33 глава. Прикоснуться к прекрасному

Начало: http://proza.ru/2020/05/01/1381

Вертинская освобождалась от костюма Снежной королевы. Лариса Коршун ей помогала - Ирине уже трудно было дотянуться до застежек на спине. "Скоро придется прервать работу", - с сожалением подумала актриса. Но некоторая грусть, вызванная временным расставанием с любимой работой, с лихвой компенсировалась предвкушением события, радостнее которого, наверное, еще не было в ее жизни. Врачи наконец сказали, что опасности больше нет - организм сумел настроиться на нужный лад, беременность проходила нормально. Ирина уже знала, что это будет мальчик.

- Ирка, я не знаю, что мне делать, - жаловалась Ларик. - Никогда со мной такого не было... я понимаю, что меня от  гормонов колбасит, но от этого понимания не легче! И главное - не объяснишь ведь никому... С мужиками об этом не поговоришь, а с девчонками... ну ты знаешь, у меня только с тобой получается нормально разговаривать! Остальные смеются только: "Подумаешь, невидаль - у всех ПМС бывает!" А у меня не бывает, понимаешь? Никогда не бывало. А сейчас... мне ударные дозы женских гормонов прописали, потому что у меня их, типа, по природе не хватает. В общем, крыша едет конкретно! Мне до подсадки еще месяц на них сидеть, не говоря уже что потом. И в декрет еще не скоро. А я уже скоро работать не смогу - меня все бесит! И главное, непонятно, в какой момент накроет. То, вроде, контролирую все, а то вдруг резко подкатит - то в слезы и сопли кидает, а то убить всех охота. Я вчера Валерке врезала... ни за что, понимаешь? То есть, он что-то сказал, конечно... я уже даже не помню, что! Но это же реально клиника, Ир... меня уже в пору на цепь сажать. Может, мне тоже к этой Пустышкиной, а? Я к обычному психологу ходила, но он как про мою ориентацию узнал - так аж весь засветился, начал вопросы разные задавать - интересно ему, гаду! Он, оказывается, диссертацию на эту тему пишет. А мне-то что до его диссертации? Мне бы как-то с собой совладать... хотя бы на людях.

- Конечно, съезди! - с готовностью отозвалась Ирина. - Правда, к Олимпии Борисовне записываться надо заранее, но  сейчас попробую ей позвонить - может, у нее есть окно, и она тебя примет. Мы с Сарой и Кариной вечером на шесть часов записаны. Сейчас, погоди...

Вертинская набрала номер.

- Олимпия Борисовна, здравствуйте! Да, это Ира Вертинская... Нет-нет, у нас ничего не изменилось, я с девочками к шести подъеду, как и договаривались. Тут одна моя подруга хочет к Вам на прием записаться, ей очень надо... Здорово, спасибо большое! - Ира повернулась к Ларику. - Ну, вот, все просто супер! Пациент, который записан после нас, не придет, так что как раз у нее свободный час. Ты можешь вместе с нами и поехать, заодно искать не придется. А пока мы будем на приеме, зайдешь перекусить. Там и ресторан, и кафе есть. И даже кондитерская внизу - со своей пекарней!

- Блин... нет, вместе не получится. Мне сегодня в шесть с Анькиным врачом поговорить надо, а то все никак его застать не могу.  Но к семи-то я точно успею! Он сегодня в областном диспансере принимает, мне оттуда до  "Евро-квартала" на байке минут пятнадцать, не больше.

Лариса заметно повеселела: когда она определялась с тактикой действий и могла стартовать - это всегда улучшало ей настроение, независимо ни от каких гормонов. Больше всего Коршун не выносила неопределенности и ожидания неизвестно чего, неизвестно сколько.

В "Евро-квартале" тем временем шел горячий спор.

Тимур попытался отправить Бэллу в театр - мол, дальше он справится уже без нее, а ей лишний раз тут светиться незачем - слишком она известная личность. И если преступник в курсе Юлькиных дел и знает, что Бэлла - подруга Юльки (а наверняка знает, Юлька о своей дружбе со знаменитостями трындит на каждом углу!), он может заподозрить, что она здесь не случайно. И усилит бдительность. А расчет как раз на то, что преступник не будет подозревать об опасности, расслабится и чем-нибудь себя выдаст.

- А тебя что, не заподозрят, думаешь? Ты уже половине центра рассказал, что ты - частный детектив! Думаешь, Марина из интернет-магазина не разнесет эту радостную весть по всей округе?

- Думаю, не успеет. Занятия скоро начнутся. Надо тебе уходить, пока не начали собираться ученики.

Но Бэлла уперлась. Заявила, что в театре она сегодня не нужна.

- А Марице кто ужин готовить будет?

- Марицу сегодня ребята прямо из школы забирают, ты забыл?

Тимур действительно совсем забыл, что старшая дочь с зятем собирались ехать на экскурсию в Саблинские пещеры и Марица упросила, чтобы они взяли ее с собой.

- Ладно, сдаюсь. Но не крутись поблизости, ладно? Прогуляйся где-нибудь... ты же знаешь, из меня и так актер хреновый, а при тебе я точно не смогу играть!

Бэлла обещала, что будет сидеть в кафе на третьем этаже. Необходимость своего присутствия она объяснила потрясающе: "Сердце чует что-то неладное". Тимур не стал спорить. Пусть сидит, если ей так спокойнее.

Оставшиеся полчаса до начала занятий Тимур еще раз прокатился по коридорам. Вот  - поворот в перемычку между приемной и помещением номер сорок. Здесь закончился земной путь Николая Черных. Где же здесь можно спрятать труп? Кроме той самой тумбочки-этажерки на колесах в коридоре ничего не было. Но под ней тело взрослого человека не поместится. В кладовку затащил? Но тогда почему там и не оставил, зачем вытащил обратно в коридор? Да и эксперты сразу поняли бы, что тело таскали туда-сюда. Гриша в пьяном запале очень подробно и по несколько раз перечислял все данные и осмотра места происшествия, и экспертизы. Даже называл какие-то реактивы и состав сплава, частицы которого обнаружились в ране. Правда, этого Тимур уже не запомнил, а записать при Грише побоялся. Да и неважно было. Все равно эта информация нужна только криминалистам, Тимур в химии не рубит.

Идеально ровный пол покрыт зеленым, в серо-изумрудных разводах, ламинатом. По рисунку - что-то среднее между малахитом и формой десантника. Труп лежал судя по всему вот здесь. Иначе Анна Моисеевна просто об него бы споткнулась. Но не заметить? Да, место не самое освещенное, но форма электрика - ярко-синего цвета! Да еще со светоотражающими полосками. Не заметит только совсем слепой. Неужели, старушка все-таки в сговоре с преступником? Напротив, на стене, висел большой постер, зазывающий в эко-арт-студию всех, кто "подозревает в себе талант художника, но до сих пор не выбрал пути его реализации". Напечатанная картинка представляла собой настоящую фантасмагорию - не то сказочный лес, не то живой город. В центре постера на раскидистой фиолетовой шляпке гибрида гриба с офисным креслом, восседала девочка в платьице с оборками и с книгой в руках. Ее мечтательный взгляд огромных, как блюдца, голубых глаз, был устремлен куда-то вдаль,поверх головы зрителя. Изображенный в левой части плаката белый кролик в костюме рэпера сооружал скульптурный потрет девочки из камней, шишек, цветов, бантов, панцирей и даже, кажется, костей животных. разглядывать это произведение можно было до бесконечности, находя все новые детали. Раньше в детских журналах печатали похожие картинки: надо было найти вписанных в орнамент зверушек, растения или другие предметы. "Найди десять птичек" или "Сколько черепашек спрятались в саду?". Девочка, судя по всему, была Кэрроловской Алисой. А кролик - соответственно, кроликом. Правда, имидж его далек от Викторианской Англии. Даже часы-луковка, на которые грызун постоянно поглядывал в оригинале сказки, на постере превратились в стекающий циферблат с картин Сальвадора Дали, нарисованный на футболке кролика. Такой же циферблат, только в зеркальном отражении, свисал со шляпки гриба. Причем, Алиса придерживала его изящно подогнутой ножкой. Вероятно, чтобы совсем не сполз и не просочился сквозь крышку канализационного люка, нарисованную в самом низу. Приглядевшись, можно было понять, что и крышка - вовсе не крышка,  а зубастая пасть какого-то морского животного, плавающего в зеленых волнах поляны (или площади?), на которой все это действо совершалось.

"М-да, вот уж правда креативная фантазия", - подумал Тимур. Он так увлекся разглядыванием постера, что не заметил, что давно уже в коридоре не один. Чуть позади него стоял худощавый пожилой джентльмен приятной наружности в коричневато-сером свитере из тонкой шерсти, модных брюках и замшевых туфлях. И тоже смотрел на постер. Правда, не с восторгом и удивлением, а со спокойной и, пожалуй, умиленной улыбкой.

- Нравится? - спросил старик. Строго говоря, на взгляд Тимура он не был стариком - едва ли намного старше его самого. Но у людей с таким типом внешности обычно рано появляются морщины, к тому же мужчина был совсем седым, что совершенно соответствовало классическому образу интеллигентного, благообразного старца. Вроде тех "старых добрых волшебников" и "пожилых ученых", которых в советских фильмах-сказках играли загримированные "под старость" пятидесятилетние актеры.

Тимур кивнул.

- Очень нравится... Интересно, кто автор этой картины?

- Это - работа одной из моих учениц! - с гордостью сообщил незнакомец.

- Ваших учениц? Вы - художник, значит?

Старик польщенно усмехнулся.

- Я не называю себя художником... это слишком претенциозно на мой взгляд. Скорее я - мастер. Мастер прикладного искусства.

- Завидую! - Тимур развернулся к собеседнику, крутанувшись на одном колесе. - Я вот тоже всю жизнь мечтал научиться чему-нибудь такому. Но у меня даже в школе по рисованию двойки были.

- Это не беда! Чтобы заниматься в нашей студии, необязательно уметь рисовать. Достаточно иметь душу художника. Есть определенные техники... мы ведь работаем с природными материалами, а природа - самый лучший художник. Нужно только увидеть в ней красоту и немного добавить фантазии... Кстати, как раз через несколько минут в нашей студии начнется занятие. Хотите попробовать свои силы?

- Я всегда мечтал прикоснуться к прекрасному, но... думаете, у меня получится? - спросил Тимур с совершенно искренним сомнением. Но мастер, вероятно, не впервые сталкивался с неуверенностью людей в своих талантах. Он улыбнулся режиссеру дружелюбно и открыто, от чего лицо его сделалось невероятно обаятельным, напомнив какого-то актера из детства. И с уверенностью сказал:

- Точно получится! Было бы желание и вера в себя. И тогда вообще все получится. Давайте знакомиться? - он подал руку, тактично наклонившись, как бы в легком приветственном поклоне, чтобы Тимуру не пришлось тянуться вверх, но чтобы при этом не возникло ощущения снисхождения здорового к инвалиду. - Кирилл Петрович.

- Тимур Валентинович, - Тимур пожал сухую ладонь с ощутимыми мозолями.

Права Антонина - одет мастер был действительно дорого. Но при этом просто, без выпендрежа. Человек, не разбирающийся в качестве одежды, пожалуй, и не понял бы, что брюки у него - от Дольче и Габбана, свитер - из альпаки-бэби, а туфли, похоже, вообще авторская работа высококлассного дизайнера, сшиты по индивидуальному заказу.

- Пойдемте, осмотритесь, пока остальные ученики не пожаловали, - мастер жестом пригласил Тимура в зал для занятий. - Освоитесь, выберете себе рабочее место... Вот удобный стол, например. - Кирилл указал на высокий металлический столик, не имеющий нижней перекладины.

"Мало кто умеет быть таким внимательным, - подумал Тимур. - Не всякий здоровый человек сообразит, что колясочнику удобнее работать именно за таким столом".

- Первое занятие у нас всегда бесплатное. Для ознакомления. Если понравится - тогда можно приобрести  абонемент. Но для Вас, Тимур Валентинович, бесплатными будут пять занятий. Как для... льготника.

Мастер нравился Тимуру все больше. Со светской непринужденностью он моментально находил нужные формулировки - чтобы с одной стороны точно выразить свою идею, но в то же время не обидеть человека неосторожным словом. Одновременно Кирилл Петрович готовился к занятиям - расставлял мольберты, стенды, коробки и ящики  с материалами для творчества.

"Похож на потомственного аристократа", - предположил Тимур. - "Однако, нельзя идти на поводу у эмоций. Внешность бывает обманчива". Он продолжал осматривать окружающую обстановку. Студия состояла из двух помещений - собственно зала для занятий и небольшой закрывающейся на ключ подсобки, откуда мастер выносил необходимые для занятий принадлежности. Когда дверь открывалась, Тимур успел увидеть сваленные в углу и забитые непонятными предметами ящики, стоящие в ведрах связки камыша, тростника и еще каких-то сушеных растений, рулоны цветной бумаги и ткани. Кроме столов и стульев вдоль стен стояли витрины с работами учеников, а у самого выхода в рамках под стеклом висели различные лицензии, дипломы и сертификаты, удостоверяющие право Кирилла Петровича Шувалова (правда, что ли, потомок графа?) преподавать различные виды прикладного искусства, работать с детьми и вообще занимать данное помещение.

Мастер перехватил его взгляд:

- Да, теперь без этой ерунды никуда не деться... самому смешно, но ревизоры требуют.

- Да нет, все смотрю на творчество Ваших подопечных. Боюсь, у меня так никогда не получится!

- Не так, может быть, получится иначе. Тут, знаете, не все работы. Только образцово-показательные. Для привлечения клиентов. И, конечно, мне самому приятно работать среди достижений моих лучших учеников.

- А та Ваша ученица, что нарисовала постер в коридоре - она ведь тоже из лучших? Я, конечно, не спец, но мне кажется, ее работа сделает честь настоящему художнику!

- Вы неправильно поняли, - художник остановился, поставив на тумбу в углу очередную коробку - на этот раз с тюбиками клея. - Любочка не нарисовала эту композицию. Это - компьютерная графика. А по сути - коллаж. Она собрала готовые картинки, немного поработала над ними в графической программе и составила из них такой вот интересный проект. В электронном виде. А потом по ее проекту напечатали постер. Но Вы правы, Люба - действительно талантливая девочка.

- Наверное, она давно у Вас занималась, если Вы доверили ей делать рекламу студии?

- Давно... Так получилось, что мы с Любочкой познакомились совсем не по этому поводу. И сначала она просто стала моей помощницей, а уже потом я кое-чему ее научил. Она была моей любимой ученицей. Очень хорошая была девочка...

- Почему "была"? - Насторожился Тимур. - Надеюсь, с Вашей ученицей не случилось ничего плохого?

- Я тоже надеюсь, - развел руками Кирилл Петрович. - Но Люба Мазур неожиданно пропала.

- Как Вы сказали? - Тимур не смог скрыть удивление, но мастер расценил это по-своему.

- А вот так! Уехала в отпуск - и забыла своего учителя... Я, конечно, понимаю - молодая, интересы быстро меняются. Да и была у нас накануне небольшая размолвка. Я предполагал, что она может обидеться и поэтому не брать трубку. С другой стороны, Любочка отходчивая, не стала бы долго сердиться... Думаю, просто жизнь ее закрутила. Может, влюбилась и забыла обо всем на свете?

Тимур ждал, что мастер еще что-нибудь расскажет про Любу Мазур, но тот не спешил откровенничать. А спрашивать слишком открыто Тимур побоялся. Разговор должен выглядеть естественной болтовней двух ровесников, коротающих время перед началом приятного, скорее развлекающего, чем обучающего занятия. Поэтому он молча продолжал рассматривать работы. Тем временем мастер расставил мольберты и столы амфитеатром - так, что вход в студию оказался полностью загорожен.

- Как же входить и выходить? - поинтересовался Тимур.

- Не волнуйтесь, между мольбертами достаточное расстояние. Если что, ученики смогут пройти. А для Вас я, вон, оставил тут проезд пошире.

- Но если кто-то будет выходить, ему придется потревожить остальных...

- О, в этом нет ничего страшного! У нас занятия проходят в очень свободной, демократичной форме. Можно ходить по классу, передвигать столы, подходить к соседям и смотреть, как они работают. Да, конечно, тем, кто окажется совсем на дороге, придется посторониться, если нужно кого-то пропустить. Но все равно тяжело сидеть целый час, не вставая. Поэтому побеспокоить бывает даже полезно.

"Это значит, что выйти из аудитории незамеченным не сможет ни ученик, ни учитель. - отметил про себя Тимур. - Кто-то обязательно зафиксирует его передвижение - по крайней мере тот, кому пришлось из-за этого подвинуться".

- А что... простите за нескромный вопрос, - выгодное ли это дело - содержать арт-студию?

- Думаете, не составить ли мне конкуренцию после того как окончите курс? - с доброй иронией спросил Кирилл Петрович.

- Я и Вашим ученикам-то ее вряд ли составлю, - в тон ему ответил Тимур. - Просто подумал: вот все жалуются, что, мол, зарплаты у учителей низкие, но ведь это не ко всем учителям относится? Например, частная студия...

- Да, занятия стОят недешево, - согласился Кирилл Петрович. - Но посчитайте сами, - он начал загибать пальцы. - Аренда помещения. Они здесь не дешевые. Услуги технического персонала. Той же Любы - она, кстати, сначала у нас только уборкой занималась. Материалы для творчества я тоже полностью предоставляю - ученики могут ничего с собой не приносить. Материалы тоже входят в оплату курса. И, конечно, налоги, расходы на электричество, некоторые дополнительные услуги...

- Это какие?

- Иногда я приглашаю специалистов по определенным технологиям. Например, когда мы использовали текстиль, я приглашал модельера. Она читала лекцию по правильному использованию тканей с принтами... а Вы думали? У нас все по-взрослому! Хотя частенько и дети занимаются. Кстати, первое занятие у нас будет сегодня именно для юных художников. Если хотите, можете остаться. Чтобы, так сказать, освоиться и войти в процесс. Тем более, если я правильно понял, Вы же начинающий?

- Совсем начинающий, - обреченно подтвердил Тимур.

- Ну, вот. Так что с самыми азами ознакомиться тоже не помешает.  А доход... Студия у меня - скорее для души. Я ведь человек одинокий. Вот у Вас, я вижу, кольцо на пальце. А я - бобыль бобылем. Единственное родное существо - собака. А тут - молодежь, дети. Вроде как почти семья. Доход я получаю совсем в другом месте. Занимаюсь покупкой, продажей и экспертизой ювелирных изделий. Я ведь когда-то по огранке училище заканчивал, на заводе ювелирных изделий начинал... А потом уже на искусствоведа пошел учиться, потом - на оформителя. Да, жизнь - интересная штука. А семьей вот не обзавелся.

- Какие Ваши годы? Обзаведетесь еще.

- Теперь уж нет, вряд ли... да и не хочется, если откровенно. Привычки свои менять, приспосабливаться к другому человеку. Я нашел себя в учениках. А так... в общем, я консультант по ювелирным изделиям и сам азартный коллекционер. Так что если надумаете выгодно продать бабушкино кольцо или выбрать уникальную безделушку в подарок супруге - я всегда к Вашим услугам. С Вас денег за консультацию не возьму.

- Это на каком же таком основании не возьмете? Я выгляжу неплатежеспособным?

- Простите, Тимур Валентинович, у меня и в мыслях не было Вас обидеть! Но понимаете... исключительно из уважения. Знаете, не часто встретишь людей, которые в зрелом возрасте решаются заняться совершенно новым для себя делом.  Это... это располагает что ли. Душевно располагает. Я ведь и сам открыл студию не так давно. Всего какой-то год-полтора. И для меня это тоже было совершенно новое дело! Со столькими трудностями столкнулся, не представляете!

"От чего же не представляю? - мысленно усмехнулся Тимур, вспомнив, как они с Бэллой открывали театр. - Еще как представляю! Чувствуешь себя сорокой-белобокой: этому дай, этому дай, этому дай..."

- А с соседями как? - Тимур кивнул в сторону кабинета Пустышкиной. - Не притесняют? Там ведь, кажется, психолог работает, а у вас тут дети, молодежь... шумят, наверное.

- С соседями нормально... Мы почти не пересекаемся. Мы начинаем работать днем, когда психолога еще нет. Вечером занимаются уже взрослые люди, они не шумят. Да и уходим мы раньше, чем заканчивается прием у доктора. Так что мы и не видимся с ней почти. И не очень-то знакомы. Знаю только, что зовут ее Олимпия Борисовна. А так... - мастер виновато развел руками. - Так как, останетесь с детьми позаниматься, или пока погуляете до взрослой группы?

- Пожалуй, погуляю пока, - Тимур как бы невзначай кивнул на странный зарешеченный короб, торчащий из стены на уровне стола. - А это что, тоже произведение креативного декора?

- Это у нас вентиляция! - засмеялся учитель. - Я ведь говорю, хорошее помещение - слишком дорого. Здесь, вероятно, задумано что-то подсобное. Но я не жалуюсь, нам еще повезло - у нас хотя бы одно окно есть, в отличие от Олимпии Борисовны. У нее-то и вовсе все на искусственном освещении. Мне даже в администрации говорили, что она все на нашу студию поглядывала... все надеялась, что мы скоро прогорим, и ей можно будет претендовать на это помещение. Но я ее понимаю и не обижаюсь - сидеть без дневного света и вредно, и тоскливо.

- Да, когда нет окон, то если вдруг что с электричеством - не позавидуешь, - озабоченно покачал головой Тимур.

- Не позавидуешь, верно, - согласился Кирилл Петрович. - Ну, жду Вас через час. С детьми я обычно занимаюсь недолго. Им больше сорока пяти минут не высидеть. А вот со взрослыми уже занятия подольше - академическая пара, иногда - две. Смотря как по расписанию... - он увидел, каким тоскливым стало выражение лица Тимура и поспешно добавил: - С перерывами, конечно!

В принципе, Тимур увидел пока все, что хотел. С детьми ему делать нечего, надо дождаться группы взрослых учеников. Именно они представляют главный интерес. А пока можно будет связаться с Гришей - может быть, уже есть какая-то информация.



Продолжение: http://proza.ru/2020/05/03/659