Мать-и-мачеха

Действующие лица:
Анна Яковлевна Сергеева (Куницына) – сухая, невысокая, глаза большие, видно, что в молодости была красавицей, 76 лет.
Она же 45 лет назад.
Михаил Куницын, её сын, 55 лет.
Пётр Константинович Сергеев, муж Куницыной, 45 лет.
Иван, сын Петра Константиновича, 48 лет.
Нина, его жена, 44 года.
Рита, их дочь, 12 лет.
Дети Анны Яковлевны: Витя, Миша – 7 и 10 лет.

Действие происходит в 1943 году и в 1988 году.

Сцена 1.
Просто обставленная комната в квартире у Анны Яковлевны Сергеевой.

Рита. Бабушка, ты устала? Что-то ты неважно выглядишь?
Анна Яковлевна. Ничего, Рита. Сердце что-то томит, да ничего, в моём возрасте это бывает.
Рита. Хочешь, я приберусь? Или помогу тебе приготовить ужин?
Анна Яковлевна. Спасибо, милая. Лучше расскажи, как вы на экскурсию съездили.
Рита. В лесу, бабушка, красота. А воздух какой! Я вот цветы привезла, маленький букетик.
Анна Яковлевна. Да-да, знаю такие. Мать-и-мачеха называются.
Рита. Какое смешное название! Почему их так назвали?
Анна Яковлевна. Откуда ж я знаю, Ритонька.

Звонок в дверь.

Анна Яковлевна. Кто бы это к нам пожаловал? Открой, Рита.

Девочка бежит к двери. Доносятся голоса: Ритин и Михаила Куницына.

Рита. Вам кого?
Куницын. Здесь проживает Анна Яковлевна Куницына?
Рита. Баба Нюра, здесь какую-то Куницыну спрашивают.
Анна Яковлевна (растерянно). Пусти. Это ко мне.

Сцена 2.
В комнату, разувшись в коридоре, входит Куницын. За ним выглядывает Рита. Баба Нюра смотрит на гостя вопросительно, молча и строго. Она решает, кто это такой. Он жадно вглядывается в её в лицо.

Рита. Бабушка, почему Куницына? Это твоя девичья фамилия? Ты же говорила Черепанова? (Куницыну) Да вы садитесь, садитесь. (Подвигает ему стул. Он присаживается.)
Анна Яковлевна. Черепанова, правильно, а Куницына я по первому мужу.
(Не дожидаясь ответной реплики от Риты, обращается к Куницыну) Вы откуда? Кто такой? Что вам от меня надо?
Куницын. Я Михаил Иванович Куницын, твой сын.
Рита. Ба, сколько новостей! У бабушки, оказывается, был ещё один муж и сын объявился.
Анна Яковлевна. Рита, иди погуляй.
Рита. Не пойду! Я сегодня в лесу нагулялась. И к тому же тут сегодня очень интересно. (Усаживается в кресло в углу и внимательно наблюдает за происходящим).
Куницын. Сходи, девочка, дай нам наедине поговорить.
Рита (бурчит). Не дождётесь.
Куницын (уже забыв о ней). Мы так давно не виделись. Сколько, а, мама? Сорок лет уже, с лишком…
Анна Яковлевна. Живой.
Куницын. Как видишь. Все выжили, и Валя, и Витя. С Виктором мы общаемся, а Валю потеряли. Её в другой детский дом перевели, с тех пор она пропала.
Анна Яковлевна. (Про себя) Живы, все живы… (Куницыну) Как ты меня нашёл?
Куницын. Всю жизнь искал, вот и нашёл. Ты даже обнять меня не хочешь? Не рада? Мама! (Он подходит и обнимает старуху, целует в щёку. Анна Яковлевна отстраняется. Она не хочет показывать своих чувств.) Мама! Я на тебя не сержусь!
Анна Яковлевна. Да ну?
Куницын. Мама, я всегда знал, что как только тебя увижу, всё прощу, все обиды забуду. Как нам плохо без тебя было!
Анна Яковлевна. Ничего, вырастило государство.
Куницын. Неужели у тебя душа никогда не болела?
Анна Яковлевна. Да что теперь вспоминать? Давно это было. Зола одна осталась.
Рита. Бабушка, раз к тебе гость приехал, его накормить надо.
Анна Яковлевна (рада прервать разговор с сыном, не хочет пускаться в воспоминания). Ах, да, конечно… Пойдём, внучка, что-нибудь сообразим.
Куницын. Мама, я тебе гостинцев привёз (передаёт два пакета).

Анна Яковлевна и Рита уходят на кухню.

Сцена 3.
Анна Яковлевна в молодости. Внутри рубленой избы. Трое детей. За окном слышен вой пурги.

Витя. Мама, я есть хочу.
Анна. Проглот! Час назад ели! Вон картошка осталась – лопай!
Миша. А мне!
Анна. Поделитесь. И Вальке оставьте, проснётся, тоже есть запросит.
Мальчики едят.
Анна. Ну всё? Теперь спать! Ну-ка быстро на печку!

Дети забираются на печь. Копошатся некоторое время, потом засыпают. Мать убирает со стола. Достаёт из шкафа большую, вишнёвого цвета скатерть, расстилает на столе и складывает на неё вещи. Завязывает скатерть узлом.

Анна. Господи, прости мою душу грешную.
Подбрасывает дров в печку.
Миша (проснулся, свесился с печки). Мама, я боюсь.
Анна. Не спится тебе! Чего боишься-то? Не бойся. Спи!
Миша. Я хочу к тебе.
Анна. Нельзя.
Миша. Мама, ты куда?
Анна. Скоро приду.
Миша. Я пойду с тобой.
Анна. Мороз на улице. Спать ложись. (Мальчик всхлипнул.) Ну что ты как маленький. Сейчас всех разбудишь. Пойдём. На, одевайся!

Миша спускается на пол и быстро одевается. Мать надевает платок и ватник, берёт в руки приготовленный узел.

Анна. Пошли. (Вытолкнула сына за дверь, вернулась в комнату, подошла к печке и задвинула дымоход.) Они ничего не почувствуют. Так лучше.

Гасит свет.

Сцена 4.
Анна Яковлевна и Куницын сидят за столом в той же комнате. Рита возится на кухне.

Куницын. Ты мне тогда на вокзале сказала: «Жди здесь» и ушла. Я ждал-ждал, замёрз совсем, побежал к кассам тебя искать, туда-сюда, думаю, может, ты в туалете, везде искал. Нигде нет. Стою и плачу, а тут тётя Люся Фомичёва – помнишь, соседка, случайно рядом оказалась. Она меня домой и отвела. (Анна Яковлевна замерла, слушая, что было дальше). Мы вовремя успели. Ты, оказывается, забыла заслонку открыть. Полная хата дыма набралась. Витя с Валей уже еле живые были, почти совсем задохнулись, их еле откачали. Слушай, мама, а может, ты не забыла? Может, ты специально закрыла заслонку? Мне этот вопрос уже сорок лет спать не даёт. (Смотрит на мать вопросительно. Анна Яковлевна не отвечает.) А ведь ты, мамаша, убийца!
Анна Яковлевна. А ты меня казнить приехал? Так даже государство по сроку давности прощает.
Куницын. Зачем ты так? Казнить! Я тебя понять хочу.
Анна Яковлевна. А что тут понимать? Перепугалась я, когда похоронку на вашего отца получила. Как жить не знала – молодая, красивая, до войны нигде не работала, жила с мужем как у Христа за пазухой, а выскочила за него сразу после школы.
Куницын. Что же другие-то не пугались?
Анна Яковлевна. Голодать мы стали. Вы, дети, совсем ослабли, я тоже еле ноги носила. Вы бы от голода умерли, а я не хотела, чтоб мучались. Врагу не пожелаю видеть, как дети от голода умирают.
Куницын. Эх, мать, а мы выжили. Наливай ещё по сто грамм. (Наливают и пьют.) Не держим мы зла, ни я, ни Виктор. Он тебе привет передаёт. Слава богу, нормально мы живём. И работа есть, и семьи. У меня вот дочь взрослая, пока, правда, не замужем. У Виктора двое сынов. Расскажи, мама, как твоя жизнь дальше сложилась.
Анна Яковлевна. Да ничего, грех жаловаться. Уже здесь, в Сибири второй раз замуж вышла, за вдовца.
Куницын (с ревностью). И дети у вас были?
Анна Яковлевна. Общих не было. У него двое детей от первой жены. Петр Константинович давно умер. Зинка замуж вышла, уехала, а Иван со мной живёт. Рита – дочка его.

Сцена 5.
Каморка начальника участка на заводе. Начальник Петр Константинович Сергеев и Анна Куницына, молодая.

Анна. Вызывали, Пётр Константинович?
Сергеев. Догадываешься, по какому поводу?
Анна. Виновата.
Сергеев (передразнивая её интонацию). Простите, я больше не буду! Детский сад какой-то. Куницына, ты пойми, что это саботаж, тебя посадить можно. Сколько ты деталей сегодня запорола? Станок из строя вышел! Дура! (Анна плачет.) Ну, что мне с тобой делать? Ходишь, как сонная, здесь ты и не здесь. Знаю, мужа потеряла. У всех горе. И у меня жена умерла. Двоих малышей сам ращу.
Анна (вытирает слёзы). Петр Константинович, я вашим деткам носков навязала, только отдать стеснялась.
Сергеев. Ни на что другое ты не годишься. Нюша, вот что я тебе скажу. Я человек прямой и всякие Шуры-муры разводить мне некогда. Давно к тебе приглядываюсь. Ты женщина хорошая, добрая. А мне в дом хозяйка нужна. Ты, конечно, молодая. Может, о любви мечтаешь. Этого всего я тебе не обещаю, но обижать не буду. Выходи за меня.
Анна (улыбается). Я вашей Зиночке новое платье сошью, шикарное. У меня есть скатерть вишнёвого цвета, почти новая.

Сцена 6.
Комната в квартире Анны Яковлевны. За окном темнеет. Анна Яковлевна и Куницын.

Анна Яковлевна. В это время уже все люди по домам собираются, а наша красавица только гулять пошла. И ведь не удержишь! Уж скоро родители с работы придут. (Звонок). А вот, кажется, и они.

Анна Яковлевна спешит открыть входную дверь. Куницын прислушивается к голосам. Слышен голос бабы Нюры: «А у нас гости. Я сейчас вас познакомлю». В комнату заглядывает Иван Сергеев, похоже, что он навеселе.

Иван. Здорово! Ты кто таков будешь?
Куницын. Родственник.
Иван. Ну-ну. Нина, у нас родственники.

Входят Нина и Анна Яковлевна.

Нина. Здравствуйте. Какие такие родственники?
Анна Яковлевна. Это Михаил, мой сын от первого брака. Вы давайте, раздевайтесь, руки мойте. Потом поговорите.
Иван. Подожди, мать, ты мне зубы не заговаривай. Твой сын от первого брака? Первый раз слышу! Выходит, у тебя родные дети есть? Ну, удивила! Ни разу ни словечка не обронила. Не знал, брат, не знал. Ты только подумай, Нина, у моей мачехи родной сын есть! Один, что ли?
Анна Яковлевна. Я пойду ужин разогревать.
Куницын. Трое нас.
Иван. Трое? Ничего себе! И все приехали матушку навестить?
Куницын. Нет, я один.
Иван. Фу-ты ну-ты. Это надо переварить. У тётки Нюры трое собственных детей. Давай выпьем.

Разливают по рюмкам водку и выпивают. Нинка наравне с мужиками.

Иван. Не зря её Зинка всю жизнь терпеть не могла, пацанкой замуж выскочила, лишь бы из дому уйти.
Нина. Кем ты работаешь, если не секрет?
Куницын. Ветеринаром.
Иван. Деревенский, значит.
Куницын. Нет, я в городе.
Иван. Кого же ты там лечишь?
Нина (опьянев). Баран ты, Ваня, не понимаешь. Собачек. (Хихикает.) По-пу-гай-чи-ков.
Иван. Зато ты у меня умнюсенька жинка. А мы фактически безработные. Я прораб, а стройки почти все стоят, сам знаешь. Месяцами без содержания дома сидим. Жена вот тоже со мной. Как от такой жизни не пить? Это с отчаянья. Ты меня не суди. (Он налил по новой рюмке). Зинка моя говорила, что отец из-за мачехи спился и парализовало его на нервной почве. Тёмная душа у нашей мамани.
Нина. Ещё бы, такой грех в себе держать.

Входит Анна Яковлевна с тарелкой в руках.

Иван. Тёмная душа у тебя, говорю, маманя.
Куницын. Пойду я, мне уже пора.
Иван. Нет, ты постой. Я ещё много могу рассказать тебе про твою мамочку. Например, как она пыталась меня на тот свет отправить.
Анна Яковлевна (Куницыну). Не слушай ты его. Всё он про меня врёт.
Нина. Я, я подтверждаю. Правду Иван говорит.
Иван. Вот как дело было. Жена, значит, на работе, а я домой на обед пришёл. Мачеха блинов напекла. Я человек добрый, вижу – кот голодный, я ему блинчик и кинул, а кот через пять минут окочурился.
Куницын. Зачем матери это надо?
Нина. Как это зачем? Как зачем? А квартира? Отец-то умер, а квартира кому достанется? Тётя Нюра боялась, что мы её на улицу выгоним.
Куницын. Да ваш кот сам чего-нибудь обожрался, вот и сдох.
Иван. Посмотри, Нина, как он свою мамашу выгораживает. Яблоко от яблони… А признайся, ведь ты и сам через сорок лет за наследством приехал!
Куницын. Счастливо оставаться. (Встаёт).
Нина (мужу). Лепечешь что ни попадя. (Куницыну) Да брось ты, ночуй у нас. Что мы, нелюди, что ли? Ох, устала я что-то. Пойду я спать. (Анне Яковлевне) Ритка-то где? Всё гуляет? Вот вернётся, я ей задам. (Уходит в другую комнату спать).
Иван. Ты, Михаил, не уходи, я ещё с тобой поговорить хочу. Сейчас сгоняю к знакомым за спиртом, побалакаем. И ночуй у нас, правильно. Жди меня, я мигом.

Иван идёт в прихожую, одевается и уходит.

Сцена 7.
Анна Яковлевна и Михаил Куницын одни.

Анна Яковлевна. Иван меня любит, это он только когда напьётся, чушь несёт. Запои у него бывают тяжёлые, как и у его отца. Я им всю душу отдала: Ване да Зине. Зина на меня обижается: я виновата, что её в семнадцать лет от замужества не отговорила, а ведь я её только что за косы не таскала. Пишет мне, когда ей плохо, душу отводит. Давно уже не писала, наверное, всё у неё в порядке.
Куницын. Дураки они, и Иван, и Зинка. У них родная мать умерла, зато вторую бог дал. Им бы радоваться. А они тебе ни любви, ни заботы дать не могут, обижают тебя. Переезжай ко мне. Мы тебе всегда рады будем. Вот я уже сам старый человек, а до сих пор себя обделённым чувствую, потому что в сиротстве вырос, без материнской ласки. Кто, кроме матери, пожалеет, кто доброе слово скажет? Не к кому приткнуться в этом жестоком мире. Я в детском доме каждую ночь плакал в подушку: «Господи, сделай так, чтобы мама нас нашла!»

Михаил сделал движение, чтобы обнять мать, но она отвела его руки.

Анна Яковлевна. Целый год я прожила без памяти – сама себя не помнила: где я и что я. Под какой крышей приют находила? Чем кормилась? Не знаю. А потом понемногу стала в себя приходить. Оказалась здесь, в Сибири. Устроилась на эвакуированный завод, там и познакомилась с Петром Константиновичем, отогрелась рядом с ним, детей его полюбила.
Куницын. Я младшим рассказывал, какая ты у нас добрая, красивая и весёлая и как поёшь хорошо. А они слушали, как сказку. Валюшка, младшая, тебя почти не помнила. Приезжай к нам, мама! Боже, я слово «мама» говорю и большего счастья не знаю. Мы с Витей всё-всё тебе простим.
Анна Яковлевна. Зачем ты приехал? Ты душу мне разорвать хочешь? Неужели ты не понимаешь, что я давно вас похоронила? Всю жизнь прожила с камнем в сердце. Хоть бы в Бога верила, так, может, грех бы замолила. А ведь не верю! Сама себе судья и палач. Уезжай, Михаил. Не нужно мне ваше прощенье. Я, та, которая виновата, вместе с вами умерла. Нет меня, той, вашей матери, больше. Не мучай меня, уезжай.
Куницын. Не нужны мы тебе, значит? Похоронила? Умерла? В бога не веришь? В грехах каяться тебе не нужно?

Дверь открывается (Иван, уходя, её не запер). С рёвом входит Рита.

Сцена 8.
Те же и Рита.

Рита (всхлипывая после каждой фразы). Бабушка, бабушка! Что папка дерётся? Я с мальчишками стояла, это они курили. Ты же знаешь, что я не курю!
Анна Яковлевна. Конечно, Ритонька.
Рита. И сказал домой идти.
Анна Яковлевна. А разве не пора? Уже 10 часов, темень на улице.

Куницын встаёт и направляется к выходу.

Рита. Дядя Миша, ты уже уходишь?
Куницын. Да, мы уже обо всём поговорили.
Рита. Приезжайте к нам ещё! С дочкой приезжайте! Мы с ней подружимся.
Куницын. Прощай, мама.

Направляется в прихожую.

Анна Яковлевна. Михаил, Валентина по всем метрикам Алевтиной проходит. Так мне её в сельсовете записали. Ты её поэтому, наверное, и не нашёл.

Михаил задержался, посмотрел матери в глаза. Она резко отвернулась. Куницын ушёл. Старуха некоторое время стоит неподвижно. Потом к ней подходит Рита, обнимает одной рукой, они склоняются голова к голове.

Занавес.