Лифт идет вверх! 9

Сивка так и не успела спросить Чона, когда и при каких обстоятельствах он видел её: позвонила мама. Из всех мгновений длинного, бесконечного лунного дня она почему-то выбрала именно это.
Мама ругала, что не сообщила, как устроилась.
– Нормально устроилась, с утра все формальности решила, обедаю.
Ворчала, что ей, Сивке, нет до матери дела. Улетела и как в воду канула.
– Да всё у меня обычно, одна работа, чего звонить, дёргать…
Что только работой и живет, ни друзей, ни человека молодого…
– И друзья есть, вот вчера отмечали рейс…И приглашают встречаться…
– Отмечали?.. Что, пили?..Кто приглашает?... Ты предохраняешься?.. И матери-то ни словечка?!
Когда во время этого разговора исчез Чон, Сивка не заметила. Заметила, что стоит посреди серебристо-бирюзового холла одна.
– Окно, кто такой Чон?
– Уточните запрос.
– Парень, который несколько минут назад говорил со мной – Чон. Кто он и где сейчас?
– Несколько минут назад вы не контактировали с мужчинами. Единственный контакт в этот период – ваша мама.
– Та-ак…Ладно, давай по-другому… В кафе есть видеокамера?
– Есть.
– Дай моё изображение на этой камере…
Перед Сивкой возникло изображение её самой: как она входит, ищет пищемат, как садится за стол, оглядывается, как ест и смотрит новости. Вот перед той Сивкой появились чай и запеканка. Но никакого парня рядом с ней не появилось. Мичман напряжённо следила за лицом и губами девушки за стойкой, в которой она и узнавала, и – теперь всё больше и больше – не узнавала себя: девушка спокойно пила чай и смотрела интервью с певцом. Потом включила связь на браслете и начала разговор. Разговаривая, пошла к выходу…
– Ваши давление и пульс несколько выше нормы. Это связано с употреблением пищи, но желательно пройти послеполётную диагностику.
– Хорошо, но давай попозже. Я занята, не мешай…
Сивка поняла, что странным образом часть её реальной жизни не отображается в Системе. А то, что отображается, отображается в каком-то отредактированном виде.
Вот почему они хотят доступ к профилю… И позволили ей  беспрепятственно бродить… Ждут, когда тот, кто по каким-то своим соображениям так «шутит», проявит себя. Вот как сейчас. Возможно, пока она стоит здесь с растерянным видом, полицейские нейропрограммы вовсю ищут этого умельца, этого насмешника, показавшего, что в Системе есть брешь… 
Но почему – она?
Случайный выбор? Или у неё есть какая-то особая причина быть мишенью? И между ней и этим хакером есть какая-то связь?
На Луне она сутки, нет никого, с кем бы установились вообще какие-то отношения, кроме Алекс и Сирина. И Сирина… И что она знает о нём? Ничего. Она даже не уверена, что Система сохранила информацию об их вчерашней встрече.
Сирин… Этот безответно влюбленный… Его образ никак не вязался с каким-то неуловимым сетевым хулиганом, которого следовало бы остерегаться.
Сивка подумала, что «Вечер снятых браслетов» – это хороший повод разобраться в сложившейся ситуации самостоятельно.
«Сама!» Так вот какой смысл был вложен в слово. На вечере, о котором Сивка была наслышана, как о посиделках, когда полностью отключаются все приборы, связывающие людей с дополненной реальностью и Системой, все средства связи. И люди, как в далёкие времена, остаются сами по себе.
Говорят, тогда приходит особое понимание, кто – ты и кто – те, что перед тобой. Некоторые даже уверяли, что так происходит прозрение. 
Сивке это раньше казалось каким-то подростковым ритуалом или сектантством, вроде «А давайте забудем о различиях и социальных фобиях, обнимемся и призовём Великого Маниту».
Но теперь это было возможностью как-то подобраться к Сирину и получить хоть какую-то информацию.