Дом школьника

Нельзя не рассказать об этом уникальном эксперименте 60-х.
К сожалению, не нашел никакой информации в интернете о времени и цели этого эксперимента, но его идея была очевидной.
При каждой школе существовали группы продленного дня. Если школьник определялся в такую группу, то после занятий не шел домой, а оставался в школе. В этой группе его кормили, он делал уроки, гулял и шел домой, когда родители возвращались с работы. Стоило это небольших денег, но позволяло идти на работу тем мамам, у кого не было бабушек.
Наверное, в городском отделе народного образования решили создать объединенную продленку для трех соседних останкинских школ: №271 на "Кашенке", №294 на Останкинской и моей №291 в Пушкинском студгородке. В этих школах ликвидировали "продленки" и всех школьников перевели в специально построенный "Дом школьника".
Это было красивое двухэтажное здание с огромными окнами, лестницами в застекленных эркерах, прекрасно оснащенным спортивным и просторным актовым залами, широкими коридорами, игротекой, набитой самыми современными в то время играми, большой библиотекой, классами для подготовки домашних заданий, огромной территорией с волейбольной и баскетбольной площадками. Вдоль забора высажены смородиновые и крыжовниковые кусты. На территории посажены вишни и яблони.
Это был настоящий детский рай! Как это умели делать в советское время. Но единственный. Больше нигде он не повторился. Думаю, что показалось это слишком дорого. Помимо здания, его оснащения и территории там трудилось много воспитателей, которые занимались с нами во время подготовки домашних заданий. Руководители спортивных секций и кружков.
Я занимался там в секциях спортивной гимнастики, борьбы САМБО, волейбола и баскетбола. Посещал кружок фотографии, художественной мозаики по дереву (проще, краснодеревщиков) и кружок музыки по фортепиано, который был филиалом детской музыкальной школы с обязательным сольфеджио, музлитературой, хором и специальностью. В кружках было интересно, хотя ни один из них не повлиял на выбор жизненного пути.
Мне нравилась спортивная гимнастика. Было нетрудно быстро научиться исполнять простые упражнения, держать прямыми ноги, спину и тянуть носочек. Благодаря подвижному детству физически я был неплохо развит и гимнастические упражнения мне легко удавались. Даже был отобран на районные соревнования, но без претензий на завоевание каких-либо мест. Мои оценки были не выше 9.0. Не будучи перфекционистом, как сказали бы сейчас, я не стремился победить и ленился доводить до совершенства каждое упражнение. 
И вообще я не любил соревноваться.
Борьба САМБО была у нас не долго. Собственно до борьбы так дело и не дошло. Мы отрабатывали кувырки назад и вперед. Учились падать. Захваты, отхваты, подсечки и другие элементы борьбы надо было освоить до того как выйти на ковер, чем мы и занимались целый год. Через год секцию закрыли. Слишком было рано нам заниматься таким спортом.
Секции волейбола и баскетбола для нас были только поводом поиграть.
В кружок краснодеревщиков я тоже ходил не долго. Нам объясняли технику мозаики по дереву, знакомили с видами "фанероли" - это тонкие в 1 мм срезы древесины, которые потом склеивают и получают фанеру. У нас же они использовались для мозаики. они были разноцветными и очень красивыми. Миндаль - розовый и переливающийся. Груша - желтая и теплая. Красное дерево, махагон, черное дерево - этих листочков было мало, зато белый граб, бук, дуб, липа, лиственница были в изобилии и их нам давали домой, чтобы мы могли поупражняться. Нас учили пользоваться скальпелем. Специальный инструмент тогда широко не продавался, а скальпель можно было купить в каждой аптеке. Потом нам дали простые мозаичные рисунки и по ним мы собрали свои первые мозаики. Техникой мы в какой-то степени овладели, а дальнейший интерес мог развиваться только при наличии художественных способностей, которых у меня не было. То есть, совсем не было. Учитель по рисованию рассказал про основные приемы. Пропорции человека, круг и квадрат Леонардо да Винчи, правила перспективы. Все это я понял, но мои рисунки напоминали произведение Остапа Бендера из фильма Гайдая. Когда нам задавали рисунок акварелью, я полагал, что вся поверхность листа должна была быть закрашена, чего и старательно добивался. А мой сосед по парте и по двору Петя Филиппов легкими штрихами нарисовал свою любимую черную овчарку Тайгу около будки, кусочек крыльца и дома с одним окном и чуть-чуть дуба во дворе - он жил в частном доме рядом с моим - и я сразу увидел и узнал весь его двор и дом, хотя большая часть листа осталась не закрашенной. Сознание дорисовало все остальное. Достаточно ему показать основные фрагменты. Увидеть их - в этом суть дара художника. Вот тогда я сразу понял, что такое художественные способности, и что у меня они полностью отсутствуют. 
С фотографией было интереснее. Сначала нас обучали простым, но необходимым операциям: зарядить пленку в фотоаппарат, перемотать, зарядить в бачок: односпиральный, двухспиральный, бесспиральный с лентой "ракорд" и тому подобным. Все эти операции в "рукаве". По результатам распределяли имеющийся фонд фотоаппаратов. У кого выше оценка, тому и лучший фотоаппарат. У меня была самая высокая оценка, поэтому мне выдали самый лучший зеркальный фотоаппарат "Зенит-С". Другим достались дальномерные ФЭД, Зоркий, а последним Смена-2, у которой даже дальномера не было.
Всем нам было дано задание: снимать все, что мы захотим. Руководитель предупредил, что лучше снимать природу, потому что людей снимать очень сложно и это надо уметь делать.
Умело зарядив пленку, я вышел во двор. На моем плече висел лучший фотоаппарат "Зенит-С".
И что же, я буду снимать какие-то деревья и птичек?
А как же похвастаться?
Мама меня учила не тянуть руку, но не запрещала мне хвастаться во дворе!
Как раз вышла из дома Тая Лысова, та самая отличница и красивая девочка, которая училась со мной в одном классе, жила со мной в одном дворе, но внимания на меня не обращала. А тут я, с фотоаппаратом на плече, и с каким!
- Хочешь, я тебя сфотографирую? - начал я.
Тая с удивлением и интересом посмотрела на меня.
- А ты умеешь?
- Видишь? В кружке мне выдали самый лучший фотоаппарат, потому что я умею лучше всех.
- А ты и фотографии сделаешь?
- Конечно. Иначе, зачем фотографировать.
Это меняет дело, наверное, подумала Тая.
- Подожди меня, я сбегаю, переоденусь.
Тая побежала домой, надела мамино платье и мамины туфли. И то и другое было слегка велико, но только слегка, потому что Тая была довольно рослой девочкой, а мама у нее была совсем маленькой. Может быть, поэтому и на меня внимания не обращала. Девчонки не любят мелких ребят, хотя мелким я не был, но по сравнению с ней...    
Я, как заправский фотограф, выбирал место во дворе, где ей надо встать. Какой будет фон, как будет падать свет. Тая послушно и с охотой делала все, что я говорил. Я сделал штук 10 снимков. Сказал, что хватит. Мне нужны и другие сюжеты. Тая послушно согласилась. Я чувствовал, что вырос в ее глазах и даже в них забрезжил какой-то интерес ко мне. Меня распирало от счастья, и поэтому я не слишком заботился о необходимости тщательной наводки на резкость и держал в руках экспонометр скорее для виду, чем для определения правильной экспозиции.
Потом я сфотографировал еще нескольких своих друзей и вышел на проезд, чтобы на пленке была еще и природа.
Так как ко всей съемке я относился небрежно, от бахвальства забыв, чему меня учили в кружке, то результат моих упражнений, скорее всего, был бы печальным. Но он оказался еще хуже!
Хвастаясь перед другом выданным мне аппаратом, я показывал, сколько у него рычажков, колесиков и кнопочек и для чего они нужны. Забыв о том, что я не перемотал пленку в кассету, я открыл отсек лентопротяжного механизма на свету. Я тут же спохватился и сразу закрыл его, но нескольких секунд было достаточно, чтобы засветить пленку. Правда, не полностью. Я подумал, что может быть обойдется, и ничего не сказал руководителю кружка. Тот проявил все наши пленки. Показав мне мою, сказал, что на ней можно разобрать какие то фигуры людей, но пленка засвечена и печатать с нее нельзя. Напомнил, что не рекомендовал снимать людей. Мне было очень стыдно и за мое бахвальство, и за то, что не оправдал доверия руководителя кружка. В то же время я порадовался, что пленка была засвечена. Иначе мне было бы еще более стыдно.
А самые лучшие фотографии получились у мальчика, которому выдали самый скромный фотоаппарат "Смена-2". И снимал он зад автобуса на нашей 3-й Новоостанкинской улице, который отходил от остановки, и из-за него показался капот "Победы". Фотография была ясная, четкая и динамичная. А еще он снимал деревья и ворон в парке. И тоже с отличным качеством.
Руководитель его хвалил и объяснял нам, почему у этого мальчика получились такие хорошие снимки. В этот момент я сгорал от стыда и понял, что в фотографии мне делать нечего. Хотя в то время у меня был фотоаппарат "Любитель", подаренный бабушкой и фотоаппарат "Смена-3", подаренный мамой, разуверившись в своих способностях, я больше не занимался фотографией. 
Только в 24 года, преодолев блок своей непригодности к фотографии, я купил себе фотоаппарат "Зенит-ЕМ" и начал снимать для себя, без потуг на какие либо достижения в этой области.   


Интернет-магазин издательства
http://business-court.ru