С вами разговаривают фотографии на стене?

              У Кулькова сломался будильник. Кулькова некому было будить – ни петуха, ни жены, - и он побрел вместе с примкнувшим к нему дождиком в магазин, который располагался на улице имени Массового расстрела белогвардейцев-белоказаков-белофиннов-белочехов. У дверей дождик остановился, в магазин не вошел, а стал дожидаться Кулькова на улице. Кульков отстоял в очереди три часа: нет, будильники  не хватали, просто была одна продавщица на три отдела, которая продавала и будильники, и бюстгальтеры, и огурцы по 150 рублей с  пупырышками.
             Кульков пришел домой, вылил воду из ушей. Долго обтирал платочком мокрую картонную коробочку, потом достал оттуда будильник, после чего выбросил коробку в мусорное ведро.
             Завел. Сердечко будильника застучало на всю комнату. Сделалось уютней. Кульков сел на стул и стал смотреть на часы. Любопытный дождик  все время заглядывал в окно,  скулил и терся щекой о стекло.
             Часы шли долго.  Минут 10. Потом остановились. Кульков, пораженный, тряс их, нюхал, переворачивал в руках.  Он ставил будильник на стул, на телевизор, на пол под тумбочку. Он носился с часами по единственной комнате, прижимая их к груди, как больного ребенка. Все было бесполезно.  Потом, обессиленный, сел на диван и положил часы спиной на стол.
             Будильник затикал лежа. Кульков встрепенулся. Вечером, ужиная, Кульков дал лежащему будильнику бутерброд с «Останкинской» колбасой, положил ему на ночь под голову маленькую подушечку. Всю ночь Кульков плохо спал, очумело вскакивая из-за малейшего шума за окном, подходил, хрустя костями,  к будильнику,  укладывал его поудобнее.
             Теперь, идя домой с работы, Кульков забегал во все продуктовые магазины. Особенно Будя любил плов и блины с разными начинками. Будя быстро вырос, растолстел, спал на диване один, Кульков спал на полу: вдвоем они не помещались. Будик, оставаясь дома, пылесосил палас, поливал цветы. Вечером они вместе смотрели телевизор, особенно Буде нравилась программа «Время», вернее, ее начало, когда показывали циферблат на весь экран.
              Кульков гулял с Будей во дворе. На них никто не обращал внимание, озабоченные хмурые люди пробегали мимо, и лишь однажды какая-то старушка, глядя на Будю, вздохнула: «Диабетик…» и долго-долго уходила, сгорбившись, заглядывая сама себе в душу.
             Кульков сфотографировал улыбающегося Будика, поместил фото в рамку и повесил на стену.
             На работе Кульков взял в профкоме путевку на двоих в Сочи, на август месяц.   В профкоме недоуменно посмотрели на него и, улыбаясь, спросили: «Кульков,  а она хорошенькая?»
             Однажды, в конце мая по просьбе директора Кульков и бригада остались еще и во вторую смену:  нужно было срочно закончить заказ. Будя не дождался хозяина и пошел немножко погулять и подышать свежим воздухом. Компания подростков, которая распивала пиво на лавочке,  заманила наивного Будю в подворотню, разбила ему кирпичом стекло, повырывала стрелки и, открыв заднюю крышку, повытаскивала и повыбрасывала все шестеренки.
              Кульков пришел домой с работы в 12 часов ночи. Не раздеваясь, схватил  фонарик и  выбежал из дома. Он до утра лазил в кромешной тьме по колено в грязи, батарейки сели, он чиркал спичками, обжигая пальцы до мяса. Утром ушел на работу, а после так и не смог отыскать корпус  Буди:  видно, утащили в пункт приема цветных металлов. Осколки стекла и одну стрелку нашел, принес домой и сложил в черную прямоугольную коробку.
               В субботу Кульков поехал в областной центр и купил большие настенные часы с кукушкой.  Он пытался кормить кукушку пловом,  мясом по-французски, персиком, однако, прокричав то, что положено, деревяшка залетала в свой домик и закрывалась там -  холодная, равнодушная, неживая.
               Кульков сник. После работы зашел в профком и молча сдал путевку. Там опять удивились: « Ну ты даешь, Кульков! Это же – Сочи! Ты что?!»
                Домой он решил пойти пешком. Сильный ветер, как вышибала, бесцеремонно толкал прохожих в спину. По широкой улице летали эскадрильи пустых полиэтиленовых пакетов. Сверкнула молния.
                На город, как на унитаз, медленно садилась  неряшливая, дождливая ночь.