёры снимать фильмы. Мы сегодня начнём менять мир и Луна покажет свою тёмную сторону, но только избранным.
И крикнув Тыывяу в другое помещение:
- Клара, золотце моё! Давай, завози игрушки нашим мальчикам!
Тыывяу вкатила каталку для лежачих больных с АКСУ и пистолетами. По строю пробежал радостный гул.
- Ну, что, братия, налетай, разбирай побрякушки, - радостно скомандовал доктор, то показывая на тележку.
« А ведь это уже особо тяжкая статья: участие в подготовке вооружённого захвата власти. Тут уже или пан, или пропал» - мрачно оценивал ситуацию Иволга. Левитин увидел колебания на лице Василия и спросил:
- А ты ожидал чего-то другого? Думал, что мы как в детстве с рогатками и пугачами пойдём гонять пацанов с соседнего двора?
- Да нет, не думал так. Просто не хотелось бы применить их против своих товарищей, - ответил Василий.
- А-а, пустое, - возразил Левитин. – Есть такие товарищи, которые нам совсем не товарищи, а уж тем более тебе, однодневке. Мы – твои товарищи, мы – твоя семья. Уяснил?
- Да, - ответил Василий.
- Ну и хорошо. Но может, для храбрости? - Левитин извлёк из нагрудного кармана Тыывяу шприц с дозой.
- Нет, не надо.
- Или классика – спиртика боевых сто грамм?
- Нет, спасибо, не надо, - уже более категорично ответил Иволга, взял АКСУ и проверил наличие патронов магазине.
- Ну и правильно, - одобрил Иленин. – Я и сам никогда не то, что не ширялся, но даже не пил. Командир должен сохранять трезвую и холодную голову в походе и в сражении. Пьяный нахрап приводит к печальному итогу. А вот бойцам боевой задор можно и поднять чем-нибудь. Вижу, уже успели, - и Левитин подмигнул своим мятежникам.
Повернувшись к Василию он произнёс:
- Иволга Василий Алексеевич! Властью данной мне…мною! – и показал ладонью на себя. – Произвожу тебя в старшие лейтинанты. Теперь ты star-лей, Василий. А звёздочки себе добавишь опосля. Ну, что надо ответить?
Василий даже не знал, как повести себя в этом случае ибо раздавать звания и награды у доктора не было никаких реальных полномочий. И уж тем более нелепо было отвечать традиционной для подобных торжественных моментов фразой «Служу Советскому Союзу!». Поэтому Иволга решил ограничиться простою вежливостью:
- Премного благодарен, выше превосходительство!
- Ну, хоть так, - с кривою усмешкой согласился Левитин и скомандовал Василию. – Стать в строй!
Затем уже строгим голосом и с серьёзным выражением лица обратился к всему строю:
- Все отправляются к актовому залу и блокируют вход. Всех впускать и никого не выпускать. Если, кто попытается оказать вам сопротивление и уж тем более вас самих нейтрализовать, открывать огонь на поражение. И ждать там меня. А я где-то через полчаса к вам присоединюсь. Старшим назначается star-лей Иволга. Вопросы есть? Нет. Приступить к выполнению приказа!
Двадцать третье ля-ля-ля. 2
© Copyright: Юра Ра, 2020
Свидетельство о публикации №220050102294
Свидетельство о публикации №220050102294
Рецензии