Бомба

Читал сейчас один рассказ, в котором упоминается человеческая чёрствость, бездушие, и написал в комментариях, что в годы моей молодости такого бы не случилось. Мол, люди другие были... 

Показал рассказ жене, рассказал своё впечатление. А она мне и говорит: 

– Рассказ хороший. А вот ты не прав! 

– Это почему? – поднял я на неё брови. 

– Чёрствые, равнодушные люди были всегда, – ответила супруга. – Правду в своё время отметил Фучик, сказав, что надо бояться равнодушных – «... это с их молчаливого согласия происходят все самые ужасные преступления на свете». 

– Всё равно – раньше такого равнодушия не было! – стоял я на своём. 

– Не было, говоришь? – грустно улыбнулась моя половинка. – Тогда я отниму у тебя пять минут и расскажу одну историю. Вернее – перескажу, мне рассказывали её родители сначала...... Через несколько лет после войны, когда обстановка в стране начала более-менее стабилизироваться, приходит в наш Бердянский военкомат молодая женщина и говорит: 

– У меня в доме бомба! 

Поехали, конечно, посмотрели. И ничего не обнаружили. Погрозили женщине пальчиком и уехали обратно. 

Проходит лет пять. Женщина снова в военкомат. Благо – он всего в квартале от её дома. «Так и так», – говорит. А там вспомнили, что однажды она уже обращалась и... отфутболили её. 

Через время обращается она снова. И угораздило же её попасть под плохое настроение военкома! На этот раз он и слушать её не стал, а вызвал «Скорую... », психиатрическую бригаду. Те тоже особо разбираться не стали. Со слов военрука расписали анамнез, и отправили её на лечение в психиатрическую больницу. По тем временам это было несложно. 

Прошло уже много лет. Женщина после случившегося стояла на учёте в психдиспансере. И предпочитала не рисковать, не показываясь военкому. Да и за повседневными делами позабыла на время о проблеме, которую пока не было видно.... А в 1977 году у нас в Бердянске было землетрясение. Я тогда в первом классе училась. Помню, прям во время одного из уроков мы всем классом – сидя – дружно подпрыгнули на месте. Вместе с партами, ручками-тетрадками-карандашами, и прочим. 

Но кроме нашей школы тряхнуло тогда весь город. Баллов, кажется, 5-6 было. Но не в этом дело. А в том, что почва у нас песчаная, плывуны всякие, море рядом. И видимо совокупность всех этих факторов и привела к тому, что к 1984 году... женщина (к тому времени уже бабушка лет семидесяти) узнав о том, что в военкомате сменился военком, рискнула вновь посетить это заведение. 

– Сыночки, – говорит. – Вы бы пришли да посмотрели – она, родимая, уж сантиметров на тридцать над полом поднялась!.. 

Новый военком ей тоже не поверил (ему рассказывали сослуживцы о старой психичке, уже много лет твердящей о какой-то бомбе), но был не такой резкий, как прежний. Поэтому вызвал к себе молодого летёху: 

– Сходи с бабулей, разберись по ситуации, – а сам, тайком от бабки, подмигнул лейтенанту – мол, сходи для отвода глаз, чтоб она отстала. 

Ну, лейтенант кивнул понимающе и удалился в сторону бабкиного дома. 

Но уже минут через двадцать (дом бабули, как уже говорилось, был недалеко) этот летёха без подобающего стука ворвался в кабинет военкома с круглыми глазами: 

– Там! Там! – ничего связного он сказать не мог, только трясущейся рукой показывал в ту сторону, куда он недавно сопроводил бабулю. 

Возбуждённому состоянию своего лейтенанта военком поверил больше, чем рассказу бабки, и уже через несколько минут военные были в бабкином доме. А там... 

В старом саманном домике, построенном ещё до войны, пол был глиняный. И сквозь него, прямо под бабкиной кроватью с панцирной сеткой, торчало хвостовое оперение авиабомбы. В сантиметрах замерять не стали, но когда – по рассказу бабули – она ложилась спать, в её старческие косточки упирались эти железяки...... Раскапывать и вывозить бомбу вояки не рискнули. Просто над ней как-то там слепили бетонный саркофаг, ещё всякой ерунды сверху навалили и рванули. Я тогда ещё пожалела, что не увидела всё своими глазами. 

– Так что, дорогой, – резюмировала супруга, – человеческое равнодушие и раздолбайство было всегда. Но и порядочных людей тогда было больше – этого не отнимешь... А бабуля та потом уже, когда ей горсовет выделил трёхкомнатную квартиру (прописано в её доме было много), рассказывала, что своими глазами в войну видела – как во время бомбёжки в её дом попала авиабомба. По чистой случайности в доме тогда никого не было. 

И бомба почему-то не разорвалась, а просто под своим весом и силой инерции от падения вошла глубоко в землю, проломив крышу. Крышу починили, а о бомбе и забыли до поры. Пока она не стала «пёрышки» свои над полом поднимать. 

-... кстати сказать, – улыбнулась жена, – возвращаясь к нашему разговору – ту самую фразу Фучик написал ещё до войны. Так что мина замедленного действия, называемая «равнодушие», уже давно заложена в человеческие души. И когда она рванёт? – одному Богу ведомо.