Дорога домой

Посвящается последнему учебному году.

Еще издали мы приметили трамвай. Он стоял на кольце, слегка изогнувшийся, красно-белый, с брезентовым переходом-рукавом между вагонами. Мы побежали в надежде успеть. Я быстро выдохлась, но, превозмогая себя, достигла двери. Вспотевшие, тяжело дышащие, мы упали на серые дерматиновые сиденья и размякли. Двери захлопнулись, трамвай медленно поехал.

Девятый маршрут – это значит, что предстоит долгое, нудное путешествие, которое, возможно, прервется в самый неподходящий момент из-за привычной поломки состава.

На каждой остановке входило по несколько человек, в основном бабушки. Бабушки-путешественницы. Они тихо рассаживались по местам, и, вскоре, нам пришлось встать, чтобы освободить сиденья для очередной порции старушек.

На одной из остановок вошла суховатая женщина. Она стояла ссутулившись, косилась на нас своими маленькими, выпуклыми глазами и шептала проклятия. Я представила, что на животе у нее второе лицо – это неудачный сиамский близнец, живущий внутри нее и управляющий ее рассудком.На одной из остановок женщина выбежала и пересела на встречный трамвай.

Погода была пасмурная и холодная. На длинном перегоне, идущем вдоль парка с одной стороны и ряда серых унылых домов с другой, неожиданно сверкнула молния. Она была настолько яркая, что на миг ослепила. Ощущение было, как если бы в темной комнате на долю секунды зажечь яркий свет. Пассажиры оживились. Через три секунды раздался оглушительный гром. Небо будто разломилось прямо над головой. И без того серый день совершенно почернел. На стекло упали первые крупные капли и сразу вслед за ними, даже не набирая разгона, а  в полную силу, хлынул ливень.

Дождь был настолько сильным, что казалось, будто он много месяцев копился где-то там наверху, и до предела напряженное небо не выдержало и прорвалось, как полиэтиленовый пакет.

Трамвай легко пропускал воду, она затекала через окна, разгоняя пассажиров, заливала сиденья, текла с потолка тонкими струйками. Мы забились в самый конец и наблюдали, как пол покрывается слоем воды. Некоторые пассажиры раскрыли зонты, что вызвало возмущение у других, почувствовавших себя в чем-то ущемленными. Две женщины громко ругались. Одна, гордая, сидела под зонтом, а вторая нависала над ней. Вода по куполу зонтика стекала на ноги стоящей. Вместо того, чтобы отойти, женщина напирала животом на зонт сидящей, стараясь погнуть спицы. Сидящая отталкивала ту рукой и бранилась.

Мы стояли по щиколотку в воде. Какая-то пожилая дама, протиснулась ко мне через весь трамвай, расталкивая пассажиров, и сделала замечание, что я не сняла рюкзак. Она утверждала, что снимать рюкзак – это обязанность каждого, что есть такая статья в уголовном кодексе – за не снятие рюкзака в общественном месте. Я пыталась объяснить ей, что никому не мешаю, но дама настаивала на своем, угрожая вызвать милицию. Под ее натиском я сдалась и спустила рюкзак вниз, коснувшись его дном кромки воды. Женщина встряхнула щеками и удалилась.

Пока мы объяснялись, вода достигла коленей. Вся одежда на нас давно уже вымокла. По лицу текли струи, попадали в глаза, в рот. Какая-то девушка, глядя в зеркальце, упорно растирала потекшую по лицу тушь кончиком носового платка.

Через окна ничего не было видно. Трамвай медленно ехал, проезжая остановки. Некоторые пассажиры забрались на сиденья. Довольные дети бегали вдоль вагона, разметая брызги и смеясь.

Вода была удивительно чистая и прозрачная. Нам тоже очень нравилось покачиваться на волне, создаваемой остановками трамвая на светофоре и продолжением движения. Когда уровень воды достиг шеи, мы, набрав в легкие воздух, опустились под воду и стали плавать. Свет из окон просвечивал трамвай насквозь, раскрашивая кристальную воду яркими красками рекламных вывесок, светофоров, фар проносящихся мимо машин. Пространство как будто расширилось, мы плавали легко, не думая о воздухе. Между нами сновали разноцветные рыбки, одиночные и стайками. Агрессивная пожилая дама барахталась, запутавшись в длинном шарфе. Кондуктор продолжал сидеть на своем месте и перебирать со звоном мелочь.
В Озерках вожатый открыл двери, и всех нас потоком воды вынесло на остановку. На улице уже светило яркое солнце. Мы отжали шапки и пошли к метро.  Мы возвращались домой.