Непутевый

Бориска Кочкин лежал на диване, предаваясь любимому делу. Он мечтал, думал о смысле жизни. Именно этим, по его мнению, должны заниматься умные люди. Всё остальное-  погоня за деньгами, вещами– наносное, всё это суета, только отвлекающая людей от интересных мыслей. Свои изысканные фантазии он называл философией и был уверен, что как только будет время, напишет труд и прославится. Возможно, конечно, посмертно. Но разве это важно? Он забросил длинные, худые ноги, высовывающиеся из оранжевых трусов с очень милыми котиками, на спинку дивана и поигрывал пальцами в дырявых носках. Длинные, нечёсаные волосы были редки и едва прикрывали розовеющую лысину. Бориска с интересом наблюдал за мухой, лениво ползающей по потолку.
–Вот ведь маленькое существо, а способно делать то, что не под силу разумному человеку,–размышлял Борька,–а, может, мы просто не пробуем…А вдруг да и получится…. Вот так….,– он задумался,– надо бы записать, а то забуду…Ах, ладно, встану и займусь.
В это время в животе забурчало. Организм требовал самой обычной, примитивной пищи. Сам он не готовил, знал , что и в холодильнике пусто… Ведь ему – мыслящему человеку просто  нЕкогда заниматься такой ерундой. Вот придет маманя…
–Да , придет и опять бурчать начнет…Жужжит и жужжит , точно рой пчел…,–Бориска сердито плюнул, целясь в муху, но не попал,– хочет, чтобы женился. Внуков ей подавай… А не знает, что эти внуки  по всему  городу рассеяны, как крапивные семена.  Сколько же их? У Верки сын от него…копия он, у Таськи- дочка, у Маринки… А кто же у Маринки? Да и ладно. У Катьки…, у Наташки… Вот черт забыл еще у кого. Значит, старость свою обеспечил. Пустил их на волю, а потом о папке пусть заботятся,– он вздохнул…,– эх старость… Вон уже и мать говорит, что уже старая ухаживать за ним…,– он еще раз плюнул,– ну вот уже и меткость не та… А, может, и правда, жениться? А чего? Ему уже скоро сороковник стукнет. Работа опять же имеется в престижном месте. Грузчик в супермаркете всё-таки. Всегда при продуктах. 
Мечты уводили его всё дальше и дальше. Будет тут бегать этакая пухленькая бабенка…Нет! Не толстая…Толстые ему не нравились, да и худые тоже…А такая вот  мягонькая, да ласковая, с глазками , которые бы так озорно туда-сюда крутились. А сама бы вокруг него всё, вокруг него…Да…Ублажала бы, готовила бы там котлеты всякие…На этом самом месте в животе опять раздалось недовольное бурчание и, словно услышав этот недовольный звук,  сразу же повернулся ключ в замке.
–Всё лежишь? Вот непутевый… И когда только женишься…?
–Ой, завелась,–скуксился Бориска, – женюсь…когда-нибудь…
–Вставай уже…,– маманя смахнула со стола полотенцем хлебные  крошки, оставшиеся от вчерашнего ужина,– твои любимые тефтельки приехали.
Борька нащупал одной ногой тапочки и только потом спустил вторую.
–И не одет еще!– мать всплеснула руками.–Ой, непутевый…И как ты жить будешь?–она укоризненно качнула головой.
–Ну, мам! Выходной же…
–Женился бы уж…,– привычно ворчала мамаша, загружая холодильник кастрюльками, разными пакетами,– разогреешь потом. И убери тут, посуду за собой вымой…Я побежала, мне сегодня некогда тут с тобой, а ты…Ищи давай себе девушку. Не то я раньше тебя замуж выйду.
Бориска до того слушавший в пол уха поперхнулся и перестал жевать.
-Ты же старая…Сама говорила…
–Ишь чего захотел! –Она замахнулась на него кухонным фартуком, который только что сняла,–  старая за таким дитятком, как ты ухаживать, а так…,– она улыбнулась каким-то своим потаенным мыслям,– хочу пожить для себя. Ищи невесту. Понял?
–Понял-понял,– кивая, крикнул Бориска вслед убегающей матери и подумал,– раз не говорит ничего конкретного, значит  остаться голодным сиротой пока не грозит…,–и он, с удовольствием причмокивая, доел последнюю тефтельку и принялся за чай с домашним печеньем.
За чаем да на сытой желудок думалось лучше, да и мысли стали как-то светлее, веселее. Искать невесту  расхотелось, а захотелось снова лечь на диван , любоваться мухой и думать…Думать о смысле жизни, о её быстротечности… В угрозу маменьки он как-то не очень верил. Ведь старая уже. Сама сказала, да и кому она нужна… Бориска хмыкнул. И тут он вспомнил, что соседка тетя Дуся выскочила замуж в семьдесят лет, оставив с носом надежды внука на квартиру, и живет себе в ус не дует, еще и радуется.  Бориске стало не по себе. А вдруг… Кто будет тогда ему готовить, ухаживать за ним… Сейчас-то иногда проколы с ней случаются. Вон носки у него с дырками. Не-ет…Надо бы с Павлухой посоветоваться. Как –никак лучший друг. И Бориска направил свои запинающиеся стопы в соседний дом. С Павлом они дружили с детства, но в гости заходить к нему, Бориска опасался. Уж очень не нравилась его холостая жизнь Пашкиной новой жене–Зиночке, глаза которой  при виде его превращаются прямо в змеиные с вертикальным зрачком и даже желтеют от злости, а язык так и выплевывает гадости. Прямо гидра какая-то , а не человек.
–Только бы Павлушка сам открыл,– мечтал Бориска.
Но мечтам его не суждено было осуществиться. На пороге стояла Зинка со скалкой . Руки её были в муке. Видимо, тесто раскатывала.   При виде Бориски лицо её вытянулось и потемнело, а скалка пришла в движение. Бориска попятился даже.
–Я жениться хочу,– быстро выпалил он.
–Же-ениться?– голос Зинаиды потеплел.– А к нам зачем?
–Так с Пашкой посоветоваться надо…
–А-а…Ну советуйся,– милостиво разрешила Зинка,– Паша!
–Чего?– Павел появился мгновенно, будто она вытряхнула его из рукава.
–Вот , стерва, как выдрессировала!– с кислой улыбкой подумал Бориска.
–А …Это ты,–вяло произнес Павел. Он, конечно, был рад другу, но слишком уж проявлять  положительные эмоции  просто опасался. Ведь жена может и не одобрить его бурного веселья. Он покосился на Зиночку и , видя её благосклонность, удивился и позволил себе улыбнуться.
– Вот ,– Зиночка слегка подтолкнула Бориску,– жениться хочет.
–На мне?– испуганно вытаращился Павел.–Но я…это…не готов…Хотя …,если подумать…
–Вот дурак!– Зинка незлобиво замахнулась скалкой на мужа. –К тебе за советом…,–она игриво задела плечиком Павла,– не забудь про Таньку…
–А-а… Ну мы на улице пообщаемся,–Павел решительно шагнул к двери.
–Пообщайтесь-пообщайтесь,–Зиночка направилась на кухню,– не забудь же…
Друзья молча сбежали по лестнице. У подъезда, как водится, на скамейке под березами сидели бабульки и активно переживали за чью-то жизнь. Увидев друзей, они замолчали.
–Здрасти, баба Надя, баба Фрося, баба Настя,– протарабанил Пашка, увлекая друга.
 И  только, оказавшись подальше от дома, Павел заговорил:
– Сейчас все косточки перемоют,–Пашка плюнул,– а дома Зинка не даст поговорить, подслушивать будет, вынюхивать.  Я её знаю,– он скривился, будто пережевал горсть клюквы,– и чего ты  добровольно в это ярмо лезешь?
–Мамаша допекла уже… Говорит, что замуж выйдет и …
–И что?
–И всё… Не будет мне пирожков, супов…Сам-то я не умею, да и не хочу вести хозяйство…
–Эх ты… Мне бы твои заботы,–Пашка только вздохнул, а подумав, добавил,– впрочем, женитьба-дело нужное…
–Как это понимать?– клацнул челюстью Бориска.– То отговариваешь, то…это…наоборот…
–А так… Все мы– и я , и Петька, и Витька –люди семейные, а ты один, как бирюк какой…
–Чего это я бирюк?–Бориска собрался уже обидеться.
–Да, не горюй,–Пашка хлопнул друга по плечу, –найдем тебе королевишну. Вон хотя бы Танька- Зинкина подруга. Частенько у нас зависает. Надоела прямо. Как соберутся вместе, так и костерят нас мужиков …
–Ты это… может, не надо Таньку-то…
–Это почему?
–Всё-таки Зинкина подружка… А Зинка твоя еще та стервь…
–Что есть- то есть,– согласился Павел,– но Танька-то другая… Посмотришь, не понравится, так и не будешь жениться.
–Э-э нет! У них такие царапки наманикюренные крепкие, что и не вырваться… Не пойдет!– решительно отмел кандидатуру Бориска.
–Да, погодь ты, не гони лошадей,– глаза Пашкины приобрели какую-то тоскливую лиричность. Он даже хлюпнул странно. От избытка чувств что ли,– ты хоть согласись увидеть ее.  Зинка ведь сгноит меня, если не уговорю. Бабе ведь скоро сороковник, а она всё одна… Зинке завидует.
–Сколько? Я помоложе хотел,– протянул Бориска , и очи его тоже загрустили.
–А тебе-то сколько?
–Я-мужик…
–Ай, молодые на наш возраст клюют только при наличии толстого кошелька.
–А че я? Бедняк что ли?–зачем-то поковырял в ухе Бориска.–Квартира есть, работа хорошая опять же…
–Это грузчик-то хорошая?
–А чего? Чем плоха?
–Для Таньки сгодится…
–Посоветовал, называется. Зря только шел к тебе…
–А ты чего хотел?– Пашка нахмурился.–Чтобы я тебе вот с налету кандидатуру выдал? Я предложил, ты думай и не вздумай отказываться сразу. Потом как-нибудь с ней утрясете… Не захочешь и всё…А то мне Зинка все перья повыдирает. Подумаешь?
–Ладно. Подумать можно, но ничего не обещаю.
–Вот и чудненько. Думаю, вечером и встретимся.
–Так быстро?–испугался Бориска.
–А чего тянуть? Зинка не позволит,–Пашка вздохнул, повесил голову, опустил плечи и поплелся домой. Было заметно, что он с удовольствием остался бы, но страх перед женой уже въелся в сознание.
Бориске стало жалко друга. Он бы и рад помочь, но избавить того от Зинки … –Это под силу , наверное, только самому дьяволу. Такая вот коза уродилась. А что ,если и ему такая же достанется.… ,– испуганно замер Бориска,–ну, уж нет! Дудки! Дурака нашли!  Не женится он на Таньке ни за что!–  Бориска постоял какое-то время, глядя, как за Пашкой захлопнулась дверь подъезда, и направился к пивному ларьку.
–Эх, хороша всё-таки жизнь!– Бориска, как кот, щурясь на солнце ,  смаковал по глоточку ледяное пиво.–Сейчас попью и домой…,–думал он,– а там в холодильнике котлетки маменькины, любимый диван…И никакая Зинка не помешает…Так он решил!

Но мечты тем и хороши, что они мечты и далеко не всегда им суждено сбываться. Открывая дверь, Бориска уже слышал, как противно голосил телефон. Сотового он не имел по той простой причине, что не хотел, чтобы его могли выловить где угодно, когда угодно и кто угодно. А так… Хочешь бери, хочешь –нет… Дома нет и точка. Бориска направился на кухню, съел холодную котлету , но долго не мог   выдержать этого назойливого верещания. Звонил Пашка.
–Беги к нам скорей,– зашипел он,– Танька уже здесь.
–Не хочу,– мотнул головой Бориска.
–Ты с ума сошел! Сам затеял эту чехарду с женитьбой и теперь в кусты… Да меня Зинка съест и не подавится. Уже бесится.
Опять пожалел Бориска друга.
-Иду, но жениться на ней не буду,– буркнул он.
–И не надо! Потом всё, только иди уже…

Дверь ему открыла пышная особа в красном платье. Круглая голова её, минуя шею, сидела прямо на туловище. Маленькие глазки без остановки шныряли по сторонам, а  крупные пунцовые от яркой помады губы растягивались в приветливую улыбку акулы. И Бориска сразу затосковал. Ему  тут же  захотелось домой, на диван…
–Ишь ты, глаза так и бегают…
–Татьяна,– представилась незнакомка, протягивая руку для поцелуя.
Но Бориска не был лыком шит. Еще чего не хватало! Расточать такие нежности, значит уже обещать что-то, считал он. И, схватив  мягкую ладошку, потряс её изо всех сил.
Кроме Татьяны была еще одна невзрачная пара. Они как –то странно на них поглядывали и хихикали так, словно уже решили, что со сватовством покончено.
–Ну, нет! На этой красной каракатице не женюсь ни за что!–решил про себя Бориска, протискиваясь мимо Танькиного мягкого живота к Павлу.
–Ой!– Танька неожиданно на мгновение прижалась к нему, окончательно испугав Бориску. Ему казалось, что он попал в западню, и его прямо сейчас потащат в ЗАГС. Он взбрыкнул руками и ногами, и , вжавшись в стену, всё-таки проскользнул к другу.
–Ну, спасибо!– бурчал он.–А еще другом называешься… Не женюсь на ней,– выдохнул прямо в ухо приятелю,– и не думай.
–Я и не думаю ничего. Сам разбирайся.
–Ишь ты, умник какой! Заманил и в кусты…,–шипел Бориска.
А Татьяна тем временем водила хороводы вокруг. То крутым бедрышком его заденет, то грудью прижмется, а Бориска, знай, втискивается в стену глубже. За столом все подкладывала кусочки пожирнее, да посочнее, присюсюкивая, что  для такого лапочки, как Бориска, она на все готова. Да-да, пусть он не удивляется, вот так сразу и готова.
–Вы верите в любовь с первого взгляда?– жарко дышала ему в ухо, наваливаясь все сильнее. Бориска уже испугался, что сейчас задохнется и погибнет прямо за столом во цвете лет. Он пучил глаза, стараясь освободиться, но то ли весовые категории с дамой оказались разными, то ли от расстройства силы напрочь иссякли,–а я верю…,– пыхтела Танька. И конец бы, наверное, Бориске пришел, если бы не Пашка. Заметив, что друг трепыхается, как кролик в капкане, он обратился к Таньке.
–Танюша, мы покурить выйдем… Вижу, у него уши в трубочку свернулись. Тебе не понять. 
–Так курите здесь,– расщедрилась Танька.
–А Зина? Ты же знаешь мою жену. Шум поднимет и испортит всю малину.
–Да,это точно,– Танька нехотя отстранилась. Бориска шумно вздохнул.
–Мы на площадку выйдем.
–И я с вами,– дама с готовностью встала.
–Не-ет!–Павел покрутил пальцем у её носа.– У нас мужской разговор намечается. Ты же понимаешь?– он со значением заглянул в её убегающие постоянно глаза.
–А… Ну ладно,–она нехотя отстранилась,–но я жду… с нетерпением.
Выйдя из квартиры, Бориска рванул было сразу вниз по лестнице, но Пашка вовремя ухватил его за рукав.
–Куда?
–Я не останусь ни минуты больше! И не уговаривай.
–Да и не собираюсь. Только…Постой минуту…А то выйдет с проверкой сейчас и догонит. Оно тебе надо?
Бориска мотнул головой.
–Вот. А так… Мы стоим спокойно…
В этот момент дверь приоткрылась, и Танькина круглая голова показалась в проеме.
–Таня, не мешай нам.  Мы скоро,– Пашка легонько надавил. Танька пискнула и скрылась, успев оповестить, что ждет с нетерпением.
–Вот теперь беги и быстро. Только не домой. Если что немного придержу дверь.
И Бориска понесся, перепрыгивая через ступеньки, точно сайгак какой.  Вылетев из подъезда, он дунул прямо к автобусной остановке, находившейся рядом. И едва успел добежать, как услышал вопль. Он оглянулся и обомлел, круглый красный шар несся прямо на него.
–Значит, Пашке не удалось удержать этот тайфун,– мелькнула и тут же погасла мысль, заслоненная другой,– надо спасаться.
Бориска уже слышал трудное дыхание, тяжелый топот… Вот-вот и его схватят, прижмут, поволокут. Слезы досады навернулись на его очи, и тут (о счастье!) двери подъехавшего автобуса распахнулись прямо перед  носом. Не раздумывая, Бориска воткнулся в плотно набитое нутро. Двери захлопнулись. Ярко красное облако натолкнулось на равнодушный металл, сжало пухлые кулачки и злобно ткнуло ими уже в воздух. Напряжение стало покидать не только Бориску. Оказалось, что все пассажиры  с сочувствием наблюдали эту гонку, болели за него и теперь спокойно выдохнули, и сразу стало просторнее.

Бориска только поздним вечером вернулся домой. Крался, оглядываясь и ругая Пашку. Он так устал и так соскучился по своему дивану, что сразу же плюхнулся на него. Знакомая муха, будто только этого и ждала, подлетела и устроилась на потолке прямо над головой.  Но Бориске было не до нее. Он закрыл глаза и тут же отключился. Но выспаться ему не удалось. Звонок телефона резкий, настойчивый требовал внимания. Бориска с опасением, словно это была не трубка, а ядовитая гадюка долго смотрел на нее. Телефон умолкать не желал, и Бориска взял трубку.
–Эй! Ты спишь что ли?!–Пашкин голос немного успокоил, но тревожное состояние не проходило.  Борька мог ждать любого неприятного сюрприза, ибо он знал,за спиной друга может маячить его жена.
–Чего ты хотел?– буркнул раздраженно.–Только не начинай про Таньку… Не женюсь на ней!
-Че орешь-то?– возмутился Пашка.– Новости хорошие. Я сказал Зинке. Что Танька не понравилась. Правда, боялся, что побьет меня,– признался Пашка,– но  она была такая довольная, аж расцвела, точно майская роза.
–Как это понимать?– Бориска, наконец-то, окончательно проснулся.
–А так,– хихикнул Пашка,– я спросил её об этом. Она пожала плечиками и  заявила, что так и думала и так этой мартышке Таньке надо. Вот. Так что не переживай. –Пашка перевел дух,–только … в субботу к нам в гости…
–Чего это вдруг?–всполошился Бориска.
–С Манькой знакомить тебя Зиночка надумала.
–А это что за зверь?–Бориске не хотелось больше ни с кем знакомиться. В  конце концов маменька все равно не бросит родного сына.–Не надо. Да и вообще я передумал жениться.
–Как это? Э- нет! Не выйдет… Я уже нашим ребятам всем сказал. Они радуются. Подарки готовят.
–Я уже всё сказал. Не мешай спать!– разозлился Бориска.
–Не вздумай свинтить куда-нибудь в субботу, если не хочешь, чтобы Зинка со мной расправилась.
–Павел!– услышал Бориска  нетерпеливый голос Зины.–Ты долго ещё?
–Иду, дорогая,– фальшиво радуясь, пропел Пашка и добавил сурово в трубку,– смотри же… Ты мне друг или…,– договорить, видимо, не дала Зиночка.
А Бориска уныло побрел к своей кровати.
–Вот точно чёрт дернул посоветоваться с Пашкой. Зинка не отстанет теперь, будет подсовывать  своих никому не нужных подружек. Да  и что с неё –толстокожей взять? Не понимает она его тонкую, трепетную душу, которой не только котлеты важны, а и нужна ласковая, пленительная улыбка избранницы, – он  понял это сейчас, пока шел,– и…чтобы была …хм… была  хоть слегка мила, ну и …формы, конечно… Не без этого,–он лег, но спать расхотелось, да и не мечталось. Надо было принять решение, и он принял, в субботу к Пашке пойдет. Не бросать же друга на съедение пираньи, но и Манька ему не подойдет… Не хочет он жениться на Зинкиных подружках…Не хочет и всё!–тут и сон подоспел…вовремя.

Субботний день выдался теплый, звонкий от пения птиц, радующихся  наступившей весне. Солнечные лучи, будто сорванцы какие, заглядывая всюду, слепили глаза. И от этой их суеты нарядным мир смотрелся и бодрым тоже… А вот настроение Бориски  бодрым назвать было нельзя.  Матушка со своим новым знакомым, метившим в отцы Бориске, укатила на двадцать дней в дом отдыха.
–Устала очень, –сказала так ему по телефону.
Продуктов же не принесла. А он  что же? Теперь из-за её хахаля голодным  должен быть? Заглянув в холодильник, Бориска нашел там засохший кусочек сыру, повертел его и принялся грызть, запивая водой из-под крана. Можно бы и чайник поставить, но… не хотелось и всё тут… Звонок зазвенел так неожиданно, что Бориска чуть не подавился.
–Ты идешь? Мы ждем тебя, и Манька тоже здесь уже…,– Пашка посопел,– да не боись ты, она не Танька, бежать и догонять не станет. Насильно не потащит в ЗАГС. Да побыстрей иди, все проголодались, а Зинка говорит, что кормить не будет, пока не увидит тебя.
–А что?– Борис подумал.– И правда, пойду –ка я поем хоть, да и убегу потом. Не привыкать ведь мне.
Подумал, оделся в чистое, носки без дырок он нашел и двинул к другу в гости. А там… Музыка играет. Пашка дверь открыл. А за ним Зинка румянами сверкает, а там, притаившись в уголочке, испуганно таращится не то женщина, не то моль огромная. Плоская, высокая вся серая от волос до платья длинного, невзрачного.  Глаза круглые, выпученные, как у рыбы, которую на сушу выбросили.
–Категорически не подходит,–  подумал Бориска, выдавливая улыбку. И ручку жмет вялую, холодную,влажную,– точно рыбий плавник…,–и  вздрагивает от отвращения.
–Мария,– тем временем молвит дама,– ах, какой вы…волнительный прямо…Не волнуйтесь,– шепнула  она, скроив обворжительную, как ей казалось, улыбку,– мужчины- такие толстокожие обычно, а вы, я замечаю, другой… Вы вздрагиваете…И это выдает трепетную натуру. Да, мне такие нравятся,– и она ,взяв его под руку и продолжая щебетать, двинулась к столу, за которым  терпеливо ждали их хозяева.
–Поем и уйду…А вдруг…Вдруг не отпустит, вон уцепилась, будто рак клешнями,– тосковал Бориска.
Тут  Пашка налил всем вина, началась трапеза и общий разговор...А потом… Потом Бориска позвал Пашку покурить  на лестницу.
–Так я вас буду ждать,– как –то уж очень интимно прислонилась к Бориске Манька.
–Ну чего?–Пашка достал сигарету.–Понравилась?
–Кто? Эта? Каракатица какая-то… Всё! Не надо больше сватать меня! Я пошел.
–А что сказать –то Маньке?
–Да ничего. А впрочем, скажи, что у меня уже есть невеста.
–А она есть?
–Будет! Но своим дамам скажи, есть! Понял? Ну? Понял?!
–Да понял-понял…

Дошел Бориска до ближайшего сквера, сел на скамейку. Никто за ним не бежит, не останавливает. Обидно даже. Воздух чистый, прозрачный, листочки юные, клейкие проклевываются…Хорошо! И обида даже прошла. Прикрыл глаза . И тут слышит голосок такой хрустальный, точно ручеек лесной журчит.
–Здравствуйте! Можно я посижу здесь.
Распахивает Бориска очи, а рядом с ним-  барышня стройная, всё при ней, всё на месте, как и положено. А глаза! Огромные, точно омуты черные, в частоколе из густых ресниц, отчего кажутся бархатными, глубокими, непроглядными. Только где-то в глубине их огонек светится, будто свечечка тоненькая трепещет. Заглянул в них Бориска и утонул.
–Миляна,– ручеек журчит, а Бориска сидит и слова вспоминает. Всё забыл вдруг. Но мало-помалу разговорились и пошли вместе. Вот неделя прошла, как они встречаются, другая минула… Решили они пожениться.  Сходили в ЗАГС, а там у Миляны знакомая образовалась. И вышли оттуда уже мужем и женой. Даже маменьку  не дождались. Бориска как-то и забыл о ней.
Стали жить, поживать. Бориска в Миляне души не чает, на руках её носит. Милуются, друг на друга любуются. А тут и маменька нарисовалась с известием, что в том доме отдыха они с Петром Ивановичем свадьбу справили. А у Бориски для нее тоже новость радостная. Только вот непонятное стало твориться. Мамаша-то невестку в штыки встретила.
–Разводись,– говорит.
–Ты же сама хотела, чтобы я женился,– дивится Бориска.
-Хотела! Но не на ней!– кричит маменька.– Она ведьма ведь.
Послушала её Миляна и говорит:
–Будете жить нам мешать,ногу сломаете.
Разгневалась маменька , домой убежала, а утром звонит.
–Вот, сыночек дорогой, твоя ведьма наколдовала и ногу сломала я,– плачет горестно.
Задумался Бориска, мрачный ходит, а как увидит Миляну, сразу все страхи позади остаются.
Идет время и тут Петр Иванович в гости пожаловал. Сидит чай пьёт, Миляной любуется. Но вспомнил он вдруг наказ жены и стал говорить, что колдунья Миляна, приворожила Бориску.
–Вот соскочит у вас типун во рту за слова такие злобные,– сердится Миляна.
День проходит, другой. Всё тихо да гладко в семье, любовь царит , забота. Бориска другим человеком выглядит. Ухоженный, довольный, пустым мечтам не предается. А мечтают они теперь ребеночка завести. Но тут звонок раздался. Мамаша его беспокоит.
–Твоя ведьма наколдовала, и Петра Ивановича пчела за язык укусила!– кричит яростно.– Разводись.
Запечалился Бориска. А время бежит себе… Живут себе молодые душа в душу. Но маменька с новым папенькой тут как тут.
–Разводись,– шипит маменька.
–Но я люблю жену свою,–Бориска не сдается.
–Не любишь,– рубит маменька,– это видимость одна. Она околдовала тебя. Разве не понял ты? Видел же она сказала , и беда с нами приключилась. Мы другую тебе сосватаем. На примете у меня Любаша есть. Беленькая, гладенькая,– хвалит маменька.
Задумался крепко Бориска. И правда, может, не любовь это. А наваждение одно. Пострадали ведь родственники.
–А и правда, разводиться буду с тобой, Миляна.
–Да что ты слушаешь. Говорят глупости, а ты веришь. Двадцать первый век на дворе.
–Ты очаровала меня… Пусть Любаша будет лучше. Колдунья…
–Ах, вот как…,– сверкнула глазами Миляна,– коли ведьма я, а ты со мной разводишься, то отныне будешь ты импотентом…
–Как?! – завопил Бориска.– Я ведь молод еще…
–Да, не слушай её,–тут мамаша утешать принялась Бориску,– решил разводиться- разводись… Любаша-то ждет, надеется. Я уже пообещала ей…
–Но…
–Ничего не сделает она…
–А вы пострадали же …
–Да не пострадали мы… Я придумала всё,– сознается маменька,– мне не нравится эта твоя…Я Любу хочу тебе в жены.
–Значит, не околдован я… А просто люблю…,– задумался Бориска, –нет! Не стану разводится. Лучше моей Миляны нет никого на свете. Прости меня,  солнышко,– повернулся к жене своей,– я –просто дурак. Но я тебя очень люблю.
–А я тебя…
 
Так и остался Бориска с Миляной. Живут –поживают, не слушают ни завистников, ни злопыхателей всяких. Ведь известно всем, что таковые в людской среде еще водятся.