В армии всё правильно. Глава пятая

Операторы "боевого" расчёта



Солдат обязан…добросовестно изучать военное дело, старательно и твёрдо
запоминать всё, чему его обучают командиры (начальники); образцово выполнять
свои служебные обязанности; твердо знать и добросовестно выполнять требования воинских уставов…

Устав внутренней службы Вооружённых Сил СССР.

 
    Выискивая талантливых и способных, заместитель командира взвода просеял новобранцев, как сквозь сито. Прежде всего, были выявлены те, кто обладал красивым почерком. Из строя вышли три человека. Среди них был и Слава Мазур, мой знакомый по «спальному вагону». Седовласый капитан, построив в колонну по одному, специалистов красивого писания, увёл их из казармы. Как позже стало известно, их маршрут лежал в штаб части. А седой капитан был начальником строевого отдела.                Строй покинули «художники», ушедшие рисовать болванки стенных газет. «Спортсмены» отправились к начальнику физической подготовки части для определения спортивных наклонностей и возможной защиты чести своей роты.
К начальнику клуба ушли музыканты и певцы, готовить концертную программу к Новому году. Все ушли. Даже самоучки «кулибины» – и те отправились в учебный класс авиадвигателей для помощи начальнику цикла в создании  макета летающей табуретки.
 Остались двое – я и «Пирожок». Он же призывник Доля. Выходило, что мы совершенно бездарные личности.
  А с учётом этого, нам, кроме как наведения порядка в туалете, больше ничего доверить было нельзя.                - Как любит повторять моя любимая бабуля: «Вот тебе бабушка и Юрьев день!» – подвёл итоги конкурса по выявлению талантов «Пирожок».
  Получилось, что, из-за повышенной скромности, то ли из-за полнейшего отсутствия знаний психологии, в первый день армейской службы, я с трудом, но освоил новую специальность «Учебно-боевой оператор».
  Хотите знать, как это было, и каковы обязанности этого самого оператора?
«Это вам не баран чихнул!», - как иногда высказывался наш армейский учитель и знаток солдатских душ старший сержант Деликатный.
  Теперь рассказу, как всё было.  А происходило всё по следующему сценарию.
Туалет, или на солдатском лексиконе сортир, у нас был в казарме. Туалет достаточно продвинутый - со сливом в канализацию. В пол вмурованы Очки. Именно с ударением на первом слоге произносилось это слово. Об унитазах в ту пору в армии и не мечтали.
И направлены мы были в туалет, типа сортир, по причине засорения этого сооружения, а также очередного запоя у сантехника дяди Жоры.
 Вы, как человек, глубоко понимающий эту проблему, в состоянии представить,  какие катастрофические последствия могла повлечь за собой эта нештатная земная ситуация. Как говорил один армейский старшина: «Вот забьётся туалет, посмотрим, где вы умываться будете».
Но старший сержант Деликатный ничуть не был удивлен этим фактом. Как мы с Пирожком поняли, подобное случалось довольно часто. Он был готов вступить в единоборство со стихией, бросив нас на прорыв.
Дополнив, дуэт вновь прибывших неучей ещё двумя дневальными, он  начал вещать с таким пафосом, какой отмечался лишь в обращении Жукова к войскам перед началом Берлинской операции.

- Бойцы! - начал он. - Мы должны грудью закрыть наших товарищей по оружию от разбушевавшейся стихии! Поэтому, дежурный наряд, с приданными ему двумя боевыми единицами из резерва замкомвзвода, своими полномочиями я преобразую в боевой расчет.
   Дальше мы подивились радужным перспективам продвижения по службе, которые сулила нам такая реорганизация.
 Сам старший сержант становился командиром боевого расчета, первый дневальный - оператором  первого Очка, и так  далее до оператора четвертого Очка.
 Операторы Очек, были вооружены взятым у старшины роты, шанцевым инструментом, представляющим из себя 20-ти миллиметровые металлические пруты. На одном конце прутов была прилажена резиновая манжета, по своему диаметру соответствующая входному отверстию очка.
Командир расчета был вооружен самым передовым в мире знанием, в соответствии с которым он должен был с четкостью метронома отдавать команды «Делай раз!» и «Делай два!»
Услышав первую команду, номера боевого расчета, занявшие боевую позицию возле Очек, должны были вонзить оружие победы в зловонное жерло. По второй же команде - извлечь его оттуда и принять исходное положение.
  В выполнении этой боевой задачи главное - это «слётанность» всей четверки, ибо те самые четыре Очка представляют собой сообщающиеся сосуды (со всеми вытекающими отсюда последствиями). Ежели, какой из номеров расчета, несколько запаздывал с погружением своего боевого инструмента, в лицо ему с леденящим душу звуком вырывалась зловонная кумулятивная струя...

  Даже если кому-то из нас и была дана всевышним супер реакция, и он ухитрялся убрать свою голову с линии огня, каловые массы, достигнув высшей точки траектории и равномерно распределившись в воздушном пространстве, накрывали ВЕСЬ расчет с той стороны, откуда вероятный противник не ожидался...
  Выслушав в свой адрес особое определение со стороны боевых товарищей, слегка напоминавших сравнение с фауной и флорой, незадачливый оператор спешил с выполнением команды в следующий раз.  И тогда троекратно ослабленная струя вырывалась на волю из Очек, операторы, которых замерли в ожидании мига атаки в весьма пикантных позах…

  - Бараны тупые! Сантехники безрукие! Овцы безмозглые! – неделикатно материл нас «командир расчёта» Деликатный. – Канализацию пробивать – это вам не булки в солдатской чайной жрать! Ни фига не умеете!
                - Войско баранов, возглавляемое львом, всегда одержит победу над войском львов, возглавляемых бараном, – вставил свои «пять копеек»  Пирожок.
               
– Что ты сказал?               

– Это не я сказал, а Наполеон Бонапарт.               

– Тоже мне, нашёл авторитет! Лучше бы учил то, что говорил Суворов, - немного успокоившись, поучал Деликатный. Затем, чтобы нагнать ещё больше страха, он вновь продолжал орать на всю казарму.               

- Вы не солдаты, вы бездари! Как вы будете служить!               

- И в нижнем звании бывают герои, – вновь возразил Пирожок.               

– Что ты там блеешь? – ревел Деликатный.               

– Это не блеяние, а афоризм, – поправил его мой напарник, не желающий уступать.               

– Заткни этот афоризм в одно место! – Ещё больше возмутился Деликатный.               

– Никак нельзя, товарищ старший сержант. Этот афоризм принадлежит Александру Васильевичу.               

– Тогда заткни ему!
 
- Что вы такое говорите, - продолжал издеваться над безграмотностью младшего командира Пирожок. – Это же Александр Васильевич Суворов!               

Деликатный понял, что проявил свою полную беспросветность и спорол большую глупость. Нужно было срочно менять тему, что он и сделал.
   - Чем вы занимались на гражданке?! Наверное, только водку лакали, да девчонок портили! Сегодня же буду ходатайствовать перед командованием, чтобы оставили вас в постоянном составе на все два года. За полгода, под руководством дяди Жоры, освоите специальность оператора сантехнических работ. А через полгода из разряда учеников перейдёте в боевую категорию. Глядишь, и дядя Жора сможет спокойно уйти на пенсию, попивать свою «горькую». А армия сэкономит на его зарплате. Это вам не баран чихнул! – подытожил старший сержант, удаляясь в кабинет. – И возьмите в санчасти хлорки. Освежите здесь. Хлорка – это запах утренней свежести в туалете. Киевские умники…

   Обещание Деликатного, нас с Пирожком не на шутку встревожило. Два года чистить солдатские сортиры? Весёленькая перспектива. А что же потом говорить о специальности, полученной в армии? Заливать, о том, как ты мужественно обеспечивал работу лётчиков и техников, орудуя инструментом типа «Очковый вантуз»?
 
- Как тебе это нравится? – поинтересовался я у «Пирожка», так, чтобы не услышал замкомвзвода.               
– Да пошёл бы он до ветру! – злобно отозвался напарник по «боевому расчёту». – Недаром у него горбатый нос.               
– Причём тут нос? – не понял я напарника.               
– Притом, что все горбоносые - злые люди. Это мне ещё бабушка говорила. А уж бабушка у меня в этих вопросах разбирается – будь спок! - гордо заявил «коллега по работе». – Недаром баба Яга во всех сказках горбоносая. Ты же не скажешь, что она добрая?               
– Нет, не скажу, - согласился я. Но сам подумал, что тонкий горбатый нос у Деликатного – это национальная черта лиц монголоидной расы.
 
- Тебя, кстати, как зовут? Не годится, когда специалисты одного расчёта не знакомы друг с другом! – высказался я, протягивая «Пирожку» свою ладонь.               
– Меня зовут Максим.               
– А меня не зовут, я сам прихожу, - сострил «Пирожок». – Я Остап.                Мы крепко, по-мужски пожали друг другу руки.               
– Ловко ты его афоризмами обезоружил! – восхитился я. - Вот скажи мне Остап, почему у нас не ладилась работа? Ты не задумался над этим?               
– Да кто ж его знает, - пожал плечами напарник, и почесал стриженый затылок.               
– Как кто, я знаю! Низкая эффективность ратной деятельности личного состава нашего расчёта, обусловлена следующими причинами. Слушай, а лучше записывай, чтобы не забыть.               
Во-первых. У Деликатного отсутствовала программа сплочения маленького воинского коллектива. Я имею в виду наш боевой расчёт.               
Во-вторых. Надо было провести предварительную  индивидуальную работу с каждым членом боевого расчёта. С тобой беседа проведена?               
- Да… – как-то не совсем уверенно заявил Остап. - Он же перед началом объяснил, что это будет очень важно для боеготовности части. Мне даже понравилось, как Деликатный сделал это.               
– То, что он сделал, как ты говоришь «это», называется агитация. А индивидуальная работа – предусматривает разъяснение по отдельности, каждому из нас четверых, что он лично и как должен делать.               
– А-а-а, теперь понятно. Значит - не проведена. – Согласился с моими доводами напарник.               

- В-третьих. В подразделении, где нам предстоит служить, отсутствует план психологической подготовки малых воинских коллективов. Никто из нас психологически не был готов к специфике выполняемой работы. Ты согласен?
Суровый взгляд, направленный в глаза Остапу вынудил его без спора согласиться со мной.               

– Естественно! – был его ответ.               
– Остап, естественно – это когда такой план есть. В нашем случае мы столкнулись с полным игнорированием психических особенностей тебя, меня и двух дневальных со стороны заместителя командира взвода.
В-четвёртых. Укреплением воинской дисциплины никто не занимается. Вот увидишь и убедишься, что без учета командирами социально-психологического фактора в роте, взводах и отделениях, невозможно качественное освоение специальности механика самолёта, или как она называется. Я уже не говорю о поддержании высокой боевой готовности и достижение победы в современном бою... – подвёл итог своей лекции я.          
– Вы согласны со мной, коллега? – спросил я Остапа, положив ладонь на его плечо.               
   На меня смотрели глаза человека, который, не очнувшись после ночного сна, увидел перед собой представителя иной цивилизации.               
– Ты чего, Остап? Проснись! Слышал, что я тебе тут пытался втолковать? 
 Остап не моргая, стоял словно окаменевший, устремив взгляд в одну точку. И как я понял, его взгляд был направлен мне за спину.
 
- Не сомневайся. Я всё слышал с самого начала! - у меня за спиной раздался голос старшего сержанта Деликатного.               
- Значит так, соколы неоперившиеся, психологи обмочившиеся! Слушайте теперь вы, что вам будет говорить заместитель командира взвода старший сержант Деликатный И. Бэ. ИБэ, да будет вам, болтливым сорокам, известно, в переводе с калмыцкого, означает Илюшк Борисович. Спасение ваше только в том, что Илюшк - значит спокойный. Но, спокойный совсем не значит всёпрощающий! – надрывал голосовые связки младший командир.               
Его лоб покрылся испариной, дыхание было стеснено в тяжело вздымающейся груди. Покрасневшее лицо выдавало то, что кровяное давление драматически растет.                - А поэтому, чтобы прекратить во взводе любые происки империализма, направленные на разложение личного состава и расшатывание основ воинской дисциплины в Советской Армии… - задыхаясь от нехватки воздуха, Деликатный сделал глубокий вдох. На красном и влажном лбу ярко проступили синие кровеносные артерии. Сбрасываю всю свою негативную энергию на нас, Деликатный, на выдохе произнёс:
- Я объявляю вам, психологам доморощенным, по два наряда вне очереди!
 
Глаза, налитые кровью, метнули в «агентов империализма» остатки молний, и замкомвзвода сдулся, словно проколотый детский мяч. Судя по внешнему виду старшего сержанта, он считал индивидуальную работу с подчинёнными завершённой…

***
  Спустя несколько лет, уже, будучи кадровым военным, я вспоминал своего первого в армии младшего командира. Военная психология, изучаемая в училище и в процессе всей офицерской службы, заставляла меня глубоко анализировать источники поведения старшего сержанта Деликатного. 

  Как это ни грустно, но есть люди, для которых все конфликты одинаковы по значению. У них в теле, или в психике, или где-то там еще спрятаны эти органы – есть центр, контролирующий конфликты, у которого отсутствует дроссель. У него есть только переключатель «вкл/выкл». Они реагируют так, как будто солдат с нечищеными сапогами – это такая же проблема, как и солдат, играющий на посту с автоматом Калашникова. Как будто человек, обвиняющий их в незнании правил воспитания подчинённых, представляет такую же угрозу, как и человек, поклявшийся их убить.

  Другими словами, «Увеличители» выходят за рамки непосредственного конфликта, усиливая ситуацию до огромных размеров. Солдат с грязными сапогами, безусловно, является угрозой армейской эстетике, возможно, даже гигиене. Но в непосредственной ситуации он является угрозой низшего уровня значимости, угрозой только для самого себя. Солдат же нарушающий требования Устава гарнизонной и караульной службы может выглядеть первоклассно, может носить идеально
выглаженную форму и сияющие сапоги, но он представляет собой угрозу для всех лиц караула, так же как и для самого себя. Даже если судить только по количеству потенциальных жертв, его конфликт – высшего уровня первоочередности.

У «Увеличителей», подобных старшему сержанту Деликатному, нет чувства первоочередности.
Никто не может ставить знак равенства между возможностью убийства по неосторожности и простым чувством брезгливости. Да, в наших армейских
коллективах нам приходилось иметь дело с конфликтами, преувеличенными именно до такой степени. Или, возьмите дела гражданских служащих. Как насчёт офисного клерка, который воспринимает перестановку рабочего стола как конфликт, равный увольнению? Повседневные наши дела буквально набиты конфликтами, которым мы придаём гораздо больше значения, чем они того заслуживают.
Запомните:
Каждый конфликт нужно рассматривать с точки зрения значимости, которую вы сознательно придаёте ему. Все конфликты угрожающи далеко не в одинаковой мере.

В те годы, я был далёк от понимания особенностей психологической борьбы. Как показывает жизненный опыт, в ней не бывает победителей и побежденных. Здесь или оба выигрывают, или оба проигрывают. Поэтому ваша победа будет и победой вашего партнера. Ни в коем случае нельзя воспитывать партнёра. Будем помнить, что воспитание заканчивается к пяти семи годам. Дальнейшее воздействие называется перевоспитанием. А перевоспитать можно только одного человека — самого себя.
 
***
  - Как это два наряда? На каком основании? – стал возмущаться я.               
– Вы не имеете права унижать наше личное достоинство и допускать грубости! – добавил масла в огонь Остап.               
– Ты ещё будешь учить меня моим правам? Послужи с моё, салабон зелёный! Да ты, даже не салабон, а шушара гражданская, баран стриженый! – разгорался в гневе Деликатный.               
   
На шум из кабинета с вывеской «Комната сержантов» вышли сержант и младший сержант.                – Илюха, ты чего расшумелся? – поинтересовался сержант.               
– Ты представляешь, эти зелёные недоросли решили, что они доктора психологических наук и начинают учить меня службе! – чуть умерив пыл, объяснил Деликатный.               
- А что, разве нам уже можно объявлять взыскания? Мы не приняли присягу, значит ещё не солдаты! – стоял я на своём.               
– О, молодой человек! Да вы не только доктор психологических наук, но и знаток Общевоинских уставов. А скажите мне, пожалуйста, вы согласны со словами Владимира Ильича Ленина: «Чтобы победить... нужна железная, военная дисциплина"?               
– Конечно, согласен, - ответил я, ещё не понимая, к чему клонит сержант.               
– Следовательно, вы понимаете, что каждый из нас обязан строго соблюдать Конституцию СССР и советские законы? Иначе в армии не будет крепкой дисциплины. Или я неправ?               
– Правы… - вынужден был согласиться я, понимая, что в армейском споре побеждает тот, у кого больше прав. А их у меня на сегодняшний день не было.               
– Вот и чудесно! Вопросы есть?               
– Нет вопросов… - в один голос ответили мы с «Пирожком».               
- Давайте на этом завершим нашу воспитательную работу. Идите и приводите себя в порядок, а то от вас исходит такое амбре, что хоть дезинфекцию в казарме проводи.
 
Сержант взял Деликатного под локоть и направил его к двери сержантской комнаты.   Мы с Остапом, понурив головы, направились к умывальнику, чтобы смыть с себя
амбре - источник отравления новобранцев.               
– Я же говорил, что Баба Яга! – подытожил дискуссию Остап.               
– Не согласен! Он Соловей-Разбойник из калмыцких степей. Не повезло нам с тобой. Теперь этот сын степного народа полгода будет нас гнобить. Он этого нам не забудет! Надо же, Илюха-спокойный… Как-то он не вписывается в этот образ. Лучше бы мы попали во взвод к сержанту, - вслух размышлял я, отмывая с формы знаки доблести новобранца.               
- Ты видел, как он спокойно всё уладил? И волки сыты, и бараны целы. Вот только к какой категории мы с тобой относимся?               
– Скорее всего, к баранам, - как бы раздумывая, ответил Остап. - Да ещё и стриженым. Ты же слышал мнение ИБэ.                Остап, так же как и я, старательно натирал хозяйственным мылом китель.               
– Быть бараном не согласен! Что мы с тобой, совсем безмозглые?               
– Да ладно тебе, переживём! Или мы не казаки? – успокаивал меня напарник.

– Максим, а ты где учился? Что заканчивал? – поинтересовался «Пирожок».               
- Вначале школа, затем ПТУ. А что такое? В чём дело? – не понял я причину интереса моим образованием.               
– Всё дело в шляпе! Если её надеть на твою лысую башку – ты просто настоящий лектор из общества «Знание». Откуда материальчик? Продай недорого! – прищурив глаза, пытался вытянуть из меня военную тайну мой напарник по расчёту.                Поправив очки, я вытащил из кармана брюк небольшую брошюрку и протянул её Остапу.               
- Учитесь, коллега! Как говорили великие: «Книга источник знаний»! – поучительно и гордо произнёс я.                - «Психология, как основа высокой боевой готовности войск», - прочитал «Пирожок» название на обложке.               
– Откуда сия достойнейшая книга, о, великий лектор из умнейшего общества знаний? – кривлялся Остап.               
– Откуда, откуда? Из Багдада, естественно. Ходжа Насреддин дал почитать на досуге, кому-то из постоянного состава! А неучи, не оценили сей труд достойный,  и отнесли его в солдатскую читальню. То есть в туалет. Где я сумел на подоконнике узреть его и взять себе.  Теперь освоим мы с тобой Остап науку психологию о людях! И серых будем просвещать и свет нести коллегам! – меня понесло не на шутку. Пора было останавливаться.               

– Так ты что, решил освоить психологию? Меня уволь, я больше по инженерной линии, - отказался от предложения Остап, возвращая книжку.
 
Я открыл брошюру на первой попавшейся странице и выборочно прочитал:                «Структурные компоненты сплоченности». Степень общности мировоззрений, потребностей, целей, мотивов и установок на совместную деятельность. Боевая сработанность. Психологическая совместимость». Ты слышишь? Психологическая совместимость, - повторил я и взглянул на Остапа.               

– Макар, давай без меня! Штурмуй вершины армейской психологии сам!               

– Почему бы и нет! В нашей семье психологов ещё не было! – с пафосом произнёс я.               

– Вижу, что теперь будут! – довершил мысль Пирожок.
 
«Эх, а как хорошо было на гражданке!» - подумал я. «Чем мы там занимались?» – интересовался наш доблестный старший брат И. Бэ                Вопрос конечно интересный. О Пирожке - не скажу, сам не знаю. Да и когда тут было узнавать, если казарме грозило затопление?  А о себе расскажу…


Когда двое делают одно и то же, то это уже не одно и то же.
Теренций