1 Приямок. Тапочки

 …Обычно, вынося мусор, я использую уличную обувь.

Можно, конечно, и в тапочках – курить на балкон я же хожу в тапочках. Но в дождь даже на балконе тапочки мои промокают, что расстраивает меня. И, да – брезгливость. Мусор – это всё-таки мусор, а мягкие свои тапочки мне жалко… Лифт неторопливо нёс меня с шестого на первый этаж, пакет с мусором скромно свисал с моих пальцев. Ничто не отвлекало и не увлекало меня. Блаженная бытовая вечерняя дремота…

Опустившись, лифт привычно вздрогнул, и вдруг следом вздрогнул еще раз, непривычно. Я тоже вздрогнула непривычно. Двери раздвинулись, как обычно, но пол кабины оказался ниже пола первого этажа. На ступеньку.

«Ого», - подумала я, - «он провалился!..» Тросы ослабли? Какая неприятность. А что с надёжностью системы в целом? Вот же ж! Все не слава богу. Нужно избегать этого лифта, пока его не приведут в порядок. «Проникновение в шахту и приямок лифта» запрещено инструкцией пользования лифтовым оборудованием, я много раз читала! «Приямок».

Странное слово какое-то – приямок…

Ладно, график, траектория, мусоросборник!

Всё ещё захваченная чрезмерным – запретным! – погружением своего тела в Приямок, я привычно потянулась к стеклянной входной двери – и в этот момент, кажется, что-то мелькнуло, но так быстро, неприметно, что рука моя не остановилась. И вот я стою в проёме открытой двери…

…в вонючем, едком дыму горящей резины. Догорает автомобиль. Обесточенные башни соседних домов, изорванный полиэтилен в окнах паркинга напротив. Никого. Смрад несусветный. Треск, шипение и нарастающий гул. Механический гул, переходящий в рёв…

Интересно как, в домах света не видно, а дорога освещена. Что-то произошло с асфальтом – взрыт, вздыблен, разбит.

Рёв я вдруг узнала. Я слышала такой однажды… в лесу. Тогда я сначала насторожилась, потом испугалась, а потом – схватила сестру за руку, и мы побежали от дороги в лес, глубже, глубже, пока вокруг становилось все громче, громче… и наконец, перепрыгнув через какой-то холмик, я сбила ее с ног, повалила, вжала в мох и шептала в самое детское ушко – лежи, лежи, не шевелись… А гул дорос до нестерпимого и не стихал, не стихал, и я отважилась приподнять голову над холмиком – по лесной дороге шла танковая колонна. Нескончаемая. Невыносимый в своей неуместности в том летнем солнечном лесу, поток военной техники шел на учения, взрывая гусеницами грунтовку, как в страшном сне…

…в страшном сне. Я во сне. По взорванному, изуродованному, родному моему Выборгскому шоссе идет танк, переваливаясь на выбоинах. А я, как ромашка в поле, стою в стеклянной двери, на фоне освещенного своего подъезда. Хорошо хоть не в тапочках!.. Не в тапочках. Не в тапочках… Стоп. Вот оно.

Тапочки – вот мое спасение.

Назад, назад, аккуратно, спокойно, спокойно, не торопясь. Кнопка вызова, двери лифта, ступенька вниз, в… в Приямок. Не подведи, электричество, не подведите, тросы. Ободочек кнопки у цифры «шесть». Медленно сошлись двери. Двинулись. Так. Времени у меня – с первого по шестой плавного хода.

Быстро собираю вокруг себя свою реальность. Имя, фамилия, год рождения. Хлебница у меня круглая, кружка самодельная, самовар, кофеварка, угловое окно, рисунки обоев, простыни на сушилке, поцарапанный телефон. Лифт вздрогнул. Двери расползлись. В полной внутренней тишине - безмысленные шаги. Ключ, замок, замок, ключ. Вздох.

Сработало.

Вот они, тапочки. Точка возврата.

Получилось.

(с) Александра Маркова