Густав

   Казалось в мире нет ничего важнее маленькой мошки на загорелой руке. Мартин действовал очень осторожно, стараясь не вспугнуть, чтобы она не взлетела раньше времени и не испортила ему редкостный кадр. Объектив фотоаппарата замер, впиваясь в насекомое своим стеклянным глазом. Щ-щёлк, щ-щёлк – есть кадр. Фотоаппарат повис на груди, а освободившаяся рука легко размазала мошку по загорелой коже.
   Теперь нужно быстро спрятать фотоаппарат. Не дай бог, кто из местных увидит - хлопот не оберёшься. В этой, богом забытой, маленькой африканской стране, где большинство жителей живёт за чертой бедности, и которая является по сути, самой нищенской страной в мире, вряд ли можно найти хоть одного человека, который сказал бы, что он доволен своей судьбой. Жители Бурунди справедливо считают свою страну самой несчастливой в мире. Но, похоже, они даже гордятся своим несчастьем. С виду жалкие и беспомощные они с высоко поднятой головой несут свою ущербность, пытаясь всевозможными путями получить выгоду из этого положения, давя на жалость и требуя к себе особого отношения.
   Только успел Мартин сунуть фотоаппарат в чехол, как его окружили местные страдальцы. Их радушные лица выворачивались наизнанку, пытаясь выразить бескорыстное дружелюбие.
    Мартин мог говорить на рунди, но благоразумно держал язык за зубами, мычал или коверкал слова, округляя и без того увеличенные очками глаза. Главное, чтобы они не догадались, что он их понимает.
   Молодые аборигены, пытаясь разжалобить, грязными пальцами указывали на свои толстогубые рты с бездонными глотками и ослепительными, как у всех чернокожих, белыми зубами, требуя денег на еду.
   Да-да, именно требуя. Видимо они искренне считали, что все приезжие это туристы, и если они платят за то, чтобы посмотреть достопримечательности Бурунди, то на жителей этой страны они, тем более, не имеют права смотреть бесплатно. Они так же требовали, чтобы он достал свой фотоаппарат и сфотографировался с ними, а за это должен отстегнуть каждому, кто попал в кадр. Если же он отказывается раскошеливаться, то пусть убирается отсюда ко всем чертям. Иначе может схлопотать по шее. 
   Мартин вывернул карманы, где лежала мелочь да пара затёртых купюр и отдал самому наглому, потом покрутил пустыми ладошками, мол у меня больше ничего нет. Малолетний недоросток сунул деньги в карман и, покровительственно похлопав по спине, дал отмашку своим. Те тут-же перестали паясничать, повытаскивали смартфоны и принялись бесцеремонно фотографироваться с белым очкастым недотёпой, у которого они смогли отжать немного денег. Затем, потеряв к нему интерес, умчались шумной гурьбой в поисках новой жертвы.
   Мартин протёр очки и хотел тоже уйти, но заметив девушку на противоположной стороне улицы, остановился. Рука невольно потянулась за фотоаппаратом. Девушка сидела на обшарпанной деревянной ступеньке полуразвалившейся лачуги. На вид ей было лет двадцать. Она рассеянно смотрела куда-то вдаль, локти упирались в колени, кисти безвольно свисали. Многочисленные, когда-то туго заплетённые косички, ослабли и безжизненно распластались чёрными водорослями по щекам. Но было в её расслабленной позе нечто такое, что он не раз наблюдал у диких кошек перед тем, как те бросаются на добычу. Это завораживало.
Девушка повернулась к нему, её французский звучал почти без акцента:
   - Я Альку. Ты можешь меня сфотографировать бесплатно. Я не буду просить денег.
   - Что же тебе нужно?
   - Ничего.
   - Каждому в этой стране что-то нужно, и ты не исключение. Если ты говоришь ничего, значит тебе нужно нечто большее. Я не буду тебя фотографировать, боюсь, что мне это дорого обойдётся.
   - Ты ищешь проводника? Ты нашёл его.
     Ладошки Мартина от волнения вспотели, но он решил не спешить. Такого не бывает, чтобы удача сама рвалась к нему в объятья, обычно было наоборот. Главное не вспугнуть.
   - Ты можешь привести меня к Густаву?
   - Да.
   - Откуда ты узнала, что я ищу его?
   - Все туристы приезжают к озеру Танганьика фотографировать Густава.
   - Может я исключение.
   - Ой –ли, ты не просто турист, ты известный фотограф Мартин. Твои снимки покупают самые богатые журналы мира.
     «Ага вот и промашка! - Подумал Мартин. – Я потому здесь, что за последнее время издания отвернулись от меня.»
    - Ты любишь фотографировать редких насекомых и знаменитых рептилий. Правда, с Лох-несским чудовищем у тебя ничего не вышло. Об этом болтали наши охотники. Кстати, они хотят заработать на тебе деньги. Глупые охотники, они привыкли по долгу сидеть в засаде, вот и сейчас выжидают, когда ты сам придёшь к ним, а потом они тебя обманут - покажут другого крокодила.   
 - А ты не обманешь?
 - Нет. Я точно знаю, где искать Густава и как подобраться к нему поближе. Ты его сразу узнаешь, у него на голове огромная отметина от пули.
   - Тебе это зачем? Деньги?
   - Я хочу, чтобы ты сфотографировал, как я убью Густава. У меня есть отличное ружьё.
   - Что же ты не обратишься к своим друзьям?
   - Они боятся.
   - Боятся?
   - Они боятся запретов. За любое нарушение приходят огромные штрафы. Если ты не в силах заплатить штраф, то тебя сажают в тюрьму.
    - Ну и что же это за такие страшные запреты?
    - Нельзя подходить близко к воде в тех местах, где может появиться Густав, там стоят ограждения. Даже если ты стоишь далеко, то нельзя громко разговаривать, чтобы не привлечь его внимание. Для охоты покупают специальное разрешение. Местным жителям это не по карману, но нам и не нужно разрешение, я проведу тебя тайными тропами.
    «Вот оно! Вот! – Лихорадочно соображал Мартин. – Главное не упустить. Невероятная удача, даже не пришлось долго искать, а то, что она ещё молоденькая, так это хорошо. Жалко, но хорошо. Просто замечательно. Может у неё и родных нет? Надо спросить про родителей.»
    Альку показалось, что она недостаточно убедительна, схватила Мартина за рукав: 
    - По телевизору регулярно сообщают, сколько людей снова пропало по вине людоеда. За последние годы Густав утащил на дно озера несколько сотен. За него назначена большая награда. На самом деле никто не хочет, чтобы Густав был убит. Власти боятся лишиться доходов от туристического бизнеса. А охотники и проводники показывают туристам разных крокодилов, уверяя, что это и есть сам Густав.
     - Так может вообще нет никакого Густава? – Мартин мягко высвободил руку.
     - Есть. Он убил моего жениха, мы собирались пожениться. Проклятый крокодил схватил его и перекусил, как сахарную тростинку. Я должна отомстить, кроме меня некому, мои родители погибли в гражданскую, в девяностые была огромная резня, многие погибли.

    Солнце ещё не взошло, но свет его уже давал возможность свободно передвигаться по скользким камням побережья. Плотный туман рассеивался, постепенно обнажая спокойную поверхность озера.
    Мартин установил штатив, прикрутил к нему фотоаппарат и нацелил объектив на ту часть побережья, где должен был появиться Густав.
   Огромный камень, на котором они расположились, был достаточно широк, находился на самом краю обрыва и возвышался метра на три над уровнем озера. Поэтому Мартин чувствовал себя в полной безопасности.
   Альку стояла рядом и пристально следила за водой. В руках крепко держала старое ржавое ружьё с треснувшим прикладом. Приклад был обмотан скотчем, ствол покрыт ржавчиной.
   Мартин с сомнением покосился на странное оружие, но промолчал. В конце концов не это главное. Главное, чтобы появился Густав. Мартин давно всё продумал до мелочей.
   Когда ему очередной раз отказали в публикации и намекнули, что сейчас нет спроса на беззубые снимки даже самых зубастых крокодилов. Мол таких снимков в интернете пруд пруди, а бифштекс по-настоящему вкусный только с кровью… Тогда Мартин понял, что ему нужен снимок не просто крокодила, а крокодила людоеда. И нужна была приманка, которая в нужный момент превратится в жертву.
    То, что проводником оказалась прекрасная девушка, не только не изменила планы, а наоборот вселила в Мартина уверенность в триумфе. Осталось только вовремя толкнуть Альку в воду. В том, что он успеет снять девушку в пасти крокодила, сомнений не было. Жалко ли ему было эту несчастную? Вряд ли, да он об этом и не думал, все мысли его были поглощены приготовлением. Он тщательно в который раз перепроверял, устойчиво ли стоит штатив, правильно ли падает свет, выискивал удачный ракурс.
   Альку вдруг чуть наклонилась вперёд, вытянула шею, тело её напряглось! Она закричала протяжно, с надрывом:
   - Гу-устав! Гу-устав!
 Дрожь пробежала по спине Мартина. Он проследил за её взглядом. Метрах в ста от них на ровной, как зеркало поверхности озера, появилась небольшая рябь.
    Альку отшвырнула ружьё:
    - Густав, Густав! ...
    Рябь исчезла, а через мгновение прямо перед их камнем из воды появилось нечто безумно страшное - гигантская бугристая голова крокодила.
    Мартин окаменел, голова крокодила была чуть меньше камня, на котором они стояли. Очухался, когда, почувствовал, что он на камне остался один. Девушки рядом не было. Когда на расстоянии вытянутой руки раскрылась огромная зубастая пасть, мысли о сьёмке напрочь вылетели из головы.
    - Густав, милый, ты пришёл. – Это была Альку. Она подплыла совсем близко к Людоеду.
Густав резко захлопнул пасть и развернулся к девушке. Альку выставила вперёд руки и коснулась его головы. Мартину показалось, что Густав даже заурчал от удовольствия. А девушка гладила его чешуйчатую морду, нашёптывая:
  - Густав, мой Густав! Ты по-прежнему любишь меня. Я привела его для тебя, Густав!
   У Мартина от ужаса задрожали колени, ноги подкосились, и он мешком свалился с камня на землю. Это его и спасло. Огромный хвост крокодила молниеносно смёл аппаратуру с камня в озеро. 
   Мартин ринулся в гущу зарослей, раздирая в кровь лицо, оставляя на острых сучьях куски одежды, он прорывался дальше и дальше от берега. А вслед ему нёсся протяжный вой, это пела Альку: 

Густав во тьме, он знает о нас,
Глупая луна нашептала ему.
Хуже уже ничего не случится.
Не убежать, не улететь,
В мутной воде, на самом на дне
Густав поможет укрыться.
Забери меня, Густав,
Я не хочу оставаться одна.