Ночной визит

   Несмотря на позднюю осень,ночь была тёплой, как парное молоко, ветер гнал свёрнутые листья клёнов и тополей, по сухому асфальту улиц. Вероятность проехать на троллейбусе свой путь равнялась почти нулю, а дождаться автобуса было вообще не реальным событием. У меня появилась плохая привычка засиживаться в гостях допоздна. Признаваться себе в том, что мне просто не хотелось возвращаться домой, нарываясь на очередной скандал, мне уже стало надоедать.


  Бывший староста группы Менжунов, с которым мы начинали учиться в Политехническом, случайно встретился мне в Доме Книги. Я и не думал, что он такой книголюб, хотя знал, что его жена была библиотекарем, но одно дело любить книги и совсем другое любить библиотекаря. Встрече рады были мы оба, долго разговаривали, не выходя из магазина, до тех пор, пока нас не попросили покинуть помещение в связи с его закрытием.


   Продолжить встречу бывший староста предложил у него в гостях, отказываться было бесполезно, он был огромен как шкаф, а жил в общежитии прямо напротив магазина, надо было просто перейти дорогу. Этот здоровяк, можно сказать, почти перенёс меня, через проезжую часть, не очень широкого проспекта Фрунзе. На удивление, лифт в этом квадратном девятиэтажном доме работал, а его жена была рада  гостю. Засиделся я в гостях, дотемна.  Даже «дождался» окончания работы общественного транспорта, пройти пешком три остановки, не составляла для меня большого труда.


  Я шёл не по той стороне, на которой можно было запрыгнуть в случайный полночный троллейбус. Обе стороны проспекта в то время были не очень обжиты, но та сторона, по которой шёл я, была более благоустроенной, по ней ходили даже редкие пешеходы. Мне хотелось зайти к кому-нибудь в гости, не смотря на позднее время, но со своим другом, мимо дома, которого я проходил, мы были в ссоре. Мы не ругались и не высказывали друг другу претензий, а просто, я не хотел его видеть, и работать с ним.


   Сейчас я понимаю, что именно я был не прав, а начал это понимать именно в ту ночь. Мне захотелось извиниться перед ним, попросить прощения, возможно даже помириться. На свой страх и риск, я свернул к его девятиэтажному дому, в котором тоже работал лифт, в столь позднее время. Если кто-нибудь скажет, что просить прощения очень просто, не верти ему, особенно это сложно ночью, когда все уже спят. Мне открыли дверь, с другом мы прошли на кухню, чтобы никого не беспокоить, там я и сообщил ему о причине своего ночного визита.


   Выкурили по сигарете, выпили хорошего чая из стаканов под названием армуд, и я отправился домой, как камень свалился с меня, друг мне всё простил, даже ночной визит. Если бы я тогда не зашёл к нему, то не зашёл бы никогда. А так, я не лишился друга, вся последующая моя жизнь доказала, что друзьями нельзя раскидываться. Потом очень много раз он помогал мне в трудных жизненных ситуациях, гораздо больше, чем я мог бы помочь ему. Сейчас даже не смогу вспомнить, чего хорошего я  для него сделал? Я вообще не люблю, вспоминать свои  хорошие поступки, и только критически отношусь к своей личности.


  С чувством выполненного долга я вышел на улицу, продолжить свой путь, на этот раз я прибавил шаг, даже обогнал какую-то невысокую женщину старше меня по возрасту.  Когда между нами расстояние, стало шагов десять, эта женщина назвала меня по имени, это заставило меня остановиться, и повернуться к ней. Она подошла ко мне, я узнал её, это была Григорьева Раиса, а отчества я её не вспомнил тогда, и тем более теперь. Когда то мы работали в одной организации, и даже ездили на один покос. На этом покосе меня больше всего поразило, как она вечером, доставала мольберт, до ужина и после него начинала рисовать.


   Оказывается, она была самодеятельным художником, настолько хорошим, что ей разрешили устроить в актовом зале, свою выставку. Я был на этой выставке, мало того, она подходила ко мне узнать, как мне это понравилось? Нравилось многим, а мой друг, тот самый, к которому я ночью завалился извиняться, приобрёл одну её картину, и расплатился очень хорошо. В отличие от своего друга, картин я у неё не покупал, а сделал маленькое замечание. Зачем так подробно вырисовывать каждый листик на дереве, работы много, но разве в этом достоинство картины?


    Раиса Григорьева тогда рисовала одни пейзажи, она на меня не обиделась, но скорей всего, не поняла смысл моих слов. Мне надо было просто, похвалить её, за почти ювелирную точность изображения пейзажей, а я, не обругал, но и не похвалил её картин. Странно, что она это запомнила, потому, что именно об этом и состоялся наш разговор на улице. Она рассказала мне, что стала посещать мастерскую известного в городе художника, который согласился стать её наставником, в постижении мастерства.


   Так вот, этот художник-наставник, говорил ей такие же слова, как и я на выставке.  Он стал её учить видеть мир пятнами, пятно человек, пятно дерево, пятно река. В сущности, художник стал ей советовать, не заострять своего внимания, на отдельных элементах чего бы-то ни было. Стал задавать ей задания, которых она долго не могла выполнить, сказывалась инерция ювелирного видение, всего сущего. Как всегда бывает, - и вдруг её прорвало, она стала видеть всё иначе. Именно этим виденьем ей хотелось поделиться со мной, прямо той ночью.


   Я знал, что она жила где-то около моего дома, но и предположить не мог, что мы жили в одной ограде. Скажу прямо, мне было неудобно, заходить в гости к женщине в два часа ночи, но и отказать художнику, пусть самодеятельному, я тоже не мог. На белом свете, так мало встречаешь горящих глаз, у людей поглощённых своей работой или увлечением. Я расположился в коридоре, возле входной двери, а она выносила свои работы, на моё обозрение.


    На белых листах плотного ватмана были пятна, но какие, я никогда не видел таких, и даже не мог предположить, что есть такая техника в изобразительном искусстве. Такой техники на самом деле до неё не было, она её изобрела, дело в том, что Раиса, любила пить кофе, причём настоящий. Сама жарила зерна, перемалывала в мелкий порошок и заваривала. Так и хочется сказать выпивала, а потом, начинала бродить в одиночестве, по ночным улицам, но я не знаю этого, поэтому зря говорить не буду.


    Скорей всего однажды, спитый кофе она нечаянно пролила на белый лист ватмана, образовалось большое пятно, но расположение мелких зёрен было в этом пятне не одинаковым. Ближе к краю пятна, зёрен оседало больше, а в центре едва закрашивали белизну листу ватмана. Пока пятно не засохло совсем, Раиса попробовала изменить его форму, уж не знаю чем, но получилось затейно. На другой день художнице захотелось посмотреть результат, но своим любопытством она чуть было не испортила всю картину. Наверное, она  сахара положила мало, кое-что  стало осыпаться.


   Уж не знаю, добавила ли Раиса сахара в кофе, или долила силикатного клея в спитую кофейную жижицу, только больше её произведения не осыпались. Я их видел, сидел на маленьком стульчике в коридоре, а она приносила всё новые листы, не могу сказать, что все без исключения они мне нравились, конечно, некоторые мне не нравились совсем. Заметив это, автор кофейных картин, спросила меня, а какие именно понравились из её странных полотен? Я указал всего на три листа, она очень была удивлена, именно эти листы хотел у неё приобрести художник-наставник.


   Такой расклад, совсем не удивил меня, дело в том, что моё отношение к изобразительному искусству формировал мой дедушка, который тоже был самодеятельным художником. Рисовал мой дедушка очень хорошо, но не любил рисовать людей, только однажды поддавшись на уговоры, изобразил для меня Чапаева на коне. Правда, от его скачущего коня поднялось столько пыли, что остальной его дивизии не было видно.


  Уже тогда мне нравились картины художников-абстракционистов, я даже сам пытался рисовать такие картины, на промокашках ученических тетрадей. Эти картины состояли из прямых ломаных линий с узелками на каждом изломе, узелки образовывались от места остановки и вытекающих при этом чернил. Кроме меня самого, никому эти картины не нравились, а у моей родной сестры вызывали смех, ей не нравился абстракционизм.


   Однажды моя сестра принесла сатирический журнал «Крокодил», на последней обложке которого, располагались  шесть цветных, напечатанных картин одного формата. Три картины принадлежали кисти художников абстракционистов, а три других нарисовали психически нездоровые люди. Надо было угадать, какие полотна принадлежали кистям художников, а какие не художникам. Слушать о художниках с психическими отклонениями, моя сестра не стала, что ей Чюрлёнис и Ван Гог, ей Шишкина подавай. Редакция журнала обещала не обманывать читателей, а ответить с большой точностью и в срок. Мы поспорили с сестрой, а чтобы не перепутать, я сразу пометил те, которые считал работой художников, прямо на журнале.


    Я выиграл, а сестра проиграла на все 100%, но всё равно не признавала художников-абстракционистов и их работы. Многие и сейчас не понимают этого искусства, даже пытаются пошутить над ним. Например, почему не пошутить над чёрным квадратом Малевича, будто его постоянно крадут из музея, а ночной сторож к утру каждый раз восстанавливает известную на весь мир картину. Некоторые начинают предполагать, что именно закрасил Малевич чёрный краской, или ставят это вопросом другим людям? Точнее всех ответил я, - художник изобразил носовой платок шахтёра, перед большой стиркой.


  На самом деле художник был настолько смел и известен, что изобразил то, что никто никогда  не изображал. Это сразу показало ему самому, отношение к его имени всех людей, и наглухо закрыло возможность быть признанными,  других подобных художников. Так просто и гениально.


   С нашим  интернетом, открылись новые возможности, я попытался найти саму художницу Раису Григорьеву, или фотографии её картин, пусть реалистичных, а не абстрактных, но не нашёл. Есть другие картины «кофейные» картины, от отпечатков донышек кружечек в которых был этот прекрасный напиток, до настоящих картин с подражанием на известные полотна великих мастеров живописи. Только таких изображений кофейных пятен, которые видел в ту ночь, мне увидеть больше не довелось, я думаю это закономерность. Должно в жизни быть что-то в единственном числе, а что-то повторяться многократно, например встречи с другом.