Узелки на память

Полная версия с фотографиями и картами:
https://vk.com/doc598054995_
552747279?hash=082a2a0aaa29690e34&dl=
27c40cca155cd3db3c

в Контакте - Алексей Бахурин
https://vk.com/id598054995

Прошло десять лет после выпуска первого тома книги об истории д. Луки—улиц Старо- и Новолучанская.
Новые архивные и другие материалы, а также беседы со старожилами Луков и Рублёва, позволили автору собрать дополнительный материал по истории деревни, уточнить или дополнить ранее напечатаное.
Например, о названии деревни, о лучанской школе, о некоторых семьях и кое-что занимательное другое, что дополнит познание потомков о родовом месте их предков.
Надеюсь, что и новое издание « Узелков на память» найдёт благожелательного читателя.
«Да ведают потомки православных
Земли родной минувшую судьбу…»
А. Пушкин
* * *
Как Пимен в келье монастырской
С седой клокастой бородой, Пишу я о земле российской — Деревне с детства дорогой.
Артели, избы и проселки,
Леса, поля, крестьянский труд —
Они все в прошлом, их истоки
Нас к дням сегодняшним ведут,
Моё здесь родовое место
И вижу предков тень в веках. Хочу оставить, как наследство, Потомкам память о Луках.
Чтоб знали, что, когда, где было,
Каким был лес, где жил их дед,
О том, что время сохранило, И о потерях страшных лет.
Года незримо проплывали
Над малой толикой земли.
Но избы старые мешали
Быть новой жизни. Их снесли.
А если улицы названье,
Как отголосок прежних лет, Других вдруг привлечетвниманье: Им в этой книге есть ответ
Автор
Светлой памяти
первых жителей деревни Луки:
Волковых, Обручниковых, Чекалиных, Сарбуковых — посвящается эта книга.
Два чувства дивно близки нам,
В них обретает сердце пищу:
Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам.
На них основано от века
По воле Бога самого
Самостоянье человека,
Залог величия его.
А.С. Пушкин
ГЛАВА I
История селения
Луки, Хорошевской волости Земства,
Московского уезда, Московской губернии,
ныне улицы Старолучанской, п. Рублево, г. Москвы,
а также
случаи из жизни лучанских жителей,
зарисовки окружающей природы
и многое другое, что связано с историей Луков
и может заинтересовать любознательного читателя событиями дней минувших.
* * *
Штрихи дождя на светлой дали
Все гуще, гуще и темней.
И постепенно исчезали
Картины леса и полей.
Так и года неумолимо
Скрывают след людей и
дат.
И ты в простор, что прошлым было,
Напрасно устремляешь взгляд.
ПРЕДИСЛОВИЕ
— Отец, а ты продолжаешь писать историю деревни Луки?
— Нет, сынок. Я подумал: а кому это будет интересно.
— А жаль. Вот ты уйдешь, и кто нам расскажет о том времени.
Из разговора сына с отцом.
Предлагаемые любознательному читателю заметки о жизни дерев-ни Луки, ныне улиц Старолучанской и Новолучанской поселка Рубле-во города Москвы, написаны не сторонним наблюдателем, а коренным жителем, заинтересованным гражданином своей малой Родины.
Соавторами книги являются старожилы деревни. Их
воспоминания о лично увиденных или услышанных от дедов событиях деревенской жизни дополнены архивными историческими материалами, выписками из официальных источников.
А суть заметок — сохранение памяти о жизни и судьбах
обыкновенных людей из небогатой деревни Подмосковья, которая разделила судьбу сотен таких же деревень, полностью исчезнувших с географических карт, в лучшем случае, оставив о себе память в названии улицы или переулка.
История любой семьи, деревни, города — это история
взаимоотношений человека с окружающей средой, с событиями, происходящими в стране; в ней, в истории, как в капле воды отражаются приметы времени.
Пройдет еще немного лет, и последний коренной житель
деревни уйдет в мир иной, и новым историкам, если они когда-то вспомнят о деревне, расскажут о прошлом уже другие люди, которые не дышали чистым деревенским воздухом, не бегали
босиком по улице , заросшей мягкой травой, не плескались на песчаных отмелях чистой Москвы-реки, не слушали кукование кукушки в Липовой роще, не ловили плетеными корзинами рыбью мелочь в залитых половодьем низинках павшинского луга и не знали еще многого из той сельской жизни, которая здесь протекала и утекла навсегда.
Зарисовки прошедших лет, событий, встреч, жизненных
ситуаций объединены одним названием «Узелки на память». Так некоторые завязывают концы носового платка или скатерти, чтобы о чем-то не забыть.
Предлагаемые вниманию «узелки» не будут обязательно друг с другом взаимосвязаны. Это отдельные узелки на платках
разных людей, и общим у них будет только деревня Луки: фамильные истории, Рублевская насосная станция, трагические события 30-х гг. XX столетия или что-то другое.
Надеюсь, что любители «старины глубокой» с интересом
прочтут эту книгу.
____
Предваряя чей–то вопрос, а какое особое отношение имеет
деревня Луки к рабочему поселку Рублево, следует отметить, что до конца 50 гг., до начала массового жилищного строительства в Рублеве, его жители четко делились на поселковых, лучанских и бараковских, было как бы три микрорайона.
Поселковые — жители жилого поселка Рублевской водокачки с улиц Советская и Набережная, с бывшей ул. Кировской, ныне ул. В. Ботылёва (от управления РВС до оврага «Керосинка»).
Лучанские — жители улиц Старолучанской и Новолучанской. Бараковские — жители бараков, построенных в 1922-1927 гг.
для строителей РВС. Бараки располагались на отвале грунта из
котлованов при строительстве станционных зданий между Советской улицей и Обводным шоссе за забором территории РВС.
В каждом микрорайоне был свой жизненный уклад, свое поня-тие о жизни и личные взаимоотношения между его жителями.
Коренные, оседлые жители — это лучанские, бывшие жители д. Луки 5-го уряда Хорошевской волости Земства, Московского
уезда и губернии. Их отличал крестьянский быт, свои дома, усадьбы, характерное отношение к приезжим, к пришлым.
Поселковые — работники Рублевской водокачки, в основном приезжие, но набор шел в городах и, как правило, мастеровых. Они жили в двухэтажных кирпичных казармах или в деревянных домах
с городскими удобствами, да и жили уже почти четверть века в посёлке, когда появились первые бараки строителей.
Жители бараков или добровольно уехали из деревень на стройки, или бежали из родных мест в середине 20-ых гг. или приехали по
оргнабору. Их дети не знали ни городской, ни деревенской жизни.
Вот почему деревня Луки, бывшая административная едини-ца Кунцевского района1*, включенная в поселок Рублево, надолго оставалась обособленным деревенским микрорайоном рабочего поселка городского типа со своей историей и традициями.
Из истории Сетуньского стана Московского княжества
Московское княжество административно делилось на станы. Стан в те годы — обустроенная остановка княжеских дружин или его людей для регулярного сбора дани и пошлины, для решения хозяйственных и спорных вопросов, наказания виновных.
Обустраивались станы, как правило, в долинах рек, в местах, удобных для передвижения к поселениям.
Так на западе Московского княжества на р. Сетунь образовался стан, который получил название Сетуньский.
Границей стана от с. Ильинское до Воробьевых гор была Москва-река. Далее граница шла по речке Сосенке, по естествен-ным границам, на юге поворачивала на запад к Большой Смолен-ской дороге, которая из Москвы проходила по левому берегу р. Сетунь, огибая слева Поклонную гору.
Смоленская дорога, а после реконструкции Можайское шоссе, практически проходила посредине стана и была главной дорогой, связывающей Московское княжество с государствами восточной Европы.
* Здесь и далее по тексту — порядковый номер указывает на примечания, приведенные в конце книги.
По этой торговой дороге, к сожалению, шли и главные враги России: литовцы, поляки, французы, немцы, что нередко являлось причиной исчезновения или возникновения новых поселений.
По западному краю стана в XVI в. прошла дорога на
Звенигород. Начиналась она на Пресне. Через Москву-реку под Татаровом, на Екатериновку, мимо Черепкова и далее по дороге, которая сегодня называется Рублево-Успенское шоссе.
В этом краю Сетуньского стана также появились поселения и
пустоши. Пустоши — это оставленные по каким-то причинам обработанные земли. Проходило время, и в зависимости от тех или иных обстоятельств пустоши и поселения или исчезали совсем, или спустя какое-то время возникали вновь, иногда под другим названием.
Территория Московского княжества в основном была покрыта лесами. Для обустройства поселения приходилось вырубать лес
и расчищать землю под пашню, поэтому росчисть, добытая дереньем леса, стала называться деревней, даже если в ней было два – три двора. Количество жителей первоначально считали по мужским душам.
Появились Верхнее Рублева ( так названа деревня на карте 1726г.), Луково, Троицкое (первое название Черепкова).
Жители занимались земледелием, рыболовством, сбором
лесных даров, лесозаготовками. Даже первоначальные названия двух речушек около д. Рублёво говорят о роде занятий. Так сегодняшние Большая и Малая Чаченки ранее назыались Шаченки. Шашка – мелкий деревянный отрубочек, обрезочек. Шашник – легкое дерево, ветла, осокуль, из которого режутся шашки – поплавки. Отсюда, видимо, и название игры в деревянные кружочки -- шашки.
Жизнь крестьян зависела от природных условий и от прихоти хозяина: князя, боярина или помещика.
Раскопки Барвихинского и Гольевского городищ, курганные могильники вятичей XIII в. за северной окраиной дер. Мякинино в пойме Москвы-реки за лесистым бугром с местным названием «Куртинки» подтверждают, что были в этих местах древние
поселения, становища или временные стоянки кочевых племен.
Мы остановим свое внимание и поведем повествование о
западной местности Сетуньского стана, в дальнейшем Московского уезда, расположившейся на правом берегу москворецкой излучины, что начинается за гидроплотиной Рублевской насосной станции и, плавно изгибаясь крутым правым берегом, доходит до Павшинского леса.
В этой излучине основалась деревня Луки — главное
действующее лицо нашего повествования.
Основные письменные упоминания о поселениях западного края Сетуньского стана встречаются в старых писцовых книгах, списках и донесениях времен литовско-польского нашествия; в бумагах, связанных с именами бояр Лыковых и Нарышкиных, князей Разумовских, помещиков Бутурлиных и купцов Карзинкиных, которые за свои заслуги перед государством и по милости правителя получали земельные наделы с поселениями, или приобретали их по купчим договорам, а также в работах Забелина И.Е. и Холмогоровых В. и Г.
К названию деревни Луки
Поиски первого упоминания о поселении Луки, как пустоши или деревни, в письменных источниках и на картах XVII века,
а также в работах Забелина И.Е. «Кунцево и древний Сетуньский Стан», Холмогоровых В. и Г. «История литературы о церквах и селах ХVI-XVII столетий, Загородская десятина» и других российских историков не дали точного ответа на этот вопрос.
Дело в том, что процесс межевания земель, т.е. определение границ землевладения с привязкой на местности поселений, в российском государстве был начат в XVIII веке, а упоминание в письменных источниках о поселениях не всегда было идентично расположению их на картах XVII века. Встречаются и другие, назовём их, нестыковки.
Попробуем в них разобраться.
У Забелина в его книге отмечается: «к Новому Троицкому принадлежит починок, что прежде была пустошь Верхнее Рублево, которую Лыков купил в 1620 году, а также пустошь Лукино, теперешняя Луг».
Следует обратить внимание и на то, что Лукино — пустошь, т.е. когда-то этот земельный участок был освоен, но по какой-то причине был оставлен.
Слово Лукино не могло сократиться до слова Луки, т.к. пу-стошь, по Забелину, возродившись, стала деревней Луг, что мог-ло соответствовать ее расположениюна местности.
Однако у Холмогоровых встречаем поселение Луково: «согласно переписным книгам в 7154 г. (1646 г.), в селе Новотроицком
с принадлежащими к нему деревнями: Черевково, Рублево и Луково — владения князя Б.М. Лыкова».
Вернёмся к пустоши Лукино.и деревне Луг.
На картах ХУ11 в. ещё встречаем названия Луково и Лукино, но на карте от 1726г. на этом месте уже отмечена д. Луки. Забелин И.Е. в своей работе «Древний Сетуньский стан», которую издал в 18 г., говорит, «Лукино… сегодняшняя деревня Л У Г». В официальном документе по выкупным сделкам помещика Бутурлина Н.Н. от 1874г записано, что он владеет д. Луки. И в тоже время на карте «Москва и окрестности. Военно топографическая карта Шуберта» за 1860г.-- здесь расположена д. Луг, а на картах Управления военных топографов концв Х1Х в. и за 1907г. отмечена д.Луки.
Обратимся к датам о рождении некоторых жителей Луков, какие записи мы увидим там.
В свидельстве Бахурина В.П. об окончании училища им.
сказано: «… родился в д Луг Хорошевской волости в 1898г.» В справке об учёбе в Троицкой школе Ашмариной А.Г. записано: « родилась в д. Луг в 1902г.»
В разделе «Деревня Луки в исторической картографии» в ком-ментариях к картаме Сетуньского стана подробно рассмотрим тождественность поселения Луково поселению Луки.
Расмотрим и ряд других обстоятельств, связанных с названием д. Луг (курсив)
Оставляю на совести и писцов, и картографов, прежних и советских, и труды Забелина И.Е и Холмогоровых В.и Г., в которых встречаются такие разночтения, и на неполноту моих поисков по этому вопросу. Поэтому буду говорить, о каком бы историческом периоде ни шла речь, о поселение Луки(курсив).
------
Не исключено, что ранее слово Луки произносили с ударением на первом слоге — Луки (город Великие Луки), которое позволяет нам считать, что деревня Луки — сокращенное название деревни Луково, находящейся посредине речного изгиба — луки*..
Месторасположение для поселения на крутом незатопляемом в половодье берегу Москвы-реки было выбрано удачно, почему же обработанный участок земли был пустошью --неизвестно.
Деревня располагалась по обе стороны оврага, который потом получил название Лучанский. В 60-х гг. ХХ в.овраг засыпали, только вязы, что росли по краям, обозначают его границы.
Первые деревенские дома располагались вдоль оврага, который прорезал крутой правый берег реки, но фасады домов четной сто-роны улицы были на юг, на солнце. По левому откосу оврага была пробита дорога шириной в одну телегу. Справа от нее по дну шла глубокая промоина, по которой весной и в большие дожди стекала вода с улицы, постепенно увеличивая длину оврага, но не его ши-рину: ее удерживали корни вязов, растущих по его краям. На левом склоне оврага рос вяз более 3,5 метров в обхвате, что позволяет
* Лука — излучина, заворот реки. — Даль В. Толковый словарь.
14
определить его возраст в 450–500 лет. Он и рассеял свои семена по склонам оврага и берегу реки.
Овраг служил жителям деревни естественным спуском к реке за водой, поить скотину, стирать и полоскать белье, здесь же были причалены лодки-плоскодонки для рыбной ловли, которые зимой вытаскивались высоко на берег, чтобы весенним половодьем их не смыло в реку.
Зимой во льду для хозяйственных нужд вырубалась прорубь.
Песок, выносимый из оврага вешней и дождевой водой, намыл
в реке напротив него песчаную косу. Летом она служила местом переправы через реку вброд, т.к. часть левобережного пойменного луга, что напротив Луков, была землей троице-лыковских владельцев и на ней находились сенокосные угодья и выпасы скота деревень Рублёво и Луки. ( На карте выпуска 1927г. напротив оврага пометка: « Брод. Коса»).
На рукописной карте XVIIв. на пойме кроме деревни Костки-но отмечена и деревня Севашино. Деревни стояли на берегу
москворецкой старицы, которая западным рукавом еще сообщалась с основным руслом реки (на карте она окрашена в синий цвет). (См. комментарий к карте Московского уезда 1726 г. изд. В разделе «Деревня Луки в исторической картографии»).
С 1746 г. с. Троице-Лыково с деревнями стало принадлежать графу К.Г. Разумовскому2, а с 1784 г. — его сыну Андрею Кирил-ловичу, который владел им до 1834 года.
В XVIII веке указами Петра I и при последующих правителях Российской империи разрешалось привлекать в хозяйственную жизнь государства знающих свое дело иностранных подданных.
Разумовский А.К. был послом Российской империи в Австрии и имел возможность купить там мастеровых людей. В начале XIX в., до войны с Наполеоном, он приобрел на Балканах рыбаков, которых на деревне звали Сарбуки (Саар бук — на сербско-хорватском языке рыбак с Буковины*).
Один из домов Сарбуков был построен в 1810 г.
После окончания войны 1812 года граф из Австрии, будучи в Вене представителем России на Всеевропейском конгрессе по итогам войны с Наполеоном, привез мастеровых людей Смородиновых, которые имели навыки в кузнечном деле и в
* Сербско-хорватский язык — южн.-славян. группа славянских языков. Буковина — южнославянская область Карпат.
15
торговле скотом. Первый дом и кузницу Смородиновы построили в 1815 г. Некоторые семьи были в домовой книге Поссовета записаны как Смординовы.
В 1834 г. усадьбу Троице-Лыково и приписанные к ней деревни приобрел у Разумовских полковник от кавалерии Н.А.Бутурлин.
Бутурлин Н.А., дослуживший до звания генерала-майора, был жесткий крепостник-помещик, строго наказывал за прегрешения, так Семена Сарбука за какую-то провинность насмерть засекли кнутами на скотном дворе в Нижней Роще.
По переписи 1840 года в деревне Луки насчитывалось 17 дворов, где проживало 69 душ мужского полу и 68 — женского, т.е. по 8 душ в избе.
Прошло 12 лет. Перепись 1852 года показала, что в деревне те же 17 дворов, увеличилась только численность населения на одну мужскую душу и 5 женских.
Главным бедствием деревни Луки было безземелье: мало
пахотных земель, покосов и пастбищ для скота. Вокруг деревни были леса, но они принадлежали помещикам, поэтому крестьяне не могли в них пасти скот, заготавливать сено и дрова.
Плохие жилищные условия, скученность, бедность, отсутствие надлежащей медицинской помощи (практиковали лишь ворожеи) были причиной большой детской смертности, что определяло незначительный естественный прирост жителей и единичное появление новых дворов.
Вот несколько примеров.
У первых Волковых («Матрениных») только в конце XIX в. появилось несколько сыновей. При отселении каждый из них построил себе дом. В родительском доме остался младший сын.
А у Бахурина Ефима, что отселился в конце XIX в., родилось
13 внуков, но выжили только три внучки и один внук, да и тот
погиб в Великую Отечественную войну. И эта ветвь Бахуриных больше не продолжилась.
Никто не отселялся из семьи Никитиных и Красновых, так как в семье было только по одному сыну. На сыне Василии прекратился род Красновых.
16
Или пример семьи Сарбукова Николая. У него от двух сыновей Егора и Николая было восемь внучек и только один внук.
Дочерей, как правило, отдавали замуж в другие деревни. Так
у Андрея Сарбука был только один сын и один внук, а трех внучек отдали в Захарково, Павшино и Пенягино.
Откуда же было браться новым дворам и увеличению душ в деревне.
Все это было характерно для Луков на протяжении более двух столетий.
В 1861 году Указом императора Александра II в Российском
государстве было отменено крепостное право. Крестьяне стали
свободными, их уже не могли купить–продать или переселить на
новые земли без их согласия. Однако с отменой крепостного права земля оставалась помещичьей и крестьянская община земли не
получала. Получить землю в собственность общины крестьяне могли только через выкуп её у помещика. И до того момента свободные крестьяне, пользуясь помещичьей землей, обязаны были платить оброк и налог на землю, а если были долги, то даже уйти из деревни они не могли и считались «временно обязанными».
Царское Правительство в данном случае поступило следующим образом: оно выдавало крестьянам ссуду для выкупа земли с
рассрочкой погашения в течение 49 лет, а ссуду (наличные деньги) выдало помещику, расплатившись с ним за землю, которая сразу переходила в собственность деревенской общины. Крестьяне же должны были ежегодно погашать ссуду взносами в казну.
Выкупная сделка помещика Бутурлина с крестьянами с. Троице-Лыково и деревень Строгино, Мякинино, Рублево, Луки и
Екатериновка была утверждена Главным выкупным учреждением 01.02.1875 г. в сумме 130 572руб. 49коп.
В переписи 1884 г. спустя 30 лет после предыдущей отмече-
но: «Деревня Луки 5-го уряда Хорошевской волости, крестьянских дворов 37, мужских душ — 94, женских душ — 109. До приходской церкви 3 версты, до г. Москвы — 15 верст».
Эта перепись показала двойное увеличение дворов и
значительное увеличение человеческих душ.
17
18
19
Увеличение дворов и душ произошло как по причине естественного прироста, так и по ряду других причин.
Из Павшина в Луки в середине XIX в. приехали три семьи
Бахуриных, которые продлили деревенскую улицу за Мякининское шоссе. Затем перенесли дворы скотников, что стояли по южному краю Павшинского леса. Так в деревне появились новые фамилии — Федоровы, Копкины, Ефремовы, Галкины и, возможно, Тюрины и Скрипкины.
Прошло еще 30 лет. К 1917 г. в деревне насчитывалось уже
49 дворов, в основном за счет отселения старших сыновей. Для
новых отселений уже не было свободной земли. Липовая роща принадлежала Карзинкиным, урезать общинную пахотную землю, которой и так было мало, деревенский сход не позволял. Поэтом две семьи Бахуриных, Сарбуковы и Ашмарины и другие или построили дома сыновей на задах усадеб или пристраивали срубы сзади старого дома.
И только новая власть после 1917 г. смогла помочь крестьянам
в этом вопросе.
Развитие станции требовало дополнительной территории под здания, сооружения и водоводы, но для этого необходимо было урезать общинные деревенские земли. И, чтобы решить производ-ственный вопрос, а также, чтобы сгладить недовольства крестьян деревни Луки возникающими конфликтами с РНС, в марте 1918 г. состоялось общее собрание представителей Советской власти,
администрации РНС и крестьян по обсуждению этой ситуации.
Результатом совещания было решение советской власти об
отчуждении лощины Липовой рощи (Лучанского леса) под развитие жилищного строительства дер. Луки.
С 1920 г. началось выделение новых земельных участков и
отселение старших детей, что позволило за 5–6 лет отселиться еще 25 семьям. Образовалась новая улица, которую по местному называли «Выселки». Позднее она получила название Новолучанская.
В 1929 г. дер. Луки насчитывала уже 80 дворов, но при том же небольшом клине пахотной земли и плохих покосах.
20
ДЕРЕВНЯ ЛУКИ В ИСТОРИЧЕСКОЙ КАРТОГРАФИИ
В данном разделе «Узелков» представлены некоторые
рукописные и печатные карты западного края или Сетуньского стана, или Московского уезда, или Московского округа Московской губернии, составленные в разное время. Они дополняют историю деревни Луки и ее окрестностей, с их помощью можно проанализировать литературные источники или прояснить вопрос о границах земель, а также получить ответы на сопутствующие тематике вопросы. Карты охватывают исторический период Российского государства от Смутного времени до первых лет Советской власти.
К сожалению, рукописные карты, в основном, плохо
копируются, получаются «слепые», нечитаемые, поэтому в повествовании приходится только ссылаться на некоторые из них, как на первоисточник.
Не на всех картах имеется год ее составления, в лучшем случае, проставлено столетие.
Прилагаемые карты и те, которые по разным причинам не
помещены в повествовании, помогли в работе по истории Луков.
Первая прилагаемая карта датируется серединой XVII в. Межевание земель в Российском государстве началось во вто-
рой половине XVIII в. Расположение поселений и границы земель стали иметь большую координатную точность, однако же на
некоторых из них встречаются погрешности, которые требуют разъяснения на основании документальных данных или ранее составленных карт, кроме этого каждая карта несет свою дополнительную информацию, поэтому возникла необходимость в комментариях к каждой из них.
Переходя от карты к карте, можно проследить динамику
развития района и встретить то, что старожилы деревни сохранили в памяти или, будучи свидетелями этих события, или зная о них от старшего поколения, и это все придает большую историческую ценность событиям, описываемым в повествовании с их слов.
21
Карта Сетуньского стана XVII в. по писцовым книгам
22
Комментарий к карте
Эта карта может служить метрическим свидетельством о рождении поселения Луки, которое первоначально называлось и Луково и Лукино
Для подтверждения факта, что Луково и Лукино, одно и то же посе-
ление, но в разные годы по разному называемое, обратимся к
Холмогоровым, которые отмечают, что в переписных книгах 7154 г. (1646 г.) за-писано: «деревни Черевково, Рублево, Луково» — владения князя Б. Лы-кова и далее — «в 1680 г. — пожаловано Нарышкину». У Забелина И.Е. находим: «В 1691 г. было пожаловано братьям с. Троицкое с деревнями Черепково, Рублево, Луки». Таким образом, в работах у Холмогоровых и Забелина разговор идет об одном и то же поселении, у которого по истечении времени по каким-то обстоятельствам изменилось название. (Почему-то авторы отмечают поселение Рублево, в то время как на карте ХVII в. поселение называется Рублева Верхнее.)
Следует обратить внимание на то, что граница Сетуньского стана от дер. Рублева Верхнее до дер. Луково проходит по правому берегу реки, т.е. троицких земель на другом берегу нет.
На карте две деревни имеют двойные названия: Черевково — Новое Троицкое и Новое Черевково — Старое Троицкое, но в дальнейшем остались только те названия, где было определение «Новое…».
Деревни Черевково, сегодняшнее с.Троицкое, видимо получило свое название из-за расположения на берегу реки похожем на бугор или на вздувшееся полное брюхо или, как ранее говорили — чрево. Перемена названий произошла в связи со строительством в старом Черевкове храма Святой Троицы.
23
Карта Московского уезда Московской губернии (изд. 1726 г.)
24
Комментарий к карте
На этой карте западная граница уезда проходит уже на некотором удалении от левого берега реки.
Кто-то из владельцев троицких земель, Нарышкин или Лыков, прику-пил или каким-то другим образом приобрел земли на левом берег реки, где были сенокосные угодья. Часть этих покосов, что располагались напротив деревни Рублево, были переданы деревенским общинам, а покосы в райо-не москворецкой старицы, которая обозначена на карте как залив Кружок, остались в пользовании троицких хозяев земли.
На рукописных картах конца XVII в. и начала XVIII в. напротив Лу-ков, на левом берегу обозначена деревня Костино. На картах разных лет составления и издания она называлась и Косткино, и Коскино и распола-галась она на левом берегу старицы, т.е. на землях Горетова стана, а не
в Сетуньском стане, как на этой карте. Кроме этого в писцовых книгах и в наследственных бумагах Нарышкина, Лыкова и Разумовских эта де-ревня, не упоминается, ибо она им не принадлежала.
Лучанский житель Сарбуков Михаил Егорович в подтверждение этого факта в 40-х гг. XX в. нашел на берегу старицы нижние венцы четырех изб деревни Косткино.
Первой с карт XVIII века исчезла деревня Севашино, что располагалась около промытого рекой перешейка, а в конце века – и Косткино. Видимо, весенние половодья вынудили перенести их в другие места, но не в дерев-ни Рублево или Луки, т.к. количество дворов в деревнях не прибавилось, а в Косткино по последней переписи насчитывалось 20 дворов и 105 душ.
На карте троицкие земли на левом берегу даже разделяет узкая полоса земли. На ранее изданных картах из Косткино к берегу реки шла дорога с указанием «На Москву». Видимо, прежние владельцы этих земель решили оставить эту дорогу на землях Горетова стана (Звенигородского уезда), что бы иметь беспрепятственный доступ к реке и переправе через реку.Это еще одно подтверждение, что д. Костино не входила во владения с. Троице-Лыкова.
Граница Московского уезда, проходящая на карте по захарковскому лугу объясняет, почему Рублевская водокачка имела право построить станционные поля фильтрации - очистные сооружения для сброса хозфекальных вод на левом берегу реки и организовать сброс промышленных вод в старицу, т.к. это были бывшие общинные земли деревни Рублево. Позднее, когда деревня Луки с общинными землями на левом берегу Москвы-реки вошла в ведении Рублевского поссовета, на ее землях разместились сельхозугодия ОРСа РВС, а рабочим были выделены участки под огороды.
Эти земли до 60-х годов ХХ в. оставались в распоряжении РВС.
25
Карта Управления военных топографов — изд. 1907 г.
26
Комментарий к карте
Карта издана в 1907г., однако по какой-то причине военные топографы на ней не обозначили построенную в 1903 г. Рублевскую насосную станцию, к которой и проложена железная дорога и обозначена ж.д. станция Рублево, но нет деревни Рублево.
На карте отмечены дороги губернского и уездного значения. Так из района Пресни отмечена дорога на Звенгород, которая сегодня назыается Рублёво—Успенское шоссе.
Дорога на с. Архангельское из Москвы ответвлялась в Екатеринов-ке на Рублевскую сторожку. От нее по просеке, которая частично сохранилась до настоящего времени, на паром через Москву-реку, несколько выше деревни Рублево, далее на Меккову рощу около Захарково и на Архангельское.
Показана проселочная дорога от Луков до дер. Рублево по берегу реки, однако, уже несколько лет этой дороги не было из-за застройки местности сооружениями водокачки, дорога шла в обход через лес Борок.
На карте отмечено поселение — Рублевская сторожка. После 1917 года
в сторожке так же жил лесник, который назывался объездчиком.
В 20-х годах это поселение значилось как Рублевская лесная сторожка Серебряноборского опытного лесничества института Леса АН СССР.
27
Из административной карты Московского округа Московского уезда Московской губернии (издана в 1926 г.)
28
Комментарий к карте
Между деревнями Рублево и Луки на берегу Москвы-реки обозначен выгороженный прямоугольный участок. Это дает понять, что данная территория занята строениями, но нет названия или обозначений: «з-д», «ф-ка» и др. По территории проходит железная дорога и участок прямой автодороги. И только жители пос. Рублево определят, что это территория Р.Н.С., железная дорога подходит к станционной котельной, а автодорога — это вновь построенное шоссе, соединившее Рублевскую водокачку через Кунцево с Можайским шоссе.
Еще один интересный момент.
От ж.д. станции Рублево отходит железнодорожная ветка в сторону излучины Москвы-реки около с. Троице-Лыково. И место, к которому она подходит, также на карте не имеет названия. Дорога проложена в начале 20-хгг.
Данная железнодорожная ветка до 30-х гг. обеспечивала транспорт-ную связь с реквизированными дачами купца Любимова и чаепромыш-ленника Габая, т.к. автодороги к дачам не было. Дачами стали пользоваться члены Советского Правительства. Их обслуга на лето снимала дачи в Луках. Позднее были построены еще несколько правительственных дачных домов. До войны около дач, можно было, встретить выехавшего на прогулку верхом на коне маршала Ворошилова К.Е.
В 30-х гг. разобрали участок железнодорожной ветки от дач до Рублёвского шоссе в районе сада «Дружба» и по насыпи проложили асфальтированную автодорогу. В эти же годы около дач в лесу построили дачу наркома путей сообщения Лазаря Моисеевича Кагановича, поэтому местные жители стали называть новую дорогу «шоссе Кагановича», а весь дачный посёлок -- «дачи МПС», затем дали название «Сосновка». (Вначале октября 1941 г. в дни паники в г. Москве дачи были брошены и не охранялись, чем воспользовались некоторые жители соседнего с. Троице-Лыково.)
Рублёвская молодёжь весной и осенью, когда еще не подсохли тропинки в лесу, использовала шоссе для прогулок или катания на велосипедах. На шоссе тихо, сухо, асфальт, редкие автомашины
В Серебрянном бору от одного края до другого проходили противопожарные просеки и для удобства вывоза леса при санитарной уборке сухостоя. Летом по ним гуляли, зимой катались на лыжах.
После войны на лыжне зимой, а летом на лесной просеке, можно было, встретить медленно едущего на лыжах или гуляющего крупного грузного человека, впереди и сзади которого ехали или шли охранники.
Это был народный коммисар путей сообщения Л.М. Каганович.
Как вспоминает рублёвский житель Белов В., если рублёвские ребята встречали его зимой, то, из принципа, охране, как принято в спорте, уступали только левую лыжню, хотя те и ворчвчали, но когда подъезжал Каганович, здоровались с ним и уступали обе лыжни.
.Одна из лесных просек подходила к дачам. Однажды осенью ребята на велосипедах подъехали к орешнику, что рос около дач, нарвавали орехов, сели около дороги, велосипеды положили рядом и камнями стали колоть орехи.
На прогулку, как положено, с охраной, вышел Каганович и с ним ещё двое. Один из охраников, идущий впереди, попросил ребят отойти в сторону, на что те ответили, что им и здесь хорошо. Подошёл Каганович, оживлённо беседуя с попутчиками. Ребята его узнали, т.к. он был в светлом костюме, как на фотографии в газете. Поздоровался с ними и спросил: «Как орехи, поспели?»
-«Да, Лазарь Моисеевич. Уже хорошие» - ответили ребята
После строительства МКАД шоссе от дач не выходит на Рублевское шоссе, но в лесу напротив автобусной остановки «Сад дружба» остался небольшой участок этой дороги с заросшими травой обочинами.
Железную дорогу в конце 30-х гг. развернули в сторону строящейся Черепковской очистительной станции около Лесного посёлка. В 60-хгг её за ненадобностью разобрали.
29
План поселка Рублево конца ХХ в.
Комментарий к карте
На плане поселка обозначен микрорайон — Новорублево. Это название административно правильное.
В 1928году был образован поселок Рублево с восточной границей — по Обводному шоссе, т.е. район бараков. Далее была земля дер. Луки.
В 1934 году деревня Луки административно вошла в состав поселка
и деревенские земли перешли в ведение Рублевского поселкового совета. Поэтому вновь застраиваемый микрорайон поселка на плане города при проектировании был назван Новорублево (в Москве имеются Новогиреево, Новокосино и др).
В него вошли улицы Старолучанская и Новолучанская и дома пере-несенные из деревни Рублево и с Поповки, которые образовали улицы Рублевскую и Москворецкую.
Улицы на новых землях получили названия Новорублевская и 2-я Новорублевская.
30
ОКРЕСТНОСТИ ДЕРЕВНИ ЛУКИ
Жизнь сельских жителей повседневно в любую погоду и в
любое время года связана с окружающей их средой.
Лес, река, луг, озеро, болото, расположенные в округе,
органично входили в их жизнь, как место работы, сбора дикорастущих плодов и ягод, ловли рыбы и охоты, а также как место отдыха, ребячьих игр и прогулок.
Земли деревни Луки на северо-востоке граничили с Березовой рощей, на востоке и юге с Серебряным бором, на западе протекала р. Москва, с севера, за Мякининской дорогой, был заливной луг «Удолив», а за ним сосновый лес — Нижняя роща.
Еще в округе были маленькие озерки, болотца, ручьи.
С течением времени, в основном из-за хозяйственной
деятельности человека, окрестные природные образования изменили свои размеры, названия или исчезли вовсе.
На некоторых остановимся подольше, подробнее, а о других во время повествования вспомним несколькими словами.
Липовая роща
Возвышенное пространство, заросшее смешанным лесом, на северо-восточной окраине Рублева, ограниченное в настоящее время Мякининским шоссе, песчаным карьером и МКАД, местное население сегодня называет Лучанским лесом.
Раньше это был в основном лиственный лес. Сосна росла
неширокой полосой, которая шла с Троицкого края леса, поворачивала на запад, на косогор над лощиной и далее до Мякининского шоссе. Основной массив леса был из березы, липа росла на мякининском краю, а на Барсучьей горе росло несколько дубов. Поэтому первое название леса было Березовая роща. Оно сохранилось до 20-х гг. прошлого века — до массовой вырубки березы на дрова.
31
В гражданскую войну, когда угольные районы были у белых или железная дорога работала нерегулярно, станционная
В котельная, которая давала пар паровым насосам, могла остановиться из-за нехватки топлива. Паровых котлов было девять. Их пыхтение, особенно в тихое утро, было слышно за 2–3 км. И тогда приняли решение — рубить березу в Березовой роще на топливо.
Рубили выборочно и сплошь. Одно место в лесу около большой просеки даже стали называть Вырубка.
Место вырубленной березы заняла липа, и местные жители стали называть лес Липовой рощей.
Расположенные около леса деревни Луки и Мякинино были малолюдными. Даже в конце XIX в. в каждой из них насчитывалось чуть более 30 дворов, поэтому лес жил своей жизнью, люди ему не мешали.
В лесу водились зайцы, заходили лоси, в норах жили лисы
и барсуки, так появилось название Барсучья гора. В 40-х гг. ХХ в. барсуков уже не было, а лисы еще встречались. Был богат птичий мир. Лес был веселым, звонким, куковали кукушки. Вначале 30-х годов ХХ века мякининский край облюбовали вороны, на липах они свили гнезда, так как до кормов на скотном дворе колхоза им. Уханова в дер. Мякинино и свинарников совхоза им. XVI партсъезда в дер. Строгино им было недалеко.
По площади лес даже в конце XIX в. занимал немалую
площадь. Еще не было пахотных земель между Березовой рощей
и Нижней рощей, а было мелколесье Зверинец; не было Новолу-чанской улицы.
Лес просеками делился на квадраты, самая широкая просека проходила от Мякининского шоссе через Барсучью гору на
Троицкий край, а проезжие дороги по диагонали соединяли края леса. Просеку, что начиналась в конце Старолучанской улицы и выходила на Мякининский край леса, местные жители называли Долгой или Длинной горой. По ней зимой можно было катиться на лыжах почти до шоссе.
Удобное расположение западного края леса — на косогоре над лесной лощиной, — долгое летнее солнце, отражавшееся в речном
32
зеркале воды, вид на Москву-реку и заречье привели последних хозяев леса Карзинкиных к решению об устройстве здесь летней беседки для отдыха, что было всего лишь в трех верстах от усадь-бы в с. Троице-Лыкове, в пролетке по времени это занимало всего 10–15 минут езды.
Как было заведено в русских семьях: вечерний чай, беседы; взгляд отдыхает, созерцая далекий горизонт, медленно, долго
садится летнее солнце, уходя за леса около деревни Воронки, окрашивая вечерние облака всеми цветами радуги, которые отражались в спокойной реке.
Вечерняя лесная прохлада, но с нагретых за день полей тянет теплым ветерком. Место для спокойного отдыха, размышлений.
Н.М. Карамзин в «Записках старого московского жителя»
отмечал: «Любовь к сельским цветам есть любовь к натуре, а любовь к натуре предполагает вкус нежный утонченный искусством».
Последним лесником Карзинкиных был лесник по имени Ян.
В сторожке он иногда и жил. Деревенские жители называли это место — Янова сторожка.
Двор его с жилым домом, хозяйственными постройками стоял на дороге в Троице-Лыково, поэтому назывался Троицкой
сторожкой, и как жилое поселение на административных картах оно отмечалось до 30-х годов ХХ века.
Все строения сторожки снесли, при прокладке двух водоводов через Щукино, на Пресню, где построили IV машинное здание.
Янова сторожка в лесу была двухуровневая. Подклеть, врытая в косогор, служила леснику жилым помещением, а сама беседка была сверху, на уровне земли.
Перед беседкой зеленую квадратную поляну по краям
обсадили акацией и пирусом, здесь же росли дикие яблони. Винную ягоду, по-научному, иргу, только в нашей округе называют пирусом. Деревянная лестница в несколько ступеней вела с поляны на тропу по опушке леса.
После гражданской войны крестьяне разобрали бесхозную
беседку, многие кусты пируса выкопали и перенесли к своим домам.
До настоящего времени на месте беседки осталось углубление в косогоре.
В 1941 году осенью семья Федоровых-Сочиных решила
построить там землянку, как укрытие при бомбежках. При раскопках был вскрыт верхний культурный слой, и в нем местные ребятишки находили стеклянные пузырьки из-под лекарств и духов с вензелями и царскими орлами.
После войны это было место отдыха молодежи: между двух сосен устроили качели, вечером кто-нибудь приносил патефон, начинались танцы.
На стволах высоких сосен появились вырезанные перочинным ножичком надписи типа «Нина + Миша = любовь».
Об этом тоже писал Карамзин: «Нежные сердца чертили на деревьях… собственные вензеля, числа, год, имя, увековечить память своего сердца». И далее: «С того времени живописные окрестности Москвы огласились вздохами и ахами, окрасились слезами тихой поэтической грусти».
Лучанский лес для многих поколений детей был местом активного отдыха как летом, так и зимой.
Зимой с самого верха косогора от леса по усадьбам Ашмариных
и Смородиновых катались на лыжах и санках. Тропинку из леса заливали водой и по ледяной дорожке на самодельных самокатах на трех коньках с рулем вихрем съезжали с горы, да еще с
прицепом из пяти-шести санок, «паровозиком». Другие ребята в плетеных корзинках с сеном, снизу обмазанных коровяком, а потом замороженным, с криком и визгом летели с горы, вертясь волчком. Катались и зимними вечерами, если стояла полная луна.
До войны в лесу проходили военные игры, организуемые
старшеклассниками, с разведкой, маскировкой, захватом в плен противника, малышня была у них и «красными» и «белыми», по обстановке.
В лесу же при костре проходили пионерские слеты по приему в пионеры: костер, вечерняя торжественно-таинственная
обстановка, клятва пионера, повязывание красного галстука, патриотические песни.
Летом 1943г., когда с окраин леса были сняты аэростатные посты ребята организовали два самодельных футбольных поля, так как футбольное поле лучанских ребят на краю Павшинского луга в 1942 году ушло под огороды.
Одно футбольное поле было создано около Мякининского шос-се, там играли ребята с Москворецкой и Рублевской улиц, из «поповских домов. Оно называлось «поле Коськи косого» -- К. Шарпенко из «поповских» домов. Он был косоглазым.
Другое футбольное
поле — в лесу около парников, где сейчас больница им.
Соловьева — было лучанских ребят. Они выкорчевали кустарник,
засыпали ямки, поставили деревянные ворота, незаметно срубив для этого несколько молодых лип, и играли там в футбол.
Иногда ворота пропадали, и ребята думали, что это работницы парников, опасаясь, что ребята будут лазить в парники за огурцами
и овощами на открытых грядках, ночью вырывали стойки ворот. Однако, как выяснилось много десятилетий спустя, работники
парников были не виноваты. Дело в том, что при ударе в сторону ворот, которые стояли на краю леса, мяч улетал на огород к
Сарбуковым. И дед Сарбуков М.Ф. выкапывал или спиливал стойки ворот. Ребята опять ставили новые ворота.
Ребята из бараков организовали своё футбольное поле на окраине Серебряного бора. Оно называлось «сопликанским полем». Бараковских ребят, которые часто болели и у них постоянно был насморк, т.е. сопли, дразнили «сопликаними». Но они почему-то не обижались.
До и после войны дети из детсада, что был на Старолучанской улице, летом в хорошую погоду после завтрака обязательно шли
в лес. Воспитатели сидели на поляне и вели свои беседы, а дети, предоставленные сами себе, играли в кустах, где не было тогда пустых бутылок, мусора, бездомных собак.
В 30-х гг. на окраине Строгино были построены свинарники
совхоза им. XVI партсъезда. Для детей рабочих около Лучанского леса со стороны Мякинино построили детсад, чтобы дети играли и дышали чистым воздухом в лесу, и жилой дом обслуживающего персонала.
Почему-то лучанские ребята не дружили с ребятами из этих домов. И порой в лесу были между ними стычки, даже с применением рогаток.
А сколько было грибов и орехов!
Еще в 50-х гг. такие грибники, как Бахурин Е.П. и другие, только одних белых грибов сушили на год – полтора вперед. Истинные грибники не искали грибы, а собирали их, обходя и проверяя свои приметные грибные места; однако ягод в лесу было мало. Орешник рос в основном на Троицком краю леса.
Увеличение численности населения в Мякинино и Луках,
хозяйственная деятельность человека и другие обстоятельства год от года приводили к сокращению площади леса.
Пошло под пахоту мелколесье между Мякининской дорогой и Нижней рощей, эта земля отошла к колхозу дер. Мякинино. Сейчас вместо колхозного поля — речной карьер и пляж на его берегу.
В 1920-1924 гг. лесную лощину и часть леса на косогоре со стороны Луков отдали под хозяйственную деятельность.
Вырубили лес под усадьбы и застроили деревенскими домами: здесь выделили земельные участки старшим сыновьям для отселения. Эта улица получила местное название «Выселки», а позднее улица Новолучанская.
По этой лесной лощине до начала 20-х гг. протекал небольшой ручей, особенно полноводный весной и осенью, а летом почти пересыхающий.
Это был тальвег, долина сброса воды из Серебряного Бора.
Ручей разливался по лугу за Мякининским шоссе и впадал в р. Москву. Дно лощины сложено из моренных глин, принесенных ледником, и водоносный слой здесь залегает неглубоко. С этим водоносным слоем столкнулись строители панельных домов по Новолучанской ул., что определило постоянные трещины между стеновыми панелями.
Первые по порядку деревенские дома по правой стороне Новолучанской улицы перерезали тальвег.
И постройки и посадки на усадьбах стали задерживать сброс воды. Если была многоснежная зима, ранняя теплая дружная весна
и быстрое таяние снега, то часть вешней воды при дружном таянии снега шла по усадьбам домов, и затапливала подполье. Картошка плавала в воде. Не помогала даже канава, которую прокапывали Сарбуковы вдоль забора соседней усадьбы Бахурина В.П., и уже не вся вешняя вода из Серебряного бора сбрасывалась в Москву-реку.
Значительная часть воды останавливалась у последних домов по чётной стороне Старолучанской улицы (по согодняшнему определению – у ворот больницы), и образовывалось небольшое болотце, которое местные жители назвали Советским, по причине его образования в советское время. К лету часть болота подсыхала, и улица становилась полностью пешеходной и проезжей. На берегу этого болотца в 20-х гг. построил мазанку приезжий житель с Донбасса по фамилии Проходцов.
МКАД проложили поперек тальвега и она также стала задерживать часть вешней воды из леса, а водоводы, что идут по Новорублевской улицы способствуют быстрому уходу поверхностных вод в глубину к водоносному слою. Все это привело к высыханию болота.
До 1960-х годов за усадьбами по нечетной стороне Новолучанской улицы, как граница, оставалась лесная разделительная канава, вдоль которой еще росли сосны, осины,
цвели лесные цветы. Последнюю сосну лесной лощины срубили в 2000 г., при строительстве дома № 7 по Новолучанской ул.
Большая беда обрушилась на Липовую рощу в августе –
октябре 1941 г., когда немецкие войска подходили к Москве со стороны Волоколамского шоссе.
По западному и северо-западному краям леса прошла линия обороны: строились блиндажи, дзоты, землянки, линии
заграждения из колючей проволоки, на все шел лес — сосна и липа. На Троицком краю, где росли сосны, устроили противотанковый завал, а толстые стволы сосен 2,0–2,5 м длиной закапывали под углом в землю как противотанковые надолбы. На спиленном пне красной краской ставили отметку: «В/ч…», т.е. отмечали, что спилено по разрешению, а не на дрова, что было запрещено.
Через год-два вокруг липовых пней поднялась поросль,
которую местные жители, оглядываясь нет ли поблизости лесника, летом срезали, заготавливая на зиму зеленые веники на корм козам.
В 1943 г. было выкопано много кустарника — сережника и волчьих ягод. Владельцы коз были обязаны сдать по 500 граммов на козу сухой коры с их корней. Говорили, что кора используется при приготовлении резины (спустя годы стало известно, что
проводимые опыты по выпуску искусственной резины с использованием коры не дали положительных результатов).
Окопы и ямы от укрытий остались в лесу, как шрамы
военных лет, и даже сегодня можно наступить на колючую проволоку на краю леса вдоль Мякининского шоссе.
Большой урон Лучанскому лесу нанесло строительство
федеральных автодорог. При строительстве МКАД «смахнули» значительную часть Троицкого края леса и снесли жилые дома совхоза, потом Новорижская магистраль разрезала лес пополам да ее съезды-выезды сгубили еще треть леса.
Из-за гула и гари стал беднее птичий мир. Уже не кукует
кукушка — пропало много мелких птиц, в гнезда которых она откладывала яйца, нет больших дятлов. Лес перестал звенеть.
А про лис, зайцев, а тем более лосей — забыли. Ежи вначале перебрались в сады, а потом и они пропали: развелось много
бездомных собак. Однако в сохранившихся деревенских садах стали петь соловьи и появились лесные птицы, которые раньше в них не залетали. Дрозды-рябинники стали тучами устраивать набеги на поспевающую вишню и ранние сорта яблок, т.к. ягодных кустарников и рябины стало меньше, да и лугов, где
птицы кормились дождевыми червями и насекомыми, поубавилось.
После войны на месте засыпанного противотанкового рва, что шел от Мякининского шоссе к берегу реки, жители бараков
построили сараи. Позднее около шоссе построили пилораму, затем «на бугорках» — Дом Культуры, и вот не стало чудесного вида с западной опушки леса на Москву-реку, а когда жители Новолучанской улицы построили вдоль леса заборы, прекратилось катанье с лесного косогора и на лыжах, и на санках.
Со времен, когда лес принадлежал Бутурлиным и
Карзинкиным, и до конца 50-х гг. XX в. за лесом смотрели лесники.
В лесу запрещалось пасти скот и косить траву, чтобы не
уничтожался подрост, заготавливать дрова, кроме санитарных рубок сухостоя; разжигать костры, устраивать мусорные свалки. Соблюдалась граница леса.
В советское время в лесу также запрещалось косить траву, пасти скот, заготавливать дрова. За всё полагался штраф.
Местные жители, конечно, нарушали кое-какие запреты: пасли коз, рвали (не косили!) траву, ломали кустарник на зеленые веники для коз на зиму, обрубали толстые нижние сучья деревьев на дрова, но все это делалось с оглядкой, выборочно, не массово.
Теперь лес фактически ничей. По окраине кучи мусора. Даже
есть кладбищее домашних собак.
В результате уменьшения числа бывших коренных жителей Луков и увеличения количества приезжих и второе название леса Липовая роща, тоже ушло в историю, а появилось новое, местное название — Лучанский лес, но на картах г. Москвы оно еще значится по-старому: урочище Липовая роща.
Нижняя роща
Небольшой лесной массив на северо-западе Рублева в
излучине Москвы-реки ранее назывался Нижняя роща. По отношению к деревням Луки и Мякинино, которые располагаются на возвышенностях, лес находится внизу, что и определило его первоначальное название — Нижняя роща.
На другом, крутом левом берегу реки находится с. Павшино, которое дало второе название лесу — Павшинский лес, поэтому
38
одна из проселочных дорог, проходившая через лес на лодочный перевоз под Павшином, называлась Павшинской дорогой.
Название Нижняя роща вышло из обихода в связи с увели-чением численности жителей Рублева за счет приезжих, которые многое стали называть по-своему, по-новому, и старое название леса употребляли еще только немногие коренные жители Луков.
Лес растет на двух параллельно идущих песчаных грядах, которые образовались в пойме р. Москвы во время формирования ею своего русла после ледникового периода. Гряды не затапливались водой в половодье, потому они заросли в основном сосной, кустарника не было.
Промышленная добыча песка в реке со средины 50-х годов, привела к углублению дна реки и расширению её русла,
прекратился подмыв правого берега. И крутой песчаный берег реки под школой от «Керосинки» и до лучанского оврага стал зарастать травой, деревьями, у берега появилась речная осока и песчаный пляж, к которому с детства все привыкли, уменьшился до прибрежной полосы.
Новым рублевским пляжем, в основном для молодёжи, стал пляж в павшинском лесу, подальше от дома, там был отлогий песчаный берег, на котором можно было полежать и погреться под солнцем или посидеть на берегу в тени деревьев. Позже этот пляж получил название «Золотые пески» по аналогии с болгарскими пляжами.
Восточный край леса отлого сходит на Мякининский луг. Последним лесником был Белов. Его дом разобрали в конце
30-х гг. и перенесли в начало Рублёвской улицы, где сейчас ДК «Рублёво». В лесу в основном росла сосна, но был участок леса, что возле нынешнего западного карьера за лесом, где росли дубы. Под дубами осенью жители Луков корзинами собирали желуди. Мимо дома Белова проходила лесная дорога на луг за лесом, по ней в годы войны жители Рублёва выгоняли своих коз на выпас, а вечером пастух пригонял к ней стадо.
Был один приметный дуб на другом краю леса. Дуб одиноко рос справа от Павшинской дороги, которая шла на лодочный перево. Рос он почти на верхней северной кромке лесной лощины, что пролегла между грядами.
Эта часть лощины была свободна от деревьев, даже кустарник по дну не рос, видимо, высоко стояли грунтовые воды, которые в половодье поднимались еще выше, поэтому трава по дну лощины росла не луговая, а болотная. И когда летом 1942 г. в лощину упала бомба, на дне воронки стояла вода.
Принимая во внимание, что низ и северный склон лощины были свободны от лесонасаждений, руководство РВС весной 1943 года договорилось с Серебряноборским лесничеством о выделении здесь земельных участков для своих рабочих под огороды. Так как земля была песчаная, то сажали картофель.
Рабочему РВС Дунаеву достался участок земли около этого
одиноко растущего дуба. Перекапывая землю, он наткнулся на глиняный горшок, случайно разбил его, и из него высыпались монеты.
Это были серебряные копейки чеканки 1603-1605 гг. Видимо, когда осенью 1606 г. восставшие холопы, крестьяне и казаки под водительством Болотникова П. подошли и осадили Москву, кто-то из павшинских торговых людей, а Павшино стояло на оживленной торговой дороге идущей на запад, спрятал свои сбережения, но по каким-то причинам за ними не пришел.
Монеты были по размеру и весу одинаковы. Их вырубили одной матрицей из небольших серебряных листов, где было изображение всадника с копьем, поэтому на одной монете — голова лошади, на другой — рука с копьем или часть всадника.
Находку сдали в милицию, но несколько монет передали в краеведческий раздел музея школы № 580. После ее закрытия в 2001 году краеведческий раздел разорили, все ценные экспонаты, в том числе и монеты, пропали.
До 20-х гг. XX в. к Нижней Роще близко подходила Липовая Роща. Их разделяли болото Кряковые и мелколесье, называемое Зверинцем. В 30-х годах мелколесье передали мякининскому
колхозу, который рекультивировал его в пахотные земли.
Болото Кряковые, на картах XIXв. имело название Лучанское болото. Оно образовалось от весенних половодьях.
Даже вначале XX в. Москва-река была узкой, неглубокой, с отмелями. Сброс воды с верховьев ещё не регулировался. Река не могла по весне принять всю талую воду. Если на повороте за лесом происходил затор льда, образовывалась ледяная плотина, то вода в половодье
обходила лес справа по заливному лугу, который поэтому получил названье Удолив.
Луг Удолив весной 1942 г. отдали под огороды работникам рублевских предприятий и организаций: поссовету, РВС, швейной фабрике, детским организациям, школе и др.
Интересен процесс нарезания земельных участков. Определили площадь луга и количество членов семьи плюс
член семьи, мобилизованный на фронт и еще остающийся в строю. Затем сложили всех людей, разделили на это число площадь луга, получили число квадратных метров на человека, а затем умножили на членов семьи организации..
Так определился размер земельного участка в квадратных метрах организации, которая потом нарезала участки земли своим работникам.
И вместо ровного зеленого луга получилось лоскутное одеяло, где каждый лоскут имел свои размеры, а строчками были высокие межи из лугового дерна, который некоторые срезали, чтобы легче было копать землю, другие, и автор с мамой, лопатой и топором дёрн рубили и перекопали участок.
Первый десяток лет все сажали капусту, благо вода была почти рядом. Огороды поливали отфильтрованной водой из
водоотводных кюветов карт полей фильтрации хозфекальных вод. Овощи с этих земельных участков были большим подспорьем в семейном годовом рационе в голодные военные и послевоенные годы. Потом там стали сажать картофель.
В 1970-х гг. на огородах, что были ближе к речному карьеру, организовали песчаный карьер, который потом засыпали мусором, по другой части – прошла трасса Новорижской дороги.
Болото Кряковые к середине сороковых годов почти высохло. Больших разливов не стало и пополнение водой в половодья прекра-тилось. В 1944 г. высохшую часть болота нарезали под огороды
демобилизованным раненным бойцам - жителям Рублева. В 1950-х гг. большая часть этих огородов ушла под речной песчаный карьер.
До октября 1917 г. Нижняя Роща, заливной с хорошим траво-стоем луг левого берега реки в излучине старицы, который вначале XIX в. называли Бабий луг, а потом Красным лугом, и
заливной луг за лесом, принадлежали владельцам Троице-Лыково. Хозяйский скот держали в скотных сараях в Нижней Роще, недалеко от кормовой базы.
Дворы скотников стояли по южному краю леса вдоль луга Удолив (в Советское время его стали называть Павшинский луг).
Здесь же были их пахотные земли. В XУI11 в. дворы перенесли в Луки, а земля перешла в ведение деревенской общины. После ликвидации лучанского колхоза на пахотной земле нарезали земельные участки рабочим РВС.
Для доставки сена и свежескошенной травы с левобережных лугов в ХIХ в. был организован паром через реку. На картах XIX в. около парома есть пометка: «Для сена с лугов».
Паромщиком с конца XIX в. до 20-х гг. XX в. был поляк
Владимир Киндюк. Его усадьба с домом, где он жил с семьей, находилась недалеко от берега в лесной лощине.
За болотом Кряковые было мелколесье. Оно относилось к Нижней роще. Местные жители назвали его Гришина поляна; через нее когда-то проходила дорога из Троице-Лыково на Павшинский луг и к скотным дворам. Гришин, управляющий Карзинкиных, грубый, недобрый человек, обязательно проезжал здесь, может быть, даже останавливался. И этот участок леса почему-то стали называть Гришина поляна.
После революции 1917 г. помещичий скот и скотные дворы реквизировали и передали совхозу в Строгине. В 30-х годах совхоз перестал держать в лесу скот. Скотные дворы растащили на дрова, а паромную переправу закрыли.
Удобную береговую пойму и наличие отлогого съезда к воде
в 40-х гг. использовали для организации здесь поселкового дровяного склада, куда на баржах и плотами до конца 1940-х гг. доставлялись дрова. Дровами обеспечивались жители поселка, имеющие печное отопление или водогрейные колонки для душа.
Во время войны уже с осени 1941 года в связи с нехваткой каменного угля станционная и поселковые котельные перешли на дрова. При необходимости, объявлялись субботники, на которых жители поселкаи в свободное от работы время и старшеклассники разгруммсжали баржи с дровами. Можно было, и подработать на разгрузке дров. Не всегда дрова, что пригоняли плотами, успевали вытащить на берег. Часть дров топляками опускалась на дно. Их во время войны со дна не доставали.
Зимой 1947 г. поселковый совет разрешил жителям частных домов, которые отапливались дровами, доставать топляки с ми-
нимальной оплатой за кубометр дров. Лучанские мужики орга-низовали бригады по 3-4 человека. Во льду вырубались проруби. Острыми баграми, нащупав на дне реки бревно, вытаскивали его на лед. Некоторые семьи смогли запастись дровами на несколько отопительных сезонов.
В первые месяцы войны в Павшинском лесу расположился аэ-ростатный пост воздушной обороны Москвы, а на Гришиной по-ляне установили ложную зенитную батарею из жердей и бревен. Позднее, осенью, на северо-западной опушке леса вдоль приреч-ного луга выкопали одиночные окопы боевого охранения Рублев-ского укрепрайона, подготовленного к отражению наступления фа-шистов со стороны Волоколамского направления через Павшино.
Большой урон Нижней Роще нанес ураган в 1945 г. Ветер ло-мал и валил с корнем деревья на большей части леса, но почему-то не тронул лесную гриву по берегу реки, что у «Золотых Песков».
Поэтому после войны в лесу и по лугу вдоль леса на его северо-западной окраине были проведены лесопосадочные работы. Высадили рядами молодые сосенки, а между ними ряды кустов желтой акации и березки. Лесопосадки увеличили площадь леса за счет Павшинского луга.
В середине 50-х гг. XX в. в Москве началось массовое жилищное
и гражданское строительство. Конструкции жилых домов стали изготавливать на заводах железобетонных изделий; кирпич как строительный материал отошел на второй план.
Для панелей и железобетонных плит перекрытия в больших количествах потребовался песок. И вот луг за лесом, Гришину по-ляну, болото «Кряковые» и пахотное поле мякининского колхоза вычерпали на баржи. На их месте образовались речные карьеры.
Карьеру, который образовался между Павшинским и Лучан-ским лесом, присвоили название Бухта Живописная, у берега стоял дебаркадер, как причал. Несколько лет в летний сезон речные трамваи по субботам и воскресеньям доставляли отдыхающих в организованную зону отдыха Киевского района г. Москвы: на пляж, лодочную станцию и в Липовую рощу.
При строительстве Новорижской автомагистрали, которая прошла через лес, вырубили западную часть леса.
В 90-х гг. XX в. начали осваивать окраины леса около речных карьеров под зону отдыха приборостроительного завода. Северную и восточную часть леса справа от Новорижского шоссе вместе
с береговой зоной карьеров, где построили коттеджи, огородили забором, прекратив туда доступ для отдыха и прогулок жителям Рублева и приезжим москвичам. Этого не было даже тогда, когда лес принадлежал помещикам.
Свободная территория леса слева от шоссе замусорена, захламлена. Ни ухода, ни надзора.
Уже не лесной массив, а небольшой безнадзорный зеленый островок леса.
Река Москва
Река Москва — длина 488км, бассейн — 17000 кв.км.
Крупных притоков — 89 (р. Моча, р. Истра, р. Пахра с Десной и др.) Весь бассейн с мелкими речушками насчитывает 900 притоков. («Общественно полезная работа по географии»,
Ф.П. Калинин. 1961 г.)
Река Москва, (а местные выговаривают слитно Москварека), была составной частью жизнеобеспечения жителей дер. Луки: из реки брали воду для хозяйственных нужд, в реке ловили рыбу, на ее заливных лугах пасли скот и косили траву на сено, по реке сплавляли лес, а ее песчаные пляжи были любимым видом отды-ха летом.
В послеледниковый период, когда река формировала свое русло, образовалось несколько речных петель на обширной пойме, ог-раниченной высокими берегами у деревень Рублево и Луки по пра-вому берегу и у села Архангельское и дер. Гольёво — по левому.
Петлю русла реки у деревень Захарково, Лохино и Глухово,
и с. Архангельское спрямили каналом при строительстве Рублев-ской водокачки в 1900 году, и этот отрезок русла превратился в старицу, а деревня Лохино оказалась на острове. Петлю на
захарковской пойме река спрямила сама, промыв перешеек перед Нижней рощей и по лугу за ней.
С правого высокого берега видны очертания этой речной петли — старицы, ее обозначают кустарники и отдельные деревья, ра-стущие по берегам. На картах XVII в. одна часть старицы, восточ-ная, уже заштрихована, т. е. она уже заилена и в ней нет проточной воды, а другая, западная, что ближе к Гольёву, окрашена в голубой цвет и соединяется протокой с основным руслом реки и служила сбросом паводковых вод с поймы. В некоторые годы при больших подъемах воды в половодье подтапливалась деревня Захарково.
Сброс хозфекальных и технических вод с первых объектов во-докачки осуществлялся в заиленную, непроточную часть старицы, как в отстойник, для чего через реку был проложен дюкер — под-водная труба. Оголовник трубы закрывался металлической решет-чатой дверью с замком. При больших дождях и в половодье хозфе-калии под Гольёвом попадали в реку.
Затем на левом берегу реки были построены поля фильтрации,
и проложен второй дюкер для отвода хозфекальных вод от жилых домов, находящихся на территории станции. И уже в старицу сте-кала отфильтрованная вода.
Река была неширокой, неглубокой, с чистой прозрачной водой, с отмелями вдоль левого берега, речная тина росла только у правого берега. До войны около левого берега, напротив деревни, было четыре небольших островка. Последний из них размыло в половодье в 1945 г.
От правого берега реки за Нижней рощей на повороте, наискось к Гольеву, шла подводная песчано-ракушечная коса. В половодье льдины в этой излучине упирались в берег, задерживали другие льдины, которые иногда вставали на ребро, доставали донную часть песчаной косы и образовывали ледяную плотину. Вода под-нималась, затапливала луг за лесом, а если весна была дружная, воды много, то поднималась так высоко, что обтекала Нижнюю Рощу справа по лугу, по нему вода шла в болото Кряковые и через Мякининский луг впадала в основное русло реки за лесом.
Вот тогда и оказывалась Нижняя Роща островом.
Льдины, силою половодья вытолкнутые на берег и пропахав-шие в земле глубокие борозды, долго таяли под лучами весенне-го солнца. Некоторые из них выползали на берег нижней кромкой
45
вверх, и тогда становилось понятным, почему весенний лед опа-сен. Да, он толстый, но проточен верховой водой, подмыт снизу,
и местами льдина представляет собой смерзшиеся друг с другом сотни сосулек, и такой лед не держит нагрузку даже ноги. Он сразу без треска и предупредительного скрипа продавливается.
В один из весенних дней конца 40-х годов по реке шел сильный сплошной лед с верховьев реки.
Я стоял на берегу и смотрел на эту природную стихию. Потом, не торопясь, пошел по берегу в сторону Павшинского леса и дошел до поворота реки, где ледоход показывал всю свою силу.
Вдруг ледоход по какой-то причине стал останавливаться. Подшуршание и треск льдин образовывалась ледяная плотина,
которая соединила берега.
В это время, догоняя меня, по берегу краем леса, о чем-то оживленно разговаривая, быстрыми шагами и как-то целенаправленно шли двое молодых парней и с ними девушка. Они шли к повороту реки, где как будто для них была наведена ледяная переправа на левый берег в Гольево.
Молодые люди, не останавливаясь, спустились с берега и бы-стро, но аккуратно пошли по льду, перепрыгивая местами ледяное крошево и обходя торчавшие льдины.
Ребята почти перешли реку, когда ледяная переправа зашеве-лилась, зашуршала, затрещала. Смельчаки это, конечно услышали
и увидели, но не запаниковали, а продолжали осмотрительно пры-гать с льдины на льдину, которые задвигались и у того берега.
И вот они на другом берегу, на земле.
Как будто кто-то за ними смотрел сверху и ждал, когда они перей-дут реку, ибо тотчас весь лед на повороте пошел, льдины вставали на ребро, с треском разламывались, подныривали друг под друга.
В поздние годы такого ледохода больше не было.
В половодье с водой на затопленные луга заходила рыба, которая в низинках и ложбинках метала икру; вода спадала, оставались озерки, в них выводились щурята, плотвички, окушки. Летом в теплой воде в осоке большими плетеными корзинками — «люльками» ребята ловили эту мелочь.

В высоком обрывистом песчаном берегу реки были гнезда ласточек-береговушек.
Об удивительной охоте, в которую трудно поверить, рассказы-вал Волков Николай из первого дома семейства Волковых, около реки, на краю оврага.
Их домашняя кошка наловчилась ловить ласточек-береговушек. Она выходила на берег и садилась на кромку откоса над норкой-гнездом. Как только ласточка влетала в норку, кошка сжималась
в пружину для прыжка. В момент, когда из норки показывалась головка птички, готовой вылететь, кошка стремглав прыгала вниз на вылетающую из норки птицу, хватала ее на лету и кубарем по крутому песчаному откосу скатывалась почти к воде. Видимо, кошачий компьютер до долей секунды рассчитывал точку встречи охотницы и добычи. Были, конечно, и неудачи, но охотницу это не останавливало.
И как тут не вспомнить басню И. Крылова: «О, как на выдумки природа таровата…»
Песчаная осыпь была единственным местом на берегу около поселка, похожая на песчаный пляж. Дно реки отлого уходило
в глубину.
Песок выносимый из лучанского оврага образовал небольшую подводную косу, что позволяло здесь перегонять скот на другой берег реки для выпаса.
Глубокое место между косой и отмелью левого берега было нешироким, и ребятишки иногда переплывали здесь реку.
До войны каждую весну с нетерпением ждали, когда пойдет вер-ховой сплошной лед, или, как его еще называли, можайский лед.
Особенно его ждали весной 1942 г.
Осенью и в начале зимы 1941 г. под Можайском шли бои и не всег-да убитых бойцов и трупы противника успевали убирать с поля боя.
Полая вода весной затопила пойму — место боевых сражений.
И вот подняли вальцы Рублевской гидроплотины, когда к ней подошел лед с верховий реки. На льдинах плыли развороченные деревянные постройки, сено, повозки и трупы солдат.
Одну льдину с трупом, как оказалось, нашего красноармейца, при-било к берегу около лучанского оврага и убитого перенесли на бе-
47
рег. У него в вещмешке были алюминиевая ложка и котелок с пшённой кашей.
От главного санитарного врача РВС Муската В.И. поступило указание: во избежание эпидемии и заражения работников станции трупными микробами, льдины с трупами отталкивать, на берег в
Рублёве не вытаскивать. Убитыми занимались врачи под Павшином.
После войны заторы стали взрывать, чтобы не допустить ава-рийного подъема воды и активного разрушения правого берега реки в районе поселковых полей фильтрации, что построили на пойме около Павшинского леса, прекратив сброс хозфекальных вод на поля фильтрации на левом берегу реки.
После лучанского колхоза эта часть луга на левом берегу перешла в ведение рублевской администрации. Перед войной луг запахали и стали использовать как пахотное поле подсобного хозяйства отдела рабочего снабжения РВС, где выращивали капусту и турнепс для скота, и там же были организованы огороды рабочих станции.
Для перевозки грузов организовали новую паромную переправу за Луками под горой около сараев, соединив берега металлическим тросом, в береговых откосах устроили пологие съезды (этот удобный пологий спуск на правом берегу используют каждое Крещение Господне для водосвятия и купания).
С конца 30-х гг. через Москву-реку каждое лето под спуском из школьного оврага («Керосинки») строили пешеходный мостик. Он был необходим не только жителям Рублево, которые имели участки земли под огороды на том берегу, но в основном для рабочих РВС и швейной фабрики, живущих в Захаркове, а также для детей из Захаркова и Архангельского, обучавшихся в школе № 580.
От правого берега, где было галечное дно и глубоко, мостик дер-жали просмоленные бочки, а на отмели левого берега забивались деревянные сваи. Мальчишки с перил мостика, там где были бочки, ныряли в реку. Кто нырял «солдатиком», а кто «ласточкой».
Осенью перед ледоставом мостик разбирали. Его строили до кон-ца 50-х гг. ХХ в. Позднее организовывались лодочные перевозы око-ло оврага и ближе к РВС, напротив здания водоохраной милиции, стоящего на берегу ( сохранилась часть железной летницы).
Был еще один лодочный перевоз через реку под Павшинской церковью. Им пользовались родственные семьи в Луках, Павшине, Пенягине для общения, или, если надо было попасть на железно-дорожную станцию «Павшино» Виндавской, потом Рижской же-лезной дороги, или в церковь, когда закрыли церковь в с Троице-Лыково. Перевоз также был необходим тем жителям Павшина
и Рублева, которые работали или в Рублеве, или в Павшине на за-воде Стройдормаш.
Рядом с павшинским лодочным перевозом был гидрометриче-ский пост. В крутой левый берег вкопали деревянные чурбаки, окрашенные белой краской, а сверху в метрах была указана высота от уреза воды. Так определяли подъем воды в реке в разные времена года.
Упираясь в крутой песчаный берег, на котором стояла дер. Луки, вода ежегодно его подмывала, что привело, по свиде-тельству старожилов, к переносу с берега четырех деревенских домов. Никакой древесной растительности на обрыве не было, ибо он оползал каждый год. К началу 50-х гг. береговой обрыв подошел к забору дома Зайцевых по Старолучанской улице по левой стороне оврага и к дому Прониных на Рублевской улице. Около Зайцевых часть берега съехала вниз к воде вместе с растущими здесь молодыми вязами. Пронины укрепляли берег около своего забора посадками акаций, а также железными кольями и металлическими сетками.
На одной из фотографий видно, как оползание берега подошло к очередному дому, и уже ограда сада повисла над обрывом. Еще одно – два половодья и Зайцевы разберут ограду. В 40-х годах была демонтирована линия электропередачи, идущая вдоль берега, т.к. ее опоры оказались в зоне оползня.
Деревянные опоры, что стояли в Луках, спилили, с бетонных фундаментов были срезаны металлические мачты. Одно из бетонных оснований оказалось в зоне обрушения в реку. Река «съела» футбольное поле лучанских ребят, которое когда-то было между речным обрывом и лежащей сегодня на боку бетонной опорой. Ее повалили, подмыв берег из брандспойтов с пожарного катера, чтобы она сама не упала на рыбаков, которые прятались от дождя под выступающей из берега частью фундамента.
Разрушение лучанского берега реки было приостановлено в на-чале 50-х гг., когда стали интенсивно добывать песок с речного дна, углубляя реку и увеличивая ее ширину за счет левого берега и песчаной отмели вдоль него.
Глубина реки у левого берега стала достигать нескольких метров. Напротив Луков было место, где взрослые парни с
разбега ныряли в воду, пролетев «ласточкой» над кромкой берега и водой 3–4 метра.
49
До строительства плотины Рублевской гидростанции с верхо-вьев Москвы-реки сплавляли лес, а вверх на лодках поднимались рыбаки.
Москва-река выше деревни Луки до 1900 г., до начала строи-тельства Рублевской водокачки, жила своей самостоятельной жизнью: разливы, паводки, размывы берегов и другие ее «мероприятия» проходили по законам природы.
Рублевская и Можайская плотины на Москве-реке, плотины на ее притоках Истре, Рузе, Озерне и другие сооружения успокои-ли реку. Летом она течет очень медленно, неторопливо, заиливая дно, которое не просматривается в мутной воде. Когда открывают шлюзы канала им. Москвы в Тушине и идет резкое пополнение русла реки волжской водой, то река почти останавливается.
До Карамышевской водосливной плотины, что перекрыла реку ниже по течению, Москва-река стала большим проточным прудом.
Берега заросли кустарником и деревьями, задернились, не раз-мываются. Вдоль всех берегов у кромки воды растут осока и ка-мыши, в которых утки выводят свое потомство. Даже бобры об-любовали себе место на левом берегу реки напротив старого водоподъемника.
Раньше территории берегов до школьного оврага были запрет-ной зоной, нельзя было даже ловить рыбу и купаться, а ниже, до Павшинского леса, шла охранная зона без подъезда автомашин и
сброса мусора. За порядком смотрела милиция водоохраной зоны.
Теперь река от ограждения территории РВС бесхозна.
Свалки мусора, бутылки, автостоянки на берегу, а в воде дета-ли автомашин, автопокрышки. Левый пойменный луг продан под застройку офисами и высотными домами.
И даже такая река, не идущая ни в какое сравнение с той, дово-енной, и какое-то время и с послевоенной, притягивает к себе зимой
и летом, кого купаться, кого порыбачить, а кого просто посидеть или прогуляться по берегу.
50
КАРТИНЫ ДЕРЕВЕНСКОЙ ЖИЗНИ
Фамилии
Луки — исконно русская деревня. Она стояла вдалеке от боль-ших дорог, что наложило свой отпечаток на национальный состав и увеличение количества дворов за счет приезжих.
Фамилии первых жителей деревни были производными от русских слов: Чекалины (чека — втулка на оси телеги), Зайцевы, Обручниковы (обруч), Волковы, Ивановы, Никитины, Галкины, Капелькины (члены семьи были невысокого роста, дробненькие по народному определению).
Скотники, переселившиеся из Нижней Рощи, это, видимо, Копкины, Федоровы, Дятловы. Они построили свои дома по другую сторону Мякининского шоссе.
В связи с тем, что приезжих семей, кроме семей Сарбуков
и Смородиновых, о которых уже упоминалось, а также приехав-ших в середине XIX в. трех семей Бахуриных, не было, то увели-чение деревенских дворов происходило в основном за счет
и отселения старших женатых сыновей, т.е. одних и тех же деревенских фамилий.
Причем были даже однофамильцы с одинаковыми именами: Бахурины Алексеи и Михаилы, Сарбуковы Егоры. И, естествен-но, возникали затруднения при определении, о какой же семье идет речь.
И народ нашел выход из создавшегося положения — некоторые семьи получили деревенские прозвища и прозвания. Следует отметить, что эти прозвища были необидными. В некоторых случаях они переходили из поколения в поколение, а в других — относились только к отдельным личностям.
Так, одного из Бахуриных Михаилов звали «Мишка — голова». Тот ходил со вздернутой головой, и отца его тоже по какой-то особенности звали «Голова».
51
А один из Бахуриных Алексеев был «Гагуся», у него ноги были «колесом», и он ходил вразвалочку.
Был Бахурин Григорий. Вспыльчивый, по молодости немного вздорный человек. В споре, почти при любом случае, кричал: «Как дам сейчас колом». Так и стал он на деревне «Гриша-колом».
Возьмем семьи Сарбуковых, которых в деревне было 6 дворов, до отселения на Новолучанскую улицу.
В одной семье Сарбуков, как их называли при переселении
с Балкан, три поколения по-деревенски были Рыбаковы, хотя по паспорту — Бесфамильные. И только при переписи населения 1919 г. они получили фамилию Сарбуковы.
А как дело было с их мужиками?
Так один Егор Сарбук — был Рыбаков, а другой — Егор, тоже Сарбуков, шустрый в компании, легкий «на ногу», чтобы сбегать за водкой, был Егор-Ярын*. И был очень ловок. Соберутся мужики
в свободное время и с крутого берега на спор «под интерес»
начинают бросать камни в реку — кто дальше всех кинет. Так, Егорка-Ярын всегда был первым.
Был Сарбуков, по прозвищу «Бабутя». Когда говорил, казалось, что у него каша во рту, бубнил что-то себе под нос.
Или вот об одной семье Ашмариных. Их маленький старенький домик стоял слева от сегодняшней ветлечебницы, при проведении нумерации улицы в начале 20-х гг. он числился под номером один. Семья жила бедно и до 1917 г. и после. На деревне эту семью Ашмариных звали Каштаны (в середине 40-х гг. у них от ветхости переломилась потолочная балка – матица и потолок провалился).
Почему-то некоторые семьи-однофамильцы получали прозви-ще по имени бабушки из какого-то поколения.
Так, была семья Волковых, но по-деревенски — Матренины. Причем дети отселившихся из родительского дома отцов не знали, почему так называют их семью может быть в роду была бабушка Матрена.
А семью Михаила Иванова, что отселился на Новолучанскую улицу, звали Авдошины, по имени их бабушки.
* Ярыга — служитель для рассылки и исполнения разных приказаний;
в т.ч. и от общины. — Толковый словарь русского языка. В. Даль.
52
И что в связи с этим именем случилось!
При переписи населения по какой-то причине Иванова М. записали как Авдошин. Так на деревне появилась новая фамилия — Авдошины. Но, видимо, отец по метрикам о рождении был Иванов, поэтому сын при рождении был записан по этой фамилии отца -- Ивановым. На рублёвском кладбище на одном участке лежит Авдошин и рядом его сын Иванов.
Как отмечалось, семей Бахуриных было много.
Так, одна из них была — Рыжевы. В этой семье хотя бы один мужик в каждом поколении да был рыжим.
Была семья Бахуриных по-деревенски Пичугины.
И в старой Москве, и в Москве времен НЭПа в квартирах, трактирах, чайных держали певчих птиц: щеглов, соловьев, кенаров. Были даже любители птичьего пения. Они устраивали соревнования, чтобы определить, чей певец поет лучше. Собирались в трактирах, здесь и слушали, здесь и победу или проигрыш можно было отметить сразу.
Есть в православном календаре весенний праздник.
Весеннее равноденствие, по ст. 25 марта по новому календарю 7 апреля, отмечается у многих как начало весны.
С 1У в. в этот день стали праздновать Благовещение.*)
В ряде православных стран Благовещение сопровождается обрядом «встрече весенних ласточек». По русскому обычаю в этот день выпускают из клеток птиц на волю.
Как правило, птичку дают в руки ребёнку, и он выпускает её на волю. Радостные крики, шум, веселье.
Для птицеловов – время массового спроса их продукции. В канун этого дня они отлавливают много мелких птиц, кроме воробьёв, и везут их на базары. В семьях пекут пряники в виде птички – «жаворонки», глазок – изюминка.
*) Из Евангелья от Луки. Архангел Гавриил явился Деве Марии и сказал: «О благословенная среди женщин. Дух Святой найдёт на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя. Радуйся, благодатная Богородице Дево, из Тебя бо возсия Солнце Правды, Христос Бог наш».
И Мария ответила: «Я, Раба Господня, да будет Мне по слову Твоему».
А поставляли на рынок лесных певчих птиц птицеловы,
которые знали повадки этих птиц, имели манки, сети, клетки.
Поэтому одну семью Бахуриных с Новолучанской ул., что занималась ловлей птиц на продажу, чтобы не путать с другими Бахуриными, и называли Пичугины.
В советское время закрылись трактиры, чайные, а держать пев-чих птиц в квартирах считалось мещанством, несоциалистическим укладом жизни, и прекратился спрос на певчих птиц и их отлов.
А старые жители деревни еще долго эту семью Бахуриных
называли Пичугины.
Было две Бахуриных Анны, почти ровесницы, и одну на
дальнем краю деревенской улицы звали «Горошиха».
У некоторых семей были свои отличительные особенности.
Одна из первых семей Бахуриных, что приехала в Луки и
поселилась у Мякининского шоссе по нечетной стороне улицы, посадила перед домом липы.
И с тех пор все семьи Бахуриных, породненные с этой семьей, обязательно сажали возле дома липу.
И на деревне была только одна девушка по имени Олимпиада или, как ее называли домашние — Липочка, она была из этой
семьи Бахуриных3.
53
Одна семья Обручниковых, что жила в маленьком ветхом домике недалеко от Мякининского шоссе, была «Даламы»*.
Все мужики «Даламы», и бабы, даже если они пришли в эту семью, были «Даламихи». Потомки этой семьи не знают первоисточника этого деревенского прозвища.
Еще одна история с изменением первоначальной фамилии и
деревенского прозвища, о которой рассказали старожилы деревни.
В Российском государстве всегда была воинская повинность, но в разное время набор в армию осуществлялся по разным правилам.
В конце ХIХ века призыв новобранцев в армию представлял собой разнарядку на деревню, количество призывников, видимо зависело от числа дворов в деревне, если молодых парней призывного возраста было больше, чем требовалось направить в армию, прибегали к жребию. Однако в жребий не включался призывник, если его брат в данное время служил.
Иногда по итогам жеребьевки возникала ситуация, когда се-мья не хотела отдавать сына в армию. И уже в те времена был способ «откосить» от армии. По договоренности с другой семь-ей, за определенное вознаграждение, шел служить сын другой семьи, но под их фамилией. Тогда вся семья призывника прини-мала эту же фамилию, чтобы при следующем наборе в армию, если у них был еще парень призывного возраста знали, что это их сын уже служит.
Такой случай произошел по деревенским преданиям с одной из семей Чекалиных. Они отправили сына в армию под фамилией Волков, семье которого выпал этот жребий. С тех пор их семья стала Волковыми.
Чтобы, видимо, при разговорах, знать о каких Волковых идет речь, то первые Волковы по-деревенски были «Матренины». А новые Волковы позднее получили прозвище «Кузелины». У них была собака по кличке «Кузя». Бывало, бабушка выйдет на улицу и громко зовет собаку: «Кузя! Кузя!». Так эта семья стала «Кузелина».
* «Далам» — доламывать, доломать — дойти до чего-то ломанием. «Ско-ро ли ты ломаешься», «Перестанешь ломаться»,
«Скоро ли ты сделаешь, о чем тебя просят». — Толковый словарь русских слов. В. Даль
54
Конечно, все эти прозвища и прозвания могли иметь место только в маленькой деревне с небольшим количеством дворов, где многие семьи породнились, работали вместе на общинной земле, при переделе земли, иногда, получали бывший земель-ный участок однофамильца, т.е. было каждодневное общение крестьян.
Но пришли другие времена. Кто-то уехал из деревни, кто-то стал работать в Москве, другие — на Рублевской водокачке, но в разных цехах. Каждодневное общение сошло на нет. Не стало необходимости обязательной встречи, производственных интере-сов, женщины пошли работать на производство.
Прозвания и прозвища ушли в прошлое вообще, и подрастаю-щее поколение многих семей не знает истории своей семьи.
А, жаль.
О земле
«Луки — ни хлеба, ни муки», так говорили о деревне в округе. Главным бедствием деревни было безземелье: мало пахотной земли, покосов, пастбищ для скота. Вдобавок к этой беде было то, что земля была малоплодородна, в основном супесь, подзол, суглинок. Основные покосы были на левом берегу реки. На этом участ-ке пойменного Захарковского луга, часто встречались мокрыжины
и кочкарник. Земля требовала ежегодного внесения удобрений — в то время навоза, который давал только скот.
Всё это подтверждает экономический обзор Московской губер-нии за 1871 г.: «Деревня не может себя прокормить, т.к. не хватает удобрения: 1 десятина пашни требует в год 1200 пудов навоза. Одна голова скота может дать в год 200 пудов или для удобрения одной десятины пахотной земли необходимо иметь 6 голов скота, а име-ется менее одной штуки на 1 десятину. Пастбищ и покосов всего ; десятины на 1 шт. скота» (1 десятина = 1,1 га, один пуд = 16 кг.).
А что мы видим на межевом плане земель деревень Рублевой
и Луки 70-х годов XIXв.? Деревня Луки имела на 20 дворов 82 де-сятины общинной земли, в т.ч. 66 десятин под пашней, 9 десятин под усадьбами и 5 десятин мелколесья. Личного скота было мало.
55
Не в каждом дворе была лошадь, в лучшем случае — корова. А нет скота — нет навоза, нет удобрений — нет урожая.
Вот и вся арифметика, показывающая, почему в Луках не было ни хлеба, ни муки, ни корма для скота.
К этому экономическому расчету следует добавить, что усред-ненные 4 десятины не были в личном пользовании, а были общинными. Общинная земля перераспределялась через три года между крестьянскими дворами.
Три года определялось системой трехпольного оборота земли: пропашные культуры, зерновые и пар.
И так на протяжении многих десятков лет.
В том же экономическом обзоре отмечается: «На общинных
землях совершенное отсутствие всяческого стремления к усовершенствованию».
Рассказывала Сарбукова Елизавета Егоровна.
Её дед Сарбуков И.А. был старостой деревни, а она при нем писарем при переделе земли.
— Дед, — как-то спросила она, — а зачем землю делить не-сколько раз?
— А потому, внучка, — ответил он, — за землей не все ухаживают как надо, земля скудеет, будет недород, некоторые с голода помрут, да у некоторых и лошадей нет.
Об этом еще в 1907 г. Столыпин П.А. писал Л.Н. Толстому:
«Нельзя любить чужое наравне со своим и нельзя обхаживать, улучшать землю, находящуюся во временном пользовании нарав-не со своей землей».
При выделении земли на семью в расчет принимались взрос-лые члены семьи и дети-мальчики. Мальчик в семье — это продолжение рода и ему с рождения полагался земельный надел.
Девочка — дополнительный рот, да еще надо задолго готовить приданое на свадьбу, чтобы не выдать замуж хоть за кого-нибудь, хоть за пьяницу в соседнюю деревню, только чтобы спихнуть с се-мейной шеи. Однако старшая дочь с малых лет была нянькой для младших сестер и братьев и помощницей матери по дому. Много девок в семье, мал земельный надел, мало скотины и птицы на дво-ре — семья перебивалась с кваса на воду.
56
И, когда у одного из Сарбуков — Ивана Андреевича, имевшего трех дочерей и одного сына, да и у сына только дочери, появился внук, то дед от радости схватил внука и один побежал в Павшинскую церковь крестить его.
С годами лучанские крестьяне присмотрелись к своей земле, где и что она лучше родит.
Так, на «бугорках», внизу под ДК «Рублево», вдоль Мякинин-ского шоссе и на месте автобусной станции сажали картошку, где сегодня карьер и пляж, на подзоле, там когда-то было мелколесье, сеяли рожь и пшеницу; на земле, где детский комбинат и гаражи — хорошие урожаи давала гречиха и просо. И каждый такой земельный клин подлежал переделу.
Деревенские избы
Избы в Луках на протяжении почти трех веков по бедности строили низкими и без кирпичного фундамента.
Нижние венцы стен лежали на земле. По этой причине они быстро подгнивали, а заменить их было нечем: лес был хозяйский, и не было возможности его купить.
Через нижние подгнившие венцы в избу с улицы пробирались мыши, крысы, а про одну семью, что жила у оврага, рассказывали такую историю.
На полу играла маленькая девочка, мать налила в миску молока
и поставила её на пол рядом с дочерью, дав ей кусок хлеба и ложку. Через некоторое время девочка говорит: «Кися!».
— Не кислое, только что подоила, — откликнулась мать.
Но девочка вновь: «Кися!»
— Да не кислое, я тебе говорю — опять ответила мать, но
подошла к дочери. А вместе с ней из миски молоко лакает уж, который выполз из-под стены избы.
Пол в избе был из сырой мятой глины, которая засыхая, делала его поверхность более износоустойчивой и позволяла заделывать выбоины в полу жидкой глиной. На пол зимой для тепла стелили солому. Осенью стены снаружи утепляли земляными завалинками высотой 50–60 см.
57
В избе по фасаду было три, а то и два маленьких подслеповатых окошка. Подслеповатыми, т.е. мутными они были потому, что оконная шипка, маленькая часть оконной рамы, была затянута белёсым бычьим пузырем, а позднее слюдой.
Маленькие окошки — предмет шуток деревенских озорников, таких как Сашка Бахурин и его друзья.
Например, стоял низенький в три окошка домик стариков
Копкиных. Осень. Темнеет рано. Хозяева убрали скотину и легли спать. А ребятня потихоньку рогожами завешивала им окна.
Утро. Старики проснулись. Часов в избе нет, который час неизвестно, но коли за окном темно, значит можно еще поспать. И разбудит хозяев своим мычанием недоенная корова, ведь на дворе давно день.
Крестьяне в основном только в начале ХХ в. смогли заменить бычий пузырь на слюдяные пластины, а немного позднее на стекло.
Солому на крыше старых домов заменили на дранку — осино-вую щепу, только в конце 20-х годов, а соломенные крыши на некоторых сараях заставили снять летом 1941 г., когда начались налеты немецкой авиации на Москву.
Бедность большинства лучанских семей была их постоянной бедой.
Даже новое жилье, которое смогли позволить себе некоторые семьи пристраивали к старым домам также без фундамента, а то и с земляным полом.
Только дополнительный заработок давал возможность улучшить жилищные условия: рыбная ловля Сарбуков , часовая мастерская в Москве у семьи Ашмарина Григория, что стоял вторым от берега реки, полотерное заведение на Спиридоновке Бахурина Е.Е ., молочная скупка М.Волкова или богатый урожай картошки в 1925 г., который позволил это сделать Бахурину Семену, а если посмотреть на построенный в 1900 г. дом Бахурина Ефима, что на фотографии, трудно поверить, что, кроме упорного труда на земле, можно было заработать на такой дом и за счет поставок березовых веников в московские бани, благо что в округе были заросли березника.
58
Новые дома хозяева украшали резными деревянными наличниками, фронтонами, красиво оформленными слуховыми окнами. Но оставались и такие семьи, как одна из семей Сарбуковых, которая и в 20-х гг. ХХв. жила в низком старом домике с земляным полом, со слюдяными окнамиъъхъ и печь ещё топила по-черному.
О русской печке
Вести повествование о деревенской жизни далеких годов, го-ворить о русских деревенских избах и ничего не сказать о главном атрибуте деревенской избы — русской печке, невозможно. Порой, даже сейчас перед началом какого-либо дела говорят: «Начинай танцевать от печки», то есть начинай с главного.
Раньше эта поговорка напрямую относилась к внутренней
планировке деревенского жилья: вначале определяли, где быть печке и кухне, а потом остальным комнатам.
На вид такое простое сооружение, как русская печь, могло многое сказать о хозяине дома, о семейном достатке и о многом другом.
Даже по тому, как в доме топили печь, можно было судить об обычаях в этой семье.
Вот один из таких примеров. В русской старой избе, как правило, в оконной раме не была форточек. Но на деревне была одна семья Бахуриных, которая имела форточку в кухонном окне, но внизу оконной рамы. А причина была в том, что эта семья или для экономии времени и сил, или по своей лени через нижнюю форточку в окне (а она была напротив чела печи) сразу в печь подавали бревно, которое по мере сгорания проталкивали дальше.
Или одна из семей Волковых, заготавливала дрова только на зимний период. Если надо было весной или летом протопить печь, то сначала шли за хворостом в лес, но приносили его только на одну топку. И так до следующего раза.
Следует отметить, что КПД русской печки небольшой. Труба обычно не имела поворотов, горячий дым почти сразу выходил нару-жу. Чтобы увеличить теплоту отдачи дыма и меньше израсходовать
59
дров, некоторые бедные деревенские семьи топили печь по-черному, без трубы. Дым из избы выходил через волоковое оконце под потолком над входной дверью в сени, а если на улице было сыро и тяги не было, то открывали и дверь. Дым шел на чердак, т.к. по бедности в сенях не было потолка, а из-под соломенной кровли -- наружу. Изба дымилась, «курилась», поэтому такие избы назывались «курные».
Конечно, в доме была копоть, угарно, но зимой бедная семья была рада теплу, и никто не обращал на это внимание. Весной в
Канун Светлого дня Пасхи отмывали потолки, стены; протирали иконки постным маслом, чтобы светился лик Христа или Богородицы (не все семьи могли купить киот, стеклянный шкафчик, в котором находилась бы всегда чистая икона).
Если же печь была с трубой, следовательно, семья имела достаток, чтобы иметь много дров, поэтому в начале ХVІІІ в. в Российском государстве был налог даже на трубу.
Русская печь выполняла несколько назначений, каждое из которых имело свои особенности.
Нагретые бока печки и верх отдают тепло, но если она была облицована изразцовым кирпичом, то отдавала его дольше, т.к. изразцовый кирпич пустотелый, воздух внутри него нагревается и стоит без движения, и кирпич долго не остывает. Однако изразцовый кирпич — удовольствие дорогое, и далеко не каждая семья могла позволить себе его купить. Если семья не могла облицевать три стороны печи, то старалась облицевать хотя бы один её бок, что был около места для сна. Горячий верх печки был тоже местом для сна, если же он был также выложен изразцовым кирпичом, то служил, как горчичник при простуде. Тело прогревалось аж до костей. Ребятишки зимой, прибежав с улицы, сразу забирались на печку отогреваться, а утром с неохотою слезали на земляной пол холодной выстуженной за ночь избы.
Догореть до золы древесному углю в печке не давали. Как
правило, на шестке, площадке перед челом печи, в левом углу была небольшая ямка-загнетка, куда уголь сдвигали и прикрывали
железной или чугунной крышкой, а если был лишний или треснувший глиняный или чугунный горшок, то уголь совком
ссыпали в него, закрывали крышкой и уголь быстро прекращал горение без кислорода.
Древесный уголь заготавливали впрок для самовара, т.к. уголь имеет большую калорийность, чем дрова, и самовар быстрее закипал. Так же специально для самовара заготавливали сосновые шишки, а растапливали его строгаными сосновыми лучинами. В трубе над шестком было круглое или квадратное отверстие для самоварной трубы. В самоваре не только кипятили воду, но под крышкой варили яйца, завёрнутые в тряпочку.
Печная труба опять же в зависимости от достатка хозяина избы выкладывалась по-разному.
В бедной семье, где был слабый потолок без крепкой балки-матицы, труба выкладывалась прямо — вертикально над шестком. Искры из горящей печи при прямой трубе вылетали сразу наружу, что не исключало пожаров, так как крыши были соломенные.
В избах, где потолок был из досок и держался на сильной ма-тице, трубы не выкладывали прямо, а устраивался как бы искрогаситель. Часть трубы, что называли «боровом», лежала на потолке горизонтально. Искры несколько раз ударялись на поворотах трубы, гасли в ней и не вылетали наружу. Чистили такую трубу в два приема: до борова сверху и от борова вниз.
Конструкция топки русской печки определила и процесс при-готовления пищи, а также потребовала соответствующего ку-хонного инвентаря. Народная смекалка определила, что удобной формой посуды для русской печки будет форма горшка. Вначале это были глиняные горшки, потом их стали отливать из чугуна. Разные по размерам чугуны требовали для себя разных по разме-ру ухватов, на которых их подавались в печь. Для подачи в горя-чую печь сковороды придумали сковородники, или, как их еще называли в некоторых местностях, в т.ч. и в Луках, чапельники. «Подбери чапельник», — так говорили тому, кто сидел отвесив нижнюю губу. (Представьте полуоткрытый рот с выпяченой вперёд нижней губой. Верхняя губа обзватывает сковороду сверху, а нижняя – подпирает её снизу.)
Пищу готовили как при горящих дровах, так и когда дрова прогорали. Выгребали уголь в загнетку, и в печной жар ставили томить овощи, молоко, пекли хлеба, закрыв чело печи железной заслонкой. Летом на шестке на двух кирпичах готовили или ра-
зогревали похлебку или отваривали картошку, если у печки под шестком не было подтопка или плиты.
В основании печи на уровне пола имелось пустое место, куда убирали ухваты, кочергу, чапельники. Туда же летом пускали кузнечика — сверчка, который вдруг среди тишины зимней ночи начинал свое пение — стрекотание.
Но было еще одно назначение у русской печки — в ней мылись,
и тогда она становилась домашней баней.
В прошлое столетие русские люди были невысокого роста. В 60-х гг. ХХ века решили примерить мундиры суворовских сол-дат – богатырей. Ни один костюм не подошел мужчинам среднего роста наших лет: они были малы.
Опять же печь служила баней в зависимости от достатка семьи, если не было отдельно стоящей бани.
Протопив печь, выгребали уголь, обмахивали от копоти верх печи, подметали под, застилали его соломой, и члены семьи по очереди мылись, помогая друг другу, а также подавая и принимая маленьких ребятишек, которых взрослые тоже мыли в печи. Главным после мытья было вылезти, не задев чело спиной, чтобы не испачкать её в саже. Один из Бахуриных вспоминал, как его маленьким ребенком тоже мыли в печке даже во время войны.
До середины 50-х гг. ХХ в. деревенские дома в Луках обогре-вались русскими печами или чугунными печками «буржуйками» для экономии дров.
После войны хозяева домов разными путями старались найти радиаторы водяного отопления, которых в те годы не было в свободной продаже. Кто-то успел подобрать старые радиаторы возле дома, где шел ремонт, кому-то продали «изпод полы» со стройки. Вместо русской печи складывали плиту со встроенным чугунным радиатором, как водогрейным котлом, развешивали под окнами радиаторы, на чердаке ставили расширительный бачок, так в доме образовывалась система водяного обогрева.
И русская печь, с которой были связаны разные жизненные ситуации, становилась домашним преданием. Подрастающее по-коление даже не может себе представить, что такое русская печь
и сколько было с нею забот.
А это даже и к лучшему!
Ходынка
В ХVIII и XIX вв. в Москве не раз широко отмечались знаменательные события общегосударственного значения.
62
В памяти старожилов деревни остались два больших события,
в которых они принимали участие: коронация императора Нико-лая II и празднование 100-летия Бородинской битвы, которые проходили на Ходынском поле.
Об этих празднествах задолго до дня их проведения говорили по всей Москве. Жители Луков, по делам бывая в городе, тоже знали о дате и месте проведения этих мероприятий.
Ходынское поле, где протекала речка Ходынка, город использо-вал для народных гуляний, военные — для проведения маневров
с отрытием окопов и других укрытий, а горожане брали там песок и глину для своих нужд.
15 мая 1896 г. на Ходынском поле решили провести народные гуляния по случаю коронации Николая II.
Окопы и ямы прикрыли досками и жердями, ибо ожидали большого наплыва народа, который знал, что будут бесплатное вино, сладости и скоморохи.
Раздачу подарков организовали у главного входа. Женщины получали кульки со сладостями, колбасой, а мужчины эмалированную кружку для вина, Долго в некоторых семьях пользовались этими кружками* с царскими вензелями.
Получение гостинцев и проход через устроенные ворота были началом столпотворения и давки.
Потом народное гуляние превратилось в общую пьянку, т.к. стояли открытые бочки с вином – для чего и раздавали кружки. «Пей — не хочу!» И пьяные и полутрезвые стали проваливаться в ямы, перекрытия которых не выдерживали толпы.
Лучанские жители были на Ходынке со старостой деревни — Сарбуковым Иваном Андреевичем. И когда тот увидел, во что пре-вращается народное гуляние, то он увел односельчан в сторону Хорошева, в другую сторону от главных ворот, куда побежали
* Памятную кружку автор заметок нашел в доме своего деда Бахурина Петра Егоровича и в 1947 г. отнес её в краеведческий музей школы № 580, а так-же передал в музей серебряный лафитник времен войны с Наполеоном и не-сколько монет середины XIX в.
Когда закрыли школу № 580, то краеведческий отдел музея растащили, и десятки ценных экспонатов пропали.
63
горожане, сминая друг друга, поэтому никто из деревенских в этой давке не пострадал.
Ходили деревенские на Ходынку и осенью 1912 г., когда
отмечали столетие битвы под Бородино. Это празднование было, не в пример коронации, организовано хорошо. Были скоморохи, но не было бесплатного вина.
Из подмосковных деревенских старост отобрали 21 человека, среди которых проводились спортивные мероприятия на силу
и ловкость с вручением призов: лазание по канату, хождение по бревну, бег в мешках, перелезание через забор. Проводились
и групповые соревнования между пришедшими жителями
деревень: перетягивание каната и др.
Лучанские также принимали участие в соревнованиях, но сча-стье им не улыбнулось, и они вернулись домой без призов.
Пожар в Луках
Отыскивая в московских архивах сведения о деревне Луки,
в Российском Государственном архиве древних актов нашел инте-ресный документ:
«О пожаре в деревне Луки 3-го стана Московского уезда».
В нем сказано, что крестьянка г. Бутурлина Марья Никитина утром 18 января 1848 года ходила в погреб с зажженной свечой, нечаянно коснулась соломы, которой было закрыто творило (крышка) погреба.
Убыток от пожара составил 500 рублей.
В повальном обыске сказано: «Никитина показала поведения хо-рошего, прежде не судима». На основании ст. 2716 Уложения виновного в неосторожном обращении с огнем держать под арестом 10 дней, на основании статьи 1386 Уложения взыскать с Никитиной 50 копеек за то, что ходила с зажженной свечой без фонаря».
Прошло больше года.
30 мая 1849 года запись: «Мнение суда 1 степени, в чем оно с сим решением несогласно — отменить».
Управление Московским военным генерал-губернаторством 1 июня 1849 г. выносит решение № 6340: «Рассмотрев дело,
64
считать его правильным «…» посему и обращаю «…» дело для исполнения»*.
Подписал Московский военный генерал-губернатор генерал-адъютант города Закревский.
Престольный праздник
День Святой Троицы — великий христианский празд-ник в память Сошествия Святого Духа на апостолов, ко-торое произошло в 50 день по Воскресении Христовом.
Исполненные Святого Духа, апостолы принесли уче-ние Христа по всему миру и своими подвигами утверди-ли Церковь Христову.
Православный церковный календарь. 1996 г.
По православному вероисповеданию каждый православный имеет своего Ангела хранителя, своего святого, имя которого он получил при крещении.
Этот день еще называют «именины», день памяти одноименного святого.
Так же было на Руси и с поселениями.
Каждая деревня, село, город имели свой престольный праздник. Это был или День Ангела, или общецерковный праздник. В деревне Луки престольным праздником был Духов День — второй день после Дня Святой Троицы.
В Духов День с букетами полевых цветов шли в церковь, а по-том их ставили на стол. Никакие работы, кроме ухода за скотиной, не проводились.
Престольный деревенский праздник был знаменателен тем, что этот праздник, в пределах своих возможностей, отмечает каждая семья в деревне, следовательно, родственники из других деревень могли придти без приглашения, где их угощали по принципу «чем богаты — тем и рады».
* От автора: «Я несколько раз читал эти документы, но так и не понял смысл решения суда и генерал-губернатора: наказали Марию или нет».
65
Со взрослыми приходили дети, молодежь. Они знакомились со сверстниками, устанавливались родственные и дружеские
взаимоотношения, а исполнение песен за праздничным столом было уроком хорового пения и обучением русским народным песням.
Хороводы и пляски на улице позволяли будущим женихам и невестам показать себя, присмотреться к сверстникам, пригласить их к себе в престольный праздник своей деревни.
Так церковное начало престольного праздника способствовало общению и поддержанию родственных связей и давало день отдыха в череде непрерывных летних сельскохозяйственных работ.
После 1917 г., с приходом к власти атеистов, с преследованием за соблюдение церковных праздников и обрядов, а затем и с
постепенным уходом из жизни старшего поколения — этот престольный праздник деревни Луки перестали отмечать даже в семейном кругу. Вместе с ним ушла традиция больших семейных посиделок с застольными русскими народными песнями и задушевными беседами.
Гадания
В традициях русского народа в январе на святки были гадания вечером в Канун Праздника Крещения Господа Иисуса Христа.
В словаре «Живого великорусского языка» В.Даля находим: гадать, угадывать, разгадывать по каким-либо признакам, по соображению или открывать что-либо неизвестное.
Всем и всегда интересно знать, что ждет его в будущем. Существуют разные способы гадания: на картах, по линиям
на ладони руки, подслушиванием в сочельник под окном разговора
в чужом доме или как у Жуковского:
Раз в крещенский вечерок
Девушки гадали,
За ворота башмачок,
Сняв с ноги бросали…
При гадании на картах кому-то, всегда присутствует субъекти-визм, так как тот кто раскладывает карты, он и высказывает свое мнение, свое видение, того как легли карты.
66
Однако, есть такие способы гадания, при которых каждый мо-жет сам трактовать то, что он видит и, исходя из этого, предпо-лагать, что с ним случится в будущем. Одним из способом гадания в Луках, кроме гадания на картах и подслушивания под чужим окном, было гадание по теням на стене от сгоревшей бумаги.
Каждый гадает без посторонней помощи. Берет лист бумаги, сам его сминает, кладет на мелкую или перевернутую глубокую тарелку и поджигает. Чтобы получилась четкая тень на стене, вы-ключают электросвет и зажигают свечу, которую кто-то держит недалеко от блюдца с бумагой.
Смятая бумага при сгорании нагревается, шевелится и теряет первоначальную форму. Сгорев, она еще какое-то время сохраняет форму, и отбрасывает тень на стену.
Тарелку поворачивают, тень меняет очертания и в какой-то мо-мент на стене тенью проступает силуэт какого-то предмета и гада-ющий сам видит, что это, и это что-то говорит о его будущем.
Автор повествования не единожды принимал участие в таком гадании в семье Бахуриных. Не все предсказания, конечно, оста-лись в памяти, но некоторые запомнились. При подготовке к гада-нию вспоминают, у кого и что предсказывалось, и что исполнилось. Вечером в канун Крещения все сестры Волковы: Мария, Надежда
и Ольга собирались в доме старшей сестры Анны Бахуриной.
Январь 1941 года. Подошла очередь гадать Марии. Сгорела бума-
га, небольшой поворот блюдца и тенью на стене гроб. Четко, не надо домысливать. Тарелку поворачивают, но ничего ясного, четкого кро-ме гроба нет. Сестры обсуждают, что это могло бы означать. Слово «смерть» не произносится, — «Может быть это болезнь?».
Осенью 1941 года Марию, у которой было больное сердце, при-зывают на трудфронт — на строительство укреплений под Москвой. Вернулась в октябре. Получила или, как тогда говорили, отоварила хлебные карточки за прошлые дни и приехала в Рублево к сестре Анне. Села за стол резать хлеб на
сухари, упала со стула на диван, захрипела и умерла. Было Доморощиной Марии Матвеевне 28 лет.
Январь 1942 года. Я не учусь. По распоряжению Мосгороно учебного 1941–1942 года для учащихся до 7 класса не было, т.к. в августе – сентябре была эвакуация детей из Москвы.
67
Опять крещенские гадания в нашем доме. Гадаю я.
Сгорела смятая мною бумага, а тенью на стене — парта. При-шла осень 1942года. И начались занятия в школе.
Еще помню случай. Крещение 1944 года. Гадает Ольга, млад-шая мамина сестра. У нее на стене тенью появилась пушка. К чему бы это? И кто бы мог подумать, что Ольга в этом году выйдет замуж за офицера-артеллериста.
А вот случай из жизни моей бабушки Шныревой Н.С. когда она еще жила в родительском доме в Екатериновке.
Деревенские девчата бегали гадать на суженого-ряженого на Москву-реку. Там, где в реку впадал ручей Гнилуша, всегда была промоина. Загадывая на суженого-ряженого, девчата вытаскивали камешек из реки и по нему определяли, какой лицом будет жених.
Вытащила камешек Наталья, а подруги в смех: «Будет у тебя, Наталка, жених рябой, камешек ведь рябенький.»
Пришло время, и Наталья вышла замуж за лучанского парня Волкова М.И., который уже в молодые годы ходил с бородой и усами. А была на то причина — он был рябым, в детстве переболел оспой. Вот он и рябенький камешек из Москвы реки в крещенский вечер.
Проходят века, а языческая вера в то, что можно узнать свою судьбу тем, или иным способом гадания дожила и до наших дней.
О Карзинкиных
Последними владельцами окрестных полей и лесов были куп-цы Карзинкины*.
Они не были потомственными помещиками. Достаток в эту семью пришел от занятий торговлей. Карзинкины управляли «Ярославской Большой мануфактурой», чаеторговой фирмой «Ивана Карзинкина наследник».
В 1879 г. Карзинкины купили у Бутурлиных земли, не отошед-шие к деревенской общине после отмены крепостного права.
* Фамилия Карзинкиных в повествовании пишется через «а», как записано в купчей на эти земли.
68
В памяти старожилов Луков осталась последняя хозяйка — Карзинкина Юлия Матвеевна, которая к бывшим крепостным крестьянам помещика Бутурлина относилась доброжелательно.
Она была богомольна, душевно добра, при необходимости по-могала крестьянам деньгами на обзаведение хозяйством или пого-рельцам. На Рождество Христово в своей усадьбе Троице-Лыково устраивала рождественские вечера для детей крестьян окрестных деревень. Каждый ребенок на вечере получал кулек со сладостями,
а кто-то из детей и одежду, из которой выросли её дети и внуки. Так на одном из рождественских вечеров Шнырева Наташа (моя бабушка по материнской линии) из Екатериновки получила в подарок беличью шубку.
Спустя многие десятилетия Бахурина, в девичестве Обручни-кова Екатерина Михайловна, из бедной крестьянской семьи, рас-сказывая о тех рождественских вечерах, светлела лицом и глазами, улыбка не сходила с её губ.
С такой же душевной радостью она рассказывала о рождест-венском вечере в Кремле, куда её однажды привел родственник, служивший в Кремле жандармом, и как им, детям, вручали ново-годние подарки сам царь Николай ІІ и его супруга.
Вскоре после приобретения земель Карзинкины решили выса-дить вдоль дорог и по улицам ближайших деревень березы, кото-рые сажали в один сдвоенный ряд.
По Троицкой дороге, что шла от усадьбы полем, и по деревенс-кой улице Луков, до Мякининского шоссе были посажены березы. Последняя старая дуплистая береза, что росла на углу Старолучан-ской и Новолучанской улиц, упала в середине 80-х гг. ХХ в.
Двойной ряд берез был посажен и вдоль дороги из деревни Рублево на Поповку и далее на Лохино. В связи с тем, что посадками занимались несколько сезонов, то и березы в разных местах имели разный срок жизни.
Около МКАДа, ближе к автобазе воинской части, что в Екате-риновке, виден саженый сосновый лес. Его тоже посадили по ре-шению Карзинкиных.
На посадках работали жители близлежащей деревни Екате-риновка. Среди них была молодая девушка Шнырева Аграфена,
69
прабабушка автора повествования. Этот саженый лес и сад «Дружба» располагались на одном земельном участке, который назывался «Карзинкино поле».
Лесопосадочные работы проводились и в 30-х годах ХХ в.
В поместье Карзинкиных была богатая библиотека художест-венной литературы. Хозяева также выписывали периодически вы-ходящие в России художественно-литературные журналы.
После революции 1917 г. имущество Карзинкиных было рекви-зировано. В комиссии были рабочие с Рублёвской водокачки.
Они принесли книги Карзинкиных для библиотеки Народного Дома РНС. Потом книги были переданы в поселковую библиотеку для взрослых.
Книги Карзинкиных не выдавались на дом. Это были богато иллюстрированные, на отличной бумаге, избранные произведения Пушкина, Лермонтова, сказки Крылова и книги других писателей,
а также много номеров журнала «Всемирный следопыт» за 1910, 1913, 1915 годы.
Позднее А.В. Караваева, которая с 1921 года была заведующей библиотекой, сохранившуюся к 40-м гг. часть книг убрала в свой кабинет. Ее в поселке звали «Кукушкой», т.к., когда она ещё работала в первой рублёвской школе учительницей младших классов, то на прогулке в Серебрянном Бору рассказывая о кукушке, прокуковала.
Некоторым читателям, которые пользовались доверием, она разрешала заходить в книгохранилище и брать там книги, но только для чтения в читальном зале. Были книги, которые она не разрешала даже заносить в читальный зал, а читать их можно было только у нее в маленьком кабинетике-закуточке — это были книги о процессах Пятакова, Бухарина-Рыкова и др.
Душевная доброта и желание помогать детям подвигли Карзинкину Ю.М. организовать в 1914 году детский приют.
На пахотном поле, что находилось между Серебряным бором и южной границей Р.Н.С., слева от Кунцевских ворот были построены: жилой корпус приюта, вспомогательные службы, жи-лые дома обслуги и часовня.
Приют разместился на земельном участке, который на рукописной карте 70-х годов ХIXв. Помечен, как «Господская сеча». В толковом словаре Даля слово «сеча» определяется, как «вырубленный лес» или как «лес вырубленный и сожженный на месте под пашню».
70
До настоящего времени сохранилась разделительная канава вдоль леса и около кладбища.
В приют принимали детей из состоятельных московских семей, которые имели возможность за это платить. У детей были только физические недостатки: большая непропорциональная голова
к маленькому телу, недоразвитие руки и другие дефекты от рождения. Приютские дети прислуживали при богослужении в рублевской церкви и в своей часовне.
По обочинам подъездной дороги и прогулочным дорожкам были высажены деревья, и образовались сосновые аллеи. На территории приюта от Кунцевских ворот, а также вокруг здания и по краю пахотного участка были высажены молодые сосенки. Когда деревья подросли, местные жители стали называть этот небольшой лес «Приютским». Они собирали в нем сосновые шишки для самовара и заготавливали хворост, обламывая нижние засохшие сучья молодых деревьев специальными крючковатыми палками.
Кладбище, организованное недалеко от приюта, получило на-звание «Приютское».
С приходом нового строя приют закрыли. Детей распределили по другим приютам. В освободившемся здании в начале 20-х гг. XX в. открыли больницу и поликлинику для работников РВС и членов их семей, подвели инженерные коммуникации, построили котельную и морг. Позднее построили еще один больнич-ный корпус, где разместили детское и инфекционное отделения, ( почему-то на административной карте окрестности Москвы 1927г института геодезии ГГУ-ВСХВ это поселение отмечено как «Шк.»- школа)
Жители деревень Рублево, Луки, Черепково продолжали поль-зоваться фельдшерским пунктом в селе Ромашково и Сетуньской лечебницей в Кунцеве до момента, когда эти поселения вошли
в состав рабочего поселка Рублево.
На приютском кладбище разрешили хоронить своих родствен-ников жителям д. Рублево и поселка, а до этого деревенских хорони-ли на кладбище их прихода в с. Троице-Лыкове или в Ромашкове.
В связи с тем, что в Рублеве проживало много татар, справа от главной дорожки кладбища первоначально хоронили мусульман.
В 1930 г. недалеко от больницы построили или перенесли с Поповки, когда её сносили, освобождая санитарную зону, деревянный двухэтажный жилой дом для работников МОГЭСа, на территории больницы построили ещё два жилых дома.
После войны площадь леса увеличили, проведя лесопосадочные ра-боты на пахотном участке земли от кладбища до дороги на Поповку.
Постепенно название «Приютский» лес вышло из обихода, а кладбище получило название «Рублевское».
Изба-читальня
Культурно-массовые мероприятия в деревне до начала 20-х гг.
ХХ столетия проходили, как правило, по случаю православных праздников.
Во время Пасхальной недели, в престольный праздник и в другие дни, отмеченные в церковном календаре, были гулянья на улице с песнями и хороводами, девчата гадали «на суженого-ряженого», устраивались большие семейные застолья с гостями.
С 1903 г. рядом с деревней появилось промпредприятие — Рублев-ская насосная станция, где для рабочих и членов их семей организова-ли Народный Дом с театральными представлениями, была библиотека, но деревенским жителям вход на территорию станции был закрыт.
После Октябрьской революции 1917 г. ситуация на культурно-идеологическом фронте в деревне изменилась.
Были запрещены массовые гуляния в дни церковных праздни-ков, обязывали выходить на демонстрации, а на Пасху заставляли работать в поле.
Отдельного здания или помещения для культурно-массовой работы с жителями деревни не было, поэтому в 1924 г. в Луках была построена изба-читальня. Небольшое здание с двумя комнатами и прихожей, а когда позднее в деревне организовали сельский совет, то он заседал тоже в избе-читальне.
Изба-читальня была на четной стороне Старолучанской улицы, около сегодняшних домов № 2 и 4 по Новорублевской улицы.
Согласно Постановлению ЦК РКП(б) работа всех обществен-но-массовых организаций и учреждений находилась под контро-лем партийных ячеек при промпредприятиях.
Шефство над деревенской избой-читальней взяла партячейка РКП(б) при РНС, для чего в феврале 1925 г. создали группу ком-
мунистов, проживающих в деревне, в составе Капелькина И., Ива-
72
нова М. и других. Ответственным группы был назначен рабочий РНС, коммунист Дмитрик Н.И. На общественных началах в избе-читальне библиотекарями работали учителя Рублевской школы-семилетки.
Рабочее общество шефства над деревней оказывало избе-чи-тальне материальную и организаторскую помощь.
В марте 1925 г. партячейка РКП(б) при РНС приняла решение об обеспечении избы-читальни оборудованием и снабжении её литературой, а в декабре 1925 г. провела в ней вечер, посвященный революции 1905 г. с воспоминаниями о тех днях участников забастовок и митингов.
25.02.1930 г. в лучанском колхозе им. Моссовета была сформиро-вана партячейка РКП(б) секретарем был избран Капелькин И.И.
Партячейка колхоза на базе избы-читальни стала проводить
с крестьянами и колхозниками идеологическую работу: читать доклады о сегодняшнем положении в стране, информировать о решениях ЦК РКП(б) и Правительства, вести антирелигиозную пропаганду.
Библиотека и изба-читальня функционировали до 1934 г.
В феврале 1934 г. деревня Луки административно вошла в со-став рабочего поселка Рублево, и жители деревни стали уже не крестьянами деревни, а жителями рабочего поселка, и на них, следовательно, распространилась культурно-массовая работа по-селковых организаций: библиотеки, клуба, общественно-массовых кружков, что и привело к закрытию избы-читальни.
Через некоторое время, после ее закрытия здание переобору-довали под двухкомнатный жилой дом. Дом находился на балансе Рублевского поссовета, в нем поселили две семьи.
Одной из семей была семья работника 56 о/м г. Москвы Анто-нова Е.С.( Антонов Е.С. погиб под Москвой зимой 1942г. Сын Антонов В.Е. в 50-х гг. служил на финской границе, был в наряде, с финской стороны прозвучал выстрел. АнтоновВ.Н. был убит.)
В 50-х годах дом снесли, и остался свободный участок земли, обсаженный липами.
Эпизоды из жизни семьи Ашмариных
Рублёвская водокачка через определённый период времени наращивала свою мощность для чего, естественно, требовались новые рабочие. Для увеличения жилищного строительства не было свободных территорий, поэтому вновь приезжающим рабочим приходилось снимать «углы» у жителей близлежащих деревень.
Семья Абраменко Ивана, в которой была девочка Александра, в 1930г. сняла «угол» в Луках у Ашмарина Григория Дмитриевича. Он в 90-х гг. Х1Хв. отселился из родительского дома, что стоял почти на берегу Москвы-реки на правом краю оврага, и построил свой дом на том месте, где сейчас стоит дом №14 по улице В. Ботылёва.
Абраменко прожили в этом доме до 1936г. и за шесть лет девочка Шура из-за тонкой перегородки услышала и узнала при общении многое из прошлой и текущей жизни хозяйской семьи, что она и рассказала автору при одной из встреч.
В рассказ Александры Ивановны об этой семье Ашмариных, а их дом стоял почти напротив нашего дома на Старолучанской улице, я добавил, что знал сам, т.к. учился в одном классе с В.Чапыгиным – внуком хозяина дома, бывал у них, уточнял подробности у их родственников и других людей, которые знали эту семью.
Так получилась зарисовка жизни ещё одной семьи д. Луки на протяжении почти ста лет – с 90-х гг. Х1Х в. до начала 80-х гг. ХХ в., когда их дом стал значится по Старолучанской улице п. Рублёво г. Москвы.
; * * *
У Ашмарина Г.Д. было три сына и дочь Анна. Имя старшего сына забылось, других звали Павел и Георгий -- по-деревенски Егор.
Хозяин дома был человеком грубым, с тяжелым характером, любившим выпить. Семья занималась сельским хозяйством, но, как говорит народная поговорка, «в семье не без
урода». Старший сын не просто был непутёвый, по народному определению, а самый настоящий бандит.
Его банда промышляла в округе. Грабили, а иногда и убивали купцов и простых людей, проезжавших в Москву или возвравщавшихся из неё. На Пресне начиналась торговая дорога на Звенигород мимо Карамышева, на Хорошево, затем паромом или в брод, а зимой по льду через Москву-реку под деревней Татарово, далее через д.Екатериновку на дорогу, которую сегодня называют Рублёво – Успенское шоссе.
В Екатериновке дорога ответвлялась на паром через Москву-реку выше д. Рублёво на Захарково и далее на Уполозы- Архангельско и д. Воронки. Была местная дорога от д. Луки через д. Черепково на д. Н.Ромашково, где была ж. д. станция Александровской ж. д. и фельдшерский пункт. Дорога шла лесом через гору -- Высокую поляну на Ромашково. По-местному эту дорогу называли «Пьяная просека». Если черепковский мужик долго не возвращался из Ромашкова, то его шли искать пьяным на этой дороге. На этих и других оживленных, торговых дорогах округи банда и промышляла в начале ХХ в.
Ашмарин, будучи главарём банды, держал «общак»- кассу у себя дома в тайнике.
Но как верёвочка не вейся - конец будет, так и сАшмариным. Поймали, осудили и дали срок. Отец, видимо, знал, где у сына тайник, и, когда сына отправили в тюрьму, то воспользовался этими деньгами и пропил их.
Сын, отбыв наказание и вернувшись домой, сразу за деньгами, а их – нет. Вспыхнул скандал, потом драка с отцом. Отец схватил топор и ударом по голове убил сына. На семейном совете в этот же день средний сын Павел сказал, что возьмет убийство на себя, чтобы в тюрьму не шёл старый отец.
Уголовное дело – бытовая ссора, поэтому срок дали небольшой.
***
Вернувшись после отбытия срока, Павел женился, взяв жену из деревни Глухово, родственники которой – Клоповы – жили и в Луках, и решил отселиться.
Советская власть в 1920г. лесную лощину Липовой рощи около Луков отвела под жилую застройку. Старшие семейные дети стали отселяться, поэтому новостройку называли
«Выселки», а много позднее - Новолучанской улицей. Ашмарин Павел получил там участок земли и построил дом.
В родительском доме остался брат Егор ( по папорту Георгий) и сестра Анна, которая после замужества ушла к мужу в Павшино. Перед войной её мужа Чапыгина, который однажды ехал на велосипеде по Ильинскому шоссе, насмерть сбило машиной. Анна, почему-то, вернулась с сыном Владимиром в Луки в родительский дом. Однако в доме ещё жили родители и семья брата Егора. Анне под жильё приспособили двор, пристроенный к дому, с маленьким окошком, без сеней. В нём она с сыном Владимиром прожила до 50-х гг., до получения квартиры в новостройке на Новорублёвской улице.
Ашмарин Георгий Григорьевич был художником, работал в Москве. У него было увлечение -- «хобби» по современному: он коллекционировал яйца певчих птиц. Ребята приносили ему яйцо, говорили от какой птицы, он выдувал содержимое через две дырочки в торцах яйца, чем-то заполнял пустоту, чтобы сохранилась скорлупа.
Жену его звали Инна, она была портниха по женским платьям и кофточкам и тоже имела художественный вкус. До войны часто премии за хорошую работу выдавали отрезами на платья. Поселковые женщины, заказывая платье у Инны, знали, что она в каждое платье внесёт что-то своё, интересное: сборку, прострочку, складку, выточку, поэтому они всегда были довольны её работой.
Семья Георгия была тихой, спокойной, жила в достатке, из детей была только одна дочь Галя. По-семейному укладу его семья отличалась от семьи брата Павла.
Павел после отселения сначала крестьянствовал, потом вступил в колхоз, а после роспуска колхоза работал на Рублёвской водокачке. Было у него четыре сына и дочь Галина. Ребята были шустрые, хулиганистые, гоняли голубей. ( Раньше на деревне голубятники не пользовались уважением: «Голубей гоняют – лучше бы делом занимались») .Младший Виктор от рождения был хромым.
***
В первые месяцы войны призвали Сергея – старшего сына, потом в московское ополчение отца, позднее -- сыновей Анатолия и Александра. Братья служили в разных родах войск.
Сергей служил в истребительном противотанковом батальоне, Анатолий в противотанковой артиллерии, Александр – в пехоте.
Ашмарин Георгий как художник был направлен в картографию. Всю войну находился на штабной работе. Ашмарин Павел служил связистом, пропал без вести в октябре 1941г.
Сын Сергей был ранен в ногу в сентябре 1941г. За боевые заслуги был награждён орденом Красной Звезды. После госпиталя долечивался дома. В Рублёве осенью 1941г. в школе занимались только старшие классы. Младшие классы, в основном, отправили в эвакуацию. В конце сентебря Сергей приехал долечиваться домой и в один из дней пошёл в школу. На пиджак надел орден. Пришёл в свой класс, сел за парту. Урок рисования. Зашёл учитель Антипин А.А. (В школе его звали Антип Антипыч). Тот увидел Сергея, подошел и спрашивает его:
- «Серёжа, а что ты так поздно в школу пришёл? Да у тебя какой- то интересный значок »?
После выздоровления Сергей был направлен на спецкурсы, а потом в военную прокуратуру.
Другие братья были демобилизованы из армии также после тяжелых ранений ног. Александр -- в 1944г., долго ходил на костылях, а потом с палкой. Анатолий, будучи командиром протитанкового орудия, получил ранение в бедро от немецкого снайпера 30 апреля в Берлине, лежал в госпиталях, демобилизавали лишь в 1946г. Вернулся с женой – сестрой медсанбата. В конце жизни ранение позволяло только выйти за ворота и сесть на лавочку. Будущий муж сестры Галины – Шабуров Михаил, что служил командиром отделения связи, был демобилизован из-за контузии и ранения ноги.
После войны Ашмарин Георгий продолжил службу в штабе воинской части во Львове, где и был арестован по ст.58 в 1946г..
Сергей служил в военной прокуратуре Западного округа.
.
А история с ногами этой семьи Ашмариных продолжалась. Сын Сергея Павел разбился на мотоцикле, повредил ногу и остался хромым. Сын Галины Владимир после школы подал документы в лётное училище, но медкомиссия забраковала его
из-за старого перелома ноги, котрый он получил мальчишкой съезжая с горы на лыжах.
***
Ашмарина Г.Г. по ст.58 УК РСФСР осудили на 5 лет без права проживания после отбытия наказания по старому месту жительства. Как административно-ссыльному для проживания ему определили г. Минусинск. Жена съездила к нему и они, видимо, приняли решение всей семьёй жить вместе. Она продала в Рублёве дом и с дочерью переехала к мужу. Там у них родился сын, который сейчас живёт в Москве.
Дом купил бывший сотрудник КГБ СССР Сивалкин.
В 80-х гг. дома на Старолучанской улице стали сносить, освобождая территорию под новое строительство. Начали от Москвы-реки -- под строительство стадиона, потом стали сносить дома по чётной стороне улицы под строительство жилого дома №14 по улице В. Ботылёва.
Приступили к сносу старого дома Г.Д, Ашмарина. Начали с наружных оконных наличников. И вдруг из-за верхнего наличника одного окна выпадает наган старой марки, как след давно минувших дел банды сына первого хозяина этого дома.
Такова история одной из семей Ашмариных д. Луки и нескольких поколений мужчин из этой .семьи.
73
ГЛАВА 11
ЭПИЗОДЫ ИЗ СОВМЕСТНОЙ ЖИЗНИ ДЕРЕВНИ ЛУКИ И РУБЛЕВСКОЙ НАСОСНОЙ СТАНЦИИ
Мосгордума в 90-е годы ХIХ века приняла решение об увели-чении подачи в город питьевой воды в связи с тем, что воды Мыти-щинского водовода не хватало. Воду для хозяйственных нужд при-ходилось брать из Москвы-реки, Яузы и мелких речушек, пили её неочищенной, что постоянно грозило болезнями и эпидемиями.
Созданная Мосгордумой Гидрологическая комиссия обследо-вала русло реки Москвы и ее притоков от с. Ильинского до с. Щу-кино и представила на рассмотрение несколько вариантов реше-ния этого вопроса. Предполагалось строительство на Москве-реке водозабора и станции по очистке воды, а также водоводов.
По рассказам старожилов, расположение водозабора предлага-лось около д. Строгино и несколько ниже д. Рублево.
В семье потомственных рыбаков Сарбуковых вспоминают, как старший артельщик рыболовецкой артели тех лет Сарбуков Иван Андреевич рассказывал, что когда члены комиссии расспраши-вали рыбаков о характере и особенностях реки около д. Луки, те обратили их внимание на то, что в реке под деревней Рублёво бьют подводные ключи, что речка Чаченка, впадающая в Москву- реку, всегда чистая, а по весне полноводная, т.к. снег в густых сосновых лесах лежит долго. Рассказали они и о многом другом, что интересовало комиссию.
Эти ли песчинки информации перевесили чашу весов в поль-зу размещения водозабора под Рублёвом или нет, а хотелось бы
в это верить, но было принято решение: местом водозабора и во-докачки определить рублевский вариант.
Под размещения промышленных и бытовых объектов и жи-лых зданий были отчуждены земли деревень Рублево, Луки и Че-репково, а также часть Серебряного бора.
74
Общая площадь застройки была определена в одну квадрат-ную версту. Для отвалов грунта из котлованов были отчуждены земли вне территории РНС.
И с конца XIX в. жизнь деревенской общины небольшой небога-той деревни Луки Хорошевской волости Московского уезда и губернии волею судьбы стала зависеть от производственно-хозяйственной деятельности Рублевской насосной станции, под-разделения Московского коммунального хозяйства.
1
Отчуждаемые земли каждой деревни обмерили, обсчитали их сто-имость и старостам деревень объявили, какую сумму денег Мосгор-дума им выплатит за эти земли. Крестьянским сходам предлагалось определить, на какие общественные цели они считают необходимым израсходовать деньги или решать раздать каждой семье их долю.
Крестьянский сход деревни Луки постановил: деньги не делить и на руки не выдавать, а потратить на общественные нужды:
Во-первых — погасить долг за землю, переданную ей в аренду государством согласно купчей от 01.02.1875 г.
Бедность общины не позволяла своевременно погашать еже-годный долг за землю перед казной. И он не уменьшался, а уве-личивался ежегодно. Поэтому крестьяне и решили, что если пред-ставился случай, то в первую очередь необходимо расплатиться с долгами, которые накопились к 1900г
Долг деревень Рублево, Луки и Черепково за прошедшее время
и оставшаяся часть ссуды за землю были погашены Мосгордумой до 1905 года.
Во-вторых — построить школу для деревенских детей и дом учителя при школе.
Ближайшая церковно-приходская школа была при храме Свя-той Троицы в с. Троице-Лыково, и не каждый ребенок из бедной крестьянской семьи мог зимой пойти в школу за 3 версты, ведь
часть дороги шла открытым полем, где ее иногда заметала поземка.
Было еще третье предложение, однако за давностью лет оно стерлось в памяти старожилов. По некоторым воспоминаниям оно
75
было связано с бесплатным медицинским обслуживанием жителей деревни врачом водопроводной станции при срочной медицинской помощи. У врача Николая Ивановича Смирнова была персональная пролетка, в которой он приезжал по вызову.
Таким образом, в план строительства промышленных и жилых объектов Рублевской водокачки, как ее называли в деревне, было включено строительство Лучанского народного училища и дома учителя.
Что удивительно, строилось здание деревенской школы в
начале ХХ века, но какое удивительное наружное архитектурное оформление!
Полукруглые пилястры с капителями, сандрики, карнизы,
оригинально выполненные чердачные продухи. Все это из обыкновенного красного глиняного кирпича на известково-глиняном растворе. И спустя 100 лет ни кирпич, ни раствор не потеряли прочности, а фасад — архитектурного оформления.
Школу открыли в 1913 году. Она была 4-х классной, но с двумя классными комнатами. В одной классной комнате одновременно занимались 1 и 3 классы, в другой 2 и 4 классы.
Школа проработала до 1926 года.
В 1926 году в станционном поселке на Советской улице
построили школу для старших классов, или школу второй ступени. Количество учебных мест в двух рублевских школах первой и второй ступени позволило принять и детей из деревни Луки, поэтому приняли решение лучанскую школу закрыть. Деревенские дети стали ходить в школы жилого поселка Рублевской водокачки.
Здание бывшей лучанской школы первоначально использовали для проживания работников РНС. Позднее в нем был оборудован тир, где из духовых винтовок учили стрелять мальчиков и девочек. Затем организовали школьные мастерские по труду, когда открыли школу №580, и детскую библиотеку, устроив отдельный вход.
В 1939 г. это здание перепланировали и в нем открыли Дом
пионеров с кинозалом, детской библиотекой и кружками по интересам. До этого Дом Пионеров размещался в одном из бараков, недалеко от бани. Барак этот перепланировали под
жильё. Снесли его, когда на этом месте запланировали строительство трёхэтажного жилого дома.
С 1991 года бывшее здание Дома Пионеров стали называть Домом детского творчества «Рублево». В него в 2001 году после закрытия школы № 580 перенесли и разместили геологическую экспозицию и остатки школьного
краеведческого музея.
Первоначально экспозицию музея, уникальные экспонты, самодельные наглядные пособия для уроков географии, изготовленные учителем географии Заслуженным учителем РСФСР Калининым Ф.П., перенесли в подвал школы, потом перенесли в рублёвскую музыкальную школу. В ркзультате такого варварского отношения к многолетним работам учеников школы краеведческий раздел музея был буквальном смысле слова разграблен. Дочь Фёдора Павловича Маркизова М.Ф., назначенная руководителем музея в ДДТ, постаралась возродить краеведческий раздел, назвав его «Русская изба» музея «Наследие» ДДТ.
Музей до 2013г.вёл разнообразную работу с детьми пос. Рублево и со школьниками Западного административного округа г. Москвы, в том числе и по краеведению.
Более 100 лет это здание продолжает служить подрастающему
поколению.
2
Первые взаимоотношения между жителями станционного
жилого поселка и деревенской общины Луков возникли, когда работники станции стали обустраивать свою жизнь на новом месте.
Поселок — это не город и не деревня. Имеются городские удоб-ства, чего нет в деревне, но есть при доме земельный участок, как
в деревне. Некоторые рабочие, ранее жившие в деревне, решили завести личный скот — коров и коз. Вначале около каждого дома был коровник и сенной сарай. Позднее администрация станции около леса, где сейчас Рублевский рынок, построила общий
коровник для личного скота. Коров для Отдела рабочего снабжения (ОРС) и личного пользования купили в Саратовской губернии.
Под покосы и пастбища отвели территорию, по сегодняшним
ориентирам, в районе III машинного здания и водоподводящих ковшей.
Однако возникла такая ситуация: скот от коровника до пастбища надо было прогонять через «Борок» — участок Серебряного бора, идущего вдоль южного забора станции, где Кунцевские ворота. Этот участок леса принадлежал лучанской деревенской общине, и, следовательно, за прогон скота по чужой земле следовало платить.
3
Промышленные и жилые объекты в зоне квадратной версты, отведенной под застройку РНС, возводились по мере увеличения мощности станции и численности населения станционного поселка и другой необходимостью.
В северо-западном углу территории, отведенной для Рублевской водокачки, в москворецком берегу был двухветвевой овраг. Запад-ное ответвление засыпали, и откос к реке оформили в двух уровнях.
По верхнему уровню построили одноэтажные жилые дома из кирпича и шлакобетона. Этот ряд домов назвали Набережной улицей. Нижний откос укрепили камнем, чтобы он не размывался в паводки. По его верху проложили подъездную дорогу к воротам второго машинного здания, построили забор по нижнему урезу верхнего откоса. Съезд к реке по не засыпанной ветви оврага назвали Лучанским спуском (сегодня это овраг «Керосинка»).
Овраг служил северной границей поселка. По верху его
откоса устроили сплошное досчатое ограждение. В ограждении, там, где начинался овраг, были поставлены ворота. Дорога от них шла в деревню Луки, и ворота назвали Лучанскими. В воротах стоял сторож, который не пропускал в поселок посторонних — не его жителей. Рядом стоял его дом и сторожевая будка.
Справа от этих ворот на косогоре оврага построили кирпичное здание под продажу хозтоваров и керосина. Керосин — основное горючее в быту до 60-х годов ХХ в. Пищу, особенно летом готовили на керосинках, примусах, и керогазах. Лавка получила местное название «Керосинка». Чтобы лавкой могли пользоваться и жители Луков, которых не пропускали на территорию поселка, была лавке еще одна дверь, к которой по косогору оврага вела лестница. Поэтому овраг местные жители стали назвать «Керосинкой». Здание лавки сохранилось до сегодняшнего дня, там разместилась автомойка.
Деревянный рубленый дом последнего сторожа Абдуллы впоследствии перенесли ближе к Набережной улице. В нем разместился спецотдел НКВД – «голубой» домик, в котором только ночью светились окна, постоянно закрытые газетами.
Правительство РСФСР в начале 1920 года приняло
Постановление «О содействии в постройке Рублевского поселка», за подписью Ульянова – Ленина.
Юго-восточный угол территории, отведенной РНС, был частью Серебряного бора, поэтому решили освободить эту территорию от леса и начать здесь строительство деревянных одноэтажных жилых многоквартирных домов. В течение нескольких лет лес свели и территорию застроили. С Поповки перенесли два деревянных двухэтажных рубленных дома, когда стали освобождать санитарную зону выше Рублёвской водокачки от населённых пунктов. Новую улицу назвали «Советская».
В середине 20-х годов по левой стороне Советской улицы
несколько выше этого оврага построили новую поселковую баню большей пропускной способности. Старую баню перестроили под прачечную (позднее надстроили второй этаж и открыли пекарню).
Видимо, первоначально дома на новой улице не имели канализации, то помывочные воды из бани по трубе стекали до оврага Керосинка, а по оврагу открыто вниз в Москву-реку.
Однако ниже по течению реки стояла деревня Луки, жители которой брали из реки воду для хозяйственных нужд, поили скотину, полоскали белье, купались.
Возмущение жителей деревни загрязнением реки перешло
в конфликт с администрацией станции. Конфликт продолжался несколько лет.
Следует отметить, что администрация станции первые полтора-
два десятка лет негативно относилась к лучанским жителям: неохотно брали на постоянную работу, не пускала их на территорию станции, чтобы те посещали культурные мероприятия в Народном доме и т.д.
В 1929 г. перед РНС была поставлена задача: увеличить в два раза подачу воды в город.
И производственные интересы РНС потребовали провести
переговоры с общиной Луков о прокладке водоводов по пахотным землям деревни, т.к. предусматривалось проложить две нитки водоводов на Пресню.
Трасса водоводов должна была пройти от лучанских ворот, по сегодняшней Новорублевской улице на край Липовой рощи, по общинным землям.
Водовод аварийного сброса воды для опорожнения труб при их ремонте по проекту должен был пройти по двум деревенским усадьбам и Новолучанской улице до Мякининского шоссе.
Стороны договорились, что, во-первых, за счет РНС будет про-ложен по Старолучанской улице водопровод с устройством на нем трех водоразборных колонок, во-вторых, аварийный водовод будет всегда заполнен водой и находиться под напором, чтобы на нем можно было поставить водоразборную колонку для жителей Но-волучанской улицы, обеспечив их чистой питьевой водой. Колонку установили посередине улицы напротив дома Ашмариных.
РНС приняла на себя и расходы по эксплуатации этих водоводов. Задвижки на аварийном водоводе поставили за Мякининским шоссе.
Вода при необходимости опорожнить водоводы сбрасывалась в кювет дороги, идущей к Нижней роще.
Так многолетний конфликт деревенской общины с администрацией станции по прогону скота через Борок и сбросу помывочных вод из бани в реку разрешился путем строительства в деревне Луки городского водопровода.
Некоторое время жители деревни, как и рабочие станции, пользовались баней бесплатно.
4
В июле 1931 г. вышло Постановление ЦК ВКП(б) «О Московском городском хозяйстве и развитии городского хозяйства СССР».
Р=
В исполнение этого Постановления была создана охранная сани-тарная зона от дер. Козино под Звенигородом до с. Троице-Лыково, что ниже водоприемника. На берегу поставили предупреждающие знаки.
Поселения, расположенные выше водоприемника, загрязняли реку отходами жизнедеятельности человека, скота и удобрениями
с пахотных земель. Поэтому уже в 1928 г. стал вопрос о
с переносе деревень Рублево, Лохино, Поповки и ряда других поселений из санитарной зоны выше РНС.
К переносу дер. Рублево приступили уже в 1930г. Ее перенесли в три места: в Кунцево на «Красную горку», ул. Кутузова*); за дер. Мякинино, что образовало поселение, которое местные жители назвали дер. Уханово, видимо, в связи с тем, что в это время в Мякинино был колхоз им. Уханова4.
Третье место перенесения дер. Рублево — на берег Москвы-реки за дер. Луки. Так образовались улицы Рублевская и Москворецкая. Несколько рублевских домов продлили Старолучанскую улицу.
Так в деревне Луки появились деревенские рублёвские фамилии: Беловы, Ботылёвы, Пронины, Карташёвы и др.
Земля в эти годы была уже не общинная, а колхозная, и для отчуждения земли не потребовалось деревенского схода.
*) В середине 60-хгг. автор повествования, будучи главным инженеров стройуправления, осваивал эту территорию под строительство многоэтажных домов, не зная, что деревенские дома, которые шли под снос -- это дома из деревни Рублёво.
В 1934 г. перенесли с Поповки два деревянных двухэтажных жилых дома, которые поставили вдоль Мякининского шоссе на бугре между Москворецкой и Рублевской улицами. А перенесенные из д. Лохино дома Мухиных и Попенышевых продлили Москворецкую улицу за Мякининское шоссе.
Так одним из результатов решения Постановления ЦК ВКП(б) было появление в дер. Луки новых улиц и увеличение количества дворов.
80
5
После Октябрьской революции 1917 года вся административно-хозяйственная деятельность в стране находилась под партийным контролем, и необходимо было руководствоваться Постановления-ми РКП(б) — ВКП(б).
Во внимание принималось, что рабочий класс — руководящий класс общества, поэтому партячейки промпредприятий обязаны были руководить и контролировать работу хозяйственных и общественных организаций на селе.
Единственным промпредприятием в западном краю московского уезда была РНС. Следовательно, на её партячейку и была возложена эта работа.
С сентября 1918 г. на заседаниях партячейки членов РКП(б) – ВКП(б) при РНС рассматривались и принимались решения об иде-ологической и организационной помощи в работе деревенской избы-читальни, о лучанской библиотеке, о направлении на работу
в сельские советы рабочих членов РКП(б), о работе лукинского потребительского кооператива, о проведении бесед и лекций в деревне о текущем моменте, а также вечеров воспоминаний о революции 1905 г. и Октябрьской революции 1917 г., о работе женсовета РНС среди деревенских женщин.
Председателем мякининского, а потом лукинского сельсовета на постоянной основе работал Бородулин С.А., рекомендо-ванный партячейкой РКП(б).
Работа Лукинского и Рублевского потребкооперативов рассматривалась партячейкой в связи с усилением борьбы с частными лавочниками.
С образованием в Луках колхоза вся его работа также контроли-ровалась и направлялась решениями партячейки РКП(б).
И с 1918 г. жизнь деревенской общины стала зависеть не
только от производственно-хозяйственной деятельности Рублевс-кой насосной станции, но и от решений ее партийной ячейки РКП(б) – ВКП(б).

ЧАСТНОЕ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВО ИЛИ СОБСТВЕННЫЕ ДЕЛА В ЛУКАХ
Частное предпринимательство или собственное дело, как раньше говорили в России, следует рассматривать не по времени организации: до или после Октября 1917, а как одну из сторон жизни жителей деревни.
Земли не прибавилось и после Октябрьской революции 1917 г., поэтому инициативный хозяин всегда искал дополнительный заработок.
Активным сторонником развития производительных сил в сельском хозяйстве в Российской империи был Столыпин Петр Аркадьевич, убитый эсером в 1911 году.
На постах губернатора, министра внутренних дел, Председателя Совета Министров Российской империи он подготавливал Указы царя Николая II, распоряжения и Постановления Правительства,
а также на деле проводил свою идею по поднятию российской де-ревни из нищеты и отсталости, делая упор на помощь государства, снижая налоги, выдавая беспроцентные ссуды крестьянам, и глав-ную надежду своих трудов видел в инициативных крестьянах.
Выступая 05.12.1908 г. в Государственной думе второго созыва Столыпин сказал: «Нельзя убивать кредитоспособность крестьяни-на, ... нельзя ставить преграды обогащению для того, чтобы слабые разделили с ним его нищету, но главное для всей страны — иметь в виду разумных и сильных, а не пьяных и слабых».
После победы Октябрьской Революции большевистское прави-тельство продолжило столыпинские реформы по подъему сельского хозяйства России. Согласно которым царское правительство, начиная с 1901 г., стало проводить курс на подъем мелкохозяйственного сельского хозяйства путем развития на селе мелких предприятий по переработке и закупке
сельскохозяйственной продукции, как бы руководствуясь выражением Столыпина П.А. «Иметь в виду разумных и сильных, а не пьяных и слабых».
82
В Новой экономической политике, принятой в 1921 году,
также приветствовалась и поддерживалась инициатива жителей села на создание частнособственнических предприятий: молочных скупок, боен, крупорушек и т.д.
Все это давало свои положительные результаты в деле обеспечения населения городов продовольствием, а промышленности сырьем, одновременно повышая экспортные возможности страны и увеличивая занятость населения на селе и ее спрос на промышленные товары.
Близкое расположение Луков к Москве, как к крупному потребителю сельхозпродукции, и возможность круглогодичного транспортного сообщения побуждали крестьян к реализации излишков сельхозпродукции в городе, а также к постоянной или сезонной работе в нем.
Так появились в деревне молочные скупки Ашмариных,
Бахуриных, Волковых, коробочная мастерская Скрипкина, прасолы братья Смородиновы.
Некоторые семьи организовали собственное дело во второй
половине XIX в., спустя некоторое время после отмены крепостного права, другие — в связи с реформами Столыпина, а третьи уже при советской власти в результате новой экономической политики (НЭП). Образовывались и закрывались частнособственнические дела и артели в разное время и по разным причинам.
Рыболовецкая артель Сарбуков
Как уже отмечалось, граф Разумовский А.К. привез с Балкан из Сербии вначале XIX века в деревню Луки несколько семей
рыбаков. Их на деревне звали Сарбуки — рыбак с Буковины».(2)
И в подтверждение семейного предания о Балканах у светло-волосых Сарбуков в начале XX в. родилась черноволосая
девочка, которую в семье звали «сербиянка». Гены проявились через поколения!
И на протяжении обозримых 150 лет — до 50-х гг. XX-го
столетия в Луках рыболовецкую артель возглавляли Семен, Андрей, Иван, Егор Сарбуки или Рыбаковы, как их звали родственники и на деревне, а после переписи 1919 — Сарбуковы.
83
Только у Сарбуков был комплект рыболовецкого инвентаря, имелись сети разного назначения: неводы, ставные сети,
наметки, бредни; был инструмент для починки сетей, а для пойманной рыбы — плетеные корзины и, конечно, большая плоскодонная лодка. Со второй половины XIX в. хозяином артели был рыбопромышленник Попков, которому сдавали улов. Он же закупал по необходимости рыболовецкий инвентарь.
При советской власти оговорённую часть выловленной рыбы сдавали в отдел рабочего снабжения РНС, поэтому получали право лова рыбы сетью.
Зимою во льду на определённом расстоянии друг от друга прорубались лунки и сеть баграми с крюками на конце протягивали подо льдом от лунки к лунки. Через какое-то расстояние сеть вытаскивали, выбирали запутавшуюся в сети рыбу и повторяли еще раз вылов.
Ловили рыбу от села Ильинского до Строгина; на дальние тони лодку и сети доставляли на лошади.
До октября 1917 г. берег принадлежал или деревне, или
частному лицу, или казне. За право проводить работы на чужом берегу надо было платить или, или как раньше говорили, снимать подряд (уж не поэтому ли сейчас берега загажены и в мусоре, т.к. нет хозяина прибрежной полосы), так что за вытаскивание сетей на чужой берег и причаливание к нему лодок следовало платить. Каждая деревня знала границы своего берега и его длину в саженях.
На ловлю сетью выезжали 5 рыбаков, которых артельщик выбирал из постоянных 7–8-ми человек.
Технология тони, разового заброса сети, была отлажена до
мелочей, каждый рыбак знал свое место, свой маневр*).
Сеть укладывали на корме лодки, вожжи-веревки одного конца сети были сверху.
На берегу оставались два рыбака. Им передавались вожжи -- верёвки, что лежали сверху, привязанные к кляче — деревянному колу на конце сети. Лодка отходила от берега против течения, за веслами — старший артельщик. Только он определяет, как далеко отплыть от берега, когда плыть вдоль, а потом повернуть к берегу; в это время двое других рыбаков в лодке равномерно сбрасывают сеть в воду. (Старший артельщик Сарбуков Е.И. --
был крёстым отцом автора. В голодные военные годы он брал иногда 11-12 –летнего крестника на рыбалку. Тот вычерпывал воду из лодки, подгонял её к месту вытаскивания сетей, подносил корзину, когда рыбаки выбирали рыбу из сетей, т.е. освобождал рыбаков от мелких, но необходимых дел. По завершению лова, какое-то количество рыбы до её распределения рыбакам, помошник получал за свои труды.)
Сбросив сеть в воду, причаливали к берегу. Рыбаки, что были
в лодке, разбирали вожжи другого конца сети и, подтягивая сеть к берегу, сходились с другими рыбаками, иногда, пугая рыбу, шлепали по воде верхней вожжой, чтобы рыба не уплывала в стороны, а плыла в глубь, где ее ждала мотня — сетчатый мешок.
84
Перед тем как мотню вытащить на берег, к этому месту подносились корзины для улова и подгонялась лодка.
Еще одна интересная деталь в процессе ловли рыбы в
советское время, видимо она была и раньше.
Перед последней тоней старший артельщик, посылал одного из рыбаков за водкой. Выбрав крупную рыбу для продажи, он бил ее о борт лодки, вызывая прилив крови под кожу рыбы: «Есть любители такой рыбы», — приговаривал он. Эту рыбу давал самому «легкому на ногу» Сарбукову Е.Н. — «Ярыну», который в зависимости от того, где находились рыбаки в данное время, шел или в ближайшую
деревню, или ехал в Кунцево на рынок и менял рыбу на водку.
И пока рыбаки добирались до Луков, вытаскивали лодку на берег, развешивали сети для просушки, зашивали порванные места на сети, делили рыбу, а бабушка Матрена жарила свежевыловленную рыбу на закуску, Ярын уже был с водкой.
А как демократично делили рыбу, которая оставалась для артели как плата за работу. Вначале отбирали рыбу на закуску и отдавали её жарить, потом оставшуюся раскладывали по кучкам по числу рыбаков плюс одна кучка за инвентарь. Начинали раскладывать с крупной рыбы, закончив, один из рыбаков отворачивался в сторону. Артельщик спрашивал его: «Кому?». Тот называл фамилию, или имя, или деревенское прозвище рыбака или «за сети». Всё без обид.
Передача по наследству рыболовецкого дела подразумевала
и передачу опыта рыбной ловли, и информацию об особенностях реки в разные времена года, об уловистых местах, о характере
берегов и впадающих в Москву-реку ручьев и речек.
После Егора Сарбука старшим артели намечался сын Михаил, младший из сыновей, в генах которого, видимо, было заложено призвание к этому делу. И вообще он был мастер на все руки. Но пришли другие времена, запретили ловлю сетями, на реке не
стало рачительного хозяина. Артель распалась. Никто из Сарбуковых к рыбной ловле отношения уже не имеет.
Чайная Бахуриных
Пять семьей Бахуриных (однофамильцы или очень дальние родственники) переселились в д. Луки, по некоторы седениям из
Павшина, во второй половине XIX в. Построили дома сразу за Мякининским шоссе, продляя деревенскую улицу. друг
Три семьи по левой нечётеой стороне, две напротив
85
против друга. По нечётной стороне улицы -- три семьи и почётной две. Бахурины, чей двор был по нечетной стороне и вторым от шоссе, строили дом с расчетом открыть в нем чайную.
Эта семья, видимо и в торговом селе Павшино уже занималась частным предпринимательством. В построенном пятистенке в правой части дома были жилые помещения, а в левой — большая зала чайной и кухня. В задней части жилой половины жили родители.
В большой зале, как раньше говорили это слово, почти
посередине стояла русская печь, челом повернутая в кухню. Печь и отапливала помещение, и в ней же пекли пироги и хлеб. Некоторые деревенские семьи, если не пекли дома хлеб, то покупали его в
чайной, свежеиспеченный ржаной и пшеничный сдобный.
В зале всегда кипел большой ведерный самовар. На стене висело объявление: «У нас чай парами». Чай заказывали парами: большой чайник с кипятком и маленький — с заваркой. К чаю подавали пироги и другую выпечку.
В чайной запрещалось распитие спиртных напитков, поэтому всегда было тихо и спокойно. Со стороны Мякининского шоссе
к дому была пристроена большая открытая веранда, которая в летнее время использовалась как дополнительное помещение для посетителей. Чаевничая, сидя на террасе, посетители заодно обсуждали, кто и куда проехал, даже можно было окликнуть знакомого и позвать его на чай.
Мякининское шоссе в XIX в. и в начале XX в. было весьма
оживленной дорогой. Под горой за Луками оно разветвлялось налево, к парому Киндюка, скотным дворам в Нижней Роще и к лодочному перевозу через Москву-реку на станцию «Павшино» Виндавской (Рижской) ж.д., а прямо шло на деревни Мякинино и Строгино. В Мякинине был грузовой паром через реку, дорога от которого выходила на Волоколамское и Ильинское шоссе.
Дорога от Луков в другую сторону, в Ромашково, шла через Серебряный бор «пьяной просекой» и только в гору, с местным названием Хованиха. Так что тому, кто ехал с грузом, следовало отдохнуть. Самим попить чаю и задать корм лошадям.
86
Дорогу через Серебряный бор черепковские прозвали «пьяной просекой» по той причине, что в Ромашкове была ж/д станция, фельдшерский пункт, жили родственники и, если кто-то из
мужиков там задерживался, значит, где-то спит по дороге пьяный.
Видимо, первым хозяином чайной был Бахурин Егор Иванович, у которого было два сына: Егор и Иван и дочери. Егор женился на внучке мещанина из Черепкова Кузьмы Чурмасова. Тот взял его в долю, определив дедичем — прямым наследником своего дела, открыв для сына Михаила и внука Егора полотерное заведенье «Чурмасовъ и Бахуринъ-внукъ», купил в Москве квартиру в
цокольном этаже на Спиридоновке, и Егор уехал жить в Москву. Михаил Чурмасов держал в Москве дровяной склад.
Чайная же перешла к сыну Ивану, который помогал своим де-тям обзаводиться хозяйством. На деревне стали появляться новые дворы Бахуриных.
Кроме чайной и выпечки хлеба для продажи, семья в свободное время занималась изготовлением коробочек из заготовок Скрипкина, для чего к задней стороне дома было позднее пристроено отдельное помещение.
У следующего хозяина чайной Василия Ивановича Бахурина были только дочери: Мария, Агния, Зинаида и Лариса. Отцом он был строгим, не позволял дочерям допоздна гулять, чтобы не принесли «в подоле». А девки были шустрые. Старшие —
полено в кровать да еще чего-нибудь мягкое под одеяло — и на улицу. Отец ночью, не зажигая огня, приходил проверять, все ли дочери на месте, но подвоха не замечал.
Не всем дочерям повезло в жизни. Только Агния жила в семье мужа Волкова Ивана Яковлевича, но рано овдовела: муж в декабре 1941 г. пропал без вести на фронте, и осталась она вдовой с тремя детьми. Зинаида, тихая, застенчивая с хорошим голосом была
певчей в Павшинской церкви. Мария тоже певунья, играла на гармошке, но в детстве наткнулась глазом на ветку и окривела; Лариса вышла замуж, родила дочь, но не уехала к мужу в Москву, а осталась в доме отца одна.
Бахурин В. И. был грамотным, читал газеты, следил за
обстановкой в стране. В конце 20-х гг., когда еще были времена НЭПа он почувствовал, что политика поощрения частного предпринимательства была уже только на бумаге, что началось экономическое наступление на частника, и закрыл чайную.
Залу стали использовать как жилье, а потом эту половину дома в конце 30-хгг. продали Ватутиным.
И до сноса дома посередине большой комнаты стояла русская печь — свидетель «давно минувших дней».
Винная лавка и трактир Волковых
При царском правительстве в России была государственная монополия на продажу спиртных напитков. Для торговли ими
в розницу необходимо было купить патент на их продажу. Рас-питие спиртных напитков тоже регулировалось. Винная лавка продавала их на вынос, а в розлив можно было торговать только
в трактирах и ресторанах, но не в чайных.
Винную лавку и трактир Волковы открыли во второй по-ловине XIX в. Первым хозяином был Волков Иван Васильевич. Занятие сельским хозяйством не давало возможности боль-шой семьей жить в достатке: в семье было пять сыновей и две дочери.
Родовой дом Волковых стоял недалеко от берега Москвы-реки, по левой стороне оврага. Дом был на две половины: жилая часть смотрела окнами на солнце, на усадьбу, а задняя, где
размещалась винная лавка и трактир, — на улицу. Наличие в одном месте винной лавки и трактира позволяло торговать вином на вынос и распивочно. В трактире всегда было чисто, уютно, вкусно готовили. В праздник было многолюдно.
Деревенский трактир, как непременный атрибут деревни тех лет, был местом встреч, обсуждения новостей и посиделок
мужиков, а парни из соседних деревень приходили и себя показать, как женихов, и невест присмотреть, да и пообщаться с местными парнями, которые также приходили в их деревни.
Семейные мужики иногда играли в карты, но не на деньги.
В трактирах такие игры были запрещены. Играли в подкидного дурака, когда проигравший получал по носу оставшимися у него
88
на руках картами столько раз, сколько их осталось. Еще играли
в «девятку», «растащиху» и в другие неазартные игры.
А вот спорить на «интерес» было можно. Например, парни спорили на пиво.
К пиву всегда подавалось что-то соленое: вобла или соленые сушки — маленькие баранки. Если сушку сжать в руке, то она, как правило, ломается на четыре части. Спорили, у кого она разломится на три части.
Проигравший, т. е. проспоривший, выставлял за свой счет кружку пива.
Специалистом по этому спору был Бахурин Егор. Он одному ему известным манером зажимал между пальцами руки сушку так, что она разламывалась на три части. И себе выиграет пиво и закадычному другу Волкову Ивану тоже.*) ( сноска)
Позднее, в начале XX в., когда рядом с деревней появился жи-лой поселок Рублевской водокачки и не все рабочие имели ого-роды, Волковы открыли торговлю овощами, конкурируя с Рублевским потребительским кооперативом.
Следует отметить, что сыновья Ивана Васильевича, выходя из семьи, тоже открывали свое дело. В разное время были молоч-ные скупки Матвея, Василия и Якова Волковых.
После Октябрьской революции 1917 г. на некоторое время был введен «сухой» закон — запрет на продажу водки.
Бюро ячейки РКП(б) при РНС в июле 1928 г. рассматривало вопрос о трактире, как о месте посиделок деревенских мужиков. В решении по этому вопросу отмечалось, что «имеется трактир, где собираются крестьяне, наши сельпарторги не возбудили во-проса о закрытии трактира»
В конце 20- х гг. был закрыт трактир и винная лавка, а потом Волковы прекратили и продажу овощей.
Последним хозяином трактира был Николай Иванович Волков.
*) Волков Иван и Бахурин Егор иногда ходили к приятелям в д. Захарково. Конечно, заходили в их трактир и, конечно, там тоже играли на «интерес». Если кто-то из захарковских парней «под хмельком», да не зная этих лучанских друзей, начинал к ним приставать, то Иван, рослый, силный парень брал его за штаны и за шиворот и выбрасывал или с террасы, если дело
было летом, или в дверь. Другие захарковские только смеялись.
Колбасник Киндюк
Часть заливного пойменного луга напротив Луков на левом берегу Москвы-реки между старицей и протокой под Гольёвом в XIXв. назывался Малый лужок ( на некоторых картах назывался «Красным лугом), после отмены крепостного права отошла к деревенской общине Луков. Луг же под Гальевом, в большой москворецкой излучине, ровный, с хорошим травостоем остался у помещика Бутурлина, потом перешел к Карзинкиным. Хозяева всегда держали здесь грузовой паром для переправы с левого берега сена и свежескошенной травы для хозяйского скота, что стоял в скотных сараях в Нижней роще, поближе к кормовой базе.На карте Х1Х в помечено: Для сена».
В начале Нижней рощи берег был невысок и дорога отлого спускалась на нижнюю береговую террасу, намытую рекой в половодья и находящуюся почти на уровне уреза воды, а в левом берегу, что круто спускался к реке, был прорыт съезд к воде.
С конца XIX в. паромщиком был крупный, рыжеволосый поляк Владимир Киндюк. Его дородность в деревне была определением крупности человеческого тела.
Так в семье Волкова Матвея Ивановича и в некоторых других семьях про того, кто садился за стол так, что занимал много места, говорили: «Ну, сел, как Кундюк!» — почему-то так в деревне произносили эту фамилию.
Двор Киндюка располагался недалеко от берега в лесной ло-щине Нижней рощи. Жил он с женой Анной и дочерью Юлией. Приехали они из села Луковец Люблинской губернии Варшавского воеводства.
Но в округе Киндюк был известен не как паромщик, а как кол-басник — это был его дополнительный приработок. Видимо, в традиции польских крестьян было заложено уменье изготавливать домашние колбасы. До настоящего времени в России изготавливают колбасу под названием «Краковская».
Семья Киндюков изготавливала несколько сортов копченых и полукопченых колбас. Продавал он ее в городе и жителям близ-лежащих деревень.
А колбасы были такие вкусные, что даже спустя 40 лет после смерти Киндюка одна из Стрениных в дер. Черепково рассказы-вала своей внучке Евгении о них, вспомнив по какому-то случаю необыкновенный вкус тех колбас.
В Москве колбасу Киндюк продавал на рынке.
В один из дней он поехал в Москву на рынок и не вернулся домой. Пропал. В 20-х гг. в Москве был разгул воровства и бандитизма. Верховодил некто Комаров — известный в те годы вор и бандит.
Спустя какое-то время его поймали. На следствии, рассказывая
о своих преступлениях, он вспомнил, что как-то с подельниками с трудом, не сразу справившись, убили крупного сильного рыже-волосого мужика, который торговал колбасой.
После убийства Киндюка его хозяйством стал руководить на-емный работник — сожитель его жены Галкин М.С.
Но когда подросла и достигла совершеннолетия дочь Юлия, он женился на ней. Юля была интересной девушкой, среднего ро-ста, с чуть заметной картавинкой, возможно, это сказывался поль-ский акцент.
После 1917 г. паром обеспечивал вывоз с левого берега сена, за-готовленного крестьянами на захарковском лугу, а потом стал об-служивать скотные дворы в Нижней роще, которые отошли к совхозу им.ХУ1 партсъезда в Строгино.
Галкин М.С. построил новый дом в Луках, а старый дом в лесу растащили на дрова. Когда выпрямляли Мякининское шоссе около дома 37 по ул. Ботылева, Галкины перенесли дом под гору.
Галкина Ю.В., видимо, унаследовала от родителей хозяйственную предпринимательскую жилку и умелые руки. Она до конца 50 гг. ХХв. с прибылью выращивала на приусадебном огороде весной ранние овощи для продажи.
После войны некоторые семьи в Луках на своих усадьбах также выращивали ранние овощи на продажу.
Удивительная картина повторялась почти каждую весну. Например, Галкина Юля в первые теплые дни весны весь ого-
род засевает луком на зеленое перо. Продает его около магазина. Еще весна, и ранние овощи имеют спрос, а зеленого лука предла-гают мало, поэтому продажа идет с выгодой.
Местные огородники это видят и на следующую весну тоже выращивают лук на зеленое перо, и лука предлагается много,
а спрос-то в поселке постоянен. Следовательно, и цена его этой весной невысока. А Юля стоит рядом и тоже торгует, но уже ран-ним редисом и, конечно, с выгодой.
91
И еще она умела ремонтировать часы и изготавливать золотые кольца и браслеты из материала заказчика. Видимо, кто-то из роди-телей научил ее этому ремеслу. Но об этом узнали, когда умер ее муж, Галкин М.С., т.к. думали, что это он золотых дел мастер и научился этому в германском плену во время первой мировой войны.
Вот такая была рукодельная семья паромщика Киндюка.
Коробочная мастерская Скрипкина
В Луках, в шестом по счету доме слева от Мякининского шоссе, жила семья Скрипкина Алексея Алексеевича: жена и трое детей.
Других семей Скрипкиных в деревне не было.
Еще до октября 1917 г. был у него бумагорезательный станок. Он брал заказы в аптеках на поставку коробочек для лекарств. Покупал плотную бумагу и картон и на станке нарезал заготов-ки по размеру. Часть заготовок использовал дома, а часть раздавал крестьянам как своим деревенским, так и из ближайших деревень: Рублево, Павшино, Черепково.
Коробочная мастерская в деревне соответствовала как столы-пинской реформе развития производительных сил в деревне, так
и НЭП, которая разрешала открытие частного предприниматель-ства с использованием сельхозпродукции.
Коробочная мастерская в Луках делала три полезных дела: во-первых, крестьяне имели дополнительный заработок, могли
работать все члены семьи в зависимости от свободного от сельхозработ времени, а при склеивании заготовок не требовалось какого-либо оборудования;
во-вторых, был свой, непокупной крахмальный клей — его из-готавливали из своей картошки, да еще из мелкой, нетоварной;
в-третьих, отходы от изготовления крахмала, а также неисполь-зованный или испорченный крахмальный клей шли на корм скоту.
Некоторые семьи в Луках выделяли в своих домах отдельные помещения для этой работы. Проблем со сбытом не было — сколь-ко взяли заготовок, столько готовых коробочек отдали Скрипкину.
Принимая готовую продукцию, он иногда задерживал оплату за выполненную работу. Человеком Скрипкин был вспыльчивым,
92
а как хозяин был груб, чувствуя зависимость от него, но к нему шли, ибо он давал возможность дополнительного приработка.
У Скрипкина работали все члены семьи. Сам хозяин ходил по дому в подштанниках: если нужны были чистые руки, а они у него всегда были в крахмале, он их просто вытирал об штаны. Прикиды-вался бедным, в семье ели отварную нечищеную картошку.
Имея один гектар земли, Скрипкин сажал в основном карто-фель для приготовления крахмала. На уборку нанимал местных женщин. Собирал до пятисот мешков картошки, имел большой са-рай, крытый соломой, лошадь. На задах усадьбы построил дом для сына (сегодня Москворецкая ул., д. 9).
За задержку уплаты налогов за 1929 г., был раскулачен — кон-фисковали швейную машинку, кровати, телеги, жилые дома.
Это было зимой 1930 г. Семью в мороз выгнали из дома, млад-шую дочь 8 лет полураздетую, без валенок посадили в сани. Скрип-кин решение обжаловал — вернули передний дом, и он продолжал работать как частный предприниматель до весны 1931 г.
В стране уже начинались голодные годы из-за снижения сель-хозпродукции, и продотряды отбирали ее у крестьян для города, если по их понятиям для семьи ее было много.
По рассказам свидетелей, продотрядовцы пришли отбирать
у Скрипкина А.А. картошку — продукт питания населения, а для него сырье для получения крахмала. Он стал силой мешать экспроприа-ции своего добра, за что его арестовали и отправили в милицию.
9 мая 1931 года завели «Дело о выселении кулацкой семьи Скрипкина».
И коробочная мастерская в дер. Луки закрылась.
Прасол Смородинов Илья
Прасол — оптовый скупщик скота, мяса. (С. Ожегов)
По семейному преданию Смородиновых, их предков привезли
с Балкан из Сербии в начале ХIХ в, как и в семьи Сарбуковых. Удивительно, но у русоволосых Смородиновых, также как
и у Сарбуков в роду была черноволосая дочь.
93
Один из первых Смородиновых был кузнецом. В Луках он в 1815 г. построил дом, что стоял на правой стороне оврага недалеко от берега реки, а за домом построил кузницу. По некоторым сведениям первые Смородиновы также имели навыки в торговле скотом и мясом. В 80-х годах ХIХ в. Дмитрий Смородинов, что был из этой деловой семьи, стал заниматься скупкой сырых шкур крупного рогатого скота. Он ездил по округе и ближайшим губер-ниям, скупал у крестьян шкуры забитого ими на мясо скота и пере-продавал их в Москве скорнякам для выделки кож.
У Смородинова Д. была большая семья: пять сыновей и две дочери. Старший сын Иван погиб в Первую мировую войну. Предпринимательские способности проявились и у другого сына-
Ильи, который открыл торговлю мясом, т.е. стал прасолом — так по российскому определению назывался торговец мясом. Торговал он в деревне и в Москве.
Характеризуя его деятельность мерками сегодняшнего дня, мож-но сказать, что он организовал полный цикл мясопереработки.
Помогали ему в этом деле братья Алексей, Павел и Василий, но они были только помощниками, а хозяином дела был Илья.
Он закупал «в далях», т.е в далеких степных губерниях, неупи-танных и, следовательно, не очень дорогих коров и пригонял их
в деревню на откорм.
И что же он придумал с откормом!
Он раздавал часть коров жителям деревни, и пока корова стоит
у них во дворе, они могли это время пользоваться молоком. Крес-тьянки, особенно те, кто бедно жил, радовались дармовому моло-ку. Чтобы корова хорошо доилась, они, естественно, ее хорошо кормили, пасли, заботились.
Иногда заходил хозяин коров и проверял, как ухаживают за скотиной. И через какое-то время, видя, что корова набрала достаточный вес, уводил ее на бойню. Крестьянки в плач, жалея свой труд, а он: «Попользовалась чужим, ну и хватит». Возле Серебряного бора, где сейчас у леса построен детсад, стояла его бойня. Скот забивался, туши разделывались, и мясо поступало в
розничную торговлю, а из ливера изготавливали колбасу. Мясная лавка была на дому, часть мяса продавалась на рынке в Москве.
94
Это частное предпринимательство позволило Илье, Алексею
и Павлу построить на Новолучанской ул. большие хорошие дома
и отселиться, а также помогли построить небольшой дом сестре Клавдии на Старолучанской улице у Липовой рощи. Младший брат Василий, который остался жить в родительском доме, перестроил родительский дом на старой усадьбе.
В мае 1929 года вышло Постановление Правительства «О при-знаках кулацких хозяйств, к которым должен применяться Кодекс законов о труде в кулацких хозяйствах от 21.02.1929 г.».
В Постановлении в одном из разделов отмечалось, что кулац-ким хозяйством является хозяйство, где используется наемный труд, а у Смородинова И.Д. работали три работника, хотя и родные братья, и его причислили к эксплуататорам, согласно этому Постановлению, т.к. он был хозяином дела.
Летом 1929 г. Смородинова И.Д. арестовали, судили, отобра-ли дом, скотобойню, а самого по суду сослали в город Торжок на поселение.
Частное предпринимательство по торговле мясом в деревне Луки прекратило свою деятельность.
Помещение бойни вначале пустовало, а потом ОРС РВС открыл там свою бойню, которая проработала до 50-х гг. ( Не которые девчонки из бараков рассказывали, как они ходили смотреть на процесс забоя скота).
Молочная скупка Матвея Волкова
Молочная скупка — один из видов предпринимательской дея-тельности в деревне. Это торгово-закупочная посредническая ор-ганизация, позволяющая поддерживать рентабельность молочного животноводства крестьянина путем скупки у него излишков молока в хозяйстве.
Естественно, молоко перекупщики продавали с учетом транс-портных затрат, налогов, своего труда и личного дохода.
В Луках до Октября 1917 года молочные скупки имели Баху-рины, Смородиновы, Ашмарины
Держать молочную скупку — принимать и отвозить ежедневно молоко в Москву, вести учет расходов, одновременно занимаясь личным сельским хозяйством, — дело не простое и не из легких. При советской власти некоторое время этим делом занимались братья Волковы, но это дело требовало времени и характера.

Последним хозяином в Луках, кто это выдержал, был Волков Матвей Иванович. Молочную скупку он открыл в 1925 г. в соот-ветствии с новой экономической политикой.
Отцу помогали старшие сыновья: Иван и Василий. Да и старшая дочь Анна не росла «походайкой», т.е. любительницей ходить по чу-жим домам к подругам, отлынивая от домашних дел. И другие дети тоже не росли белоручками. Всего в семье было восемь детей.
Летом рабочий день у Матвея Ивановича начинался в пять утра, люди — в поле, а он – с поля: уже наработался, пора везти молоко в Хорошево или на Пресню постоянным клиентам на квартиры.
Кухарки знали день, когда им привозят молоко, за вчерашний день оставляли отходы от приготовления пищи и обедов. Матвей Иванович в освобождающиеся бидоны все это собирал на корм свиньям. «Поросенок, — говорил он, — это копилка!»
Развезет молоко и через Хорошово, Конюшки, Троице-Лыко-во — домой. По дороге пропустит в каком- нибудь трактире ста-канчик водочки. А когда на пароме или по льду переедет через Москву-реку, поднимется Серебряным оврагом в Троице-Лыкове, повернет на лучанскую дорогу, тогда хлестнет лошадь : «Но, ми-лая!» и ложится на телеге или в санях спать. Лошадь сама шла
в Луки, подходила к воротам дома. Если никто не встречал, она отворачивала голову в сторону и оглоблей стучала в ворота. Выхо-дили домашние, заводили лошадь во двор, а потом будили отца.
Хотя было время НЭПа, т.е. проповедовалась политика по-ощрения частника, но налоги поднимали ежегодно. Вести не-убыточное хозяйство было трудно. В 1928 г. Волков М.И. из-за повышения налога снизил закупочную цену за литр молока на одну копейку, что вызвало недовольство деревенских женщин, и они отказались сдавать молоко, как бы объявили бойкот. А результат? Где взять денег на мелкие расходы дня: нитки, пу-говицы, покупной хлеб; а куда деть излишки молока? На деревне только одна молочная скупка; с двумя-тремя литрами молока лишними в хозяйстве в Москву не поедешь. Опять понесли мо-локо Матвею Ивановичу.
Так экономическая политика удушения частного предприни-мательства приводила к социальной напряженности, порождала
враждебное отношение односельчан друг к другу, и все это во имя построения социализма в СССР.
В колхоз семья Волковых не вступила.
За 1929 г. у Волкова М.И. накопился долг по «самооблагае-мому » налогу, который устанавливала местная власть. В начале 1930 г. его за долги раскулачили: отобрали дома, скот. Семью зи-мой выгнали на улицу. Молочная скупка закрылась. Никто от этого не выиграл: ни государство, оно не стало получать налоги, ни деревенские семьи: они не могли реализовать часть продукции крестьянского труда.
Идеология была выше экономики.
В доме разместилось правление колхоза, во дворе колхозная скотина.
Ломовой извоз братьев Бахуриных
Внук первого хозяина деревенской чайной Бахуриных — Бахурин Петр Егорович после закрытия им в Москве полотерного заведенья «Чурмасов и Бахурин-внук» зимой 1917 г. переехал с семьей в роди-тельский дом в Луках на половину дома брата Павла, который в это время служил в Ревеле (Таллинне) на корабле Балтийского флота.
Новые власти «уплотняли» квартиры адвокатов, бывших гене-ралов и крупных чиновников простолюдинами, которым не было необходимости поддерживать в порядке паркетные полы.
В 1918 г. Бахурин П.Е. построил на усадьбе сзади родитель-ского дома свой дом, но сдавал его дачникам до 1928 г., прожи-вая в это время в родительском доме на половине брата.
Бахурин П.Е. работал полотером в Москве, а сельским хозяй-ством занимались старшие сыновья. Сельское хозяйство не могло
в достаточной мере обеспечить большую семью, где кроме доче-ри Марии, которая в 1919 г. вышла замуж, и отселившегося сына Василия, было еще пять детей и больной брат жены, поэтому его сыновья решили организовать артель по ломовому извозу. Они же были и грузчиками. На лошадях работали Михаил, Егор, Александр. Одно время работал с ними и старший брат Василий. Сын Виктор работал на РВС.
К одной лошади, что временно находилась у брата Николая, прикупили еще две, да сын Михаил вернулся со службы в Красной
97
Армии с выбракованной строевой лошадью, которой его премировали за образцовую службу.
Артель перевозила стройматериалы, мебель, купленную заказчи-ками в магазине, доставляла продовольствие в магазины со складов.
По договорам с Рублевским потребительским кооперативом ездили за мукой в Пензенскую губернию и в другие районы за продовольствием.
На Рублевской водокачке брали подряды на перевозку чугун-ных труб при прокладке 7-го и 8-го водоводов до Пресни.
Однажды младший брат Александр, спускаясь зимой со стро-гинской горы с тяжелой чугунной трубой в санях и почувствовав, что лошадь еле сдерживает сани, успел размотать цепь, которой была привязана труба, и бросить ее под полозья, что затормозило сани. Это спасло лошадь, которую сбило бы тяжелым разогнав-шимся с горы грузом.
Интересен был процесс получения со склада сливочного масла для магазина. Оно было затарено в бочки и «дозревало» на скла-де. Дегустатор пробовал на вкус готовность отпускаемого масла. Перед каждой пробой масла из очередной бочки он обязательно полоскал рот коньяком, чтобы убрать вкус масла предыдущей пробы, но коньяк не глотал, а выплевывал.
Как-то однажды, выполняя заказ по доставке мебели, братья поднимали пианино на верхний этаж, Егор оступился при входе, и пианино упало на него. При ударе о входной парапет он сломал несколько рёбер, которые неправильно срослись, поэтому при медосмотре на военных сборах был признан невоеннообязанным, получив «белый» билет, но летом 1941 года был призван в московское ополчение.
После работы в городе перед дорогой домой в Луки ломовые останавливались отдохнуть, как правило, в знакомых трактирах.
В одном из них иногда наблюдали такую картину: приходил спившийся местный мужик, посетители сбрасывались ему на стакан водки, половой подносил ему водку в стакане из тонкого стекла, тот выпивал и закусывал ее стенками стакана, но донышко стакана не грыз, оставлял.
В кинофильме «Сибирский цирюльник» есть сцена, где персо-наж (артист А. Петренко) тоже закусывает водку стенками стакана.
98
Ломовой извоз — крайне тяжелый труд, но братья Бахурины за-нимались не только извозом, но и одновременно сельхозработами: пахотой, покосами, даже арендовали землю и покосы у тех, кто сам не мог обрабатывать землю (у некоторых односельчан это вызыва-ло негативное отношение к семье Бахуриных).
Такое отношение к труду позволило организовать крепкое се-мейное хозяйство: четыре лошади, две коровы, мелкий скот, при-строить к родительскому дому заднее помещение для дачников, приобрести земельный участок на Новолучанской ул. и поставить там сруб дома неженатому брату Егору, а также помочь построить свои дома женатым братьям Василию и Михаилу.
В колхоз Бахурины не вступили, и поэтому местные власти их как частных предпринимателей обложили самооблагаемым мест-ным налогом, кроме налогов в казну и за ломовой извоз.
Многократное повышение налогов в 1929 г. привело к задержке их уплаты, за что Бахурины были в начале 1930 г. раскулачены, хозяйство реквизировали.
Так перестала существовать артель ломовых извозчиков братьев Бахуриных.
Михаил поступил на РНС, Егор стал работать в Москве,
Александр некоторое время спустя уехал на Магнитострой.
Василий в январе 1930г. вступил в колхоз, но в марте из него вышел.
Артель по заготовке песка
На Мякининском краю Нижней Рощи (Павшинского леса) было место под названием Гришина поляна. На ней до войны было мно-го невысоких одинаковых куч песка, уже заросших малиной, и не-глубоких ям. Это были следы не от природных явлений: ледника или паводка, а следы жизнедеятельности человека.
В 1924–1926 гг. велось строительство III очереди Рублевской насосной станции. Очистка воды от примесей производилась на медленных, или английских фильтрах, в которых используется песок различных фракций. Для ввода в эксплуатацию фильтров
в установленные сроки администрация станции объявила о при-влечении местного населения к поставкам песка. Даже предла-галась помощь по отрывке шурфа на частной усадьбе для взятия пробы песка, а потом, при необходимости, могли перенести жилой
99
дом на другое место, но желающих иметь песчаный карьер вместо усадьбы не нашлось.
Лучанские мужики решили организовать артель по заготовке песка и предложили свои услуги администрации станции.
Им выделили земельный участок — Гришину поляну, где был уже разведан песок требуемых фракций. Старшим артели избра-ли Сарбукова Егора Ивановича. Артель вручную добывала песок, просеивала его на грохотах, ячейки которых позволяли отделить требуемую фракцию песка, и на своих лошадях доставляла клас-сифицированный песок на фильтры.
Мелкий, некондиционный песок просеивался сквозь сито. По мере работы грохота переставляли, оставляя конусообразные кучи песка, которые потом заросли малинником.
Эта работа давала крестьянам дополнительный заработок. Некоторые смогли на заработанные деньги купить или сруб дома вза-
мен низкого, старого, темного, или скотину, или сельхозинвентарь.
В 50-х годах прошлого столетия здесь опять стали добывать пе-сок, но уже механизированным способом.
Сейчас от Гришиной поляны почти ничего не осталось.
Товарищество по совместной обработке земли
Еще в 20–х годах прошлого столетия единоличное крестьян-ство в средней полосе России было в основном малорентабель-ным. Одной из причин был сплошной ручной труд, не подкрепленный какой-либо механизацией, и, естественно, крестьянин был неплатежеспособным.
В 1928 г. в Луках организовали товарищество по совместной обработке земли (ТОЗ).
Объединились шесть семей: Сарбуков Егор Иванович — пред-седатель, Бахурин Василий Петрович — казначей, Ашмарин Петр Григорьевич, Бахурин («Пичугин») Алексей, Смородинов Панте-леймон Матвеевич и Смородинов Василий Дмитриевич.
В банке взяли кредит, а для оборота наличных денег купили патент на продажу водки, которую в то время называли
«Рыковка», по фамилии председателя Совета народных комиссаров СССР. До-
100
ход от продажи водки шел на покрытие кредита и был постоянным источником поступления средств.
На кредит банка купили шесть плугов, а также сеялку, косилку, молотилку и веялку, приводимых в движение лошадью. До этого землю пахали деревянной сохой, а снопы обмолачивали вручную цепами.
Деревянной сохой глубоко не вспашешь, в борозде соха не держится, дергается; у пахаря руки всегда в напряжении, а чтобы лошадь шла ровно, бороздой, ее вели под уздцы, поэтому кто-то должен был помогать пахарю.
О том, как на тяжелом сельском труде сказалось приобретение качественно нового сельхозинвентаря, рассказывала Сарбукова Е.Е.
Елизавета была старшим ребенком в семье, и именно ей приходилось помогать отцу в поле. В поле при пахоте сохой небольшого росточка девочка шести лет водила лошадь за узду по холодной весенней пашне.
И вот первый выезд в поле с железным плугом. Опять дочь помогает отцу. Прошли первый круг, наметилась борозда. Пошли по второму кругу. И вдруг отец закричал: «Дочка, отпусти лошадь, отпусти! Лошадь борозду держит, плуг идет ровно, сам режет!» Остановились, сели на межу и заплакали от счастья. У каждого своя радость, но общая радость — всем легче!
Наступало время молотьбы. Молотилкой и веялкой члены коо-ператива пользовались по очереди, катая их вручную от двора ко двору по улице при радостных криках ребятишек, бегущих рядом.
А как молотили до этого!
Рассказывала Бахурина (в девичестве Волкова) Анна Матвеевна, которая с малых лет помогала по дому матери, два старших брата помогали отцу, но во время молотьбы все выходили на эту тяжелую работу. Мать и старшие дети вставали в полукруг. Отец развязывал сноп и клал его к центру колосьями. Молотили цепами. Цеп состоял из короткой палки, которая ремнем или веревкой была привязана к деревянной рукоятке. Надо было плоско и сильно ударить короткой палкой цепа по колосьям снопа, выбивая из него зерна. Били все по очереди.
Отец вилами поворачивал сноп между ударами, чтобы удары попадали на каждый колос.
101
После такой работы руки как будто выворачивали за спину, а так приходилось махать цепом не один день.
Не все зерна за одну молотьбу выбивались из колоса. И если год был неурожайным, снопы еще раз, но позднее по времени, обмолачивали вновь, но продолжительнее, чтобы выбить практически все зерно.
Зерно хранили в житницах или амбарах.
Однажды у Бахурина Василия пала лошадь. Сразу купить новую он не мог, т.к. деньги шли на строительство своего дома, да и кре-дит за сельхозинвентарь необходимо было выплачивать в срок.
По улице через дом жил Прибылов Павел. Он посватался к вдо-ве Сарбуковой и жил в ее доме.
Павел и Василий дружили, поэтому, когда случилось несчастье, Василий обратился к Павлу за помощью.
Была у Павла страсть: играть в карты на деньги.
Деревенские и поселковые мужики Рублевской водокачки — любители картежной игры, поздно вечером собирались в Красном уголке подсобного хозяйства, что размещался в маленьком домике около конюшни и коровника. Играли до утра.
Вот почему Василий обратился к Павлу помочь деньгами.
«Ну что ж, Василий, повернется сегодня фортуна ко мне лицом — помогу» — ответил тот. И как всегда вечером ушел играть.
Рано утром по деревне шел человек. В руках, на плечах, на шее он нес уздечки, конскую сбрую, хомуты и даже дугу. Из-под всего этого видны были только ноги в сапогах.
Это шел Павел.
Лучанские мужики, проиграв наличные, ночью бегали на свои дворы и приносили в залог конскую упряжь в надежде отыграть-ся, но фортуна сегодня повернулась лицом к Павлу и, естественно, к Василию тоже.
Товарищество прекратило свою деятельность с организацией
в 1929 году в деревне колхоза. Члены товарищества передали в кол-хоз крупный сельхозинвентарь ТОЗа как свой вступительный взнос.
Пасека Тюрина
Тюрин Григорий Иванович, что жил на Старолучанской улице, держал пасеку. Только около его дома росла белая сирень.Хозяином он был строгим, даже суровым.
Заднюю треть усадьбы он исключил из сельхозработ. Этот участок по краям был обсажен двумя рядами лип, и образовалась зеленая лужайка, на которой стояли ульи. Пчелы при цветении лип меньше тратили полетного времени при медосборе. Для хранения ульев с пчелами зимой здесь же имелась неглубокая рубленая землянка — омшаник, в стене над землей — продух в одно бревно. Мед шел на продажу, что помогло Тюрину Г.И. на эти деньги пристроить задний рубленый дом для отселения подрастающего старшего сына Ивана при его женитьбе, но этого по несчастью не случилось.
Зимой 1941 г. Иван съезжал с Барсучьей горы на лыжах. Лыж-ные палки держал наперевес. На снежном бугре подпрыгнул, при-сел для амортизации, руки с палками раскинул для равновесия,
но одна палка передним концом задела дерево и острым концом воткнулась Ивану в пах.
Ребята положили его на лыжи, как на носилки, и понесли в поселок. От потери крови по дороге в больницу, которая в те годы находилась в лесу у Кунцевских ворот, Иван умер.
середине 30-х гг. Тюрин Г.И. улья продал и пошел работать на РВС кочегаром. Только в его саду росла белая сирень.
В несколько строк
В некоторых семьях побочный заработок был от случая к случаю или в зависимости от времени года. Про птицелова Бахурина-Пичу-гина уже рассказывалось. Была еще одна семья Сарбуковых с Новолу-чанской улицы, которая также занималась ловлей певчих птиц.
Сарбукова Матрена Ивановна, как коробейник, ходила по де-ревням и продавала ткань, нитки, ленты; Чекалин Константин Григорьевич принимал на починку замки, семья Бахурина Ефима была венщиками — она заготавливала березовые веники для бани и продавали их в Москве. Некоторые крестьяне нанимались на сезонные работы.
Лучанский потребительский кооператив
Несколько обособленно в деле предпринимательства в деревне стоял потребительский кооператив.
103
Лучанское кооперативное общество потребителей, так офици-ально называлось это торгово-закупочное предприятие, было ор-ганизовано в 1925 г.
Потребительские кооперативы основывались на добровольных взносах членов кооператива, что позволяло закупать промышлен-ные и продовольственные товары по оптовым ценам.
Первая торговая лавка кооператива размещалась в заднем доме Сарбукова Е.И. на Старолучанской ул., д. 11.
Реализация товаров в розницу членам кооператива производи-лась с небольшой наценкой и даже в долг, т.е. на услугах мелкола-вочного кредита.
С оптовиками как правило расплачивались векселями — бан-ковскими обязательствами
Покупателям, не членам кооператива, покупка обходилась не-сколько дороже, но значительно ниже, чем в магазине.
Следует отметить, что Лучанский кооператив обслуживал жи-телей рядом расположенных жилых образований: деревень, бара-ков строителей, а также рабочих станции, снимавших «углы» для проживания в Луках.
На Рублевской водокачке также имелся потребительский кооператив.
В 1927 г. был усилен пропускной режим на территорию насос-ной станции, а в те годы еще не было разграничения на промышлен-ную и жилую зоны. Это привело к снижению товарооборота Руб-левского кооператива, поэтому 2 августа 1927 г. партячейка РКП(б) при РНС рассматривала вопрос о слиянии Рублевского кооператива
с Лукинским (так записано в протоколе партсобрания). Однако это предложение не было реализовано по следующим причинам:
«1. Несогласие крестьян Лукинского кооператива слиться
с Рублевским, боясь прекращения мелколавочного кредита.
2. Заинтересованность крестьян работать в своем коопе-ративе».
Интересная деталь, характеризующая работу кооператива, ко-торым руководят на общественных началах.
В сентябре 1927 г. бюро ячейки РКП(б) при РНС обратило вни-мание руководителей Рублевского кооператива на их неудовлетво-
рительную работу и в подтверждении этого приводила следующий пример.
Около рублевских ворот станции располагалась лавка коопера-тива для обслуживания жителей д. Рублево, однако торговля шла плохо, убыточно. Рядом же стояла торговая палатка деревенского частника Белова, но у него торговля шла успешнее, т.к. выбор то-вара был больший да и цены ниже.
В 1928 г. один из руководителей Лучанского кооператива Ба-хурин Н. потратил общественные деньги на личные нужды, и по суду у него за долги отобрали дом, где в это время размещалась кооперативная торговая лавка.
Председателем кооператива избрали Куликова И.И., родствен-ника Красновых. Он переехал с семьей в Мякинино, где купил дом
и там открыл торговую лавку кооператива.
В начале 30-х годов крестьяне — не члены колхоза, а за ними
и колхозники стали активно переходить на работу на Рублевскую насосную станцию и уже как рабочие РНС могли пользоваться услугами Рублевского кооператива, что уменьшило торговые обо-роты Лучанского кооператива, и привело к его самоликвидации.
Данный вексель был найден на квартире арестованного в 1937 г. по ст. 58 РСФСР Егорычева П.Н. при обыске и был приобщен первона-чально к «Делу», как вещественное доказательство хранения денег ста-рого режима

РАСКУЛАЧИВАНИЕ ИЛИ ЛИКВИДАЦИЯ ЧАСТНОГО ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВА
Слово «кулак» и его определение в российском политическом лексиконе появилось задолго до административно-политической борьбы с кулачеством в Советском Союзе.
Определение «кулак» возникло на почве общинного землеполь-зования при отсутствии права собственности на землю.
П.А. Столыпин в отчете за 1904 г. писал императору Николаю II: «В настоящее время более сильный крестьянин превращается обыкновенно в кулака, эксплуататора своих однообщественни-ков, — по образному выражению, — мироеда. Вот единственный почти выход крестьянину из бедноты и темноты, видная, по сель-ским воззрениям, мужицкая карьера. Если бы дать возможность трудолюбивому землеробу получить сначала временно, в виде ис-куса, а затем закрепить за ним отдельный земельный участок, то наряду с общиной, где она жизненна, появился бы самостоя-тельный зажиточный поселянин, устойчивый представитель
земли».
Однако в советское время все это соотносили с идеологией правящей партии и делали уже политический вывод, приравняв его к уголовно-наказуемому деянию.
Партия большевиков, стремясь в борьбе с царизмом привлечь на свою сторону крестьян, включила в программу партии проект левых эсеров о передаче земли в частную собственность тем, кто
ее обрабатывает, и «дать им возможность укрепить за собой плоды трудов своих».
Но Ленин говорил: «Пока мы живем в мелкокрестьянской стра-не, для капитализма в России есть более экономическая база, чем для коммунизма».
Поэтому НЭП понемногу стали сворачивать. В 1929 г. был при-нят план кооперирования сельского хозяйства на основе
органи-зации сельхозкоммун и колхозов. Одновременно развертывалась
106
борьба с крупными и средними предпринимателями на селе, для чего принимались соответствующие партийные и правительственные Постановления.
В начале 30-х годов ХХ века частные предприниматели или сами закрывали свое дело, или местная власть в соответствии с Поста-новлениями Правительства или по собственной инициативе боро-лась с «кулацкими» хозяйствами. Трагедия предпринимательства заключалась и в том, что под определение «кулак» местная власть подгоняла любого хозяина, даже если он не был связан с сельским хозяйством, т.е. не жил доходами от земли.
21 мая 1929 г. вышло Постановление Правительства «О при-знаках кулацких хозяйств, к которым должен применяться Кодекс законов о труде в кулацких хозяйствах от 21 февраля 1929 г.».
Признаками кулацкого хозяйства являлись: а) применение систем наемного труда;
б) наличие мельниц, маслобоен и др. промпредприятий;
в) систематическая сдача в наем сложного сельскохозяйственного инвентаря;
г) сдача в наем помещений;
д) члены хозяйства, занимающиеся торговлей, ростовщиче-ством или имеющие нетрудовые доходы.
Постановления ЦК ВКП(б), ЦИК и СНК СССР, выступления Генерального секретаря ЦК ВКП(б) И.В. Сталина по аграрному во-просу являлись директивами по коллективизации и раскулачиванию
и давали руководителям на местах право «на самодеятельность».
В феврале 1929 г. было принято Постановление ЦИК и СНК
СССР «О едином сельскохозяйственном налоге и облегчении об-ложений середняцкого хозяйства», что позволяло предоставлять льготы колхозам, но компенсировались эти льготы за счет увели-чения налога с крепких хозяйств, арендующих землю.
Следует отметить, что на открытом собрании партячеек ВКП(б)
и ВЛКСМ при РНС 20.02.1929 г. о повышенном сельхозналоге от-мечалось: «Точно определяет необходимость усиления налогового бремени на кулацкие хозяйства».
В 1929 были в 5–8 раз повышены налоги. Ввели т.н. «самооб-лагаемый налог», его устанавливали местные власти. Уж не эти ли
107
действия властей спровоцировали в1929 году на территории стра-ны 1300 мятежей.
Генеральный секретарь ЦК ВКП(б) И.В. Сталин в статье «К воп-росу о политике ликвидации кулачества как класса» от 21.01.1930 г. отмечал: «Вытеснение капиталистических элементов деревни есть вытеснение отдельных отрядов кулачества, не выдержавших налогового нажима, не выдержавших системы ограничительных мер советской власти».
Для увеличения численности хозяйств — членов колхозов по отношению к хозяйствам, не вступившим в колхоз, были ис-пользованы согласно правительственным постановлениям и кнут, и пряник.
Так повышение налогов на частных предпринимателей было равнозначно для них экономической удавке. Начались процессы раскулачивания, ликвидации мелких предпринимателей на селе, обобществление вторых домов и дач (из решения партячейки РНС), чем одновременно запугивали середняков, не вступивших
в колхоз — это был кнут.
А бедным хозяйствам приготовили «пряник»: Постановление ЦИК и СНК СССР «О мероприятиях по укреплению социалисти-ческого переустройства сельского хозяйства в районах сплошной коллективизации и по борьбе с кулачеством» от 01. 02. 1930 г.»
В этом постановлении был призыв к раскулачиванию:
п.2 «Конфискованное имущество кулацких хозяйств, за исклю-чением той части, которая идет в погашение причитающихся с ку-лаков обязательств (договоров) государственным и кооперативным органам, должно передаваться в неделимые фонды батраков, всту-пающих в колхоз».
Наглядным примером может служить организация колхоза
в дер. Барвиха, о чем 07.01.1930 г. на заседании бюро партячейки РНС сообщил ответственный за организацию колхоза: «Беднота заявила: если вы возьмете в колхоз кулаков и торговцев, то пойдем
в коллектив, но одни мы не пойдем: у нас не будет достаточных средств».
Таким образом, бедные, в том числе лодыри и пьяницы, знали: отнятое «твое» будет засчитано как «мое».
108
В то время как Ленин предупреждал: «Насилие по отношению
к среднему крестьянству представляет из себя величайший вред». Все эти партийные решения и Постановления Правительства
давали повод местной власти к перевыполнению плана и сокращению сроков кооперирования сельского хозяйства в регионе и в отдельно взятой деревне.
Под раскулачивание в дер. Луки попали семьи: Смороди-нова Ильи Дмитриевича, Бахурина Петра Егоровича, Волкова Матвея Ивановича и Скрипкина Алексея Алексеевича. Эти се-мьи не вступили в колхоз, а продолжали заниматься частным предпринимательством.
Характерно, что Волков, Смородинов и братья Бахурины вышли из семей, ранее занимавшихся предпринимательской деятельностью.
В 1929 г. по отношению к 1928 г. резко увеличили размер само-облагаемого налога*.
Видимо, решением местной власти устанавливался местный налог на предпринимателей, как желание получить дополнитель-ные средства в местный бюджет и как средство подрыва экономи-ческой основы частного предпринимательства.
15 декабря 1929 г. подкомиссия по ликвидации кулачества (председатель Бауман) Комиссии Политбюро ЦК ВКП(б) «О тем-пах коллективизации в различных районах СССР» (председатель Эпштейн-Яковлев) определила:
— 1-я категория: сопротивляющихся кулаков подвергать госна-силию, вытекающему из диктатуры пролетариата;
— 2-я категория: не столь активно сопротивляющихся кулаков выселять на окраины СССР;
— 3-я категория: у не проявляющих активного сопротивления кулаков конфисковать имущество в колхозный фонд, бывших кулаков принимать в колхоз без избирательных прав с испытательным сроком.
* «Самообложение» — установленный самим населением доброволь-ный сбор средств для удовлетворения местных общественных нужд». —
С.И. Ожегов
109
Волков М.И. и Бахурин П.Е. могли быть причислены к 3-ей категории, т.к. не оказывали активного сопротивления, когда у них отбирали недвижимость, но они показывали плохой пример колхозникам. Волков М.И. не вступил в колхоз, но подрабатывая на стороне, семья его опять стала жить лучше, чем колхоозники. Бахурин П.Е продолжал критиковать порядки в колхозе, а колхозники молчали, но виели, что порядка в колхозе нет.
Поэтому их, чтобы отрицательно не воздействовали на колхозников, выслали из деревни. Бахурина П.Е. по ст.58 в Туруханский край, а сччччччч яяВолкова М.И. с семьё в г. Сталин, ныне Новокузнецк.
В
Смородинов Илья Дмитриевич
Как уже отмечалось, Смородинов И.Д. был прасолом — торговцем мясом. Он организовал полный цикл мясопереработки: закупка скота, его откорм, забой на собственной скотобойне и розничная торговля мясом на дому.
Один он не мог выполнить такой объем работ, для этого требо-валась дополнительная рабочая сила, которая у него была: родные братья. Поэтому под Постановления, связанные с ограничением частного предпринимательства, первым «по полной программе» попал Смородинов И.Д. Ему инкриминировали следующее:
Во-первых, применение наемного труда,
Во-вторых, наличие собственной скотобойни,
В-третьих, занятие торговлей,
В-четвертых, задержка с выплатой самооблагаемого налога.
Уже в 1929 году Смородинов И.Д. был арестован и осужден,
как эксплуататор наемного труда, с конфискацией бойни и жилого дома в счет погашения налога.
Бойня и жилой дом перешли в собственность колхоза, а хозяин был сослан в город Торжок на три года.
Родные знали, что собственником дела являлся Илья, однако он вел его совместно с родными братьями: Алексеем, Павлом и Василием. Следовательно, он не может считаться эксплуататором наемного труда,
Его родная сестра Клавдия Дмитриевна написала обстоя-тельное письмо Всероссийскому старосте — председателю ВЦИК М.И.Калинину, где описала взаимоотношения между род-ными
братьями при ведении совместного семейного частного предпринимательства.
Дело Смородинова И.Д. было пересмотрено в части эксплуата-ции наемного труда, и это обвинение с него сняли, что позволило ему вернуться в деревню, но все остальные обвинения остались
в силе. Жилой дом и бойню не вернули. Он купил у брата Алексея половину жилого дома, где стала проживать его семья.
В колхоз братья не вступили и больше не занимались частным предпринимательством. Павел пошел работать на завод в Павши-не, Алексей — на завод в Москве, Василий — на РВС.
110
Смородинов И.Д. поступил на работу в Райпотребсоюз, выступая его представителем по контрактации — заключению договоров с жи-телями сельской местности на закупку у них сельхозпродукции, про-изводимой ими на их частном подворье, т.е. его работа в какой-то сте-пени была связана с коммерцией и отвечала складу его характера.
Но предпринимательская жилка у Смородинова И.Д., видимо, не давала ему покоя. И он нашел себе такую работу, которая по-зволяла ему и в советское время заниматься предпринимательской деятельностью.
В те годы существовали пункты приема от населения черного
и цветного металлолома. Смородинов И.Д. открыл на своем дворе такой приемный пункт, и к нему приносили ненужные в доме или найденные на свалке изделия из цветного и черного металла с со-ответствующей оплатой за килограмм по прейскуранту. Однако официальной приемщицей числилась его жена, оформленная как работник Вторчермета.
Райпотребсоюз также принимал налог в натуральном виде от всех владельцев скота и производителей сельхозпродукции, как
с дополнительного заработка.
Интересная деталь: существовала шкала взаимозамены одного сельхозпродукта другим. Можно было вместо молока сдать экви-валентное количество сливочного масла, или вместо яиц сдавали картофель.
Так некоторые собственники коров в Луках, сравнив экономи-ческую выгоду, покупали в магазине сливочное масло и сдавали его в зачет молока, а сэкономленное таким образом молоко про-давали на рынке.
Однажды автор с отцом был на кладбище и обратил его внимание на маленькие иконки и светильники. Они всегда изготавливались из меди или латуни. Я увидел, что некоторые из них почему-то валялись около могил, как бы были уже не нужны. И сказал об этом отцу:
— Папа, смотри, сколько цветмета валяется. Вот бы его дяде Илюше сдать».
«Запомни, сынок (он только так называл меня), на кладбище только носят, с кладбища ничего не уносят».
111
В годы войны Смородинов И.Д. был на фронте и вернулся с тяжелой кантузией. После демобилизации продолжил работу в Райпотребсоюзе до выхода на пенсию.
Бахурин Петр Егорович
В конце 1917 г. Бахурин П.Е. переехал с семьей из Москвы в дер. Луки, в старый родительский дом. В Москве ему пришлось закрыть собственное дело — полотерное заведенье «Чурмасовъ и Бахурин-внукъ», из-за сокращения клиентов в связи с тяжелым экономиче-ским положением страны в последний год первой мировой войны,
а также свершившимися Февральской и Октябрьской революция-ми, руководители которых стали превращать большие квартиры адвокатов, чиновников с паркетными полами в коммунальные квартиры, подселяя к ним жильцов с чердаков и из подвалов.
Содержать большую семью в городе стало трудно.
Старший сын Василий, который пришел со службы из цар-ской армии, решил продолжить дело отца, и одновременно попы-тался заняться торговлей, но ему тоже пришлось переехать жить в деревню.
По приезде в Луки Бахурин П.Е. работал кочегаром на Рублев-ской водокачке. В 1918 г. на родительской усадьбе он построил свой дом. Семья, в которой было 7 детей, стала заниматься сель-ским хозяйством.
При перераспределении общинной пахотной земли и покосов надел получали на 7 душ: в семье было пятеро сыновей. Трудо-любие семьи, трезвость, хозяйственный подход к решению жиз-ненных вопросов позволили семье уже в 1925 г. иметь 3 коровы, 2 лошади, 12 овец. Брали в аренду землю у тех, кто не имел воз-можности ее обработать.
Сыновья Бахурина П.Е. организовали в 1927 г. артель ломовых извозчиков, сами же они были грузчиками, т. е. работали без найма рабочей силы, без эксплуатации наемного труда. С сельской об-щиной артель деловых контактов не имела, поэтому не могла быть причислена к кулацкому хозяйству, согласно Постановлению СНК
СССР от 21 мая 1929 г.
112
Глава семьи Бахурин П.Е. не крестьянствовал никогда. После РВС работал полотером в Москве. Однако некоторые местные активисты колхозного строя, вышедшие из бедняцких хозяйств деревни, относились к Бахурину П.Е. негативно, как к бывшему владельцу полотерного заведения, у которого в Москве работали некоторые деревенские мужики (Галкин М.С., Смородинов А.В.
и др.), и как к главе преуспевающей деревенской семьи, критиче-ски относящейся к новому строю.
Первое нарушение семьей советских законов власти усмотре-ли в 1929г, когда на лето было сдано дачникам заднее помещение дома. За аренду дома и перевоз вещей из Москвы Бахурины полу-чили плату, но подоходный налог, как с заработка, не заплатили.
Местные власти посчитали это нарушением законодательства
и за такой проступок наказали всех членов семьи по ст. 31 УК РСФСР лишением активного и пассивного избирательного права.
Бахурин П.Е. написал в районную комиссию жалобу на данное наказание, а дочь Олимпиада обратилась письмом к Н.К. Крупской с просьбой помочь в трудоустройстве, ибо ее, осужденную по политической статье, на работу не берут.
Районная комиссия наказание отменила.
В 1929 г. в деревне был организован колхоз. Семья в него не вступила. Причем Бахурин П.Е. сказал, что «никогда свое иму-щество не отдаст колхозу».
В середине 1929 г. на семью были наложены несколько повы-шенных налогов: сельскохозяйственный — 1104 руб., самооблага-емый — 550 руб. и на ломовой извоз — 3100 руб., что послужило причиной задержки выплаты налогов в установленный срок.
В начале 1930 г. семью за это раскулачили, в счет погашения налога отобрали лошадей, жилой дом, имущество и переселили в маленький старый домик колхозной активистки, беднячки Ка-пелькиной Елизаветы, которой отдали дом Бахуриных. Семья смог-ла несколько позднее расплатиться с долгами, в том числе и за счет продажи сруба жилого дома сына Егора, пришлось также отказать-ся от земельного участка на Новолучанской улице.
Бахурин П.Е. опять написал жалобу на незаконное решение о раскулачивании.
113
Раскулачивание оставили в силе, но жилой дом и домашние вещи вернули.
Активистку Капелькину вновь переселили в ее же хибару. Выселяли при большой толпе деревенских женщин под свист
и улюлюканье мальчишек, которые собрались посмотреть на этот позор Капелькиной Е. Толпа женщин явно собралась по подсказ-ке Бахуриной Н.Я., жены Бухурина П.Е., которая у деревенских женщин пользовалась авторитетом, или как раньше говорили, хороводила ими, да и в своей семье она была полновластной хо-зяйкой (ее отец Беликов Я.Н. владел кирпичным заводом в селе Ромашково).
Так в Луках была ликвидирована артель ломовых извозчиков,
а в биографии Бахурина П.Е. появилось еще одно темное пятно: раскулачивался.
Сруб купила Рублевская водокачка, поставила его на верхнем откосе берега около пожарной команды и поселила в нем семью Улоговых. Потом до сноса этого здания в нем находилось управле-ние водоохраной милиции.
Волков Матвей Иванович
Единственный из раскулаченных, Волков М.И., являясь чле-ном деревенской общины, вырвался «из бедноты и темноты» — по определению П.А. Столыпина — «сделав, по сельскому воззре-нию, мужицкую карьеру», однако получил незаслуженное опреде-ление кулака.
«Трудолюбивый землероб» (П.А. Столыпин) — он даже к обще-ственной земле, перераспределяемой каждые три года, относился, как к собственной. Своевременно перепахивал, вносил органиче-ские удобрения — навоз, не давая земле истощиться.
В обзоре экономики Московской губернии за 1871г отмечалось: «На общинных землях совершенное отсутствие всяческого стрем-ления к усовершенствованию».
При очередном переделе земли некоторые деревенские жен-щины шептались: «Дай Бог, чтобы земля досталась после Матвея Ивановича».
114
Волков М.И. пользовался наемной рабочей силой. Некоторые женщины еще летом приходили к нему с просьбой, чтобы он взял их осенью на уборку картофеля, но брал он только тех, кого уже знал по отношению к труду.
О заботливом отношении Волкова даже к временно выделен-ной земле и желании получить хороший урожай сельхозпродукции свидетельствует процесс выращивания картофеля от подготовки земли до складирования его после уборки урожая.
Земля под эту пропашную культуру использовалась после зер-новых, тогда же вносился навоз, который за год успевал перепреть, ибо после посева зерновых земля не обрабатывается, а свежий на-воз под корнеплоды не вносится.
Волков М.И. всегда имел свои урожайные сорта картофеля, сегодня бы их определили как районированные.
Технология получения урожайных сортов была простой
и наглядной.
В июле месяце, когда еще стоит зеленая картофельная ботва, он ходил по полю и прутиками-палочками отмечал сильные кусты, а осенью, когда ботва пожелтела, а часть даже полегла, на грядах видны были его сигнальные прутики-палочки.
Перед массовой уборкой картофеля Матвей Иванович брал вилы, а члены семьи корзины и все шли в поле. Отец выкапывал ранее отмеченные кусты, а дети собирали только крупные и сред-ние клубни, — это был семенной фонд. И только потом распахива-ли картофельные гряды лошадью и собирали всю картошку.
Собранный картофель сортировали на несколько сортов и ссы-пали в отдельные закрома: крупный — на еду, мелкий — на корм скоту. Сразу же отбирали здоровые среднего размера клубни в не-обходимом количестве на посадку весной, а то, что оставалось после сортировки, как говорили «не то, не сё», оставляли до вес-ны. Из нее весной довыбирали на посадку, или она шла на еду, если не хватило картошки до нового урожая, или скотине.
Все деревенские знали эту технологию, ведь они помогали Волковым и при уборке урожая, и при его закладке на зиму, но не все семьи так делали.
Известно, что и хорошее, и плохое передается по наследству.
115
Спустя более 50 лет после описываемых событий автор встре-тился с внуком тех крестьян, которым хорошее в этом деле не при-вилось. Внук, как и прежде его деды, ссыпал в один закром мелкую
и крупную картошку. Всю зиму семья её ела, а весной из остав-шихся клубней выбирала семена на посадку. К весне же, вообще остается не так много картофеля, поэтому из оставшейся части картофеля невозможно было выбрать достаточное количество хо-роших клубней на посадку, и поэтому для посадки использовали любые клубни: и мелкие, и с малым количеством «глазков». И от плохого семенного посадочного картофеля ждали хорошего уро-жая! А между тем по русской пословице: «Из плохого семени не будет доброго племени».
Волков М.И. был строгим хозяином, и не все к нему в дерев-не относились одинаково: с мужиками не пил и в карты с ними не играл, а тех, что были лодырями и пьяницами , «на дух» не при-нимал. Своих детей с детства приучал к сельскохозяйственному труду и заставлял выполнять работу добросовестно. Сыну Васи-лию особенно доставалось от отца, заставлявшего переделывать плохо выполненную работу.
Жена Матвея Ивановича, Наталья Сергеевна, была сердоболь-ной хозяйкой дома. Если перед обедом у ее детей был полон дом подружек и приятелей, то она вначале усаживала за стол всех ребя-тишек, покормит их, а потом только взрослые домочадцы садились обедать.
В 1925 году с учетом провозглашенной новой экономической политики Волков М.И. организовал молочную скупку.
В колхоз семья Волкова М.И. не вступила. Отношение Волко-ва М.И. к коллективизации, к колхозу было отрицательным, ибо необходимо было, во-первых, отдать в колхоз свое нажитое трудом
и потом добро и, во-вторых, работать вместе с теми, кто свое-то подворье содержать не может.
В 1927 году рядом со старым небольшим домом построили большой дом в четыре окна и с задней жилой пристройкой
к нему.
Семья в это время состояла из десяти человек. Чтобы покрыть затраты на новый дом, два лета его сдавали дачникам, но не пла-
116
тили налог с денег, полученных за дачу, и семья была наказана по ст. 31.УК РСФСР лишением избирательного права за укрыва-тельство дохода.
Хозяйство Волкова М.И., по действующему определению, яв-лялось кулацким хозяйством. В1929 г. повысили сельскохозяй-ственный и самооблагаемый налоги. Так налог в 1928 г. составлял 150 рублей, а в1929 г. был повышен до 2500 рублей.
В начале 1930 г. повышенные налоги не были погашены, по-этому Волковых весной 1930 года раскулачили. Реквизировали за долги два дома — старый и новый постройки 1927 г., в котором пожить не пришлось, породистого жеребца и часть скота. И семья
из 10 человек стала снимать жилье у соседей. Жилые дома перешли к колхозу, где разместилось его правление, а во дворе стояла колхозная скотина.
Старший сын Иван, женившись, ушел жить к тестю, позднее вступил в колхоз, но был исключен, т. к. постоянно возмущался
и порядками в колхозе, и его руководителями.
Старшая дочь Анна вышла замуж и ушла жить в дом мужа Ба-хурина Е.П., дочь Мария поступила в ФЗУ.
Оставшийся без средств к существованию, но имея еще четы-рех малолетних детей, Волков М .И. с сыновьями Иваном и Васи-лием подрядились лесорубами в Серебряноборское лесничество. За работу в те годы платили бонами — талонами на продукты пи-тания. Однажды член правления колхоза Белов зашел в дом, кото-рый для жилья снимали Волковы, а те пекут пироги — муку получили по талонам. Председатель возмутился: «Во! Народ голодает, а у Волковых опять пироги».
Да, в некоторых районах страны уже в 1929 г. начинался го-лод из-за сокращения сельскохозяйственной продукции в свя-зи с ликвидацией крепких крестьянских хозяйств — основных ее производителей.
Власть временно оставляла семьи раскулаченных в покое, но брала их на негласный учет, т.к. было закрытое, не подлежа-щее опубликованию Постановление ЦИК и СНК от 01.02.1930 г. «О воспрещении самовольного переселения кулацких хозяйств и распродажи ими имущества».
117
Скрипкин Алексей Алексеевич
Проживая в деревне, Скрипкин А .А. еще до 1917 г. был куста-рем по изготовлению коробочек для лекарств, для чего брал под-ряды в аптеках.
В «Деле № 12 от 9 мая 1931 г. на семью кулака д. Луки Скрип-кина А.А.» отмечено: «до революции имел коробочную мастер-скую — 10 чел. рабочих», однако в спецанкете «на трудоспособных членов кулацких семей» (нет даты) сказано, что до 1919 г. наемной силой не пользовался. Видимо, принимался во внимание период
с 1917 по 1919 гг.
Предпринимательская деятельность Скрипкина А.А. в деревне не была связана непосредственно с выращиванием сельхозпродук-ции на продажу, но сельхозпродукция (картофель), использовалась им в качестве сырья в его деле.
Скрипкин А.А, имея бумагорезательную машину (или станок), нарезал из картона и плотной бумаги заготовки коробочек, которые затем склеивал вручную. Картофельный крахмал использовался как клей.
После октября 1917 г. Скрипкин закрыл коробочную мастер-скую и поступил на РВС кочегаром. В 1924 г. был сокращен и вновь открыл мастерскую.
До 1928 г. Скрипкин имел 5 человек наемных рабочих, а осенью нанимал на уборку картофеля женщин. Первый «звонок» о небла-гонадежности прозвенел для Скрипкина в 1929 г., когда он за ис-пользование наемной рабочей силы был по ст. 20 «г» и ст. 31 УК РСФСР лишен избирательного права.
Скрипкин подал жалобу в районную комиссию, и наказание отменили. Свое несогласие с решением он объяснил тем, что он не нанимает рабочих, а крестьяне добровольно берут у него за-готовки коробочек для работы у него или у себя дома.
Скрипкин был грубым хозяином, с тяжелым характером, за-держивал оплату за выполненный заказ. Владелец чайной Баху-рин В. И. говорил ему, чтобы вел он себя с рабочими мягче, не вы-зывал злобу.
В 1930 г. как частный предприниматель он был «обложен индивидуальным налогом» (так записано в «Деле № 12»).
118
Причем четко прослеживается партийная установка по удуше-нию частного предпринимательства налогами.
Вот динамика увеличения налогового бремени на семью Скрип-кина А.А:
1928 г. — 600 руб.;
1929 г. — 1500 руб. только индивидуального обложения;
1930 г. — 2500 рублей индивидуального обложения.
За неуплату налога отобрали задний дом, швейную машинку, часть хозинвентаря. Отбирали зимой, младшей дочери не дали времени одеться и полураздетую выгнали на улицу.
Скрипкин, что и Волков М.И., был взят в 1930 г. на негласный учет как бывший эксплуататор, бывший лишенец права голоса
и ранее раскулаченный.
В 1929 г. для обеспечения населения продовольствием и сдержи-вания начавшегося в стране голода были организованы продотряды по изъятию «излишков» сельхозпродукции у крестьян с чисто симво-лической платой за товар. Например, за картофель платили по 4,7 коп./кг, за молоко — 25,2 коп./л. Если изымался хлеб, а хозяин сопротивлялся изъятию, то его арестовывали и объявляли «врагом хлебозаготовки», а хлеб конфисковывали по ст. 107 УК РСФСР без оплаты. Картофель в магазинах продавался по продовольственным карточкам.
В 30-м году в стране уже был голод даже в южных зерновых районах.
Весной 1931 г. пришли к Скрипкину изымать картофель, но он с кулаками встал на защиту своего добра, ибо лишался составной части сырья для изготовления коробочек. За сопротивление вла-стям был арестован.
09 мая 1931 г. завели «Дело о выселении кулацкой семьи Скрип-кина», и 15 июля семья была выслана в Западную Сибирь.
Дома Скрипкина колхоз стал использовать как склады и для других целей.
Заключение
При раскулачивании крепких крестьян и предпринимателей ру-ководствовались не экономической политикой НЭПа, а идеологи-
119
ей правящей партии. И.В. Сталин 02.12.1929 г. в речи «К вопросам аграрной политики в СССР» сказал: «И если мы придерживаемся НЭПа, то потому, что он служит делу социализма. А когда он пере-станет служить делу социализма, мы его отбросим к черту».
И это время настало. Началась ликвидация частного, капитали-стического предпринимательства в стране, строящей социалисти-ческое общество, а также поиск свободной рабочей силы.
В конце 20-х гг. в СССР был принят план индустриализации страны ускоренными темпами одновременно во всех отраслях про-мышленности. В основном обживали неосвоенные земли в Сиби-ри и на Дальнем Востоке. Апрельский (1929 г.) Пленум ЦК ВКП(б) определил источники средств для индустриализации, в том числе запретил внутридеревенскую куплю и продажу хлеба. Низкие цены на сельхозпродукцию и высокие цены на промтовары, большие на-логообложения крестьянских дворов, изымание всего, что нараба-тывало крестьянство — главный источник необходимых средств.
Недостаток рабочей силы восполнялся за счет контингента ГУЛага НКВД и насильственного перемещения раскулаченных крестьян — кулаков.
Следует отметить, что раскулаченные, проживая по старому месту жительства, не вступая в колхоз, своим трудом в соседнем леспром-хозе или занятиями кустарным или иным промыслами доказывали, что и вне колхоза можно неплохо жить, если добросовестно работать. Их отрицательный пример мешал проведению коллективизации.
Чтобы устранить из сельской местности бывших кулаков, словом и делом препятствующих кооперированию сельского хозяйства, Комиссией Политбюро от 11. 12. 1929 г. было принято решение о на-сильственном выселении семей кулаков из области их проживания.
Из Московской области раскулаченные семьи стали отправлять
в отдаленные районы Сибири и Дальнего Востока уже в1930 г. Время высылки лучанских семей пришлось на лето 1931 г.
Высылали их по «просьбе» жителей деревни, т. е . вроде бы ни-кого местная власть насильственно не выселяла, а решал дере-венский сход.
Однако пример выселения семьи Скрипкина А.А. говорит об обратном:
120
9 мая 1931 г. уже завели «Дело о выселении кулацкой семьи Скрипкина». 11 июля парттройка утвердила выселение. 13 июля — его арестовали, но только 15 июля 1931 г., т.е. спустя два месяца, общее собрание жителей деревни Луки проголосовало за выселение из пределов Московской области семьи Скрипкина А.А., а также семей Волкова М.И и его сына Ивана, который уезжал один, т.к. жена была «на сносях». В Сибирь с родителями уезжали ещё трое детей.
Неженатый сын Василий вечером того же дня ушел из дома и в Сибирь не был отправлен. Поздней осенью, почти ночью он пришёл в Луки к сестре Анне, очень больным. Сказал, что у него другая фамилия. Три дня пролежал в сарае, который даже днём запирался на замок. На третий день утром принесли ему поесть, а Василия нет. Он снял с петли створку ворот и ушёл. Больше о нём родственники сведений не имели, и судьба его не известна.
Всего из пределов Московской области за 1930–1932 г. было выслано 3403 семьи5.
В июле 1931 г. с железнодорожной станции Голицыно две се-мьи раскулаченных спецпереселенцев из Луков с десятками таких же семейств из других деревень Подмосковья были отправлены на строительство Западно-Сибирского металлургического комбината в городе Кузнецке (позднее г. Сталинск, ныне г. Новокузнецк).
Какие же обстоятельства предшествовали дню голосования деревенского схода в Луках?
В семье Волковых говорили о сговоре, но не знали подробно-стей дела.
Один из участников этого сговора — Сарбуков Н.Н. за бутыл-кой водки в 60-х годах рассказал однофамильцу Сарбукову В. Е., внуку раскулаченного Бахурина П.Е., о сговоре, предваряя свой рассказ словами: «Мне все равно скоро помирать».
И оказывается, что политика раскулачивания совпала с т.н. «человеческим фактором», с личными взаимоотношениями в деревенской общине.
Скрипкин А.А, как и многие деревенские мужики, тоже играл
в карты «на интерес» — на деньги. То ли он умел играть, то ли имел крапленые карты, но часто обыгрывал мужиков. И они были на него за это злы. И вот их час настал. Перед голосованием
игроки догово-рились между собой, да и некоторых еще уговорили, чтобы на де-ревенском сходе проголосовали за выселение Скрипкина А.А.
Волков М.И. А не был типичным мужиком бедной деревни, почему же проголосовали и за его выселение?
И здесь имел место «человеческий фактор».
121
Как-то все мужики и с ними Волков М.И. косили обществен-ный луг около Павшинского леса. Обед. Мужики косы на плечи
и домой, а он пошел на соседнее болото «Кряковые» косить осоку для скота.
— Во, кулак, все ему мало, — загудели некоторые.
Были и другие случаи, в которых Волков М.И. выделялся из общей крестьянской среды.
Все они послужили основанием для деревенских мужиков, не-радивых хозяев, выселить семью трудоголика Волкова М.И . из деревни, чтобы жены не сравнивали их, лодырей, с ним. Ну, а сына Ивана приписали к отцу «за компанию», чтобы он не выступал против руководителей колхоза и не критиковал работу в коллективном хозяйстве6.
Не исключено, что при голосовании присутствовало чувство страха из-за бессилия перед властью — лучше не высовываться.
Как отмечалось выше, Комиссия Политбюро ЦК ВКП(б) 15.12.29 г. определила три категории кулаков и три степени на-казания в зависимости от их действий. Все это четко проявилось в отношении раскулаченных семей дер. Луки, как пример выполнения властями партийных рекомендаций по отношению к «провинившимся».
1-я категория. Бахурин П.Е., рабочий-полотер, но в прошлом эксплуататор, лишался избирательного права, был раскулачен, как частный предприниматель, но продолжал резко критиковать власть, коллективизацию, налоги, поэтому был осужден по ст. 58 часть10 УК РСФСР, как «враг народа», осенью 30-го года.
2-я категория . Волков М.И., трудом в леспромхозе показываю-щий, что работа в колхозе не обеспечит хорошей жизни, да еще при разном отношении к работе членов коллектива, и Скрипкин А.А., также не вступивший в колхоз, но продолжавший семейный подряд — изготовление коробочек. Они были пассивными врагами коллективизации, поэтому к ним применили административное наказание — высылку в отдаленные районы страны.
3-я категория. Сарбуков Е.И. и другие — середняки, которые «ушли» от определения кулаки, продав свои вторые дома. Они вступили в колхоз, не критиковали колхозные порядки, понимая,
122
что деться им из деревни некуда, они же в числе первых устрои-лись на работу на РНС, выйдя из членов колхоза.
К 3-ей категории наказуемых, видимо, можно отнести Сморо-динова И.Д. после отмены обвинения и возвращения его в дерев-ню. Он поступил на работу в Райпотребсоюз и с колхозом в деревне не имел никаких дел.
Таким образом, коллективизация сельского хозяйства, борьба
с кулачеством, самооблагаемые налоги, раскулачивание, конфискации — все проходило в строгом соответствии с партийным установками Политбюро ЦК ВКП(б) и СНК СССР.
Прошло три четверти века от тех трагических событий. Первой деревенской улицы, а по-городскому Старолучанской, практически не стало. То с одного конца улицы, то с другого начинали сносить дома. И вот осталось только три дома, но это дома — Бахурина П.Е., Волкова М.И. и Скрипкина А.А.
Они стоят, всеми силами сопротивляются сносу. Также сопро-тивляется и черемуха на усадьбе Бахуриных. Она, а вернее ее корни, из тех же двадцатых годов, подземные силы винтом крутят ее ствол и толстые ветви, а она каждую весну одевается в белый наряд и дурманит округу своим ароматом. Осенью в ее ветвях ра-достно щебечут птицы, склевывая терпкие ягоды.
Как долго еще будет продолжаться противостояние этих дере-венских домов и черемухи ветрам перемен?
123
ИСТОРИЯ ОБРАЗОВАНИЯ И ЖИЗНИ КОЛХОЗА
В ДЕРЕВНЕ ЛУКИ
____
Коллективизация сельского хозяйства в СССР не обошла сто-роной и дер. Луки, где также был образован колхоз.
Центральном архиве экономики Советского периода, Цен-тральном архиве Московской области и в Государственном Ар-хиве РФ в материалах, содержащих сведения о колхозах Москов-ской области, в переписке и постановлениях различных сельхо-зорганизаций за период 1929—1934 гг. что-либо узнать о колхо-зе им. Моссовета в дер. Луки не представилось возможным. По некоторым сведениям, архив Кунцевского района был сожжен
в Кунцевском овраге в октябре 1941 г. при объявлении в Москве военного положения, поэтому в городские архивы нечего было передавать.
В Центральном архиве общественно-политической истории Москвы (бывший Московский партархив) хранятся протоколы собраний и заседаний бюро ячейки РКП(б) при Рублевской насо-сной станции.
В этих материалах имеется информация об общественно-политической жизни в деревне, в связи с тем, что в соответствии с установкой ЦК РКП(б) парторганизации промпредприятий обя-заны были помогать, контролировать и возглавлять в деревне по-требительские кооперативы, колхозы и партячейки в этих орга-низациях; проводить политико-массовые мероприятия на селе; назначать ответственных за проведение весенне-полевых работ и уборочной кампании.
Поэтому история колхоза излагается в основном по рассказам старожилов деревни: Бахуриной (в девичестве Волкова) Анны Матвеевны, Сарбуковой Елизаветы Егоровны, Бахуриной (в деви-честве Обручникова) Екатерины Михайловны и других бывших жителей деревни, по записям в протоколах партсобраний и от-
124
четов ответственных лиц, выступлениям в прениях и принятым решениям партячейки РКП(б) при РНС, с также с учетом высту-плений Генерального секретаря ВКП(б) товарища И.В. Сталина по аграрным вопросам и другим официальным источникам, от-ражающим организацию и деятельность колхозов Московской области.
____
Ленин отмечал, что «мелким хозяйствам из нужды не выйти», т.к. мелкое крестьянское хозяйство, преобладавшее в стране, иногда не только не имело возможности простого воспроизводства, чтобы прокормить семью, но и часто разорялось, нищало при неблагопо-лучных погодных и других условиях, что приводило к дальнейше-му обнищанию крестьянства.
Кооперирование сельского хозяйства предполагает расширен-ное воспроизводство сельхозпродукции. Успех достигается или путем создания крупных капиталистических (частнособственни-ческих) предприятий на селе, или путем насаждения (официаль-ный термин) колхозов и совхозов, т.е. социалистическим путем объединения мелкокрестьянских хозяйств в крупные коллектив-ных хозяйств, которые «являются единственным средством, даю-щим крестьянам выход из нужды и темноты» (И.В. Сталин. «От-веты товарищам колхозникам». 03.04.1930 г.).
Следовательно, перед новой властью после окончания граж-данской войны встал вопрос об организации на селе сельхозар-телей, как первой стадии (обобществляется земля, крупный тя-гловый скот, товарный скот, крупный сельхозинвентарь , остав-ляется личное подворье) и сельхозкоммун , как второй стадии (обобществляется все, даже птица, мелкий молочный скот, жи-лые дома, строения).
____
Как уже отмечалось, деревня Луки была типичной бедной мало-земельной деревней Подмосковья: не было лугов с хорошим тра-востоем, что позволяло бы иметь достаточное количество кормов для развития животноводства и одновременно получать навоз для
125
удобрения; почва была малоплодородной, в основном супесь, требующая постоянного внесения удобрений. Удобрение тех лет — навоз давал только скот, которого во дворах было мало. Получался замкнутый круг.
В Луках в 20-х гг. XX в. было четыре-пять семей, которые жили
в достатке, активно работая на земле и занимаясь дополнительным промыслом; было несколько середняцких хозяйств, а остальные се-мьи жили бедно, причем некоторые с этим смирились и к работе, даже на личном подворье, относились спустя рукава.
Решением Мосгубкома РКП(б) в 1929 году в Московской гу-бернии началась сплошная коллективизация сельского хозяйства со сроком ее завершения в 1930 году.
Поэтому в 1929г в деревне Луки был организован колхоз, ко-торому дали имя «Колхоз им. Моссовета», о чем написали даже на дугах колхозных лошадей.
Ответственным за организацию колхоза в Луках ячейкой РКП(б) был назначен Кривенков Илья Иванович.
Первоначально из 80 дворов в колхоз вступило 18, или 22%.
7 января 1930 года Кривенков И.И., отчитываясь о проделан-ной работе на бюро партячейки, отмечал, что «молодежь помогала проводить собрания бедноты. Потом будет решено проводить собрания вместе середняками».
Крепкие хозяйства и некоторые середняки или не принимали такую форму ведения сельского хозяйства, или раздумывали, приглядывались: «А что из этой затеи получится?».
Вступали крестьяне в колхоз по-разному: кто сразу писал за-явление о вступлении, а кто-то позднее под страхом зачисления их
в кулаки, если они были крепкими середняками.
Например, подал заявление о вступлении в колхоз Сарбуков Егор Иванович, а правление то примет положительное решение, то откажет ему, оценив его хозяйство как середняцкое, а такому не место в колхозе. Возвращался домой грустный, подавленный: куда запишут семью?
Дело было в том, что у Сарбуковых было несколько домов: один постройки 1810 г., маленький, низенький, в три окошка, с
земляным полом и пристроенный к нему в 1900 г. дом в три окна с по-
126
толком повыше, но тоже без фундамента и тоже с земляным полом.
В этих доме проживали две семьи: семья Егора Ивановича из семи человек: он, жена и пятеро детей, а также его родители: отец, мать и незамужняя сестра, поэтому он решил отделиться.
В1929 г. на деньги, заработанные на заготовке песка, он поста-вил на своей усадьбе сруб дома, накрыл его крышей, но не пере-селился, ибо не отделал дом внутри, и жить там было еще нельзя.
Так у него появился третий дом.
Поэтому правление колхоза считало хозяйство Сарбукова Е.И. середняцким, как имеющим несколько домов.
От греха подальше, Сарбуковы продали новый неотделанный дом. ( Дом купили Воробьёвы и после войны перенесли его на место разобранного старого развалившегося дома Ашмариных –«Каштанов» около ветлечебщ.щзницы).
Народ «пошел» в колхоз, когда увидел весной 1930 г., как рас-кулачивают Волкова М.И., Бахурина П.Е., Скрипкина А.А. с вы-селением и даже конфискацией имущества. Все это нагнетало страх на жителей деревни.
Несмотря на все меры местной власти по увеличению
численности колхозников, только 40% крестьянских дворов вступили в колхоз.
Петр Ашмарин вступил в колхоз, но, не желая отдавать своего жеребца Грозного* в чужие руки, договорился с правлением, что на своей лошади будет работать только он и ставить его будет только на своем дворе.
Повышение налогов на крепкие хозяйства и другие противо-правные действия проводились местными партийными деятелями
и административными органами для того, чтобы раньше срока вы-полнить в их районе план по коллективизации сельского хозяйства
и увеличить численный состав членов колхоза. Следует отметить, что ЦК ВКП(б), в зависимости от величины подворья и экономи-ческой значимости региона в сельском хозяйстве страны, устано-вил временные рамки кооперирования крестьянских дворов.
* Из жизни жеребца Грозного. П.Ашмарин однажды, по каким-то делам верхом, конечно без седла поехал в Захарково. Там с друзьями-приятелями хо-рошо посидели, но верхом на
лошади он уже сидеть не мог. И тогда его положили поперек лошади, вывели лошадь на дорогу в Луки, хлопнули лошадь по крупу, сказали «Но», и Грозный пошел домой. По дороге дошел до Москвы-реки, была зима, по льу перешел реку и деревней подошел к своему двору, где родные на руки приняли отца.
127
И.В. Сталин в статье от 03.04.1930 г. «Ответ товарищам кол-хозникам» отмечал:
«Московская обл., в лихорадочной погоне за вздутыми циф-рами коллективизации, стала ориентировать своих работников на окончание коллективизации весной 1930 г., хотя она имела в своем распоряжении не менее трех лет (конец 1932 г.)».
Не эта ли характеристика данная руководителям Московской области послужила поводом освобождением Уханова К.В. от долж-ности председателя Мособлисполкома7.
При вступлении в колхоз жизнь семьи стала зависеть практи-чески только от результата работы всего коллектива, приходилось бросать личный дополнительный заработок. В колхозе любой труд оценивался трудоднем, т.е. труд прежде рачительного трудолюбивого, еще физически крепкого мужика и прежнего бедняка, да еще не утруждавшего себя работой даже на личном подворье, оценивался одинаково.
Есть фотография группы колхозников с вилами. Весна 1933 г., видимо, они на вывозе навоза в поле; впереди стоит высокий крупный мужчина Ашмарин Петр Григорьевич, в фартуке, в спецодежде, держит в поводу запряженную в телегу лошадь — своего жеребца Грозного. Рядом стоит невысокий, в теплом полупальто, в меховой зимней шапке, одна рука в кармане, замерзший Капелькин Николай, вид у него по поговорке: «Ешь — потей, работай — зябни».
Это наглядный пример того, кто и как относится к работе, от кого отдачи больше, чей труд будет производительней, но оплата труда одинакова — трудодень.
Фотография колхозников колхоза им. Моссовета в Луках точно отвечает на речь П.А. Столыпина, произнесенную им в Государственной Думе 10 мая 1907 г.: «Все будет сравнено — приравнять всех можно только к низшему уровню… Нельзя человека ленивого приравнять к трудолюбивому, нельзя человека тупоумного приравнять к трудоспособному. Вследствие этого культурный уровень страны понизится. Добрый хозяин, хозяин-изобретатель самою силою вещей будет лишен возможности приложить свои знания к земле».
128
Итак, организовывали колхоз — сельхозартель, а организовали сельхозкоммуну, объединив все: землю, лошадей, коров, птицу.
«Вместо организации массового движения за сельскохозяй-ственную артель эти товарищи стали «переводить» крестьян-единоличников прямо на Устав Коммуны. Вместо закрепления артельной формы движения стали «обобществлять» в принуди-тельном порядке мелкий скот, птицу, нетоварный молочный скот, жилые постройки» (Сталин И.В.).
Дворы некоторых крестьян стали колхозными скотными
дворами, т.к. не было необходимых хозяйственных построек. Колхоз просил выделить ему стройматериалы для обустройства, но получил его мало.
В два-три двора свели коров, на скорую руку для лошадей
построили конюшню, а во двор Сарбукова Е. И. снесли всех кур.
Ухода за скотиной нет, кормов нет. Мычат голодные коровы, куры летают по всему двору, топчут и клюют друг дружку, падеж.
Взрослые боялись показать жалость и внимание к бывшей
своей скотине.
Прибегали ребятишки, приносили своим лошадям в карманах овес, сухари. Бывшим своим!
Рассказывала Сарбукова Е.Е.:
— Сдали в колхоз мерина, по кличке Мальчик*.
Приходила зимой к нему в конюшню. Стоит понурый,
голодный, а из глаз текут слезы, и я рядом стою и тоже плачу. Дам сухарика или овса в ладошках, покормлю.С этой животиной она росла с 6-ти лет, то задавала корм в своем дворе, то чистила ее скребницей или водила бороздой в поле.
Страшно было смотреть на колхозных лошадей. Холодная ко-нюшня с худой крышей, ветер заметает в щели снег; еле стоят ху-дые голодные лошади.
* Ребятишки в те годы леску для удочки делали из конского волоса, для чего выдергивали его из хвоста лошади. Как-то раз кто-то из пацанов дернул сразу несколько волос из хвоста мерина. Тому стало больно, он лягнулся и задел Володю, сына хозяина мерина. Владимир, плача, прибежал в дом и стал жало-ваться деду Ивану, что Мальчик лягается.
— Запомни, внук, — сказал дед, — если даже самую спокойную лошадь часто дергать за хвост, то и она будет лягаться.
129
Екатерина, жена Ашмарина, по весне, когда в колхозе вообще не было кормов, жалея свою бывшую лошадь из-за бескормицы, кормила ее соломой. Надергает с крыши двора, измельчит сечкой, обдаст кипятком для мягкости и задаст хоть такого корма голодной лошади.
Зимой 1930 г. сдох мерин Мальчик и породистый жеребец Вол-кова М.И., которого забрали у него при «раскулачивании». Весной 1933 года, когда П. Ашмарин приболел, другой колхозник работал
с Грозным. В один из дней непомерными грузами запаллбрили жеребца, а потом вечером напоили его холодной водой и тот сдох.
Такое отношение к чужой скотине в колхозах было повсе-местным.
______
В ЦК партии шли письма из деревень, где приводились анало-гичные примеры из жизни других колхозов.
2 марта 1930 г. в газете «Правда» была опубликована ста-тья И.В. Сталина «Головокружение от успехов» с подзаголовком «К вопросам колхозного движения».
В статье так описывалось положение в сельском хозяйстве страны, как будто примером служил колхоз им. Моссовета в дер. Луки, Кунцевского района.
«Дразнить крестьянина-колхозника «обобществлением» жи-лых построек, всего молочного скота, всего мелкого скота, домашней птицы, когда артельная форма колхозов еще не закреплена. Такая «политика» может быть выгодной лишь заклятым врагам. Один из таких ретивых «обобществителей» дает приказ по артели — «учесть в трехдневный срок все поголовье домашней птицы по каждому хозяйству».
Через день-два после статьи в газете хозяйки стали забирать из колхоза своих коров и оставшихся в живых кур.
И вот наглядная картинка как пример реакции колхозников колхоза им. Моссовета на выступление И.В. Сталина: идет по де-ревне Сарбукова Анастасия, колхозница, через плечо веревка, ве-дет свою, еле передвигающую ноги, корову. Навстречу Волкова Анна — не колхозница.
130
— Настя, что случилось? Почему корову из колхоза отдали?
— Да у Сталина головокружение от успехов.
Летом деревенские сходы проводились на улице возле прав-ления колхоза, которое находилось в доме раскулаченного Волко-ва М.И., где сегодня ветлечебница.
Живописную картину деревенского схода любил наблюдать артист Малого театра М.Качалов, который на лето снимал дачу
у Бахурина В.П., чей дом стоял на углу Новолучанской и Старо-лучанской улиц.
М.Качалов выносил стул, садился у забора дома Смородинова П.М., что находился напротив правления, и молча наблюдал, видимо впитывая в себя, как артист, образы деревенских мужиков.
Как правило, помощь со стороны партячейки РНС была боль-ше на бумаге. На Рублёвской водокачке организовали рабочее общество шефства над деревней, но постоянно заменяли ответ-ственного за его работу, однако все это по большей части не по-могало делу.
Из протокола партячейки: «Отрицательный пример показывали некоторые коммунисты-агитаторы, имеющие крестьянское хозяйство, но не вступившие в колхоз, не идут в коллективный огород, это разрыв теории с практикой».
Первым председателем колхоза избрали своего деревенского Иванова С. Затем председателем колхоза решением бюро ячей-ки был назначен «многостаночник» Дзиядзиев В.Д., который на Рублевской насосной станции до этого работал на многих должностях.
На момент «избрания» его председателем колхоза он был на-чальником проммилиции охранной зоны. Им он и остался после «избрания», видимо, исполняя новое партийное поручение в сво-бодное от основной работы время.
В 1930 г. новый председатель уже просил освободить его на летнее время, т.е. на самую горячую сельскохозяйственную страду, от этой работы, ввиду большой загруженности по основной работе — в охранной зоне.
Заместителем председателя колхоза избрали Белова С., участ-ника гражданской войны, контуженого, с больной ногой, да еще
131
пьяницу. Рассказывала его жена: «Напьется, начнет буянить, я ему говорю, — сейчас прутом по ноге стегану, он и притихнет: нерв на ноге у него был только прикрыт кожей».
Членами правления были: Чекалин Константин, маленького росточка мужичок, все бегал по деревне с большим портфелем, изображая делового занятого человека, (в 1928 г. был осужден на восемь месяцев за хулиганство); беднячка Капелькина Елизавета — «ни кола, ни двора», только громкий голос. Да и другие члены правления колхоза были не лучше.
Порядка в колхозе не было; никто не хотел отвечать за бедлам, который творился в колхозе, а колхозникам все было безразлично.
Рассказывала Смородинова Анна:
— То назначат меня полеводом, то снимут. Колхозники рабо-тали кое-как. А что я с ними сделаю? Ну, поругают меня, сни-мут. А никто не хочет отвечать за работу. И меня опять назначают полеводом.
Своего агронома в колхозе не было. Его нанимали со стороны как консультанта.
______
Рекомендованные партийной организацией РНС председатели колхоза на этой должности долго не задерживались. Назначенцы постоянно менялись.
После Дзиядзиева В.Д, которого из милиции перебросили на работу в Поселковый совет, председателем колхоза по рекомен-дации партячейки избрали Катанцева, но скоро освободили от ру-ководства колхозом по малограмотности; потом был Федоров А., тот отказался от должности, назначили Васильева. Последним председателем колхоза был кандидат в члены РКП(б) Галкин М.С.
Почти все председатели колхоза исполняли свои обязанности по совместительству.
Работники Райисполкома, направляемые в колхоз для организационной помощи, были не в курсе колхозных дел.
Проверки и информации уполномоченных свидетельствовали о царящей в колхозе бесхозяйственности, отсутствии трудовой
132
дисциплины, о недопустимых условиях содержания скота, особенно лошадей.
Были явные перегибы в деле налаживания трудовой дисципли-ны, что отмечалось в решениях колхозной парторганизации. Так некоторые семьи колхозников исключались их колхоза за невыпол-нение нормы отработанных трудодней, а проверка показывала, что
в семье нет такого количества свободных рук, чтобы выполнить эту норму.
И еще цитата из статьи И.В. Сталина: «Что это политика ру-ководства колхозом или политика его разложения и дискредита-ции?» (выделено И.В. Сталиным).
Что в итоге и случилось с колхозом им. Моссовета.
До вступления в колхоз жили бедно, но некоторые мужики по-бочным дополнительным заработком пытались помочь семье, а работая в колхозе, не располагая собой и своим временем, не могли даже своевременно работать на своей усадьбе.
Итоги года всегда были неутешительны: кормов скотине не хватало, была низкая дисциплина труда, не было хранилищ для хранения картофеля и моркови, а также силосных ям, не выполнялись договора на поставку картофеля, что объясняли происками зажиточных крестьян – единоличников
Сводки о хозяйственной деятельности колхозов были неутешительны по всей стране.
Из информационной сводки о ходе заготовки фуража и кормов по СССР.
16.02.1931 г.
1. Кормов не хватает. Катастрофический падеж скота, корм гниет.
……………..
9. Скот страдает от бесхозяйственности.
……………..
11. Требуется вмешательство прокуратуры. Привлечь к от-ветственности за срыв контрольных цифр.
133
На общегосударственном уровне тресты и центры (Масло-центр, Льнотрест, Мосмукомол и др.) издавали постановления, где отмечались и рекомендовались прописные истины по содержанию скота и ведению сельского хозяйства.
Вот один из примеров на эту тему.
Из постановления правления Колхозцентра СССР и РСФСР от 19 мая 1931 г.
«О сохранении и использовании колхозного коня»
…Обследования показывают иногда безобразное отношение
к коню, не выделены постоянные конюхи. …Корма небрежно сохраняются.
…Запретить обезличенное использование сбруи, пронумеро-
вать пригнанную сбрую с соответственным номером лошади
и возложить ответственность за качественность сбруи на уха-живающих и лиц, работающих на лошади.
Прошел год – другой, и колхозники убедились, что, работая
в колхозе, не стали жить лучше: малопродуктивная земля по-прежнему требует большого ухода, урожаи не увеличились, за трудодень почти никакой оплаты.
А рядом был пример другой организации труда на промпред-приятии — Рублевской насосной станции.
Многих рабочих администрация станции наделила огородами. Для тех, кто жил в казарменных кирпичных домах, построили два большой погреба для хранения овощей. Они держали своих коров в построенном для них общем коровнике, выделялись покосы; были баня, клуб, семьям рабочих помогали дровами, женщины стирать белье ходили в отдельно построенную прачечную с горячей водой, зарплату получали деньгами.
Станция увеличивала мощность по подаче воды, для чего тре-бовалась и неквалифицированная рабочая сила: мужчины — для разных работ на медленных фильтрах по их очистке и загрузке песком, землекопами при ремонте водоводов, а женщины — в подсобном хозяйстве, смазчицами машин и на др. работы.
Кроме РНС в посёлке в одном из бараков, сегодня там сквер за домом № 4 по ул.В.Ботылёва, открыли швейную фабрику.
134
Колхозники понемногу стали переходить на работу на РНС.
Итоги работы колхоза и за 1933 г. были неудовлетворительны, трудодень, как и прежде, не отоваривался, договора на поставку сельхозпродукции не выполнялись, поэтому в 1933 г. колхоз им. Моссовета распустили, а деревню Луки решили присоединить
к рабочему поселку Рублево.
Постановление
Президиума Московского обл. исполкома советов РК и КД
№ 217 11.02.1934 г.
«О подчинении территории селения Луки Кунцевского района Рублевскому поселковому совету»
Ввиду того, что значительное большинство (свыше 80%) на-селения дер. Луки работает на смежной Рублевской насосной станции и, принимая во внимание ходатайство Президиума Мос-горисполкома о включении сел. Луки в черту Рублевского рабочего поселка, Президиум Мособлисполкома постановляет:
1. Подчинить территорию селения Луки Кунцевского района Рублевскому рабочему поселковому совету.
2. Просить Президиум ВЦИКа утвердить настоящее Поста-новление.
3. Предложить Рублевскому рабочему поссовету по утверж-дению настоящего постановления Президиума ВЦИКа:
а) провести выборы в Рублевский рабочий поссовет от населе-ния дер. Луки, согласно избирательного законодательства;
б) установить в порядке землеустройства с участием Кунцев-ского райисполкома новые границы Рублевского рабочего поселка;
в) проследить за тем, чтобы граждане дер. Луки полностью выполнили свои обязательства по налогам, государственным по-ставкам и контрактации, установленные для них до передачи дер.
Луки в ведение Рублевского рабочего поссовета.
Зам. председателя Мособлисполкома СГуберман Секретарь Мособлисполкома Н. Чайка
135
Для приема колхозного имущества была организована комис-сия под председательством Мошарова Н.И.
Так вместо деревни Луки, просуществовавшей более 300 лет,
в рабочем поселке Рублево Краснопресненского р-на г. Москвы появилась улица Лучанская впоследствии разделенная на две ули-цы — Старолучанскую и Новолучанскую со своей нумерацией домов.
136
ГЛАВА II1
Дополнения к повествованию о жизни деревенских улиц и их жителей в городских условиях

ИЗ ГОРОДСКОЙ ЖИЗНИ ДЕРЕВЕНСКИХ УЛИЦ
Поселковый совет, получив в свою собственность колхозное имущество, стал использовать его с учетом своих нужд.
В старом доме Волкова М.И., где размещалось правление
колхоза, открыли ветеринарную лечебницу, а в новом — поселили ветврача и медсестру.
Деревенскую избу-читальню и передний дом Скрипкина
перепланировали под многокомнатные дома. В заднем доме Скрипкина, что теперь значится по Москворецкой ул. д. 9, открыли детский сад, в котором позже поселили четыре семьи. В переднем доме Скрипкина, откуда отправили их семью в Сибирь, после дополнительной жилой пристройки вместо двора, поселили девять семей, но на дом будто легло проклятье. В каждой семье было свое горе: или статья 58 УК РСФСР, или война, которая унесла жизни троих человек, а троих ранило, причём один вернулся без ноги, или тюрьма после войны, или что-то недоброе другое. Этот дом в числе первых пошёл под снос.
Всвязи с тем, что земля стала городской, а не колхозной, и жители — не крестьянами, то стали урезать и бывшие крестьянские усадьбы по праву новых хозяев практически сразу после подчинения Луков Рублевскому поссовету.
Был разработан план застройки поселка. И на новых свобод-ных землях уже в 1935 г. началось строительство жилых домов
и других социальных объектов.
Продольный проезд, который после убийства С.М.Кирова стал именоваться Кировской улицей, и оканчивался около оврага «Керосинка», продлили до Старолучанской улицы.
По нечётной стороне уже в 1935г. построили школу № 580, затем два четырехэтажных кирпичных жилых дома, а между ними одноэтажное здание почты.
По чётной стороне улицы, но не затронув барак, где размещалась швейная фабрика, приступили к строительству четырёхэтажного жилого дома, но война помешала закончить внутренние работы.
Вдоль Обводного шоссе по нечётной стороне первоначально расположилась зенитная артиллерийская часть ПВО, потом на ее место передислоцировали Московский дивизион аэростатов заграждения 1-го фронта ПВО (Центрального).
На усадьбах двух семей Бахуриных и Федоровых, что стояли справа от Мякининского шоссе на четной стороне Старолучанской улицы, построили двухэтажный деревянный рубленный дом для комсоставав полка и продовольственный магазин, который получил название «Комсомольский»,
Фото «комсомольского» магазина
так как первые продавцы, молодые люди, были комсомольцами.
Затем снесли дома Ефремовых и на усадьбах Бахурина В.И., Зайцевых и Клоповых, что располагались по нечетной стороне улицы, около Мякининского шоссе, построили двухэтажный кирпичный детсад, который среди жителей поселка стали называть лучанским.
Перенесли с Поповки дома Мухиных и Попенышевых, и Москворецкая улица продлилась за Мякининское шоссе. Урезали усадьбы Чекалиных, Волковых, Бахуриных и Смородинова П.М. и на их землях построили жилой деревянный дом для работников пекарни с коммунальными квартирами и мужским и женским общежитиями и барак из цементно-стружечных плит для медработников и два барака на свободных землях.
В большом деревянном рубленом сарае Бахурина Е.П. откры-ли фуражный магазин, для чего ворота сарая перенавесили на другую сторону. Подъезд к магазину осуществлялся со стороны Москворецкой улицы по участку Чекалиных, его засыпали шлаком для подъезда автомашин с товаром.
После войны заведующим магазином был крупный темноли-цый еврей с большими выпяченными губами. Покупательницы называли его Поль Робсин, на русский лад переделав фамилию американского певца негра Поля Робсона, который в те годы несколько раз приезжал в СССР и они его видели в журналах кинохроники, которые показывали перед началом кинофильмов.
После закрытия магазина земельный участок вернули Чекали-ным. В 50-х годах Чекалин Сергей построил здесь жилой дом.
Пахотные земли колхоза отошли к отделу рабочего снабжения РВС. Около Липовой рощи, в конце Старолучанской улицы, за домами, которые перенесли из д. Рублево, построили парники и организовали парниковое хозяйство, где выращивали рассаду капусты и цветов. Рассада капусты была необходима ОРСу и жителям поселка, которые на выделенных земельных участках выращивали капусту.
Позднее на парники перенесли канюшню ОРСа, что была около леса – Серебрянного бора.
Организовали кролиководческую ферму, или крольчатник, как его называли в Рублеве. Он находился на отшибе поселка за гара-жами, что около Новорижского шоссе. Но дело не пошло, клетки разобрали, а контору в 1936 г. переделали под жилье и поселили семьи Овсяниковых и Быхановых. И до настоящего времени это место называют «за Овсяниковым» или «у Овсяникова».
После войны решили разбить Рублевский парк культуры и от-дыха. Его разбили на берегу Москвы-реки на части школьного участка, а также отрезав приусадебные земли у жителей по Старолучанской улице.
Энтузиастом строительства парка был председатель Рублев-ского поселкового совета Гаврин И.В., поэтому старшее поколение еще помнит, что Рублевский парк называли «Парк им. Гаврина». На центральной дорожке, в центре огромной клумбы, было установлено скульптурное изображение товарища Сталина И.В, в полный рост, на высоком постаменте.
В парке были построены веранда-читальня, закусочная, летний кинотеатр и танцплощадка, почти под окнами деревенских домов. Громкая музыка по субботам и воскресеньям до 23 час. вызывала недовольство жителей.
В воскресенье все мужское население поселка было на стади-оне и болело за девять рублевских футбольных команд, которые комплектовались в зависимости от возраста игроков, от взрослых до мальчиков. Женская половина поселка собиралась вечером во-круг танцплощадки, садилась на лавочки и судачила, кто за кем ухаживает, кто, как и с кем танцует.
Улицы Старолучанская и Новолучанская оставались деревен-скими, заросшими конотопом и другой дорожной травой до сере-дины 50-х годов.
Первоначально по нечетной стороне Старолучанской улицы насыпали дорожку из щебня в виде тротуара, а несколько лет спустя обе деревенские улицы заасфальтировали и посадили по ее краям липы.
Однако эта окраина рабочего поселка с заасфальтированной проезжей частью долго оставалась небогатой деревенской улицей,
и многие десятилетия этот жилой район называют Луки, а жителей --лучанским.
Война приостановила строительство в поселке.
В середине 50-х годов был принят план массового жилищного строительства в городе Москве.
К этому времени с территории поселка была выведена воинская часть, и на освободившемся земельном участке новые
объекты об-разовали Новорублевскую и 2-ую Новорублевскую улицы.
141
В 80-х годах закончилось освоение свободных территорий,
территорий после сноса бараков и домов по Советской улице
Готовилось генеральное наступление на Луки.
В новые высотные дома на Советской улице вначале стали переселять тех жителей Луков, чьи дома стояли в конце Старолучанской улицы около Липовой рощи, освобождая место под строительство комплекса зданий больницы им. Соловьева и инженерных коммуникаций к нему. Потом все дома Старолучанской и Москворецкой улиц от берега до Мякининского шоссе и всю Рублёвскую улицу для размещения спортивных объектов: стадиона, хоккейной коробки, открытого теннисного корта, а так же ДК «Рублево»,
А после завершения строительства дома № 14 по улице Боты-лева, который расположили по Старолучанской улице, и домов № 5 и № 7 по Новолучанской отЛуков осталось лишь три дома по Старолучанской и с десяток домов по Новолучанской улицам.
Пройдет еще с десяток лет, и о деревне Луки будет, может быть, напоминать только название «Новолучанская улица».
Да. Всему свое время…
142
ТРАГИЧЕСКИЕ ГОДЫ
После становления советской власти в жизни народов Совет-ского Союза были три кровавых трагических периода.
Это был период раскулачивания с его подрывом сельского хо-зяйства страны и голодом 1930–1933гг.
Были годы репрессий , когда миллионы невинных жертв от рабочего до министра, от солдата до маршала, от простого верующего до священнослужителя прошли через чистилище ОГПУ–НКВД–МГБ.
И была Великая Отечественная война с невиданными до это-го жертвами и беспримерными подвигами во имя спасения Ро-дины от чужеземных захватчиков. В разные годы войны с двух деревенских улиц ушли на фронт около 100 человек.
Жители деревни Луки как частица народа полной чашей испи-ли горечь испытаний и трагических событий тех лет.
О раскулачивании в Луках и событиях того времени уже рас-сказано в предыдущем разделе. А о репрессиях 30-х годов и годах Великой Отечественной Войны будет рассказано ниже9.
«Враги народа»
В публикациях о репрессиях в СССР выделяется в основном
1937 г.
Да, конечно, этот год был апофеозом репрессий. Однако наказания по пресловутой статье 58 УК РСФСР начали применять почти сразу после окончания Гражданской войны.
Осужденные по статье 58 получали определение — «враг народа».
Это была не бытовая, разговорная характеристика человека,
а юридическое определение.
В ст.20 УК РСФСР записано:
143
Мерами социальной защиты судебно-исправительного харак-тера являются:
а) объявление врагом трудящихся с лишением гражданства, ….
Показания против себя подследственные иногда подписывали явно под физическим давлением, о чем свидетельствует Постанов-ление ЦК ВКП(б) 1937 года, дающее право следователям получать такие признания:
«ЦК ВКП(б) считает, что метод физического воздействия дол-жен обязательно применяться и впредь, в виде исключения, в от-ношении врагов народа, как совершенно правильный и целена-правленный метод».
Трагедия семьи осужденного была не только в том, что по ст. 58 судили невиновного родственника, а еще и в том, что это было клеймо на всех членов семьи с негативными последствиями в их дальнейшей жизни. Они получали определение члена семьи из-менника Родины10.
Следует отметить, что осужденный по ст.58 сразу после отбы-тия срока наказания получал статус административно-ссыльного согласно ст.20 УК РСФСР:
ж) удаление из пределов РСФСР или отдельной местности
с обязательным поселением в иных местностях … или с запреще-нием проживания в отдельных местностях.
Вот горький список жителей деревни, подвергшихся репрессиям в разные годы по ст.58 УК РСФСР.
1. Бахурин Николай Егорович. (1884–1937 гг.)
Первым из жителей Луков пострадал Бахурин Николай Егоро-вич. Он дважды арестовывался и был судим по ст.58. УК РСФСР.
Первый раз Бахурин Н.Е. был арестован в марте 1922 г. Рабо-тая завхозом в Хорошевском инвалидном доме, по делам службы
144
был в Москве. На Тверской улице подошел к толпе, возмущенной изъятием церковных ценностей из храма Василия Кесарийского. Реквизировали церковную утварь, кресты, оклады икон из сере-бра и золота и украшения из драгоценных камней по Постанов-лению СНК РСФСР «Об изъятии церковных ценностей для нужд государства»11.
Милиция, сдерживая толпу возмущенных горожан, произвела задержание нескольких человек, в том числе и Бахурина Н.Е. Ему было предъявлено обвинение в противоправных действиях по от-ношению к милиции, которые он отрицал.
Шел 1922 г. Еще не было массовых арестов, не было чувства страха перед властью. Может быть, поэтому состоялся деревен-ский сход в защиту Бахурина Н.Е., на котором было принято об-ращение об отпуске его на поруки.
Бахурин Н.Е. был осужден в ноябре 1922 года на два года без поражения гражданских прав по делу «Об антисоветской деятель-ности церковнослужителей», по которому проходило 102 челове-ка, в том числе четверо таких, как он, «временно примкнувшие».
Срок наказания, который был уменьшен на ; (1год и 4 месяца), отбывал в Бутырской тюрьме.
Второй раз Бахурин Н.Е. был арестован 23.10.1937 г. В это время он работал заведующим гужтранспортом на РВС.
В 1937 г. органами НКВД было сфабриковано дело против ра-ботников РВС.
Бахурин Н.Е. был обвинен за враждебное настроение к суще-ствующему строю в СССР, за проведение систематической кон-трреволюционной агитации среди населения.
От всех обвинений в свой адрес Бахурин Н.Е. отказался и виновным себя не признал*.
С учетом судимости в 1922 году по ст. 58 УК РСФСР, Постановлением тройки при УНКВД по Московской области от 15.11.1937 г. Бахурин Н.Е. был приговорен к высшей мере наказания и расстрелян 16.11.37 г. Похоронен на Бутовском расстрельном полигоне. Реабилитирован в 1956 г.
* Следователь Кузнецов Н., который вел дело Бахурина Н.Е., позднее был обвинен в принадлежности к троцкистскому блоку и шпионаже в пользу иностранных государств и расстрелян в январе 1938 г.
145
Но следственное дело не ограничилось только осуждением Ба-хурина Н.Е., а имело последствие и для членов его семьи.
В 1938 году поступила информация в отделы кадров пред-приятий, где работали старшие дети Бахурина Н.Е. об осуждении их отца по статье 58 УК РСФСР. На основании этой информации к детям Бахурина Н.Е. был применен статус — «дети врага народа».
Старший сын Бахурин Г.Н. был освобожден от должности бригадира проходчиков треста «Мосметрострой».
В дальнейшем был вынужден уйти из системы Метростроя. Дочери Софья, Валентина и Наталья были уволены с военных
заводов в Кунцеве, где они работали. Они смогли устроиться на работу продавщицей в магазин, швеей-мотористкой на швейную фабрику и чертежницей.
В годы войны «детей врага народа» Григория и Николая при-звали в армию. Оба пали смертью храбрых в боях за социалисти-ческую Родину.
В 1947 г. кадровый пограничник капитан Меринов Я.Д. был
в отпуске в Рублеве у брата. Познакомился с Бахуриной В.Н. по-женились. Получив звание майора был направлен в погранрайон Петсамо на советско-финскую границу на должность начальника погранзаставы.
В 1949 г. Меринов Я.Д. был вызван в штаб округа, где его спросили, почему он не сообщил, что его жена является дочерью «врага народа», на что тот ответил: «Я не знал». Ему было предложено развестись с женой, чтобы в его биографии не было такого «пятна». Он отказался.
Беседа в штабе закончилась приказом, по которому майора Ме-ринова Я.Д. приказывалось:
— понизить в звании до капитана,
— перевести из погранвойск в войска МВД,
— откомандировать для прохождения дальнейшей службы в в/ч по охране лагеря заключенных в г. Ивацевичи в БССР.
Повышения по званию в дальнейшем не было и в отставку
в связи с выслугой лет Меринов Я.Д. вышел в звании капитана.
146
2. Бахурин Петр Егорович (1875–1942 гг.).
Как уже отмечалось ранее, Бахурин П.Е. в своей биографии имел «темные пятна»:
— бывший предприниматель,
— лишение активного и пассивного избирательного права,
— раскулачивание.
После закрытия полотёрного завеения, Бахурин П.Е. проживал в Луках. В 1918г. работал кочегаром на РВС, а потом полотёром в Москве в швеской фирме,т.е. не был связан с де-ревенской общиной, но, проживая в Луках, видел колхозную бес-хозяйственность и чувствовал на своей семье противоправные действия местной власти.
Его недоброжелатели: Галкин М.С., кандидат в члены партии, работавший ранее у него полотером, активистка-беднячка Капелькина, Чекалин К.Г., председатель сельсовета — сообщали его высказывания «по адресу»: «сейчас живем плохо, раньше, когда все было свое, жили лучше», «грабят налогами», «советская власть долго не продержится», или, что он «возбуждает женщин против колхоза». При раскулачивании Бахуриных у их дома собралась толпа и из неё кричали: «Грабители!».
И как итог: 05. 09. 1930 г. Бахурин П.Е. был арестован за анти-советские высказывания среди крестьян против колхозного строи-тельства, осужден по ст. 58 п. 10 ч. 1-я УК РСФСР на три года
и выслан в Сибирь в Туруханский край, Нарымский округ с по-ражением гражданских прав под надзор местной милиции.
По отбытию наказания Бахурин П.Е., как осужденный по ст. 58 УК РСФСР, по статусу «административно ссыльного», не имел права вернуться на прежнее место жительства. Местом жительства ему был определен г. Малоярославец, Писал прошения с просьбой разрешить вернуться на старое местожительства к детям: слабое здороье, плохо вижу. Получал отказы. Иногда на день приезжал в Рублёво, Был летом 1940г. на похоронах жены. Умер в феврале 1942 г. перед освобождением Малоярославца.
3. Бахурин Михаил Петрович (1902–?…..).
После роспуска семейной артели ломовых извозчиков в 1930 г. Бахурин М.П. работал дежурным электрощита 3-го машинного отделения РВС.
Донос на него по злобе написал сосед по улице, горький пьяница, злой опустившийся человек. В день рождения Бахурина М.П. — 02.11.1937 г., тот зашел к нему домой и сказал:
— «Дай выпить»
— «У Советской власти нищих нет»,— был ответ.
На следующий день был донос об «антисоветских высказыва-ниях Бахурина М.П.» в спецотдел НКВД, что находился «в голу-бом домике» недалеко от дома № 15 по Набережной улице. В этом доме были постоянно закрыты газетами окна. Они светились только ночью.
И уже 4 ноября Бахурина М.П. арестовали и обвинили в кон-трреволюционной агитации среди рабочих РВС антисоветской направленности. Обвинения стандартные, типовые.
Характерная деталь допросов тех лет о подтверждении своей «виновности»:
На допросе 20.11.1937 г. Бахурин М.П. говорит о своей невино-вности и подписывается под протоколом: «Антисоветской агитации среди рабочих не вел, на заем не призывал не подписываться,
о Советской власти ничего плохого не говорил».
Однако в тот же день на втором допросе он подписывается в протоколе допроса о том что «призывал, агитировал; признаю, что вел агитацию клеветнического характера»(прим.12). Явно перед допросом было оказано физическое давление, что было одним из методов ведения следствия, рекомендованного Постановлением ЦК ВКП(б) от 1937г.
Бахурин М.П. был осужден на пять лет лагерей по ст. 58. п. 10 ч. 1. УК РСФСР Постановлением Особого совещания при НКВД по Московской области.
Наказание отбывал на строительстве Беломоро-Балтийского канала. Родным об этом сообщил в письме, которое выбросил из арестантского вагона на какой-то станции. Добропорядочные люди поднимали такие письма и опускали их в почтовый ящик. Это был один из способов в дороге послать родным о себе весточ-ку, минуя лагерную цензуру. По прибытию в лагерь за хорошее поведение и трудовые показатели имел право на отправку одного письма в месяц (прим.13), поэтому была переписка с родственниками.

Из зоны он направлял две жалобы в Прокуратуру СССР с просьбой о пересмотре дела, т.к. считал себя невиновным. Однако получал отказы в удовлетворении просьбы.
По отбытии срока наказания в 1942 г. Бахурину М.П. как административно-ссыльному местом жительства был определен город Игарка.
Дальнейшая его судьба неизвестна.ееееееееееееееееегшшшшшшшшеее
По письму его родной сестры Сарбуковой М.П. «Дело Бахури-на М.П.» пересмотрели и дополнили его письменными заявлени-ями «свидетелей» об антисоветской деятельности Бахурина М.П. «Доносчицы», чьи показания были в «Деле», заявляли: «Показа-ния на Бахурина М.П., которые нам давал подписывать следова-тель, мы подписывали не читая.»
Бахурин М.П. был реабилитирован в 1993 г. решением Особого совещания за недоказанностью обвинения.
5. Ашмарин Георгий Григорьевич.
По гражданской специальности – художник.
В последний год войны, будучи в действующей армии военным картографом, служил в воинской части, что была дислоцирована в Запаной Украине, где и был арестован.
В 1946г. Ашмарину Г.Г. было предъявлено обвинение в связях с бандеровцами Западной Украины и другими врагами советской власти. Почему-то племянник Виктор считал, что здесь не обошлось без брата Сергея, и не исключал, что это было отголоском старой семейной драмы, в которой пострадал только его отец.
Найти какие-либо подробные сведения о его обвинении не представилось возможным.
После отбытия наказания ему, как административно ссыльному был определён г. Минусинск.
Годы войны
Почти в каждую деревенскую семью в годы войны приходили повестки о призыве в армию. Некоторые мужчины ушли на фронт добровольно.
Летом 1941 г. призывали отцов и старших сыновей, а вслед за ними по достижении 17 лет уходили и младшие сыновья.
Из семей Капелькиных и Ашмариных призвали четверых, у Фе-доровых и Чекалиных на фронт ушли трое.
Всего из Луков было призвано около 100 человек, и 52 из них не суждено было вернуться домой. Их имена занесены в «Книгу Памяти» о жителях Рублево, погибших на фронте и выбиты
149
на гранитных плитах мемориального комплекса, установленного
в поселке. Для солдат, пропавших без вести, этот памятник, что надгробный камень.
Вот скорбный список потерь жителей Старолучанской и Ново-лучанской улиц, не вернувшихся с фронтов Великой Отечествен-ной войны 1941–1945 гг.
1. Амельченков Федор Сергеевич
2. Антонов Егор Семенович
3. Ашмарин Павел Григорьевич
4. Бахурин Григорий Николаевич
5. Бахурин Иван Алексеевич
6. Бахурин Николай Николаевич
7. Бахурин Василий Михайлович
8. Бахурин Николай Михайлович
9. Белов Сергей Николаевич
10. Бородулин Иван Константинович
11. Ботылев Виктор Александрович
12. Быханов Иван Иванович
13. Быханов Константин Иванович
14. Валиахметов Кадыр
15. Волков Иван Яковлевич
16. Волков Николай Владимирович
17. Волков Василий Федорович
18. Гуров
19. Дворниченко Николай Андреевич
20. Дятлов Федор Иванович
21. Зайцев Николай С.
22. Зайцев Николай Павлович
23. Капелькин Александр Николаевич
24. Капелькин Василий Николаевич
25. Капелькин Иван Николаевич
26. Капелькин Михаил Николаевич
27. Капелькин Александ Иванович
28. Кондратьев Порфирий Иович
29. Карташов Иван Павлович
150
30. Каратонов Виктор Павлович
31. Каратонов Василий Павлович
32. Копкин Николай Иванович
33. Кондрашов Василий Матвеевич
34. Леонов П.
35. Макаров Иван Иванович
36. Мигунов Евгений К.
37. Мухин Василий Захарович
38. Передреев Георгий Тимофеевич
39. Пригаро Григорий Семенович
40. Сарбуков Алексей Иванович
41. Сарбуков Василий Иванович
42. Сарбуков Василий Николаевич
43. Сарбуков Николай Андреевич
44. Сарбуков Алексей Иванович
45. Сочин Семен Филиппович
46. Федоров Александр Иванович
47. Федоров Анатолий Александрович
48. Чекалин Дмитрий Иванович
49. Чекалин Иван Григорьевич
50. Чекалин Константин Гаврилович
51. Щукин Афанасий Иосифович
В 2005 году в год 60-летия Победы над фашистской Германи-ей на добровольные пожертвования была издана «Книга Памяти. Рублево. 1941-1945гг.», В первом выпуске отмечен ратный путь 193 жителей посёлка, погибших в годы войны, а в третьем издании Книги уже 232 фамилии погибших. В 2006г. был открыт мемориальный коплекс погибшим воинам (архитектор Подставкин П.К., инженер-проектировщик Бахурин А.Е.)
О ГЕРОЯХ ВОЙНЫ -- ЖИТЕЛЯХ ПОСЁЛКА
Двое жителей Рублёва, проживавших в посёлке и призванных в РККА, за героизм и мужество, проявленные на фронтах Великой Отечественной войны, удостоены звания Героев Советского Союза: Ботылёв Василий Андреевич в боях с
немецко-фашистскими захватчиками и Николаев Алексей Михайлович в сражениях с милитаристской Японией.
БОТЫЛЁВ Василий Анреевич
Ботылев В.А. родился в д. Рублево. Родительский дом в 1931 г. был перенесен на Старолучанскую улицу. После окончания школы № 580 поступил в Военно-морское училище, которое окончил в 1941 г
С первых дней войны воевал в составе батальона морской пехоты при обороне Одессы, Севастополя. После гибели командира батальона Ц.Куникова принял командование батальоном. При освобождении Новороссийска батальон Ботылёва В.А. получил приказ атаковать порт с моря.
Вход в бухту с моря перекрывался огнем немецкой береговой артиллерии, и высадка десанта с больших десантных кораблей не прошла бы без значительных потерь. Ботылёв В.А., как командир батальона, предложил следующий план штурма порта с моря*.
Во-первых, десантники должны быть доставлены в порт на быстроходных торпедных катерах, им береговая артиллерия не сможет поставить огневое заграждение; во-вторых, торпедные катера должны иметь на борту торпеды, глубина погружения которых при пуске должна быть поставлена на «ноль», чтобы торпеды двигались к цели почти по поверхности воды.
При атаке порта торпедные катера на максимальной скорости вошли в бухту без потерь от артогня противника и на подходе к высоким бетонным причальным стенкам произвели пуск торпед, которые при взрывах образовали в бетонных стенках большие проломы на уровне уреза воды.
Десантники через проломы поднялись на причал и внезапной атакой захватили несколько портовых зданий и клуб в тылу оборонявшего город противника, чем оказали помощь наступающим по фронту советским войскам.
Немецкое командование не предполагало, что таким способом советский десант сможет без потерь пройти по узкому заливу, подняться на высокий бетонный причал и ударить с тыла по войскам, обороняющим город
За инициативу и личный героизм Ботылёв В.А. был удостоен
звания Героя Советского Союза.
После демобилизации жил в Рублёве.
*Приводится как пересказ разговора Ботылёва В.А. с жителем Старо-лучанской улицы Сарбуковым В.Е., капитан-лейтенантом, командиром отряда торпедных катеров Тихоокеанского военно-морского флота, который в 1945 г. курсантом ВМУ принимал участие в боях с Японией
НИКОЛАЕВ Алексей Михайлович
Николаев А.М. приехал в Рублево в 1926 г. к сестре Сусловой М.М. Вся семья Сусловых работала на РНС. Его приняли на работу в транспортный цех РВС. Работал на подвозке угля в котельную или песка и гравия на медленные фильтры.
В свободное время бегал в Тушино в аэроклуб. 1929г. был призван в ряды РККА и направлен на учебу в военное авиационное подготовительное училище. В авиации он прослужил 27 лет, от курсанта до генерал-майора. Участвовал в боях с Японией на озере Хасан в 1938 г. и в Монголии на р. Халкин-Гол в 1939 г.
Великую Отечественную войну встретил в должности командира авиаэскадрильи.
.С первых дней войны с Японией в должности командира полка бомбил склады противника и железнодорожные станции на Корей-ском полуострове и участвовал в налётах на корабли противника.
Изучил метод бомбардировки кораблей противника с высоты бреющего полета, применяемого советскими летчиками на Балтийском Флоте, и обучал ему летчиков своего авиаполка
Новый метод атаки на корабль заключался в следующем.
Е й
Самолет шел над уровнем моря на топовой высоте — высоте топового фонаря на самой высокой мачте корабля, что требовало выдержки и хладнокровия летчика. На бреющем полете на фоне цвета моря был нечеткой мишенью для артиллерии только одного борта корабля. На максимальной скорости без маневрирования летчик на подлете к кораблю сбрасывал бомбу. Она, снижалясь, по инерции летела прямо, ударялась об воду и рикошетом поражала корабль. Самолет под огнем корабельной артиллерии, пролетал над кораблем.
За личное мужество и умелое командование авиаполком: подготовку пилотов, уничтожение баз и потопление 9 кораблей противника, т.ч. лично 2 кораблей, Николаеву А.М. в сентябре 1945 г. было присвоено звание Героя Советского Союза.
Осенью 1945г. приехал в отпуск в Рублёво к сестре, познакомился с её подругой Сарбуковой А.Е. и увёз её на Дальний Восток. В звании генерала-майора Николаев А.М. по
состоянию здоровья был демобилизован. Работал и жил в Москве. На лето приезжал в Рублево на Старолучанскую улицу в дом своего тестя Сарбукова Е.И.
Некоторые жители Луков вернулись с фронта с тяжелыми ранениями: Чекмарев И.И. -- без ноги; братья Ашмарины Александр и Анатолий — на костылях с ранениями ног; Волков М.И с тяжелой черепно-мозговой раной; Бахурин Е.В. — без пальцев на левой руке; у Зеленцова А.Н. пальцы на правой руке после ранения не сгибались; Обручникова И.Д. демобилизовали с тяжелым ранением ноги. После войны его семье, (жена у него была награждена орденом «Мать-героиня»), государство построило новый дом.
Некоторые фронтовики после выздоровления опять ушли вое-вать: Ашмарин С.П., Волков М.М., Солев Н.П., Бахурин В.Н и другие. Им посчастливилось встретить день Победы.
К потерям на фронте следует отнести и потери в тылу, которые понесли жители лучанских улиц.
Разные тому были причины, но главной виновницей, конеч-но, была война.
В конце лета и осенью 1941 г. проходила массовая эвакуация детей из Рублева, а потом стали уезжать и некоторые семьи. В холодную позднюю осеннюю пору на неубранных колхозных картофельных полях копали мороженую картошку. Жили скученно в далёких деревнях в холодных избах.
Так уехали Зеленцова Е. и Чекмарева Е. Каждая с двумя сыно-вьями. Младших детей где-то там и схоронили.
Поздней осенью в день возвращения со строительства обо-ронительных сооружений, куда она была мобилизована с больным сердцем, от сердечного приступа умерла Волкова М.М. Было ей 28 лет.
В Новосибирске, куда был эвакуирован московский завод, умер Бахурин Н.С., простудившись в холодном недооборудованном цехе.
Весной 1942 г., когда растаял снег, браться Федоровы, Иван 13-ти лет и Анатолий — 15-ти, в окопах боевого охранения на за-падной окраине Павшинского леса, где осенью 1941 г. располага-лись советские солдаты, нашли ручную гранату. По какой-то при-чине она у них взорвалась, и ребята были убиты.
Этих и других жертв войны нет на гранитных обелисках. Сколько же надо гранита для всех миллионов жертв войны? Каждый год в канун Дня Победы у гранитного обелиска по-
гибших воинов — жителей Рублева школьники и жители по-
154
селка отдают дань памяти всем защитникам Отечества в годы Великой Отечественной войны.
Детские воспоминания из военных лет
Детская память четко сохранила многие случаи из моей жизни, что прошла в годы войны.
Причины по которым произошли эти события были разными, но все они до сегодняшнего дня являются определяющими тех дней. И если что-то сегодня чем-то перекликается с событиями да-леких дней, то в памяти четко вырисовываются картины далекого военного детства.
Поэтому годы войны хочу дополнить картинами военного дет-ства, неотделимых от военных будней жителей Луков.
Вдовьи слезы
Осенью 1940 г. по Москворецкой улице, на усадьбах Чекали-ных, Волковых и Бахуриных построили жилой дом для работников Рублевской пекарни: две коммунальные квартиры для пяти семей,
а также мужское и женское общежития.
С весны 1942 г. я дружил с парнишкой года на 3 старше меня — Филиным Валентином. И наши мамы сдружились. Тетя Настя часто бывала у нас, когда у них совпадали смены. Лет ей было, я думаю 28-29. Семья приехала из Тульской обл. Замуж Анастасия вышла рано — в 16 лет.
На лето 1941 муж, который работал в пекарне, отвез семью в свою деревню под Тулу к своей родне. Жена ждала третьего ребенка. А в июне война. Мужа призвали на фронт, где он погиб в 1942 году. Немцы осенью 1941 г. под Тулой захватили деревню, где жила Анастасия. В оккупации у нее родилась дочь Алексан-дра. Немцы, в декабре отступая, поджигали дома и угоняли с со-бой жителей, а на улице — зима, мороз. Анастасия с тремя детьми и с другими деревенскими жителями сколько-то дней отступали. В какой-то деревне в тепле смогла перепеленать и вымыть дочь. Как потом она рассказывала: «развернула, а на ребенке «живого» места нет — вся изъедена вшами».
155
К весне добралась до Москвы, пошла работать в пекарню вме-сто мужа, ее младшая сестра и старшие дети помогали растить дочь, иногда помогал и я.
Анастасия знала, что у нас есть патефон и пластинки с русски-ми народными песнями, в исполнении Козина, Руслановой, Леме-шева и, видимо, в какие-то очень трудные, грустные дни, прихо-дила к нам, чтобы их послушать. Иногда приходила, когда мамы не было дома.
Я доставал пластинки, ставил на стол патефон и, как правило, уходил из дома. Она сидела одна, заводила патефон. И обязатель-но, да не один раз ставила пластинку с песней Руслановой Л.А. «Мальчишечка» -- «Мальчишечка в красной рубашоночке, молоденький такой.» Вспоминала, видимо, молодость, мужа, тихо подпевала. Она сидела одна, со своими мыслями и горько, горько плакала.
И когда читаю или слышу, как досталась Победа женщинам
в тылу, а тем более вдовам, то вспоминаю Анастасию Филину, молодую интересную женщину, вдову с тремя детьми. Вижу ее сидящую возле патефона и обливающуюся горькими слезами.
Мир праху нашим матерям, труженицам тыла!
Мелодии войны
Как я уже говорил в нашей семье был патефон, что по тем довоенным временам было не в каждом доме, а когда-то у Бахуриных был даже граммофон с большой трубой (я его видел сломанным в сарае). И был и нас большой выбор танцевальных пластинок с записями оркестров Цфасмана, Утесова и других, где были: танго, слоуфокс, вальсы: «Под крышами Парижа», «Да, мадам», «Очарованье» и другие.
Девчата из женского общежития пекарского дома иногда устраивали танцы с офицерами из в/части, или с теми, кто приехал домой на побывку. Война – войной, а молодость есть молодость.
Патефона и пластинок не было у них. Прибегали ко мне и про-сили одолжить их на вечер, а за услугу приносили мне почитать «взрослые» книги, которые не выдавали в школьной или детской библиотеке: «Джейн Эйр», Золя, «Тетка Черлей».
156
Танцы и вечеринки в годы войны скрашивали жизнь одиноким девчатам. А у парней это были редкие минуты отдыха вне воинской службы:
«Будем кружить,
Петь и дружить.
Я совсем танцевать разучился
И прошу Вас меня извинить…»
И когда еще выдастся такой вечер для молодежи и небольшая компания с танцами до утра в суровые дни войны!
«Утро зовет, Снова в поход…».
И с тех пор, если слышу мой любимый «Случайный вальс», который я называю «Офицерский вальс», то всегда вспоминаю этих девчат и их посиделки с одногодками в годы войны.
Запах хлеба
До середины 50 гг. ХХв. многие жители деревни Захарково,
Черепково и других работали в Рублеве рабочими на Рублевской водокачке, или мотористками на швейной фабрике, которая имела местное название — «Шарашкина фабрика». Она нахоилась в оном из бараков за домом 6 по улице В. Ботылёва.
Они зимой по льду, а летом по мостику переходили Москву-реку. Но в межсезонье — весной, когда еще стояла высокая вода
и не было мостика, а также осенью, когда еще был тонкий лед, они снимали «углы» у жителей Рублево.
Война. Осень 1941 г. Ввели карточки на хлеб, но в магазин за хлебом еще ходила мама. Или до работы, если работала во вторую смену, или после, когда шла с работы в первую смену. Работала она на швейной фабрике мастером-контролером. Оче-редей за хлебом ещё не было — многие эвакуировались из Рублева, да и перебоев с хлебом в то время не было. Хлебные карточки она стала доверять мне зимой, когда за хлебом стали занимать очередь задолго, до его привоза в магазин, и на нас детей выпала обязанность стоять в очередях за хлебом.
И так осень 1941 г. У нас в маленькой комнате временно живут две швеи-мотористки из Захаркова. Мама с работы не
пришла, поэтому хлеба в доме еще нет. Но в доме чувствуется слабый
157
запах хлеба. И мне очень захотелось хлебушка, не просто чего-нибудь съесть, а именно хлеба. Я зашел в комнату к жиличкам,
а там, на столе лежал батон белого хлеба. Не утерпев, я один раз от него откусил. Через какое-то время с работы пришли жилички, конечно, увидели мною содеянное, но ничего мне не сказали. По-том пришла мама, зайдя с работы в магазин, и принесла хлеб. Я ей все рассказал. Она стала меня за это ругать: «Тебе, что? Нечего было есть? Взял бы поел отварной картошки с постным маслом!» На этот разговор из комнаты вышла одна из женщин и говорит: «Анна, за что ты его ругаешь? Ты посмотри, сколько он откусил? Стоит ли за это так ругать ребенка?»
Потом с годами я понял, что мама ругала меня не за то, что я откусил от чужого батона, а за то, что я покусился на чужое. Не могу утверждать, этот ли случай или что-то другое, но я только один раз в залез в частный огород*) и никогда не брал лично чужого. За турнепсом, морковью, капустой, что росли на огородах ОРС РВС, в те военные годы не залезть в компании с друзьями – показать себя слабаком.
*) Не могу не рассказать про этот случай.
Год 1942 или 1943 – не помню. Заборы тогда у многих имели только название – заходи. Мы трое ребят, живущих пососедски, проходя мимо забора второго от ветлечебницы дома, увидели, что на грядке растёт, что-то красное, но не свёкла. Зашли, выдернули штуки по три, подошли к волоразборной колонки, что была рядом, вымыли, перешли на другую сторону улицы, сели на жерди забора и стали есть эту овощ. Мы зубами очищали кожуру и ели только белое, очень вкусное. Не заметили, как к нам подошла хозяйка огорода и, что удивительно, не стала нас ругать за это хулиганство.
–« Ребята, не надо чистить этот овощ, он называется редис, его едят с кожурой».
Так я узнал о новом для себя огородном растении.
158
СТИХОТВОРЕНИЯ
Я посчитал возможным включить в повествование о деревни Луки ряд стихотворений, которые, по моему мнению, переклика-ются с изложенными событиями, дополняют картины деревенской жизни, а, может быть, и затронут сердце читателя воспоминаниями
о их прошлой жизни.
* * *
О малой родине когда мы вспоминаем:
И грусть, и радость о прошедших днях… В трудах, в заботах часто забываем
О босоногом детстве, что прошло в Луках. Река, поля, лыжня сосновым бором
И деревенский дом — остались позади. Жизнь не стоит, а обрастает новым,
Но память добрую о детстве сохрани.
159
Гадание
Морозное утро. Весь город под дымкой.
Небо лазурью горит.
Гаданья в Крещенье я вспомнил сулыбкой, Вспомнил, а сердце щемит.
Война, все гадают с надеждой, в тревоге:
Ведь не изменишь судьбу.
Кто пушку увидел, кто смертные дроги.
Я вижу парту — знать в школу пойду.
И все совершилось: и смерть, и свиданье, Школу открыли опять.
Далекие годы, но эти гаданья
Трудно забыть и понять
Страдания
В. Обручниковой
Загуляли девки до утра.
На траву уж высыпали росы,
А гармошка, растянув меха,
Для девчат любви ответной просит.
Пусть отец суровый дома ждет,
Молодость,
ведь не прикажешь сердцу,
Голос девичий страдания поет
О парнишке в доме по соседству.
Что он люб, что взгляда ждут его,
Что душой она к нему стремится,
Но не ждать ей от него сватов,
Ведь она не их полета эта птица.
Меж родителей нет ладу, есть вражда. Им любовь и счастье безразличны. Выгода от свадьбы лишь нужна
И пути их разойдутся в жизни:
За немилого — в соседнее село,
А ему невесту побогаче.
Только в песне выскажешьсвое,
Только в песне и никак иначе.
160
.
Река людей
Брату — Сарбукову М.Е.
Течет река, свидетель многих судеб,
Любовных встреч
и горестных разлук.
По жизни — берегу Спешат потоком люди,
Вдруг исчезая без пожатья рук.
Течет река, храня людские тайны,
Обиды, слезы и веселый смех.
А люди все идут, предчувствуязаранее, Здесь их поймут. Здесь успокоят всех.
Течет река, смывая след прошедших Людей, веков и кровь житейских драм. Как много нас с душою неокрепшей Отдали жизнь бушующим волнам.
Течет река,
Спешат потоком люди,
И омуты, и мель встречая на пути.
Кто может знать, что завтра с нам будет, Какие волны ждут нас впереди.
Русские песни
Доброй памяти отца
Бахурина Егора .Петр.
Вспоминая застольные песни
Вспоминаешь и лица певцов
Вспоминаешь далекое детство,
Посветлевших душою отцов.
Жаль, уходят традиции в вечность.
Запевалы покинули нас.
Но храню в душе тихую нежность
К русским песням, что пел я не раз.
Вновь придет, верю, время былое
И застолица песню споет
Про любовь и степное раздолье,
Про рябину, что в поле растет.
Эти русские песни с грустинкой
Зазвучат и молитвой о всех.
Отблеск радуги в малой слезинке,
Песня-тост за ушедших навек.
162
***
Когтистой лапою корней,
Борясь за жизнь, в откос вцепился,
Столетний вяз, свидетель дней,
Когда здесь житель появился
Весною полая вода
Ручьем сбегала по оврагу
И подмывала берега.
Так рос овраг. Ему преграду
Корнями вязов ряд держал,
Овраг вдоль улицы продлялся.
С годами он помехой стал.
Да в нем никто уж не нуждался.
Власть порешила, где овраг,
Еееееееееееееееееееееееееееееее Сегодня стадиону место.
Овраг исчез.
Кому, как враг,
Кому, как игрище их детства.
И от деревни нет следов.
И Лишь вяз свидетель техгодов.
.
163
Детям Ч. С. И. Р.*
Дети Арбата и дети Рублева,
Дети несчастных семей,
Некому было сказать за вас слово –
Страх был рассудка сильней.
И за родителей крест неподъемный Власти взвалили на вас.
Стал по гроб жизни каждый клейменным, Будто вы вражеский класс.
Вас стороной обходили соседи,
Что прокаженные вы.
Жили в загоне, как дикие звери,
Дети советской страны.
Лечит ли время душевные раны?
Нет, лишь наброшен покров.
Рано познали семейные драмы
Дети тридцатых годов.
Моим дедам
Бахурину Петру Егоровичу.
Волкову Матвею Ивановичу**.
Не видел дедов своих с детства,
Не слышал ласково «внучок»,
Не принимал я, как наследство,
Историй прошлых. «На зубок»
* Ч.С.И.Р. — член семьи изменника родины, аббревиатура НКВД СССР.
** Волков М.И. с 1930 г. по 1947 г. не имел гражданского паспорта,
как спецпоселенец.
164
Не получал от них монету
И рук натруженных не знал: Их вихрем времени по свету «Бродячий призрак*» разбросал.
И сам он тоже, к счастью, сгинул, Оставив в семьях горький след. К Петру я на его могилу Не приходил, ее ведь нет. Матвей в Сибири на кладбище, Но хоть не бомж, а гражданин. А в голой чаще ветер свищет, Где он когда-то лес рубил.
Мне поле, лес, луг за рекою, Что вехи памяти о них.
И все они одной семьею Остались в записях моих.
Обелиск
Стоит обелиск у дороги.
На камне фамилий ряды
Ушедших на фронт.
Их и многих,
Домой не дождались с войны.
А сколько безвестных героев Лежит и в горах, и в лесах, Погибло в
сраженьях на море, Но память осталась в сердцах.
Безвестным не может быть воин
Что отдал за Родину жизнь!
Пусть молча о многом напомнит
Всем нам фронтовой обелиск.
* «Бродячий призрак» — коммунизм, эпиграф к «Капиталу» К.Маркса.
165
Эхо войны
Памяти брата –
Бахурина Евгения Васильевича
Заныли раны старого солдата,
И даже кисть, давно которой нет.
И длинной ночью сон ушел куда-то… Всплыла чреда военных страшных лет:
Он вспомнил Ржев, окопы у болота. Огонь настильный. Хилый березняк. Хлебает грязь, залегшая пехота,
И волосы шевелит не сквозняк.
Не раз, ни два осколки, рвали тело.
Не раз, не два плевалась смерть огнем,
Но поднимались за святое дело,
Хоть страх порой за горло брал живьём.
И медсанбат покажется вдруг раем. Да боль от раны, сердце ходуном.
И по палате смерти тень летает,
Но добрый доктор сходен с колдуном.
Война ушла, оставив свои метки,
А в людях ужас пережитых дней. Уходят без возврата однолетки. Солдат не спит, а кисть болит сильней.
166
Мелодии военных лет
Тревожат сердце мне мелодии тех песен,
Что след оставили с военных грозных лет.
Они душе порой воспоминаний вечер
И дней далёких негасимый свет.
То были дни войны, тревог и ожиданий,
И стороной они детей не обошли.
На нас порой шли волны от страданий,
Что наших матерей склоняли до земли.
Ещё не знали мы забот и состраданий
И детство не успело улететь от нас.
Познали многое в очередях стояний
За хлебом, за суфле, билетом на сеанс.
Щемят мелодии со старых грампластинок,
Из тех годов, что дороги вдвойне.
И слёзы вдруг блеснут,
как бусинки росинок,
Лишь вспомню я о маме и войне.
2014г.
Деревенские корни
Переплелась деревня семьями:
Мужьями, женами, роднёй.
Всегда достатком семьи мерили.
Гнушались дружбой с бедной.
Ушли корнями в глубь столетия,
Родство семейств видно во всём:
Усадьбы голые, без кустика,
А здесь срубили новый дом.
Знать был жених богатый, грамотный.
Такую же невесту взял.
А двор и скот – вот было главное.
Достаток на судьбу влиял
Девчат, парней и их родителей:
С кем породниться, в дом принять,
Чтоб был в деревне род солиднее,
На сходке голос мог подать.
При новой власти уравнялись:
Кулак и бедный – все равны.
А коль равны – не зазнавались,
И стали семьями дружны.
Но вновь вернулись те ж понятия:
Семья невесты, жениха,
А есть ли бизнес, род занятия.
Душа к любви порой глуха.
И проще стали расставания,
Нет Бога, верности в любви.
Забыто чувство покаяния.
Господь, душевность сохрани.
2014-2015гг.
На «Песках» «)
Речная заводь. Тихо строй утиный.
Склонилась ива низко над водой.
Я прихожу в мой уголок любимый
Побыть наедине с самим собой.
Не плещут волны, не шумят осины,
Лишь лёгкий ветер рябью по реке.
За лесом, жаль, теперь шумят машины,
И вертол
ёты грохотом мешают мне.
Сижу один, но памятью порою
Зову кого-то, что-то обсудить.
Другой пришёл бесшумною тропою,
Знать потянул воспоминаний нить.
И нить крепка, и всё вокруг о прошлом
Напоминает, душу теребя:
Ведь здесь гулял я с девушкой хорошей,
И отдыхала вся моя семья.
Так посижу, поговорю и вспомню,
То светлое, что в памяти храню,
И, отдохнувши телом и душою,
Я, не спеша, по берегу пойду.
май,16г.
«Золотые пески» -- рублёвский песчаный пляж около Павшинского леса, освоенный в конце 50-х гг. Назван по аналогии с болгарскими «Золотыми песками», куда стали выезжать на отдых граждане СССР.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
К первому изданию первого тома «Узелков на память»
Вот и развязал я последний «узелок», завязанный для памяти о событиях из жизни деревни Луки и ее жителей.
Несколько слов об истории написания «Узелков на память». Во-первых, очень сожалею, что поздно начал подробно узна-
вать и записывать о прошлой жизни моей малой Родины — ведь
у меня в метриках о рождении записано: место рождения: деревня Луки Кунцевского района Московской области. Да и родители мои все деревенские.
Моя мама, Бахурина Анна Матвеевна (в девичестве Волкова) с ее хорошей памятью и любознательностью, я думаю, многим могла бы дополнить повествование о деревне т,к. и ее отец, и её дед родились и выросли в Луках. Да и у моего отца Бахурина Егора Петровича тоже лучанские корни.
Во-вторых, данное повествование это как бы продолжение вы-полнения задания руководителя школьного географического общества «Юный географ» шк. № 580 заслуженного учителя РСФСР Калинина Ф.П. о написании истории Старолучанской улицы — бывшей деревни Луки, как раздела «История поселка Рублево», для школьного краеведческого музея.
Мысль, что надо продолжить написание истории моей ма-лой Родины — деревни Луки, зародилась давно, где-то в 70-х гг., но
как-то не системно, отдельными эпизодами, какими-то зарисов-ками событий из прошлого.
Но, еще раз повторяюсь, это всё было по отдельности.
Потом с течением времени сложилось понимание целостности отдельных событий и рассказов старожилов, необходимости работы в архивах и значения начатой работы.
Были периоды, когда я продолжительное время не трогал свои записи, занимаясь или «Летописью в фотографиях семьи Бахури-ных», или ходил по открывшимся архивам КГБ СССР, собирая дан-ные о репрессированных в 30-х гг. родственниках. Так появилась
167
«Книга Памяти жертв 30-х гг.». Были перерывы в работе, свя-занные с подготовкой к изданию «Книги Памяти. Рублево. 1941– 1945 гг.» в 2005 г. и с участием в проведении мероприятий по случаю 80-летия пос. Рублево в 2008 г. И хотя я, вроде бы, не занимался в это время историей деревни, но все эти дела в той или иной мере пересекались с историей Луков.
«Узелки памяти» — это не ностальгия, это дань далекому
прошлому, далеким предкам, что обосновались когда-то на небольшом участке земли около оврага на правом берегу Москвы-реки в ее излучине.
И пусть как можно дольше говорят в Рублеве: это в Луках, этот лучанский.
Светлая память всему далекому прошлому.
* * *
Да, это последняя страница моих «Узелков».
Теперь позвольте сказать слова благодарности всем, кто помог мне подготовить к изданию моё повествование.
Доброе дело помощи начал Лещенко Д.В. — руководитель ад-министрации поселка Рублево. Он, зная, что я занимаюсь историей Старолучанской улицы, предложил свою помощь. Я передал ему имеющийся рукописный материал, который его знакомые записали на дискету.
Затем появились новые помощники: сын, Бахурин Андрей,
и директор Рублевской станции водоподготовки Фомичев С.А., которые новые рукописные материалы переводили в электронный вид; Мазурова В.С. предложила свои услуги по проверке напеча-танного на предмет правильного применения правил грамматики.
Большую помощь оказали работники Дома детского твор-чества «Рублево» — директор Гончарова И.Н., Григорьева Е.В.
и Волкова Л.В.
Людмиле Владимировне я очень признателен за терпение, внимание и не безразличие к излагаемой истории деревни Луки, родовому месту её мужа.
168
Активно подключился Чурмасов М.Е. по работе с текстом в электронном виде. Помогали Андреева Е., Якубова Т.
И, конечно, не обошлось без участия моей супруги — Бахуриной Маргариты Николаевны. Она была первым слушателем и коррек-тором отдельных глав «Узелков», которые я прочитывал ей, чтобы знать её мнение об излагаемом деревенском эпизоде или событии. Возвращаясь из архивов, обязательно делился с ней информацией о находках, обсуждал с ней дальнейшие поиски и встречи.
Да и название заметок «Узелки на память» взято из жизни её бабушки Пантелеевой К.В., которая узелками на носовом платке или уголке скатерти обозначала для памяти, что есть дело, которое необходимо выполнить.
Вот так, кто чем и как мог, помогали и вносили свою посиль-ную лепту в написание истории деревни Луки Сетуньского стана, впоследствии Хорошевской волости Земства Московского уезда Московской губернии.
Еще раз всем помощникам большое спасибо и искренняя сер-дечная благодарность от себя лично и от старожилов деревни.
169
* * *
Эта книга итог многолетних трудов,
Как последний присест перед дальней дорогой. Жаль не всех я успел расспросить стариков,
А в архивах следов о деревне немного.
Но поскреб по сусекам — задворкам души:
Чей-то след отыскал, вспомнил притчу от мамы.
Чем-то в поисках вдруг я себя рассмешил, Пережил, осознав, и семейные драмы.
И поставил свой росчерк, как автора след,
На последней странице, чуть-чуть загрустивши…
С благодарностью шлю свой сердечный привет Старожилам Луков, отчий край не забывших.
170
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Постановлением Московского уезда от 18.06.1918 г. Хо-рошевская и Одинцовская волости вошли в состав Кунцевской волости.
25.10.1918 г. Кунцевская волость была переименована в Коз-ловскую по названию ж.д. станции «Козловская» Александровской ж.д. (позднее ж.д. станция «Кунцево» Белорусской ж.д.)
Троицкий сельсовет с деревнями Строгино, Мякинино и Луки вошел в состав Павшинской волости
В 1925 г. из Троицкого с/с были выделены Мякининский и Лукинский с/с.
В 1929 г. дер. Луки административно вошла в состав Мякининского с/с.
В 1931 г. Мякининский с/с вошел в состав Кунцевского района Московского округа Московской области.
2. Разумовские — князья России, Австрии, Германии. Из украинских реестровых казаков.
Разумовский А.К. (1752–1836 г.). Дипломат. 1801–1807 г. — по-
сол Российской империи в Вене, столице Австро-венгерской империи (Чехия, Силезия, Венгрия, часть польских, южно-славянских, западно-украинских и других земель).
1814–1815 гг. — руководитель российской делегации на Вен-ском конгрессе.
БЭС. 1997 г.
3. Липа во всех славянских традициях почиталась как святое
дерево. До самого последнего времени у южных славян существовали почетные липы. Это дерево считалось приносящим счастье. Говорили, что хорошо заснуть под липой. А вот срубать липы считалось преступлением. Славяне верили, что в противном случае
171
умрет либо сам человек, срубивший дерево, либо — кто-нибудь из его семьи.
4.
5. О жизни спецпереселенцев на новых местах проживания писали и до 1953 года, например, в романе Ильи Эренбурга «День второй». Полное без прикрас описание трагедии перемещенных сотен тысяч людей можно прочитать у Ф. Шипунова в очерке «Ве-ликая замятня», у В. Елавского — «Спецпереселенцы», опублико-ванных в журнале «Наш современник» за 1989 г. и 1990 г., а также
в другой художественной и исследовательской литературе.
6. Волков Иван Матвеевич, вынужденный выехать с отцом в Сибирь и получивший разрешение прописаться в Луках в доме тестя только в 1944 г., когда вернулся с фронта с тяжелой черепно-мозговой травмой, рассказал автору повествования стихотворение, слышанное им на строительстве Западно-Сибир-ского металлургического комбината в г. Кузнецке (г. Сталинск, ныне — Новокузнецк).
В стихотворении достаточно точно описано время 30-х гг
. Раньше вывески писали —
Каждый взглянет и поймет.
Слов тогда не сокращали,
А теперь наоборот:
Тютюньтрест, ГуКа, ГубСила,
Центроспирт и ГубСОО.
Трудно было с непривычки,
Сейчас привыкли, ничего.
Раньше вздумаешь жениться —
Думать будешь целый год.
Взять жену и жить до гроба?
А теперь наоборот:
172
Эдак штук сменяешь восемь
Или более того.
Трудно было с непривычки,
Сейчас привыкли. Ничего.
Умирал богач и нищий —
Был покойнику почет,
Хоронили на кладбище,
А теперь наоборот:
Вместо склепа и могилки
В печке жарим мы его. Трудно было с непривычки, Сейчас привыкли. Ничего.
Если раньше вы за взятку
Попадали в переплет.
Посылали на Камчатку,
А теперь наоборот.
Шлют в Кузнецк поправить силы
С конфискацией всего. Трудно было с непривычки. Сейчас привыкли. Ничего.
7. Уханов Константин Васильевич, 1891–1937 гг.
Родился в Казани в рабочей семье. Большевик с 1907 г. Участ-ник Гражданской войны. Слесарь, «Красный директор»завода «Динамо». Как способный организатор назначен председателем правления Госэлектротехтреста.
С 1923 г. член ЦК РКП(б).
Председатель исполкома Московского совета рабочих, кре-стьянских и красноармейских депутатов. 1926–1929 гг.
Председатель исполкома МособлсоветаРКД. 1929–1931 г.
С 1932 по 1934 г. — зам. наркома, нарком СССР.
С 1923–1937 гг. член ЦК ВКП(б), член ВЦИК и ЦИК СССР.
В 1937 г. расстрелян по обвинению в контрреволюционной деятельности.
Реабилитирован в 1955 г.
173
8. Дзиядзиев Владимир Демьянович был арестован 31 августа 1937 г. по обвинению в том, что «… принимал участие в сборищах контрреволюционных элементов и распространял клеветнические слухи о членах Советского правительства и героях Советского Со-юза», на день ареста старший коменант на РВС, был приговорен к высшей мере наказания. Приговор приведен в исполнение 23 сентября 1937 г. Реабелитирован 5 ноября 1957г.
9. Выписки из «Дел» осужденных по ст. 58 УК РСФСР жителей Луков, их фотографии, воспоминания родственников и др. материалы относительно Бахурина Н.Е., Бахурина П.Е., Бахурина М.П. и Хомчика А.А. переданы в правозащитное общество «Мемориал». М. Каретный пер., д. 12.
10. В школе № 580 раздевалка для девятого и десятого клас-сов перед войной, в данном случае в 1938 г. находилась в узком проходе на улицу сбоку главной парадной лестницы.
На одной стороне прохода была вешалка девятого класса, а на другой — десятого. Между ними была фанерная перегородка, которая сдвигалась к одной или другой вешалке и мог одеваться только один класс, другой — ждал.
На последнем уроке дежурный по классу до звонка уходил
в раздевалку, отодвигал перегородку к чужой вешалке, а чтобы ее не сдвинули и было больше места своим для одевания, то он упирался задом в перегородку, а руками в противоположную стену.
В этот день дежурной по классу была Сарбукова Елизавета. Невысокого роста девушка, но плотная, крепкая.
Удерживая перегородку, она так крепко уперлась в нее задом, что фанера перегородки, которую другой класс силой хотел отодвинуть, треснула и проломилась.
Об этом случае другой класс сказал классной руководительни-це А.В. Савельевой, которая отреагировала словами:
— А, что вы хотите от Сарбуковой? У нее ведь дядя — враг народа.
Она имела ввиду Бахурина М.П. — родного дядю Сарбуковых.
174
11. В. Козлов «Большое ограбление». Об изъятии церков-ных ценностей в 1922 г. Альманах «Памятники Отечества «
№ 37. № 1 1997 г.»
12. Об арестах, доносах и фабрикации обвинений в те годы рассказано в очерке В.Зазубрина «Щепка». «Наш современник»
№ 8 1984 г.,
13. Из «Книжки ударника»
Изд. ГУЛаг НКВД СССР
«Самое замечательное в соревновании состоит в том, что оно про-изводит коренной переворот во взглядах людей на труд, ибо оно пре-вращает труд из зазорного и тяжелого бремени, каким он считался раньше в дело чести, в дело славы, в дело доблести и геройства…
Ударнику — ударные льготы.
Ударник активно участвует в рационализации и изобрета-тельстве…
Ударник — первый сигнализатор о всех попытках классового врага внедрить, мешать производству и перевоспитанию всей ла-герной массы.
Права ударника:
1. Право на получение льготного зачета рабочих дней,
а именно:
А) лагернику из соцблизкой среды, не лишенному избира-тельных прав до ареста — при участие в культурно-воспит. работе и выполнении 100% нормы выработки, производится зачет — за 3 дня 4 дня срока.
Б) ударникам из лагерников, указанных в п. «А», которые дают не менее 110% нормы и участвуют активно в культмас-совой работе, засчитывается за 2 дня работы — 3 дня срока.
2. Правом на получение положенных товаров особого вознаграждения товарами по талону ударника.
3. Правом на получение дополнительного премиального блюда и улучшенного питания в столовой.
175
4. Ударник — производственник снабжается обмунди-рованием, постельными принадлежностями в первую очередь.
5. Правом на внеочередное пользование культурно-бытовыми учреждениями лагеря (клуб, кино и т.д.)
6. Правом на посылку двух дополнительных писем в месяц и на посылку денежных переводов сверх установленной нормы.
7. Правом на получение 1 (одного) бесплатного фотографического снимка.
176
* * *
Воспоминания, размытые годами,
Приходят к нам, то запахом цветов,
То проблеском в ночи,
То яркими лучами
С планеты «Дружба», «Горе» и «Любовь». И оживают прошлых лет картины:
В них собеседники, усопшие давно, И первый день свидания с любимой Звучит и песня из трофейного кино. Добро, и зло, и радостные чувства – Все закоулки памяти хранят.
Следы годов, следы любви и чувства Нам забывать о прошлом не велят Родные места
Как по местам боев, я прохожу округой.
Где вздыблена земля, а где горят дома. Бульдозер в поле — не крестьянин с плугом,
И яблони трещат под взмахом топора. Сады, деревни были, тихие поселки.
Не спешно жизнь, несуетно текла.
Ворвался город вдруг, ибрызнулиосколки От жизни, судеб. Брошены дела.
Зеленых нет Луков, сломали Черепково. Где Строгино — огромный город лёг. Уходит в прошлое уютное Рублево
И рубят лес для скоростных дорог. Туманом, пылью застилает дали, Стирая в памяти родных, друзейчерты. Минует срок, и не узнаем сами
Места, где детства протекали дни
.
ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА И ИСТОЧНИКИ
- Центрального архива древних актов РФ (межевой отдел, от-дел древних рукописей),
- Центрального архива Московской обл.,
- Государственного архива РФ,
- Картографического отдела библиотеки им. Ленина,
- Российского государственного архива социально-политической истории (протоколы партячейки РКП(б) при РНС),
- Главного исторического архива г. Москвы,
- Следственных дел ОГПУ-НКВД СССР,
- Государственной публичной исторической библиотеки России,
- Российский государственный архив экономики РФ,
- Филиала государственного архива РФ (Бережковская наб.),
- Архива Рублевской насосной станции,
- Планы земельных участков пос. Рублево ОПС Мосгоргеотреста,
- Домовые книги Рублевского поселкового совета,
А также:
- Забелин Е.И. «Кунцево и древний Сетуньский стан».
- Холмогоровы В. и Г. «История литературы о церквях и селах
XVI–XVII вв.
- Рыбас С. «Столыпин».
- Сталин И.С. «Вопросы ленинизма»
- Молева Н.М. «Земли московской давние преданья»
- Суворов К. «Рублево».
177
ОГЛАВЛЕНИЕ
ГЛАВА I . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 7
ПРЕДИСЛОВИЕ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 9 Из истории Сетуньского стана Московского княжества . . . 11
К названию деревни Луки . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 13
ДЕРЕВНЯ ЛУКИ В ИСТОРИЧЕСКОЙ КАРТОГРАФИИ . . . . . . . . . 21
ОКРЕСТНОСТИ ДЕРЕВНИ ЛУКИ . . . . . . . . . . . . . . . . . .
31
Липовая роща . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
31
Нижняя роща . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
38
Река Москва . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
44
КАРТИНЫ ДЕРЕВЕНСКОЙ ЖИЗНИ . . . . . . . . . . . . . . . .
51
Фамилии. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
51
О земле . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 55 Деревенские избы. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 57
О русской печке . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 59 Ходынка . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 62 Пожар в Луках . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 64 Престольный праздник . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 65 Гадания . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 66
О Карзинкиных . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 68 Изба-читальня. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 72
ЭПИЗОДЫ ИЗ СОВМЕСТНОЙ ЖИЗНИ ДЕРЕВНИ
ЛУКИ И РУБЛЕВСКОЙ НАСОСНОЙ СТАНЦИИ . . . . . . . . . . 74
ЧАСТНОЕ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВО ИЛИ СОБСТВЕННЫЕ
ДЕЛА В ЛУКАХ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 82 Рыболовецкая артель Сарбуков . . . . . . . . . . . . . . . . 83 Чайная Бахуриных . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 85 Винная лавка и трактир Волковых . . . . . . . . . . . . . . 88 Колбасник Киндюк . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 89
178
Коробочная мастерская Скрипкиных . . . . . . . . . . . . . 92 Прасол Смородинов Илья . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 93 Молочная скупка Матвея Волкова. . . . . . . . . . . . . . . 95 Ломовой извоз братьев Бахуриных . . . . . . . . . . . . . . 97 Артель по заготовке песка . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 99 Товарищество по совместной обработке земли . . . . . . .100 Пасека Тюрина . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .102
В несколько строк. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .103
Лучанский потребительский кооператив . . . . . . . . . . .103
РАСКУЛАЧИВАНИЕ ИЛИ ЛИКВИДАЦИЯ ЧАСТНОГО ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 106
Смородинов Илья Дмитриевич . . . . . . . . . . . . . . . . 110 Бахурин Петр Егорович . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 112 Волков Матвей Иванович . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 114 Скрипкин Алексей Алексеевич . . . . . . . . . . . . . . . . 118 Заключение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 119
ИСТОРИЯ ОБРАЗОВАНИЯ И ЖИЗНИ КОЛХОЗА
В ДЕРЕВНЕ ЛУКИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 124
ГЛАВА II . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 137
ИЗ ГОРОДСКОЙ ЖИЗНИ ДЕРЕВЕНСКИХ УЛИЦ . . . . . . . . . . . . 139
ТРАГИЧЕСКИЕ ГОДЫ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 143 «Враги народа» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .143 Годы войны . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .149 Детские воспоминания из военных лет . . . . . . . . . . . .155
СТИХОТВОРЕНИЯ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 159 ПОСЛЕСЛОВИЕ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 167 КОММЕНТАРИИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 171
ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА И ИСТОЧНИКИ . . . . . . . . . . 177
179
выходные данные