7. 44 Неправильно всё это

Сватья моя пришла и о многом сетует раньше, это раньше совсем при далеко было, когда на хлебопекарне в селе Харагун работала, семья была, муж-пьяница да четверо детей. В то время, девки и бабы никогда не были разборчивыми, и всегда ждали чего-то особенного, но не принца на белом коне, просто об этом они не знали, но знали основное, когда мужик в доме тогда и всё будет.
      
Пришло это будущее когда за мужем стала, но чуть-чуть в стороне, любила или не любила его до сего времени не знает, хотя и четверых детей родили трёх сыновей и дочку. Казалось что и жизнь мирная, российская в далекой забайкальской глубинке состоялась на взгляд всех окружающих, но счастья как не было, так и нет – пьёт «чёрную» изо дня в день муж её и ничего-то его не интересует, а самое главное проявилось в нём так это чтобы  выпить, просто выпить не  запускать и какую-то внутреннюю раслабуху в душе иметь.
         
Сватья что делать-то, до этого мужик не помогал, а только детей помогал делать.
         
Работа. Хлебопекарня. Работала и детей кормила, поднимала на ноги чтобы в жизни они состоялись. Мешки хлебные трусила, выбивала и так по немногу хлебной мукой разживалась, и скотину и поросяток кормила, да и корове кормилице тоже что-то доставалось. Курочки были и яичками прибавлялись. Не бедствовали благодаря стараниями своими.
         
Сватья всегда говорила что какая я злющая на ягоды и радостно мне было, когда собирала черемуху, малину, смородину, бруснику дикую и страшно удивилась что у нас в краю донском сплошное изобилие ягод разных.
         
В первое время и виноград у нас собирала и всегда удивлялась, как же так что вот такие ягоды просто так произрастают.
         
Вот такой неумный интерес к жизни у повидавшей всего самого и хорошего и плохого, но главное, осталось это любовь к дарам природы.
          
Дары природы. Вообще-то этого совсем уж мало, когда нет благоприятных погодных условий, тогда все зависит только от тебя.
         
Восемьдесят с хвостиком маленьким семилетним у сватьи появился. Не угомонилась она и постоянно что-то старается сделать руками своими – носки вяжет шерстяные и продаёт, и радость испытывает от труда своего, тем более что и денежка идёт, понятно что не в её бюджет, а всё на сторону родную – дочери и внучке и правнучке. И не сетует она, а говорит что не жалко для родных людей – дочке, внучке и правнучке и почему-то всегда добавляет при этом – с собой ведь не заберу всё то что имею. К старости лет своих наконец-то и материальное благополучие получила, когда с фронтовиком Николаем, сыновья которого не захотели брать его к себе и старались как-то пристроить его, чтобы не мешал их жизни. Сватья Анна не против была принять его к себе.
       
Был дом у неё, скотина, курицы и чушка-свинья была, и приплод был и работала она в то время не хлебозаводе. Трудами своими и достаток у неё был. Прожили вместе недолгих 15 лет, когда она счастье семейное тихое и спокойное наконец-то узнала, не то, что при муже первом, который пил, бил и четверо детей на свет появились. Но, слава богу что в мир иной ушёл, по пьяни своей несусветной.
       
Настоял фронтовик Николай, чтобы зарегистрировались, а Анна воспротивилась, говоря при этом, что и так хорошо вместе живём перед людьми и богом. Настоял фронтовик и зарегистрировались, а после чего он сказал – возможно, в чём-то и поможет эта регистрация тебе. Ушёл из жизни Николай фронтовой разведчик сороковых годов, инвалид первой группы, а сегодня Анна вдова его и получает от государства разные денежные блага и  квартиру, в том числе получила.
          
Не нарадуется она своему жизненному благополучию, всё есть, здоровья правда маловато. Вчера отписала внуку квартиру однокомнатную, да и дочери квартиру 4-х комнатную оплачивает, не жалко, но сетует при этом, что же дочка с мужем не по средствам живут и копеечку не считают.
         
Сидит на рынке бабка Аня и продает шерстяные носки ею связанные. Покупают. Благодарят.
         
Неправильно всё это, когда бабка вольно или невольно обеспечивает жизнь потомству своему.