Все что осталось

«Общая усталость, но никаких нервов. Я спокоен как удав. В конце концов, при любом раскладе все будет хорошо. Моральная готовность к операции на высоте.
Надо сходить облегчиться на последок. Стоп, какой последок, все отлично и будет мне небо в алмазах».

После этих мыслей вошел врач.
- Доброе утро Борис. Как сегодня настроение?
- Хорошо доктор, мне кажется я готов, если можно так сказать.
- Ну и хорошо, что хорошо. Через десять минут за вами придут медсестры. И завезут в операционную. А там по плану. И помните не боятся только дураки, а смелые могут бороться со страхом. Все будет в порядке.
- Да, я действительно готов. Можете не волноваться, мне отступать не куда. И не зачем.
- Ну, все пора Борь, если что я буду рядом.
«Мыслей почти никаких не осталось. Когда все закончится, надо будет набрать Ане. Если конечно все закончиться нормально. А хотя как еще может быть или так или эдак в любом случае все утрясется».

Минут через пять пришли две молоденькие медсестры с креслом каталкой и машинкой для стрижки волос. Они грустно улыбались.
- Борис Михайлович с чего начнем?
- Ну не знаю. Девушки, а кресло зачем? Я пока еще могу и сам.
- Это ненадолго. Присаживайтесь! Начнем все-таки с прически. Ведь вы должны хорошо выглядеть на операции. Да и оперировать сквозь волосы не так уж и удобно.
Они хихикнули и приступили к наведению марафета. После того как последний волос был удален, прошла небольшая уборка. После которой, мы направились в сторону операционной.
Коридор до лифта был длинным и на удивление безлюдным. Пациенты кто еще завтракал, а кто уже ушел на процедуры. Девушки везли меня молча и смотрели в глаза как бы извиняясь.

Лифт подъехал мгновенно. Двери открылись, и мы втроем оказались внутри холодного неуютного помещения. Кабина тянулась долга, как бы нехотя перебирая этажи. Дзинь и вот он нужный уровень.
- Нам сюда. Сказала медсестра с более серьёзным и усталым лицом.
Мы вошли в комнату с синими стенами и двумя большими лампами дневного света. В углу кушетка, на которой одиноко лежала голубая прозрачная накидка. Бахилы к ней прилагались, они ждали меня на полу.
- Передавайтесь. Трусы можете не снимать. Одежду оставьте здесь мы её заберем и положим в палату. Вам вон в ту белую дверь. Ничего не бойтесь. Не вы первый ни вы последний.

В голову пришел старый анекдот:
«Они ехали в трамвайчике. Он дышал на стекло, рисовал сердечки и улыбался. А она тихо плакала. Ну не любила она, когда ей на очках рисуют».
Так и мне не очень нравилось происходящее со мной. Но отступать было уже поздно.
Я переоделся и пошел.
За дверью все было как в кино. Люди в масках что-то делают, копошатся. Свет из больших каких-то инопланетных лам и стол. В голову пришла мысль: «Неужели обед, вот и стол приготовили, а я здесь главное блюдо. М-мм пальчики оближешь. Ха придет же такое в голову».

Ко мне подошел человек докторской наружности, конечно же, в маске.
 «Любят эти врачи свои лица прятать. Наверно чтобы выжившие пациенты их не нашли. Да, хорошего же я мнения о людях который мне жизнь спасать собрались. Наверно это страх. Так надо собраться, а то, как сопля, размазанная по подбородку, увидел операционный стол и потек».
- Как себя чувствуете?! Если все хорошо, то наверно начнем.
Я молча кивнул и на полусогнутых ногах пошёл к месту моего лежбища на ближайшее время.

- Ложитесь на стол лицом в низ, там небольшое отверстие для носа и рта. Вас предупредили, что операция будет происходить под местным наркозом?
- Да. Давайте скорее с этим покончим.
Стол оказался довольно удобной лежанкой, мне кажется, на подобных поверхностях делают тайский массаж.
- Ну что ж начнем.
Это произнес знакомый голос моего доктора.

Вначале чем-то протерли голову несколько раз. Затем что-то чиркнуло по затылку и обожгло. Тут я догадался, что операция началась. Кажется, она идет прямо на мне. Стало страшно, знаете такой животный необузданный страх.
Честно говоря, чьи-то пальцы, копошащиеся в моей голове с продезинфицированными инструментами, не очень добавляли оптимизма. Я сделал первое пришедшее в мою голову, схватился за рядом стоящую ногу. Лиц то мне не видно было. Только белые штаны их было штук пять. Нет, наверное, все-таки шесть. Так логичнее. Ну, я и взялся, чего зря стоят.
Сверху послышался голос.

- Плесните ему еще анестезии. А то он мне ногу сломает.
Что-то действительно потекло по затылку. Стало намного легче. Намек понял, ногу немного отпустил. Но не совсем, чтоб не наглели и не жалели обезболивающего. Все-таки живого человека режут.

Сколько это рутина длилась дальше, не знаю. Часов перед глазами не было, а у врачей не спросишь - люди работают. Чего тревожить, а то еще на перекур уйдут. Не надо их от любимого занятия отвлекать, пусть играют. Когда еще подвернется такой случай. Время тянулось медленно. Было не понятно, сколько прошло, а сколько еще осталось.
И тут я почувствовал, что начинается кульминация. Мне два раза подряд впрыснули обезболивающее. И начали доставать этот сгусток негативной энергии. Инородное образование так вытягивали из моей головы, что хотелось последовать за ним. Все ж родное. Столько лет вместе. Но чья-то мужественная рука вернула голову на место, а ненужное забрали. Глупо звучит, но я почувствовал себя опустошённым. Даже закурить захотелось.

И опять голос сверху.
- Ну что подчищайте и зашивайте.
Прозвучало странно, как будто им надо спрятать следы какого-то страшного преступления.
Еще несколько минут возни возле моей головы и уже другой голос:
- Сами встать сможете?
Слов не получилось. Пришлось промычать что-то не членораздельное. Напряг все оставшиеся силы кое-как встал, а потом сел в добродушно предоставленное колясочное такси.

Как в душе побывал. Пот покрывал меня толстым слоем с запахом страха и облегчения.
После всего я сказал: - Поехали! И махнул рукой.
И мы поехали. Лифт, коридор и глубокий сон.