Глава 10. Выкуп невольников гауптвахты

или
СНОВА НЕ ТУДА ПОПАЛИ


После зачистки от противника лесов южнее станции Тересполь и завершения боёв за города Швец и Шенау, очередные попытки Сабирова объясниться с особистами снова ничего не дали. Видимо, за его настырность и назойливость, а ещё более для того, чтобы развязать себе руки, поскольку 76-я гвардейская дивизия в составе 114-го корпуса срочно перебрасывалась на значительное расстояние на запад для соединения с основными силами 70-й армии, всех четверых горе-разведчиков вместе с остатками сводной роты сдали коменданту города Швец.

И здесь ещё пять суток теперь уже точно как арестантов, потому что нести гарнизонную службу им не доверили, их продержали на гауптвахте комендатуры освобождённого города. При этом можно смело посчитать за счастье, что за это время над ними не свершился скорый суд военного трибунала, что их не отправили в какую-нибудь штрафную роту, как это сделали с достаточно значительным количеством их «коллеги».

Почему-то только для этой четвёрки бойцов, видимо, из-за настойчивого и прямолинейного поведения темнолицего азиата Сабирова, а также из-за гордых и независимых взглядов Удалова и Цымбалюка, отличившихся во время ликвидации бродивших по лесам разрозненных немецких групп, а, возможно, из-за получившего достаточно широкую огласку случая, когда широкоскулый азиат Уваров пырнул ножом в зад чистокровного эсэсовского офицера, вначале особисты, а впоследствии и комендант города, делали для них исключение. Комендант даже сделал запросы в 69-ю и 380-ю дивизии, чтобы определиться с дальнейшей судьбой этих немного беспокойных арестантов.

Это был редчайший случай на передовой. Можно сказать, им страшно повезло!
Но узбек, татарин, русский и украинец – они слишком крепко и гордо держались друг за друга. Это вызывало уважение даже у НКВДшников. Да и календарь теперь показывал не на страшный 1941 год, когда немцы стояли под Москвой. Теперь уже орлы Жукова добрались чуть ли не до Берлина. И до дня Победы было уже почти рукой подать.

Но только пятнадцатого февраля после обеда в поле зрения задержанных разведчиков из 49-й армии появился немного суетливый и хитроватый старшина Трифонов, интендант 237-го полка 69-й дивизии. По заданию своего замкомполка по тылу он выполнил в городе ряд поручений по вопросам снабжения подразделений полка продовольствием и вооружением. И совершенно не в личных интересах зашёл он в советскую комендатуру города Швец, а для прояснения вопроса о возможности пополнения личного состава полка за счёт каких-нибудь арестантов.

Хотя, если признаться честно, то всего за полчаса до визита к коменданту старшина Трифонов совершенно случайно встретил вблизи комендатуры своего давнего, но очень хорошего знакомца и тоже бывшего старшину. Правда,  к этому времени Петров стал уже младшим лейтенантом и в данный момент служил в комендатуре, отвечая за содержание и охрану гауптвахты.

Далее друзья накоротке и к взаимному удовольствию, в ходе приятного времяпрепровождения за парой-тройкой стопок водки под селёдку с хлебом, легко решили вопрос незначительного пополнения личного состава 237-го полка. Потому что застрявшая на гауптвахте четвёрка странных арестантов, очень уж независимых и гордых, слегка поднадоела не только коменданту, но и ему, Петрову, начальнику этой самой гауптвахты, чёрт бы её побрал. Пятый день маринуют солдатиков особисты и либо никак ни на что не решатся, либо им пока нет до них никакого дела.

Договориться о передаче арестантов в 237-й полк подвыпившим друзьям не составило ровным счётом никакого труда. При этом Петров не имел абсолютно ничего против того, чтобы Трифонов вначале осмотрел, так сказать, «товар лицом».

Сабиров коротко рассказал старшине историю недельных злоключений его отделения, начиная с боя на мосту у Вильгельмсмарка, упомянув при этом об автоматчиках из 237-го полка, и вплоть до комендатуры города Швец. Услышав номер гвардейского полка, к тыловым подразделениям которого они были приданы на два дня в составе сводной роты, Трифонов заулыбался:
- Ну, так и я тоже из 237-го полка! Только из того первого, стрелкового, который из 69-й дивизии, а не гвардейского, который из 70-й армии. Ну, вот и ладно. Вот вы и продолжите, возможно, и впредь служить в нём. Ведь у вас действительно уже есть, так сказать,.. опыт совместного ведения огневого боя, – после специально подчёркнутой секундной паузы добавил старшина и саркастически оскаблился.
Арестанты сдержанно и вежливо улыбнулись ему в ответ.

Но, как только за ними закрылась дверь и затихли шаги по коридору, Цымбалюк зашёлся таким идиотским, таким заразительным и таким едва сдерживаемым хохотом, что невольно развеселил всех своих товарищей, не понимавших вначале причины его веселья. А тот, кое-как просмеявшись, чуть ли не сквозь истеричные слёзы заявил:
- Ну, а что я говорил вам насчёт антоновских прусаков за печкой? И вот мы снова попадаем на тот же самый 237-й полк!..

Едва расслабившийся после ухода начальства караульный, на табурете сидевший в конце коридора здания гауптвахты, даже дёрнулся от дружного гогота, раздавшегося из арестантской. Недовольно поднявшись и деловито подойдя к двери, он, не открывая её, стукнул в неё прикладом с окриком:
- Прекратить смех! Не нарушать дисциплину!..

Старшина Трифонов слегка подозрительно поблёскивал глазами, когда подтверждал коменданту города сведения о бое автоматчиков из их полка на мосту под Вильгельмсмарком. Они случайным образом были получены от лично известного ему сержанта-орденоносца Антонова из их полка, который с частью своего взвода несколько дней подряд действовал в составе сводной истребительной группы их корпуса, созданной для ликвидации разрозненных группировок прорвавшегося из окружения в Торне противника. И действовал он совместно с дивизионными разведчиками из 37-й гвардейской дивизии под командованием капитана Анникова, которого он, старшина Трифонов, тоже лично знает ещё по совместной их службе в учебном батальоне 37-й гвардейской дивизии под Сероцком. Так вот, нельзя ли...

Менее чем за неделю исполнения взвалившихся на него непомерных и до сих пор совершенно неведомых обязанностей гражданского коменданта города, полковник-штабист наконец-то закрыл свой рот, начавший постепенно открываться под непрерывным и довольно напористым потоком старшинских словес, и устало махнул рукой, тем самым отбивая его столь витиевато построенную и так долго продолжавшуюся речь:
- Льзя ли, льзя! Петров, помогите старшине оформить должным образом бумаги. Текст приказа и акта передачи составьте грамотно и по полной форме. А то знаю я вас...

Справившись с незначительной волокитой по оформлению бумаг о передаче двух красноармейцев, ефрейтора и младшего сержанта под личную ответственность старшины Трифонова, к концу дня настырный интендант получил, наконец-то, вожделенное пополнение личного состава своего полка за счёт задержанных бедолаг из 49-й армии. А заодно и отмазку для своего замкомполка по тылу, почему он сегодня так долго пробыл в городе.

Бойцам выдали оружие, и они уселись на одну из трёх телег полкового обоза. После чего совсем неспешно выехали из Швеца по дороге, ведущей в северо-восточном направлении в сторону осаждённого с трёх сторон Грауденца. Старшине нужно было в дороге хоть немного усвоить водку, принятую на грудь вместе с друганом Петровым.

В село Гросс Вестпален (Wielkie Stwolno), которое, как и большинство польских сёл в этой округе, протянулось в одну улицу вдоль западного берега Вислы, явились они поздно вечером, когда совсем уже стемнело. Кое-что поели и тут же завалились спать в землянке, в которой места для них специально освободил старшина Трифонов. Троих бойцов из третьего батальона, бывшего в резерве командира дивизии, он отселил, а остальных уплотнил к всеобщему неудовольствию спавших солдат.

Но кого на фронте волнуют эмоции солдата? Приказ есть приказ. Ты должен внимательно выслушать его, поднять руку к козырьку со словом «Есть» и исполнять его беспрекословно. И на этом – жирная точка! Причём, даже без намёков на попытки рассуждать.

А этой ночью на передовой произошла смена частей. По всему своему фронту наступления войска 65-й армии смещались немного левее, уступая вдоль Вислы боевые позиции для частей и соединений 116-го и 108-го корпусов 2-й ударной армии, срочно переброшенных под Грауденц с севера, из Эльбинга.

И к шести утра 237-й полк первым в 69-й дивизии передал свой участок обороны подразделениям 946-го полка 142-й дивизии. После чего немедленно снялся и ускоренным пешим маршем отправился в новый район сосредоточения, расположенный в пятнадцати километрах к северо-западу. А заботливый, но слегка подвыпивший старшина-интендант в очередной организационной суматохе, видимо, просто забыл о своих нечаянных «подопечных».

Впрочем, это выяснилось только наутро, когда наши горе-разведчики очухались от сна и обнаружили, что ни чужих солдат, ни вчерашнего их «покупателя» в землянке нет. Проходившие поблизости солдаты сказали, что они из 2-й ударной армии. Задавший им вопрос Цымбалюк так и ахнул, разинув рот  от удивления:
- Как из ударной! Нас только вчера вечером в 65-ю армию сосватали и привезли сюда!
- Так она уже того, тю-тю! Убыла. Мы её сменили.

Вся четвёрка дружно опешила и начала медленно выпадать в осадок.
Вот это засада, так засада получилась в очередной раз!
Всего лишь вчера вечером они с таким трудом вроде бы обрели хоть какой-то официальный статус, а теперь получается, что снова остались вне закона. Потому что опять были без оправдательных сопроводительных документов.

Вскоре Серёга остановил проходившего мимо сержанта и разговорился с ним. Вначале тот смотрел на него и на остальных, как на чумных больных. Но Сергей терпеливо пояснял:
- Мы вообще-то не разведчики, а пехотинцы из 49-й армии. Из-под Алленштайна на Вислу за неделю прошли двести пятьдесят километров. Но на западном берегу отстали от своего батальона и попали в руки СМЕРШа. Затем воевали в сводной роте, помогали освобождать Швец. После чего пять суток сидели в этом городе на гауптвахте в комендатуре. Оттуда нас вызволил старшина-интендант из шестьдесят девятой дивизии. Но он пропал и нас даже на довольствие поставить не успел.
- Ну, тогда вы у нас оставайтесь, в сто сорок второй. Думаю, вас здесь возьмут на довольствие.
- Ага! А как же дезертирство? Нет, что ты! Нам в сорок девятую армию попасть нужно, в свою 380-ю дивизию.
- И когда вы от неё отстали?
- Считай, неделю назад.
- Ну, за такой длительный срок отсутствия в части у вас и так, и этак будут неприятности. А вдруг по дороге снова загребут смершевцы?
- Ну, уж нет! Такого удовольствия нам выше крыши хватает. Мы у них уже побывали. Но нам для передвижения по дорогам хоть какие-нибудь документы получить бы нужно.
По этому поводу развеселившийся сержант посоветовал обратиться в штаб полка. Но он тут же стал очень серьёзным и заявил, что о месте расположения штаба ничего не знает.

Как Серёга понял из этого разговора, с личным составом во 2-й ударной армии тоже было совсем не густо. Поэтому четвёрка бедолаг посовещалась и решила не рисковать с попыткой догнать своих, которые, к тому же, находились неизвестно в каком месте.
 - Нам нужно добровольно сдаваться полковым особистам, – убеждённо заявил Сеня. – И пусть они решают, как быть с нами.

От этого предложения все поморщились, как от червивого яблока. Но всё равно прекрасно понимали, что в царившей сейчас всеобщей сумятице в войсках, вызванной передвижением значительных армейских сил вперемешку с ведением боёв в тылах наших войск с прорвавшимися из Торна фашистами, им будет очень непросто найти следы своей дивизии. За неделю она могла продвинуться довольно далеко, причём в неизвестном направлении. Потому что Сергей ко всем неурядицам добавил ещё кислятины:
- Как я видел по карте комбата, в Рошанно дорога раздваивается. Одна уходит на север, а другая на юго-запад. И где нам искать своих? Да-а! Из-за этих СМЕРШевцев в Гручно попались мы крепко...

Но долго рассуждать и унывать им не пришлось.
Видимо, беседовавший с Серёгой сержант доложил своему командиру, а тот – по инстанциям. И к землянке «в очередной раз попаданцев» вскоре подошёл вооружённый конвой.
- Мы вас не арестовываем. Пока.
Так веско и с расстановкой заявил им младший лейтенант, усатый мужчина средних лет, видимо, из бывших сержантов. И цепко оглядел четвёрку напряжённо вытянувшихся перед ним нарушителей порядка и спокойствия:
- Но оружие вам придётся сдать.
После чего конвой довольно сдержанно, но без грубостей, препроводил подозрительных солдат в штаб полка.

К счастью и облегчению «арестантов», особисты 946-го полка повели себя не очень строго. Особенно после того, как узнали, что вот только что на фронте совершенно случайно, а именно во время конвоирования «чужаков» в штаб, встретились два земляка – подозреваемый и пока не арестованный ефрейтор Цымбалюк и рядовой Коваль из второго взвода третьей роты.

Обняться им конвоиры не разрешили. Но по горячей и настойчивой просьбе земляка изумлённый и немного смущённый Иван – лет тридцати светлоликий, широкоскулый и точно так же широко улыбчивый крепыш среднего роста, с цепкими серыми глазами и русым вьющимся чубом, – следом за ними направился в штаб. Чтобы лично засвидетельствовать личность Семёна Цымбалюка как призванного одновременно с ним жителя одного и того же села, а не переодетого немецкого шпиона.
От тарабарщины, что сгоряча нагородил обрадованный донельзя Сенька, заулыбались даже конвоиры вместе со своим строгим младшим лейтенантом.

Поэтому полковые особисты после всё же довольно въедливого «собеседования» с перекрестными вопросами пообещали даже сообщить в штаб 380-й дивизии о том, что из состава 1260-го полка в их полк попали четверо отставших бойцов во главе с младшим сержантом. Естественно, с указанием их фамилий и текстом личной и очень настойчивой просьбы ефрейтора Цымбалюка, чтобы их не считали без вести пропавшими или, ещё больше боже упаси, дезертирами.

Так пятнадцатого февраля 1945 года младший сержант Сурен Сабиров, ефрейтор Семён Цымбалюк вместе с рядовыми красноармейцами Салтаем Уваровым и Алексеем Удаловым влились в состав первого батальона 946-го полка 142-й дивизии, которая в это время находилась во временном подчинении управления войск 108-го корпуса 2-й ударной армии.

Но, в силу превратностей солдатской судьбы, в этой армии, печально известной своим командармом Власовым, воевали они тоже недолго – всего девятнадцать дней.

Продолжение здесь: http://proza.ru/2020/05/03/499