Это сладкое слово свобода...

Под таким названием я выпустил сборник стихов в 1996 году. Тираж мы отпечатали на принтере, в офисе издательство «Росса», вместе с его владельцем Вовой Пановым, моим другом, соратником и спонсором наших художественных безумств. Тираж был 96 штук, на толстой бумаге красивого синего цвета. Я и картинку нарисовал, про эту самую свободу сладкую, вернее, ее поиск. На картинке был круглый стол с двумя стульями и дымящимися чашками с чаем и роза в кувшине. Комнату обозначал угол кирпичной стены с окном за решеткой и картиной. Пол переходил в землю, поросшую травой и цветочками. В ней лежал труп солдата, с ружьём, и ползала змея. Чуть дальше была еще пара мертвых тел, пулемет максим и взорванная лошадь. Справа за углом стены росло большое дерево, зелёное-зелёное. В нижнем правом углу обнаруживался крохотный мирок: несколько панельных домов, футбольное поле, окруженные трамвайными путями. Вдаль уходили поля, ближе к горизонту по ним шла крепостная стена с башнями. За стеной виднелись зеленые холмы, а на них – стойбище чумов с дымками костров. В небе голубом – парящая птица, а вдали, уходя прочь от угла стены, стола, трупов и чашек с чаем – фигура одинокого путника с узелком. И цепочка следов. Вот такая, значит, картина.

Да, по центру, ближе всего к зрителю рос куст цветущих роз. Из которого, возможно, и вырастала вся картина. Забавно, что я о нем чуть не забыл в описании, хотя он в центре и ближе всего, умудряясь при этом быть незаметным.

И вот, спустя 24 года, лежу я на диване в Йошкар-оле и размышляю об этой самой свободе, за которой, как выясняется, никуда ходить не нужно. О чем, собственно, всех предупреждают ее певцы, Лао Цзы, например, в 54 чжане своей поэмы:

То, что надежно построено, не сломаешь руками,
то, что носишь внутри, с себя не сбросишь.
Поколение за поколением
с помощью молитв и жертвоприношений не дают этому угаснуть.
Когда перестаешь чинить препятствия в себе самом,
благодать твоя становится такой, какая она есть от природы.
Когда семья твоя перестает быть помехой,
благо твое утрачивает первостепенное значение.
Когда деревня тебе не указ,
благодать твоя начинает литься через край.
Когда страна твоя перестает быть родимой,
благодать устремляется к тебе навстречу.
Когда становишься свободным от этого повсюду,
Благодать твоя – повсюду.
И потому,
живя в теле, узнаешь что такое «я»,
живя в семье, узнаешь, что такое «семья»,
живя в деревне, узнаешь, что такое «деревня»,
живя в стране, узнаешь, что такое «страна»,
живя во вселенной, узнаешь, что такое «вселенная».
Откуда же мне знать, как оно всё на самом деле?
Да вот отсюда.

Итак, за свободой ходить никуда не нужно, тем не менее, чтоб дойти до этого, нужно, ох, как много исходить. Такой вот парадокс: свобода внутри, но чтобы увидеть ее свет, нужно много чего повидать. Оказывается, свобода – это не особое достижение, превосходящее все прочие, свобода – это свободное бытие, - каким угодно, где угодно и как угодно.

Она недостижима в принципе, поскольку достигается лишь то, что желается страстно, всей душой и телом в придачу. Даже такое невозможное разделение себя на тело и душу вполне себе достигается, т.к. жаждется жгуче. А кто из вас захочет быть каким угодно, т.е. никаким? Даже и пожелать-то такое нельзя, в силу неопределённости. Однако, эта неопределённость только кажется таковой: кто хочет быть бедным, больным, старым, уродливым, ненавидимым, презираемым, вшивым и вонючим? Проигравшим,  опозоренным, изгнанным и избитым? Обокраденным, замерзающим, голодным, скучным? Невостребованным, нецелованным, неинтересным?

Мы хотим этого избежать, любой ценой. Это похоже на работу множества программ в фоновом режиме, непрерывно сравнивающих происходящее с загруженными шаблонами и предпринимающих массу толкательных действий в соответствие с результатами этих сравнений. Как защита виндоуз 10, которая грузит систему, да так, что простейшие действия зависают: надо сначала все проверить, а уж потом. Оказывается, я не свободен, потому что страстно желаю быть таковым, и кладу все свои силы и саму жизнь на алтарь несвободы. И это правда. Я так хочу. При этом я, конечно, страдаю от выбранной несвободы: мне душно, тесно, страшно и темно. Иногда. И утомительно. И беспросветно. Но это просто потому, что вирус и карантин. Или с женой поругался, или пить вчера надо было меньше. Да, кстати, зря я вчера завелся, стыдно теперь. И годы уже не те, эх, молодость, молодость… Вот, бывало, помню в 20 лет… Стоп! Ну, это я говорю «стоп», а так, обычно, никто тебе стоп не скажет, и можно кормить себя воображаемой молодостью и старостью, пока не надоест, исправно пережевывая собственные заклинания и послушно галлюцинируя вслед за ними.

А потом вдруг говоришь себе: «Стоп! Что происходит?». И видишь, что происходит фигня полная: сам себя сначала связал, а теперь сам себе объясняешь, почему тебе так неудобно. И, конечно, веришь, собственным объяснениям, а куда деваться. Иначе придется другие искать, ни приведи господи, нет, искать не надо, - тихонько сам себе командуешь, - иначе что получится? Получится, что я не нашел? Это что у нас? Неудачник? Проигравший? Дурак? Неееет, я так не хочу. Хочу удачником быть, вот! И впрыскиваешь себе капельку гормонов каких-нибудь, и кайфуешь такой, удачник же!
В этом смысле поучительно и даже весело ознакомиться с объяснениями умов средневековья по поводу чумы и средств спасения от нее. Очень смешно. Все объяснения очевидно глупые, дикие и ложные. Потому что смотрели не туда, а куда надо, не могли смотреть. Это сейчас очевидно, в свете открытой правды. Так и несвобода: ее причина становится так же очевидна и понятна, когда доберешься до правды, которая внутри. А, пока не доберешься – сомнения, терзания и душевный трепет. Или даже уныние. Когда как.

И вот устаешь от всех этих ложных объяснений, смотришь и видишь, что устал ты не от несчастья, а от усилий по поиску счастья, стараний переживать себя таким, а ни в коем случае не эдаким, господи спаси! И, вот, лежишь такой и чувствуешь, как внутри давно уже зреет (уже неделю, а, может, даже больше) одно желание, но совершенно отличное от прочих: да пошло оно всё! Пускай. Пускай уже всё идет как идет (ага, оно только твоего разрешения дожидалось). И свобода, наверное, приходит тогда, когда жар этого особого желания заполняет собой все твое существо и выжигает, обращая в прах все остальное! Классно получилось: пафосно и в меру грандиозно, как вам кажется? Как я при этом выгляжу? Ничего? Ну, ладно, итак. Свобода - это огонь тотального пофигизма, уничтожающий вселенную лжи! По-моему, неплохо…

А пока, то одного захочется, то другого. Да и ладно. Сплошное несовершенство. Никакой свободы. Увы.

©Кувшинов А. В., 2020