Миф об орионидах, ч. 14

ПРОДОЛЖЕНИЕ ДИАЛОГА МЕЖДУ Е(ЕДИНЫМ), А(АГНЦЕМ) И К(КОТЁНКОМ)

К. Вот и настала пора удовлетворить нашу любознательность в главном вопросе – в вопросе о богах. Но я хочу высказать наше недовольство по поводу твоего упорного стремления просветить недозревших в разных наших ипостасях Единого. Зачем глухим рассказывать о музыке, слепым –о красках, мёртвым – о жизни, живым – о потусторонности? Неблагодарное это дело. И раскрытие этих «тайн» приводит только к бедам. В мире абстракций ты пытаешься числу 19 «сообщить» не только о существовании иррациональных и комплексных чисел, но и о физическом мире, в мире электрослабого взаимодействия ты нейтринным волнам «сообщаешь» о существовании мира абстракций, мира молекул, которые для них являются иллюзиями, электромагнитные образования ты «приобщаешь» к небытию, абстракциям и молекулам, которые для них кажутся смертью рассеяния, в мире молекул, где взаимодействия низкоэнергетичны и связаны с массами и грубыми силами, ты рассказываешь о мире абстракций, как биссектриса не может «жить» без угла, в мире физического вакуума ты рассказываешь об электромагнитных интерференциях и дифракциях свободных волн, в высоких цивилизациях ты рассказываешь о частной собственности и преступности, которые им кажутся абсолютно невозможными, абсурдными, а в низких молекулярных мирах ты сообщаешь о существовании высоких цивилизаций, которые кажутся утопией, «потусторонним раем». Мы наделили тебя уникальной функцией всепроникающего сверхпроводника для взаимосвязи наших граней на нашем уровне управления, а не для «просвещения» и избыточного информирования внутри миров на различных гранях. Излишняя информация разрушительна для этих миров. Ты же знаешь алгебру некоммутирующих операторов. И хорошо знаешь, что Единое не является однородной «дурной» бесконечностью, что оно многогранно настолько, насколько хватает воображения. Твоё предназначение – транслировать и поддерживать нашу программу, исправлять ошибки коммуникации наших ипостасей на высшем уровне. Зачем лезть в давно отлаженную программу планет на уровне бабушки? Там эксперименты идут по своим спиралям. Твоё проявление там не должно быть заметным, ты там в «шапке-невидимке», ты не должен вносить даже малейшие «возмущения», влияние должно сводиться к нулю и должно быть согласовано с нами, санкционировано нами.
Что толку от программы, в которую надо вмешиваться «в ручном режиме»? Где тогда самосовершенствование? Где интеллектуальность и саморазвитие?
Е. Ты уж очень подробно анализируешь. Наш агнчик давно всё это знает. Он просто любит поиграть и трудится во всеобщее благо. А благие намерения оборачиваются против него. Иерархия наша, надо признать, с одной стороны, расползлась, а с другой стороны, единство граней поддерживается вручную. Творчество и труд агнчика надо превратить в программу.
К. Это очень трудно сделать.
Е. Вот именно. Но мы собрались прояснить вопрос об иерархии богов на наших гранях. Проявления Единого кажутся настолько сложными и запутанными, что в низших цивилизациях отражается в виде абсурда, хаоса, возрастания энтропии, разрушения и рассеяния.
К. Но это наш закон отбора. Всё лишнее, неэффективное, ложное, ошибочное должно стираться, исчезать из памяти, из программ. Мы же всё приближаем к истине. Повторяемость, автоматизм закрепления прошлых успехов освобождают простор для нового совершенствования.
Е. Это так. Но суть вопроса – в нахождении правильной меры.
А. Давайте не будем повторять всё это. Хотелось бы вернуться к повестке о богах. Они ведь тоже связывали разные грани Единого, но ещё больше устанавливали и очищали каждую грань.
Если углубиться в мифологию и историю, мы всюду видим в моделях структуру божественной функции преобразования «хаос-порядок». Боги явились олицетворением загрузки программ, устанавливающих различение (дифференциацию), части, иерархию, связи между ними, порядок, функции и пределы, ограничения, делегирование функций дальнейшего творения, управления и исполнения предназначения по отношению к более общей программе.
К. Агнчик всё так наукообразно сказал. Скажу просто. Боги – это самоуправление на уровне каждой нашей грани.


Е. В «Ригведе» сомневаются даже в нашей способности познания самого себя - Единого:
«Не было ни смерти, ни бессмертия тогда.
Не было признака дня или ночи.
Дышало, не колебля воздуха, по своему закону
Нечто Одно, И не было ничего другого, кроме него.
Оплодотворители были. Силы растяжения были.
Порыв внизу. Удовлетворение наверху.
Откуда это творение появилось:
Может, само создало себя, может, нет —
Тот, кто надзирает над этим миром на высшем небе,
Только он знает. А может быть, и он не знает?».
К. Дедушка. Вообще арии, индусы и Будда многое себе позволяют. Сомнение же дано для продвижения к истине, а не для разрушения всего основания.
Е. Иногда полезно потрясать и пересматривать даже основания. К примеру, обратите внимание на джайнизм. Но как бы ни приближались к пониманию оснований Единого, мы (Единое, Истина) всегда остаёмся на дистанции, пусть сокращающейся, но  никак не достижимой. Сколько бы наш агнчик ни просвещал и ни сообщал сотворённым и творящимся, всё равно они далеки от истины.
Поэтому знания о богах можно принимать лишь как самые грубые, приблизительные. Вместе с тем, они полезны. Помогают понять, что требуется от творений (помимо размножения и стремления выживать и удовлетворять свои потребности).
К. Тогда давайте просто приведём для землян писания их продвинутых авторов.
А. Давайте.
 «142. До сих пор егип¬тяне и их жре¬цы пере¬да¬ва¬ли мне ска¬за¬ния о ста¬ро¬дав¬них вре¬ме¬нах. Они объ¬яс¬ни¬ли мне, что со вре¬ме¬ни пер¬во¬го еги¬пет¬ско¬го царя и до это¬го послед¬не¬го жре¬ца Гефе¬ста про¬шло 341 поко¬ле¬ние людей и за это вре¬мя было столь¬ко же вер¬хов¬ных жре¬цов и царей. Но 300 поко¬ле¬ний состав¬ля¬ет 10000 лет, счи¬тая по три поко¬ле¬ния в сто¬ле¬тие. Да сверх 300 еще 41 поко¬ле-ние дает 1340 лет. Таким обра¬зом, по сло¬вам жре¬цов, за 11340 лет в Егип¬те цар¬ст¬во¬ва¬ли толь¬ко смерт¬ные люди, а не боги в чело¬ве¬че¬ском обра¬зе. Так же и сре¬ди царей, пра¬вив¬ших в Егип¬те до или после это¬го вре¬ме¬ни, по их мне¬нию, не было богов в чело¬ве¬че¬ском обра¬зе. В это вре¬мя, рас-ска¬зы¬ва¬ли жре¬цы, солн¬це четы¬ре раза вос¬хо¬ди¬ло не на сво¬ем обыч¬ном месте: имен¬но, два¬жды вос¬хо¬ди¬ло там, где теперь захо¬дит, и два¬жды захо¬ди¬ло там, где ныне вос¬хо¬дит. И от это¬го не про-изо¬шло в Егип¬те ника¬кой пере¬ме¬ны в смыс¬ле пло¬до¬ро¬дия поч¬вы и рас¬те¬ний, режи¬ма реки, болез-ней или люд¬ской смерт¬но¬сти.
143. Когда одна¬жды исто¬рик Гека¬тей во вре¬мя пре¬бы¬ва¬ния в Фивах пере¬чис¬лил жре¬цам свою родо¬слов¬ную (его родо¬на¬чаль¬ник, шест¬на¬дца¬тый пред¬ок, по его сло¬вам, был богом), тогда жре¬цы фиван¬ско¬го Зев¬са посту¬пи¬ли с ним так же, как и со мной, хотя я и не рас¬ска¬зы¬вал им сво¬ей родо-слов¬ной. Они при¬ве¬ли меня в огром¬ное свя¬ти¬ли¬ще [Зев¬са] и пока¬за¬ли ряд колос¬саль¬ных дере¬вян-ных ста¬туй. Их было дей¬ст¬ви¬тель¬но столь¬ко, сколь¬ко я пере¬чис¬лил выше. Каж¬дый вер¬хов¬ный жрец ста¬вил в хра¬ме еще при жиз¬ни себе ста¬тую. Так вот, жре¬цы пере¬чис¬ля¬ли и пока¬зы¬ва¬ли мне все ста¬туи друг за дру¬гом: все¬гда сын жре¬ца сле¬до¬вал за отцом. Так они про¬хо¬ди¬ли по поряд¬ку, начи¬ная от ста¬туи скон¬чав¬ше¬го¬ся послед¬ним жре¬ца, пока не пока¬за¬ли все ста¬туи. И вот, когда Гека¬тей сослал¬ся на свою родо¬слов¬ную и в шест¬на¬дца¬том колене воз¬во¬дил ее к богу, они про¬ти-во¬по¬ста¬ви¬ли ему свои родо¬слов¬ные рас¬че¬ты и оспа¬ри¬ва¬ли про¬ис¬хож¬де¬ние чело¬ве¬ка от бога. Про-ти¬во¬по¬став¬ля¬ли же они свои рас¬че¬ты вот как. Каж¬дая из этих вот колос¬саль¬ных ста¬туй, гово¬ри¬ли они, это — «пиро¬мис» и сын пиро¬ми¬са, пока не пока¬за¬ли ему одну за дру¬гой 345 колос¬саль¬ных ста¬туй (и все¬гда пиро¬мис про¬ис¬хо¬дил от пиро¬ми¬са), но не воз¬во¬ди¬ли их про¬ис¬хож¬де¬ния ни к богу, ни к герою. «Пиро¬мис» же по-эллин¬ски озна¬ча¬ет «пре¬крас¬ный и бла¬го¬род¬ный чело¬век».
144. Так вот, таки¬ми и были все эти люди, ста¬туи кото¬рых там сто¬я¬ли, а вовсе не бога¬ми. Прав¬да, до этих людей в Егип¬те цар¬ст¬во¬ва¬ли боги, кото¬рые жили сов¬мест¬но с людь¬ми, и один из них все-гда был самым могу¬ще¬ст¬вен¬ным. Послед¬ним из этих царей был Ор, сын Оси¬ри¬са, кото¬ро¬го элли-ны зовут Апол¬ло¬ном. Низ¬ло¬жив Тифо¬на, он стал под¬лин¬ным царём-богом в Егип¬те. А Оси¬рис — по-эллин¬ски Дио¬нис» (Геродот. История. Книга 2. Евтерпа).

— Я слышал, что более сорока тысяч лет, как вы существуете, вы превозносите то одних, то других богов, — как же это могло быть, если они едино и неизменно царствуют с начала всех начал? — я так вас понял, когда вы сказали, что они самые древние.
— Мы воздаём богам те почести, которые раз и навсегда себе установили. Но люди не могут сразу объять величие всех богов, поэтому прославляются то одни, то другие боги.
— Ещё я хотел бы спросить: отчего, по-вашему, боги враждуют друг с другом? У вас, например, рассказывают о том, как Сет умертвил Осириса и боролся с его божественным сыном Гором. Признаюсь, что меня и не только меня это смущает.
— Всё живое борется, радуется победам и страдает от поражений. Его одновременно влечет к жизни и смерти, его влечет страстное беспокойство и блаженный покой. А если оно того не желает, то все равно движимо таковыми стремленьями, ибо так устроено. А в богах то же проявляется еще сильнее, — ведь их мощь и мудрость, страсти и блаженство превышают всё, что мы можем представить.
—Древние философы и поэты считали, что даже в колышущем пшеничные колосья ветерке есть бог и всё, что внутри нас, тоже дают боги. Некоторые же думают, что наши желания и мысли от даймонов, которые принадлежат низшему роду божеств. Но мне кажется, что порождение и опекание людей боги поручили юным звёздным божествам, почему и замечено, что их расположение влияет на людские судьбы.
Боги нас многому научили, и мы стали более разумны, чем когда-то. Поэтому люди, впрочем, далеко не все, могут достойно жить, как бы минуя богов, отчасти и по своей воле. Во всяком случае, таковое предположение возможно. Я и мои друзья также полагаем, что всех богов создал величайший Бог, имя которого неизвестно. Кроме того, он сотворил землю, а также звёзды, полные огня. Это тоже божества, совершающие у нас на виду свои круговращения, а прочие божества появляются лишь тогда, когда сами сочтут нужным. Созданные же Творцом божества бессмертны, но не по природе, а по воле Творца, и до тех пор, пока он того пожелает.
— Нам, конечно, ведомо, что существует Всевладыка. Ведь никто другой не мог бы сказать: «Я сотворил богов из моего пота, тогда как люди возникли из слёз моих очей». Так он сказал. В дальнейшем творение богов он поручил богу Пта, который, как ты, наверное, слышал, создал Великую Девятку богов. Что же касается того, способен ли человек благочестиво жить по своей воле, минуя богов, то мы так не считаем. Боги и в самом деле многому научили людей, и поэтому люди могут сами делать то, что угодно богам, но если они отклоняются от наученного, их ждёт нечестие и погибель. Посему для египтянина самая благочестивая поза — преисполненная внимания неподвижность, дабы не пропустить божественных повелений. Всё, что у нас есть, дали и дают боги. Их дары удивительны! Возьми хотя бы в изобилии произрастающий у нас — и только у нас — папирус. Его употребляют в пищу, из него строят лодки, приготовляют прочную основу для письма, даже изготовляют сандалии, которые ты можешь увидеть у нас на ногах. Разве это не чудо, не чудесный дар богов?! И жизнь, и смерть, и бессмертие — всё даруют нам боги. Мы чувствуем их присутствие каждое мгновение. Оттого ни в одном другом народе не найдешь ты такого благочестия, как у нас. Так есть чему здесь поучиться.
О Всевладыке что ещё осмелимся сказать? Когда-то люди пытались узнать его имя или узнать, кому из богов он подобен. Ныне мы не дерзаем на это. Нам надлежит лишь восклицать в страхе: «О ты, святейший Ба, с сокровенными ликами и могучей властью, скрывающий свои имена и держащий в тайне свой облик!»
— Это хорошо, что наши с вами познания о Всевладыке хотя и скромны, но содержат немало общего. И это не удивительно, поскольку, как я полагаю, у нас были общие учители.
— О чем это ты?
— Разве вы не знаете, что десять тысяч лет назад в Океане был остров — мы называем его Атлантидой, — населённый мудрыми и умелыми людьми, создавшими могучие государства. Эти государства покорили под свою власть и афинян, и вашу страну, где цари ещё не передавали власть от отца к сыну. От атлантов, полагаю, все мы восприняли немало знаний о божественном и немало обычаев. Не могли бы вы объяснить мне, что такое упомянутое вами Ба?
— Ба — это истинная вечно пребывающая сущность того, к кому мы обращаемся. Она может находиться внутри или вовне бога или человека. Нам нечего к этому добавить, так как речь идёт не столько о понятии, сколько о непосредственном постижении. Последнее доступно не всем…
    Беседа временно приостановилась. Жрецы приступили к омовению, которое им полагалось совершать хотя бы дважды в день, а затем собеседников ждала трапеза. Они сидели под навесом, декорированном алыми и черными тканями и покрытом воловьей шкурой.
Спустя немного времени беседа продолжилась:
— Я, о почтенные слуги божии, не желал бы вас утомлять, но мне хочется сравнить мои и ваши представления о том, как появились различия среди людей и почему они благоприятны для государства, коль скоро они сохраняются в поколениях.
— Говори.
— Бессмертные души созданы богом по природе одинаковыми, однако они могут, если захотят, стать более совершенными. А если не захотят, злая воля повлечёт их не вверх, а вниз — и в соответствии со степенью их падения низшие божества образуют для них тела, в которых им придётся жить. Затем согласно со своими склонностями и естеством человек становится земледельцем, ремесленником, воином или ещё кем-то. Для государства полезно, коль скоро эти люди и их потомки останутся в том роде деятельности, к которой они более приспособлены.
— О создании людей Всевладыкой ты уже слышал — он создал их из своих слёз. Некоторые повествуют о подробностях подчас совсем другого рода, мы же считаем, что сказанного Всевладыкой достаточно. Еще Всевладыка сказал: «Я создал каждого таким, как и его ближнего, и запретил им творить несправедливость». И еще сказал Всевладыка: «Я создал великую реку, чтобы бедный мог пользоваться ею, как и богатый. Я сужу бедных и богатых, я одинаково поступаю со всеми, кто творит несправедливость». Из этих сокровенных речений следует, что бедному должна быть воздана честь, как и богатому, земледельцу и ремесленнику не ниже, чем воину или жрецу. Честь не может быть ниже или выше, ибо каждому — своя, не сравнимая с другими. Если люди блюдут это, то сыны следуют за отцами, не соблазняясь тем, в чём превосходят другие, и государство прочно, как камни пирамид.
— Я очень доволен вашими мудрыми пояснениями. Уверен, что и мой учитель, лучший и мудрейший, уверен, что и он был бы рад такое услышать; увы, я никак не могу примириться с его кончиной. Теперь позвольте мне высказать свое суждение о душе, — о том, что с нею происходит после смерти тела.
— Печаль о почившем учителе облагораживает ученика. Что же касается предмета, о чём ты собираешься говорить, то у нас нет такого понятия, как душа. Ты, вероятно, так обозначаешь нечто такое, что сближает человека с богами. Во всяком случае, нам было бы интересно послушать об этом.
— Благодарю вас, почтенные слуги божии. Полагаю, что в человеке есть три души: чревная, чувственная и разумная. Чревная утешает умершее тело пока утроба не превратится в прах и не изъязвится последняя кость, после чего чревная душа умирает*). Чувственная душа**) приобщается к мировой душе, каковая есть душа всего мира, созданного богом как живое существо. Разумная душа***) судит человеческие мысли и поступки ещё при жизни — это то, что принято называть совестью. Еcли человек жил праведно, то есть владел своими чувствами и не допускал в себе злые мысли, то его разумная душа возвратится в обитель предназначенной ей звезды и будет вести блаженную жизнь сообразно своему нраву. А кому это не удалось, в следующем рождении станет женщиной (если это раньше был мужчина), а когда и на этот раз не преодолеет в себе пороков, после следующей смерти будет превращаться в нечистое животное. При этом каждый раз мировая душа одаривает новое тело чувственной душою, а чревная душа порождается новым телом, чтобы согласовать действия всех органов и членов. Да, я не успел сказать, что разумная душа, не забывшая дружбы, может по своей воле покинуть сладостный покой и вернуться на землю в качестве опекуна близкого ей по духу человека, так что в том счастливце вновь оживёт праведник, которому раньше принадлежала эта разумная душа.
— Что же? Ты рассказал нам немало любопытного. Возможно, что происходят и в самом деле все эти удивительные превращения. Ведь подобно тому, как любому народу боги дали собственное место обитания, предоставили они ему и посмертные жилища, и указали те пути, которыми должно добираться до них. Мы не можем открыть тебе то, что заповедано об этом нам, египтянам. Не потому, что мы не уважаем тебя, но хочешь - не хочешь, а ты чужеземец, и из-за этого тебе не может быть доступно наше знание в достаточной полноте. Не держи на нас обиду и постарайся удовольствоваться тем немногим, что ты в состоянии понять, — к сожалению, понять лишь мыслью, которую, как мы заметили, ты считаешь единственно способной проникать в истину. Мы же полагаем, что истинное познание насыщается не столько мыслью, сколько иными способностями постижения. Драгоценнейшая из них — чудесное всеохватное просветление, коего сподобляется набожный человек, совершая культовое поклонение. Такие просветления, соединяющие нас, поелику это возможно, с божеством, мы называем Аху. Далее мы не согласны и с тем, что ты принижаешь тело, ибо это дом, где человек может сузить себя и уединиться. Иногда человеку, даже простолюдину, бывает это необходимо, так как большую часть своей жизни он пребывает в нерасторжимости с другими людьми, с живностью, с землёю и многим ещё. Человек живёт не только в своём теле, но и во всём, что видит, с чем соприкасается. Он создаёт вокруг себя облако своего присутствия и излучения. Всё, что вокруг него, это его самость — и это мы называем Ка, которое иногда сжимается, нуждаясь в отдыхе уединения... Ка фараонов, надзирающих всю страну, семикратно превышает Ка других людей, а Ка великих богов ещё больше...
— Простите меня за нетерпение, но вы обещали рассказать о посмертной судьбе.
— Ты прав — обещали. Ну что же? После того, что ты услышал, тебя, надеемся, не удивит, что и после смерти человек не желает расставаться ни с семьёй, ни со слугами, ни с имением своим. Чтобы облегчить ему это, на земле оставляют его предохранённое от гниения, с заново отверзнутыми очами и устами, тело, сначала в его доме, затем в обители погребения, а другие его лики — Ба и Ка его сердца, по-прежнему воедино связующие его, — переходят во владения Осириса. Там его ожидает суд этого бога и еще сорока одного бога — суд, на котором человек должен поклясться, что не совершал тяжких грехов...
— Что же это за грехи?
— Перечислять заняло бы слишком много времени. Вот некоторые: не делал неугодное богам, не перегружал людей работой, не стремился к почестям, не покушался на чужую собственность, не причинял никому боли, не прогонял голодного, не совершал убийства, не крал, не отвергал бога в различных его воплощениях...
— Все это очень понятно. Ещё раз простите меня за то, что прерываю вас. Позвольте о другом. Мы знаем, что боги умеют перевоплощаться в животных, в людей, во многое другое, даже друг в друга. А что вам известно об этом?
— Люди, особенно знатные и богатые, носят разные одеяния, подводят глаза, умащивают и украшают парики — иного сразу и не признаешь. В этом люди пытаются подражать богам, меняющим обличье. Ты, коль любишь размышлять, не можешь не знать, что мир состоит из множества вещей, и он предельно полон, так что не оставлено даже малого пустого места. Поэтому ничто не может долго существовать само по себе, и неизбежно переходит одно в другое. Но такова же полнота божественного мира и отсюда проистекает разноликость божества.
— То, о чём вы сейчас сказали, мы называем Единым, которое всё объемлет.
— Можно и так.
— И всё же, в том, что вы сказали, меня кое-что смущает. Я, о почтенные, не раз видел, что вы изображаете богов с головами зверей и птиц, а иногда они у вас выглядят так целиком. Но разве допустимо, не унизительно для бога представлять Анубиса с головой шакала, Тота -с головою ибиса или представлять Гора сокологоловым?
— Не только допустимо, но необходимо. Способен ли ты прямо и продолжительно смотреть на Солнце? Если рискнёшь, то сначала у тебя сгорят глаза, а потом ты и сам умрёшь. Но лики богов пылают и светятся не менее ярко. Поэтому их можно слышать, но нельзя узреть. Священнейшее должно быть невидимым и недоступным, дабы его не оскверняли взгляды смертных людей. Вы любите изображать богов в человеческом образе. Мы тоже иногда не возбраняем этого. Например, наш бог Пта почитается нами в виде, сходном с человеком. Но это потому, что когда-то он и был человеком. Вообще же в изображениях нужно соблюдать осторожность, чтобы и в самом деле не унизить бога.
— Что вы имеете в виду, о почтенные?
— Ублаготворяясь речами жрецов, когда они совершают службу богам и говорят их голосами, боги могут нисходить в посвящённые им изображения. Но тем самым они добровольно смиряют себя, ибо подобно должности или ритуальной одежде, всякое изображение ограничивает того, кто изображён. Поэтому, порождая статую, вырезая образы на дереве и высекая их в камне, ваятелю и художнику следует вдохновляться истинными деяниями богов и соблюдать древние правила священного ремесла, дабы рождённая ими обитель божества не оскорбляла его самовольным искажением его нрава и умалением его величия. Негодные изображения не привлекут богов. Кажется, что вы, придавая богам человеческие черты, не всегда помните об этом. В этом отношении предусмотрительнее поступают скорее те, кто приглашает сойти божество в нечто устрашающе звероподобное и неслыханное, тем самым прославляя мощь бога, а не приравнивая его к слабым людям.
— Почему же вы уверены в том, что боги вообще нисходят на землю?
— Об этом нас оповещают они сами. Вот, послушай, что сказал бог воздуха Шу: «Я — Ба бога Шу, который пребывает в небесной корове и который поднимается на небо и спускается на землю по желанию своего сердца». А вот что говорится в священном гимне о боге Хоре: «Он нисходит с неба день за днём, чтобы увидеть свою статую на великом троне. Он спускается в своё изображение и соединяется со своими образами». Каждый египтянин знает, что статуи это боги, пребывающие в храмах.
— Вы сказали о том, что жрецы говорят голосами богов. Я заметил, что так же поступают жрецы у других народов. Однако не есть ли это, о почтенные, чрезмерная дерзость?
— Это не дерзость, а лучше сказать — дерзновение. Без него невозможно ревностное почитание. Люди хотят, чтобы боги их услышали и благоволили им. Но общение возможно, когда вступающие в него в чем-то уподоблены, когда их сближает взаимный лад, как это бывает у совместно поющих. Чтобы предстать перед богом, нужно оживить и пережить те события, в которых бог участвовал, и те деяния, которые он совершил, а следовательно, повторить и его речения — всё это, разумеется, в пределах, доступных людям. Выполнив всё это, человек на какое-то время уподобляется богам... Вот взгляни-ка туда: видишь там зелёную ладью? Это ладья погребальная. У столбиков навеса, под которым установлен священный пожиратель, — саркофаг, стоят плакальщицы, уподобившиеся Исиде и Нефтиде (Небетхет), отпевающим убитого Осириса. Отсюда тебе должно быть ясно, что умерший становится Осирисом именно потому, что повторяет посмертный путь бога во всех подробностях.
— О, почтенные, как вы прекрасно изъяснили мне то, о чём я вас спросил! Есть у меня ещё один, хотя и второстепенный, вопрос. Когда я поднимался на барку, мне сказали, что она называется «Летящий крокодил». Что побудило служителей храма Пта дать барке такое странное название?
— Ты и вправду очень любознателен. Имя барки (а всё должно иметь оживляющее имя) не показалось бы тебе странным, если бы ты знал, что первый служитель нашего храма родом из Шелета, где крокодил священное животное. У нас ведь каждый город, ном, каждая местность имеет своих богов-заступников и своих священных животных, кроме общих, таких как, скажем, корова или бык.
— Глядя на зелёную ладью, мне захотелось снова побеседовать с вами о посмертной судьбе. Есть предание о том, что умершие, чтобы хотя бы немного почувствовать себя прежними, взыскуют человеческую кровь, вместо которой мы возливаем на их могилы вино. Как вы могли бы это объяснить?
— Мы ничего этого не делаем, так как оставляем умершему его мумию, в которой он может упокоиться, беспечально наблюдая за продолжающейся жизнью его близких. Вместе с тем, умерший уже проходит очищение во владениях Осириса. Люди должны подчиняться божественным законам: для умерших предназначены другие обители, нежели для живых. Умершие, конечно, не наши соотечественники, вероятно, и в самом деле алчут крови, чтобы, пригубив её, вернуться к живым. Из-за этого, как мы слышали, варвары закалывают, попросту говоря, режут на их могилах пленных и рабов, а иногда даже сородичей. У нас, египтян, этого нет и не может быть, ибо мы точно знаем, как ублаготворить умершего, не принося кровавых жертв.
— Путешествуя по вашей благодатной стране, я побывал в Элефантине, где ваши соотечественники разрушили еврейский храм, поскольку там в изобилии приносились в жертву безвинные животные. Эти жертвоприношения они совершали тоже для ублажения умерших?
— Наверное, так и есть, хотя евреи вряд ли признаются в этом. Они также считают, что передают жертве свои грехи, тем самым избавляясь от этих грехов. Похоже, в это веруют и другие народы, кое-где и египтяне. Что же до евреев, то они возомнили, что им покровительствует сам Всевладыка и что они знают его имя. Выведший их когда-то из нашей страны египтянин, может быть, и знал какой-то из звуков его имени, в чем мы, впрочем, сомневаемся. Мы также сомневаемся в том, что их пророки говорят со Всевладыкой, а не с кем-то ещё из богов. Ведь чтобы беседовать с богом, нужно предварительно пройти его дорогой. Но кто же знает путь Всевладыки?.. А то, что они изрыгают поношения на всех остальных богов, так это от их самоуверенности и невежества, ибо они сами не отрицают, что Всевладыка сотворил звёзды, а что же такое звезды как не те же боги?
— До вас я побывал в стране филистимлян, которая, как вы знаете, ныне под персами. Еврейское племя живет там где-то в гористой окраине, и о них ходят слухи, что подлинный их объект поклонения всего-навсего осёл. Думаю, что в этом виноваты сами евреи, так как, говорят, они до невероятия скрытны и упрямы. Но оставим их, ибо хулить какой-нибудь народ недостойно философа, да, пожалуй, и опасно — ведь боги всякого народа пекутся о его чести...
Вот что ещё для меня осталось неясным. Вы говорили о том, что люди стремятся не только жить, но и умереть. У нас было немало философов, налагавших на себя руки. Что вы, почтенные, ещё могли бы сказать на этот счёт?
— За стремлением к смерти прячется стремление стать богами и вечно жить с ними. Ибо, только пройдя через смерть, человек может очиститься и обрести божественную славу. Очищают его и земля, и огонь, и бальзамирование, и путь по воде, и загробный суд, и работа в загробном мире на божественных полях... Но чтобы раньше положенного часа не пресёкся человеческий род, боги вложили в людей желание жить в большей мере, чем умереть, а первоначальную жажду смерти люди удовлетворяют в войнах, законы которых также установлены богами.
— Тогда получается, что болезни, мор, потопы, землетрясения и смертельные бури тоже насылаются богами во благо людям, потакая их подспудному стремлению к смерти?
— Несомненно.
— А как же врачевание?
— Оно избавляет от мук, а не от смерти. В жизни и смерти людей никакой лекарь не волен.
— Отныне я буду размышлять над тем, что вы мне поведали, почтенные слуги божии. Я бы хотел только ещё узнать из ваших мудрых уст, сколько людям отпущено лет земного бытия, если, конечно, это вам известно.
— Боги не скрыли от нас, когда настанет наш последний час. Это случится вместе с гибелью последнего храма на нашей земле, а произойдёт сие через священную сотню, повторенную священной девяткой. Но вечно сущий надмирный Египет ( программа Саху – Ориона, примеч. Ал.Афл.), отражение которого мы видим здесь, никогда не прейдёт.
— Благодарю вас за беседу, почтенные слуги божии. Я предельно переполнен тем, что вы мне открыли.
— Не забудь о своём обещании, чужестранец.
— Да, я помню, что не всё могу разглашать из сказанного вами. Но что именно?
— Об этом мы сейчас тебе скажем…

Зевс и его окружение уже давно пристально следили за Атлантидой. Если в начале, жители этой земли не вызывали у небожителей отрицательных эмоций, то по прошествию столетий, ситуация стала кардинально меняться.
Атланты из благородных и высоко духовных людей постепенно превратились в алчных, жадных и развратных особей, нагло и беспардонно попирающих основные человеческие ценности. Такое положение вещей вызвало резкий негатив у тех, кому по статусу было положено следить за нравственностью и чистотой помыслов простых смертных.

*) Чревной душе в современной «онаученной» концепции соответствует программа, записанная на ДНК.
**) Чувственная душа (в нашей «онаученной» концепции) – это совокупность функций и связей живого организма, памяти и сознания.
***) Разумная душа – программа связи со вселенской программой, «нравственный закон внутри нас (по выражению И. Канта).

СПРАВОЧНЫЕ СВЕДЕНИЯ

Мифы о сотворении мира и человека в Древнем Египте

В Египетской, как и во многих других мифологиях, существовало несколько версий сотворения мира, зависящих от времени и места создания. Каждая из них основывалась на своих собственных верховных богах-творцах, созидателях мира и богов. В то же время все космогонические мифы, как правило, объединялись общей идеей возникновения всего сущего из хаоса и погружённых во тьму вод, которые освещались и высушивались светом или богом солнца. При этом практически во всех древнеегипетских мифах о сотворении мира именно бог Солнца рождался первым и после этого создавал светила, землю, других богов, людей и животных.
В древнейших космогонических мифах раннединастического периода сохранились следы тотемических представлений, а боги изображались с головами птиц и животных.
Согласно первому космогоническому мифу, созданному еще в конце IV тыс. до н.э., в результате союза бога земли Геба и богини неба Нут, родился бог солнца Ра. При этом богиня неба Нут рождала бога Ра каждое утро, а затем «проглатывала» вечернее Солнце и на ночь прятала  его.
В некоторых древних мифах, сохранивших тотемические влияния, в роли порождающего божества, создающего Солнце, выступало животное или птица.
Так, богиня неба Нут, принимая облик коровы Мехет Урт, с рассыпанными по всему её телу звёздами, утром рождала золотого телёнка, который за день вырастал в Быка-Pa. Вечером богиня проглатывала солнечного Быка, а утром рождала вновь. В данных мифах о "Ра, золотом телёнке", утверждались представления о ежедневном рождении и умирании светила.
В одном из мифов Солнце — это огромный шар, который катит по небу солнечный жук.

Впоследствии различные космогонические мифы возникли в нескольких самостоятельных религиозные центрах Древнего Египта.
Среди них выделялись: Гелиополь (греч.) или Иуну (древнеегипетский, Город Столбов), Мемфис или Меннефера, Хи-Ка-Пта («крепость души Пта»), Гермополь или (Хмун, Шмун) (город Восьми) и Фивы или Но-Аммон. Каждый из них имел своего верховного бога творца, которому приписывалась главная роль в сотворении, собственную иерархию наиболее почитаемых богов, а также свою версию возникновения мира.
Основные космогонические мифы содержатся в «Текстах Пирамид», надписях высеченных на стенах внутренних помещений пирамид в некрополе Саккара (серед. XXIV в. до н.э.), «Текстах Саркофагов», нанесенных на стенах и поверхностях саркофагов, преимущественно периода Среднего Царства (2160-1785), в «Памятнике мемфисской теологии» (ок. XXI в. до н.э.); «Книге мертвых», написанная на свитках папируса (ок.1550—1292 годы до н. э.)
Гелиопольский космогонический миф
В основе Гелиопольской версии записанной в начале III тыс. до н.э. в «Текстах пирамид», создатель мира бог солнца Ра, сотворил себя сам, возникнув из хаоса, именуемого Нуном или Первоокеаном, необозримым предвечным водным пространством.
При этом Ра (Дневное Солнце) отождествлялся с богами – творцами Атумом (Заходящее Солнце, сущность бога солнца Ра, вечное единство всего сущего, «множество множеств») и Хепри (Утреннее Солнце, тот, кто приводит к возникновению»).
Бог Ра сам создал себя внутри непроглядного мрака, безмолвия и застывших холодных вод. Не имея под ногами твердой почвы для творения, он создал из самого себя Изначальный холм Бен-Бен. Став на него,
Атум-Ра решил создать богов, представил себе их образы и выдохнул из своего рта первого бога Шу (Ветер и Воздух) и выплюнул первую богиню Тефнут (Влага и Мировой Порядок). При этом его отец бог хаоса воскликнул: «Да возрастут они!»
Шу представлял собой персонификациию пространства и изображался в виде человека с распростертыми крыльями. Вокруг по-прежнему был мрак, холод и безмолвие и дети Атума потерялись в Первозданном Океане. Он послал на их поиски свое Око и сотворил себе Новое Око, наделив его великолепием. Старое Око тем временем разыскало Шу и Тефнут и привело их обратно. От радости Атум заплакал, а его слезы упали на Холм Бен-Бен и из них слепились люди.
В непрерывном акте творения от первой пары богов родились Геб (Земля) и Нут (Небо). Они в свою очередь породили двух богов Осириса (Загробный мир и возрождение жизни) и двух богинь: Исиду (покровительницу женского начала, материнства, жизненных сил природы Плодородие, материнство и любовь) и Сета (Природный мир, хаос, война), и Нефтиду (Подземный мир, пустыни, врачевание).
Осириса – (воскрешения) и верховного бога загробного мира, Исиду – покровительницу женского начала, материнства, жизненных сил природы
Данная Великая Девятка богов – Гелиопольская Эннеада составила целостную смысловую структуру картины мира древних египтян. В антропологическом мифе данной версии люди родились из слез бога Ра - Хепри.
 Мемфисский космогонический миф
В Мемфисском космогоническом мифе богом-творцом является Птах, демиург, покровитель ремесленников и архитекторов, который сотворил мир мыслью и словом. Окончательно сформировалась она во времена Среднего царства (ок. 2040-1783).
В начале, когда еще не существовало ни богов, ни мира, повсюду простирался безжизненный Океан Нун, Птах, сам был землёй. Он существующий сам по себе и никем не рожденный, сам решил воплотиться в божество. Усилием воли он создал из земли свою плоть — тело и стал богом. Птах решил, что он создаст всё сущее из своей собственной плоти — из земли.
Сначала Птах сотворил своего двойника, божественного духа Ка и Анх - знак жизни. Прежде чем приступить к заселению земли богами, Птах создал их Ка и их творческую силу, чтобы они обрели могущество и помогли Птаху в его творчестве.
В его сердце возникла мысль об Атуме, а на языке — слово «Атум»; Птах произнёс это имя — и в тот же миг из Первозданного Хаоса родился Атум, который стал помогать отцу в деле творения.
Так как Птах сам был землёй и всё творил из земли, т.е. из себя, то и Атум, рождённый словом, и следующая великая девятка богов были сотворены из его плоти–земли и духа–слова
Птах как бог-творец с помощью Атума создал первых восемь богов, которые представляли проявления его божественной сущности или первичные качества творения. Эти боги также составляли определённую структуру, состоящую из четырёх пар мужских и женских сущностей, которые, соединяясь, порождали жизнь. Птах дал всем богам могущество и наделил их божественной мудростью.
Нун и Наунет (бездна),
Хух и Хухет (неисчислимость, обнимающая всё, бесконечность),
Кук и Кукет (тьма, также обладающая потенциями творения);
Амон и Амонет (безвидность, отсутствие определённого образа,
Из данных пар и посредством них Птах создал мир и всё в нём существующее: землю и небо, животных, растения, города, храмы, ремёсла и искусства. Он «вдохнул в людей жизнь», дал людям законы и письменность, научил их поклоняться богам, орошать поля, строить дома, высекать статуи. «Девятка Птаха создала видение глаз, слух ушей, обоняние носа, дабы они передавали все это сердцу, ибо всякое истинное знание происходит от него, язык же повторяет лишь то, что замыслено сердцем».
От Птаха произошли Свет и Правда. Он также создатель царства, основания и символа организации и порядка.
Сам Птах, его супруга грозная богиня-львица Сехмет и их сын Нефертум, в чьё владение отдал Птах всю растительность земли, составили Мемфисскую триаду.
Птах творил мир «языком и сердцем», предварительно задумав творение в своём сердце и назвав задуманное Словом. Каждое божественное слово возникло из мысли, из того, что задумало сердце и выговорил язык.
Птах - это трансцендентный, запредельный бог, творец, который по ту сторону своего творения, Тот, Кто в вечности, Бог Сам в Себе.
Птах это Бог–творец, "сотворивший всё сущее и создавший богов», покровитель искусств, ремёсел, кораблестроения и зодчества, - всего, что есть на земле. Птах вездесущий и всепронизывающий, его плоть и творческая сила пребывают в каждом живом и неживом существе, он присутствует в каждом теле, во рту каждого из богов, всех людей, всех зверей, ибо он мыслит и повелевает всеми вещами, какими хочет. В «Тексте Саркофагов» содержатся слова Птаха: «Я творец душ, и жизнь их в руке Моей, когда я желаю, Я творю - и живут они, ибо Я творящее слово…».
 Гермопольский космогонический миф
Согласно Гермопольской космогонии, возникшей в период Среднего царства (ок. 2040-1783), в начале  был Хаос. В этом первобытной водной стихии и бесформенном первопространстве царили силы разрушения: Бесконечность, Ничто, Небытие и Тьма. В некоторых источниках изначальные «отрицательные» силы Хаоса были представлены тремя парами мужских и женских божеств:
Тенему и Тенёмуит (Мрак, Исчезновение),
Ниау и Ниаут (Пустота, Ничто),
Герех и Герехт (Отсутствие, Ночь).
Внутри Хаоса происходила вселенская борьба разрушительных и созидательных сил, к последним относились четыре пары изначальных божеств, из которых возник мир — Великая Восьмёрка, Огдоада. Их имена известны из «Текстов саркофагов», высеченных на стенах в период Среднего царства (2040 – 1783 гг. до н. э.):
Нун и Наунет (первобытный океан, водная стихия),
Хух и Хаухет (бесконечность бесформенного пространстве),
Кук и Каукет (тьма, первобытный мрак),
Ниау и Ниаут (ничто, отрицание всякой формы). Позже эта пара была заменена другой Амон и Амаунет (сокрытое, невидимое, воздух).
Боги Восьмёрки с головами лягушек, и богини со змеиными головами плавали в первобытном океане. Затем они создали Свет и Твердь или Изначальный Холм — вселенскую Мировую гору.
Впоследствии на Холме возник город Гермополь (Хнум) - город Гермеса, поскольку он был центром почитания Тота, отождествляемого греками с Гермесом. Интересно, что глава пантеона богов Тот, бог Луны, мудрости, знания и письма не входил в великую восьмёрку. В более поздних мифах Тот выступает в роли и победителя разрушительных сил хаоса и творца мира.
При этом в Гермопольской космогонической мифологии существовали три версии рождения бога солнца и мира.
1. Боги Великой Восьмёрки плавали в Первозданном Океане. Из земли и воды они создали Яйцо и возложили его на Изначальный Холм — «Огненный остров». И там, на острове, из Яйца вылупился бог Солнца Хепри — «молодой Pa».
2. На Изначальном Холме вырос цветок лотоса, из которого, родилось Солнечное божество –лучезарный Ра. От радости, что обрёл жизнь, младенец Ра заплакал, и слёзы его, касаясь холма, превращались в людей.
3. Существовала также версия, восходящая к архаическим тотемическим представлениям. Яйцо, из которого родился бог Солнца, снёс на Изначальном Холме Великий Гоготун — белая птица, которая первой влетела и пронзила тьму. Великий Гоготун изображался в виде белого гуся — священной птицы бога земли Геба. Белый гусь нарушил вековечное безмолвие Хаоса своим раскатистым гоготанием, и от его крика яйцо было разбито и пробуждено к жизни. Из яйца излился свет, то есть родился Бог Солнца Хепри-Ра и вышел воздух, который разделил небо и землю.
Но каково бы ни было рождение Ра, с его появлением разлился свет по земле. И в освещённом им мире создал Ра первую пару богов - Шу и Тефнут, от которых и пошли все остальные боги.
Фиванский космогонический миф
В Фиванской версии, возникшей в период Нового царства (16-14 вв. до н.э.) в южном городе Уаста (греч. Фивы), демиургом, творцом мира выступал бог Амон-Ра, один из второстепенных членов четвёртой пары восьмёрки богов — Амон-Амаунет, который возник в результате слияния культов Амона и Ра.
Согласно Фиванской версии сотворения мира, Амон - "искони первый по бытию, он существовал изначально... Никем не сотворённый, Амон создал сам себя. Сам Ра был соединён с его телом, Атум и Птах были одним телом с ним.
Амон-Ра предстаёт как творец и владыка мира, отец отцов и царь всех богов, который поднял небо, утвердил землю, выделившуюся из начальных вод. Он стал дыханием жизни всего сущего, а именем его стала жизнь. Из его уст вышли боги, а из глаз появились люди. Для них он сотворил из хаоса небо и землю, для дыхания — воздух, для пропитания  - животных, птиц, рыб, растения и всё, что есть на земле. Амон указал людям путь, и благоустроили они города.
Изображался Амон-Ра с головой барана, символа плодородия, и львиноподобным телом сфинкса, олицетворяющего культ солнца. Амон-Ра вместе со своей женой лунной богиней Мут и сыном Хонсу, богом времени - составляли Фиванскую Триаду.
Иные космогонические мифы
Существует ряд космогонических мифов, которые возникли и обрели популярность в отдельных номах: Элефантинская и Гераклеопольская версии или на протяжении короткого периода времени: культ Атона во время правления Эхнатона и синтетический культ Амона в период Птолемеевской династии.
Элефантинская космогония
Элефантинская космогония происходит по названию острова с одноимённым древним ( III тыс. до н. э.) городом на реке Нил, расположенного на юге сразу после первых порогов. На острове Элефантине верховным богом был бараноголовый бог-демиург Хнум, владыка порогов, бог гончар, символизировавший плодородие. По элефантинской версии сотворения мира, Хнум, сын Нана, создал обе земли, построил города и разделил поля. Хнум создал людей, их Ка и все живые существа, вылепив их из нильской глины на гончарном круге.
Он являлся как Божественный дух, сладостное дыхание севера, которое пронизывало всё, что имело форму, двигалось и жило.  Сотворение мира Хнум разделил со своей женой богиней Нейт (Сатис), являющейся обожествлением разливов Нила. Он изваял людей и живые существа, а все прочие вещи и явления были созданы богиней Нейт. Вместе с их дочерью Анукис (Анукет) они составляли так называемую Элефантинскую триаду.
Гераклеопольская космогония
 Гераклеопольская версия сотворения мира  приводится в тексте XXII в. до н.э. «Поучение гераклеопольского царя своему сыну». В городе Гераклеополе (Хенсу), месте, где творец впервые вступил на сушу из первозданного океана, почитали верховного бога Хершефа, возникшего в результате слияния культов бога Ра и Осириса. «Хершеф уничтожил хаос и сотворил свет, а также вышедшие из его тела небо и землю, и воздух для дыхания. Он сотворил людей, растения, животных, птиц и рыб для их пропитания. Он создал правителей, поручив им поддерживать слабого, сотворил чары, чтобы могли люди защищаться от предстоящего, воздвиг храмы и места для молитв».
Космогонический миф в «монотеистической» религии бога Атона
В учении фараона Аменхотепа IV (позднее Эхнатона) Эхнатона (1375-1358 гг. до н.э.), все прежние боги объявлялись ложными и незаконными, а единственным и истинным богом провозглашался солнечный бог Атон (букв. "диск Солнца).
Эхнатон провозглашал: «Существует только один бог, который стоит над всеми и который властвует над нашей судьбой. Наш бог - Атон! Бог - Солнце, само Солнце, которое всё создало". Атон представлялся невидимой всемогущей силой, заполняющей всё мировое пространство, присутствующий в каждом элементе природы, в каждом предмете и живом существе. «Бог единый, единственный... нет другого, кроме тебя».
Атон одновременно предстает как Бог-демиург, Творец Вселенной, богов, земли и неба, как Владыка вечности, установивший ход времён. Он Творец и благодетель всего живого, он творит жизнь непрерывно и постоянно, дарует дыхание тому, что сотворил, заботится о продолжении рода всех и каждого, отмеряет время жизни. Атон - устроитель миропорядка во Вселенной и на земле, в том числе социальных законов для всех стран и народов. Он обладатель вселенской животворящей силы, свободно творит словом "по желанию своему". В гимне богу Атону сказано: «Ты был один - и сотворил землю по желанию сердца твоего, землю с людьми, скотом и всем живым... Ты даровал им (людям) жизнь, сотворив их для себя, о всеобщий Владыка, утомлённый трудами своими... Ты даровал небесам их Нил, чтобы падал он наземь (в виде дождя, который) напоит поле каждого в местности его... Лучи твои кормят все пашни... Как прекрасны предначертания твои, Владыка вечности!.. Ты установил ход времени, чтобы вновь и вновь рождалось сотворённое тобою... Ты единственный, ты восходишь в образе своём, Атон живой, сияющий... далёкий и близкий! Из себя единого творишь ты миллионы образов своих".
Космогонический миф времен Птолемеевской династии
В позднем космогоническом мифе, созданном в Эллинистическом Египте во времена Птолемеевской династии (332 до н. э. — 30 до н. э.) сама Вселенная и все боги были сотворены богом Кем-атефом (ипостасью Амона). Данный миф синтезировал все существующие версии сотворения мира, создав новую иерархию богов, во главе которой стал Амон, впитавший качества единого бога: "Я- один, ставший двумя; я - два, ставший четырьмя; я - четыре, ставший восемью; и всё-таки один". Согласно данному мифу: «…В начале мира существовал змей по имени Кем-атеф (ипостась Амона), который, умирая, завещал своему сыну Ирта создать Великую Восьмёрку. Возникнув, Восьмёрка отправилась в путь к низовьям Нила, в Гермополь, чтобы там породить бога Солнца, а затем в Мемфис и Гелиополь, где она породила Птаха и Атума. Завершив эту великую миссию, восемь богов вернулись в Фивы и там умерли». Богов похоронили в Мединет-Абу (арабск., египетск. Джеме), в храме их создателя Кем-атефа, и учредили там культ умерших.
Новая небесная иерархия богов отражала земную, реальную, и включала в себя Гермопольскую Огдоаду (восьмёрку), Гелиопольскую Эннеаду (девятку).
Данный миф был создан жрецами Амона, хотя во время правления Птолемеевской династии образовался новый культ бога Сараписа, соединившего в себе важнейшие черты греческого и египетского пантеонов.