Во ему! Во!
У него уже сформировались лысина и сытенькое брюшко. Этого увальня друзья звали Станиславом Николаевичем, а в шутку доцентом по аналогии с Алексеем Леоновым из «Джентльменов удачи».
Сто шестьдесят пять сантиметров роста и восемьдесят пять килограммов массы тела располагали к дружбе со Славой.
Он, как настоящий одессит, был добр, остроумен и интеллигентен.
Слава рассказывал, что он дружил с гроссмейстером Ефимом Геллером, которого он называл просто Фимой.
Мама Славы работала заведующей Одесской областной научно-технической библиотекой. А её брат, доктор химических наук, профессор Вадь, заведовал кафедрой химии в Харьковском политехническом институте. Вадь очень высоко котировался в своём институте.
Когда между директорским корпусом и библиотекой в институте решили поставить памятник студенту Казанского университета Володе Ульянову, то памятник высотой три метра быстро нашли, а вот мрамора для облицовки постамента высотой тоже в три метра нигде достать не смогли. Уж на что ректор Семко был влиятельным человеком в научных и партийных кругах, но получить мрамор никак не смог.
Да и для кого памятник?! Для Ленина, Володи Ульянова! Институт носил имя Ленина, присвоенное ему при жизни Ленина, в 1923 году! И награждён орденом Ленина!
А профессор Вадь достал мрамор! И его авторитет подрос ещё выше.
Славу часто семья его дяди Вадя приглашала на праздники в гости. Там всегда имелась изысканная выпивка вволю, сытые и вкусные обеды. Ну ещё бы!
В семидесятых годах у профессора Вадя был оклад семьсот рублей! Да ещё он работал по хозяйственно-договорной тематике. И там он получал двести рублей в месяц. В то время четыреста первый «Москвич» стоил девятьсот рублей. А у Славы была аспирантская стипендия девяносто рублей. Бывали в гостях у Вадя знаменитые люди и партийное начальство Харьковской области.
Слава писал диссертацию о конических шестернях бортовой передачи новейшего советского танка.
Он знал, что успешная защита диссертации на Учёном совете в Харьковском политехническом институте ему обеспечена дядей. И что это лишь формальность, вопрос времени.
Обычно аспиранты нанимали машинисток для печати диссертаций. А Слава решил сэкономить и договорился с машинисткой кафедры Ниной, что она напечатает бесплатно.
Слава и Нина любили сухие белые вина - «Рислинг», «Алиготэ», «Ркацители».
Печатала она, печатала, пока забеременела.
Ну, что делать? Слава, как человек порядочный, был согласен жениться. Не из страха за скандальные неприятности, а потому, что Слава был спокойным, флегматичным и добрым человеком. Ему было всё равно, на ком жениться.
И уже на приглашения Вадя Слава брал с собой Нину.
На какой-то праздник Вадь пригласил его и Нину в гости. Собрались профессора и академики. Нина выпила лишнего.
Пошли разные застольные разговоры. Герой Социалистического труда академик Василий Иванович Атрощенко, заведующий химической кафедрой азотной кислоты, говорит Вадю:
- Представляете, заместитель министра отказал нам в выделении фондов на поставку сжиженного азота.
- Что поделаешь, хозяин – барин… - начал Вадь.
Неожиданно Нина из солидарности с двумя заведующими кафедрами скрутила дулю своими длинными пальцами и, поводя агрессивно дулей перед их носами, выкрикнула:
- Во ему, этому министру! Во ему!
Свидетельство о публикации №220050200232