Гримасы рыночной любви. Гривневая лихорадка

Гривневая лихорадка
За годы «нэзалэжности» мы уже привыкли, что нас постоянно обманывают. Всегда и во всём. Если раньше считалось, что «всё вокруг колхозное, а всё вокруг моё», то теперь всё становилось частным и никому не подконтрольным. Можно было ждать любого подвоха. У людей старшего возраста в памяти остались сталинские и хрущёвская денежные реформы, когда на всё и про всё давалось несколько дней. Свежа в памяти была и павловская реформа. Купоны, напоминавшие детские фантики, доверия ни у кого не вызывали. Все поклонялись Его Величеству американскому доллару, только он вызывал доверие и подобострастие. Мне врезалась в память реклама 90-х: дворник подметает осенью улицу. Вместе с пожелтевшими листьями везде на земле валяются доллары, и дворник бурчит: «Навезли мусора в страну!» Действительно, навезли. Недвижимость продавалась только за доллары, да и привезённый из-за «бугра» товар пересчитывался по курсу «зелёного».
Заморозив советские вклады, людей просто ограбили, и многим пришлось начинать свой бизнес с нуля.
И вот, наконец-то, решили ввести долгожданную гривну вместо суррогатных купонов. Население отреагировало моментально: все кинулись скупать доллары, не доверяя родному государству. Его курс резко взлетел. Многие боялись, что не сумеют или не успеют поменять всю наличность на гривню. Я спокойно отнёсся к этому ажиотажу, будучи уверенным, что курс доллара рано или поздно стабилизируется. На панике можно было неплохо заработать, да вот беда: мне нечего было сдавать, так как я купил «копейку». Зато Борис развернулся вовсю. Он толкал свою валютную наличность по завышенному курсу и потирал руки, а я только глотал слюну, как голодный волк.
Всё закончилось, как я и предполагал: доллар «попрыгал», «попрыгал» и «успокоился», а кое-кому пришлось кусать локти. Государство всё чаще выступало в роли карточного шулера, и, не зная правил игры, выиграть у него было почти невозможно.
Всё больше закручивались административные гайки. Все боялись такого монстра, как налоговая инспекция. Штраф могли выписать за любую провинность. Надо было вести тетрадь, в которой следовало записывать весь товар. Этой лазейкой часто пользовались «проверяльщики», пересчитывая даже жвачку на столе. В памяти остался один такой въедливый товарищ, которого, скорее всего, хорошо «попросила» моя соседка Валюшка, люто всем завидовавшая. Пришлось мне «ублажить» другого «проверяльщика» рангом повыше, чтобы его ретивый товарищ оставил меня в покое.
Коррупция в налоговой системе стала процветать пышным цветом. Многие «задабривали» всех подряд. Система работала безотказно. Начальник налоговой, почувствовав вседозволенность, стал чуть ли не каждый день напиваться так, что его подчинённые в конце дня выносили его на руках, как жених невесту, чтобы отправить бренное тело домой. Однако число «проверяльщиков» всё увеличивалось. Была создана районная налоговая инспекция. Там процветало то же самое. Знакомая женщина, работавшая уборщицей у них, однажды рассказала, что там уже с утра пили «белый чай», пользуясь услужливо подаренным сервизом. Нашли применение ценному подарку. Она тоже была не прочь с утра приложиться к «чаю» даже без закуски, но ей почему-то не наливали в чашечку, считая мелкой сошкой.
Дело кончилось тем, что инспекции объединили и переименовали, начальника городской просто выгнали, поставив во главе объединённого монстра нового человека. Для предпринимателей ввели фиксированный патент (определённая плата, которую надо было платить каждый месяц независимо от количества проданного товара), и поборы мало-помалу прекратились.