Унитаз

Ночь темна, но я почему-то просыпаюсь. Перед моим носом груди куклы Лены крупным планом. При этом сама  она смотрит на меня в упор. Возмущённо, но с надеждой на лучшее будущее.
— Ты чего не спишь, кукла Лена?
Мой вопрос конечно риторический, то есть не требующий ответа. Ее грудь бережно, как бы невзначай, коснулась моего носа не зря — кукла Лена явно настроена попросить меня что-то ей купить. Тем не менее она считает нужным на него ответить:
— Смотрит на меня, обормот, как будто собирается броситься на меня и разорвать на части всё живое на своём пути. А потом сожрать! А потом, уже в туалете, поставит окончательную точку....
...Еще в юности ее мама приучила куклу Лену к тому, что к возлюбленному тобой мужчине с просьбами нужно обрезаться под утро. Когда он уж не спит. Но до конца еще не очнулся и находится малость не в себе.  Хотя, с другой стороны, мужчина при хорошей бабе всегда должен находиться малость не в себе...
А мнением совей мамы кукла Лена дорожит и всегда следует ее рекомендациям. Такие просьбы я называю «просоночными».
— Я хочу нам купить унитаз, — чеканно сформулировала кукла Лена после лирической артподготовки, видя, что я окончательно открыл глаза. Голос у нее при этом робкий, но настойчивый, — соседка вон такой бра купила (см. картинку над текстом)...
— Можешь себе позволить, — соглашаюсь на прозвучавшую в ночи просьбу я и целую левый сосок куклы Лены.
Не представляю, зачем ей понадобился новый унитаз, и чем ее не устраивает старый. Тем более среди ночи. Но и в этот раз отказать ей у меня нет сил ни физических, ни душевных. Наверное, в такие минуты, я похож на размечтавшегося на пленэре пастуха коз.
— Нет, правда, — продолжает она, тактично дождавшись, пока я закончу поцелуй. — Вчера я видела в «Солнечном» просто обалденный унитаз.  А еще он удивляет свой дешевизной. Относительно его красоты, конечно. Нам бы в дом в деревне под Рузой такой. А то у нас там какой-то простенький, без излишеств, сам говорил.
И в продуктовый заодно сходить заодно ещё можно. Только как мы его, унитаз этот, из Нового Уренгоя до деревни под Рузой привезем? В самолет, небось, с унитазом не пустят.
— Доставим, кукла Лена, — мыслями, признаться, я сейчас далек от унитаза чрезвычайно. Пусть и обалденного. После того, как я поцеловал ее левый сосок, моими помыслами овладел сосок правый... — сдадим унитаз как негабаритный груз, когда следующий раз полетим. Ну доплатим немного. Ерунда.
— А так можно?
— Представители Малых народов Севера — известные фрондеры, кукла Лена. И это позволяет им преодолевать все преграды.
— Как скажешь, дорогой, — говорит кукла Лена и нежно прижимается ко мне. Делая вид, что собирается, типа, чуточку поспать. Но, при этом, добавляет, не сдержавшись: «Я так растрогана! Даже крупные слёзы вдруг навернулись и сейчас скатываются по щекам. Хочешь, я включу ночник, и ты их увидишь?».
А вот это уже, конечно, перебор с ее стороны.
«Какой цинизм! — проносится в моей голове, — Надеюсь, слово «дорогой» относится ко мне, а не к унитазу?».  И хотя, при этом, у меня даже нет сил шлепнуть ее по попе, но понимая, что надо...
— Ты почему меня по попе шлепнул? Этот твой жест для меня является проблематичным. Более того, вызывающим у меня тревогу и опасения.
«А, впрочем, черт с ним. Он, унитаз, в любом случае, того стоит», — опять проносится в моей голове, и я говорю:
— Твои опасения не напрасны, кукла Леня.
— Да ну тебя! Ожидаю и надеюсь, что эти унитазы еще не разобрали. Первое, от чего я просто потеряла дар речи, когда его увидела — это было, конечно же...
Ой, да когда я тебе отказывала? Я вообще девочка сострадательная, добрая и хорошая. И правильная. Моя мама всегда говорит: «В норме, доченька, замуж выходят по расчету. Это женятся по любви». И она права.
— Золотыми буквами, кукла Лена, золотыми буквами....
 — И кожа у меня бархатистая, поцеловать приятно, конечно. А что еще тебя спровоцировало на эти драматичные движения?
— На покупку унитаза?
— Та-ак, похоже это всё, сейчас борьба обострилась до крайности, выходим на финишную прямую. Разворачивает он меня, обормот, в позу «Предстань перед моим взором»..